Текст книги "Легендарное судно"

Автор книги: Филип Хосе Фармер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– Вы близки к истине. Грубо, но правильно.

– Давайте дальше. – Сэм выпустил сигарой клуб зеленоватого дыма. – До сих пор мы имеем – а точнее вы – данные нам изначально души христианина, или мусульманина, или кого-либо другого. Но вы заявляете, что душа не отправляется в ад или рай. Она порхает в каком-то преддверии, в четвертом измерении, и будет там вечно, если не вмешаются другие существа. Эти неземляне появились задолго до возникновения человечества. Эти сверхсущества посетили Землю, когда человечества фактически не существовало, они, возможно, посетили каждую планету во Вселенной, на которой когда-либо могла возникнуть разумная жизнь.

– Ваше изложение отличается от нашего, – перебил его Геринг. – Мы утверждаем, что в каждой Галактике есть одна, а может быть, и несколько древних рас, населяющих определенные планеты. Возникли ли эти существа в нашей Галактике или, может быть, в какой-то другой, более старой, теперь уже не существующей Галактике или Вселенной – в любом случае эти мудрые существа знали, что на Земле появится разумная жизнь. Они знали это задолго до того, как это произошло. Они установили специальные устройства, которые регистрировали все, что касалось этой разумной жизни с момента ее зарождения. Эти устройства не могут быть обнаружены разумными существами Земли.

В какое-то время, заранее предопределенное этими Древними, как мы их называем, записи были отправлены в определенное место. Где все умершие были воскрешены во плоти с помощью преобразователей энергия-материя. Умершие стали снова молодыми. С них были сделаны новые записи тел. Не забудьте – молодых тел! Следующий шаг: уничтожение этих молодых тел и затем воскрешение умерших на новой планете, например, на этой, снова теми же преобразователями энергия-материя.

Психоморфам или "ка" свойственно влечение к своим близнецам из протоплазмы. Как только произведен дубликат мертвого тела, "ка" тут же присоединяется к нему и начинается запись. Так что если тело убивают, его можно дублировать хоть сотню раз – "ка" продолжает хранить в себе личность, сознание и память всех тел. Так что, в этом случае это не просто воспроизведение очередной копии. Суть состоит в сохранении изначальной индивидуальности с записью всего, что произошло в непосредственном окружении всех воплощений "ка" в телах.

– Однако! – воскликнул Сэм, размахивая своей сигарой у самого лица Геринга. – Однако! Вы утверждаете, что человек не может быть убит бесконечное число раз. Вы говорите, что после нескольких сотен раз смерть все-таки наступает окончательно. Многократно повторяющийся процесс умирания ослабляет связь между телом и душой. В конце концов дублирование тела не побуждает "ка" воссоединяться с ним. Душа уходит куда-то прочь, бесцельно бродя по извилистым коридорам четвертого измерения. Она становится, по сути, привидением, потерянной душой. Фактически, ее уже больше нет.

– В этом суть нашей веры, – кивнул Геринг. – Или лучше сказать, нашего знания, ибо мы знаем, что оно истинно.

– 95

Сэм поднял свои косматые брови.

– Да ну? Знаете?

– Да! Наш основатель услышал Истину через год после Воскрешения, через год с того дня, когда все человечество восстало из мертвых. Ночью к нему явился какой-то человек, когда он молил об откровении высоко в горах. Незнакомец рассказал и продемонстрировал ему такое, что не мог бы рассказать или показать ни один из смертных с Земли. Этот человек был посланником Древних, и он открыл Истину, и он велел нашему основателю покинуть свою горную обитель и проповедовать доктрину Второго Шанса.

На самом деле, термин Второй Шанс является неточным. По сути это наш Первый Шанс, потому что пока мы были на Земле, у нас не было никаких шансов ни на спасение, ни на вечную жизнь. Но жизнь на Земле была необходимой прелюдией жизни на этой Речной Планете. Бог создал Вселенную, а Древние – сохранили человечество. И не только его – всех разумных существ во Вселенной. Они сохранили! Но спасение уготовано только человечеству!

Спасение дано каждому человеку. Оно зависит только от него самого. Сейчас, когда ему предоставлена эта возможность!

– И только с помощью Церкви Второго Шанса, я полагаю, – усмехнулся Сэм. Ему не хотелось глумиться над только что сказанным, но он не мог удержаться.

– Именно в это мы верим! – воскликнул Геринг, не заметив иронии в словах Клеменса.

– А какие были верительные грамоты у этого таинственного незнакомца? – поинтересовался Клеменс, тут же вспомнив о своем Таинственном Незнакомце. Его начала охватывать паника. А вдруг это один и тот же человек? Или, может быть, они оба из тех существ, которые называют себя этикалами? Его Незнакомец, человек, который направил сюда железо-никелевый метеорит и который дал возможность Джо Миллеру увидеть Башню в далеком туманном Северном Полярном Море, был Отступником среди этикалов. Если, разумеется, верить ему.

– Верительные грамоты? – удивился Геринг. – Разве нужны какие-то бумаги от Господа Бога, да? – Немец рассмеялся. – Наш учитель понял, что его гость не мог быть простым человеком, потому что он знал о нем такое, что мог знать только Бог или Высшее Существо. И он показал ему такое, что он не мог не поверить. И он рассказал ему, каким образом мы были воскрешены и для чего. Но учителю тогда было рассказано не все. О некоторых вещах нам расскажут позже. Многое мы должны узнать сами.

– Как зовут вашего учителя? – спросил Сэм. – А может быть, вы не знаете? Может быть, это является тайной?

– Этого никто не знает, – сказал Геринг. – Нам нет нужды знать об этом. Что есть имя? Он называл себя Виро, то есть "человеком" на эсперанто. Мы называем его Основателем, или Ла Виро, или же просто Человеком.

– Вы когда-нибудь встречались с ним?

– Нет, но я встречался с двумя людьми, которые хорошо знали его. Один из них присутствовал на самой первой проповеди Ла Виро, состоявшейся через семь дней после встречи с незнакомцем.

– Вы уверены, что Ла Виро мужчина? Может быть, это женщина?

– Конечно же, мужчина!

Сэм глубоко вздохнул и произнес:

– Большой груз свалился с моей души. Если бы ваш учитель оказался бы вдруг Мэри Бейкер Эдди, то я бы свалился от удара и умер.

– Что?

– 96

– Ничего особенного. – Сэм усмехнулся. – Некогда я написал о ней книгу. Мне не хотелось бы повстречаться с нею здесь. Она бы оскальпировала меня живьем. А почему я о ней подумал? Дело в том, что некоторые из тех диких мистических понятий, о которых вы мне сейчас рассказывали, напомнили мне о ней.

– Кроме "ка", все в наших объяснениях согласуется с законами физики. Да и "ка" является физическим феноменом, но перпендикулярным, так сказать, к нашей действительности. Мы верим в то, что это наука, наука Древних, обеспечила наше физическое Воскрешение. Здесь нигде нет ничего сверхъестественного, кроме, разумеется, нашей веры в Создателя. Все остальное – наука!

– Точно как религия Мэри Бейкер Эдди? – спросил Клеменс.

– Я ничего не слыхал о ней.

– Так как же мы обретем спасение?

– Возлюбив. Под этим словом подразумевается, конечно, что мы отвергаем насилие, даже с целью самозащиты. Мы верим в то, что сможем достичь любви в определенном трансцендентном состоянии, а оно придет только через самосознание. Пока что большинство человечества не научилось правильно пользоваться наркотической жевательной резинкой. Человек злоупотребляет ею, так же как злоупотребляет и всем остальным.

– И вы думаете, что вы уже возлюбили. Или что вы подразумеваете под этим?

– Пока еще нет. Но я уже на пути.

– С помощью жвачки?

– Не только. Она помогает. Но необходимо также и действовать. Нужно проповедовать, нужно страдать за свои убеждения. И научиться терпимости. Надо научиться любить.

– Так вот почему вы против моего Парохода. Вы считаете, что мы зря тратим свое время, сооружая его?

– Эта цель никому не принесет добра. Пока что ради этого опустошена значительная часть этой местности. Все вокруг пропиталось жадностью, мучениями, кровью и предательством. Здесь везде ненависть, ненависть, ненависть! И все ради чего? Чтобы у вас было то, чего нет ни у кого! Чтобы у вас был гигантский корабль из металла, приводимый в движение электричеством. Триумф техники на этой планете! Корабль дураков! Чтобы вы могли совершить на нем путешествие к верховьям Реки. А когда вы туда доберетесь, что тогда? Не кажется ли вам, мистер Клеменс, что лучше было бы путешествовать к истокам души?

– Вы многого не знаете, – покачал головой Клеменс. Однако его самодовольство подтачивало видение некоего дьявола, крадущегося во мгле и нашептывающего ему на ухо. Но ведь кто-то же таился в темноте и шептал на ухо и основателю Церкви тоже! Был ли дьяволом тот незнакомец, что сделал так много для создания этой Церкви? Существо, которое посетило Сэмюеля Клеменса, утверждало, что дьяволы – все остальные и только оно одно хочет спасти человечество.

Конечно, настоящий дьявол говорил бы именно нечто подобное.

– Неужели мои слова совсем не тронули вашего сердца? – спросил Герман Геринг.

Сэм постучал себя кулаком по груди и сказал:

– Да, я истинно верую? что у меня началось расстройство желудка.

Геринг сжал кулаки и надул губы.

– Будьте внимательны, а то потеряете свою любовь! – сказал Сэм и ушел.

Правда, особого торжества он не ощущал. У него на самом деле было небольшое расстройство желудка. Неистребимое невежество всегда

– 97

расстраивало его, хотя он прекрасно понимал, что над этим надо смеяться.

21

Наступил полдень следующего дня. Сэм Клеменс и Джон Безземельный проспорили все утро. В конце концов Сэм, доведенный до белого каления, отбросив всякую осторожность и благоразумие, сказал:

– Мы не можем допустить, чтобы Хэккинг лишил нас бокситов! Мы не можем позволить, чтобы что-либо приостановило постройку Парохода! Может быть, вы так упрямитесь, чтобы спровоцировать войну с Соул-сити? Не выйдет, Ваше Величество!

Он взволнованно расхаживал по комнате, размахивая рукой с зажатой сигаретой. Джон развалился за круглым дубовым столом в рубке Клеменса. Джо Миллер сидел в углу на огромном стуле, сооруженном специально для него. Могучий монгол из палеолита, Закскромб, стоял позади Джона.

Вдруг Сэм быстро развернулся и положил оба кулака на стол. Опершись о его полированную поверхность, с сигарой во рту и нахмуренными бровями, он зарычал на Джона:

– Однажды вы уступили, в Раннимеде, подписав Великую Хартию Вольностей. Это было единственным хорошим делом, которое вы совершили за время своего правления – да и то некоторые говорили, что при этом вы плюнули три раза через плечо. Что ж, сейчас перед вами другой подходящий случай. Вы извинитесь перед Абдуллой, который имеет на это полное право, или я созову специальное заседание Совета и мы определим вашу пригодность занимать должность со-консула!

Король Джон не менее минуты свирепо смотрел на Клеменса.

– Ваши угрозы меня не пугают, – наконец произнес он. – Но совершенно очевидно, что вы скорее втянете нашу страну в гражданскую войну, чем начнете войну с Соул-сити. Я никак не могу понять этого безумия. Благоразумному человеку всегда трудно понять подобное безрассудство. Поэтому я извинюсь. А почему бы и нет? Король может позволить себе великодушие по отношению к простолюдину. Это ничего не будет стоить, а только возвеличит его.

С этими словами он встал и проковылял к выходу, сопровождаемый своим телохранителем.

Десятью минутами позже Сэм услышал, как Джон остановился у резиденции гостей и принес свои извинения. Абдулла Акмаль принял их, хотя и остался при этом весьма хмурым. Было очевидно, что он подчинился приказу.

Как раз перед тем, как гудки возвестили конец часового обеденного перерыва, в комнату вошел Каубер. Он сел, не дожидаясь приглашения со стороны Сэма. Клеменс поднял в удивлении брови, ибо подобное случилось впервые. Было что-то необъяснимое в таком поведении. Он внимательно посмотрел на Каубера и начал прислушиваться к каждой его интонации. Это было поведение раба, который решил больше не быть рабом.

Каубер знал, что назначен эмиссаром в Соул-сити. Он сидел, нагнувшись вперед, облокотившись могучими черными руками о дубовый стол. Он говорил на эсперанто и, как большинство людей, преимущественно в настоящем времени, используя для обозначения будущего или прошедшего времени соответствующие наречия. Люди Каубера переговорили с каждым из примерно трех тысяч не вызывающих сомнения негров (была определенная неясность в классификации некоторых доисторических племен). Треть из них была согласна, хотя и без особого рвения, переехать в Соул-сити в обмен на нежелательных для Хэккинга

– 98

собственных граждан. В основном это были негры конца двадцатого века. Остальные же говорили, что здесь у них есть работа, приносящая им удовлетворение, что им нравится быть здесь на равных с белыми и что они не хотят упустить своего шанса попасть на Пароход.

Последнее было, очевидно, решающим фактором, отметил Сэм. Не один он мечтал о Пароходе.

Он плыл во сне перед глазами многих людей, сверкая как драгоценный камень со светлячком внутри.

Файрбрассу и его людям предложили прийти в зал заседаний. Файрбрасс опоздал, так как осматривал аэроплан. Он высмеивал его причудливость, хрупкость и медлительность, но все же судя по всему завидовал фон Рихтгофену, который будет летать на нем.

– Вам тоже непременно будет предоставлена возможность полетать на нем, – сказал Сэм. – Если, конечно, вы пробудете здесь до тех пор?

Лицо посла стало серьезным.

– Так каково же ваше решение, джентльмены, относительно предложения моего правительства?

Сэм взглянул на Джона, и тот жестом показал, чтобы говорил Сэм. Очевидно, он надеялся на то, что если и возникнет какое-либо недовольство, то оно будет направлено на Сэма.

– У нас демократия, – начал Сэм. – И мы не можем приказать своим гражданам убираться вон, если только речь не идет о нарушении ими наших законов. Поэтому, как я понимаю, вернее, как мы все понимаем, любой гражданин Пароландо может по собственному желанию выехать в Соул-сити. Я полагаю, что в основном мы договорились об этом во время нашей последней встречи. Договориться же с каждым из наших граждан – это уже забота вашего правительства. Что же касается принятия в нашу семью ваших арабов, дравидов и тому подобное, мы предоставим им возможность присоединиться к нам, если они того захотят. Однако мы оставляем за собой право избавиться от них, если они не сработаются с нами. Куда они пойдут после этого – это их личное дело!

– Хорошо, – кивнул Файрбрасс. – Я уверен, что Хэккинг не хочет, чтобы кто-нибудь жил в нашем Соул-сити против своей воли, независимо от цвета кожи.

– А как насчет поставки минералов? – спросил Сэм. – Будут ли они прерваны на время переговоров?

– Я? ничего не могу вам сказать, – пожал плечами Файрбрасс. – Мне нужно обговорить этот вопрос с Хэккингом. Разумеется, вы должны будете получить последнюю оплаченную вами поставку руды, перед тем как поднимется цена.

– Так значит, цена точно поднимется? – спросил Сэм.

– Все, что я сейчас говорю, может быть утверждено или отвергнуто только в Соул-сити, – сказал, улыбаясь, Файрбрасс.

Затем было принято соглашение о том, что Каубер поедет в Соул-сити в качестве посла Пароландо благодаря изменению в Конституции специально для этого случая. Все остальное осталось пока неопределенным. У Клеменса начало складываться впечатление, что Файрбрасс вовсе не намерен ускорять решение этих вопросов. Даже наоборот, он хотел оттянуть их выполнение или даже затормозить, если появится хоть малейший намек на продвижение в их решении. Он, очевидно, хотел как можно дольше оставаться в Пароландо, и Сэм мог только предполагать, что основная цель посла – шпионаж. А может быть, он даже хочет вызвать здесь беспорядки.

Позже он обсудил итоги встречи с Джоном. Король согласился с тем, что Файрбрасс – шпион, но никак не мог понять, каким образом посол может вызвать в стране беспорядки.

– 99

– Ему хочется, чтобы судно было построено как можно быстрее. И чем скорее оно будет завершено, тем быстрее Хэккинг попытается его захватить. Разве вы допускаете хоть на мгновение, что Хэккинг не хочет заполучить корабль? Разве вам непонятно, что у нас здесь нет ни одного соседа, который бы не хотел захватить его? Артур сделал бесплодную и преждевременную попытку только из ненависти ко мне. Ему следовало бы немного подождать, когда судно будет практически завершено, и тогда вместе с Клеоменом и ольмеками бросить на нас все свои силы. А так вышло, что и он и Клеомен убиты, а Иеясу напал на их страны, пока их наследники враждовали между собой.

– По сообщениям наших шпионов он побеждает, – заметил Клеменс.

– Если он объединит свое государство с этими двумя, то нам придется иметь дело с очень опасным противником.

"Таким же, как и ты, Джон Безземельный, – подумал Сэм. – Из всех людей, за которыми мне нужно будет следить после того, как корабль будет построен, тебе надо уделить самое пристальное внимание?"

Файрбрасс наконец объявил, что на то время, пока будут проходить переговоры, он и его делегация открывают посольство Соул-сити в Пароландо.

– Это хорошо, – заметил на это Сэм, – что вы остаетесь здесь. Но у Соул-сити есть своя собственная промышленность. Мне известно, что нашу руду используют у вас для изготовления оружия и других вещей, каких именно, наши шпионы никак не могут выяснить.

Файрбрасс удивленно посмотрел на него и рассмеялся.

– Что ж, почему нам не быть искренними. Мне это даже нравится. Да, нам известно, что вы имеете у нас шпионов – так же как и вам известно, что и у нас здесь есть шпионы. Да и у кого нет своих людей в соседних землях? Но на что вы намекаете?

– Вы самый технически грамотный человек, которым располагает Хэккинг. Вы доктор физики. Вы заведуете мастерскими, научными исследованиями и всем прочим, имеющим отношение к техническому прогрессу. Так почему же Хэккинг посылает вас сюда, если вы необходимы там?

– Я наладил работу, и все теперь идет там как по маслу. Сейчас я практически не нужен в Соул-сити и мне стало скучно. Мне захотелось посмотреть на ваше государство. Вот почему мы и прибыли сюда.

– Чтобы увидеть все наши достижения, вроде пистолета Марк-1, аэроплана, вездехода с паровой пушкой?

Файрбрасс ухмыльнулся и кивнул:

– И это тоже. А почему бы и нет? Если не я, то все равно это увидит кто-нибудь другой.

Сэм расслабился.

– Хотите сигару? Вы можете осмотреть все, что пожелаете. Мы не делаем здесь ничего такого, что вы не смогли бы делать сами, кроме разве, пожалуй, парового орудия. Это, между прочим, мое изобретение. Пойдемте со мной. Я очень горжусь этим и хочу, чтобы вы сами все увидели. Оно почти готово.

"Огненный Дракон – 1" покоился внутри поддерживающей его рамы из бревен. Он был серебристо-серый и по форме напоминал плоскодонную лодку, однако с каждой стороны его было по семь огромных металлических колес с пластиковыми шинами. Под кормой были расположены два гребных винта, защищенные экранами. В длину он был 30, в ширину – 10 и в высоту – 12 футов. На верхней палубе были расположены три башенки. В одной размещались водитель, капитан и радист, хотя рации в Пароландо

– 100

еще не было. Центральная башенка была выше двух других и из нее торчало короткое тупоносое дуло, облицованное деревом. Задняя башня предназначалась для стрелков, которые будут вооружены пистолетами Марк-1, а возможно, и ружьями.

– Вездеход работает на древесном спирте, – начал свои пояснения Сэм. – Давайте залезем внутрь, через боковой люк, и вы увидите, что котел занимает почти треть его объема. И это вполне обосновано.

Они взобрались по лестнице внутрь центральной башни, освещенной электрической лампой. Увидев ее, Файрбрасс вскрикнул. Это была первая электролампа, которую ему довелось увидеть на этой планете. Сэм объяснил, что она запитывается от химической батареи.

– А вот и паровая сверхпушка, – сказал он и указал на цилиндр, торчащий из серого корпуса башни. В нижней части цилиндра была расположена ручка, напоминавшая рукоятку пистолета и спусковой механизм. Файрбрасс подошел, положил палец на спусковой крючок и заглянул в отверстие над стволом. Затем он поднял снаряд пушки, а затем положил его на место.

– Вот здесь будет кресло для оператора, – сказал Сэм. – Нажимая на педали, он сможет вращать башню по своему усмотрению, а также поднимать или опускать ствол пушки на целых двадцать градусов. Пар из котла – движущая сила для пластиковых снарядов 80-го калибра. Оружие начинает стрелять при открытом казеннике, поэтому когда тянешь за спусковое устройство, заряда в стволе еще нет. Нажимая на спусковое устройство, вы выдвигаете казенник, он захватывает снаряд из обоймы и помещает его в ствол. Потом казенник закрывается. Вы слушаете меня?

Файрбрасс кивнул.

– Хорошо. Пар находится под давлением и нагрет до 400 градусов по Фаренгейту. Затем он попадает в патронник и выталкивает снаряд. После этого подача пара прекращается и все возвращается на свои исходные позиции.

Файрбрасс кивнул:

– Я потрясен. Но не будет ли оружие работать более эффективно, если его температура будет такой же, как температура сжатого пара? Тогда на нагрев орудия будет расходоваться меньше энергии пара, а значит, большая сила будет выталкивать снаряд. А-а, я вижу! Вы сделали на ствол чехол, и пар идет сначала по нему, не так ли?

– Да. Это гипсовый чехол, обшитый деревом. Обратите внимание на клапан, он позволяет орудию нагреться за несколько секунд до выстрела. Без этого его может заклинить. А поскольку температура такая же, как у пара, то нет опасности возгорания ствола. Пушку можно использовать как огненный брандспойт, так как точность отдельных выстрелов невелика.

Файрбрасс вовсе не был удручен тем военным превосходством, которое вездеход давал Пароландо. Вероятно, это было обусловлено тем, что он намеревался построить точно такую же машину для Соул-сити, а может быть, даже и две. В этом случае Пароландо придется строить три!

Нельзя допустить, чтобы Соул-сити перегнало Пароландо! Но Пароландо не могло уменьшить поставки в Соул-сити, ибо Хэккинг тут же приостановит продажу бокситов, криолита, платины и иридия.

От демонстрации своего изобретения Сэма охватило приятное возбуждение.

Единственное решение проблемы, которая возникнет, если Соул-сити начнет гонку вооружений – это сокрушить Соул-сити и взять добычу минералов под свой непосредственный контроль. Но это означало бы отсрочку строительства и угрозу двум соседним государствам – Публии и Тифонуйо – расположенным между Пароландо и Соул-сити. Если эти два

– 101

государства объединятся, то станут внушительной силой, поскольку у них много оружия, получаемого из Пароландо в обмен на древесину.

Сэм уже давно пришел к выводу, что такое решение ни к чему хорошему не приведет. Но несколькими днями позже Иеясу завершил завоевание соседних с ним стран и прислал миссию в Пароландо. Особых требований он не предъявлял, а фактически же его предложения с одной стороны были даже выгодны. Он говорил, что в его стране деревьев осталось очень мало и ему хотелось бы дать им снова вырасти, однако, если Пароландо увеличит поставки оружия, он с охотой обеспечит большое количество древесины и экскрементов, необходимых для производства пороха. Для этого он готов немедленно напасть на государства, расположенные на противоположном берегу Реки, и начать там лесоразработки!

Это означало, что Пароландо будет платить Иеясу за лес, который тот силой отберет у соседей. Это будет дешевле и менее хлопотно для Пароландо, которому не придется нападать, убивать и порабощать.

А у Сэма Клеменса появится еще одна мука, которая надолго лишит его сна.

Джон Безземельный был просто в восторге от такого предложения.

– Наши предприятия по выпуску оружия работают очень производительно, – сказал он. – Мы можем увеличить его экспорт и должны построить целую флотилию "Огненных Драконов", чтобы мечи, которые мы продадим, не шли ни в какое сравнение с боевой мощью нашей техники.

– А когда же мы приступим к строительству Парохода? поинтересовался Сэм.

Никто не смог ответить на вопрос Сэма, но на следующий день ван Бум, Велицкая и О'Брайен – их главные инженеры – принесли первые черновые наброски. Они были начерчены на белых пластиковых досках специальным магнитным карандашом. Магнитное поле на кончике карандаша намагничивало тонкий магнитный слой на досках, оставляя на них видимый след. Линии оставались видимыми, пока их не размагнитит обратное магнитное поле. Таким образом, чертежи могли неоднократно исправляться. Файрбрасс выразил желание помочь в сооружении знаменитого судна. Такое разрешение ему было дано, хотя поначалу Джон возражал. Сэм ответил на это, что чем большую помощь они получат, тем быстрее будет продвигаться работа. Он никак не мог понять того, как участие Файрбрасса в строительстве может позволить ему украсть судно. У Сэма появились некоторые планы относительно посла, но он ничего не сказал об этом Джону. Нужно было так увлечь посла работой, чтобы впоследствии он принял предложение занять место на корабле.

Оборудование, необходимое для прокатки первых листов корпуса, было почти готово. Неделю назад была сооружена дамба, и вода наполнила водохранилище. Были изготовлены из алюминиевого провода обмотки генераторов, которые будут вращаться водой, накопленной в искусственном водохранилище. Если хватит материала, то через месяц будет закончено сооружение опытного образца дельтатрона высотой не меньше четырехэтажного здания.

Через несколько дней пятьсот приверженцев Церкви Второго Шанса попросили убежища в Пароландо. Иеясу вышвырнул их из своего нового государства, пригрозив применить к ним изощренные пытки, если только они попробуют сунуться назад. Сэм не сразу узнал об этом, поскольку был на плотине.

Они отказались уйти, когда Джон отдал приказ немедленно очистить территорию Пароландо. Узнав об этом, Джон зловеще улыбнулся, дернул себя за волосы и выпалил свое любимое ругательство.

– 102

В это время Сэм следил за установкой нескольких тонн динамита внутрь плотины. Это было еще одним из его козырей, которые следовало бы вытащить только в случае крайней необходимости. Использовать это средство было бы самоубийством и могло быть оправдано только в том случае, если нашествие противника окажется удачным.

Фон Рихтгофен, раскрасневшийся и запыхавшийся после подъема, рассказал Клеменсу о прибытии церковников и об их отказе уйти. Он и словом не обмолвился о поведении Джона.

Сэм сказал Лотарю, чтобы тот передал изгоям, что он только вечером спустится с плотины. Пусть они его ждут, но не удаляются дальше чем на двадцать ярдов от чашного камня, к которому они причалили. Какое-то мгновение Клеменс размышлял о том, а не приказать ли им убраться тот же час и не велеть ли солдатам, чтобы те слегка подтолкнули их широкой поверхностью мечей в случае сопротивления. Ему было жарко, он был весь покрыт потом и цементной пылью и ощущал сейчас какую-то особую ненависть к церковникам. Благословением этой планеты было отсутствие мух и комаров, но люди, в данном случае церковники, пытались изо всех сил заполнить эту брешь.

Грохот бетономешалок, крики мастеров и скрежет лопат и ручных тачек не позволили Сэму услышать выстрелы, раздавшиеся через полчаса после посещения Рихтгофена. Он ничего не знал о том, что произошло на берегу Реки, пока к нему снова не прибежал Лотарь.

У Клеменса возникло такое ощущение, будто все его суставы сломались и он рухнул в грязную яму. Джон испытал новые пистолеты на святошах. Сотня Марков-1 с кремневыми затворами за три минуты лишила жизни почти пятьсот мужчин и женщин. Джон лично перезаряжал оружие и стрелял более десятка раз, использовав несколько последних пуль для того, чтобы прикончить раненых.

Около тридцати наиболее красивых женщин были схвачены и уведены во дворец Джона.

Задолго до того, как он достиг берега Реки, Клеменс увидел толпу, собравшуюся вокруг чашного камня. Он пропустил вперед немца, чтобы тот расчистил ему дорогу. Толпа расступалась перед ним, как Красное Море перед Моисеем, подумал Сэм, но настоящее Красное Море предстало перед ним, когда он прошел сквозь толпу. Тела были набросаны одно на другое, покрыты кровью и клочьями оторванной плоти, их кости были раздроблены пулями крупного калибра. За свои девяносто семь лет жизни Сэм так и не привык к гробовой тишине. Казалось, она висела над трупами как невидимое и холодное облако. Рты, которые уже никогда не будут произносить слова, мозги, которые больше уже ничего не будут думать?

И то, что завтра эти люди со свежими и здоровыми телами вернутся к жизни где-то в других местах на берегах Реки, не приносило никакого утешения. Потрясение от вида смерти нельзя ослабить никаким умствованием.

Джон находился здесь же и отдавал распоряжения о переноске тел в мыловаренные и кожевенные цеха. Увидев Сэма, он ухмыльнулся, как нашкодивший мальчишка, которого поймали за ухо, когда он тащил за хвост кошку.

– Ведь это же настоящая бойня! – вскричал Сэм. – Как вы допустили такую резню? Неоправданная и непростительная резня! Для нее не было никаких причин, кровожадный зверь!!! Вы были им всегда, подлая собака, таким и останетесь! Свинья! Свинья! Свинья!

Ухмылка сошла с лица Джона, и он сделал шаг назад, увидев, что Сэм, сжав кулаки, направился к нему. Могучий Закскромб, подняв в руке

– 103

огромную палицу со стальными шипами на конце, двинулся навстречу Клеменсу.

– Не сметь! – закричал Лотарь фон Рихтгофен. – Не трогайте его или я позову Джо! Я пристрелю каждого, кто приблизится к Сэму.

Сэм оглянулся. Лотарь держал в руке пистолет, дуло которого было направлено на Джона.

Он посмотрел на короля и увидел, что его смуглое лицо побледнело, глаза округлились. Даже голубой цвет глаз, казалось, потускнел. Позже Клеменс жалел, что он не велел Рихтгофену стрелять. Хотя пистолетчики и были людьми Джона, возможно, они не решились бы стрелять, если бы их начальник был убит первым же выстрелом, поскольку сейчас они были окружены вооруженными людьми, большинство из которых недолюбливали Джона, и почти все были потрясены учиненной им бойней. Но даже если бы они и решились, то Сэм и остальные могли бы в момент залпа броситься на землю и пули бы просвистели мимо. А после этого, кто знает, что могло бы произойти после этого?

Но теперь было уже бесполезно фантазировать! Этот приказ он так и не отдал!

Тем не менее, Сэму надо было что-то предпринять. Если он допустит, чтобы Джону это сошло с рук, то он может потерять уважение людей, да и сам перестанет уважать себя. После такого ему оставалось бы только одно – сложить с себя полномочия со-консула, а это означало, что он потеряет Пароход!