355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Филип Хосе Фармер » На пути к Возлюбленному городу » Текст книги (страница 2)
На пути к Возлюбленному городу
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 12:11

Текст книги "На пути к Возлюбленному городу"


Автор книги: Филип Хосе Фармер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Мужчина медленно распахнул рясу, показывая, что под одеждой у него не запрятано оружие,– и присутствующие увидели, что незнакомец не имеет пола. Кельвин понемногу вышел из состояния шока, в которое его ввергло внезапное появление этого человека, и подумал, что его нельзя с уверенностью назвать мужчиной. Черты лица незнакомца были женоподобны, но в общем он все-таки оставлял впечатление скорее мужчины, чем женщины. Поэтому Кельвин продолжал думать об этом человеке в мужском роде.

–Называйте меня Джонс,– заговорил незнакомец.– Я отниму у вас всего несколько минут.

Кельвин узнал этот низкий звучный голос. Это был тот самый голос, который время от времени звучал из динамиков радиоприемников, призывая верующих всего мира отправиться к Возлюбленному городу и рассказывая о том, что их ждет по прибытии на место. Ясно было только одно. Вновь прибывшим жителям города придется еще очень долго и тяжело работать.

–Мы были бы очень благодарны и рады, если бы вы остались с нами подольше... мистер Джонс,– сказал Кельвин.– У нас множество вопросов. К тому же возникла одна безотлагательная проблема.

Продолжая улыбаться, ангел посмотрел на Дану Вебстер.

–Я не знаю, в чем вы не согласны с этой женщиной, но уверен, что вы сумеете правильно разрешить ваши разногласия,–сказал он.– Что же касается ваших вопросов, то большинство из них придется отложить на потом. Сейчас я слишком занят. Мы располагаем тысячей лет, чтобы подготовиться, но для тех, кто сумеет продержаться, они пройдут слишком быстро.

Не каждый отважился бы спорить с ангелом. Но Кельвин никогда не был трусом, именно смелость часто выручала его и помогала остаться в живых. Он решился и заговорил:

–Но почему мы должны сами добираться до Возлюбленного города? Я думаю, мы и так уже натерпелись достаточно; несколько человек из нашего отряда погибли от рук язычников и в катастрофах. Мне кажется, все это не соответствует тому, что мы читали в Откровениях Иоанна Богослова...

Продолжая улыбаться, Джонс поднял длинную тонкую руку, покрытую белым пушком.

–Я не знаю ответа на этот вопрос. Точно так же, как не знаю, почему за первой смертью следует вторая или почему не все язычники были убиты и почему им дана еще одна возможность жить и размножаться. Кстати, как это ни печально, язычниками могут оказаться ваши дети и внуки до двухсотпятидесятого колена, но все же это не продлится бесконечно. Не спрашивайте меня почему. Я знаю больше, чем вы, но не знаю всего. Я смирился и готов ждать до тех пор, пока не прояснятся все неопределенности, неясности и мнимые парадоксы. Вам также придется ждать. Если, конечно вас не убьют, избавив тем самым от необходимости бороться в течение целой тысячи лет.

–Так мы, как и раньше, зависим от капризов переменчивой фортуны! – воскликнул Кельвин.– Я думал...

–Ты думал, что для тебя все будет запрограммированно, определенно и просто,– улыбнулся Джонс.– Конечно, Господь всегда подходил к ведению дел в нашем мире статистически, за исключением некоторых событий и людей. В общем-то, все так и продолжится до второй смерти. Но после нее, друг мой, Он найдет особый, индивидуальный подход к каждой частице сущего в этом мире и к душам, населяющим определенные формы материи. В этом-то и проявится разница между миром таким, каким он был, и новым, устойчивым и неменяющимся миром, каким он станет после второй смерти. Господь и сейчас ведает информацией о судьбе и деяниях каждой малой частицы вселенной. Но с наступлением грядущей неменяющейся эпохи, Он начнет полностью контролировать всю материю и энергию, и ничто не будет эволюционировать или меняться.

Можно сказать, что до сегодняшнего момента и до окончания тысячелетия, Господь соблюдает принцип неопределенности Хейнсберга.– Продолжая улыбаться, Джонс пристально оглядел присутствующих и продолжил: – Вообще-то я здесь по долгу службы. Я пришел, чтобы выполнить одно из моих многочисленных дел – забрать вашего коня, который необходим городу.

–А разве вы не можете создать других коней, а этого оставить нам? – спросила Анна.– Он послужит нам пищей.

–Вы найдете другую пищу,– ответил Джонс.– А предназначение этого жеребца – стать отцом сотни тысяч лошадей. Насколько я знаю, новое потомство у животных появится после второй смерти, когда тем из вас, кому повезет, будут даны новые тела. Наподобие моего.

Слова эти послужили ответом на один вопрос. В новом мире и новом раю не останется полов. Да и зачем? Не будет там и детей. А наслаждение от созерцания лица Господа во много раз превзойдет плотские наслаждения. Не смотря на это, Кельвин почувствовал панику. Его кастрируют! Но он тут же приказал себе преодолеть эту реакцию. Ведь вознаграждение, которое он получит, превратит потерю пола в незначительное событие, и, возможно, даст иной повод для радости. Ведь он уже не будет не только мужчиной, но и человеческим существом.

–Но вы должны кое-что знать, чтобы доложить об этом своим начальникам, даже если не хотите помочь нам сейчас,– громко сказала Анна.

–Начальникам? – Джонс удивленно поднял пушистые белые брови.– У меня их всего два, и я не должен им ничего докладывать. Они в курсе всего, что происходит в любую секунду.

Эти слова устыдили было Анну, но через минуту она уже овладела собой.

–Простите, если я слишком самонадеянна. Но вам следовало бы знать, что вот эта женщина заявляет, будто все, что происходит, то есть все события последних четырех лет, вызваны пришельцами! Она говорит, что нас обманули! И все это шутки существ из космоса или откуда-то еще! Что вы скажете на столь мерзостные речи?

–Но ведь ангелы и _есть_ внеземные существа, хотя и не все пришельцы – ангелы. Как я уже говорил, это ваша проблема. Вы уже повзрослели достаточно, хотя, конечно же, остались детьми Господа. Все, я ухожу. Храни вас Господь.

Джонс взобрался на коня, поскакал вниз по ущелью и вскоре скрылся из вида. Кельвин, поднявшийся на уступ высокого холма и следивший, как тот уезжает, услышал хлопок, словно лопнул воздушный шарик – это воздух устремился в неожиданно образовавшийся в пространстве вакуум.

Через пять минут Кельвин спустился к костру.

–Если Джонсу был нужен жеребец, почему он не мог просто забрать его, ничего не объясняя? – удивилась Анна.-Наверняка он мог бы сделать это, даже не покидая города.

–Наверное, для осуществления телепортации нужно, чтобы телепортер присутствовал физически,– ответила Дана.

–Телепортация? – возмутилась Анна.– Ты дубина, нам же явился ангел. Ангелам не нужно прибегать к телепортации.

–Телепортация – всего лишь термин, используемый для описания феномена,– отмахнулась Дана.– Сущность же феномена не меняется, кто бы его ни осуществлял – ангел или пришелец.

–Нет, ты все-таки язычница,– вспылила Анна.– Ангел, должно быть, подумал, что мы – сборище куриных мозгов, если не видим того, что так очевидно. Он просто посмеялся над нашей тупостью.

–А может, он смеялся потому, что я сказала правду, а вы не поверили,– настаивала Дана.

–Но если он на самом деле – одно из твоих внеземных созданий, явившихся из космоса, то почему он просто-напросто не уничтожил нас,– не унималась Анна,– или хотя бы не телепортировал в город? Для него ведь это так просто.

–Не знаю,– сказала Дана Вебстер,– возможно, таким образом они проверяют нас, чтобы решить, какую работу можно нам поручить. Те, кто одолеют столь трудный путь к городу, получат что-то вроде утешительного приза. Или станут племенными жеребцами для выведения новой породы суперрабов. Не знаю.

Кельвину совершенно не понравился эффект, произведенный словами Даны. Похоже, многие члены отряда очень серьезно задумались над ее предположениями.

Той ночью пошел страшный дождь, такой же, как и каждую ночь на протяжении трех лет. Все промокли до нитки, но никто не подхватил насморк и не заболел пневмонией или еще чем-нибудь простудным. Хотя до того, как начались катаклизмы, многие часто страдали от насморка, аллергии на цветочную пыльцу или же были подвержены различным степеням эмфиземы. Что-то предохраняло людей, продвигающихся к Возлюбленному городу, от всех болезней, и наступившим утром Кельвин обратил на это особое внимание. Он посчитал сей факт доказательством того, что все они избавлены от телесных немощей и хворей и не будут подвержены старению в течение тысячи лет. С другой стороны, микроорганизмы не прекратили своего воздействия на мертвые тела. Мясо по-прежнему портилось, а мертвая плоть животных и людей гнила. Без сомнения, в таком различном подходе усматривалось провидение Господне. Потому что с какой стати Враг или пришельцы будут даровать человеческим существам иммунитет от болезней?

–Я не знаю,– сказала по этому поводу Дана Вебстер.– Но все должно проясниться. Интересно, а язычникам тоже дарован такой же иммунитет? Если да, то в данном вопросе Бог ни при чем, то есть Он не отвечает за распределение иммунитета. Конечно же, Он в принципе первично ответствен за все, что происходит, а значит, ничто не может произойти без Его разрешения.

Кельвин подумал, что сейчас Дана поднимет вопрос о том, как вообще хороший Бог вообще допустил существование зла, но она не стала тратить время на пустые обсуждения.

Проходили дни и ночи, люди по-прежнему сгорали под палящим солнцем и мерзли и мокли по ночам. Позади уже осталась тысяча миль пути по пустынным берегам моря, и предстояло пройти еще тысячу.

Дана Вебстер даже превзошла всеобщие ожидания. Ей не было равных в ловле ящериц, она просто гениально находила огромные количества саранчи и стаи великолепных птиц, добывала при помощи пращи маленьких пустынных лис. Добыча, которую Дана приносила в общий котел, выглядела не слишком аппетитно, но была питательной и наполняла желудок. Даже Анна признала, что отряд стал гораздо лучше питаться с тех пор, как к ним присоединилась Вебстер. Но Анна также полагала, что, возможно, охотничий талант Даны вызван ее странной властью над животными. И кто знает, может, все это от того, что Вебстер -одна из слуг Зверя. Или, вернее, одна из бывших слуг, посколько Зверь сейчас обречен на вечные муки в озере из горящей серы. Но даже бывшие слуги, конечно, оставались преданными злу.

Кельвина раздражала позиция Даны Вебстер, хотя сама она очень нравилась ему. И порой, в порывах честности, Кельвин признавался себе, что влюбился в Дану. Конечно же, он не говорил ей об этом, поскольку не мог жениться на язычнице. Времена, когда христиане женились на язычницах, безвозвратно канули в прошлое и уже не вернутся. Теперь уже не приходилось сомневаться в существовании четкой грани, разделяющей добро и зло. Особенно, если речь шла о женитьбе. Но Кельвин все еще колебался, когда вставал вопрос, касающийся честности людей и их устремлений. Он не был уверен в истинной сущности Даны Вебстер. Иногда она говорила вещи настолько близкие к богохульству, что Кельвин чувствовал отвращение. Или неловкость. И ему действительно часто было очень неловко и беспокойно, потому что в словах Даны проскальзывал какой-то смысл. Иногда же Кельвин думал, что Дана истинная христианка, просто она никому не верит на слово, а потому – чересчур подозрительна. Но с другой стороны, разве в этом мире, где все выглядит столь ненадежным, можно быть таким чрезмерно подозрительным?

Какова бы ни была правда, Кельвин знал, что желает эту женщину, как ни одну раньше, даже Анну,– с тех пор, как жена предала его. Может, в нем все еще сидит зло, влекущее к женщине, завербованной Сатаной? Но ведь ему нравилась и Анна, которая уж точно была не на стороне Врага. К тому же не имелось никаких доказательств, что Дана – одна из слуг Зверя.

Кельвин думал, что вряд ли где-то в глубине его души все еще таится остаток зла. Он отказался последовать за Зверем, пережил катаклизмы и низвержение Антихриста, и вторая смерть не имела над ним власти. Приговор ему уже вынесен – раз и навсегда.

Но, возможно, ему все еще необходимо совершенствоваться, может, в нем сохранились какие-то частицы зла, и тысяча лет на то и дана, чтобы очиститься полностью? Может, поэтому и должно было наступить это тысячелетие? Чтобы оставшиеся в живых христиане могли искоренить в себе остатки зла. Но тогда, могут ли очиститься умершие, и кто предстанет на втором Страшном суде, и кому будут даны новые тела? И почему они не должны пройти сквозь огонь этих страшных тысячи лет?

Дана долгое время не заводила разговор о своих теориях по поводу всего происходящего. Но как-то вечером она предложила новую версию.

–Разум пророков, чьи предсказания наиболее близки к реальному развитию событий, содержит врожденный компьютер. И они не являются настоящимим пророками, в том смысле, что не могут на самом деле заглянуть в будущее. Напротив, их разум, конечно же, бессознательно, исчисляет наибольшие вероятности и выдает самый подходящий набор событий, который они и предсказывают, или, вернее, выбирают. Ваши истинные пророки наделены талантом, который не является ясновидением, а представляет собой отбор наиболее вероятных вещей. Пророк видит _возможное_ как уже реализованное, хотя очень смутно и в общих чертах. Видение его должно быть непременно облечено в символические картинки, потому что он не может понять то, что видит. Не может потому, что он – существо из настоящего времени, а будущее содержит множество неизвестного.

–Но Иоанн увидел то, что открыл ему Господь,– возразила Анна.–Бог не станет показывать то, что всего лишь вероятно, Он откроет только то, что определено.

–Иногда пророк видит две смешанные вероятности будущего,-сказала Дана.– Он не может отличить возможное от очень возможного и видит одну целостную картину. Но на самом деле он свидетельствует о части одного вероятного будущего, вставленного в целостность другого. Возможно, поэтому Иоанн увидел два воскрешения, тысячелетие между ними и все прочее. Он увидел два или больше перемешанных будущих. Но только реальное развитие событий прояснит, какое же будущее в действительности наиболее вероятно. Ты понимаешь?

–Я полагаю, что он к тому же увидел пришельцев и подумал, что это ангелы,– съехидничала Анна.

–Все может быть.

–Она говорит все это, чтобы запутать нас и сбить с пути истинного,– прокричала Анна, вскакивая.

–Но тебя уже ничто не может сбить с пути,– сказала Вебстер.– С пути может сойти только язычник.

–Нет – если твоя теория верна,– выпалила Анна, в явном замешательстве посмотрев на Дану.

Все люди в отряде были очень расстроены. Видя, что ситуация не исправляется, хотя Вебстер уже и не заикалась о своих теориях, на следующую ночь Кельвин провел совещание. Он посадил Дану немного в стороне и заговорил с остальными.

–Нам следует святыми, но мы определенно не ведем себя подобно святым. Я слышал, что некоторые из вас, а именно Анна, настаивают на убийстве Даны. Вы даже не хотите просто выгнать ее из отряда, потому что тогда она сможет найти других язычников и повести их в атаку на нас. Или стать матерью новых язычников, а мы не можем позволить им размножаться. Анна, сможешь ли ты хладнокровно застрелить Дану, если мы приговорим ее к смерти?

–Это не будет сделано хладнокровно,– ответила та.

–Может, тогда ты сделаешь это с ненавистью? Или с нехристианским желанием пролить кровь?

–Когда-то ненависть была грехом,– сказала Анна.– Но пришла первая смерть, старые порядки канули в небытие, и пришли новые порядки. Заблудшие овцы более не возвращаются в стадо. Тот, кто хоть раз показал себя язычником, останется им навсегда. Да будет так.

–Старые порядки не исчезнут до второй смерти,– сказал Кельвин.– Позвольте мне процитировать двадцать первую главу Откровения: "Се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их. И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет; ибо прежнее прошло". И не забудьте о том, что сказал Иоанн в главе двадцатой: "И судимы были ... сообразно с делами своими". Если мы убьем Дану Вебстер, нас будут судить за то, что мы содеяли, то есть за убийство.

–Но ты же говорил, что наш приговор уже вынесен – раз и навсегда! – возмутилась Анна.– И вспомни, что сказал ангел. Что бы мы ни сделали – все будет правильным!

Кельвин немного помолчал. Все было запутанно и неясно, совсем не так, как предполагалось после низвержения Зверя. Или, может, они неправильно истолковали истинный смысл Апокалипсиса? Но каков же этот смысл на самом деле? Иоанн не сказал этого, даже не намекнул. И Кельвину, как и многим другим, оставалось только строить предположения.

Затем Анна сказала, что им всем придется голодать, если надо будет кормить Дану Вебстер, и что нужно ее убить до того, как она произнесет еще хоть одно слово богохульства.

–Но мы стали лучше питаться с тех пор как Дана присоединилась к отряду,– возразил Кельвин.– Ты же прекрасно знаешь об этом, Анна. Зачем же ты врешь? Люди, послушайте, среди загадок и неясностей этого раскаленного и пыльного мира есть по крайней мере две совершенно ясные вещи. И во имя них мы должны жить, и во имя них мы должны умереть. Одна – любовь к Богу. Другая – любовь к ближнему своему. Посколько Дана заявляет, что она христианка, мы должны обращаться с ней соответственно, пока не добудем доказательства обратного.

–Многие из нас попали в руки мучителей и палачей, потому что думали так же, как ты,– сказала Анна.

–Ты права,– ответил Кельвин.– Но все должно быть именно так. Мы возьмем ее с собой в Возлюбленный город, а уж там узнаем всю правду.

Анна отошла в сторону. Остальные члены отряда тоже не очень-то радовались решению Кельвина, но в столь трудные и опасные времена не было возможности для общих дискуссий. Нравилось это кому-то или нет, но судьба всех зависела от оперативного руководства одного надежного человека.

Все еще бледная, но улыбающаяся Дана подошла к Кельвину и поцеловала его в губы. Волна желания накатила на Кельвина, но он осторожно отстранил Дану. Он не может сейчас жениться на ней, и, наверное, этого не случится никогда. Никто не узнает – что разрешено, а что нет, пока отряд не доберется до города. Если же позволить страсти взять верх над здравым смыслом и жениться на Дане сейчас, товарищи подумают, что он ставит себя превыше общих интересов. И будут правы.

Ночью Кельвину никак не удавалось заснуть. Он чувствовал, как все его существо сквозь темноту стремится к Дане, будто душа пытается поднять тело и перенести его по воздуху к этой женщине. Лил сильный дождь, и Кельвин, свернувшись калачиком под выступом скалы, больше всего на свете хотел ощущать теплое тело Даны рядом с собой под одеялом. Спустя некоторое время Кельвин наконец-то уснул.

Он проснулся от выстрелов, криков, ругательств, звяканья стальных клинков, вонзающихся в плоть, затем услышал выстрелы со стороны своих проснувшихся товарищей.

Кельвин успел один раз выстрелить, увидел, как впереди упала темная фигура, и тут почувствовал сильный удар в голову.

Очнулся он сразу после рассвета, связанный по рукам и ногам, ощущая такую жуткую головную боль, что казалось, в мозгу застрял раскаленный камень. Шестеро нападавших, одетых в изорванную черную с золотом униформу солдат Зверя, стояли над уцелевшими членами отряда. Малышка Джессика Кренвел лежала без сознания на спине и стонала – жить ей, очевидно, оставалось очень недолго. Лежавшая рядом с ней Дана Вебстер поднялась и подошла к Кельвину. Выглядела она целой и невредимой. И в руках держала ружье.

–Значит, Анна была права,– подавив стон, сказал Кельвин.

Вопреки его ожиданиям Дана не выразила ни малейшей радости.

–Я тут ни при чем,– ответила она, указывая на угрюмые лица язычников.– По крайней мере, я не просила их идти в атаку. Они разрушили мои планы войти в Возлюбленный город вместе с вашим отрядом. Теперь мне придется искать другую группу глупцов или попытаться втереться в доверие к ангелам-хранителям города, убедив их, что я – та, за кого себя выдаю. А это очень непросто.

–Не понимаю,– пробормотал Кельвин, морщась от боли при каждом слове.– Если ты хотела выдать себя за христианку, то зачем так яростно пыталась доказать, что этот Апокалипсис -ложный? Зачем строила какие-то теории о пришельцах?

–Задолго до того, как мы дошли бы до города, я бы притворилась, что полностью перестроилась на ваш образ мышления. Я бы раскаялась в совершенных ошибках. И вам было бы гораздо легче принять меня, поскольку я сделала бы вид, что удручена своим горьким опытом и что исправилась и знаю теперь путь истинный. И тогда у тебя уже не осталось бы сомнений по поводу женитьбы на мне, правда?

–Честно говоря – да. Я бы порадовался переменам в тебе и ухватился за возможность жениться. Но я бы женился только в том случае, если бы ты ясно дала понять, что хочешь этого так же, как я.

–Ну уж я бы сделала так, чтобы у тебя не оставалось и капли сомнения,– сказала Дана.– И тогда, став твоей женой и членом отряда верующих, я бы начала сеять зернышки сомнений там и сям, тайком орошая их, все время определяя слабые и сильные стороны города и готовясь ко тому дню, когда мы пойдем в атаку.

–Мы?

–Новые правители вселенной назначили нас своими наместниками на Земле. Мы – раса избранных, пастухи человеческого стада. Еще до того, как все это началось, с нами связались, рассказали, как все будет происходить, и объяснили наши обязанности. И все случилось так, как нам и говорили. Новые правители – истинные пророки, а не какие-то полусумасшедшие островитяне. Они знали, что напряжение, накопившееся внутри Земли, вызовет мощнейшие, ранее не виданные землетрясения и что к Земле направляется группа гигантских астероидов. Новые правители запустили астероиды много веков назад, они располагают устройствами для накопления энергии под земной поверхностью и приведения такой энергии в действие в любой желаемый момент.

–Они? – Кельвин поморщился, почувствовав, как камень в мозгу накаляется и становится все больше.

–Да, существа, населяющие планету-спутник одной из звезд в созвездии Андромеда. Они – истинные правители вселенной, выполняющие свою священную миссию. Они могут передвигаться по межзвездному пространству со скоростью, во много раз превышающей скорость света. Но существует и другая раса, наделенная такими же силами и возможностями, но это – раса зла, враждующая с анромедянами с давних времен.

Кельвин застонал – боль, терзавшая душу была еще мучительней, чем та, от которой раскалывалась голова.

–Где-то я уже слышал нечто подобное,– сказал он.– Я не имею в виду научно-фантастические рассказы, которыми мы частенько увлекались, пока Зверь не запретил подобные книги.

–Все это сказано в Библии,– ответила Дана,– но в несколько искаженной форме. Я не обманула, когда сказала, что некоторые люди могут вычислять наиболее вероятное будущее. Хотя, конечно, лишь в какой-то степени – в общих чертах и неточно. Тем не менее арктуриане собирались захватить Землю и безраздельно властвовать на ней, перебив андромедян. Арктуриане – это те, кого вы принимаете за ангелов. Именно они собираются построить Возлюбленный город, который, как они думают, станет надежной крепостью для удержания власти на Земле.

–Даже если заточить Сатану на веки веков, помощники его останутся на свободе,– сказал Кельвин.– Но и они не смогут долго творить свое зло. Тем более целую тысячу лет.

–Ты все еще веришь в свою дурацкую старую сказку? -засмеялась Дана.

–Нет, это ты веришь в новые сказки,– ответил Кельвин.– Но попытайся поразмыслить логически. Тебе приходится верить, что злые духи на самом деле не духи, а существа с какой-то звезды. И, конечно же, эти существа – добрые, ведь никто не станет вступать в союз с силами, цель которых – зло. Нет, цели и намерения должны быть добрыми, независимо от того, какое зло надо свершить для их осуществления. А мы, христиане, конечно же, плохие. Ведь Врагу всегда приходится думать о себе как об олицетворении добра.

Несколько язычников, держащие в руках ножи и зажигалки, приближались к Кельвину.

–Я должна идти,– сказала Дана Вебстер,– у меня еще много дел. Тебе же придется остаться с ними. Они очень разозлятся, если я убью тебя и сорву их планы. Но эти люди нужны мне, а потому сейчас они получат то, чего хотят. Я даже в некотором смысле расстроена, поскольку не люблю пыток. Но порой без них не обойтись.

–Между мной и тобой, между нами и такими, как ты, существует огромная разница,– проговорил Кельвин.– Мне жаль тебя, Дана Вебстер, жаль от всего сердца. Даже сейчас я хотел бы, чтобы ты увидела свет и узнала Господа так, как знаю его я. Но уже слишком поздно. Тысяча лет началась, и участь твоя предопределена.

И когда я буду молить о пощаде тех, кому неведомо сострадание, и закричу, пытаясь преодолеть уготованные мне муки, то какими бы долгими они ни показались – всему придет конец. И я возрожусь в новом теле, и канут в небытие все старые порядки, и не будет более ни смерти, ни печали, ни боли.

–Ты отвратительный, эгоистичный глупец! – крикнула Дана.

–Время покажет, кто из нас глупец. Уже и без того ясно, кто из нас служил людям и Господу.

И когда наступила смерть, по лицу Кельвина пробежала мимолетная улыбка,– улыбка, которую Дана Вебстер не поняла бы, да и не могла бы понять.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю