Текст книги "Гоблин осатаневший"

Автор книги: Филип Хосе Фармер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Тут я с вами совершенно согласен, – сказал Коббс. – Глупо возвращаться в свои номера прямо сейчас. Нам, конечно, еще предстоит сложить свои чемоданы, но ведь это можно сделать и завтра.

Неожиданно Калибан разразился краткой тирадой на каком-то незнакомом собеседникам певучем языке со множеством гортанных и фрикативных звуков.

Парочка перед ним казалась искренне изумленной. Док вернулся к английскому:

– Вам разве не приходилось по своей работе бывать в джунглях Центральной Америки?

– Нет, – ответил Коббс. – А что это было, какой язык?

Тогда Калибан обратился к Пончо, который выслушал его с видимым напряжением и даже кое-что переспросил. Они вдвоем с Берни лишь совсем недавно начали осваивать речь Лазурных, одного из самых древних племен Центральной Америки, и им было пока что далеко до той беглости, с какой пользовались этим наречием их родные отцы. Кивнув, Пончо тут же вышел из комнаты и громко забухал вниз по лестнице.

– Послушайте, уважаемый! – заметил Коббс. – Мне не нравятся ваши манеры. Будьте любезны в нашем присутствии говорить по-английски. Здесь вам не суд присяжных, и мы с Барбарой пока что не на скамье подсудимых!

– Забудьте о презумпции невиновности, – отрезал Калибан. – Не тот случай. Теперь каждый под подозрением. Однако никто вас ни к чему не принуждает. Зарубите это себе на носу. Вы вольны уйти, когда вам заблагорассудится.

Док скинул с себя куртку и жилет. Барбара с любопытством следила за его действиями.

– А я-то гадала, почему при худощавом лице вы кажетесь мне таким увальнем. Как и оба ваших друга. Господи помилуй! Да ведь в этих тяжеленных доспехах вы даже крейсер потопите!

Калибан оставил ее замечание без ответа.

Вскоре гости перебрались в спальню, где, не раздеваясь, улеглись на кровати. Берни, выйдя из ванной, тихо доложил на языке лазурных:

– Пытался связаться с Грандритом. Ответила жена. Грандрит уже несколько часов как вылетел в Африку. Она считает, что на время его отсутствия ей лучше перебраться на конспиративную квартиру. Заметила возле дома каких-то подозрительных субчиков. Она не уверена, что это слежка, но судьбу искушать не хочет.

– Ты рассказал ей о событиях последних часов?

– Все до последней мелочи. Обещала передать новости Грандриту, как только представится возможность. Ближайший сеанс связи у них должен состояться после высадки Грандрита на берег Габона.

Там, неподалеку от мест, где Грандрит когда-то родился и вырос, ему предстояло пройти пешком чуть ли не весь пояс экваториальных джунглей, питаясь единственно подножным кормом и избегая человеческих поселений, передвигаясь по ветвям, как неуловимая тень, как

лесной дух

, каковым и считали его многие аборигены. Впрочем, некоторые из них тоже величали теперь Грандрита именем, которое стало широко известно с легкой руки одного американского писателя, в незапамятные времена посетившего Центральную Африку. Грандрит скакал по ветвям куда быстрее, чем самый резвый человек даже по ровной земле-что уж там говорить о непроходимых зарослях, где обитали теперь одни жестокие пигмеи, а еще сравнительно недавно бродили лишь мохнатые человекообразные.

Клио, жена Грандрита, оставалась на связи с ним в одном из трущобных районов Лондона.

Патрисия Вайлди, кузина Калибана, тоже обреталась теперь в английской столице, разыскивая там след старухи Аньяны, главы бессмертной Девятки. Уверенная, что часть года Аньяна проводит в городской резиденции в одном из престижных районов Лондона, Триш неустанно шарила среди самых шикарных особняков. Калибан практически не надеялся, что ей повезет отыскать какую-либо нить, но она по крайней мере была при деле и могла, особенно не рискуя, набить руку в частном сыске.

Зазвонил телефон. Калибан молнией сорвался с места и успел упредить второй звонок. Панчо, мешая слова лазурных с английским, доложил из вестибюля:

– Я проверил запись в журнале, Док. Пришлось немного дать на лапу. Коббс и рыжая записались неделю назад. Клерк уверяет, что с тех пор они почти не попадались ему на глаза. Только что приметил в вестибюле двух подозрительных типов. На вид крутые, из той породы, что обстряпают любое дельце, если им хорошо заплатить. Проверил по журналу-оба немцы, Генрих Зельнер и Вильгельм Гафустим. Зельнер прихрамывает. Комната 215. Если хотите, я…

Калибан потребовал более детального описания. Зельнер вполне мог оказаться одним из посетителей замка-из тех, кого Калибан приметил, когда осторожно заглядывал в замковый вестибюль. И причиной его хромоты вполне мог оказаться взрыв той самой, брошенной Калибаном гранаты.

– Сейчас спущусь, – решил он. – Жди где-нибудь неподалеку от их комнаты.

Проверив карманы уже вполне подсохшего бронежилета, Док направился в ванную, чтобы пополнить запас капсул с паралитическим газом. Здесь, в стенном тайнике, который Пончо оборудовал самым первым делом, как только въехали, хранились все их боеприпасы и коротковолновая рация. Маскировка удалась Пончо на славу-пока здание не снесут или не начнут ремонтировать, вряд ли кто-нибудь догадается, что в гладкой стене за керамической плиткой может быть что-то припрятано.

Заодно Калибан прихватил и парочку газовых гранат вместе с детонаторами. Из спальни не доносилось ни звука. Бросив туда взгляд, Док вновь отметил, до чего же англичанка хороша-буквально до сердечных колик.

– Остаешься здесь, и глаз не своди с гостей! – велел он Берни.

– Ну, почему, почему всегда все пряники достаются этому козлоногому сатиру? – простонал Берни, больше для себя, чем для шефа. К его удивлению, Док на сей раз ответил:

– А Пончо там с ума сходит, зная, что возле женщины ты, а не он. Ведь он так мечтал попасть к ней в сторожа.

– Тоже мне сторож нашелся! Но что толку сидеть здесь возле спящих, точно…

Договорить Берни не успел. Стремительный, точно порыв ветра, Калибан уже скрылся за дверью.

Этажом ниже на площадку немедленно выкатился сияющий Пончо-с грацией гориллы, лишь недавно освоившей ходьбу на задних лапах. В волосатой ручище он крепко сжимал хрупкий стетоскоп.

– Я подслушивал, – громко зашептал он. – Ребятки не слишком-то разговорчивы, но услыхал я все же достаточно. Оба были в замке. Теперь ждут чьей-то команды.

– Разберемся, – сказал Калибан. Несмотря на видимую невозмутимость, он был взволнован. Что за группа могла осмелиться бросить прямой вызов Девяти бессмертным? Или же у них были счеты с одним только Ивольди, а о Девятке-никакого представления? Должно быть, гном как следует кому-то насолил, если против него избрали столь самоубийственную тактику.

Док, решив на сей раз обойтись без задувания газа через замочную скважину, спокойно постучал в дверь. Пончо мигом приставил ухо стетоскопа к косяку и хищно осклабился.

– Внутри тихо, – шепнул он. – Но, зуб даю, они как раз сейчас семафорят друг другу об огневом прикрытии.

– Кто там? – донесся низкий голос с австрийским акцентом.

– Телеграмма, мейн герр, – ответил Калибан писклявым голосом на местном наречии.

– Сунь под дверь.

– Извините, герр, никак нельзя. Нужна ваша подпись.

Щелкнул замок, и дверь чуток приоткрылась. Калибан рванул на себя рукоятку с такой силой, что человек за дверью изумленно вытаращился на собственную кисть. Видать, крепко держал, старался.

Уже в следующее мгновение он с громким «Уф-ф!» подлетел в воздух и рухнул навзничь. Калибан только раз махнул кулаком снизу, и они с Пончо не мешкая ворвались в комнату. И застыли. Со стороны ванной из руки высокого поджарого блондина с холодным взглядом убийцы на них грозно уставился вороненный ствол 38-го калибра.

Гости послушно задрали руки вверх. Мгновенье, приоткрыв рот, нерадушный хозяин постоял с озадаченным видом-и стал складываться, точно циркуль. Подскочив, Калибан успел смягчить его падение. Вскоре Док снова смог дышать без опаски-действие газа из брошенной капсулы было весьма кратковременным. Он пользовался этим трюком уже лет сорок, и тот срабатывал безотказно, когда под прицелом противника приходилось поднимать руки вверх.

Очнулись оба немца уже накрепко привязанными к креслам, с залепленными клейкой лентой ртами. Калибан как раз готовился вкатить Зельнеру укол.

После инъекций оба как бы заснули. Отодрав ленту, Док не мешкая приступил к допросу. Он не знал, каким временем располагает, а гостиница меж тем уже вовсю просыпалась. Хотя лыжный сезон в Грамздорфе почти что закончился, здесь пока еще хватало ценителей местных минеральных вод, слывших чуть ли не чудотворными, поэтому перетаскивать пленников в свой номер было бы чересчур рискованной затеей. Но и в гостях задерживаться не следовало-немцы явно ждали посетителей.

Пленные, как и всякий другой под воздействием калибанита, послушно отвечали на любые вопросы. Но, воспринимая их чересчур буквально, рассказывали лишь о тех деталях, о которых догадывался спросить инквизитор. Оба поведали примерно одно и то же. Обоих наняли в Гамбурге примерно шесть лет назад. Они работали на организацию куда мощнее нынешней группы захвата. И это было все, что они могли рассказать о своих работодателях. Немцы никогда не слыхали о Девяти бессмертных и не припомнили никого, подходящего под приведенные Доком описания внешности. Нынешней операцией командовал некто Рутениус фон Царндирл-немец прусского происхождения, особые приметы: лицо в шрамах. Он привел отряд в замок, а сам в ходе боя где-то затерялся. Когда Зельнера зацепило, а это случилось как раз там, где отряд разбился на две отдельные группы преследования, Гафустиму приказали вывести раненого на поверхность, прихватывая по пути, если попадутся, и других отставших. Никого не встретив, они выбрались из лабиринта, немного перекурили и отправились в Грамздорф. По прибытии столкнулись с Царндирлом, который приказал им сидеть в номере и ждать дальнейших распоряжений.

Наконец, распутав веревки, Калибан велел обоим отправляться в постель. Шаткой походкой, точно зомби, те послушно двинулись к спальне. После очередной инъекции, на сей раз снотворного, оба громко захрапели. Док и Пончо вышли за дверь; толстяк напоследок украсил дверную ручку табличкой «Не беспокоить!».

Вскоре Пончо уже барабанил по своей двери условным стуком. Ответа не последовало.

Пропихнув в замочную скважину световод, Док мигом выдернул его обратно.

– Берни на полу в луже крови, – выпалил он.

Пончо, хрюкнув, как от удара под ложечку, вихрем ворвался в комнату впереди Дока.

– Он ранен, но кровь на полу в основном чужая, – заметил Калибан.

Он извлек из жилетного кармана аптечку размером с пачку сигарет и, отжав крохотный рычажок, стал водить ею над лицом пострадавшего. Спустя минуту веки дрогнули, и Берни открыл глаза. Пончо уже тащил стакан воды. Поддерживая голову, они скормили страдальцу целительную пилюлю.

Самым серьезным ранением оказался глубокий порез плеча. Не утруждая себя шитьем, Док свел края раны вместе и попрыскал жидкостью из коробочки. Жидкость мгновенно загустела, подсохла и приняла вид натуральной кожи. Точно так же Калибан разобрался с двумя другими царапинами, а напоследок попотчевал Берни еще одной пилюлей. В лицо раненого вернулся цвет, и он объявил, что чертовски голоден.

Простонав, что мать категорически заказывала ему прислуживать мальчиком на побегушках либо поваренком, Пончо все же послушно потопал в гостиничную кухню, чтобы проследить за приготовлением завтрака. Он только обиженно хрюкнул в ответ на заключительную рекомандацию Дока не задираться, если повара сочтут такое поведение несколько странным.

Берни уже успел поведать свою короткую историю.

Через несколько минут после того, как Док спустился на второй этаж, кто-то постучал в дверь. Берни откликнулся. Низкий мужской голос объявил из-за двери-по-английски, но с сильным немецким акцентом, – что иностранцев беспокит Иоахим Мюнтер, начальник местной полиции.

– Что вам угодно? – поинтересовался Берни.

– Задать несколько вопросов мистеру Коббсу и мисс Вильерс, – гласил ответ. – У нас есть соответствующие инструкции министерства. – Голос не уточнил, какого именно. – Открывайте же, и немедленно! – Интонации стали жестче.

Берни не знал, как быть. Дабы потянуть время, заявил, что разбудит гостей и спросит, желают ли они беседовать с местными копами.

Когда он направлялся в спальню, дверь щелкнула, и на пороге выросли три плечистых типа, все трое в полицейской форме. Главный, верзила с орлиным профилем и шарамами во всю щеку, объявил:

– Вам лучше держаться в сторонке, мистер Банкс!

Едва только Берни начал протестовать, как его тут же попытались съездить сбоку по челюсти. Не тут-то было-поднырнув под выброшенный кулак, он с ходу воткнул мозолистые костяшки пальцев обидчику в солнечное сплетение. И тут же сам ощутил оглушающую вспышку боли в плече, смутно осознав, что угодил под удар ножом.

Мгновенно выщелкнув лезвие своей пружинной финки, Берни нанес ответный. На него навалились двое. Фальшивый начальник полиции тем временем вроде бы проскользнул в спальню, но Берни уже было не до того. Он провел несколько удачных финтов, зацепил кого-то из нападавших, затем прозевал мощный удар в висок. Следующее, что осознал-лицо Калибана над собой.

– Твое счастье еще, что глотку не перерезали, – утешил его Док. – Думаю, опасались привлечь внимание настоящей полиции. Обычно именно при наличии трупов местные власти встают на уши.

– Коббс с Барбарой-тю-тю?

– И след простыл, – кивнул Док. – Ну, ты как, уже готов снова в бой?

– Еще знобит маленько, но плотный завтрак живо поправит дело, – заверил Берни. – А что?

– У тех, кто захватил наших гостей, выбор невелик. Спрятать их в самой гостинице либо где-то совсем рядом. Либо отволочь в замок. Могли, правда, сразу погрузить в багажник и переправить куда подальше. Сомнительно, чтобы в деревне можно было сколь-нибудь долго держать пленников, не выдавая себя. Зато не вызывает сомнений иное-налетчики не могли выйти из гостиницы в полицейской форме. Деревушка слишком мала, все копы наперечет. Стало быть, твой липовый шериф-а по описанию, это не кто иной, как пресловутый фон Царндирл-вместе со своими двумя шестерками, вполне возможно, пока еще прячется в гостинице. Меняет прикид, зализывает раны и готовится смыться.

Если этот Царндирл работает на Ивольди, – продолжал Калибан, – то пленников поволокут в замок. Понятия не имею, какую такую ценность имеют они для старого чудилы. Но из того, что он не прикончил археологов сразу, да и теперь хочет заполучить их живьем-при условии, конечно, что Царндирл его человек, – следует, что оба они водили нас с тобой за нос.

– Стоило сразу накачать их калибанитом, – заметил Берни с укоризной.

– Ты прав. В другой раз уже не отвертятся.

Затрезвонил телефон. Калибан сорвался с места, словно спринтер под стартовый выстрел.

– Док! – загудела трубка голосом Пончо. – Только что со двора вырулила машина с тремя ковбоями и нашей парочкой на заднем сиденье.

– Быстро вниз! – скомандовал Калибан. – Жди возле машины! И захвати побольше еды-позавтракаем по дороге.

Пончо дисциплинированно стоял возле «мерседес-бенца» со здоровенной картонкой под мышкой. Калибан, откинув капот, внимательно пошарил взглядом в поисках лишних проводов. Затем, нырнув под днище, проверил, нет ли и там признаков взрывного устройства или какого-либо иного саботажа. Удовлетворенный увиденным, не мешкая скользнул в водительское кресло. Пончо плюхнулся рядом с Доком вместе с картонкой, даже и не подумав передать ее Берни на заднее сиденье.

Из Грамздорфа вела всего одна дорога. Быстро как только мог Калибан рулил по узеньким деревенским улочкам, где пешеходы сроду не придерживались тротуаров. Несколько раз ему пришлось нетерпеливо давить клаксон, чтобы прогнать с дороги самых заторможенных. Но Грамздорф невелик, и спустя считанные минуты «мерседес» уже вырвался на шоссе, прихотливо петляющее в горах на протяжении многих миль, прежде чем спуститься в долину. Преследуемого автомобиля пока еще не было видно, хотя фора на старте не превышала пяти минут. Калибан вел машину по горной дороге, как по спидвею в Индиане. Пончо, запустив руку в картонку, беззаботно чавкал. Это раздражало Берни куда сильнее, чем вид бездонной пропасти, проносящейся едва ли не под колесами.

– До Карлскопфа всего двадцать миль, – сообщил Док. – Там они смогут пересесть на самолет.

Над головою голубело ясное небо, и из-за гор справа собиралось выглянуть солнце. Но западный горизонт уже заволокли хмурые тучи. Пончо, не прерывая трапезы, щелкнул тумблером радио. Немецкий диктор тут же подтвердил предстоящую перемену погоды. Со стороны Франции надвигался мощный грозовой фронт.

Берни переместился левее, чтобы не видеть мелькающей на крутых поворотах тошнотворной бездны.

– Дай же и мне пожевать какой-нибудь шницель по-венски, пока не слопал все сам, – потребовал он у Пончо.

– Пальчики оближешь, до чего же все вкусно у этих бошей, – пробормотал толстяк в свое оправдание. Сорвав зубами крышечку с бутылки темного пива, он осушил ее одним глотком и перевел дух. – Райский нектар!

– Ты омерзителен, – сказал Берни. – А вы-то как, Док? Станете жевать на ходу?

Калибан отрицательно помотал головой. Он ни на миг не желал отвлекаться от дьявольского серпантина. Кроме того, он только что впервые разглядел за поворотом далекий автомобиль, тоже марки «Мерседес». Опережая погоню всего на один виток, тот несся с такой же самоубийственной скоростью.

В целом дело выходило чертовски загадочным. Что за новый противник объявился у бессмертной Девятки? Какие им движут мотивы? Кто такие Коббс и Вильерс? Очевидно, нечто большее, чем обычные аспиранты от археологии.

Док буквально слился с летящей машиной, ощущая себя ее важнейшей деталью. Даже Берни, почувствовав исходящие от командира токи, малость расслабился. Но передвигаться на прежнее место справа все же не спешил.

В этот миг они вылетели за поворот. Там, всего лишь в полусотне метров впереди, почти что поперек дороги недвижно застыл «мерседес» Царндирла.

– Эй, Док! – заорал Пончо. – Вот она, наша рыжая! Карабкается вверх по склону, сейчас смоется в лес!

Калибан даже не покосился в сторону, куда указывал пальцем Пончо. Даванув тормоза, он пытался удержать машину от заноса и приближения к месту очевидной засады. С трудом вырулив, немедленно дал задний ход. Но ожидаемых выстрелов не последовало.

– Что еще за фортели? – удивился Берни.

Док ткнул пальцем через плечо. Он уже заметил в зеркальце заднего вида то, для чего партнерам еще пришлось выкручивать себе шеи. Из-за кустов на обочине в полусотне шагов позади показались двое-один с карабином, второй с металлическим ящичком на груди перед собой.

Калибан, не щадя резины и пассажиров, снова рванул вперед. Спустя считанные секунды завизжали тормоза, и машина едва не ткнулась бампером в бок «мерседеса» Царндирла. Толкнув дверцу, Док вывалился на асфальт и, пригибаясь, обежал препятствие. Возможно, Царндирл, укрывшийся где-то поблизости, только и ждал подобного безрассудства, но у Калибана просто не было выбора. Открыв дверцу водителя, он бросил взгляд внутрь. Ключи зажигания торчали в замке.

Пончо, заглянув в машину с другой стороны, воскликнул:

– Ба, шеф, вот так сюрприз! Почему бы нам просто не сесть и не уехать на этой?..

Трескучий звук со склона над ними заставил толстяка мигом залечь. Пуля, ковырнув покрытие рядом, с присвистом отлетела в сторону. Эхо второго выстрела донеслось почти без задержки.

Калибан метнулся вперед, распахнул капот, затем, нырнув назад, залег за машиной. В капоте одна за другой засветились пробоины; одна из пуль прошила ветровое стекло. Но Док, осторожно заглянув сбоку, убедился, что рисковал все же недаром. Он снова пригнулся, когда пули ударили совсем уж в опасной близости, затем выскочил, как чертик из табакерки, и мигом выдернул провода.

Пончо с Берни поливали двоих на дороге из своих автоматиков. Но видя, что расходуют пули без толку и даже не вынуждают противника залечь, прекратили бесполезный огонь.

– А вы чем заняты, Док? – окликнул Пончо.

– Только что обезвредил шутиху в моторе, – ответил Калибан. – Если бы сели без проверки, уже возносились бы к небесам.

Вверх по склону, почти скрытая лапами елей, убегала тропа. Проследив по ней взглядом, Док скорее угадал, чем увидел проблеск знакомой рыжей прически, а рядом с ней и черную голову.

Выше по склону, метрах в трехстах, внимание Калибана привлекло некое светлое пятнышко, весьма смахивающее на стену дома.

Док поделился своим открытием с друзьями.

– Немцы выбрали это место для засады отнюдь не случайно, – подытожил он. – Они метят именно туда.

Если Калибан не ошибался, то это означало, что группа Царндирла планировала свои действия на много ходов вперед. Возможно, об этом месте знали и те двое, кого Док недавно допрашивал. Чертыхнувшись, он мысленно поклялся впредь при калибанитовых «интервью» задавать вопросы и более общего свойства, типа: «А каковы ваши планы на будущее?».

– Смотрите! Смотрите же! – заголосил вдруг Пончо.

Рискуя нарваться на пулю снайпера, Док приподнял голову, желая узнать, что так взбудоражило приятеля. Он не услыхал поблизости свиста пуль, лишь эхо двух выстрелов донеслось откуда-то сверху. Зато сразу же заметил безмолвную черную стаю из нескольких десятков здоровенных пернатых: воронов, соколов, ястребов и прочих не менее милых пташек, – клином несущихся вдоль склона в их сторону. Птицы шли низко, едва не задевая верхушки деревьев, и голову каждой венчало знакомое светлое пятнышко.

Все трое поспешили открыть по ним беглый огонь, прерываемый, лишь когда мишени скрывались за изгибами рельефа. Противник с дороги стал посылать в друзей пулю за пулей, вынудив Пончо и Берни залечь между машинами и вжаться в асфальт. Снайпер сверху не преминул позаботиться о Калибане, чтобы и тот слишком рьяно не высовывал голову. А пернатые, как водится, долго ждать себя не заставили.

Было совершенно невозможно сражаться с птицами и одновременно укрываться от прицельного огня. Берни с Пончо, впрочем, попытались-перекатившись на спину, они открыли пальбу вверх, в налетающую пернатую лаву. Калибан щедро поливал малокалиберными пулями те добрых полтора десятка, что остановили свой выбор на нем, и несколько первых птиц разлетелись кровавым пухом и перьями. Но остальные прорвались, и, обронив автомат, Док пустил в ход голые кулаки. Все стервятники целили ему в голову и в свалке здорово мешали друг другу, удары их когтей и клювов зачастую приходились не по адресу, доставались своим же.

Бросив и думать о каких-то там снайперах, Док взметнулся в воздух, как кит из морских глубин, и в броске раскидал стервятников в стороны. Он крутился юлой и наотмашь рубил ладонями, ломал крылья и свертывал хрупкие шеи. Но один ястреб, прорвав-таки оборону, всадил когти глубоко в щеку. Калибан грянулся оземь и покатился, давя птицу собственным весом, пока безжалостные клещи наконец не разжались. С лицом и грудью, сплошь залитыми кровью, он в приступе ярости оторвал агонизирующему хищнику голову.

Пончо и Берни тоже добивали своих подопечных голыми руками. Видок у обоих был, пожалуй, похлеще, чем у Калибана-сплошные ссадины и кровь повсюду.

Калибан решил, что самая пора вспомнить о газовых гранатах, залежавшихся в кармане куртки. Выдернув из одной чеку, он поднялся во весь свой рост и, нимало не беспокоясь о снайперах, метнул ее как только мог круче в направлении стрелка на дороге. Пока тот, рефлекторно задрав ствол к небесам, пытался остановить грозный снаряд на лету, Док подхватил автомат и с гранатой в другой руке бросился следом.

Новую для себя опасность снайпер заметил, лишь когда почти опустошил магазин бестолковой пальбой в белый свет как в копеечку. Он тут же сменил прицел. Последовал одиночный выстрел, от которого Док легко уклонился, и карабин смолк.

Сменить обойму стрелок уже не успел-граната, не долетевшая до цели всего метров десять-пятнадцать, разорвалась в воздухе. Обронив бесполезный карабин, полуоглушенный стрелок сумел еще выхватить пистолет из-под мышки и даже открыл беспорядочный огонь, когда следом прилетела вторая граната Калибана. Все недолгие мгновения ее полета Док по всем правилам «качал маятник» и отвлекал противника длинной очередью из своей крохотульки. Пластиковый мячик, выполнив от асфальта изящный карамболь, взорвался в воздухе точно посередине между стрелком и его напарником с железным ящиком.

Продолжая уворачиваться от пуль уже верхнего снайпера, Док подобрал карабин, мгновенно сменил обойму, запасные распихал по карманам и, подхватив металлический ящик под мышку, понесся обратно. Даже при всем своем боевом облачении, с винтовкой и увесистым ящиком, он мог бы запросто дать фору любому олимпийскому спринтеру.

Друзья уже сидели в разминированном «мерседесе», Берни даже успел развернуться и прогреть мотор. Калибан с ходу нырнул в услужливо распахнутую перед ним заднюю дверь, и автомобиль, задымив резиной, рванул с места. Напоследок в крыше засветились еще две пулевых пробоины.

Берни остановил машину у смотровой площадки в доброй четверти мили, когда место схватки надежно заслонил крутой поворот. Здесь у парапета над пропастью располагались дощатые столики для пикников, а чуть поодаль-аккуратная сортирная будка. Док оказал всем первую медицинскую помощь, себе тоже. Приняв по гематогенной пилюле, парни ощупали свежие пластыри из псевдокожи.

– Лучше чем прежде, – заметил Берни несколько утрированно.

Восстанавливающие кровь пилюли эффективнее действовали при полноценном питании, и друзья через силу доели все, что оставалось в картонке, которую Пончо при пересадке, естественно, не позабыл. Парней еще немного трясло, и даже Калибан, внешне как всегда невозмутимый, не испытал от еды обычного удовольствия. Пилюли немного повышали температуру тела, и в течение ближайшего часа друзьям предстояло ощущать легкий звон в ушах. Зато после-никакой слабости от потери крови.

– Наверняка этот фон Царндирл уже позаботится, чтобы в Карлскопфе нас встречали с фанфарами, – поделился Калибан своими соображениями. – Во всяком случае, я на его месте поступил бы именно так. Поэтому предлагаю не искушать судьбу дважды. Кроме того, мне не дает покоя тот дом на горе. Похоже, там вполне может отыскаться ключик от двери в каморке у папы Карло.

Берни ощупал свое плечо и покривился.

– Ты уже достаточно оправился, чтобы карабкаться в гору и, вполне вероятно, снова воевать? – забеспокоился Калибан.

– Обижаете, дядюшка! – ответил Берни, принимая у Калибана винтовку.

Док извлек из-под капота связку динамитных шашек.

– Это еще пригодится, – заметил он.

– Шарахнем по ним их же собственными петардами! – просиял Пончо. – Обожаю такие штуки!

И друзья, не откладывая дела в долгий ящик, полезли в гору. Продираться пришлось сквозь еще по-зимнему голый, но густой подлесок. Спустя битый час они добрались до макушки гребня, в полумиле к югу от которого и находилась цель восхождения. Отсюда стали двигаться значительно осторожнее. Наконец Калибан, дав друзьям возможность перевести дух, прошел вперед. Заметив среди елей дом, остановился поодаль в зарослях. Неподалеку тропинку, петляющую в сторону дома, пересекали плохо скрытые провода. Осторожно обогнув дерево, к которому вел один из них, Калибан оказался всего шагах в двадцати от задней части дома. Это было одноэтажное деревянное строение в форме буквы «Г» с большой каменной печью с северной стороны, где как раз и притаился Док. В каждой стене дома темнели по четыре узких окошка, плотно забранных жалюзи.

Калибан вернулся к своей команде.

– Никаких признаков жизни, – сообщил он. – Но, готов поклясться, внутри нас ждут. Конечно, тем парням еще невдомек, что мы так близко, но, опасаюсь, они все же не исключают такую возможность.

Друзья проверили амуницию-оставалось всего по две газовых гранаты на каждого.

– Двинули, – скомандовал Док и буквально растворился в зарослях.

– Надеюсь, Берни, на этот раз ты не опростоволосишься, как давеча, – сказал Пончо. – Сделай одолжение, измени привычке постоянно валиться с ног.

– Ну ты, монстр волосатый! – обиделся Берни. – Следи лучше за собой, чтобы телеса не торчали из-за деревьев. И сосредоточься на деле, не то еще подстрелишь меня ненароком.

– Кто сказал, что ненароком? – хищно осклабился Пончо.

Иронически отсалютовав друг другу, приятели скользнули в чащу. Берни двинулся на восток и, обходя дом, пересек тропу. Он передвигался бесшумнее тренированного лазутчика, хотя не мог бы сравниться в искусстве ниндзя с самим Калибаном. Под ногой худощавого Берни не трещал хворост, как под тяжелыми ступнями увальня Пончо, который продирался теперь к западу, чтобы затем взять южнее и занять выгодную для стрельбы позицию в зарослях под ближайшей скалой.

Вскоре наступила тишина, нарушаемая лишь далеким вороньим граем да негромким клекотом незримого сокола. Солнце уже перевалило зенит. Грозовые облака по-прежнему нависали над западным горизонтом, как бы удерживаемые там некой прочной стеклянной стеной.

Калибан выжидал. Он высматривал в окнах хоть какие-либо признаки жизни, но жалюзи не шелохнулись ни разу. Док все же не сомневался-внутри скрывается хорошо вооруженная группа. Возможно, они уже вызвали по рации подмогу и с минуты на минуту ждут прибытия вертолетов. Например, тех самых, что участвовали в штурме замка. Ждать, у кого первым иссякнет терпение, было некогда.

Сложив ладони лодочкой у подбородка, Калибан испустил клич жаворонка-звук для здешних гор вполне естественный. Спустя секунды услыхал ответный, от Берни.

Док прополз по-пластунски между дощатой изгородью и небольшим сараем, из которого в нос ему шибануло птичьим пометом и тлением, и нырнул за поленницу. Укрытие показалось чересчур удобным, чтобы оставаться совсем уж без пригляда со стороны затаившихся в доме.

Из лесу донеслась еще одна жавороночья трель, на сей раз куда менее убедительная-естественно, от Пончо.

Прокравшись вдоль поленницы до угла сарая, Калибан выпрямился. Отсюда хорошо просматривался широкий известковый дымоход на северном скате крыши. Отступив на шаг от дощатой стенки, Док оценил дистанцию, сделал поправку на ветер и швырнул гранату, как мяч в кольцо. Описав эффектную дугу, снаряд все же в цель не попал-отскочив от угла трубы, пластиковый мячик запрыгал по скату крыши и шмякнулся в траву прямо под окном. Калибан, отступив за угол, заткнул уши. Эхо взрыва еще гуляло по горам, когда он швырнул следом и вторую гранату. На сей раз прицел оказался точнее, дуга покруче, и граната, угодив прямо в трубу, разворотила камин изнутри.

Такая тактика штурма могла причинить вред Барбаре с Коббсом, но иного выхода Калибан не видел. В подобных делах без риска не обойтись. Они ведь уже не дети и понимают, что играют в опасные взрослые игры.