Текст книги "Больше чем огонь"

Автор книги: Филип Хосе Фармер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Городской смог можно было сравнить разве что с лос-анджелесским; над долиной из тысяч кухонных очагов стлались густые клубы дыма.

Кикаха скакал, проверяя окрестности детектором врат. Огонек в детекторе не вспыхнул, пока Кикаха не прочесал почти все “Голливудские горы”. В отличие от гор, которые он видел на Земле в 1970-м, здешние склоны были почти пустынны, если не считать горстки особняков. Один из них, на самой вершине горы, вспыхнул в детекторе светлым пятном. Врата.

Большой белый дворец с двойным куполом стоял на том самом месте, где на родной планете Кикахи располагалась обсерватория Гриффита. Если ему не изменяла память, в Лос-Анджелесе дорога к обсерватории вела через парк. Вполне возможно, что на этой планете к замку проложена частная дорога.

Выяснить это можно было лишь одним способом.

На поиски пути ушло несколько часов, поскольку Кикаха не мог обратиться за разъяснениями к прохожим. В конце концов он набрел на грязную тропу, которая вывела его к дороге, мощенной большими плоскими булыжниками. Дорога вела к океану и к подножию горы. Но тропа, вьющаяся к вершине, была опять-таки грязной и немощеной. Кикаха неспешно поскакал по ней. Коню было слишком трудно одолеть крутой склон галопом или даже кентером.

Трясясь по узкой аллее, обсаженной с двух сторон деревьями, Кикаха усиленно думал, что же ему предпринять, когда он окажется вблизи особняка. Рыжий Орк, время от времени живший в здании, скорее всего, оставался для большинства горожан таинственным незнакомцем. Подкупил, надо думать, кого-нибудь из местной знати и приобрел под их поручительство земельную собственность. Живя на Земле-2, он мог почти безвылазно сидеть в своих владениях. Дворец явно хорошо охраняется, а входные врата в здании как пить дать оснащены ловушками.

Впрочем, тоана здесь могло и не быть. По слухам, на Земле-2 у него было несколько замков на разных континентах, и врата переносили его из одного региона планеты в другой в мгновение ока. Шпионы доносили властителю о состоянии дел в интересующей его стране, к тому же он наверняка просматривал местную прессу.

Создатель и тайный наблюдатель обеих Земель, Рыжий Орк придерживался политики почти полного невмешательства в дела людей. Планеты были его лабораториями. В них он воссоздал свою собственную планету – геологический и географический образ родного, ныне погибшего мира, причем скопировал самое начало каменного века.

Рыжий Орк создал искусственных людей, потом клонировал их и поселил одних на Земле-1, а других-на Земле-2.

Население обеих планет было абсолютно идентичным по генетическому строению и жило в идентичных географических условиях. И те и другие пребывали в одинаково первобытном состоянии, и соответствующие племена говорили на одном и том же языке. То есть племена, жившие, к примеру, в Алжире на Земле-1 и в том же районе на Земле-2, могли понять друг друга с полуслова.

Рыжий Орк наблюдал за племенами обеих Земель в течение последних двадцати тысячелетий. Или тридцати, как утверждали некоторые тоаны, но точную цифру знал, пожалуй, только Рыжий Орк. Как бы там ни было, он следил за предысторией и историей землян на обеих планетах. Это не значит, что он занимался наблюдением беспрерывно. Просто время от времени властитель навещал обе планеты, чтобы обновить информацию или же провернуть какое-нибудь гнусное дельце.

Две Земли наглядно демонстрировали расхождения в развитии одного и того же вида. Несмотря на то что вначале каждое племя было точной копией своего аналога на другой планете, то есть у них совпадали не только физические типы, но и языки, обычаи и даже имена, двадцать тысяч лет спустя отличия стали разительными.

Но Кикахе некогда было заниматься сравнительным анализом здешних обитателей и жителей Земли-1. Рыжий Орк мог держать его под колпаком с помощью шпионов. Тоан, как известно, рисковать без нужды не любил и тщательно охранял свои тылы. Слухи о появлении Кикахи на Земле-2 могли достичь ушей властителя уже несколько дней назад.

Что ж, чему быть, того не миновать.

На полпути дорогу Кикахе преградил высокий каменный забор, поднимавшийся дальше в гору. Возле ворот стояла дюжина вооруженных людей. Кикаха повернул назад и поскакал обратно в город. Там за небольшую мзду ему удалось пристроить на постой коня. Хозяин конюшни не страдал излишним любопытством. Здесь, в портовом городе, появление иноземца не вызвало удивления, даром что конюшня находилась в нескольких милях от центра.

А может, хозяину велел помалкивать агент Рыжего Орка?

Кикаха вновь подошел к подножию горы и углубился на несколько ярдов в лес. Там он дождался ночи, то подремывая, то перекусывая из собственных запасов и попивая из собственной фляги. Хотя теоретически он обладал иммунитетом против любой болезни, ему не хотелось рисковать и пробовать местную пищу и воду. Наконец наступила долгожданная полночь. Небо было затянуто облаками. Но Кикаха надел головной прожектор и очки ночного видения и пошел по склону, петляя меж деревьями на некотором удалении от дороги, пока не добрался до забора. Десятифутовая высота забора не смутила Кикаху – он забросил веревку с крюком и ловко вскарабкался наверх.

Подтянув к себе веревку, Кикаха вытащил из рюкзака детектор для обнаружения сенсорных устройств, которым снабдил его Хрууз. На территории, прилегающей к забору, детектор ничего не обнаружил. Впрочем, это значило только, что установленные там сенсорные устройства неактивны. Здесь могла быть уйма пассивных детекторов, замаскированных под камни или древесную кору. Ну и черт с ними, решил Кикаха. Вперед и вверх!

Он спустился с забора на землю и отцепил крюк. Смотав веревку и прицепив ее к поясу, он полез наверх по отвесному склону. Вскоре склон стал более пологим. Кикаха снова обшарил местность на предмет сенсорных устройств. Лампочка на детекторе по-прежнему не загоралась.

Забравшись на верхушку второго каменного забора, Кикаха опять включил детектор. На сей раз индикатор зажегся. Кикаха настроил прибор на определение частоты сенсоров, а затем подкрутил до той же частоты боковой циферблат и нажал на кнопку, утопленную в стенке прибора. Индикатор мгновенно погас. Теперь прибор поглощал излучаемые Кикахой волны, так что сенсорные устройства были бессильны зарегистрировать его присутствие.

Правда, оставался риск, что эту операцию могла засечь сигнализационная система в замке Рыжего Орка.

“Словно плывешь в крохотном каноэ по реке неопределенности, – подумал Кикаха, – а днище протекает и весла того и гляди переломятся. Но если лодка пойдет ко дну, можно пуститься дальше вплавь”.

Кикаха смахнул со лба пот и напился из фляги. Начальный запас воды он давно уже опустошил и много раз наполнял флягу из чистых ручьев, сбегавших по склону. Продираясь сквозь густой кустарник, Кикаха заметил свет в верхних этажах особняка и остановился. На первом этаже окна были закрыты ставнями. Как и особняки в долине, здание было построено из белых каменных блоков.

Кикаха снял очки ночного видения и, обернувшись, посмотрел вниз. Долину поглотила тьма, лишь кое-где мерцали разрозненные огоньки – скорее всего, скопления факелов. Кикаха пошел по тропинке к восточной части здания. Гравиевая дорожка вилась меж клумбами по ровной земле. В сорока футах от дома начиналась лужайка. Поглядывая то и дело на детектор, Кикаха крадучись дошел до угла здания и высунул голову. Со стороны фасада виднелось широкое крыльцо, освещенное настенными факелами. Вдоль переднего края крыльца выстроилось семь колонн с резными фигурами.

Перед дверью восьмифутовой высоты стояли два стражника с копьями.

Две минуты ушло на то, чтобы оглушить их лучеметом, связать руки и ноги и сунуть во рты по кляпу. Кикаха не знал, когда придет время смены караула, да это его и не волновало. На большой железной двери не было никакого замка. Но когда Кикаха толкнул дверь, она не поддалась – очевидно, была заперта изнутри. Луч, выпущенный из оружия, прошил дверь и большой деревянный прямоугольный засов за нею насквозь.

Расплавленное железо зашипело, засов и металлическая скоба с лязгом упали на пол. Кикаха отпихнул их в сторону и вошел в ярко освещенный зал, способный вместить в себя средней величины корабль. Иллюминация, естественно, без видимого источника, как и положено по тоанской технологии. Сбоку из вентиляционного отверстия в стене дул холодный воздух.

Никто не прибежал, чтобы преградить доступ в дом. Обыскав первый этаж и не обнаружив ни единого стражника, Кикаха поднялся по широкой лестнице на второй этаж. Там он нашел комнату, где Анану подвергали процедуре стирания памяти. В комнате было пусто, как и на первом этаже. На третьем тоже не оказалось ничего интересного, кроме света, вспыхнувшего на индикаторе детектора Врата здесь были на каждом этаже, всего Кикаха насчитал десять штук. Рыжий Орк любил, чтобы под рукой было множество выходов на крайний случай.

На “чердаки”, то есть внутрь двух куполов, можно было проникнуть сквозь люки, расположенные в потолке третьего этажа. Кикаха не ожидал найти там что-то стоящее – и ошибся. На обоих чердаках стояло по воздушному катеру. Если бы в случае опасности Рыжий Орк не успел добраться до врат, он мог удрать на одном из катеров. Кикаха забрался в кабину катера и внимательно изучил контрольную панель, после чего завел мотор и нажал на кнопку, открывавшую в куполе люк. Часть купола сдвинулась в сторону, обнажив затянутое облаками небо.

Катер поднялся, направляясь к отверстию. Кикаха собирался вернуться в горы Васко и пройти через тамошние врата в мир Манату Ворсион. Вратами замка он не воспользовался, поскольку был уверен на сто процентов, что все они с ловушками. Похоже, Рыжий Орк предусмотрел возможность появления Кикахи в особняке. Странно только, что тоан не установил здесь взрывной механизм, чтобы здание взлетело на воздух, как только в него ступит нога незваного гостя.

Кикаха нажал на педаль акселератора. Катер рванул вперед, прижав пилота к спинке кресла. Конечно, из купола следовало выбираться поосторожнее, но Кикахе уж очень было невтерпеж.

Спешка его и погубила. Хотя, возможно, скорость в данном случае не имела никакого значения.

Как бы там ни было, когда в нескольких дюймах от люка появилась мерцающая пелена, тормозить было уже поздно.

– Попался! – крикнул в сердцах Кикаха.

Воздушный катер со свистом промчался сквозь мерцающую завесу – то есть через врата, настроенные Рыжим Орком так, чтобы они открывались, как только к ним приближался катер.

ГЛАВА 16

Промчавшись через завесу, Кикаха нажал на две кнопки и включил большие мощные лучеметы-“пушки”, расположенные с двух концов катера. Что бы ни ждало его по ту сторону врат, перед такими пушками ничто не устоит. Металл расплавится, а плоть превратится в облачко атомов.

Черта с два! Из пушек, увы, так и не вырвались с ревом лучи, сметающие все на своем пути.

Нужно было проверить оружие, прежде чем пускаться в путь. Рыжий Орк дезактивировал пушки.

Кипя от злости на собственную оплошность, Кикаха тем не менее принял все меры, чтобы не впилиться в противоположную стенку гигантского ангара. Убрал ногу с педали акселератора, до упора повернул рычаг обратного магнитного выброса. Давление было таким сильным, что, казалось, сейчас переломает все кости. Но магнитное поле смягчило удар, и Кикахе все же удалось не врезаться грудью в штурвал. Почти касаясь носбм стены, катер остановился.

Кикаха откинул купол кабины и глянул вниз. Катер парил над полом ангара футах в пятидесяти. У задней стены громадного помещения были припаркованы два ряда летательных аппаратов разной величины и судно, размером и формой напоминавшее цеппелин. А впереди стояла дюжина людей с лучеметами, нацеленными на Кикаху. То, что он принял за стену, оказалось верхней частью закрытых ворот ангара.

Из дверцы рядом с воротами вышел Рыжий Орк, встал за спинами вооруженных людей и поглядел вверх. Хотя на таком расстоянии он казался совсем маленьким, голос его прокатился по ангару:

– Медленно посади катер и сдавайся! Иначе я взорву бомбу, которая находится у тебя на борту!

Кикаха пожал плечами и выполнил приказ. Похоже, из этого тупика ему уже не выбраться. Кикаха был уверен, что Рыжему Орку он больше не нужен. Кроме того, хитроумный лебляббий так часто ускользал от тоана, что вряд ли тот захочет рискнуть еще раз.

Хотя, с другой стороны, имея дело с Рыжим Орком – таким же непредсказуемым и изворотливым, как и сам Кикаха, – ни в чем нельзя быть уверенным.

Кикаха вырубил мотор. Потом по команде офицера бросил вперед рюкзак и оружие. Теперь в руки Рыжего Орка попал также искатель врат, что даст ему значительное преимущество в сражении с Хруузом и Манату Ворсион. Кикаха вылез из кабины и постоял с поднятыми руками, пока офицер обшаривал его металлическим детектором. Затем офицер, говоривший по-тоански, велел ему опустить руки и связал кисти за спиной.

Из дверцы вышла женщина и встала рядом с Рыжим Орком. Прекрасная женщина, с прямыми черными волосами, падавшими ниже плеч, в простом красном платьице и сандалиях.

– Анана! – крикнул Кикаха.

Она с недоумением взглянула на него и перевела вопросительный взор на тоана.

– Она не знает тебя, Кикаха! – сказал Рыжий Орк, обняв женщину. – Я ей про тебя не рассказывал. Но расскажу обязательно. Она узнает, какой ты злобный и кровожадный убийца. Думаю, ты вряд ли ее заинтересуешь.

Разные беды случались с Кикахой, но эта была горше всех.

Рыжий Орк велел офицеру увести пленника.

– Мы скоро увидимся, – пообещал тоан. – И наша решающая беседа будет в каком-то смысле последней.

В каком-то смысле? Что он имеет в виду?

Анана не отрываясь смотрела на Кикаху. В глазах ее сквозила жалость, но скоро она сменится отвращением, когда лживый тоан поведает ей, каким трусливым подонком был всю жизнь его пленник.

– Не верь ни единому его слову! – крикнул ей Кикаха. – Я люблю тебя!

Ты тоже любила меня когда-то и полюбишь опять!

Анана теснее прильнула к Рыжему Орку. Он положил ладонь ей на грудь. Кикаха рванулся вперед, но тут же упал на колени от удара лучеметом по голове. Оглушенного, шатающегося и еле сдерживающего рвотные позывы, пленника увели. На полпути к зданию, которому предстояло стать его темницей, Кикаху чуть было не вырвало, но стражник пинками погнал его дальше.

Несмотря на тошноту, Кикаха озирался, оглядывая окрестности и свою будущую тюрьму. Она стояла на большой прогалине, окруженной деревьями. Деревья росли так густо, что ветви их смыкались, непрестанно двигаясь вверх и вниз и сплетаясь порой вокруг соседних стволов. Казалось, будто они ощупывают друг дружку. Кикаха сразу понял, что это сторожевые деревья. Просто поймают они беглеца или сожрут, в любом случае с таким препятствием приходилось считаться.

Небо стало голубым и чистым, только в самой вышине плавали тонкие перистые облачка. Солнце в точности походило на земное. Это, впрочем, ничего не означало, ибо многие солнца во многих вселенных выглядели как земное. Некоторые и по величине были такими же, а другие могли быть крохотными, зато близко расположенными.

Стражники – рослые голубоглазые парни с коротко стриженными русыми, рыжими и соломенными волосами – были обуты в желтые полусапожки и одеты в мешковатые зеленые шорты по колено, пристегнутые подтяжками к кожаной сбруе на плечах. На широких кожаных ремнях, крест-накрест бежавших по груди, сверкали металлические значки.

Такой формы Кикаха раньше не встречал. Похоже, он по-прежнему был на Земле-2, хотя и в районе, удаленном от “Лос-Анджелеса”.

Здание, к которому гнали пленника, напоминало по форме луковицу и было украшено с фасада фигурами змей и чертей, сплетенных то ли в схватке, то ли в соитии.

Кикаху провели между двумя взводами стражи через просторное фойе и велели остановиться у двери лифта. Но дверь не открылась. Перед ней появились мерцающие врата, и пленник вместе с одним взводом стражников шагнули сквозь пелену в просторную кабину лифта. Такой кабины – с раковиной, полотенцами, стульчаком, вращающейся сушилкой, душем, дренажными дырочками в полу и креслом с одеялами – Кикаха еще не видел. Кабина поднялась на несколько этажей.

Но когда она остановилась, дверь не скользнула, как ожидал Кикаха, в сторону. Кабина развернулась и быстро помчалась дальше в горизонтальной плоскости.

Наконец она опять остановилась. Взвод промаршировал сквозь замерцавшие в дверном проеме врата. Как только последний солдат вышел из кабины, врата исчезли.

Стало быть, кабина была одновременно и камерой. Примерно через час в стене открылось маленькое окошко. Из ниши выдвинулась полка с едой. “О'кей, – подумал Кикаха. – Мне уже и раньше подавали обед таким вот макаром. И в камеры, откуда невозможно сбежать, приходилось попадать, причем не раз”.

Кикаха не ел уже несколько часов. И хотя от удара по голове он почти оправился, но чувствовал себя паршиво. В основном из-за того, что Анана не узнала его – и, возможно, никогда не узнает.

Увидев ее в ангаре, Кикаха отметил, что она выглядит значительно моложе. Как будто, хотя он и не замечал этого прежде, каждый век из прожитых Ананой тысячелетий накладывал на ее лицо микроскопически тонкую маску. Ему-то она всегда казалась молодой. Но теперь, когда ей стерли память до самого восемнадцатилетия, разница бросалась в глаза. Анана точно сбросила с плеч бремя столетий – незримое, но тяжкое бремя. К ней вернулась давно утраченная невинность. И лишь Кикаха, знавший ее так хорошо, мог это заметить.

На стене кабины высветился квадрат – померцал, помигал, и на нем появилось изображение. Кикаха увидел Рыжего Орка, сидящего обнаженным в кресле возле стола. За спиной тоана у стены стояла громадная кровать.

Властитель поднял хрустальный кубок, наполненный красным вином, и сказал:

– Последний тост в твою честь, Кикаха. Охота за тобой была увлекательной и занятной. Честно говоря, порою ты меня раздражал. Зато и гоняться за тобой было интереснее, чем за другими. Поэтому я пью за тебя, моя увертливая, но наконец попавшаяся в плен добыча! – Отхлебнув глоток и поставив кубок, тоан, довольный собою, откинулся на спинку кресла. – Тебе удалось сделать то, что мне оказалось не под силу, несмотря на упорные попытки: ты нашел дорогу в мир Зазеля. Правда, повезло тебе в значительной степени благодаря тому, что я был уже близок к решению проблемы. Ты просто взглянул на нее свежим глазом. И тем не менее я благодарен тебе, а чувство благодарности мне приходилось испытывать крайне редко. Тебе же я должен быть благодарен вдвойне.

Тоан протянул руку в сторону к чему-то за краем экрана. Вновь появившись в поле зрения Кикахи, рука сжимала устройство для поиска врат.

– Я безмерно благодарен тебе за подарок, хотя ты не очень-то жаждал мне его вручить. Так что еще раз большое спасибо.

– И это ты называешь благодарностью?

– Я же не убил тебя, верно? – Тоан глотнул еще вина и продолжил: – Я не знаю, что стряслось с моим сыночком, то бишь клоном, которого я послал за тобой на Пещерную планету. Подозреваю, что ты его убил. Ты расскажешь мне в подробностях, как это случилось.

Отказать тоану в такой просьбе было бы бессмысленно и даже глупо. Рыжий Орк все равно выбил бы из него правду, подвергнув немыслимым мучениям. Кикаха нехотя рассказал о том, как он добрался до планеты и что было дальше, не упоминая только о Клифтоне и Хруузе.

Рыжий Орк не выглядел ни злым, ни разочарованным.

– В общем, я верю твоей истории, – сказал он, – но все равно дождусь подтверждения от моего сыночка Авессалоса, когда он вернется. Впрочем, вернется он или нет, я в любом случае доберусь до планеты Зазеля. И, без сомнения, сумею ее оживить, хотя это потребует времени.

– Времени, которого у тебя нет. Манату Ворсион в конце концов нарушила свое уединение. Отныне ты обрел в ее лице могучего врага.

– Я все равно собирался напасть на нее рано или поздно.

– “Атака раньше времени все равно что конь без стремени”, – процитировал Кикаха древнюю тоанскую пословицу.

– Как говаривала Элиниттрия Серебряные Стрелы, “старые поговорки всегда стары, но не всегда верны”.

Кикаха уселся в единственное кресло и ухмыльнулся:

– Давай-ка бросим обмен цитатами. Лучше расскажи мне, как ты собираешься расправиться с Манату Ворсион. В конце концов, теперь я уже не смогу ее предупредить. А потом, если тебя не затруднит, обрисуй мою дальнейшую судьбу. Я хотел бы к ней подготовиться.

– Вторую просьбу я уважу, хотя и отчасти, – отозвался Рыжий Орк. – Но лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. – Тоан встал и позвал: – Анана! – После чего добавил, обернувшись к пленнику: – Отныне ты сможешь видеть и слышать все, что происходит в этой комнате. Но передача из твоей камеры будет блокирована.

Через минуту в комнату вошла Анана – обнаженная, как и сам тоан. Подойдя к Рыжему Орку, она обняла его и страстно поцеловала. Тоан подвел ее к кровати.

– Нет! Нет! – взревел Кикаха, треснув кулаком по экрану. Костяшки пальцев разбились в кровь, но Кикаха даже не почувствовал боли. Схватив кресло, он принялся дубасить им по экрану. Ни креслу, ни экрану это не причинило вреда. Тогда Кикаха обмотал голову одеялом и заткнул уши пальцами. Громкость звука тут же увеличилась, и Кикахе было по-прежнему слышно все, что творится в комнате.

Он кричал, стараясь заглушить звуки, пока окончательно не охрип.

Наконец звуки стихли. Кикаха сорвал с головы одеяло и взглянул на экран. Тот был пуст и нем. Кикаха с облегчением перевел дух, хотя в мозгу продолжали звенеть голоса, а перед глазами плыли мысленные образы.

Экран внезапно осветился, замерцал и снова ожил. Это было воспроизведение записи. Рыжий Орк явно намеревался крутить ее снова и снова, пока Кикаха не впадет от ярости в буйное или тихое помешательство.

Кикаха сжал зубы, придвинул кресло к стене и с каменным лицом уставился на экран. Он не был уверен, что сумеет вспомнить те приемы умственного отстранения, которым его научили давным-давно, когда он жил среди племени хроваков – медвежьего народа – в Америндии и упражнялся в психологических процедурах под руководством шамана. Много лет прошло с тех пор, но, как выяснилось, навыки не забылись, как не забывается умение плавать. Упражнения навек отпечатались в сознании и нервных клетках Кикахи.

Теперь главное было как следует сосредоточиться. Это оказалось нелегко. Семь попыток окончились неудачей. Тогда Кикаха сконцентрировал внимание на экране и не отрывал от него взгляда несколько часов. Если Рыжий Орк наблюдал за ним – в чем у Кикахи не было сомнений, – реакция пленника наверняка изумила его.

Просмотр фильма измучил Кикаху до изнеможения. По щекам его катились слезы; грудь точно наполнилась кипящим свинцом. Но Кикаха не отрывал от экрана глаз. Через какое-то время боль начала стихать. Потом ему сделалось скучно. Он сумел абстрагироваться и воспринимал происходящее на экране как обыкновенную порнографическую картину с незнакомыми актерами. Раздражало только, что один и тот же фильм крутили и крутили без конца.

Теперь он готов был начать внутренний ритуал. И на сей раз попытка увенчалась успехом. Экран внезапно исчез. Хотя на самом деле он по-прежнему светился на стене, Кикаха не видел его и не слышал звуков. Он отключил свое сознание.

“Старый мудрый знахарь Абсакосо! – думал он. – Я так тебе обязан!” Но отплатить добром старику, увы, уже не удастся: и знахаря, и все его племя истребил один из врагов Кикахи. Кикаха покарал убийцу, однако местью медвежий народ не воскресишь.

Прошло три дня. Экран по-прежнему казался Кикахе пустым. Утром четвертого дня картинка внезапно ожила. На сей раз сцена происходила в другой спальне, хотя и с теми же актерами. Было очевидно, что Анана без памяти влюблена в Рыжего Орка. Впрочем, она всегда отличалась пылким темпераментом, а ненавидеть властителя у нее не было причин. О том, что за ней наблюдают, она, естественно, не подозревала.

То ли передача велась каким-то другим способом, то ли Рыжий Орк понял, отчего Кикаха не обращает внимания на фильм, но изображение снова вторглось в сознание пленника. И снова он сидел, часами не отрывая от экрана глаз, пока картина ему не наскучила. А потом применил систему Абсакосо. Поднявшись с кресла, Кикаха видел перед собой лишь голую стену. Но случайные фрагменты страстных любовных утех то и дело вспыхивали в мозгу. Со временем усталость возьмет свое, и он не сможет больше абстрагироваться от изображения.

На пятый день, усиленно занимаясь умственными упражнениями, Кикаха услышал голос тоана. Он обернулся. Экран светился, но на нем уже не было сцен, чуть было не приведших Кикаху на грань безумия. На экране виднелись лишь голова и плечи Рыжего Орка. Кикаха растерялся, не сразу сообразив, что произошло. А потом понял: мозг блокирует лишь постельные сцены, все остальное, исходящее с экрана, он готов воспринимать.

– А ты увертливый не только в физическом смысле, – проговорил Рыжий Орк. – Я бы взял у тебя несколько уроков, чтобы обучиться твоим приемам, но у меня есть свои. Поверь мне на слово: я могу выпытать у тебя что угодно, даже не обещая в награду отдых от пыток. А я не сомневаюсь, что часть информации ты от меня утаил. Уж очень довольный – я бы сказал, самодовольный – был у тебя вид. Так что теперь ты заснешь, а когда проснешься, я буду знать все твои секреты. По крайней мере те, которыми тебе так не хотелось делиться.

Экран померк – и все кругом померкло. Очнувшись на кровати, Кикаха понял, что его лишили сознания, возможно с помощью газа, и подвергли допросу. Рыжий Орк впрыснул ему наркотик правды и вытянул из Кикахи все подробности, в том числе о Хруузе. Новости, должно быть, сильно встревожили тоана. Уж чего-чего, а появления чешуйчатого человека он предвидеть не мог.

Пообедав и поставив поднос с грязными тарелками на выдвижную полку, Кикаха обнаружил, что тоан сыграл с ним еще одну злую шутку. На стене светился экран. И вновь Рыжий Орк и Анана бурно предавались на нем любви всеми мыслимыми способами, в том числе и извращенными. Кикаха угрюмо занялся умственной хровакской гимнастикой. Но на сей раз прошло пять часов, а ему так и не удалось заблокировать сознание.

В середине десятого воспроизведения запись вдруг прервалась, и на стене появилась голова тоана.

– Полагаю, до тебя уже дошло, что я нейтрализовал твои приемчики.

Гипнотическое внушение, дружок. Приемы ты не забыл, но ты не можешь ими воспользоваться.

Кикаха еле сдерживался, чтобы не шваркнуть креслом об экран. Он даже попытался улыбнуться и сделать вид, что ему все равно. Но вместо улыбки получилась кривая гримаса, а из горла вырвалось глухое рычание.

– Я решил не дожидаться возвращения Авессалоса из мира Зазеля, – продолжал Рыжий Орк. – Наверное, ты правду сказал, что убил его. Это я выясню на месте. Через несколько минут я отправлюсь туда. А когда вернусь, у меня будут все данные о том, как построить машину творения-разрушения. И тогда ты погибнешь, но не один: погибнут все мои враги и вместе с ними миллиарды людей, даже слыхом обо мне не слыхавших. Их вселенные сгинут без следа. Даже мои Земли сгорят дотла в этом изумительном взрыве энергии. Я создал их ради эксперимента, но мне уже ясно, куда заведет человечество эволюция. Обитатели Земли-1 погубят себя сами своим безудержным размножением, безрассудным отравлением почвы, воздуха и воды. Цивилизация рухнет, начнется повальный голод. Немногие уцелевшие одичают, а потом начнут понемногу снова карабкаться к вершинам цивилизации, науки и техники, чтобы история повторилась сначала.

Со временем то же самое произойдет и на Земле-2. Зачем мне продолжать эксперимент, если результат уже известен? Я лучше использую энергию разрушенных вселенных для создания новой – и единственной. Это будет идеальный мир. Идеальный для меня, во всяком случае.

Возможно, я возьму в свой новый мир Анану. А может, и нет. Но пока я отлучусь, она скучать не будет. Ею займется мой сыночек Кумас. Она будет любить его не менее страстно, чем меня, ибо не почувствует подмены. – Тоан помолчал и добавил с улыбкой: – А то, что она ее не почувствует, наводит на определенные размышления по поводу настоящей любви, верно? Проблема личностной идентичности – философская проблема. Я бы с удовольствием обсудил ее с тобой, хотя, боюсь, обсуждение будет недолгим. Ты и впрямь хитроумный, Кикаха, но ты не знаешь тоанской философии. Да и земной, как я подозреваю, тоже. Если копнуть поглубже, ты в общем-то обыкновенный дикарь.

Тоан повернул голову и посмотрел куда-то в сторону. Наверное, сверяется с хронометром, подумал Кикаха. Казалось бы, какая ему разница, куда смотрит и что делает тоан? Никакой, конечно, но так уж был устроен Кикаха, что все непонятное вызывало в нем живейший интерес.

Рыжий Орк вновь повернулся к пленнику:

– Ах да! Продолжай наслаждаться фильмами!

Тоан ушел, и на экране тут же появилась комната, в которой Анана и Рыжий Орк – или его клон? – пребывали на вершине экстаза.

Кикаха попытался сделаться глухим, слепым и бесчувственным, как сталь. Но ничего не вышло.

Существует много способов, чтобы содрать с кота шкуру. Или, как гласит тоанская поговорка, испортить воздух можно в разных направлениях. Кикаха применял до сих пор лишь один из трех приемов, которым научил его шаман Абсакосо.

Он сел и снова уставился на экран. Он будет смотреть на него, пока не надоест. А потом начнет представлять себе Анану и Рыжего Орка в виде марионеток, которыми управляют, дергая за ниточки. Через какое-то время они перестанут быть людьми – по крайней мере в его восприятии – и станут просто деревянными куклами с подвижными конечностями.

Но Кикахе было очень трудно игнорировать звуки, которые лились с экрана, усиленные динамиками. Стоны, издаваемые Ананой, все время возвращали его мысли назад, к тем временам, когда они вместе занимались любовью. Он почти уже отчаялся и решил испробовать другой прием, когда экран внезапно опустел.

Через секунду на нем появилось лицо властителя.

– Кикаха! Это я, Кумас, сын Рыжего Орка!

Кикаха вскочил с кресла.

– Да ну? А может, ты и есть Рыжий Орк? Может, ты решил сыграть со мной одну из своих шуточек?

Человек на экране улыбнулся, хотя лицо его осталось напряженным:

– Я тебя не виню. Мой отец взращивает в людях подозрительность, как рыболовы – червей для наживки.

– Если ты и правда его сын… то есть его клон… чем ты можешь это доказать? А даже если и можешь, чего ты хочешь от меня?

– Партнерства. Мой отец отправился на планету Зазеля. Он оставил меня главным, поскольку доверяет мне больше, чем остальным, – насколько он вообще способен доверять. Я всегда был послушен и не выказывал амбициозных устремлений. Он считает меня робким и замкнутым, больше склонным к чтению, писанию стихов и философским размышлениям. Что ж, отчасти он прав. Но я ненавижу его не меньше, чем братья, хотя, в отличие от них, успешно скрываю свою ненависть.