Текст книги "Хронография"

Автор книги: Феофан Исповедник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 37 страниц)

л. м. 6136, р. х. 636.

При Петре Александ. епископе 1-й год.

В сем году произвел возмущение против Константа патриций Валентиан, и царь приказал убить его и таким образом об-{251}ратил войска к повиновению; в октябре месяце 5 числа, в шестой день недели в десятом часу случилось солнечное затмение.

л. м. 6137, р. х. 637.

В сем году коварно убит Омар, вождь сарацин в октябре месяце 5 числа от одного переметчика перса, который заставши на молитве кланяющегося поразил его в чрево мечом; и таким образом он окончил жизнь бывши эмиром 12 лет. После него восстает Отман, родственник его, сын Фана.

л. м. 6138, р. х. 638.

При Отмане вожде аравитян 1-й год.

В сем году патриций Григорий с африканцами произвел возмущение в Африке.

л. м. 6139, р. х. 639.

В сем году сильный ветр свирепствовал, вырывал с корнем растения, искоренял и уносил величайшие деревья, ниспровергал колонны. В том же году сарацины воевали Африку, вступили в сражение с Григорием, обратили его в бегство, а воинов его побили и наложивши дань на африканцев возвратились.

л. м. 6140, р. х. 640.

В сем году Мавиас с флотом приступил к Кипру, кораблей у него было тысяча и семьсот; он взял Констанцию со всем островом, который совершенно опустошил, но услышав, что приближается Кикоризос, спальничий несравненно с большим флотом римским, он направил путь свой к Араду и став с флотом против маленького городка того острова, со всеми осадными орудиями, хотел взять крепость, но ни мало не успевши, послал к жителям епископа некоего, по имени Фомариха, чтобы устрашить их, заставить сдать город на капитуляцию и оставить остров. Когда пришел к ним епископ, то они удержали его и не уступили Мавии, и он после бесполезной осады своей возвратился в Дамаск, где застигла его зима.

л. м. 6141, р. х. 641.

В сем году Мавия возобновил свое нападение на Арадос с сильным вооружением и взял его на честное слово, чтоб жители {252} переселились куда пожелают, город же сжег, стены разрушил и оставил остров необитаемым и поныне.

В том же году в Риме папою Мартином составлен собор против монофелитов.

л. м. 6142, р. х. 642.

В сем году начальник лагерей аравийских с войском пришел в Исаврию, многих побил и пленил, и возвратился с пятнадцатью тысяч пленных. Царь Констант послал Мавию некоего Прокопия просить мира, который заключен был во втором году и Григория, сына Федора Мавия оставил заложником в Дамаске.

л. м. 6143, р. х. 643.

В сем году возмутился против царя Пасагнатес патриций Армении, сделал мирные условия с Мавиею и отдал ему своего сына. Царь, услышав это, пришел до Кесарии Каппадокийской, но не имея никакой надежды удержать Армению, возвратился.

л. м. 6144, р. х. 644.

В сем году Григорий брат Ираклия умер в Илиополисе и набальзамированный привезен в Константинополь. В том же году падала с неба пыль и люди пришли в великий страх.

При Павле еп. Константинопольском 12 лет.

Павел умер и Пирр опять восстановлен на четыре месяца и 23 дня.

л. м. 6145, р. х. 645.

В сем году Мавиа, взявши Родос, сокрушил колосс Родосский, стоявший тысячу триста шестьдесят лет, который купил один жид, купец Эдессинский и на восьмистах верблюдов перевез медь от сего колосса. В том же году Авизос, военачальник аравитян воевал Армению и, встретившись с Маврианом, полководцем римским, преследовал его до Кавказских гор, опустошая всю страну.

л. м. 6146, р. х. 646.

В сем году предпринял поход Мавия, и начал вооружать величайший флот против Константинополя. Все приготовление происходило в Триполисе Финикийском. Увидевши сие два брата {253} христолюбивые, жившие в Триполисе дети Вукинатора, проникнутые божественною ревностью устремились к градской темнице, в которой находилось множество узников римских, выломали двери, освободили заключенных, напали на эмира градского и убивши его со всеми бывшими при нем, всю утварь его предали огню и отплыли в Романию; но враг не оставил своих приготовлений. Мавия пошел на Кесарию Каппадокийскую, оставив Абулабара предводителем флота, который приплывши к Финикийской, где стоял с флотом своим царь Констант, произвел с ним морское сражение. Пред сражением царь видел во сне, что он находится в Фессалонике; проснувшись он рассказал сон свой одному сногадателю который сказал ему: ах! государь, если б ты не спал и сна этого не видал! Что ты был в Фессалонике, это значит морскую победу и победу на стороне неприятелей. Царь, не обративши на это внимания, поставил в строй римский флот для сражения; сразились и римляне побеждены; море смешалось с кровью римлян. Царь приказал другому одеться в его платье; между тем сын Вукинатора, вышеупомянутый, вскочивши на царское судно, схватил царя и пересадивши его на другое чудесным образом спас, а сам мужественно стоя на царском корабле много врагов побил и благороднейший человек умер за царя. Враги окруживши его сильно со всех сторон нападали на него, думая, что это был сам царь. Так он, избивши многих и сам был убит вместе с тем, на котором была царская одежда. Царь же спасся бегством, и оставя всех, прибыл в Константинополь.

л. м. 6147, р. х. 647.

В сем году Отман вождь сарацинский коварным образом убит от жителей Ефривы, бывши эмиром 10 лет. Между сарацинами произошло несогласие: жители пустыни желали Алия, внука Алия, зятя Муамеда; сирийские и египетские желали Мавии, который, одержавши победу и владычествовал 24 года.

л. м. 6148, р. х. 648.

Мавия вождь Арав. 29 лет.

В сем году Мавия предпринял поход против Алия, оба с силами своими стали посредине Барбалиссы, при Кесарии близ Евфрата. Воины Мавии многочисленнейшие перехватили воды; воины Алия страдали от жажды, и Мавия не хотел дать сражение, но без труда одержал победу. {254}

л. м. 6149, р. х. 649.

В сем году царь имел поход в Славянию, взял многих в плен и покорил под власть свою. В том произошло гонение на святого Максима и на учеников его, которые за православную веру подвизались против монофелитов. Констант, не могши склонить их в зловерие свое, приказал отрезать язык и отсечь правую руку богомудрому и многоученнейшему мужу за то, что он с учениками своими двумя Анастасиями очень много писал против нечестия, что все переписано последними слово в слово, как известно людям любознательным.

л. м. 6150, р. х. 650.

В сем году по посольству Мавии римляне и аравитяне раздираемые междуусобиями условились, чтобы аравитяне платили римлянам на день по тысяче монет, по лошади и по невольнику; в это же время произошло великое землетрясение с обрушением в Палестине и Сирии в мае месяце индиктиона второго. Тогда же[242][242]
  У Феофана А. М. 6150, т. е. 658/659 г. Землетрясение в Палестине и Сирии, о котором говорится до сообщения об изгнании Мартина, датируется у Феофана месяцем Дайсием 2-го индикта. Дайсий соответствует аттическим антестериону (конец февраля – начало марта) или таргелиону (конец мая – начало июня); и то, и другое приходится на 659 г., 2-й индикт падает также на 659 г. Возможно, и ссылка Мартина, по Феофану, последовала в этом году. Повтор сообщения о Мартине в «Хронографии» вызван скорее всего использованием двух независимых источников, которые отличались друг от друга не только хронологией, но и содержанием: в первом случае Мартина доставляют в Константинополь и ссылают вместе с Максимом Исповедником, причем указывается место ссылки (Херсон), во втором – повествуется лишь о папе Мартине, а рассказ о казни Максима и его учеников помещен выше под А. М. 6149, т. е. 657/658 г. И здесь датировки Феофана ошибочны: Мартин был сослан в 655 г., а Максим подвергся наказанию в 662 г. (см.: «Хронография», комм. 240).


[Закрыть] Мартин, святейший папа Римский мужественно подвизавшийся за истину и признанный исповедником, скончался в изгнании в пределах восточных[243][243]
  Один из списков «Хронографии» Феофана (d) дает разночтение: τῆς ἀνατολῆς ἢτοι ἐν Χερσώνι ἐκεΐσε τελευτήσας, т. е. в климатах «востока или в Херсоне, там умерший».


[Закрыть].

л. м. 6151, р. х. 651.

В сем году Констант убил Феодора, родного своего брата. Когда аравитяне находились в Сафисе, то Али, вождь персидский убит был коварно. Мавия начальствовал самодержавно и по-царски жил в Дамаске, где устроил и сокровищницы свои для денег.

л. м. 6152, р. х. 652.

В сем году проявилась секта аравийская, так называемые радотворцы (харургиты). Мавия укротивши их, жителей Персии унизил, а жителей Сирии возвысил; одних назвал исамитами, а других иракитами; жалованье исамитов возвысил до двухсот монет; жалованье иракитов понизил до тридцати монет.

л. м. 6153, р. х. 653.

В сем году царь оставя Константинополь, переселился в Сиракузы в Сицилию, желая перенесть престол царский в Рим. Он {255} послал за женою и за тремя сыновьями Константином, Ираклием и Тиверием; но византийцы не отпустили их.

л. м. 6154, р. х. 654.

В сем году аравитяне предпринимали походы против римлян и многих пленили, и много земель опустошили.

л. м. 6155, р. х. 655.

В сем году часть Алзилии была взята неприятелями и жители по воле переселились в Дамаск.

л. м. 6156, р. х. 656.

В сем году произошло замешательство касательно постов. Абдерахман, сын Хиледа, пришел в Романию с войском и здесь зимовал, опустошил многие страны. С ним соединились славяне, перешли вместе в Сирию и поселились в окрестностях Апамеи в селении Скевокозоло.

л. м. 6157, р. х. 657.

При Фоме еп. Константинопольском.

В сем году воевал против римлян Буссор; умер Фомарих, епископ Апамеи, и сожжен епископ Эмесы.

л. м. 6158, р. х. 658.

В сем году Буссор имел второй поход против римлян, опустошил страны шестиградия, и Фадалас провел там зиму.

л. м. 6159, р. х. 659.

В сем году предводитель армянский Савориос, родом персианин возмутился против царя Константа и послал к Мавии Сергия военачальника, обещаясь Мавии покорить ему Романию, если он вступит с ним в союз против царя. Константин сын Константа, узнавши об этом и сам послал к Мавии Андрея спальничего с дарами, просить чтоб он не содействовал возмущению. Когда Андрей прибыл в Дамаск, то уже нашел там Сергия, который предупредил его. Мавия оказал притворное уважение к ца-{256}рю. Сергий сидел против Мавии, и когда вошел Андрей, то Сергий, видя его, встал. Мавия бранил его за это и говорил: ты обробел. Сергий оправдывался, что сделал это по привычке. Мавия обратившись к Андрею говорил: чего ты хочешь?– Чтобы ты подал помощь против возмутителя, отвечал Андрей. Вы оба враги и кто больше даст, тому помогаю, сказал Мавия. Но Мавий отвечал: не колеблись эмир; лучше тебе получить от царя малое, нежели от возмутителя великое: впрочем поступай, как тебе благоугодно. Сказавши это Андрей замолчал, а Мавий говорил: я рассмотрю об этом, и обоим приказал выйти. Но особенно призвавши Сергия, сказал ему: не кланяйся Андрею, иначе не успеешь в своем деле, и на другой день Сергий, предупредивши Андрея, уже сидел у Мавии. Когда вошел Андрей, то Сергий не встал как вчера. Андрей, бросивши строгий взор на Сергия, ругал его и пригрозил: если буду я жив, то покажу тебе, кто я. Но Сергий отвечал: я не встаю пред тобою, потому что ты ни мужчина, ни женщина. Тут Мавия заставив молчать того и другого, обратил речь к Андрею: положи дать то, что дает Сергий.– А сколько это? спросил Андрей. Отдать аравитянам все общественные доходы, сказал Мавия. Ба! ба! Мавия, ты советуешь отдать тело, а для себя оставить одну тень, говорил Андрей,– как хочешь, условливайся с Сергием, но я не сделаю этого; оставя твою помощь, мы прибегаем к Богу, как сильнейшему, чтобы защитить римлян, и на него полагаем свою надежду. Сказавши это он, прощай Мавия! заключил сим свое слово и вышел из Дамаска в Мелитину, потому что в сих странах, чрез которые надлежало проходить и Сергию, управлял независимый тиран. Прибывши в Арависс, он явился к страже прохода; к самому тирану его не представили. Этому стражу приказал он наблюдать, когда будет возвращаться Сергий, и привесть его к нему. Сам Андрей направил путь свой в Амнисию в ожидании Сергия и об всем происшедшем уведомил царя. Между тем Сергий, сделавши с Мавиею свои условия, взял от него Фадаласа, предводителя аравитян, с варварским войском на помощь Саворию. Он шел впереди Фадаласа, с радостью возвращаясь к Саворию и в проходе попал в засаду, устроенную Андреем; его схватили и в оковах привели к Андрею. Увидев Андрея, Сергий повергся к стопам его и просил пощады. Андрей говорил: ты Сергий хвалился пред Мавиею своею срамотою и называл меня ни мужчиною, ни женщиною. Вот теперь срамота твоя не поможет тебе, но послужит причиною смерти. Сказавши это {257} приказал вырезать ему тайные уды и самого повесить на древе. Константин же, услышав о прибытии Фадаласа на помощь Саворию, послал патриция Никифора с римским войском, чтоб с ним сразиться. Саворий находился тогда в Адрианополе и узнавши что Никифор идет против него, упражнялся для приготовления в военных действиях. В один день по обыкновению он ездил верхом за город. У ворот градских он ударил лошадь бичем; она стала на дыбы и, размождивши голову его об стену ворот, несчастным образом прекратила жизнь его. Итак Бог даровал победу Никифору. Фадалас, пришедши в шестиградье, и узнавши об этом, был в недоумении и послал к Мавию просить помощи, потому что римляне между собою пришли в согласие. Мавия послал к нему сына своего Изида со множеством варваров. Оба они пришли в Халкидон и многих пленили, взяли также Аморий Фригийский и для охранения оставили в нем пять тысяч мужей, а сами возвратились в Сирию. При наступлении зимы царь послал того же Андрея спальничего; при глубоком снеге, во время ночи по дереву Андрей взобрался на стену и вступил в Аморию; все пять тысяч аравитян перебиты, и не осталось от них ни одного. В ту же зиму в Эдессе случилось наводнение, от которого многие погибли. Также явилось знамение на небе.

л. м. 6160, р. х. 660.

При Иоанне еп. Константинопольском 1-й год.

В сем году коварством убит Констант в Сицилии в Сиракузах в бане, называемой Дафна; поводом к сему было следующее: после убиения брата своего Феодосия он навлек на себя всеобщую ненависть от византийцев[244][244]
  Т. е. жители Византия (Константинополя). У Феофана А. М. 6160, т. е. 668/669 г., точнее сентябрь 668 г. (Grumel. Chronologie, р. 357), когда был убит Констант II. Здесь ретроспективное упоминание Мартина.


[Закрыть]; особливо, когда он бесчестно привел в Константинополь Мартина папу Римского и изгнал его в Херсонес, а Максиму мудрейшему исповеднику отрезал язык и правую руку, и многих из православных казнил мучениями, изгнаниями и лишениями имений за то, что они не принимали ереси его, равно двух Анастасиев, учеников исповедников и мученика Максима предал изгнанию и мучениям. За это все жестоко возненавидели его, и он устрашившись хотел перенесть столицу в Рим, и часто покушался увесть туда царицу и троих сынов своих, но Андрей спальничий и Феодор начальник колоний воспрепятствовали его намерению. Он провел в Сицилии шесть лет. Однажды пришел он в помянутую баню, с ним вместе вошел {258} некто Андрей, сын Троилов, который прислуживал ему. Когда Констант начал тереться галльским мылом, то Андрей ударил его шайкою в голову и тотчас ушел; когда царя долго не видно было, то извне вошли в баню к нему и нашли его мертвого, и похоронивши его провозгласили царем Мизизия некоего армянина против воли его: ибо он был очень благовиден и величествен. Константин, известясь о кончине отца, с великим флотом прибыл в Сицилию и схвативши Мизизия убил его вместе с убийцею отца своего и устроивши дела на западе возвратился в Константинополь и начал царствовать с братьями своими Тиверием и Ираклием. (По иным: во время пребывания в Сицилии царя Константа напал на него Мизизий с умышленниками в бане и убил. По другим: царь боролся с Мизизием и с прочими дерзкими злодеями и снял с них головы, в том числе и с Юстиниана патриция отца Германа, сделавшегося патриархом, а Германа человека вспыльчивого сделал евнухом.)

л. м. 6161, р. х. 661.

При Константине царе константинопольском 1-й год.

В сем году начал царствовать Константин с братьями. Сарацины устремились воевать Африку и, как говорят, взяли в плен восемьдесят тысяч. Жители восточного округа пришли в Хрисополис и говорили: мы верим во святую Троицу и идем венчать на царство троих. Константин смутился, потому что венчан был один, а братья его оставались без всякого достоинства; он послал Феодора, патриция поселений, и похваливши их расположение, отделился от них. Он попросил первых из них придти в город посоветоваться о сем деле вместе с сенатом, чтоб он мог поступить по желанию их; когда они пришли, то он приказал их повесить по ту сторону насупротив Сик. Прочие смотря на то постыдились и с горестью возвратились назад. Царь отрезал носы у братьев своих.

л. м. 6162, р. х. 662.

В сем году свирепствовала жестокая зима и пострадали много люди и животные. Фадалас зимовал в Кизике.

л. м. 6163, р. х. 663.

В сем году воевал Вусур и возвратился со множеством пленных. {259}

л. м. 6164, р. х. 664.

В сем году явилась на небе необыкновенная радуга в феврале и марте месяцах и вострепетала всякая плоть; все говорили, что настал конец мира. В это время отвержники Христа, соорудивши великий флот, проплывши Киликию, зимовали Муамед сын Абделы в Смирне, Каисос в Киликии и Ликии. В Египте случилась великая смертность. Послан Халеб эмир с другим флотом на помощь первому, как человек искуснейший и отважнейший на сражении. Но Константин, узнавши о движении богоборцев против Константинополя, и сам устроил двухпалубные огромные корабли с горшками огненосными, и быстрые корабли с огненными сифонами, и приказал им напасть на неприятеля в Проклианизийской пристани при Кесарии.

л. м. 6165, р. х. 665.

В сем году упомянутый флот богоборцев, двинувшись к Фракии, протянулся от западного мыса Евдомы, или Магнавры до восточного мыса Кикловиа. Всякий день происходила сшибка от утра до вечера; от рукава златых врат до Кикловиа толкали друга и отталкивали. В таких сшибках провели время с апреля месяца до сентября; тут отступили враги к Кизику и, занявши его, здесь зимовали. С наступлением весны опять двинулись и возобновили войну на море с христианами. До семи лет продлили эту войну, наконец, посрамленные помощью Божьею и Богородицы, потерявши много храбрых мужей, со множеством раненых отступили с великою досадою. На возвратном пути сей Богом, гонимый флот застигнут был жестокою бурею, при Силее, и совершенно был сокрушен. Суфиан сын Аифа и меньший брат его между тем сразились против Флора, Петрона и Киприана, которые начальствовали над римским войском. Здесь тридцать тысяч аравитян побито. В это время зодчий Каллиник, прибежавший к римлянам из Елиополиса Сирийского, морским огнем, который им изобретен, сожег им и корабли и все дышущее. Таким образом римляне возвратились с победою и изобрели морской огонь.

л. м. 6166, р. х. 666.

При Константине еп. Константинопольском.

В сем году Авделас сын Каиссы и Фадалас провели зиму в Крите. {260}

л. м. 6167, р. х. 667.

В сем году в день субботний на небе явилось затмение.

л. м. 6168, р. х. 668.

При Феодоре еписк. Константинопольском 1 год.

В сем году в Сирии и Месопотамии явилась опустошительная саранча.

л. м. 6169, р. х. 669.

В сем году мардаиты взошли на Ливан и владычествовали от горы Мавра до святого града, заняв все высоты Ливана; многие рабы и туземцы к ним сбежались, и в короткое время составилось их до многих тысяч. Узнав об этом Мавиас и советники его сильно испугались, видя, что царство римское Богом ограждается, и послал он послов к самодержцу римскому просить мира, обещаясь платить царю ежегодную дань. Царь принявши сих послов и выслушав их прошение, послал в Сирию с ними патриция Иоанна по прозванию Питчигавдеса, как древнейшего гражданина, человека опытнейшего, одаренного великим разумом и совершенно владеющего языком аравийским, чтобы говорить с ними и условиться о мире. По прибытии его в Сирию, Мавиас, собравши эмиров и корассинов, принял его с великою почестью. После многих переговоров между собою о мире, согласились письменно изложить условия его с клятвою давать ежегодно римскому государству со стороны агарян три тысячи золота, выдать восемь тысяч пленных, и благороднейших коней пятьдесят. С обеих сторон постановили хранить между римлянами и аравитянами тридцатилетний повсеместный мир. Когда подписали сии две торжественные грамоты и разменялись ими между собою, то всезнаменитый посол с великими дарами возвратился к царю. Западные народы, и каган аварский, и тамошние цари, и правители, и касталды, и важнейшие особы от запада, узнавши об этом, чрез посольства прислали царю дары и просили о соблюдении к ним мирных расположений. Царь, уступая просьбам их, утвердил и с ними владычний свой мир; и водворилось глубокое спокойствие и на востоке, и на западе.

л. м. 6170, р. х. 670.

При Георгии еписк. Константинопольском 1-й год.

В сем году случилось в Месопотамии великое землетрясение, от которого пал Ватан и алтарь церкви Эдесской. Мавиас возобновил его из усердия к христианам. {261}

л. м. 6171, р. х. 671.

В сем году в апреле месяце, индиктиона 1-го, скончался Мавиас, первый царь сарацинский. Он был вождем двадцать лет, эмиром двадцать четыре года; после него принял правление Изид сын его. В это время[245][245]
  У Феофана А. М. 6171, т. е. 679/680 г. (Ostrogorsky. Chronologie, S. 19, Anm. 1, 32), а не 678/679 г., как у В. Златарского (Златарски. История, I, 1, с. 204; ср. с. 206, бел. 61). Под этим же годом Феофан помещает рассказ о шестом вселенском соборе против монофелитства, который длился с ноября 680 до сентября 681 г. Таким образом, Феофан сводит события двух лет под один год. Столкновения Византии с болгарами продолжались еще в 681 г. (Кулаковский. История, III, с. 249 и 249, прим. 1; ср.: Ostrogorsky. Geschichte3, S. 106, Anm. 1). Повествование Феофана о переселении болгар и их нападении на империю возникло, вероятно, в результате соединения двух разнородных источников: географического описания Северного Причерноморья (со слов «в северных, противоположных частях Эвксинского Понта» до слов «...обитает множество народов»), отсутствующего в «Бревиарии» Никифора (Nic. Brev., 33.13—35.25), и экскурса об исторических судьбах болгарского народа (Чичуров. Экскурс, с. 68, 80).


[Закрыть] народ болгарский вступил во Фракию. Здесь необходимо сказать о древности унновундо[246][246]
  Греческие списки «Хронографии» Феофана и перевод Анастасия дают следующие формы этнонима: Οὐνογουνδούρων d, ’Ονουνογουνδούρων с, ’Ονογουνδούρων (’Ωυ ет) уА, Οὐννοβουνδοβουλγάρων z, Onogundurensium А. Никифор говорит о Οὔννων καὶ Βουλγάρων, т. е. о гуннах и болгарах (Nic. Brev., 33.13—14), хотя Лондонский список «Бревиария» сохраняет чтение Οὐννογουνδούρων (Moravcsik. Byzantinoturcica, II, S. 218; cf.: London Manuscript, p. 22). В сходной форме (’Ονογουνδοΰροι) этноним появляется в трактате «О фемах» Константина Багрянородного (913—959), который пишет, что «оногундурами прежде называли» болгар (Const. Porph. De Them., 85.31—32). Г. Хауссиг понимает «оногундур» как соединение двух племенных этнонимов – *Onoq и *Qundur, приводя в подтверждение своей гипотезы название татарского рода, известного еще в XVIII в., – Kundur (Haussig. Exkurs, S. 364, Anm. 341). Д. Моравчик допускает, хотя и под вопросом, что оногундур – тюркско-булгарский вариант этнонима «оногуры» (Moravscik. Byzantinoturcica, II, S. 218). Оногуры (дословно «десять племен») упоминаются древнетюркскими надписями и китайскими источниками; они обитали в верховьях Яксарта, Или и Чу; часть их переселилась на запад (сначала к западу от Азовского моря, а затем в провинции Дакия, Мизия и Фракия); после распада гуннского союза племен Аттилы в 453 г. вернулись в Северное Причерноморье, часть оногуров осела на Северном Кавказе. По Хауссигу, оногуры образовали позднее ядро протоболгар; если оногуры были союзом десяти различных племен, то болгары – названием господствующего рода, причем не только у оногуров, но и у огузов; существование десяти болгарских племен в Дунайской Болгарии до IX в. засвидетельствовано «Бертинскими анналами» (Haussig. Exkurs, S. 363 f., Anm.340, 341). Д. Ангелов говорит об уногундурах и оногурах, как о родственных протоболгарам, но разных народах (Ангелов. Образуване, с. 192—194), следуя в этом за А. Бурмовым (Бурмов. Към въпроса за произхода. с. 335 и след.). Отождествление уногундуров и оногуров Моравчиком (Moravcsik. Zur Geschichte, S. 73) принимает М. И. Артамонов (Артамонов. История, с. 167). Собственно говоря, этноним «уногундуры» встречается лишь дважды (в связи с рассказом Феофана о переселении болгар и в повествовании Никифора о восстании Куврата против аваров) и практически лишь в одном источнике: сочинении неизвестного автора, легшем в основу «Бревиария» Никифора и «Хронографии» Феофана. Константином Багрянородным этноним был заимствован, по всей вероятности, у Феофана, «Хронография» которого была ему хорошо известна (Moravcsik. Byzantinoturcica, I, S. 366). Тем самым остаются сомнения в том, что мы имеем в данном случае дело с реальной народностью (или вариантом этнонима), а не с изъянами рукописной традиции и вместо «уногундуры» следует читать «оногуры».


[Закрыть], болгаров и котрагов[247][247]
  Греческую форму Κότραγοι Анастасий передает как Contragenses (Theoph. Chron., II, 225.11). О родственности котрагов болгарам, наряду с Феофаном, пишет Никифор (см.: «Бревиарий», 679/680 г.). В V—VII вв. котраги жили в районе Азовского моря. Их отождествляют с кутригурами (Κουτρίγουροι) – гуннской народностью, обитавшей также у Азовского моря и находившейся в VI в. под господством аваров (Marquart. Chronologie, S. 79, 89; Idem. Streifzüge, S. 45, 503; Ангелов. Образуване, с. 194). По Ю. А. Кулаковскому, в правление Ираклия кутригуры объединились со своими соплеменниками утигурами под властью хана Куврата (Кулаковский. Аланы, с. 142).


[Закрыть]. По ту сторону на северных берегах Эвксинского понта[248][248]
  Т. е. Черного моря. Ни один из компиляторов «Хронографии» Феофана не приводит географического описания Северного Причерноморья (Leonis Gramm. Chron., 161.3—23; Cedr. – Skyl. Compend., I, 766.11—15, 770.3—16; Zonar. Epit., III, 226.16—228.6).


[Закрыть], за озером[249][249]
  Сравнение греческого текста с русским переводом В. И. Оболенского – Ф. А. Терновского (Летопись Феофана, с. 262: ср.: Мишулин, Отрывки, с. 277) обнаруживает ряд неточностей перевода: ἐν τῆ... λίμνη («у озера») неправильно передается как «за озером»; перевод «к сей реке приближается река Танаис» не соответствует εἰς ὅν (Атель) εἰσάγεται ὀ λεγόμενος Τάναϊς ποταμός, т. е. «в которую впадает (дословно „вводится“; ср. латинский.перевод Анастасия fluens infertur – см. Theoph. Chron., II, 225.16) река, называемая Танаис»; «от сближения Танаиса и Ателя, которые выше Меотийского озера расходятся в разные стороны» искажает греческое ἀπὸ δὲ τῆς μίξεως τοΰ Τάναϊ καὶ τοΰ ’Άτελ ἄνωθεν τῆς προ-λεχθείσης Μαιώτιδος λίμνης σχιζομένου τοΰ ’Άτελ, т. е. «от слияния Танаиса и Ателя выше уже названного Меотидского озера, когда Атель разделяется»; «против мыса Бараньего лба» отступает от греческого εἰς τὸ ἄκρωμα, т. е. «у мыса»; «при Боспоре Киммерийском» неточно передает διὰ τῆς γῆς Βοσφόρου καὶ Κιμμερίου, т. е. «через земли Босфора Киммерийского»; «за тем озером, выше реки Куфиса» – неверно понятое ἀπὸ δὲ τῆς αὐτῆς λίμνης ἐπὶ τὸν λεγόμενον Κοΰφιν ποταμόν, т. е. «от самого же озера и до реки, называемой Куфис»; ср. латинский перевод Анастасия ab eisdem autem paludibus usque in amnem, qui dicitur Cuphis (ibid., 225.26—27).


[Закрыть], называемым Меотийским[250][250]
  Т. е. у Азовского моря.


[Закрыть], со стороны океана чрез землю сарматскую течет величайшая река Ател[251][251]
  Атель (Итиль) – древнее название Волги тюркского происхождения: тюрк. Ätil (Moravcsik. Byzantinoturcica, II, S. 78 f.).


[Закрыть]; к сей реке приближается река Тапаш[252][252]
  Танаис – древнее название Дона. У Феофана Танаис – приток Волги и берет свое начало не из Рипейских (Уральских) гор, как у Птолемея, а от Ивирийских ворот, в чем Ю. А. Кулаковский видит отражение средневековых географических представлений (Кулаковский. Свидетельства, с. 377—378). Последнее необязательно, так как традиция кавказских истоков Танаиса засвидетельствована и у античных географов (Страбон приписывает эту точку зрения Феофану Митиленскому); она прослеживается также в сочинениях латинских авторов – у Павла Орозия (V в.) и в Равеннском анониме VII в. (Чичуров. Экскурс, с. 73). Взгляд на Танаис как на один из рукавов Ателя объясним: Дон близко подходит к Волге, и средневековый хронист мог принять его за ответвление последней (Вестберг. Записка, с. 241; ср.: Чичуров. Экскурс, с. 73—74).


[Закрыть], идущая от ворот Ивирийских[253][253]
  Ивирийские ворота – как правило, Аланский (Дар и-алан) проход, Дарьял.


[Закрыть] в Кавказских горах, от сближения Танаиса и Ателя, которые выше Меотийского озера расходятся в разные стороны[254][254]
  Мы отступаем от пунктуации, избранной К. де Боором (ἀπὸ δὲ τῆς μίξεως τοΰ Τάναϊ' καὶ τοΰ ’Άτελ (ἄνωθεν τῆς προλεχθείσης Μαιώτιδος λίμνης σχιζομένου τοΰ ’Άτελ) ἔρχεται ὀ λεγόμενος Κοΰφις ποταμός), и предлагаем свою (ἀπὸ δὲ τῆς μίξεως τοΰ Τάναϊ καὶ τοΰ ’Άτελ ἄνωθεν τῆς προλεχθείσης Μαιώτιδος λίμνης, σχιζομένου τοΰ ’Άτελ, ἔρχεται ὀ λεγόμενος Κοΰφις ποταμός), подкрепляемую латинским переводом Анастасия (Tanais amnis... in eundem Atel fluens infertur. a mixtura vero Tanahidis et Atel, quae fit supra iam dictas Maeotides paludes, dum scinditur Atal, venit... Cuchtis) (Theoph. Chron., II. 225.15—18).


[Закрыть], выходит река Куфис[255][255]
  Куфис – древнее название Кубани. Вопрос о том, какую реку Феофан имел в виду, сложен. И. Маркварт полагал, что здесь подразумевается Кама (Marquart. Streifzüge, S. 32, Anm. 1), не аргументируя своего мнения. Учитывая сложный состав повествования о болгарах (географическое описание и экскурс), построенного на разнородных источниках, было бы правильнее предположить, что Куфис описания и Куфис экскурса – разные реки: в первом случае речь идет, если не о Буге, то об одной из рек бассейна Буга и Днепра, упоминаемой Константином Багрянородным, во втором ο Кубани; смешение Кубани и Буга, очевидно, вызвано влиянием античной традиции, поскольку античные географы называли и Кубань, и Буг Гипанисом (Чичуров. Экскурс, с. 74). Видимо, в источнике описания упоминался Гипанис (Буг), отождествленный Феофаном с Гипанисом – Кубанью, коль скоро Буг Куфисом не назывался.


[Закрыть] и впадает в Понтийское море близь Мертвых врат[256][256]
  Некропилы – Каркинитский залив Черного моря, между северо-западным побережьем Крымского полуострова и устьем Днепра (Westberg. Fragmente, S. 98 f.). Идентификация Куфиса описания с Бугом (или рекой бассейна Буга и Днепра) устраняет противоречие в локализации Некропил (если Куфис – Кубань, то Некропилы приходится перенести на восток к устью Кубани). Но Феофан хорошо знал расположение Некропил, судя по рассказу о бегстве Юстиниана II из Херсона и о зиме в Северном Причерноморье (см.: «Хронография», 704/705, 763 гг.).


[Закрыть] против мыса Бараньего Лба[257][257]
  Мыс Κριοΰ πρόσωπον – Морда барана. Болгарское издание византийских источников по истории Болгарии отождествляет мыс Баранья морда с современным Таманским полуостровом (ГИЕИ, III, с. 261, бел. 8), что неверно, так как мыс, согласно Феофану, находился недалеко от Некропил. Κριοΰ πρόσωπον – вероятно, видоизмененный античный топоним Κριοΰ μέτωπον (Бараний лоб) – мыс на южной оконечности Крымского полуострова, т. е. как раз в районе Некропил, неоднократно упоминаемый Страбоном (Strab. Geogr., 125, 309, 496, 545; ср.: Кулаковский. Свидетельства, с. 377).


[Закрыть]. Из означенного озера море подобно реке соединяется с Эвксинским понтом при Воспоре Киммерийском[258][258]
  Совр. Керченский пролив.


[Закрыть], где ловят мурзулию[259][259]
  Название вида рыбы, видимо, тюркского происхождения; этот тюркизм не учтен в издании Д. Моравчика (Moravcsik. Byzantinoturcica, II, S. 197).


[Закрыть] и другую рыбу. На восточных берегах Меотийского озера за Фанагориею[260][260]
  В. И. Оболенский – Ф. А. Терновский переводят неточно: «за Фанагорией» (Летопись Феофана, с. 262; ср.: Мишулин. Отрывки, с. 277).


[Закрыть] кроме евреев[261][261]
  Одна из рукописей (g) опускает ‛Εβραίους; Ж. Гоар предлагает конъектуру Κιμμερίους или ’Ιβήρους (киммерийцы или ивиры). Впрочем, в поправке Гоара нет необходимости: евреи появляются в Северном Причерноморье не позже I в. н. э. (Schürer. Juden, S. 200), о чем свидетельствуют надписи из Пантикапеи, Горгиппии, Танаиса. Агиограф Епифаний (конец VIII в.) говорит в «Хождении апостола Андрея» о евреях в Синопе, Амисе, Амастриде (Vita S. Andreae, col. 220А, 224В, 228С, 240С).


[Закрыть] живут многие народы. За тем озером выше реки Куфиса[262][262]
  Здесь Кубань.


[Закрыть], в которой ловят болгарскую рыбу ксист[263][263]
  Протоболгарское название вида рыбы, которую ловили в Кубани, известно по авторам VII—VIII вв., возможно, идентично протоболгарскому «берзитикон» (βερζίτικον), встречающемуся в источниках Х—ХII вв. (Брун. Следы речного пути, с. 146 и след.; ср.: Моravcsik. Byzantinoturcica, II, S. 212 f.).


[Закрыть], находится древняя великая Болгария[264][264]
  Современная историография не дает однозначного ответа на вопрос о границах Великой Болгарии: одни исследователи (В. Златарский, Н. Я. Мерперт, А. П. Смирнов, М. И. Артамонов, Д. Оболенский, Д. Ангелов) проводят восточную границу Великой Болгарии по Кубани, а западную – по Днепру, другие (К. П. Патканов, И. Маркварт, Д. Моравчик) – сужают сферу влияния протоболгарского племенного союза до Восточного Приазовья. Последняя локализация представляется наиболее правильной; во всяком случае, «Хронография» Феофана и «Бревиарий» Никифора не дают оснований отодвигать границу Великой Болгарии за Дон (Чичуров. Экскурс, 68, 77—80). А. Марик, опираясь на свидетельство Пространной редакции «Армянской географии», помешает протоболгар на Кубани, к северу от прибрежного города Никопсис, который он отождествляет с Нечепсухо (Маricq. Notes, p. 345). А. Коллауц, цитируя Захария Ритора, пишет о болгарах за Дарьялом (Kollautz. Abasgen, S. 22). Что касается названия Великая Болгария, то к нему, видимо, применимо наблюдение О. Н. Трубачева, по мнению которого обозначение народов и стран с компонентом «Великий», «Великая» (Великая Греция, Великая Скифия и др.) относится к области вторичной колонизации (Трубачев. Славянские этнонимы, с. 51 и след.). По Михаилу Сирийцу, болгары (в правление императора Маврикия) пришли к Танаису из внутренних областей Скифии (Altheim. Geschichte, I, S. 90—91). Ф. Альтхайм считает, что протоболгары, подобно аварам или хазарам, пришли из северо-восточного Ирана (ibid., S. 85). Ф. Альтхайм – Г. Хауссиг видят в оногурах VI в. протоболгар, покинувших под натиском аваров в середине VI в. восточные районы Кавказа и осевших в низовьях Кубани (Altheim – Haussig. Hunnen, S. 10 f.). Таким образом, Великая Болгария, независимо от того, где локализуется их (протоболгар) прародина, – место вторичной колонизации.


[Закрыть], и живут соплеменные болгарам котраги. Во времена Константина на западе[265][265]
  Издатели «Хронографии» до К. де Боора (Ф. Комбефис, Ж. Гоар) сомневались в сохранности рукописной традиции этого места. Греческое τοΰ εἰς τὴν δύσιν (который на западе) Анастасий переводит qui in occidente regnavit (Theoph. Chron., II, 225.29—30), т. е. «который правил на западе». Комбефисом была предложена конъектура (τοΰ εἰς τὴν δύσιν βασιλεύσαντος), аргументированная переводом Анастасия. Никифор в этом фрагменте пишет ὅς κατὰ τὴν δύσιν ἐτελεύτα (см.: «Бревиарий», 679/680 г.), т. е. «который умер на западе», что послужило основанием для поправки Гоара: τοΰ εἰς τὴν δύσιν τελευτήσαντος. Однако τοΰ εἰς τὴν δύσιν можно понимать как несогласованное определение к Константину, т. е. «Константин Западный». Существование такой формулы подтверждается анонимной краткой хроникой, изданной де Боором, где Константин назван ὀ εἰς τὴν δύσιν (Chron. brevis, 224.22). Перевод Анастасия, не подкрепляемый ни одним из списков греческого оригинала, мог возникнуть как результат самостоятельной трактовки текста переводчиком. Поскольку речь идет о византийском императоре, который правил (или умер) на западе, то в нем следует видеть императора Константа II (641– 668), поселившегося в Сицилии с намерением перенести столицу империи в Рим (Theoph. Chron., Ι, 348.4—6) и убитого в Сиракузах (ibid., 351.14—15), а не Константина III (641) (ГИБИ, III, с. 261, бел. 13) или Константина IV (668—685) (ВИИНЈ, I, с. 224). Константа называли также и Константином (Brooks. Constantine Pogonatus, р. 461– 462; ср.: Ostrogorski. Konstantin Porfirogenit, str. 116—123).


[Закрыть]... Кроват[266][266]
  У Феофана форма Κροβάτου/Κοβράτου, что Анастасий передает как Crobatus, а Никифор – Κοβρᾶτος (см.: «Бревиарий», 679/680 г.). Известны попытки отождествления Куврата с Кувером (фигурирует в «Чудесах св. Димитрия Солунского») – предводителем болгар, находившихся под властью аваров в VII в. (Успенский. История, I, с. 661; Нидерле. Древности, с. 60; ср. с. 143; Grégoire. L’Origine, р. 116 sq.; Lemerle. Migrations, p. 299). Эти попытки встретили возражения (Maricq. Notes, р. 337—355; Ostrogorsky. Geschichte3 S. 87, Anm. 3, 5). Исследуя вопрос о датировке второй редакции «Чудес св. Димитрия Солунского», Ф. Баришич занимается сопоставлением Кувера и Куврата: Кувер и Куврат действовали на разных территориях (первый – в северном Банате и южной Бачке, второй – к северу от низовий Дуная) и в разное время (Кувер – в 680—685 гг., Куврат – в правление императора Ираклия) (Баришић. Чуда, с. 131– 136; ср. с. 152). Хронология Куврата восстанавливается гипотетично по сочинениям патриарха Никифора, Феофана, Иоанна Никиусского и по «Именнику болгарских князей». Датировки, предлагаемые О. Прицаком, внутренне противоречивы: основание Великой Болгарии относится к 635 г., а начало правления Куврата – к 605 г.; год смерти Куврата Прицак вычисляет, принимая свидетельство «Именника» о том, что Куврат правил 60 лет, и начиная счет с 605 г. т. е. 665 г. (Pritsak. Fürstenliste, S. 35 f.). Критикуя хронологические выкладки Прицака, Ф. Альтхайм – Г. Хауссиг датируют смерть Куврата временем между 663 и 668 гг., когда Констант II был в Италии, ссылаясь при этом на анализируемое место «Хронографии» Феофана (Altheim – Haussig. Hunneh, S. 12, Anm. 14; cf. S. 13). Однако текст «Хронографии» не дает основания для такого заключения: согласно Феофану, Куврат умер «во времена Константина Западного», т. е. между 641 и 668 гг. Даже конъектура Ф. Комбефиса («Константин, который правил на западе») не привносит в текст временного значения: фраза остается лишь распространенным определением к «Константину» (а не обстоятельством времени, как истолковывают Альтхайм – Хауссиг), что подтверждается переводом Анастасия – temporibus aucem Constantini, qui in Occidente regnavit (Theoph. Chron., II, 225.29—30). В. Златарский датирует смерть Куврата 642 годом (Златарски. История, I, 1, с. 145, 164, 176). Во всяком случае, в 641 г. Куврат был еще жив: по словам Иоанна Никиусского, болгарский хан играл не последнюю роль в заговоре императрицы Мартины против Константина III, сына Константина-старшего, сына Ираклия от первого брака (Jean de Nikiou, р. 460). Вариант имени, сохраненный списками «Хронографии» Феофана, Κροβατος передает, с точки зрения Хауссига, алтайскую форму Qorobatu (дословно «князь червя»); *Quru/Qurt в имени народа или хана объяснимо как замена запретного (тотемного) Qurt в значении «волк» на обычное Qurt (червь), аналогичное китайскому Juan—Juan (Haussig. Exkurs, S. 430). Д. Немет, сомневаясь в приведенной выше этимологии, видит в форме qobrat повелительное наклонение от тюркского глагола qobran/qubran – «собирать», засвидетельствованного коктюркскими и уйгурскими надписями; имя Куврат, по Немету, означает «ты должен собрать [народ] снова» (Немет. Произходътъ, с. 171—174).


[Закрыть] обладатель[267][267]
  У Феофана κυροΰ, что соответствует κύριος у Никифора («Бревиарий», 679/680 г.) и dominus в переводе Анастасия (Theoph. Chron., II, 225.30). Κύριος (господин) – обычная форма обращения к византийскому императору (Dölger. Diplomatik, S. 131). Ни один из хронистов до Никифора и Феофана не употреблял этого титула в применении к варварским правителям, если не считать одного фрагмента у Феофилакта Симокатты, который называет так хагана аваров (Th. Sim. Hist., 257.5—6). Наиболее употребительная формула в отношении к иностранным властителям – архонт, а к болгарским – ὀ ἐκ θεοΰ ἄρχων (архонт от бога), что находило себе соответствие в ὀ ἐκ θεοΰ βασιλεύς (василевс от бога), как именовали византийского императора. Титул ὀ ἐκ θεοΰ ἄρχων был официально признан за болгарскими ханами, по мнению В. Бешевлиева, в 814 г., после заключения мира между Византией и Омуртагом (814—831); до этого же момента официально признанным титулом был κύριος (Beševliew. Κύριος, S. 294—295, 297 f.).


[Закрыть] Болгарии и котрагов скончался, оставив пятерых сынов, которым завещал никогда не расходиться: ибо таким только образом могли они всегда владычествовать и остаться непорабощенными от другого народа. Но не в продолжительном времени по кончине его, пять сынов его пришли в несогласие и разошлись все, каждый с подвластным ему народом[268][268]
  Д. Ангелов убежден в легендарности рассказа Феофана о пяти сыновьях Куврата (Ангелов. Образуване, с. 197, бел. 19). В отличие от Ангелова А. Марик не склонен категорически отрицать достоверность повествования Феофана, ссылаясь на свидетельство Пространной редакции «Армянской географии»» (Maricq. Notes, р. 346 sq.).


[Закрыть]. Старший сын, по имени Ватваян[269][269]
  В греческих рукописях «Хронографии» Феофана чтения Βατβαιὰν hy, Βατβαϊγὰν d, Βατβαϊγαν sine асc. с; у Анастасия – Bathahias, в «Бревиарии» Никифора – Βαϊανός (Nic. Brev., 33.26). Тюркское baiyan («богатый») часто употреблялось как имя собственное у тюркских ханов (Doerfer. Elemente, II, S. 259 f.). Бат Феофана, видимо, следует понимать по аналогии с _βατ в имени Кроват, что Г. Хауссиг переводит как «князь» (Fürst) (Haussig. Exkurs, S. 430), т. е. «князь Баян». В. Златарский и Д. Ангелов отождествляют Батбаяна с известным по «Именнику болгарских князей» ханом Безмером (Златарски. История, I, 1, с. 164; ср.: Ангелов. Образуване, с. 196).


[Закрыть], соблюдая завещание отца поныне остался в земле своих предков[270][270]
  «Доныне» (греч. μέχρι τῆς δεΰρο) нельзя понимать буквально: до времени написания Феофаном «Хронографии», т. е. 810—814 гг. Μέχρι τοΰ δεΰρο присутствует уже в «Бревиарии» Никифора (Nic. Brev., 33.27—28), составленном, по всей видимости, между 775 и 787 гг. (Alexander. Nicephorus, р. 162), а следовательно, эта формула присутствовала в неизвестном источнике конца VII – VIII в., использованном Феофаном и Никифором независимо друг от друга. Д. Моравчик видит в оногурах, упоминаемых Notitia episcopatuum середины VIII в., болгар Батбаяна, оставшихся на территории Великой Болгарии (Moravcsik. Byzantium, р. 43 sq.), что не противоречит нашим замечаниям о хронологии событий. Материал грунтовых могильников Балкарии, связываемый с болгарскими городищами Кисловодского района, позволяет В. А. Кузнецову говорить, хотя и осторожно, о возможности переселения болгар после распада Великой Болгарии не только на Дунай и Волгу, но и на юг, к Кавказу (Кузнецов. Аланские племена, с. 88),что не отразилось в наших источниках.


[Закрыть]; второй сын, брат его по имени Котраг[271][271]
  Греческое Κότραγος Анастасий передает как Contragus (Theoph. Chron., II, 226.6). Д. Моравчик предполагает, что имя образовано от этнонима Κότραγοι (Moravcsik. Byzantinoturcica, II, S. 165).


[Закрыть], перешедший за Танаис, поселился насупротив старшего брата[272][272]
  Т. е. за Доном, в его низовьях.


[Закрыть]; четвертый и пятый, перешедши за Истр, или Дунай, один, покорясь кагану аварскому, остался с народом своим в Паннонии аварской[273][273]
  Для Феофана (автора начала IX в.) Паннония Аварская – анахронизм, как полагает В. Златарский, объясняемый общим источником «Хронографии» и «Бревиария» Никифора (Златарски. История, I, 1, с. 148). Впрочем, это необязательно: во-первых, наш хронист говорит о событиях 680 г., когда Паннония еще оставалась под властью аваров, а во-вторых, окончательно авары были разбиты лишь при Карле I (768—814). А. Коллауц ограничивает территорию, занятую аварами, междуречьем Дуная и Тиссы; к востоку от Тиссы сидели гепиды (Kollautz. Abaria, S. 4). В надписи Мадарского рельефа, с точки зрения В. Бешевлиева, упоминается дядя болгарского хана Тервеля (702—718), отождествляемый исследователем с Кувером «Чудес св. Димитрия Солунского» и четвертым сыном Куврата, осевшим в Паннонии (Beševliev. Les inscripcions, р. 226 sq.).


[Закрыть], другой, пришедши в Пентаполис[274][274]
  Пентаполь (греч. Πεντάπολις – «пять городов») – пять городов в районе Равенны: Анкона, Римини, Пезаро, Фано и Сенгалия (ср. о нем: Pauli Diac. HL, II, 19).


[Закрыть] при Равенне, покорился царям христианским[275][275]
  Под империей христиан Феофан мог подразумевать только Византию. Д. Моравчик говорит о Равеннском экзархате как о месте расселения части болгарских племен и о распространении на них власти империи (Moravcsik. Byzantinoturcica, I, S. 108). Ю. А. Кулаковский сомневался в точности сведений «Хронографии» о болгарах в Италии (Кулаковский. Свидетельства, с. 378). Примечательно, что современник Феофана Павел Диакон, хорошо знавший Италию, говоря о событиях VII в., не упоминает болгар в Пентаполе. Напротив, Павел Диакон посвящает целый параграф истории переселения болгар в район Беневента: под предводительством вождя Альцека болгары пришли в Италию к королю лангобардов Гримуальду (662—671), который отправил их к своему сыну Ромуальду в Беневент, где они и осели в Сепине, Бовиане и Инзернии (Pauli Diac. HL, V, 29). К сожалению, Павел Диакон не сообщает, откуда появились болгары Альцека. Д. Ангелов видит в них протоболгар, бежавших из Паннонии от притеснений аваров (Ангелов. Образуване, с. 205), хотя и не приводит аргументов в пользу этого предположения. По В. Златарскому, Альцек – пятый сын Куврата (Златарски. История, I, 1, с. 173). Отнесение Равенны к сфере влияния империи, о чем пишет и Никифор (см.: «Бревиарий», 679/680 г.), дает основание для датировки общего «Хронографии» и «Бревиарию» источника: в 751 г., захваченная лангобардами, Равенна была окончательно потеряна для Византии, так что экскурс о болгарах, вероятно, можно датировать серединой VIII в. (ср. наши замечания о формуле «доныне»: «Хронография», комм. 270).


[Закрыть]. Потом третий по старшинству [по имени Аспарух[276][276]
  Большинство греческих списков «Хронографии» Феофана дают форму ’Ασπαρούχ, рукописи группы у – ’Απαρούχ, перевод Анастасия – Asparuch (Theoph. Chron., II, 226.12), в «Именнике болгарских князей» – Исперих, Есперих; Д. Моравчик приводит этимологию имени из тюркско-болгарского EsperüХ/EšberuХ (Moravcsik. Byzantinoturcica, II, S. 75 f.). Ф. Альтхайм – Г. Хауссиг возводят предположительно к алтайскому *išparoq из išpara и oq (отряд всадников); имя Аспарух известно на Кавказе и в более раннее время по надписи времени правления императоров Веспасиана (69—79) – Адриана (117—138), найденной в Мцхете (’Ασπαροΰκις πιτιάξης), что объясняется Альтхаймом – Хауссигом из древнетюркского *Išparoq, т. е. «тот, чье племя (oq) – всадники» (Altheim – Haussig. Hunnen, S. 27, 49 f.). Д. Немет склоняется к османо-тюркской этимологии, согласно которой имя Аспарух восходит к османо-тюркскому ispäri/äspäri/isbäri – сокол (Неметъ. Произходътъ, с. 176—177). Хронология Аспаруха гипотетична: О. Прицак считает 691 г. годом смерти болгарского хана (Pritsak. Fürstenliste, S. 50 f.); Альтхайм – Хауссиг относят начало правления Аспаруха ко времени между 663 и 668 гг. (Altheim – Haussig. Hunnen, S. 13), что вызвано неправильным толкованием текста Феофана (см.: «Хронография», комм. 267), а 705 г. расценивают как terminus ante quem его смерти (ibidem); Моравчик останавливается на датировке правления Аспаруха 644—702 гг. (Моravcsik. Byzantinoturcica, II, S. 75).


[Закрыть]], перешедши Данаприс и Данассрис и остановившись у Ольги[277][277]
  Греческие списки «Хронографии» Феофана дают следующие формы топонима·: ’Όγκλον dh, ’Ογκλου sine асc. с. Несколько ниже (Theoph. Chron., Ι, 358.13) рукописные чтения изменяются: ’Όγγλον dh, ’Όλγον f, ’Όχλον ет; в списке с топоним не сохранился. В одном месте Анастасий переводит Onglon (ibid., II, 226.13), в других – Hoglon (ibid., II, 226.24, 29). Никифор, по изданию К. де Боора, употребляет форму ’Όγλον (Nic. Brev., 34.8), хотя Лондонский список «Бревиария», не использованный де Боором, сохраняет тот же вариант, что и большинство рукописей «Хронографии», – ’Όγγλον (London Manuscript, p. 9). По вопросу о происхождении топонима нет единого мнения. Некоторые исследователи (например, Μοraνcsik. Byzantinoturcica, II, S. 213) считают его тюркским. В. Тыпкова-Заимова полагает, что тюркское aγil передавалось в славянском как ѫгълъ, а у византийских авторов – как ὄγγλος (Тъпкова-Заимова. Българско селище, с. 445). Другие (см., например: Шафарик. Древности, с. 263; Jireček. Geschichte, S. 129; Miklosich. Personen– und Ortsnamen, S, 223; Дуйчев. Славяни и първобългари, с. 205—206; ср.: Он же. Рец. на London Manuscript, p. 257) отстаивают славянское происхождение от старославянского ѫгълъ (угол). Н. Иорга и Н. Бэнеску понимали греческое ’Όγγλος как транскрипцию латинского angulus (Diaconu. Localisation, p. 326), что маловероятно. Большинство исследователей принимает чтение ’Όγγλος, в противоположность издателю сочинений Феофана и Никифора К. де Боору, остановившемуся на варианте ’Όγλος. В. Златарский замечает, что последняя форма не дает основания для отождествления ее со староболгарским ѫгълъ (Златарски. История, I, 1, с. 180). Однако почти все рукописи, за исключением е т и в одном месте f, дают чтение ’Όγγλον, а конъектура де Боора базируется на тексте Никифора без учета Лондонского списка «Бревиария». Принимая этимологию Златарского, П. Диакону подчеркивает, что Оглос назывался так, согласно Никифору, «на их (т. е. болгар.– И. Ч.) языке» (Diaconu. Localisation, p. 327). Вместе с тем Диакону остались неизвестными разночтения Лондонского списка «Бревиария». Проблема локализации Огла также не нашла однозначного решения. К. Шкорпил видел противоречие в сообщениях Феофана и Никифора о местонахождении Огла: по Феофану, Огл – район современного Галаца, а по Никифору, – Николицелский лагерь у современной Исакчи (Шкорпил. Материали, с. 165). 3латарский помещал Огл Феофана и Никифора в северо-восточном углу современной Добруджи, на острове, носившем у античных географов название Певка (Златарски. История, I, 1, с. 184—185, 495—502; ср.: Брун. Черноморье, I , с. 50). «Реки севернее Дуная», по Златарскому – северные устья Дуная (Златарски. История, I, 1, с. 180). Впрочем, Златарский оговаривается: «нет сомнения, что часть орды еще оставалась в Бессарабии» (там же, с. 188). Ю. А. Кулаковский, сторонник славянского происхождения топонима (Огл – это «славянское имя Угол»), говорит об Огле как о местности, расположенной к северу от низовий Дуная (Кулаковский. История, III, с. 247). П. Мутафчиев сравнивает Огл с Буджаком в современной Бессарабии (Мутафчиев. История, I, с. 104—105; ср.: Bănescu. ’Όγλος, p. 436—439). Д. Моравчик высказывается неопределенно: Огл – местность между дельтой Дуная и лежащими к северу от него реками (Moravcsik. Byzantinoturcica, II, S. 213). Диакону отождествляет Огл с Валахией (Diaconu. Localisation, р. 329 sq.). «Армянская география» сообщает о том, что Аспарух поселился на острове Певка (Maricq. Notes, p. 343), как античные географы называли дельту Дуная (см., например, Strab. Geogr., 301, 305, 306; ср.: Кулаковский. История, III, с. 248, прим. 1). Время появления Аспаруха в Огле точно неизвестно: Ф. Альтхайм – Г. Хауссиг считают, что болгарский хан был в Добрудже уже ок. 675 г. (Altheim – Haussig. Hunnen, S. 11, Anm. 13); Диакону, ссылаясь на находки монет времени правления Константина IV на левом берегу Дуная и на сообщение Феофана о неожиданности (ἐξάπινα) появления болгар у Дуная, предлагает иную дату – 677—678 гг. (Diaconu. Localisation, р. 325 sq.).


[Закрыть], реки текущей севернее Дуная, поселился между первыми реками и сею последнею[278][278]
  Греческие списки «Хронографии» Феофана группы у дают чтение βοριωτέρου... ποταμοΰ рекИ севернее Дуная. В. И. Оболенский – Ф. А. Терновский, использовавшие боннское издание «Хронографии», переводят: «у Ольги (чтение рукописи f.– И.Ч.), рéки, текущие севернее Дуная» (Летопись Феофана, с. 262; ср.: Мишулин. Отрывки, с. 277). Феофан употребляет слово ’Όγλος с артиклем мужского рода, т. е. имеет в виду реку. Однако, как известно, Огл – местность. Это обстоятельство натолкнуло В. Бешевлиева на мысль о необходимости конъектуры: исследователь предложил перенести фразу βορειοτέρους τοΰ Δανουβίου ποταμούς, поместив ее между словами περάσας и καὶ, что означает – «переправившись через Днепр и Днестр [реки севернее Дуная], дойдя до Огла» (Веševliev. Zur Chronographie, S. 35). Д. Моравчик счел поправку Бешевлиева удачной и принял в своем издании (Moravcsik. Byzantinoturcica, II, S. 213). Впрочем, сомнения Бешевлиева, видимо, были напрасными: в данном случае мы имеем дело не с изъяном рукописной традиции, как полагал болгарский историк, а с ошибкой самого Феофана, увидевшего (в отличие от Никифора) в Огле реку (Чичуров. Об одной конъектуре, с. 12—16). Скорее всего подразумевается продвижение хазар на территории, принадлежавшие прежде болгарам (Дуйчев. Обединението, с. 70).


[Закрыть], находя сию страну отовсюду безопасною и непреоборимою: впереди она болотиста, с других сторон защищена реками, итак народу ослабленному чрез разделение представляла великую безопасность от врагов[279][279]
  Комментарий отсутствует.


[Закрыть]. Когда они {262} таким образом разделились на пять частей и стали малочисленны, то хазары, великий народ, вышедший из Верзилии самой дальней страны первой Сарматии[280][280]
  Греческие списки «Хронографии» Феофана дают чтения Βερζηλίας dhy, Βερζήλιος с, Βερζίλιος g; К. де Боор исправляет в Βερζιλίας; в переводе Анастасия – Berziliae (Theoph. Chron., II, 226.19), у Никифора – Βερυλίας (Nic. Brev., 34.14), в Лондонском списке «Бревиария» – Βερσιλίας (London Manuscript, p. 9). И. Маркварт связывал название Берзилия с обозначением гуннской народности VI в. βαρσήλτ – барсилы (Marquart. Chronologie, S. 87; Idem. Screifzüge, S. 490; ср.: Németh. Α honfoglaló, р. 314). По Михаилу Сирийцу, Берзилия была страной аланов (Altheim. Geschichte, I, S. 91; там же и немецкий перевод известия сирийского автора о завоевании хазарами Берзилии). М. И. Артамонов считает Берзилию идентичной современному Северному Дагестану (Артамонов. История, с. 130, 132). Я. А. Федоров – Г. С. Федоров распространяют название Берзилия, которое, по их мнению, произошло от имени одного из болгарских племен (барсилов – берсула), родственных хазарам, не только на Северный Дагестан, но и на весь северо-западный Прикаспий; кочевья этих племен в VI—VII вв. простирались до низовий Волги, где у барсилов, до прихода туда хазар, были свои зимовья. В сообщении Феофана Федоров – Федоров видят сопоставление первой Сарматии, т. е. северо-западного Прикаспия, включая степной Дагестан, с болгаро-хазарской Берзилией и локализуют эту область в степях низовий Терека и Сулака вплоть до северных отрогов предгорных хребтов, а не в районе современного Кайтака, как предполагают некоторые исследователи (Федоров – Федоров. Южная граница, с. 84; ср.; Заходер. Свод, с. 128). Локализация Федорова – Федорова базируется лишь на «Хронографии» Феофана. Между тем Никифор (Nic. Brev., 34.14—15) не ставит знака равенства между Берзилией и Сарматией (сарматами): племя хазар, по Никифору, обитало «поблизости от сарматов» (πλησίον τῶν Σαρμάτων). Перевод В. И. Оболенского – Ф. А. Терновского – «из Верзилии, самой дальней страны первой Сарматии» (Летопись Феофана, с. 263; ср.: Мишулин. Отрывки, с. 277) – неточен.


[Закрыть], овладел всею Запонтийскою Болгариею[281][281]
  Т. е. по ту сторону Черного моря, на европейском побережье.


[Закрыть] до самого Понта[282][282]
  Перевод В. И. Оболенского – Ф. А. Терновского – «овладел всей Запонтийской Болгарией» (Летопись Феофана, с. 263; ср.: Мишулин. Отрывки, с. 277) – неправилен.


[Закрыть], и сделавши данником старшего брата Ватвайя, начальника[283][283]
  В греческом тексте – архонт, у Анастасия – princeps (Theoph. Chron., II, 226.21), у Никифора без титула (см.: «Бревиарий», 679/680 г.).


[Закрыть] первой Болгарии, поныне[284][284]
  В греческом тексте формула μέχρι τοΰ νΰν, отсутствующая в «Бревиарии» Никифора (см.: «Бревиарий», 679/680 г.). Возможно, она принадлежит непосредственно Феофану (ср.: «Хронография», комм. 270 – замечания о формуле μέχρι τῆς δεΰρο), хотя опять-таки ее нельзя понимать буквально (хазары не могли взимать дань с Батбаяна до начала IX в.). Видимо, подразумеваются приазовские болгары вообще.


[Закрыть] получает от него подати. Царь Константин[285][285]
  Император Константин IV (668—685).


[Закрыть], услышав, что по ту сторону Дуная на Ольге[286][286]
  У В. И. Оболенского – Ф. А. Терновского «на Ольге реке» (Летопись Феофана, с. 263; ср.: Мишулин. Отрывки, с. 277).


[Закрыть] реке вдруг поселился какой-то народ грязный, нечистый, и делает набеги и опустошения во всех прилежащих к Дунаю странах, т. е. тех, которыми они овладели[287][287]
  И в этом месте (так же как и ниже «Хронография», комм. 288) у Никифора нет хронологических выкладок (см.: «Бревиарий», 679/ 680 г.), он говорит лишь о землях, находящихся под властью ромеев. Если рассматривать слова Феофана как указание на его собственное время (т. е. начало IX в.), что не исключается, то можно думать о вхождении земель к северу от нижнего течения Дуная в территорию Первого Болгарского царства к началу IX в.


[Закрыть], и где прежде[288][288]
  Т. е. к моменту болгарского нашествия.


[Закрыть] жили христиане[289][289]
  Т. е. византийцы.


[Закрыть], крайне обеспокоился. Он приказал всем легионам[290][290]
  Первоначально термин «фема» (греч, θέμα) обозначал большое войсковое соединение. Согласно Г. Острогорскому, позже название войсковой единицы «фема» перешло на территорию, занимаемую ею; фемы как области, на которые распалась Византийская империя, пришли на смену старым провинциям. Впрочем, вопрос как о времени возникновения фемного строя, так и о происхождении самого термина дискутируется. Острогорский приписывает эту административную реформу императору Ираклию, прослеживая существование фем в Малой Азии с 622 г. (Ostrogorsky. Livre des Thèmes, p, 55; ср.: Idem. Geschichte3, S. 80 ff.). А. Пертузи считает, что о фемах в военно-административном смысле нельзя говорить до 667– 680 гг., а употребление Феофаном термина в применении к событиям начала VII в. – анахронизм (Pertusi. La formation, p. 18—19; Const. Porph. De Them., р. 110). По И. Караяннопулосу, в VII в. слово θέμα встречается исключительно в значении военный отряд, а переход к фемам как военно-административным единицам совершился в первой трети VIII в. (Karayannopulos. Themenordnung, S. 35 f.). Э. Арвейлер ограничивает деятельность Ираклия созданием военных подразделений в Малой Азии, а трансформацию их в административные округи (гражданские и военные) отодвигает к началу VIII в. и связывает ее с началом правления (в 717 г.) исаврийской династии (Ahrweiler. Byzance, р. 21, n. 1). Принимая точку зрения Острогорского, Э. Антониадис-Бибику подчеркивает, что Феофан употреблял слово «фема» не только в его вторичном, терминологическом значении, но и в первоначальном («военный отряд») (Аntoniadis-Bibicou. Etudes, p. 48). В отличие от Острогорского, трактующего термин в топографическом смысле, Ф. Дэльгер предлагает иное толкование, связывая происхождение технического значения слова θέμα со стратиотскими списками (θέσις=κῶδιξ, θέματα, Festsetzungen), в которые вносились рекруты, что было принято Караяннопулосом, Арвейлер, Пертузи (Toynbee. Constantine, р. 232). С точкой зрения о феме как анахронизме у Феофана (ibid., p. 234 sq.) полемизирует Н. Икономидис (Oikonomidès. Mentions, p. 7). Однако окончательное решение вопроса о терминологии Феофана возможно лишь после детального изучения отношения хрониста к терминологии его источников, что еще предстоит сделать. Но как бы то ни было, в нашем случае «фема» означает военный отряд.


[Закрыть] во Фракии перейти за Дунай[291][291]
  У Феофана употреблен предлог ἐν с дательным падежом (ἐν Θράκη – во Фракии), что послужило основанием для неправильного понимания этого места в переводе В. И. Оболенского – Ф. А. Терновского (Летопись Феофана, с. 263), отредактированного позже С. П. Кондратьевым (Мишулин. Отрывки, с. 277). Но фраза у Феофана построена так (ἐν Θράκη стоит на конце предложения и грамматически не зависит от θέματα), что едва ли ἐν Θράκη можно понимать как определение к θέματα. Очевидно, здесь подразумевается переправа всех фем во Фракию. Именно так понял Феофана его средневековый переводчик Анастасий, у которого мы читаем: iubet transire omnes exercitus in Thracem, т. е. «приказал всем войскам переправляться во Фракию» (Theoph. Chron., II, 226.26—27). Пользовавшийся тем же, что и Феофан, источником Никифор пишет: στρατὸν ὀπλίτην ἐπὶ τὴν Θρακώαν διαβιβάσας χώραν, т. е. «переправив войско во Фракийскую область» (см.: «Бревиарий», 679/680 г.). Ср.: «Хронография», комм. 11 – замечания о предлоге ἐν у Феофана.


[Закрыть], и двинулся на них с сухопутными и морскими силами, чтобы силою оружия выгнать их из занятых ими стран. Он расположил пехоту между реками Ольгою и Дунаем, корабли поставил у берегов реки[292][292]
  Чтения греческих списков «Хронографии» Феофана – προσορμήσας f и προσωρμήσας е т (досл. «подвинув»), что ближе к переводу Анастасия – naves adesse praecipiens («приказав кораблям быть подле») (Theoph. Chron., II, 226.30), отвергнуты К. де Боором. Византийская армия переправилась через Дунай, а флот встал на якорь севернее дельты Дуная (Ostrogorsky. Geschichte3, S. 105). Впрочем, один из компиляторов «Хронографии» Феофана – Зонара – говорит, что Константин IV ввел флот в Дунай (Zonar. Epit., III, 227.2—3). В. И. Оболенсхий – Ф. А. Терновский переводят так: «расположил пехоту между реками Ольгою и Дунаем» (Летопись Феофана, с. 263; ср.: Мишулин. Отрывки, с. 277; Чичуров. Об одной конъектуре, с. 15).


[Закрыть]. Болгары, увидавши столь внезапное многочисленное войско и отчаявшись в спасении, убежали в прежде упомянутое укрепление и здесь искали безопасности. В продолжении трех или четырех дней они не смели выходить из этого убежища, а римляне по причине болот не начинали сражения; тогда скверный народ, полагая со стороны римлян трусость, сделался смелее. Царь страдал от жестокой подагры[293][293]
  С. Рэнсимен склонен, хотя и без достаточных на то оснований, видеть в болезни императора лишь предлог для отказа от трудного и опасного похода (Runciman. History, p. 27), чего не делают ни Ю. А. Кулаковский (Кулаковский. История, III, с. 248), ни Г. Острогорский (Ostrogorsky. Geschichte3, S. 105).


[Закрыть], и принужден был возвратиться на юг для обычного пользования банями; при нем было пять быстрых (судов) кораблей[294][294]
  Термин «дромон» (греч. δρόμων) для обозначения военного корабля появляется в византийское время (в литературе, начиная с VI в., может быть V в.) и приходит на смену античной триэре; происходит от греч. δρόμος (бег); дромон – длинный, с высокими бортами корабль, с одним или двумя рядами гребцов и экипажем до 200 человек (Ahrweiler. Byzance, р. 410-414; ср.: Bréhier. Institutions, p. 407, 411 sq., 422). У Никифора отсутствует упоминание дромонов.


[Закрыть],– и домашние сопровождали его[295][295]
  В греческом тексте ἅμα... τῶν οἰκείων ἀνθρώπων, что Анастасий передает как cum... propriis hominibus suis (Theoph. Chron., II, 227.1—2).


[Закрыть] [в Месемврию[296][296]
  Совр. Несебыр. Еще до Х (в. встречается в источниках (Бешевлиев. Античната топонимия, с. 347; ср.: Снегаров. Епархийски описъци, с. 652—653).


[Закрыть]]. Оставляя военачальников[297][297]
  До оформления фемного строя стратиг – полководец вообще, нередко как синоним стратилату (см.: «Хронография», комм. 49), с возникновением фем стратиг становится наместником фемы, в руках которого сосредоточена военная, гражданская и судебная власть фемы (Guilland. Institutions, Ι, р. 9; ср.: Bury. System, p. 39—41).


[Закрыть] и войско он приказал обходить и вызывать болгар из убежищ их, и сразиться с ними, когда они выдут; иначе стоять в своих лагерях и наблюдать за ними. Конные подумали, что царь бежит и объятые страхом обратились в бегство, хотя никто не гнался за ними. Болгары уже приметивши это преследовали их, весьма многих истребили мечом, многих ранили, гнались за ними до самого Дуная, переправились чрез эту реку[298][298]
  Исследователи, отождествляющие Огл с Буджаком, считают, что Аспарух переправился через Дунай в Исакчи, сторонники дунайской локализации Огла говорят о переправе в районе Силистры (Diaconu. Localisation, р. 332 sq.).


[Закрыть], и пришедши к Варне, так называемой близь Одиссы[299][299]
  Одисс – древнегреческая (милетская) колония на берегу Черного моря у современной Варны (Honigmann. Synekdemos, 636.3; ср.: Велков. Бележки, с. 43—45). Название Варна встречается в источниках с VII в.; Варна располагалась к юго-западу от Одисса (Miller. Itineraria, col. 512—513; Иречек. Пътувания, с. 81—82). И. Дуйчев толкует это место как «Врана река» (Дуйчев. Проучвания, с. 163– 165). Этимологию топонима от славянского «Вранъ» см.: Бешевлиев. Античната топонимия, с. 349.


[Закрыть], увидели здесь плоскую землю, со всех сторон огражденную с тылу рекою Дунаем, с боков горными теснинами и Понтийским морем, овладели живущими здесь семью коленами[300][300]
  Славяне VII—IX вв. в византийских источниках – это, как правило, славяне, населявшие Первое Болгарское царство как его союзники или как его противники. В большинстве случаев лишь подробный анализ источника дает возможность судить, имеются ли в виду славяне на территории Болгарского царства – подвластные болгарам, или славяне за пределами его – независимые (Moravcsik, Byzantinoturcica, II, S. 278; ср.: Бурмов. Към въпроса за отношенията, с. 72—75). Вопрос о славянских племенах в Нижней Мизии, в частности, об упомянутых Феофаном «семи родах», вызывает разногласия до настоящего времени. Некоторые исследователи (Шафарик. Древности, с. 265; Златарски. История, I, 1, с. 198– 199; Шкорпил. Материали, с. 167; Dujčev. Protobulgares, p. 146– 147) согласны в том, что у Феофана идет речь о северах (северянах) и семи других славянских племенах. Г. Цанкова-Петкова допускает, что хронист говорит здесь о двух племенах: северах/северянах и племени, которое называли «семь родов» (Цанкова-Петкова. Бележки, с. 325—328). По Ю. А. Кулаковскому, «Феофан дает имя “семи племен” славянскому населению области, занятой болгарами, и называет по имени одно племя – Северяне, Σέβερεις, которое как бы противополагает тем семи» (Кулаковский. История, III, с. 248). Подобно Кулаковскому, П. Мутафчиев и М. Войнов считают, что северяне – одно из упомянутых семи племен (Мутафчиев. История, I, с. 109; Войнов. Първия допир, с. 453—456). Это, впрочем, противоречит тексту нашего источника, где северы/северяне четко противопоставляются «остальным семи (а не шести, как следовало бы ожидать, принимая точку зрения Войнова) племенам». Позже И. Дуйчев, возражая Войнову, писал, что выражение ἑπτὰ γενεαὶ нельзя понимать буквально, число семь – не только сакральное число, но также и обозначение для множества; свидетельство Феофана следует толковать как обозначение неопределенной по числу группы славянских племен (Дуйчев. Рец. на Войнов. Първия допир, с. 527). Вслед за Цанковой-Петковой В. Бешевлиев, который γενεὰ Феофана (generatio в переводе Анастасия) истолковывает как род (Geschlecht), видит в ἑπτὰ γενεαὶ «Хронографии» название одного славянского племени (Beševliev. Zu Theophanis Chronographia, S. 51—55). У Дуйчева γενεά – племя, а не род, и ἑπτά, как это предлагалось им и раньше, – условное, сакральное число, обозначающее здесь множество (Дуйчев. Обединението, с. 73—83). ‛Επτά, понимаемое как множество, дает возможность согласовать текст Феофана с сообщением «Армянской географии» о том, что «Фракия к востоку от Далмации, рядом с Сарматией, имеет 5 небольших и одну большую область, в которой живут 25 славянских народов» (Армянская география, с. 21). Вслед за Л. Нидерле (Нидерле. Древности, с. 86, прим. 2) Дуйчев сравнивает ἑπτὰ γενεαὶ с названием славянского племени, упомянутого Баварским географом, Eptaradici и ставит вопрос, не связан ли этот этноним с ἑπτὰ γενεαὶ Феофана в Мизии и не представляет ли латинское Eptaradici простую передачу греческого ἑπτὰ ῥάδικες – «семь корней» (Дуйчев. Обединението, с. 81—82). Никифор говорит о славянах вообще, не различая среди них северов/северян и семь родов (см.: «Бревиарий», 679/680 г.). Ни один из компиляторов «Хронографии» не касается вопроса о взаимоотношении переселившихся в Мизию болгар и живших там славянских племен (Leon. Gramm. Chron., 161.3—23; cp.: Cedr.—Skyl. Compend., I, 766.11—15, 770.3—16; Zonar. Epit., III, 226.16—228.6). В. И. Оболенский – Ф. А. Терновский переводят «овладели живущими здесь семью коленами славян и северян» (Летопись Феофана, с. 263), что С. П. Кондратьев исправляет в «овладели живущими здесь семью племенами славян и поселили северян на восточной стороне.., а прочих... поселили к югу...» (Мишулин. Отрывки, с. 278), т. е. относя северян к семи племенам.


[Закрыть] славян и северян[301][301]
  В греческих рукописях «Хронографии» Феофана формы Σέβερης hy, Σεβερης sine асc. с, у Анастасия Severes (Theoph. Cbron., II, 227.16). Этноним Σεβέρεις (Severes, Sebbirozi) связывают с азиатским племенем сауриах, с уральскими сабирами (в V—VI вв. они располагались уже к северу от Кавказа) и, конечно, с северянами на Десне, Сейме и Суле (Нидерле. Древности, с. 159 и прим. 5). С приходом болгар северы переместились ближе к Дунаю, в Делиорман и район Шумена (там же, с. 86; ср.: Шкорпил. Материали, с. 167). Л. Нидерле считает, что часть северов не переходила Дунай, а осталась в Валахии и что название «Северинский комитат» сохранило воспоминание о них (Нидерле. Древности, с. 91—92). Топоним «Севрани» (в Эпире) дает основание думать, что северы (какая-то их ветвь) спустились в Грецию (BMMHJ, I, с. 225, прим. 20). К. Шкорпил видит в северах славянское племя, подвергнувшееся тюркизирующему влиянию болгар и принявшее в период турецкого завоевания ислам, в конечном счете племя, потомки которого составляют современное турецкое население на Восточных Балканах (Шкорпил. Материали, с. 171). Д. Моравчик говорит о северах как о покоренных протоболгарами славянах (Moravcsik. Byzantinoturcica, II, S. 271). Разделение болгарами славянских племен на две группы (северов и семь родов), вероятно, отражало неоднотипный характер отношений, установившихся между славянами и болгарами. Северы, видимо, оставались независимыми, хотя и были расселены на территории Болгарии Аспаруха: они не платили дани, долгое время они жили под властью своего князя – в рассказе о событиях 764/765 г. Феофан упоминает архонта северов Славуна (Theoph. Chron., Ι, 436.14—16; ср. о независимости северов – Beševliev. Zu Theophanis Chronographia, S. 57). И. Дуйчев идет дальше в предположении, что племя северов при появлении болгар на Дунае завязало с ними союзнические отношения и, возможно, содействовало покорению болгарами других славянских племен и их расселению по полуострову (Дуйчев. Обединението, с. 73).


[Закрыть] поселили на восточной стороне в теснинах береговых[302][302]
  Одна из рукописей «Хронографии» Феофана (у) дает чтение Μερεγάβων, у Анастасия – Veregaborum. Существует несколько локализаций ущелья Берегава. К. Иречек идентифицирует Берегаву с современным Чалкавашским (Ришским) ущельем (Jireček. Fragmente, S. 157), что нашло поддержку у В. Златарского (Златарски. История, I, 1, с. 199, 530—531). В. Аврамов предполагает Берегаву в современном Веселиновском (Байрамдеренском) ущелье (Аврамов. Плиска-Преслав, I, с. 92—94). И. Дуйчев отождествляет ее с наиболее известным в раннее средневековье ущельем Върбишкият; болгары, согласно Дуйчеву, переселили северов, обитавших до этого времени к югу от прохода (ущелья) Берегава, к Черному морю (Дуйчев. Проучвания, с. 159—162; ср.: Он же. Обединението, с. 72). В. Бешевлиев сомневается, чтобы такое большое племя, как северы, могло поместиться на небольшой территории – в начале ущелья Берегава: они занимали всю область северных предгорий Балкан (Beševliev. Zu Theophanis Chronographia, S. 57). Переселенные к востоку северы должны были охранять границы Первого Болгарского царства с Византией.


[Закрыть], а прочих, обложивши данью, поселили к югу и к западу до самой Аварии[303][303]
  Л. Нидерле считал, что западная граница Болгарии Аспаруха доходила до реки Тимок (Нидерле. Древности, с. 84; ср. с. 69; ср.: Мyтафчиев. История, I, с. 109). В. Златарский проводит западную границу по реке Искыр, далее по Врачанским горам на север к реке Огоста, по этой реке до села Хайредин и далее к Дунаю (Златарски. История, I, 1, с. 210). С. Рэнсимен считает невозможным, чтобы Аспарух распространял свою власть на запад от реки Искыр (Runciman. History, р. 27). И. Дуйчев предполагает, что западная граница ко времени Аспаруха начиналась от отрогов Стара Планина, к западу от реки Тимок; подтверждение этому автор видит в сообщении Феофана о том, что западная граница доходила до Аварии. Хотя Дуйчев и оговаривает гипотетичность (из-за скудости источников) наших знаний о юго-восточной границе Аварского каганата, он все же считает весьма вероятным, что в его состав к концу VII в. не входила древняя Верхняя Мизия (Дуйчев. Обединението, с. 71); тем самым Болгария Аспаруха занимала, по Дуйчеву, территорию двух Мизий – Верхней и Нижней. Южная граница, сточки зрения К. Шкорпила, шла по нижнему течению реки Тича (Камчия) (Шкорпил. Материали, с. 167).


[Закрыть] [, остальные семь родов[304][304]
  Слова «семь родов» отсутствуют в переводе В. И. Оболенского – Ф. А. Терновского (Летопись Феофана, с. 263; ср.: Мишулин. Отрывки, с. 278).


[Закрыть], которые платили им дань[305][305]
  Греческое πάκτον (от лат. pactum) нашло различные толкования в литературе. Одни, например Г. Баласчев (Баласчев. Държавното устройство, с. 205—208), И. Дуйчев (Дуйчев. Вътрешната история, с. 99; Idem. Protobulgares, р. 146—147), понимают греч. πάκτον как дань и видят в этом свидетельство того, что славяне были подчинены болгарам и платили им дань. Другие склоняются к тому, что это слово определяет договорные отношения между болгарами и славянами: В. Златарский, в частности, говорит о заключении договора (так он переводит πάκτον) после перехода болгарами Дуная и допускает возможность переселения болгар на эти земли с ведома славян, ибо между ними, как думает Златарский, и раньше велись переговоры о переселении (Златарски. История, I,1, с. 199– 202; см. также: Цанкова-Петкова. Бележки, с. 328—334; ср.: Шкорпил. Материали, с. 166). Источники ничего не говорят о военных столкновениях болгар со славянами, отчего некоторые историки (Нидерле. Древности, с. 84; Dvornik. Les slaves, р. 9; Runciman. History, p. 28—29) согласились со Златарским в вопросе о мирном расселении болгар. А. Бурмов относит выражение ὑπὸ πάκτον ὄντας к семи славянским племенам, договорные отношения между которыми, по Бурмову, оно и означает (Бурмов. Към въпроса за отношенията, с. 74—75). Μ. Войнов пытается объяснить ὑπὸ πάκτον ὄντας, исходя из греческого ὑπόσπονδος (т. е. федерат) и считая оба понятия тождественными друг другу: славяне, если следовать за Войновым, были подчинены Византии (Войнов. Първия допир, с. 457—460, 464—465). Тезис Войнова вызвал справедливые замечания Дуйчева, отказавшего интерпретации Войнова в надежном историческом обосновании (Дуйчев. Рец. на Войнов. Първия допир, с. 527). В. Бешевлиев истолковывал Ίτάκτον Феофана как договор (Beševliev. Zu Theophanis Chronographia, S. 56 f.; ср. с этим о союзе болгар и славян – Андреев – Ангелов. История, с. 75– 76). Впрочем, в другом месте Бешевлиев противоречит самому себе, переводя πάκτον как дань, которую Византия должна была выплачивать болгарам (Бешевлиев. Три приноса, с. 284, 289; ср.: Theoph. Chron., I, 359.20). Справедливым представляется мнение Дуйчева, трактующего πάκτον как дань, а не договор, тем более что сам хронист в рассказе о вторжении болгар этим же словом обозначает ежегодную дань империи Аспаруху (Dujčev. Protobulgares, р. 147—148; ср. точку зрения Острогорского, поддержавшего Дуйчева, – Ostrogorsky. Geschichte3, S. 105, Anm. 4).


[Закрыть]]. Расширившись таким образом они возгордились и начали нападать на лагери и местечки под властью римскою находившиеся, и людей уводили в плен: почему царь принужден был заключить с ними мир, согласившись платить ежегодную дань к стыду римского народа по множеству неудач его. Странно было слышать и дальним и ближ-{263}ним, что подчинивший себе данниками все народы на востоке, на западе, на севере и на юге, теперь сам должен был уступить презренному вновь появившемуся народу. Но царь, веря что сие случилось по особенному Божьему промыслу, с евангельскою кротостью заключил мир[306][306]
  В. Златарский датировал заключение мира 679 г. (Златарски. История, I, 1, с. 204), С. Рэнсимен, Г. Цанкова-Петкова – 680 г. (Runciman. History, р. 27; Цанкова-Петкова. Бележки, с. 336—346). Ю. Трифонов предложил 681 г. (Трифонов. Пресвитер, с. 213—214), что было повторено М. Войновым (Войнов. Първия допир, с. 467– 476), Г. Острогорским (Ostrogorsky. Geschichte3, S. 106, Anm. 1) и в «Истории Византии», I, с. 373.


[Закрыть]. Он до конца своей жизни остался свободен от всех войн и прилагал особенное старание соединить разделившиеся всюду св. церкви Божьи со времен царя Ираклия прапрадеда своего, зломудрого Сергия и Пирра, которые недостойно правили престолом константинопольским, учивши, что в Господе Боге Спасителе нашем Иисусе Христе одна воля и одна сила. Чтобы истребить сие злое учение христианнейший царь собрал вселенский собор из двухсот восьмидесяти девяти епископов в Константинополе, утвердил догматы, поставленные на предыдущих пяти святых вселенских соборах, и на сем святом и точнейшем соборе, на котором председательствовал сам всеблагочестивый царь Константин, с благочестивыми иерархами, положил чтить благочестивое учение о двух волях и двух силах.