Текст книги "Разрыв (ЛП)"

Автор книги: Феникс Слейтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Когда мы покидаем кафетерий, болтовня вокруг нас увеличивается в громкости.

– Что происходит? – кричу я Афине в ухо.

Она пожимает плечами. Мы уклоняемся от группы качков, занимающих слишком много места, и я почти что врезаюсь в Мистера Хэккета. Вздох, который я издаю, привлекает его внимание. Мы просто пялимся друг на друга несколько секунд прежде, чем он разворачивается.

– Вау, – шепчет Афина мне на ухо. – Я слышала, кто-то рассказывал, что его ограбили или что-то типа того прошлой ночью.

Или что-то типа того.

Что-то типа кулаков Данте.

Твою мать.

Он, на самом деле, избил Мистера Хэккета за то, что он сказал мне? Мысль ужасает. Что если это сделает отношение Хэккета ко мне еще хуже? Что если Данте арестуют и заберут от меня?

Я едва могу сконцентрироваться на школьной работе в течение остального дня. Как только занятия заканчиваются, я прошу Афину забросить меня в клуб.

– Я думала, мы идем на шоппинг? – ноет она.

– Пожалуйста, это важно.

– Да, да.

Она не уезжает, когда я выхожу из машины, но я так сосредоточена на том, чтобы пройти мимо одного из кандидатов, что не могу беспокоиться об этом.

– Я девушка Данте, – говорю я ему снова.

– Не имеет значения. Я не могу пустить кого-либо.

– Я не думаю, что это относится ко мне.

Я не узнаю его. Он пробегается по моему телу бросающим в дрожь взглядом и пожимает плечами.

– Клубным девочкам можно после трех.

– Я не клубная девочка, – выплевываю я сквозь зубы. Данте – твой босс, и он будет зол, если ты не позволишь мне войти.

– И кто же, блядь, ты думаешь, сказал мне никого не пускать в клуб, сука?

Достаточно. Данте с другой девушкой? Это то, отчего это парень пытается меня удержать? Или он действительно просто тупой? Так или иначе, я вытаскиваю телефон и посылаю Данте смс. Через пару секунд Данте вылетает наружу и бросает парня к стене.

– Если моя женщина говорит тебе пустить ее внутрь, ты пускаешь. Ее. Внутрь.

Черт. Я даже не говорила Данте, что он обозвал меня сукой.

– Блядь, я не знал. Ты сказал, никого не пускать – Данте выключает его, отрезав ему подачу воздуха. Его пальцы все крепче сжимаются вокруг горла этого парня.

– Теперь ты знаешь.

Он отпускает парня и протягивает мне руку.

– Что ты тут делаешь, малышка?

Я бегло осматриваю кандидата, который согнулся пополам, тяжело дыша. Я чувствую себя немного паршиво из-за этого, но совсем немного. Я пыталась предупредить его.

Взяв мою руку, Данте ведет меня внутрь.

– Мне нужно поговорить с тобой.

Один уголок его губ ползет вверх.

– Да, тебе нужно было увидеть меня так сильно?

Мои щеки вспыхивают от того, как он смотрит на меня. Но я не могу позволить себе отвлекаться на его сексуальную улыбку, грубый голос, на сумасшедшие от похоти глаза. В комнате люди, но у них всех жилетки клуба. Все же я понижаю голос.

– Ты избил Мистера Хэккета

Пуф! Сумасшедшие от похоти глаза и сексуальная улыбка пропадают.

– Он беспокоит тебя? Данте дергает меня через клуб так быстро, что я не могу ответить.

– Данте, куда мы идем?

– Должен показать тебе кое-что и хочу обсудить это наедине.

Он ведет меня наверх и открывает одну из дверей. Комната симпатичная. Даже домашняя. В ней гигантская кровать, такая же, как дома. Два комода и даже туалетный столик. И лучше всего то, что в ней своя собственная ванная.

– Что это?

– Наша новая комната. Я хочу, чтобы тебе было более комфортно, когда мы должны проводить тут время.

– Ты... ты... сделал это для меня?

– Да. Никогда не делал такой фигни до этого.

Мой нос жжет, и глаза на мокром месте. Потом я вспоминаю, зачем я здесь.

– Данте, Мистер Хэккет. Это то, что ты должен был сделать прошлой ночью?

Его лицо застывает во что-то более суровое и пугающее.

– Не спрашивай меня о таком, детка.

Данте

Черт меня дери. Никогда не думал, что этот неспокойный хрен ушел бы на работу весь избитый. Думал, что он позвонит и скажется больным на всю оставшуюся неделю.

И Карина собрала это вместе так быстро. На будущее, мне надо держать в уме, как чертовски умна моя девочка.

Ее лицо сникает от моих суровых слов. Но ей нужно кое-что понять. Клубные дела, мои дела, это не ее дела. Всегда. Я не хочу, чтобы что-то из моего дерьма касалось ее.

Ее верхняя губа дрожит. И я почти сожалею о том, что был так резок.

– Данте, ты сделал это... для меня? Я не могу даже... что если?

– Что, малышка? Говори.

Она кидается ко мне. Конечно, я обнимаю ее. Она издает сильные всхлипы.

– Я не могу позволить, чтобы с тобой что-то случилось. Что если он скажет полиции? Я не могу потерять тебя.

Пиздец.

Она не беспокоится о том, что я сделал. Она не беспокоиться о какой-либо отдаче, которая может коснуться ее. Нет, моя маленькая сучка беспокоиться обо мне. Беспокоится, что меня могут забрать от нее.

– Тихо, девочка. Я в порядке. Со мной ничего не случится. Он не скажет копам, поверь мне. Но тебе нужно понять кое-что обо мне, Карина. Никто не может не уважать мою девушку. Никто тебе не угрожает. Есть гребаные последствия, обижать то, что мое.

– Данте, – она вздыхает так сладко, – Никто никогда не заставлял меня чувствовать... я никогда... не имела значения для кого-то.

Мой рот обрушивается на ее, и мы натыкаемся на кровать. Мой мозг на автопилоте, когда я раздеваю ее и вытаскиваю свой член.

– Ты важна для меня, детка. Я не знаю, как. Или почему. Но ты важнее, чем что-либо еще, – рычу я около ее горла, когда толкаюсь в нее.

Она хнычет и вскрикивает. Ее маленькие руки бешено работают, чтобы раздеть меня. Несмотря на то, что я не дал ей ни секунды, так как уже вколачиваюсь в нее. Наконец, она сдается и держится за меня.

– Данте, – шепчет она, и продолжает шептать, когда я продолжаю свой грязные действия с ней. Есть слова, которые я хочу сказать ей, но пока еще не могу. Они в моей голове, но я не знаю, как заставить их выйти наружу. Вместо этого я продолжаю давать ей то, что я знаю, как ей дать. Мой член и оргазм или пару. Это все, что я могу дать прямо сейчас, но знаю, что этого недостаточно.

Она заслуживает большего.

– Ты проснулась, детка?

– Нет, – бормочет она у моего плеча. – Умерла и отправилась на небеса, – добавляет она с мягким хихиканьем.

Ну, разве этого недостаточно, чтобы раздуть мое эго?

– Данте?

– Да?

– Спасибо, что защищаешь меня. Ты выяснил кто?

– Малышка, что я сказал тебе?

Она обращает ко мне пустой взгляд. Да, я сказал много вещей, прежде чем вколачивать ее в матрас.

– Не спрашивай меня о клубных делах.

– Но это не клубное дело, это обо мне. Ты можешь попасть в неприятности из-за меня.

Блядь. Сколько я буду обременять ее этим?

– Удача был со мной. А это делает дело клубным.

– Ты просто забудь об этом и продолжай жить как обычно. Он не побеспокоит тебя снова, если хочет жить.

Она медлит, и я вижу, как дюжина или еще большее количество вопросов формируются в ее голове. Затем она морщит губы, отворачивается и кивает.

– Хочешь домой?

Она садится, убирает волосы с потного лба.

– Мы можем? Мне нравится комната, Данте, спасибо.

– Но тебе более комфортно дома?

Она кивает.

– Одевайся.

Я так загипнотизирован, наблюдая, за ее голой попкой, ерзающей, одевая шорты, что мне нужно привести себя в порядок. Только когда она бросает на меня вопросительный взгляд, я, наконец, получаю свою задницу в своей распоряжение. У этой женщины есть сила послать каждую последнюю извилину мозга прямо в мой член.

И говоря о людях, которые думают членами. Когда мы спускаемся вниз, Ромео болтает с подружкой Карины, Афиной. Кажется, она никогда, блядь, не уезжает после того, как привозит мою девочку.

Карина смотрит на меня взволнованным взглядом. Как будто я буду злиться на нее за мое плохое суждение о президенте и ее создающей проблемы маленькой подружке.

– Афина, – она хватает и затем вытаскивает ее за входную дверь.

– Какого черта ты делаешь? – спрашиваю я президента, несмотря на то, что он так сосредоточен на входной двери, что я сомневаюсь, что он меня услышал.

Он поворачивается ко мне с грязной усмешкой на лице.

– Она зажигалка.

– Она немного молода для тебя, ты так не думаешь?

Ромео смеется.

– Ты, блядь, сейчас серьезно? Она бы даже не была здесь, если бы не ты, любитель малолеток.

– Да, ну, она несовершеннолетняя. Так что я бы подождал до него.

Наконец, это вызывает ухмылку на его лице.

– Она забыла упомянуть об этом.

– Ну, я уверена, что она упоминала.

Карина заходит в дверь и торопится ко мне.

– Я отправила ее домой, – шепчет она.

Ромео поднимает на нас подбородок.

– Эй, Карина. Ты не хочешь, чтобы твои соблазнительные подружки были в моем клубе?

Он смеется, когда говорит это, но моя девочка все еще расстроена. Я сверлю его взглядом, чтобы он на хер заткнулся.

– Прости, Ромео. Я не думала, что она…

– Я просто прикалываюсь. Это я увидел ее около клуба и пригласил войти.

Он бросает взгляд на меня и пожимает плечами, а затем выходит. Карина, кажется, не знает, что с этим делать.

– Поехали домой, девочка.

По крайней мере, я дал ей место, чтоб позвонить домой. Я могу так много сделать для нее.

Глава 12

Карина

Афина никак не заткнется о Ромео. Это неловко, когда мы у нее дома плачем в туалете на следующий день. В то время как мой папа редко был рядом, родители Афины дали новое значение понятию «родители-вертолеты». Афина появилась, когда они были старше, так что они просто постоянно беспокоились и баловали ее. Когда мы были моложе, я ревновала целыми днями. Теперь я благодарна, что не должна мириться с этим. Они сводили меня с ума. Я должна отдать Афине должное, наша дружба – это единственная область, где она всегда противостояла им. Они никогда не заботились об их принцессе, тусующейся с девчонкой с другой стороны города. Я не уверена, сказала ли она им уже о моем новом месте жительства. Не могу дождаться этого.

– Ты знаешь, если твоя мама подслушивает тебя, она запрет тебя в шкафу, – шепчу я, когда она показывает мне сережки, которые у нее есть для выпускного бала.

– Я уезжаю отсюда после окончания школы, – шепчет она в ответ. – Я копила каждый пенни. Я собираюсь поехать в Лос-Анджелес на следующий день после дня рождения.

– Что? С каких пор?

Ее глаза приняли мечтательное выражение.

– Всегда.

– Почему ты никогда не говорила мне?

Она поднимает плечи.

– Я решила, что ты подумаешь, что я идиотка.

– Афина.

Черт, я не знаю, что сказать. Как могла моя лучшая подруга скрыть что-то подобное от меня?

– Я так никогда не думала. Я думала мы поедем в штат вместе.

– Нет. Я собираюсь попробовать действовать, – говорит она с бесстрастным лицом. Какого черта?

– Я знаю, что ты думаешь.

Я поднимаю одно бровь в ее сторону.

– Неужели?

– Я хочу, по крайней мере, попробовать. Я не буду молодой и красивой вечно.

Я не знаю, как ответить на это.

Мы больше не говорим об этом.

Когда Афина высаживает меня, на подъездной дорожке стоит незнакомый мотоцикл, и я предполагаю, что это Удача явился на дежурство. Я не могу поверить, что Данте попросил своего друга быть моей нянькой. Я огорчена.

И тронута, что он так сильно заботится обо мне.

Афина торопиться домой и не просится зайти, слава Богу. Я не уверена, как объясню своего охранника на вечер.

Лицо Данте, по обыкновению холодное, теплеет, когда я захожу в дверь. Я не могу не броситься к нему. Когда он оборачивает руки вокруг меня и скользит ими вверх и вниз по спине, я, наконец, могу стряхнуть неприятное чувство, которое преследовало меня от дома Афины.

– Повеселились с твоей подружкой?

Мои плечи поднимаются.

– Я думаю, она, наконец, придумала, что наденет на выпускной.

Он посмеивается, и затем разворачивает меня лицом к Удаче, который сидит на диване, наблюдая за нами.

– Привет, Удача, – приветствую я мягко, в то время как протягиваю ему руку. Почему я так чертовски нервничаю? Он всегда был добр ко мне. Ну, он так же наблюдал, как Данте взял меня посреди клуба однажды или пару раз. Мои щеки вспыхивают от воспоминаний.

– Привет, Карина.

– У тебя есть время поесть прежде, чем ты уйдешь? – спрашиваю я Данте.

– Нет. Я готов. Я постараюсь вернуться до того, как ты уйдешь утром.

– Окей.

Это неловко, но я уже вижу, как Данте превращается из человека, которого я знаю дома, в того, кем он становится, когда надевает клубный жилет и едет по клубным делам. Я получаю прощальный поцелуй в лоб, и он выходит за дверь.

Удача и я таращимся друг на друга.

– Есть домашка? – спрашивает он, затем вздрагивает.

Неловкого взгляда на его лицо достаточно, чтобы снять напряжение. Во всяком случае, для меня. Я, в конечном итоге, начинаю смеяться, что заставляет его смеяться тоже.

– Я сожалению, что ты застрял тут, нянча меня.

Он закатывает губы, и уголок его рта изгибается в улыбку.

– Я не возражаю против того, чтобы защищать тебя. Не знаю, что он сделает, если Хеми снова приблизится к тебе.

Мое лицо горит еще больше. Для братьев Данте по клубу очевидно, что я... важна для него. Эта мысль лишает меня дыхания.

– Ты в порядке?

– Да, просто голодна.

– Я могу сделать тебе...

– Нет. У меня есть.

Я заканчиваю делать сэндвичи для нас обоих. Через какое-то время мы расслабляемся в компании друг друга.

– Завтра большая ночь?

Неужели Данте, на самом деле, говорил со своим другом о моем выпускном?

– Я думаю да.

– Ты не кажешься возбужденной.

Вместо того чтобы ответить, я встаю и мою посуду.

– Карина?

Развернувшись, я прислоняюсь спиной к стойке и скрещиваю руки на груди.

– Я нет. Все это кажется очень разочаровывающим.

Он фыркает, и недобро улыбается, и приподнимает щеки.

– Ты готова двигаться дальше. Это хорошо. Некоторые люди никогда не хотят заканчивать школу.

Я не думала об этом в таком ключе.

– Я полагаю, что да.

Мы заканчиваем смотреть «Дневники Вампира» вместе, это странно, но весело. Он не смеется над теми шутками, над которыми я ожидала.

В десять вечера я зеваю, и Удача смотрит на меня.

– Ты, вероятно, должна отправиться спать.

– Ты... ты останешься?

– Да. Я буду тут внизу. Ты в безопасности.

– Хорошо. Спасибо.

Это странно, идти в кровать здесь без Данте. Зная, что кто-то еще в доме, я все равно засыпаю.

Данте

– Черт, поторапливайтесь, ублюдки.

Это работа не должна была занять столько времени. Блядские кандидаты медленнее, чем черепахи. Или, возможно, я просто дергаюсь, чтобы попасть домой и увидеть мою девочку прежде, чем она уйдет в школу.

Один из самых коррумпированных поставщиков оружия клуба работает с продавцами по принципу отложить много оружия каждый месяц. Затем я могу помочь ему перевезти его безопасно за границу. Это опасная, а еще скучная работа. Я могу помочь кандидатам разгрузить один фургон и загрузить грузовик, но как эти маленькие козлы научатся, если никогда не поднимали тяжести сами?

Я не возвращаюсь домой почти до 10 утра. Карина должна быть в школе, так что я сначала останавливаюсь у клуба.

– Как все прошло? – Ромео спрашивает ровно через минуту, как я зашел внутрь.

– Нормально. Долго. Я беру конверт наличных, которые мне дали, он берет их, считает и выдает мне мою долю.

Я раздам кандидатам достаточно, так что им будет на что купить еду в течение недели.

Если бы все зависело от Ромео, они бы не получили ничего.

– Видел Удачу?

По извращенному блеску в глазах моего президента, я так чувствую, что знаю ответ на этот вопрос.

– Я почти уверен, что он хлещет ремнем задницу Эми, последний раз это было так, когда я проверял.

Чертовски замечательно.

Я все равно стучу в чертову дверь. Картинка с другой стороны прямо как из низкобюджетного БДСМ видео.

– Чего надо, брат? Я занят.

Я поднимаю подбородок к Эми, которая, в данный момент, голая на черной кожаной скамье, на четвереньках, с задницей, повернутой к выходу, так что у меня отличный обзор на все. Сложно пропустить красные веревки вокруг ее запястий и лодыжки, привязанные к скамье.

– Я вижу.

Эми пытается повернуть голову, я предполагаю, чтобы поздороваться. Мяч-кляп, привязанный к ее лицу, превращает приветствие в какую-то тарабарщину. Хотя, я ловлю намек на улыбку и возбужденный блеск в глазах.

Удача поворачивается и хлопает ее по заднице длинным красным замшевым флоггером.

– Глаза вперед. Больше не двигаться.

Не первый раз, когда я застаю его в подобной сцене.

Мы выходим в коридор, но Удача оставляет дверь приоткрытой и встает так, чтобы не спускать глаз с Эми.

– Все идет хорошо?

Он кивает один раз.

– Да. Без проблем. Ее подруга забрала ее утром, она сказала, что собирается туда после школы, чтобы подготовиться. Но я предполагаю, ты знал это.

– Да.

Я наклоняю голову в сторону Эми.

– Не рано ли для кнутов и цепей, нет?

Подергивание его рта и потирание большого пальца о ручку флоггера говорит мне о том, что он вынужденно терпит мои наставления так долго.

– Никогда не рано. Он толкает дверь. Эми горяча. Без сомнения. Она прекрасна. Слишком крошечная для моих брутальных больших рук. Но все, о чем я могу думать – это Карина в таком же положении. Удача ловит мой взгляд и на секунду, клянусь, брат точно знает, что у меня в моем грязном уме.

– Хочешь? Я могу вытащить кляп.

Хорошо, может быть, нет.

– Неа.

Эми поворачивается и бормочет что-то. Удача ударяет ее флоггером чуть сильнее.

– Кому-то нужна дисциплина.

– Я думаю, кому-то просто нравится быть отшлепанной, – говорю я достаточно громко, чтобы Эми услышала. Она покачивает задницей, отвечая. Я поднимаю бровь в сторону Удачи.

– Веселитесь.

Я клянусь, что он почти устал, когда он закрывает дверь. Приглушенные стоны и крики следуют за мной по коридору.

Глава 13

Карина

Весь день я наряжалась, укладывала волосы, красила ногти, делала макияж – как все самые предсказуемые девчонки, о которых я могла подумать – с Афиной и парочкой других девчонок из школы, в надежде, что это поможет мне настроиться на выпускной.

Не помогало.

Я не могла представить себя ни с кем из парней из моего класса. Танцевальный зал в отеле, где проходит выпускной, довольно симпатичный. Без сомнения, какой-то комитет несет ответственность за серебряные звезды из фольги и белые мерцающие огоньки, свисающие с потолка. Пару лет назад я могла бы найти их магическими. Сейчас мне все равно. Единственное место, где я не чувствую себя не на своем месте – это с Данте. Когда есть только мы дома, вместе. Не в его клубе, где я могу быть уверена, что будет как минимум одна пошлая шуточка за ночь. Возможно, я не буду себя чувствовать так странно в мире Данте после выпуска. Ну, только Удача не заставляет меня чувствовать себя жутко. У нас было приятное утро. У него не было вестей от Данте, что меня расстроило, но было приятно не быть одной.

– Пожалуйста, потанцуй со мной, – умоляет Афина, взяв меня за руки, и тянет на танцпол.

Мы танцуем. Вернее, я танцую, а она крутится вокруг, как зеленый лягушонок из Маппет-шоу. Ее счастливая энергетика, наконец, рассеивает немного моего тумана, и я, на самом деле, веселюсь. Несколько парней из нашего класса присоединяются к нам, но я не думаю об этом.

Пока не замечают Данте, открывающего дверь. Как всегда, он одет в джинсы, обтягивающую футболку с Харлеем, ботинки и свою клубную жилетку. Все другие забыты, и я спешу к нему. Мы даже не говорим. Я просто прыгаю в его объятия, и он ловит меня, целуя меня, задыхающуюся, и затем ставит на пол.

– Я должен был посмотреть, как ты красива, – шепчет он в мои волосы.

– Я так счастлива, что ты тут. Я вижу, что он стоит всех грязных взглядов, которые я получаю от моего учителя истории.

– Ты не должна покидать своих друзей. Я подожду тебя.

– Нет. Я более чем готова уйти.

Он останавливается и изучает мое лицо.

– Ты уверена?

Да.

Он взглянул еще раз, и его лицо перекашивается от отвращения.

– Окей, да. Я понимаю, почему ты хочешь уйти.

Вместо того чтобы выйти правильным путем, он настаивает, чтобы я сбегала обратно и попрощалась с Афиной. Она надувается, когда видит ждущего Данте, ее рот складывается в грязную ухмылку.

– Да, я не обвиняю тебя. Ты такая счастливая сучка.

И это, на самом деле, так.

Данте

Я чувствовал себя как извращенный мудак, когда стоял и смотрел, как моя девочка говорит своим друзьям, что уходит. Я серьезно на школьном выпускном, чтобы забрать свою подружку? Какого хера со мной творится?

Все сомнения улетучиваются, когда она возвращается с широкой улыбкой на своем прекрасном лице.

Иисус, мне пиздец.

Как идиот, я не подумал о том, что она будет в платье и на каблуках, когда приехал на своем байке.

– Ты в порядке? – спрашиваю я.

– Ага. Я просто хочу поехать с тобой домой.

На самом деле, я не планировал забирать ее домой. Но мы останавливаемся там достаточно долго, чтобы она могла переодеться. Она спускается вниз в простых джинсах и свитере. Ее волосы немного растрепались от езды, но все еще закреплены и зафиксированы вместе. Потянувшись, я заправляю несколько своенравных прядей за ухо.

– Ты красивая.

Ее глаза закрываются, и она наклоняется к моей руке.

– Спасибо.

Если мы не выйдем отсюда, я раздену ее и перегну через диван в следующие несколько секунд. В обычной ситуации, это круто, но я хочу сделать ее ночь особенной. Возможно, я чувствую свою вину за то, что увожу ее от нормальных вещей, которые она должна испытывать в своем возрасте. Когда мы доходим до байка, она смотрит на сумки и спрессованный пакет, привязанный к седлу. Но ничего не спрашивает. Чертовски люблю, как она доверяет мне.

Я отвожу ее обратно в городской парк, где мы были до этого. На этот раз слишком холодно для купания голышом.

– О, Данте, тут так красиво ночью, – шепчет она, когда протягивает мне свой шлем. Конечно, она снимает туфли и бежит к воде.

– Не сегодня, малышка. Слишком холодно.

Она игриво надувает губы и бежит обратно ко мне, пока я отстегиваю сумки.

– Что это? – спрашивает она.

– Спальные мешки.

– Мы остаемся?

– Да, разве не так и должно быть, чтобы отсутствовать всю ночь на выпускной?

Ее расширенные глаза и разомкнутые губы останавливают меня. Из-за этого лица у меня неприятности каждый долбанный раз. Мы находим хорошую точку и кладем все на землю. Она все еще наблюдает за мной, когда я расстилаю спальные мешки.

– Он достаточно велик для нас двоих? – шепчет она.

– Да, детка.

У меня было все, что я могу взять сегодня. От того, как я забрал ее в этом чертовски-скромном-что-делает-меня-сумасшедшим платье до этих блядских взглядов, которые она кидает на меня, я больше не могу ждать ни секунды.

– Снимай свитер.

Уголок ее рта поднимается в полуулыбку.

– Но ты сказал, что слишком холодно.

– Снимай. Его.

На ней кружевной, приподнимающий грудь лифчик, и я говорю ей оставить его. Листья шуршат под ногами, когда я двигаюсь вокруг и позади нее. Кроме ее шумного дыхания, это единственный звук вокруг. Я пробегаюсь пальцами вниз по ее гладкой шее, над ее ключицей и до верха ее груди. Ее твердые, как пули, соски просятся в мои пальцы. Я тяну ткань достаточно, чтобы подвергнуть ее ночному воздуху, она шипит, откинувшись назад, так, что ее голова напротив моей груди. Она мягко стонет, когда я беру ее грудь в руки, покручивая соски пальцами.

– Ты скучала по мне прошлой ночью? – шепчу я напротив ее уха.

– Да.

– Покажи мне.

Она изо всех сил пытается развернуться, но я держу ее на месте.

– Снимай джинсы. Она не может наклониться из-за того, что я держу ее, но она толкает их вниз по заднице. У меня шикарный вид на ее сочные, круглые булочки, и я отодвигаю ее едва существующие стринги. Мои руки нежно тянут ее груди, чтобы привлечь ее внимание.

– Для кого ты надела это сексуальное белье?

– Для тебя.

Мои губы находят ее щеку, целуя и посасывая, пока она не начинает извиваться.

– Потрогай себя.

– Что?

– Двигай пальцами вниз и потрогай свою киску.

Она вскрикивает от удивления, но делает это. Слишком медленно для моих животных потребностей. Я откидываю ее руку, и работаю внутри нее двумя пальцами.

– Вот так детка.

Ее глаза закрыты и я сомневаюсь, что она слышала меня. Она слишком занята, хныкая и брыкаясь напротив моей руки. Я отступаю, чтобы потереть моими влажными пальцами ее клитор.

– Тебе нравится, не правда ли.

– Да. Так сильно.

– Хорошая девочка. Я продолжаю играть с ней, с пальцами в ее киске, рукой тянущей ее груди до тех пор, когда она не кончает на мою руку. Мягкий, трепещущий оргазм. Она вздыхает и продолжает тереться о мою руку.

– Не достаточно, детка?

– Боже, нет. Еще.

Моему члену нужно освобождение, и я больше не могу этого отрицать. Мы падаем на спальный мешок. Мои руки работают над ее джинсами и кроссовками так чертовски быстро, что это даже смешно. Она старается расстегнуть мой ремень и пихает мои джинсы вниз так же яростно.

– У тебя есть идеи, что ты сделаешь с моим чертовым членом?

– Нет. Покажи мне.

Мне нравится, как моя маленькая сучка становится нахалкой, когда я собираюсь трахнуть ее.

– Разведи эти ноги широко и пусти меня внутрь.

Я потерян, когда вхожу в нее.

– Возьми его.

– Дай мне.

Люблю, как она просит меня о моем члене. Потом мы как животные, хрипим, толкаемся и тремся друг об друга. Ее ладони хватают меня за плечи и скользят по рукам.

– Жестче.

– Если я буду трахать тебя еще жестче, ты будешь в земле, – ворчу я, когда врезаюсь в нее. Ее ладони покидают мои руки и сжимают мое лицо, притянув меня вниз для поцелуя. Я целую ее долго, жестко и глубоко. Мы продолжаем сосать и трогать друг друга, и это что-то такое, чего я никогда не испытывал прежде. А я пережил многое.

Я люблю ее.

Блядь.

Горящее желание не имеет ничего общего с тем, как чертовски горяча она. Она мне нужна. Она вся. Мужик, как я. И эта девочка. Отсюда нет пути назад. Не после нее. Ни одна сучка никогда с ней не сравнится.

Мы кончили вместе в бешеном кричащем порыве.

– Детка, посмотри на меня. Она открывает глаза, но я не могу с ними встретиться. Вместо этого я целую ее лоб.

– Я люблю тебя.

Карина

– О боже.

И я разрыдалась. Не просто расплакалась, а ревела захлебывающимися, ужасными слезами. Это слишком. Слишком много лет одиночества и боли. Под всем этим всепоглощающим...

– Я тоже тебя люблю, – шепчу я.

Это случилось. Ничего не имеет смысла.

Кроме нас.

– Почему ты плачешь? – спрашивает он и поцелуем стирает мои слезы.

О, мой Бог. Этот мужчина, который так сдержан и ужасающе пугает. Говорит мне, что любит меня.

– Я не знаю.

Слова выходят искаженными икотой.

– Ты любишь меня?

Ик.

– Дааа.

– Хорошо.

Я цепляю мои ноги вокруг него и притягиваю его ближе. Его губы снова находят мой лоб.

– Я истощен.

Он покрывает поцелуями мою щеку и верх грудей. Лениво толкается внутрь и наружу меня, так словно не хочет уходить.

Мы все еще остаемся в таком положении. В конечном счете, Данте перемещает нас в спальный мешок.

В середине ночи я просыпаюсь, и мои зубы стучат.

– Данте, – шепчу я, пытаясь прижаться ближе. Пытаясь заползти внутрь его тела. – Я замерзла.

– Я тебя согрею, – ржет он, входя в меня снова. Мне больно от того, какими грубыми мы были до этого, но он двигается в таком сонном темпе, пока теплое свечение при оргазме не пронзает меня.

– Лучше?

– Да.

На этот раз нет неистовства. Это мягкий, нежный и сонный секс. Он кончает с громким стоном.

– Теплее?

– Вроде того.

– Поехали домой.

Мы пакуем вещи и покидаем парк посреди ночи. Как только мы подходим к дому, солнце начинает подниматься.

– Нам нужно было остаться в парке, – шепчу я, когда мы поднимаемся по лестнице.

– Мы сделаем это снова.

И я надеюсь, что это правда

Глава 14

Данте

Мир продолжает вращаться. Я, наконец-то, сказал моей девочке, что я к ней чувствую. Она чувствует то же самое, и ничего не поделаешь. Я заканчиваю еще один пробег, а Удача застревает в моем доме. В этот раз, по крайней мере, я приезжаю домой рано. Я нахожу его наполовину спящим, развалившимся на моем диване.

– Как она?

– Нормально, пошла спать некоторое время назад. – Он садится и поднимает на меня подбородок.

– Как это было?

– По-старому.

Он запускает пальцы в волосы настолько глубоко, что они застревают.

– Дерьмо, она сладкая.

Я просто смотрю.

– Извини, – бормочет он и отворачивается.

– Все нормально. Мы слышали что-то о Хеми?

Это хорошая тема.

– Нет. Это просто бред какой-то, как он так смог раствориться в воздухе. Если только кто-то не приютил его и не лжет прямо в наши чертовы рожи.

Да, я рассматривал это и с этой точки зрения.

– Я думаю прокатиться к Винту.

Бровь Удачи ползет вверх.

– Тебе не следует ехать одному, брат. У нас мир с Дикими Драконами на данный момент, но кто знает. Малейшее происшествие может взорвать его.

– Как задница Эми? – спрашиваю я, просто чтобы побыть немного мудаком.

Он фыркает и отводит взгляд.

– Нормально. Она хорошая девочка. Но она не тот тип сабмиссива, который я ищу.

Я могу быть тупее этого козла. У меня занимает целую секунду, чтобы сообразить, что он пытается сказать. Затем появляется понимание, почему же он выпорол задницу Эми, сразу после того, как провел ночь тут.

C моей девочкой.

– А Карина? – тихо спрашиваю я. Это даже не вопрос. Потому что я знаю ответ.

– Нет, брат.

У него достаточно уважения ко мне, чтобы солгать. Это странно, но я не злюсь. Любой другой, кто намекнул бы на это дерьмо, был бы выгнан сию же секунду.

– Мы поговорим об этом в другой раз. Я чертовски разбит. Ты можешь остаться, если хочешь.

– Ха, я лучше пойду.

Моя девочка спит, когда я поднимаюсь по лестнице. Свернувшись на своей половине кровати. Просто обычный яркий проблеск ее задницы в тусклом лунном свете заставляет мой член затвердеть. Или, возможно, это знание того, что мой брат хочет мою девушку.

Неважно. Она просыпается в любом случае.

Карина

Данте проскальзывает в кровать. И хотя я и не думаю, что он хотел этого, но движение будит меня. Он переворачивается, просунув руку мне под рубашку на бедро. Мое тело уклоняется.

– Почему ты не спишь голая? – хрипит он мне в плечо. Я поворачиваюсь и подтягиваю колени к груди.

– Не могу.

Его большая рука скользит к моей спине, потирая и поглаживая ее. Ох, почему он мучает меня так? Дрожь восторга заставляет твердеть мои соски. Как будто он в гармонии с моим телом, он достигает и ласкает мою грудь, покручивая и дразня мои соски, пока я не начинаю стонать.

– Данте, стоп.

– Нет. Я хочу мою девочку. Иди ко мне.

– Я не могу.

Он хватает меня за талию руками и тянет к себе. О Господи, он твердый, его горячая длина тыкается мне в спину. Я хочу его. Моя киска пульсирует от желания.

– Почему? – спрашивает он.

– У меня эти дни, – шепчу я, совершенно огорченная.

Его тело трясется напротив моего, он сдвигает мои волосы с плеча. Мягкие губы целуют и лижут мою шею.

– Детка, мне пофигу, – шепчет он мне на ухо.

Мое тело содрогается от грубого желания в его голосе.

– Настоящие мужчины не боятся, что получат немного боевого раскраса на свои члены, – говорит он.

– Данте?

Он скользит руками под мой топ и призывает меня сесть, чтобы он мог снять его. Нежно, он щелкает руками по твердым вершинкам сосков. Мягкий стон покидает мое горло, он рычит напротив моей спины.