Текст книги "Разрыв (ЛП)"

– Жёстче, папочка, – шепчу я напротив его уха.

– Блядь, девочка, ты пытаешься прикончить меня?

Он выскальзывает из меня, заставляет меня перевернуться и встать на колени. Здесь темно, но мне не надо видеть его. Мне просто надо чувствовать его тепло и защиту вокруг себя. Чувствовать его внутри себя. Мы стонем в унисон, когда он заполняет меня, награждая несколькими короткими дразнящими толчками, прежде чем схватить мои бёдра и начать вколачиваться в меня словно сумасшедший. Его пальцы запутываются в моих волосах, поворачивая и притягивая меня к себе. От его губ на моей шее импульс удовольствия движется к моим соскам. Похоже, что он знает об этом, потому что он ослабляет хватку в волосах. Обе его руки обхватывают мою грудь, когда он замедляет свои неистовые толчки. Большие огрубевшие пальцы дразнят и выкручивают мои соски до тех пор, пока я не начинаю тяжело дышать и извиваться.

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

Тёплое дыхание касается моей щеки, когда он прикусывает моё ухо.

– Чего ты хочешь, девочка?

– Тебя.

– Я уже твой. Что ещё?

Его рука опускается на моё бедро и медленно скользит вниз. Прикосновения его пальцев к моему клитору нежнее пёрышка, чего уже точно не ожидаешь от такого грубого мужчины.

– Ещё? – спрашивает он охрипшим голосом напротив моего уха.

– Да, пожалуйста. – Я почти не узнаю свой голос, он как у попрошайки. – Пожалуйста, Данте.

Рычание вырывается из его горла, и он выходит из меня, толкая на спину. Спускаясь по моему телу вниз, он оставляет дорожку из поцелуев вдоль моей груди, живота, а своими большими руками широко разводит мои бёдра. Крупные пальцы зарываются в мою плоть, удерживая меня так, как ему хочется. Его тёплое дыхание щекочет мою чувствительную плоть, и из меня вырывается стон.

– Твой запах – это долбанный рай, Карина.

Моя кожа пылает от его напряжённого голоса и того, как он, похоже, хочет познать меня. Это неправильно, но все же так хорошо.

Он прижимает палец к моему клитору, и я подскакиваю, вжимаясь в его руку. Ох, твою мать. Его язык вдавливается в меня, вбирая меня вновь, и ещё больше хныкающих звуков исходит от меня.

– Блядь. Ты лучшее, что я пробовал в жизни. – Его слова вибрируют напротив моей киски, делая меня ещё более безумной. Он удерживает меня открытой и набрасывается на меня своими губами и языком, пожирая меня до тех пор, пока я не начинаю сопротивляться и извиваться перед его лицом. Один палец двигается по моей киске, а потом проскальзывает вглубь, умело отыскивая то место, которое заставляет меня кричать и сильнее тереться об его лицо.

Я почти кончаю, трепеща, когда он сползает по моему телу, опускаясь между моих ног. Я дрожу, когда головка его члена прижимается ко мне.

– Хорошо, девочка?

– О, да. Пожалуйста, дай мне больше.

– Ты этого хочешь? – поддразнивает он меня, толкаясь в меня так, что я сейчас заплачу от отчаяния. – Данте, прекрати меня дразнить...

Его тёплый грубоватый смех раздаётся надо мной.

– Это убивает меня так же, как и тебя.

Я задираю свои бёдра ещё выше.

– Тогда трахни меня, наконец.

Он наклоняется вперёд, прикусывая зубами чувствительную кожу у меня на шее.

– Тише, девочка. Не вынуждай меня отшлёпать тебя.

– Может, я хочу этого.

Он, в конце концов, проявляет милосердие – входит в меня до упора и замирает.

– Боже, девочка. Я настолько не контролировал себя только, когда был подростком.

Я не совсем уверена, что он имеет в виду, но напрягаю и выгибаю свою спину. Он прижимается ко мне своими бёдрами, погружаясь ещё глубже, но по-прежнему не позволяя мне подняться.

– Не. Двигайся. Мать твою. – Рычит он мне в ухо.

Мои руки обхватывают его за шею, и я поднимаюсь так, чтобы прошептать ему на ухо:

– Сделай это жёстче. Трахни меня именно так, как ты хочешь. Так, как будто тебе было страшно так же, как и мне.

Он подаётся назад, и даже в темноте я вижу, как он вглядывается в моё лицо. Он выходит из меня, а затем подаётся обратно, но уже сильнее, чем прежде.

Закрыв глаза, я откидываюсь на спинку кровати, выгнув спину и предлагая себя ему. Его рот накрывает мою грудь, посасывая моё сосок с такой силой, что жёсткое удовольствие, звеня, пробегает через меня. Он переходит к другой груди, даря ей такую же ласку, и я извиваюсь под ним, пока он не врезается в меня вновь. Его медленные рваные вздохи возбуждают меня ещё больше. Каждый раз, когда он толкается в меня, он касается моего клитора, а потом выходит так медленно, замирая напротив того самого местечка, что ощущается совершенно невообразимо.

– Ещё,– я успеваю проговорить это, прежде чем он вновь таранит мой вход. Я задыхаюсь и стону от удивления, а затем хихикаю, потому что это невероятно. Потом он укладывает своё крупное тело на меня так, что мы крепко прижаты друг к другу, и он вбивается в меня сильнее и быстрее.

Я задыхаюсь, а его рот накрывает мой, целуя жёстко до тех пор, пока я не разрываю его и не разлетаюсь на части. На это раз он достигает вершины вместе со мной, и я чувствую каждый толчок и рывок, когда он заполняет меня своей спермой. Даже когда его разрядка ослабевает, он продолжает толкаться в меня, вытягивая последние импульсы удовольствия из моего тела.

Он поднимается на руках и целует мою щёку.

– Карина? Детка? Почему, ты плачешь?

– Я так счастлива, что оказалась дома.

Данте

Я ощущаю то же самое. Мы не дома, но её дом рядом со мной. Где бы я ни был, она принадлежит мне. Я прижимаюсь губами к её лбу и скатываюсь с неё.

– Да, я тоже.

Двигаясь, она устраивается у меня под рукой, пока её голова не ложится на мою грудь. Тёплое дыхание ласкает мою кожу. Я даю ей немного времени на то, чтобы восстановить дыхание. Моя рука изгибается, слегка сжимая её.

– Нам надо поговорить, малышка.

Она шевелится, прижимая руку к моей груди, и садится, прижимая к себе простынь. Потянувшись, я включаю лампу рядом с кроватью. Она отбрасывает слабый ореол света вокруг нее, но сейчас этого достаточно.

– О чём? – спрашивает она.

Я поднимаюсь, облокотившись на спинку кровати, и она отодвигается спиной к стене.

– Мне надо, чтобы ты рассказала обо всём, что произошло.

– Но я уже...

– Карина, – говорю я с нажимом, и её глаза широко распахиваются. – Скажи мне всё, что он тебе говорил.

– Он сказал много безумных вещей.

Это будет похоже на то, когда вырывают зуб. Хорошо, что я имею опыт в извлечении информации из тех, кто с неохотой идёт на контакт. Но плохо то, что я не могу использовать свои обычные методы по отношению к этой девчонке.

– Расскажи мне, как вы впервые встретили вдруг друга.

Она морщится так, как будто не может понять, зачем мне нужно знать эту часть истории. Я тоже не совсем уверен, но я чувствую, что огромный кусок головоломки скрыт именно в её прошлом.

– Мы были соседями, когда были детьми. Моя мама... много пила. Мой отец постоянно находился в разъездах. – Её плечи поникли, а она смотрит на дверь. – Он всегда следил за тем, чтобы я добралась до школы без происшествий, и приносил обед, если моя мама была совершенно не в состоянии, чтобы готовить его.

Боже, мне ненавистно слышать то дерьмо, через которое она прошла.

– И?

– Я не знаю. Я была влюблена в него. Я была девочкой, а он был мальчиком, который был добр ко мне. Моя мама умерла, когда мне было двенадцать, и отец оставался дома какое-то время и заботился обо мне. Ему не нравилось, что мы были так близки, поэтому Логан отошёл в сторону. Но, как и всегда, мой отец снова уехал. – Она фыркает и качает головой. – Я доставала Логана до тех пор, пока он не сказал, что он мой парень. – Она опускает взгляд на свои руки, шевеля пальцами. – Он был у меня первым. Но тебе это известно.

– Да. Когда вы расстались?

– В выпускном классе. После того, как он выпустился. – Она шмыгает носом и продолжает смотреть на свои руки. – Мы провели лето вместе. То лето было лучшим в моей жизни. Он везде брал меня с собой. Потом, в конце лета, он сказал мне, что мы расстаёмся. Он собирался примкнуть к МК и не мог встречаться с ребёнком.

Звучит жестоко, но зная, через что проходят кандидаты, возможно, это было и к лучшему.

– Но, конечно же, я, как дура, не поверила ему. Я продолжала ошиваться около его дома. – Она с отвращением качает головой. – Оставляла ему те жалкие записки. Он кричал на меня. А я по-прежнему ничего не понимала. Я поймала его с другой девушкой, но я только ещё больше помешалась на нём.

Я хватаю её за руку, но от этого она начинает только сильнее плакать.

– Я была такой идиоткой. Теперь я вижу это. Но, возвращаясь в то время...

– Всё в порядке, девочка.

– Через ночь или две после нашей последней большой ссоры, какой-то мужчина проник в мою комнату. Он... угрожал мне. Сказал держаться подальше от Логана.

Я выпрямляюсь и притягиваю её ближе.

– Кто? Кем был тот мужчина?

– Я не знаю. Я не видела его лица. Я не узнала его голос. От него воняло дымом сигарет.

– Он сделал тебе больно?

Она наклоняет свою голову так, что волосы падают, заслоняя её лицо.

– Да. – Меня охватывает такая злость, что всё перед глазами наливается кровью.

– Он тебя изнасиловал?

– Нет. Не совсем.

Как, блядь, это понимать?

Я даю ей минуту на то, чтобы прийти в себя.

– Он держал меня... он заставил меня его... Данте, я не могу. Это слишком стыдно. Я никому не рассказывала, что произошло той ночью.

– Карина. Тебе нечего стыдиться рядом со мной. Никогда. Кто-то причинил тебе вред, и я хочу знать, что произошло, чтобы исправить это.

– Ты не можешь...

– Да, я могу. А теперь расскажи мне. – Правильно ли это по отношению к травмированной девушке? У меня, мать твою, нет идей на этот счёт. Но долбанный ад, в котором она была последние несколько месяцев, тоже, скорее всего был неправильным. Меня это не останавливает. И я не настолько глуп, чтобы не знать, что большинство девушек, которые торчат в нашем клубе прошли через подобное дерьмо. Я никогда не задумывался об этом раньше. Пока они были совершеннолетними, и никто не принуждал их находиться здесь, меня никогда не трогали их проблемы. Но это моя девочка? И я не шучу. Так или иначе, но я исправлю это.

– Он... толкал в меня свои пальцы. Пока он... пока я не кончила. Потом он сказал мне, что если я могу так легко кончить для кого-то ещё, то я не любила Логана так, как я думала, и, что мне надо найти себе другого парня, чтобы отвлечься от него. Он угрожал вернуться, если услышит хоть слово о том, что я снова ошиваюсь рядом с Логаном.

Боже, что за несусветная херня. И это всё о парне, девиз которого был «затрахай всё до смерти».

– Что ещё?

Она качает головой.

– Больше ничего, я держалась от него подальше. Я не высовывалась и держала рот на замке. Может, за неделю до того, как мы с тобой познакомились, я видела его с какой-то девушкой на сиденье его байка. – Её плечи дёргаются. – Это меня так разозлило.

– Поэтому, ты решила отомстить ему? – К счастью для меня. Если бы не то столкновение, мы бы с ней могли не встретиться. Сейчас, когда она у меня есть, я, блядь, не представляю, чтобы я делал без неё.

– Да. Я была такой глупой. Прости меня, Данте.

– Не о чем сожалеть, Карина. Ты пришла в себя. Мы поговорили об этом. У нас всё хорошо. – Меня задевает мысль о том, насколько она невинна. Она сама придумала тот план? Не многие женщины из тех, кого я знаю, почувствовали бы стыд за это. А моя девочка продолжает извиняться.

Я недостаточно хорош для неё.

Самое плохое, что меня это не волнует. Теперь, она моя. Чтобы ни случилось.

Глава 6

Данте

– Что ещё ты можешь рассказать мне?

Она ерзает и выпускает воздух сквозь поджатые губы.

– Я не знаю. Это было давно. Я так старалась забыть.

– Просто подумай. Может хоть что-нибудь?

Она откидывается назад и закрывает глаза.

– Он был большим. Не таким большим, как ты, но в темноте, нависший надо мной, он казался огромным.

– Продолжай.

– У него был акцент. Не испанский и не южный, как у всех вокруг.

Это интересно. И, скорее всего, поможет мне вычеркнуть много людей из моего списка.

– Это напомнило мне одно из тех происшествий с боссами мафии по телеку. Мне было так страшно, что он был одним из тех сумасшедших парней-мафиози, который пришел, чтобы отрезать мне пальцы.

Никто из нас не смеется. Про себя я думаю, что она имеет в виду акцент жителя Нью-Йорка или Джерси. Я знаю несколько МК в той стороне. Знаю одного или двух бродяг оттуда, которые занимаются теми делами, что описывает Карина.

– Хорошо, девочка. Спасибо. – Она кивает, но выглядит такой чертовски потерянной.

Я притягиваю ее ближе, и она скользит по спутанным простыням и бросается ко мне, всхлипывая.

– Я была так напугана, я была совсем одна. Я заставила отца поставить новые замки, но мне по-прежнему было страшно, когда он уезжал надолго.

Иисус. Я снова спрашиваю себя, как какой-то хрен мог отказаться от такой девочки? – Девочка, как зовут твоего отца?

Она смотрит на меня, и в замешательстве морщит лоб.

– Кен, а что?

– Блядь. Кен Риверс?

– Да. А почему ты спрашиваешь?

– Просто так. Думаю, ему стоит объяснить, как правильно заботиться о дочери.

Ее губы приоткрылись.

– Ты не должен делать этого. Сейчас я в безопасности.

Эти ее слова, они были как долбанный нож, который проворачивают у меня в груди. Я наклонился и поцеловал в ее лоб.

– Да, ты в безопасности.

Прежде, чем я могу выяснить что-нибудь еще, кто-то стучит в дверь.

– Дерьмо, дай мне секунду.

Она кивает и плотнее заворачивается в простынь. Я надеваю пару спортивных штанов и обнаруживаю Сэди по ту сторону двери.

– Ты сказал, что тебе нужна какая-нибудь одежда?– Она протягивает мне два пластиковых пакета. – Ничего особенного.

– Спасибо, Сэди. Что я тебе за это должен?

– Ничего. Удача позаботился об этом.

Я поднимаю бровь, а она пожимает плечами. Посмотрев за мою спину, она машет Карине, и я делаю шаг назад.

– Там вечеринка, милая, не такая шумная, как обычно, не хочешь к нам присоединиться?

– Спасибо,– сказала Карина, и когда я повернулся, то она покраснела. Я ценю то, что Сэди приложила усилия, чтобы моя девочка чувствовала себя желанным гостем.

– Спасибо, Сэди.

После ее ухода я копаюсь в вещах. Черт, Сэди хорошо меня знает. Я фыркаю, видя мини-юбки и отсутствие белья в сумках.

– Подумываешь о том, чтобы потусоваться там?

– Конечно, все что ты захочешь.

Да, я знаю, она сделает все, что я захочу, но это не то, что я спросил. Она изучает содержимое сумок и вытаскивает одну из юбок. Ее милый носик морщится, и она вытягивает пару лосин.

– Нет, только юбка, малышка.

Ее широко распахнутые глаза встретились с моими, и один уголок ее рта приподнялся в лукавой улыбке, которую я не привык видеть у своей девочки.

Карина

Когда Данте говорит мне, что ему нравится видеть на мне, когда взгляд его темных глаз так напряженно сосредоточен на мне, внутри меня все плавится от жара. Скользнув в короткую черную пышную юбку, без какого-либо белья под ней, я чувствую, что это так неправильно, но в хорошем смысле. Материал мягкий и, когда он оборачивается вокруг моих ног, волна сексуальной уверенности омывает меня. Сэди положила тонкий красный топ. Когда я тянусь за своим лифчиком, Данте останавливает меня.

– Хочу видеть твои выступающие соски, детка.

Какую-то секунду я как будто пытаюсь дышать под водой.

– Данте, я не могу...

– Нет, ты можешь.

Я могу сделать все что угодно, если он скажет мне это таким голосом. Мои колени слабеют, и он подходит ближе, пока мои соски не прижимаются к его груди.

Его рука сжимает мое бедро, поднимая юбку вверх, и скользит между моих ног. Его большой грубый палец находит мою киску, медленно и не спеша потирает ее.

– Думаю, тебе нравится.

– Да.

Неожиданно он останавливается.

– Оденься, или я буду трахать тебя до тех пор, пока ты не сможешь ходить.

– Может, я хочу, чтобы ты это сделал.

Уголки его рта приподнимаются в небольшой ухмылке.

– Я думаю, ты хочешь, чтобы позже я тебя отшлепал.

Он прав.

Я натягиваю майку и стараюсь не чувствовать себя совершенно обнаженной в то время, как моя грудь подпрыгивает под тонкой тканью.

В сумке есть пара черных балеток, и я приподнимаю бровь.

– Никаких шлюховатых каблуков?

– Неа, я бы предпочел, чтобы ты вообще была босиком, но так бегать здесь не получится. Я должна запомнить это.

Близкий к точке кипения взгляд, которым он одарил меня, когда я была готова идти, практически заставил меня захотеть остаться внутри. Но я любопытная и полна энергии из-за нервов. Мой желудок урчит. По всей видимости, я еще и голодная.

Когда мы в коридоре, он притягивает меня ближе.

– Ты выглядишь великолепно в цветах моего клуба,– шепчет Данте мне на ухо.

– Красный и черный?

Его рот складывается в мягкую улыбку, которую я вижу только, когда он со мной.

– Да.

В главной комнате полно народу. Люди что-то кричат Данте, и я прижимаюсь к нему настолько тесно, насколько могу.

Он ведет меня к бару и смотрит на какого-то человека, сидящего там, пока тот не двигается; а потом кладет руки на мою талию и поднимает на табурет.

– Как ты себя чувствуешь, Карина? – слышу низкий нежный голос справа от меня, который принадлежит Удаче, и мой рот растягивается в улыбке.

– Лучше.

Он поворачивается к Данте, который отступил от меня, но его руки по-прежнему лежали на моих плечах.

– Ромео ищет тебя.

– Понял. Можешь попросить одну из девочек принести что-нибудь поесть, и присмотри за ней, пока я поговорю с ним?

– Да, без проблем.

Прежде чем уйти, Данте сжимает мою руку. И я остаюсь с Удачей вдвоем. Не то чтобы он пугал меня. На самом деле, наоборот. В этом пугающем месте он единственный, кто не пугает меня.

– Что ты хочешь поесть?

– Я не знаю. А что я могу выбрать?

– Все, что угодно.

Я поднимаю на него голову, и он смеется.

– Жареный сыр?

– Ты его получишь. – Он поворачивается и машет одной из полуголых девушек, бегающих вокруг. Она смотрит на меня и улыбается, что является приятной заменой косым взглядам, которые я обычно получаю.

– Она же не собирается плюнуть туда, правда? – спрашиваю его, после того, как она уходит.

– Нет, если она знает, что так будет лучше ей же самой. – Он не улыбался, пока произносил это. – Данте сказал, что ты окончила свой выпускной класс?

По какой-то причине, мои щеки запылали.

– Да.

– Уже знаешь, чем займешься после?

– Что-то в области медицины. – В последнее время я много думала на эту тему. На самом деле, до того, как произошло все это безумие, связанное с Логаном, я хотела поговорить с Данте о занятиях по химии, которые один из моих учителей мне предложил взять на лето.

– Хорошо. Ты, должно быть, умная. – Сначала, я подумала, что он дразнит меня, но он не улыбался.

– Спасибо.

Девушка, которой Удача сказал принести мой ужин, скользнула между нами и поставила тарелки на барную стойку.

– Спасибо.

– Кетчуп?

– Да, пожалуйста.

Уголки ее рта приподнялись.

– Да, я тоже не могу есть их без горы кетчупа. Я – Эми, если тебе здесь что-то понадобится, просто дай мне знать.

– Спасибо, Эми.

Я была, на самом деле, голодной, поэтому практически не обращала внимания на Удачу, пока поглощала свой сэндвич.

– Эми милая, – пробормотала я между укусами.

– Да. Она хорошая девочка. И Сэди тоже. Они обе во многом помогают здесь.

Я киваю, но мне интересно, это он так намекает, что я тоже должна помогать в клубе?

Данте

– Рассказывай, ты что-нибудь слышал?– спрашиваю я, как только захожу в кабинет Ромео.

– Вроде того. – Он подбородком указывает на стул напротив своего стола. – Присядь.

Тяжелый вздох не скрывает моего раздражения, которое не покидает меня, когда я падаю на кресло.

– Можно обойтись без драматизма, през? (прим. През – сокращенное от президент, фамильярное).

Уголок его рта искривился в ухмылке.

– Твою мать. Не всем из нас выпадает провести вечер внутри тугой молодой киски.

– В последнее время ты чрезвычайно озабочен тем, где я пристроил свой член.

Он ухмыляется еще шире, а потом опускает взгляд на свой стол.

– Пришла весточка. Машина твоей девчонки была найдена около Уиллоу Бич.

– Думаешь, он направился в Вегас?

– Не знаю. Очень, блядь, глупо, если это так.

Он прав. У Ромео довольно хорошие связи в Городе Грехов.

– Думаешь, он направился куда-то еще?

– Он не глуп. Как правило,– он поправил сам себя.

– У меня другая проблема. Я уверен, что отец Карины – Такер.

Потрясение, отразившееся на его лице, было сильнее, чем я ожидал.

– Это проблема. Я веду личный бизнес с Такером.

Я не удивлен, что у преза есть дела на стороне.

Он отмахивается от того, что бы его там не беспокоило.

– Не проблема. Теперь она под нашей защитой. Он может идти нахер прямо сейчас, если ему это не нравится.

Я на хрен, на самом деле, рад, что он видит все именно так. Упрощает мне жизнь.

– Что мы собираемся делать с Хэми?

– Пусть парни по-прежнему ищут его. Паршиво, что мы до сих пор не знаем, куда он сейчас направляется. Ребята Болта собираются отбуксировать ее автомобиль сюда, так что мы сможем осмотреть его.

– Звучит как план. Эй, я хочу занять одну из комнат наверху.

– Самое, мать твою, время.

Я ухмыляюсь, потому что Ромео всегда раздражало то, что мне насрать на то, куда примостить свою голову. Он думал таким образом, что высокопоставленным членам клуба принадлежат более комфортные комнаты наверху. Раньше мне не было до этого дела. Я состою в этом клубе не ради статуса.

– Я расположу тебя рядом с собой, так я смогу услышать, как истошно будет вопить твоя девчонка, пока ты будешь трахать ее.

– Никакой нахер благодарности тебе. Я не хочу находиться рядом с твоим секс-убежищем. Я хочу всего лишь отдельную ванную и комнату побольше, чтобы ей было удобнее, пока я нахожусь здесь.

Мудак, он складывает обе руки на сердце.

– Какой джентльмен.

– Пошел ты нахер.– Я ударяю кулаком по его столу. – От меня нужно еще что-нибудь?

– Нет. Иди, позаботься о своей девчонке. Такому старику, как ты, сложновато, наверное, ублажать ее. Дай мне знать, если понадобится рецепт на виагру, – говорит он, поднимаясь и обходя стол.

– Неа, оставлю это тебе.

Он провожает меня в главную комнату, и мы останавливаемся, чтобы осмотреть клуб. Это место чертовски близко к тому, чтобы назвать его одной большой пьяной оргией. Повсюду полуголые и совершенно голые сучки. Я хочу видеть только одну сучку. Мою.

Она по-прежнему с Удачей в баре.

– Тебя не беспокоит то, что они зависают вдвоем? – спрашивает Ромео. Я, действительно, останавливаюсь и задумываюсь об этом. Нет.

Один из наших кандидатов подходит к ней с игривой улыбкой на лице. Какой он быстрый. Я готов вырвать ему руки и избить до смерти. Удача отгоняет его, и Карина сияет одной из своих самых невинных улыбок. Теперь я не могу перестать думать о том извращенном дерьме, которое ему нравится. Представляю, как он пытается взять ее во всех самых извращенных позах, и мой член становится твердым, что я вынужден остановиться и поправить его.

– Позже, Ромео. Держи меня в курсе.

Я не жду, пока он ответит.

Карина вздрагивает, когда я обнимаю ее за талию, но потом она облокачивается об меня.

– Эй, девочка, – шепчу я ей на ушко.

Она обмякла в моих руках, откидывая голову назад и улыбаясь.

– Привет. Я скучала.

Блядь, какая она сладкая. И пахнет тоже сладко, и прежде чем я осознаю, что делаю, я зарываюсь лицом ей в шею и тяну зубами за мочку ее уха. Люблю то, как ее тело дрожит, и ее соски оживают под моими прикосновениями.

Я поворачиваюсь к Удаче.

– Она была хорошей девочкой?

Он усмехается.

– Да. – Он не смеется над моим вопросом, он смеется над тем, как Карина закрывает глаза и как раздвигаются ее губы, потому что я не могу убрать руки подальше от ее сосков или вытащить их из-под ее юбки.

Она стонет от того, как я посасываю кожу за ее ухом, и я шепчу:

– Раздвинь ноги.

 Ее глаза тревожно распахиваются и смотрят на меня.

– Данте?

– Никто не увидит. – Я поворачиваюсь и ухмыляюсь. – Ну, кроме Удачи.

Она отклоняется назад, немного подальше от меня, раздвигая ноги.

– Моя девочка такая чертовски мокрая.

Она всхлипывает и открывается еще шире.

– Вот так. Закрой глаза. – Я провожу от ее клитора до вагины и обратно. – Хочу, чтобы ты кончила для меня, – шепчу я в ее кожу. Я лениво обрисовываю круги вокруг ее клитора до тех пор, пока она не начинает тяжело дышать. Моя вторая рука массирует ее грудь, большой палец потирает тонкую ткань, прикрывающую ее сосок. Это пытка для моего члена. Я такой твердый, что это причиняет боль, но упражнение по самоконтролю пойдет мне на пользу.

Мой палец дразнит ее киску, а потом проскальзывает внутрь, находит и потирает то самое место, которое подведет ее к самому краю. Из нее вылетают вздохи и стоны. Я хочу, чтобы вместо моих пальцев мое лицо оказалось между ее ног и мой язык зарылся в ее киску.

Она вскрикивает, с силой сжимая мои предплечья, а потом она сжимается вокруг моего пальца, кончая так сильно, что подергивается и дрожит в моих объятиях. Я прижимаюсь губами к ее щеке.

– Хорошая девочка.

Ее глаза открываются, и она расслабленно улыбается мне.

Удача протягивает ей бутылку воды, заставляя ее покраснеть и отвести взгляд.

– Эй, Данте, могу я одолжить твою девочку?

Я выпрямляюсь, чтобы увидеть Сэди рядом с нами.

– Пойдем танцевать с нами, Карина,– говорит она, а потом смотрит на меня. – Обещаю, что никому не разрешу дотронуться до нее.

Она протягивает руку и поднимает на меня бровь. Я киваю. Карина выскальзывает из моих объятий, нетвердо становится на ноги, потом одергивает свою юбку и позволяет Сэди отвести себя на танцпол.

– Ты хоть раз пробовал с ней отложенный оргазм? – спрашивает Удача, когда я сажусь и делаю знак Эми, принести мне пиво.

– Нет, блядь. На кой хер я должен был бы делать это?

Он пожимает плечами.

– Это может быть забавно. – Его рот искривляется в дьявольской усмешке. – Для тебя. Не для нее.

– Боже, ты больной ублюдок, – я смеюсь и качаю головой. Мы поворачиваемся, чтобы наблюдать за девочками на танцполе. Сэди положила руки Карине на бедра, и моя девочка выглядит такой напуганной и горячей, блядь.

Карина

Я чувствую, что что-то не так с тем, что Сэди старается быть такой дружелюбной. Может, она хочет опозорить меня перед всем клубом? Но, все что мы делаем, это только танцуем. Когда кто-то из парней подходит и пытается коснуться меня, она отшивает его.

– Она девчонка Данте, не трогай ее, – все, что ей требуется сказать, чтобы парень отошел назад. Она манит его пальцем. – Я – для всех. Трогай меня, сколько влезет.

Когда я откидываю свои потные волосы назад, то меня обнимает пара рук. Данте.

– Ты нужна мне, девочка, – говорит он напротив моего уха. Его низкий голос посылает приятное покалывание по всему моему телу.

Сэди наслаждается прикосновениями своего поклонника, поэтому я поворачиваю лицо к Данте.

– Я твоя. – Он тащит меня через толпу и дальше по коридору. Но мы двигаемся дальше, минуя его дверь. – Данте?

– Хочу тебе кое-что показать.

Мне нравится чувствовать его большую теплую руку, держащую мою, ведущую меня туда, куда ему хочется, через большую стальную дверь и вверх по лестнице на два пролета. Мы в другом коридоре с дверями по обе стороны.

– Я собираюсь занять одну из этих комнат наверху, здесь тебе будет комфортнее,– говорит он, продолжая идти.

Он проходит через другую дверь, и мы оказываемся снаружи. На крыше.

Дверь захлопывается за нами, и я подпрыгиваю.

– Мы теперь заперты здесь?

– Нет.

От вида отсюда перехватывает дыхание, и отвлекает меня на мгновение. Данте притягивает меня в свои объятия.

– Здесь наверху так красиво,– шепчу я, глядя на него.

– Не так красиво, как ты.

Мой рот раскрывается от удивления. Прежде чем я могу сказать хоть что-то, он наклоняется и целует меня. Его губы решительны, требуя ответ, который я даю незамедлительно. Несмотря на это, он обхватывает мой затылок, крепко удерживая меня. Его другая рука скользит вниз, чтобы обхватить рукой мою задницу, и притягивает меня к себе. Я уже не могу быть ближе, я закидываю руки ему на шею.

Когда он, наконец, прерывает наш поцелуй, его губы складываются в соблазнительную улыбку.

– Хочу свой член внутри тебя, детка.

Весь воздух покидает мои легкие. Я не могу ничего ответить. Я вся на взводе. Ему не нужен мой ответ. Шершавые руки подталкивают меня к низкой кирпичной стене, окружающей крышу. Внезапно, я вижу ночное небо... и три этажа под нами. И парковка.