Текст книги "Ее темный Ангел (ЛП)"

Автор книги: Фелисити Хитон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Я не думаю, что это хорошее слово, чтобы использовать на публике.

– Мы все видим. Это то, что мы делаем.

Она поморщилась. Это звучало еще хуже. Теперь эти женщины были заняты разговором, украдкой поглядывая на нее и Аполлиона. Вероятно, они думали, что у Серенити был гарем преследователей.

Серенити схватила Аполлиона за руку и потащила его в маленькое кафе. Внутри было тихо, всего несколько человек за маленькими, круглыми деревянными столами и в креслах. Она выбрала место вдали от всех, возле окна, и Аполлион сел в низкое коричневое кресло рядом с небольшим столом.

– Подожди здесь, – сказала она и надеялась, что он это сделает.

Во что она ввязалась?

Серенити заказала кофе и смотрела на Аполлиона, пока ждала, когда его принесут. Он сидел, глядя в окно. Наблюдал за миром? Ангелы на самом деле это делали? Если он сказал, что это так, то они, вероятно, все следили за смертными.

Ангел пожал плечами, нахмурился и затем раскрыл черные крылья, от чего по помещению пронесся ветер; люди хватали свои салфетки и все остальное, что пыталось улететь.

Серенити смотрела на него, открыв рот. Ангел сидел с черными крыльями, расправленными за его спиной, которые простирались почти до другой стороны помещения. Насколько был велик размах крыльев? Каждое крыло было длиной не менее восьми футов.

Когда принесли кофе, девушка схватила его, вернулась к Ангелу, на ходу разглядывая крылья, и села в кресло напротив него.

Аполлион пошевелил плечами, его крылья снова сложились, и самые длинные перья обернулись вокруг его обуви.

– Мне нужно было потянуться, – сказал он с извиняющимся видом и затем улыбнулся. – У меня давно не было столько свободы. Мне приятно расправлять свои крылья.

Она могла бы на это поспорить. Он выглядел как кот, получивший сливки, улыбаясь от уха до уха, и сверкая синими глазами.

– Каково это – летать? – спросила она прежде, чем успела подумать о том, что сказала.

Его улыбка стала шире.

– Блаженство. Ветер в лицо, ощущение его в перьях и то, что я могу видеть все и идти куда угодно. Там нет такого ощущения, как это.

– Звучит неплохо. Я летала… в самолете… пока он летит, верно? Что-то общее.

– Хочешь полетать?

Ангел предлагал взять ее с собой? От этой мысли живот Серенити скрутило, но что-то внутри заставило ее кивнуть.

– Уверен, мы сможем с этим что-нибудь сделать.

Ангел взял белую кружку с кофе и поднял темную бровь, глядя на нее. Сначала он понюхал его, посмотрел на пенистую вершину, а потом глотнул.

Его перья задрожали, а глаза расширились, глядя на девушку.

– Что это за отвар?

Серенити взяла свою кружку латте и отхлебнула.

– Это не отвар. Это кофеин, натуральный возбудитель. Люди пристрастились к нему.

Ангел подозрительно смотрел на кружку.

– Возбудитель?

Он выглядел так, как будто собирался выпить еще один глоток, а потом поставил напиток между ними, обратно на круглый стол. Аполлион снова встретился с ней взглядом и его зрачки расширялись до тез пор, пока радужная оболочка не стала такой же черной, как и они. Ангел неловко подвинулся и скрестил ноги, положив руки на колени.

– Не думаю, что я должен пить больше. Это было бы неразумно. – Его голос был напряженным и искра желания в ангельских глазах никуда не уходила. – Я поговорю с моими собратьями воителями, когда мы встретимся. Они не объяснили эффект достаточно хорошо.

Эффект? Девушка посмотрела на руки Ангела на коленях, а затем обратно в его глаза.

Виагра для ангелов?

– Я думала, что вы все бесполые, – ляпнула она, а потом прикрыла рот, когда он с ужасом повернулся к ней. Девушка покраснела и попыталась вспомнить заклинание, которое вернет то, что она сказала. Но на нём, наверное, это не сработает. Магия не влияла на богов и богинь, поэтому вряд ли повлияет на других сверхъестественных существ.

– Я не бесполый. – От того, как он это сказал, было ясно, что Ангел будет рад доказать ей это прямо сейчас, в кофейне.

Серенити пила свой напиток и пыталась сосредоточиться на нем, избегая горящего взгляда и желая заползти под стол и там спрятаться.

– У меня не было женщины в течение многих веков, но я никак не импотентное существо.

Ему обязательно было говорить так громко, чтобы услышала вся кофейня? Девушка вжалась в кресло, пытаясь не смотреть на него.

– Беру свои слова обратно, – прошептала она в свою кружку и взглянула на Ангела.

Тот смотрел сердито, страсть больше не царила в его глазах. Там светилась темная злоба и ощущение того, что, на самом деле, он не был хорошим Ангелом, как она себе представляла.

– Некоторые говорят, что ты – Дьявол.

Ангел откинулся на спинку кресла и вздохнул.

– Сначала я – Ангел Смерти, а теперь Дьявол? Слухи распространяются, не так ли?

– Кто ты тогда? – Серенити оторвалась от кружки, сдвинулась вперед на край кресла и посмотрела на него. Аполлион был грехом из плоти, роскошный во всем, что можно было себе представить, и она была уверена, что ангелы не должны были быть такими соблазнительными.

– Я же говорил. Аполлион, великий разрушитель… Ангел Апокалипсиса, ответственный за дождь Ада на Земле, когда все подойдет к концу.

Это совсем не утешало.

– Тогда ты не хороший Ангел?

Он улыбнулся и в его взгляде была сексуальная темнота.

– Я хороший, если под этим ты подразумеваешь, что я не работаю на Дьявола, но я могу быть очень плохим.

Она могла себе представить. Не должна была, но представляла его во всех возможных позициях, и он выглядел опасно с каждой стороны.

– Так что прикажет мне моя властительница? – его улыбка притягивала. Что-то в этом заставило девушку почувствовать то, что он как будто побуждал ее говорить то, что бушевало у нее в голове.

Что она хотела ему приказать? Но не могла. Серенити была уверена, что было неправильно приказывать Ангелу совершить грех. Сейчас, когда ее совесть по-прежнему выполняла свои функции и она могла устоять перед искушением, сидящим напротив нее, Серенити смогла сосредоточиться на том, чтобы отомстить.

– Ничего, связанного со смертью. Я хочу, чтобы он страдал. Хочу, чтобы почувствовал ревность, боль и ненависть… как будто он не имеет для меня значение.

Аполлион улыбнулся, как будто ему это нравилось.

Серенити удерживала его синий взгляд. То, что она собиралась предложить, было безумием и разрушило бы все, что хоть немного сдерживало ее рядом с ним, но девушка собиралась это сделать.

– У меня есть план.

Глава 3

Аполлион довел до совершенства свой образ: пригладил и собрал длинные черные волосы обратно в аккуратный хвост и затянул узел синего галстука. Серенити шла рядом с ним по темным улицам. Ее план был простым, но, вероятно, эффективным. Ангел покосился на девушку, любуясь тем, как она выглядела в туфлях на высоких каблуках и своем коротком черном платье, расклешенном от талии, которое облегало ее грудь. Девушка убрала волосы в шиньон, темный карандаш подчеркивал ее глаза и красная помада на губах добавляла Серенити очарования.

Было трудно не смотреть на нее и раньше, но теперь было просто невозможно. Серенити подняла на него свои глаза, но он не хотел отворачиваться. Аполлион хотел смотреть на нее вечно.

Ангел напомнил себе о том, что теперь все в порядке. Он должен был смотреть на девушку, быть внимательным и очаровательным, быть с ней романтичным.

– Он будет здесь, – дрожь в голосе передавала нервозность Серенити, которую Ангел мог легко чувствовать в ней.

Она передумала? Ее форма мести была гораздо более мягкой и снисходительной, чем его. Он с радостью мог бы бросить неверного любовника Серенити в бездонную пропасть, чтобы тот страдал там с Дьяволом и другими грешниками.

Сердцебиение Серенити участилось. Аполлион посмотрел вперед, следуя за ее взглядом, и увидел неоновую вывеску. Она упоминала о клубе. Девушка часто встречалась здесь с мужчиной, которого звали Эдвард. Ангел еще не получил описание своей цели, но она сделает это лучше и укажет ему на него, если тот будет в клубе.

– Я не должна просить тебя об этом. – Серенити остановилась и повернулась к Аполлиону лицом. – Это действительно не правильно.

– Ты только просишь меня притвориться, что я твой новый любовник. Это будет легкая шарада и она не будет противоречить никакому законному контракту, заключенному между нами. – Аполлион улыбнулся девушке и та кивнула. Ничто не могло противоречить требованиям их контракта. Он не просил ее что-то создавать или предлагать что-то собственное. Чего бы Серенити от него не хотела, она это получит.

Грех или отсутствие греха.

И у Аполлиона с этим было все в порядке.

Серенити приблизилась к нему. Ангел забыл, как хорошо пахли женщины. Ее легкие духи дразнили его чувства цветочными нотами и манили к ней так же, как и внешний вид девушки. Она никогда не выглядела такой красивой в купели.

Серенити отступила от него, но Ангел схватил ее за запястье и девушка остановилась.

– Ты нервничаешь. – Он провел кончиками пальцев по ее коже, наслаждаясь сильным и теплым ощущением. Всякий раз, когда Аполлион дотрагивался до девушки, он не хотел ее отпускать. Хотел провести своими руками по каждому дюйму девичьего тела, изучая и запоминая каждую часть и изгибы Серенити.

– Было бы слишком, если бы я зашла в клуб с Ангелом под руку. – В ее тоне был намек на шутку, но он знал, что она говорила серьезно. Девушку смущала его внешность.

– Для них я не похож на Ангела. – Он взял Серенити за плечи и повернул к темному окну магазина позади нее.

Глаза Серенити расширились. Какими бы способностями он не обладал, она, очевидно, не могла видеть сквозь иллюзию. Аполлион спроецировал свой образ на отражение, чтобы девушка увидела то, что видели другие смертные, когда смотрели на него.

– Ты так выглядишь?

Ангел кивнул и наклонялся вперед до тех пор, пока не прижался своей грудью к ее плечам и посмотрел вниз, в лицо Серенити.

– Тебя устраивает мое отражение?

Она посмотрела на него через плечо и ее лицо находилось очень близко к нему.

– Думаю, что предпочту видеть тебя таким, какой ты есть.

Честность этих слов коснулась его сердца. Аполлион взглянул на ее губы и отступил назад от искушения.

– У тебя есть вкус, – сказала она, и Ангел оглянулся на нее. – В костюмах и доспехах.

Аполлион улыбнулся.

– Если ты удовлетворена, тогда давай начнем твою месть.

Он просто протянул ей руку и это означало только то, что Серенити воспримет жест как намек, чтобы пойти в клуб, а не для того, чтобы удерживать Ангела от того, во что она его втянула. Ее рука была маленькой и нежной. Аполлион взял девушку за руку и повел в клуб, пытаясь вспомнить, держал ли он когда-нибудь раньше чью-то руку. Если он это и делал, то слишком давно, чтобы вспомнить и Ангел никогда не чувствовал себя так хорошо. Если бы это было так, он бы не забыл.

Как только они подошли к клубу, мужчина у двери отошел в сторону. Серенити посмотрела на Ангела. Он пожал плечами. Некоторых смертных было проще использовать, чем других. Вышибала был легкой мишенью. Сообщения, посланного прямо в голову мужчины о том, что он хочет, чтобы красивая женщина прошла, было достаточно, чтобы заставить его поднять для них красную бархатную веревку.

Аполлион повел девушку вниз, в темную внутреннюю часть подвального клуба, а затем она пошла впереди него, когда они достигли переполненного пространства у подножия лестницы. Синий неоновый свет освещал бар, а белые прожекторы бросали свой бледный свет на барменов и собравшихся там посетителей.

Серенити пошла дальше в клуб и Аполлион запомнил окружающую его обстановку. Танцпол был маленьким и занятым смертными, исполняющими то, что он мог истолковать как секс, только в одежде. Синие вспышки и свет делали движения людей замедленными и нечеткими. По контуру помещения громоздились высокие круглые черные столы, окруженные табуретами. Большинство из них были заняты. Музыка была слишком громкой, быстрой и тяжело грохотала, заставляя его заскучать по относительно спокойному Аду.

Серенити снова остановилась, и Ангел натолкнулся на ее спину. Ощущение теплого тела возле своего взбудоражило его так же сильно, как кофе, и он на шаг отступил, чтобы она не заметила. Девушка посмотрела на него через плечо и глазами показала на танцпол.

Если она ожидала, что он мог найти Эдварда в толпе, то переоценивала его способности.

Серенити взяла его за руку, и Аполлион почувствовал ее пальцы на своей коже, а не на пиджаке. Она могла пройти сквозь его очарование. Он горел там, где она дотрагивалась, и жаждал большего – чтобы девушка прикоснулась к другим частям его тела.

Аполлион начал понимать, почему его собратья воители поклонялись смертным женщинам.

Она потянулась вверх, прижавшись своей грудью к его руке и груди, и Ангел наклонился к ней, приложив свое ухо к губам Серенити, когда он, наконец, уловил достаточно чувств, что бы понять, что она хотела ему что-то сказать.

– Мерзкий волосатый мужчина, белая рубашка, слишком сильно обнаженная грудь, – крикнула она ему в ухо и он огорчился. Ему нужно сказать девушке, что у него чувствительный слух.

Аполлион искал свою мишень, разглядывал танцоров и присматривался, когда заметил его. Тот слишком сильно оголил грудь, по крайней мере, три верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты и мужчина танцевал со стройной темноволосой женщиной в откровенном облегающем светлом платье.

– Это та женщина, с которой он предал тебя? – Ангел нахмурился. Женщина была ничто по сравнению с Серенити. Он взглянул на девушку и та покачала головой.

И такой бабник был связан с Серенити? О мысли о ней с таким мужчиной Ангел захотел изменить планы и отправить мужчину в ад, в конечном итоге.

– Ты хочешь выпить? – перекрикнула она шум музыки.

Аполлион покачал головой.

– Не думаю, что алкоголь будет разумным. Я не пробовал его раньше и не уверен, что это все еще не запрещено.

Серенити смотрела мимо него на бар.

– Ну, мне нужно выпить.

– Тогда у тебя будет напиток. – Он отпустил ее руку. – Я буду через минуту.

Ангел услышал ее вздох, когда уходил. Женщина смотрела прямо на него, когда он появился в соседнем помещении, случайно толкнул ее и с улыбкой извинился. Гнев, который был в ее темных глазах, исчез в одно мгновение.

– Я могу угостить тебя выпивкой, красавчик? – она взмахнула ресницами и улыбнулась ему.

Аполлион никогда не флиртовал, но знал, когда это делали женщины. Он посмотрел в сторону Серенити, туда, где она стояла у танцпола, смотрела поверх голов танцующих, и на ее лице все еще был шок.

– Я здесь не один. – Ангел почувствовал, как взгляд женщины покидал его.

Она фыркнула.

– На самом деле тебе нужно найти себе получше.

Она что, намекала на то, что Серенити была недостаточно хороша для него или, возможно, наоборот?

Аполлион засмеялся. Он никогда не слышал ничего настолько более нелепого. Серенити в сравнении с женщиной перед ним? Серенити была добрая и мягкая, он оглянулся на нее, и улыбка Ангела медленно пропала, когда до него начало доходить – и красивая.

Она действительно была красивой.

И он хотел ее.

Аполлион никогда раньше не хотел смертную женщину.

Но он хотел Серенити.

Ангел поманил бармена и попросил его сделать такой же ярко окрашенный напиток, как у кокетливой женщины перед ним. Мужчина сделал коктейль и протянул ему через бар. Аполлион взял бокал и ушел, исчезнув и снова появившись перед Серенити.

Та снова ахнула и улыбнулась, когда он протянул ей напиток.

– Не уверен, что это такое.

– Порекомендовала твоя новая подружка? – девушка по-прежнему улыбалась, но было в ней и что-то другое.

Что-то темное, что пришло с острым чувством силы.

Ревность?

– Она рекомендовала кое-что еще, но я отказался. – Аполлион снова предложил ей напиток и, на этот раз, Серенити его взяла, сдвинула в сторону черную соломинку и стала пить через нее.

Аполлион уставился на ее рот, загипнотизированный видом, когда она вытащила соломинку изо рта и облизала губы.

– Отлично? – спросил он и девушка кивнула.

Сила, исходящая от нее, исчезла, и она улыбнулась. Никогда раньше Ангел не имел дело с ведьмой. Может ли она его проклинать? Он не был уверен, что его собственные силы выстоят против нее, да и не хотел знать.

Ближайший к ним стол освободился, Ангел взял девушку под локоть и повел к нему. Она скользнула на высокий черный стул и поставила свой напиток на круглый черный стол. Аполлион сел напротив нее, наблюдал за тем, как она пила и ждал.

Музыка продолжала грохотать, но вскоре началась новая песня. Некоторые танцоры покинули танцпол и прошли мимо них к барной стойке. Аполлион протянул свою руку к столу и положил ее на руку Серенити, когда Эдвард прошел мимо.

Он улыбнулся Серенити, когда почувствовал на себе пристальный взгляд Эдварда, а затем тот пошел дальше. Глаза девушки округлились, и она посмотрела на Аполлиона.

– Он видел? – она наклонилась к нему, открывая Аполлиону прекрасный вид на свою грудь в вырезе платья.

Серенити пыталась соблазнить его?

– Он видел, – Аполлион оглянулся, наблюдая за передвижением Эдварда по помещению.

Эдвард был ниже его и немного тщедушнее. Его лицо казалось не выразительным, но об этом трудно было говорить при таком плохом свете. Он должен был обладать хорошими качествами, чтобы заинтересовать Серенити и заставить ее привязаться к нему. Однако прямо сейчас Аполлион не видел в нем ничего хорошего. Он видел только грешника, мужчину, которого нужно было наказать и заставить страдать так же, как желала его властительница.

Эдвард дошел до бара и оглянулся на него.

Нет, на них. Он смотрел на них. Он увидел, что Серенити с Аполлионом и что они больше, чем друзья.

Серенити снова пила свой напиток, Аполлион слегка поглаживал своим большим пальцем ее запястье и смотрел на девушку. Казалось, что она не возражала против того, чтобы он прикасался к ней или все это было частью действия? Ангел поднял свои синие глаза к лицу девушки и изучал его, пока она пила через маленькую соломинку. Ее светлые волосы сияли синим цветом. Свет отражался на ее коже и делал макияж Серенити еще темнее.

Она подняла глаза и выпустила соломинку изо рта. Девушка изогнула свои темные губы в дразнящей улыбке и искушала Аполлиона принимать игру дальше, чтобы посмотреть, как он будет реагировать.

– Какие заклинания ты можешь произносить? – спросил Ангел сквозь шум музыки.

Серенити медленно перемешала соломинкой свой напиток, не отрывая взгляд от его глаз. Ей нужно было над этим подумать? Могла ли она накладывать заклинание на мужчин, чтобы сделать их своими рабами? Если и могла, то Аполлион бы поклялся, что Серенити наложила на него такое заклятие.

– Моя мать велела мне использовать магию только для помощи другим людям и так было до сегодняшнего дня. – Она поднесла стакан к губам, отодвинула соломинку в сторону, сделала большой глоток напитка и опустила пустой стакан. – Я делала незначительные проклятия на людей, заклинания, чтобы помочь материнству и зачатию и, конечно, любовные заклинания.

Приворот.

Возможно, она наложила на него это заклинание.

Серенити никогда не использовала магию, чтобы принести пользу себе, до сегодняшнего дня.

Аполлион видел достаточно людей, чтобы знать, что в этом отношении девушка была необычной. Ее теплота, самоотверженность и доброта исходили из сердца, делая Серенити красивее. Она думала только о том, чтобы помочь другим, когда большинство обладателей такой силы использовали ее для получения прибыли от других людей для себя. Власть была наркотиком для смертных. Ангел видел, как это влияло на них. Другой человек со способностями Серенити использовал бы силу, чтобы стать богатым, важным и известным, соблазненный обещаниями иллюзорного счастья и пристрастившись к нему.

Серенити казалась не восприимчивой к этому и когда она, наконец, поддалась искушению и использовала магию для себя, это было только для того, чтобы исцелиться от сердечной боли и отомстить. Боль, нанесенная бывшим любовником, заставила девушку использовать свою силу.

Аполлион услышал ее призыв и ответил.

Возможно, это результат заклинания, в конце концов. Магия Серенити могла усилить ее голос, и он смог услышать девушку, потому что в тот момент был сфокусирован на ней.

– Ты никогда не испытывала соблазна использовать их?

Она покачала головой, а затем взглянула на него.

– Может быть, иногда.

Иногда.

Серенити снова взглянула на Ангела, встретилась с ним взглядом и покраснела. Это невозможно было бы увидеть, если бы он не наблюдал за ней. Она обдумывала заклинание. На кого? На Эдварда или на него? Месть или любовь?

Своей другой рукой Серенити накрыла их соединенные руки. Рука была холодной после стеклянного бокала, который она держала, но в месте контакта с его кожей быстро согрелась. Она схватила его обеими руками.

– Как ты думаешь, мы должны танцевать? – девушка нервничала и смотрела вперед поверх его плеча.

– Он все еще смотрит? – Аполлион уже почувствовал спиной взгляд мужчины.

Она кивнула.

– Тогда мы определенно должны танцевать.

Серенити колебалась.

– Это нормально, танцевать… делать все это?

Сколько раз она будет задавать ему этот вопрос? Его ответ не изменится. Чего бы Серенити не хотела, он это сделает.

Аполлион взял девушку за руку, поднялся и подошел к ней. Его улыбка, казалось, дала ей ответ, который она искала, от чего Серенити снова покраснела, соскользнула со своего стула и последовала за ним на танцпол.

Теперь музыка была сильнее и медленнее. Движения людей на танцполе снова граничили с сексом, и на мгновение Ангел задумался, действительно ли это хорошая идея. Аполлион не был уверен в том, куда заведет танец, но глаза Серенити говорили о том, что, куда бы он их не привел, это не будет притворством.

Он обнял Серенити, и ее руки оказались на его груди. Аполлион стоял с ней на танцполе и смотрел девушке в глаза. Зрачки Серенити расширились и потемнели, полные страсти и голода, и Ангел почувствовал биение ее сердца.

Всякий раз, когда Серенити забывала о своей нервозности и том факте, что он – Ангел, она становилась более уверенной, чувственной в своих движениях и почти кокетливой. Аполлион хотел, чтобы девушка была такой сейчас, и не потому, что это заставило бы Эдварда ревновать, когда он их увидит.

Аполлион провел своими руками вниз, до ее талии, по ребрам и над бедрами. Она слишком хорошо ощущалась под его прикосновениями. Девушка наполовину прикрыла глаза и прижала свои ладони к его доспехам, а не к костюму. Ей нравилось ощущение его рук на себе?

Аполлион крепче сжал ее бедра и прижал девушку к себе, начав медленно двигаться под тяжелый ритм. Она провела руками по его нагруднику, а затем по ключице Ангела до шеи. Аполлион задрожал, когда Серенити слегка коснулась пальцами его плеч и прижалась к нему. Каждый раз, когда она подходила ближе, когда они прижимались друг к другу, подводил его немного ближе к краю собственного контроля.

Серенити провела руками по его затылку, накрутила темные волосы на свои пальцы, а затем отпустила их на шею Ангела. Он провел своими руками по спине девушки до лопаток, чувствуя, как двигались ее бедра, когда она с ним танцевала. Серенити скользнула своей ногой между его ног, а он между ее, и она снова прикрыла глаза, когда он прикоснулся к изгибам ее бедер. Аполлион застонал и прижался к ней, ощущая жажду почувствовать все ее тело на своем и его мысли неслись в направлении, в котором они не находились в течение долгого времени. Насколько хорошо она бы выглядела голой? Аполлион хотел исследовать каждый дюйм ее изгибов своим ртом и руками, хотел поклоняться телу Серенити, пока она не закричит его имя и не расслабится в его руках.

Аполлион немного отошел назад, не выдержав пытки, и чувствуя необходимость дышать. Он был слишком близок к тому, чтобы отступить.

Серенити смотрела ему в глаза, приглашая и прося сдаться ей. Он бы сделал так добровольно, если бы был уверен, что это не просто действие. Это была игра, не более, чем притворство, чтобы заставить Эдварда ревновать. Все было только этим.

Так почему же было так приятно держать ее в руках?

Серенити медленно провела руками вниз по его бицепсам, следуя взглядом за своей правой рукой, когда отслеживала изгибы его мышц, и ее сердце забилось быстрее, как будто исследование мужского тела возбуждало девушку. Глаза Серенити заблестели, и Ангел смог увидеть в них похоть и ощущать растущую потребность в нем.

Почему его тело горело везде, где она касалась?

Аполлион пристально смотрел на ее рот.

И почему он не мог оторвать глаз от вишнево-красных губ Серенити и не думать о том, как было бы хорошо опустить голову и поцеловать ее?

Прошло много времени с тех пор, как он желал женщину, но Ангел знал, что никогда не чувствовал себя так рядом ни с одной женщиной – сильным и желанным. Ему нравилось, как она прижималась к нему, как терлась своим телом об него, дразнила Аполлиона уступить, посылая по телу Ангела одну дрожь за другой и воспламеняя его. Аполлиону нравилось то, как Серенити смотрела ему в глаза и улыбалась, наполненная чистыми эмоциями и желанием. Это не было похоже на игру.

Это было так реально, и он был уверен, что она примет поцелуй от него.

Это не могли быть чары, потому что на нем это не работало. Должно быть, она была им увлечена

Девушка улыбнулась ему, слегка упираясь на его локтевые сгибы и возбуждая Аполлиона. Он хотел почувствовать ее руки на своей груди, но на этот раз без доспехов. Ему было нужно, чтобы Серенити прикоснулась к нему, нужно было почувствовать то, что она с ним сделала и как сильно заставляла биться его сердце.

Аполлион прижался к девушке, удовлетворяя себя настолько, насколько было возможно на публике и не переступая черту. Похоже, ей было все равно. Серенити снова закрыла глаза, когда он опустил руки на ее ягодицы, и, затаив дыхание, Аполлион застонал, когда под его пальцами она ими задвигала. Ангел опустил руки ниже, под ее ягодицы и привлек девушку к себе, так что бедра Серенити оказались прижатыми к нему.

Он хотел ее.

Девушка широко раскрыла глаза и посмотрела на него, ее зрачки заполнили радужную оболочку глаз, а губы приоткрылись.

Аполлион хотел поцеловать Серенити.

Это не могло быть притворством.

Он хотел обнять ее, завернуть в свои крылья и никогда не отпускать.

Что она с ним сделала?

Какое заклинание произнесла, чтобы сделать его таким?

Кончиками своих пальцев Серенити ласкала руки Ангела, проводила ими до его плеч и дальше по краю кожаных ремней, которые удерживали броню. Она играла с пряжками, заставляя тело Аполлиона дрожать от мысли о том, что он мог исполнить свое желание и Серенити могла снять его нагрудник и коснуться обнаженной груди.

Аполлион так этого хотел.

Она глубоко вздохнула, ее грудь поднялась и опустилась, и девушка закрыла глаза. Сильная похоть пронзила Аполлиона при виде груди Серенити, обтянутой тканью черного платья. Он потерял нить того, что они делали, держась друг за друга, глядя глаза в глаза, и оба их сердца бешено бились в унисон.

Его взгляд вернулся к ее рту и Ангел не мог бороться с искушением.

Аполлион обнял девушку и опустил голову, чтобы поцеловать ее.

Она хихикнула.

Ангел отступил и нахмурился. Серенити рассмеялась и стала извиваться, прижимаясь к нему. Он застонал, когда ее бедро прижалось к его ноющей эрекции.

Девушка была красивой, когда смеялась. Серенити почесала свое плечо, а затем руку ниже и Ангел понял, что это было от его крыльев. Аполлион поднял одно и махнул черными перьями через ее плечо. Девушка искренне и счастливо смеялась в его объятиях.

Она, казалось, забыла свою душевную боль.

Похоже, что они оба забыли об этом.

Глава 4

Серенити смотрела в темные глаза Аполлиона и видела в них отражение страсти и желания, которые исходили глубоко изнутри него. Она должна была предполагать. Это была всего лишь игра, которая сработала, насколько девушка могла сказать; но затем, когда Ангел положил на нее руки, Серенити перестала обращать внимание на то, что делал Эдвард.

Последние несколько минут были настоящими.

Это было невозможно.

Крылья Ангела постоянно напоминали об этом, девушка чувствовала, как они прикасались к ней и тогда к Серенити возвращались собственные чувства. Не имело значения то, что Ангел выглядел так, как будто собирался поцеловать ее. Он был Ангелом и определенно был вне пределов досягаемости.

Даже если он и поцелует ее, Серенити придется убедить себя в том, что это была только игра.

Она не могла влюбиться в Ангела, каким бы сексуальным он не был. Не было никакой надежды на то, что Аполлион станет чем-то большим, чем его миссия. Серенити была не настолько наивной, чтобы не понимать этого.

Ангел не мог влюбиться в смертную.

Песня закончилась и Серенити посмотрела в сторону Эдварда. Мужчины не было. Она огляделась вокруг, встала на цыпочки, чтобы посмотреть над головами толпы и нигде не могла его найти.

– Он ушел. – Она отступила на шаг от Аполлиона.

Ангел выглядел разочарованным, когда она убрала от него свои руки. Девушка отвернулась и представила, что не увидела этого, а только вообразила себе.

Аполлион повел ее с танцпола и вернулся к столу. Она схватила его за руку и направилась к выходу. Не было смысла оставаться здесь, если Эдварда не было. От музыки у нее началась головная боль и Серенити достаточно напритворялась на всю оставшуюся жизнь. Когда она предложила шараду, чтобы отомстить Эдварду, то не подумала о последствиях и о том, как та на нее повлияет.

– Мы тоже уходим? – глубокий голос Аполлиона заставил ее внутренности сжаться, она захотела вернуться в объятия Ангела и прижиматься к нему, пока он будет шептать ей в ухо сладкие слова.

Серенити кивнула и быстро поднялась по лестнице к выходу. Ночной воздух стал прохладнее, но еще было тепло без куртки. Она подняла глаза, желая увидеть звезды. Небо было ясным, но огни города создали дымку, которая блокировала все, кроме самых ярких.

– Хочешь полетать? – слова были искушением и прозвучали низким голосом Ангела возле ее уха. Серенити попыталась кивнуть и отбросить всякую осторожность. Аполлион приближался к ней, пока девушка не почувствовала его жар и она хотела развернуться и поцеловать мужчину, пока внутри нее не погас огонь, который он зажег. Его дыхание щекотало ее шею и Аполлион слегка сжал плечи Серенити, заставляя тело девушки гореть и дрожать там, где прикасался. – Я могу доставить тебя домой.

– Я боюсь упасть, – прошептала она.

Аполлион чувственно, словно хищник, обошел Серенити и пристально посмотрел на нее, как будто хотел заглянуть прямо в сердце девушки и понять реальный смысл этих слов.

Она боялась.

Она не могла влюбиться в Ангела.

– Я не отпущу тебя. – Он взял ее своими руками за талию, а затем приблизился и сдвинул руки так, чтобы обхватить девушку за спину. Аполлион удерживал ее на месте своими яркими глазами и отражения в них завораживали ее. Серенити могла бы смотреть ему в глаза и ей бы это никогда не наскучило. Каждый раз цвет был настолько разным, как будто постоянно менялся. Ангел улыбнулся. – Ты предпочитаешь смотреть мне в глаза или отвернуться?