Текст книги "Королева Громбеларда"

Автор книги: Феликс Крес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

4

Стояла середина лета, день был пасмурный, незаметно подступили хмурые громбелардские сумерки. Мелкий, надоедливый дождик моросил с полудня, не ослабевая и не усиливаясь. Он монотонно шелестел на ровном ветру, разжижая горный тракт в грязь.

Сквозь шум ветра и шелест дождя послышался топот копыт. Он раздавался все яснее и ближе, потом внезапно умолк. Последовало конское ржание, а затем снова топот. Теперь ему вторил отдаленный отзвук, будто множество лошадей неслись по тракту галопом. Но звук был малоотчетливым, больше похожим на фон грозовых раскатов.

Дорога вела через небольшой перелесок в несколько хилых деревьев, и все же угрюмые горные ели не позволяли разглядеть всадника, пока он из-за них не выскочил. Конь заржал болезненно и отрывисто. Животное споткнулось и остановилось. Всадник оглянулся, натянул вожжи, покрытые пеной и кровью, и спрыгнул на землю. Конь опустился на колени, качнулся и завалился на бок.

– Проклятие! – воскликнул всадник, отскакивая в сторону и выхватывая меч.

Певучий язык солнечного Дартана звучал в этих краях по меньшей мере странно. Но похоже, этот язык обладал магической силой, так как из-за поворота дороги, извивавшейся серпантином к северу, с грохотом вылетел могучий отряд. Судя по всему, человек не заметил их. Поглощенный погоней, он, с мечом наперевес, ждал своих преследователей. Они не заставили себя ждать. Несколько всадников в шлемах и серых накидках появились из-за деревьев. Человек принял боевую стойку, приготовившись отразить нападение, однако на лицах его преследователей отразилось недоумение. Люди придержали своих лошадей, вглядываясь в то, что находилось где-то там, за спиной хозяина павшей лошади. Он обернулся и радостно вскрикнул, отпрыгнув в сторону к каменной стене на обочине дороги.

Несколько десятков всадников промчались мимо, налетев на легионеров, спешно пытавшихся укрыться среди деревьев. Кто-то пронзительно завопил, несколько раз лязгнуло железо, снова вскрик – и стало тихо. Всадники спешились. Отряд был отлично вооружен, в кольчугах и с мечами; у каждого седла висел арбалет. Несколько человек, отбросив за спину серые и коричневые плащи, такие же, как у солдат, бросились к чудом уцелевшему путнику.

– В последний момент! – сказал Вилан, сделав шаг навстречу и убирая оружие в ножны.

– В последний! – крикнула Каренира. – Ради всех сил, ты что-нибудь умеешь, кроме как приводить меня в бешенство?! Герой, да?

– Не сердись на меня, ваше благородие...

– С ума можно съехать, – выпалила армектанка. – Что бы он ни делал, все время слышу одно и то же – "не сердись" да "не сердись"!

– Мне что, тоже не сердиться? – сухо спросил Басергор-Крагдоб. – Ты безрассудный человек, Вилан. Ведь это не ты должен был ехать в Рикс.

– Ваше благородие, – сказал дартанец, – я готов понести любое наказание, какое ты сочтешь справедливым. Я нарушил приказ. Но какое-то время я еще остаюсь на службе у его благородия Байлея. И буду брать на себя любую опасность, которая может угрожать Охотнице.

– Безрассудный ты человек, Вилан, – повторил разбойник.

– Безрассудный? – продолжала злиться Каренира. – Да он сумасшедший!

– Может быть, – неожиданно согласился дартанец. – Хорошо, что вы пришли мне на помощь.

– Рбит остался под Бадором, – сказал Крагдоб, – а я взял несколько человек и помчался на тракт, как только выяснилось, что ты поехал в одиночку. Выходит, я все-таки прав, утверждая, что одному по этой дороге спокойно не проехать... Делоне, – обратился к своему товарищу, стоявшему в двух шагах позади. Тот до сих пор молчал, в разговор не встревал, но явно с трудом сдерживал свое смешливое настроение. – Пошли надежные патрули в сторону Рикса. Твой друг, возможно, привлечет сюда весь гарнизон. И не радуйся ты так.

Делоне подмигнул Вилану и ушел.

– И что ты узнал? – спросила Каренира, уже больше с любопытством, нежели с гневом.

Дартанец пожал плечами:

– Город сплошных казарм. Раз десять пришлось объясняться с патрулями. Похоже, на каждого, кто носит при себе хотя бы нож, там теперь смотрят как на шпиона с Гор. Ты вот кричишь на меня, госпожа, а ведь никто не просил тебя, чтобы ты сюда ехала. Женщина с луком, да и без него, достаточно маломальской привлекательности, и ее сразу бы доставили в здание Трибунала. На всякий случай.

Она покачала головой.

– Что еще? – спросил Глорм, его чрезвычайно интересовал доклад разведчика.

Вилан набрал в грудь воздуха.

– То же самое, что и в Бадоре, – выдохнул он. – В гарнизоне, кажется, не слишком хорошо знают, что означает война в Горах. Так или иначе, большие силы уже готовы к выходу из города. Трибунал только масла в огонь подливает. Боюсь, ваше благородие, что туда, куда мы направляемся, отправится и весь Громбелардский Легион.

Глорм стал мрачным, угрюмо задумался. Карениру – она искоса поглядывала на него – вовсе не удивила эта смена настроения.

Странная война вспыхнула совершенно неожиданно, за несколько дней. Недооцененная сперва история фальшивых властелинов Гор с Перевала Стервятников всплыла вскоре по завершении пресловутого совещания солдат и урядников в Громбе. Тевена, резидент Короля Гор в Бадоре, сообщала, что... отряды Басергора-Крагдоба напали в окрестностях Разреза на группы Мавалы и Каги. Мавала тут же сделал ответный выпад, вырезав в одном из горных убежищ отряд Каги, номинально подчинявшийся Крагдобу: тогда она еще не знала, что и Кага подверглась нападению. Во все это ввязались легионеры, которых Эгеден послал по следу банды, спалившей "Приют воина". Кому-то они успели задать перцу, но их самих изрядно потрепали, и они послали гонцов в Бадор, прося подкрепления. Прежде чем ситуация прояснилась, в горах развернулась никем не контролируемая война, дикая, в которой все сражались со всеми.

Рбит встретился в Бадоре с Тевеной, потом вернулся в Громб. Положение было серьезным. Три дня спустя военные командиры Бадора и Рикса получили письма, подписанные известным во всем Громбеларде именем. "Ваше Благородие, – писал Басергор-Крагдоб каждому из них, – прошу воздержаться от каких-либо действий в Горах. То, что там происходит, никак не касается Легиона. Я самолично готов навести порядок за две недели при условии, что военные отряды покинут край, иначе, если они останутся в Горах, их могут смести наравне со всеми прочими. В наших общих интересах, чтобы до подобного конфликта дело не дошло..."

В Бадоре, однако, призыв Короля Гор остался без ответа. Комендант гарнизона, на которого давил Трибунал, просто не мог сидеть без дела, даже если бы и хотел. Урядники доказывали, что распри между разбойниками крайне благоприятствуют действиям имперских легионов. На самом деле все было как раз наоборот: во-первых, войска Второй Провинции вообще не были готовы к столь масштабной операции; во-вторых, их вмешательство могло легко привести к прекращению всех споров между Крагдобом, Кагой и Мавалой несмотря ни на что, имперские войска были главным и важнейшим врагом, к тому же таким, с которым их никогда не связывали (и не могли связывать) никакие интересы. Так что бадорцы с тяжелым сердцем готовились к маршу в Горы и боялись даже гадать, что будет, если все банды в окрестностях Разреза вдруг договорятся и – поддерживаемые силами Басергора-Крагдоба дружно набросятся на них.

В Риксе действовали более осторожно и рассудительно (в конце концов, горная война шла возле Бадора, а не Рикса); однако и там, по словам Вилана, солдаты были готовы к выступлению. Ну что ж...

С чисто военной точки зрения следовало предоставить перессорившихся горцев самим себе, позволяя им пустить друг другу застоявшуюся кровь... и, может быть, лишь потом перебить ослабевших победителей. Однако, судя по всему, Наместники Трибунала не умели заглядывать столь далеко вперед; может быть, потому, что простота солдатских рассуждений казалась им как минимум подозрительной... Они настаивали на немедленных действиях, рассчитывая сразу получить результат.

Так или иначе – присутствие войск в горах для всех означало одни проблемы. Крагдоб мог собрать в районе Бадора практически любые силы, однако открытая война с Громбелардским Легионом была последним, чего ему хотелось. При всех обстоятельствах он вышел бы победителем, пусть даже и дорогой ценой. Однако эта победа означала бы еще более грандиозную облаву в будущем.

Каренира прекрасно все это понимала. У Короля Гор были веские причины, чтобы впасть в глубокую задумчивость.

– Глорм, – сказала она, – может быть, стоит начать серьезные переговоры?

Он кивнул:

– Может, и стоит... Но, Каренира, коменданты легионов не вольны решать сами... Иначе хватило бы моих писем.

– Почему же тогда ты хочешь разговаривать с комендантами?

– А с кем? С Трибуналом?

Он пристально посмотрел на нее.

– О чем ты думаешь?

– О разговоре с тем, кто может все. Кто не боится Трибунала... и никого вообще.

– Странные порой у тебя бывают мысли.

Он снова задумался.

– Хотя его высочество Рамез – человек, похоже, неглупый... Только кто к нему пойдет? Я?

– Нет, Глорм. Я.

– Вести переговоры от имени короля разбойников? – Он неопределенно махнул рукой. – Это тебя погубит, ваше благородие, если ты собираешься остаться в Громбеларде. Ты сразу станешь для всех обычной разбойницей.

– "Вести переговоры"... "от имени"... – Она надула губы. – Я просто никогда ни от кого не скрывала, что мне удается договариваться с разбойниками. Как-нибудь справлюсь.

– Это может быть опасно, – вмешался Вилан. – А если...

– Не сердись на меня, ваше благородие, – прервала она его, ехидно подражая его манере говорить, – но если ты сейчас же не замолчишь, я попрошу заткнуть тебе рот.

Глорм повернулся и кивнул своим людям.

– Тебе незачем просить, – сказал он. – Его благородие Вилана настолько заботит твоя безопасность, что ему нельзя предоставлять хоть какую-то свободу. Он подождет, пока ты не вернешься. Связать его!

Вилан попытался было протестовать, но дюжие детины, схватившие его, не желали вдаваться в дискуссии.

В Громбе она встретилась с Армой. Встречу устроил Ранер – силач, дубина которого в свое время надолго оставила след на голове Царицы Гор... Ранер жил у своей любовницы, симпатичной горожанки; ее спальня, может быть, не слишком подходила для подобных встреч, но зато была местом вполне безопасным.

Каренира была с Армой знакома лишь косвенно. Вряд ли обе женщины с большой симпатией относились друг к другу. Однако необходимо было решить дела, а времени на взаимную неприязнь не оставалось.

– Еще сегодня, – заговорила армектанка, – самое позднее – завтра, я должна встретиться с Князем-Представителем.

Арма, несмотря на всю необычность запроса, ничем не выказала своего удивления.

– Увидеться с Князем... – повторила она. – Это будет непросто. Зачем это тебе?

Каренира изложила ситуацию.

– Хорошо, – кивнула блондинка. – Насколько я понимаю, речь идет о доверительной встрече? Официальной аудиенции ждать можно неделями. Правда, тебя, Охотница, наверняка бы приняли... – Она задумалась.

– Нет. Я хочу увидеться с его высочеством с глазу на глаз.

– Есть кое-какие соображения... Но не хочешь ли сперва узнать, что за человек Князь?

– Кое-что я слышала, но расскажи все, что знаешь.

Арма чуть улыбнулась:

– Не даром же я ем свой хлеб, ваше благородие! Я здесь для того, чтобы все видеть и слышать. Во всяком случае, как можно больше. Если я начну выкладывать тебе все, что знаю, хотя бы на одну лишь тему, наверняка и до утра не закончу... Что тебя конкретно интересует? Достоинства? Недостатки, слабости? Может быть, привычки?

– Да, это и еще кое-что, – согласилась лучница.

– Ну хорошо. Но сначала я должна еще предупредить, что не за все я могу ручаться. Князь-Представитель никогда мне не доверялся. Источник моих знаний – это слухи и сплетни. Так что учти.

– Учту наверняка.

– Ну хорошо. Его высочество Н.Р.М.Рамез – естественно, армектанец. Он молод, ему тридцать шесть лет. Никогда еще Громбелардом не правил столь юный командир. Два года назад он овдовел, но все говорит о том, что скоро он станет зятем императора, – возможно, будущей осенью. Он происходит из одного из самых знаменитых армектанских родов...

– ...ведущего свое начало по прямой линии от княжеского рода Сар Соа. Ты разговариваешь с армектанкой, госпожа, – слегка язвительно напомнила Каренира. – Таких фамилий в Армекте всего несколько; армектанка Чистой Крови не может о них не знать. Рамез...

Она хотела что-то еще добавить, но передумала.

– Тем лучше, – подытожила Арма. – Значит, ты знаешь, а если не знаешь, то легко поймешь, что самому императору приходится считаться с человеком, род которого владеет состоянием почти столь же крупным, как имперские владения в Армекте. Говорят, что помолвки с дочерью императора почти силой добился отец нашего Князя, желая, чтобы его фамилия блистала еще ярче, чем прежде. Никто не прочит счастья этому союзу, поскольку – коротко говоря Рамез пользуется репутацией тирана и деспота, который терпеть не может возражений и не слушает никого, кроме себя.

– Это правда?

Арма покачала головой – и да и нет.

– Правда то, что предыдущий Князь-Представитель оставил здесь после себя целую армию придурков, готовых неделями отсиживать зады на совещаниях. Его высочество Рамез и так довольно долго терпел их брюзжание, лишь недавно прогнал на все четыре стороны. Но, похоже, выбрав новых советников и придворных, он все равно никого не слушает.

– Гм...

– О тяжелом нраве Князя-Представителя особенно много говорят сейчас. Дело в том, что Рамезу недавно пришлось прогнуться перед самым могущественным институтом Империи, а именно Имперским Трибуналом. Его высочество ненавидит урядников, видя, похоже, в каждом из них шпиона своего будущего тестя; шпиона, который будет ни больше ни меньше как вынюхивать углы и закоулки его супружеской спальни. Охотнее всего он вышвырнул бы их всех из Громбеларда.

– Вот видишь... – прошептала армектанка.

– Однако, несмотря на деспотичный характер, – продолжала Арма, – это человек очень образованный и умный. Он превосходно владеет громбелардским и дартанским, кажется, понимает и по-гаррански. Он великолепный знаток военного дела. После того как он реорганизовал гарнизон Громба, офицеры не перестают удивляться, вспоминая его широчайшие познания всех тяжестей воинской службы. С тройниками и десятниками он разговаривал так, словно сам был одним из них. Он знал, почему солдатам жмут сапоги и как нужно исправить подстежки, чтобы кольчуги хорошо сидели. Вместе с тем, однако, кажется, что он... как бы это сказать... больше любит войско, чем войну. Ему хотелось бы иметь прекрасных солдат, прекрасно вооруженных и обученных, но мысль о том, что нечто подобное может понести в сражении непоправимый урон, приводит его в глубокое уныние. Что вовсе не говорит о его трусости. Я достаточно ясно выражаюсь?

– Вполне, – пробормотала захваченная ее рассказом Каренира. – Значит, Громбелардский Легион – это игрушка, так? Блестящая игрушка?

– Именно так. А в особенности – гарнизон Громба.

– Во имя Шерни... С Князем я договорюсь, это точно.

Громбелардка помрачнела:

– Не знаю. Если бы все было так просто, Рбит давно бы уже с Князем договорился. Дело в том, госпожа, что в отношении этого человека ни на что нельзя рассчитывать. Представь ему во время официальной аудиенции предложение, просьбу или еще что-нибудь, а он его тут же раскритикует, назовет нелепым и отшвырнет прочь – порой лишь затем, чтобы весь двор мог восхищаться его непреклонностью и силой.

– Но с глазу на глаз?

– Что ж, попробуем именно с глазу на глаз. Хотя, честно говоря, это небезопасно.

– Что он любит? – спросила Каренира. – Какие удовольствия? Развлечения?

– Он обожает старые летописи, часто читает их до поздней ночи.

– Что еще?

– Еще... гм... еще когда женщины кричат.

– Не понимаю?..

– Понимаешь.

– О... – нахмурилась армектанка. – Ну не знаю... что-то мой энтузиазм по поводу встречи с Князем начинает таять.

– Правда? – насмешливо спросила Арма.

– Не верю... – помолчав, пробормотала Каренира, снова грызя ноготь. Ты точно знаешь?

Арма возмутилась:

– Думаешь, он пригласил меня в свою спальню?

Наступило напряженное молчание.

– Кажется, у тебя есть какой-то план? – Каренира решила прервать неловкую паузу.

– Да, – подтвердила Арма.

– Ну и?.. – поторопила ее армектанка, чтобы молчание снова не затянулось.

– Сначала... Послушай, скажи мне...

Лучница с удивлением заметила легкий румянец на щеках Армы.

– Каренира, – сказала блондинка, впервые обращаясь к ней по имени, этот твой дартанец... Что с ним?

"Этот ЕЕ дартанец..." Армектанке захотелось смеяться. И правда – Вилан и Арма познакомились в Громбе. Блондинка явно приглянулась алебарднику, но кто бы мог предположить... что верно и обратное.

– Эй! – весело сказала она. – "Мой дартанец"? Один у меня уже был... Хватит.

Она кивнула.

– У него все хорошо, – коротко сказала Каренира. – Он спрашивал о тебе.

– Спрашивал обо мне? – Арма пыталась сделать вид, что ей это безразлично.

– Спрашивал, – подтвердила Каренира, которую слегка развеселила неожиданная девичья стыдливость Армы. – Но я слышала, что ты положила глаз на Глорма?

– Ты ему это сказала? – ужаснулась блондинка.

– Ну... почти. Я сказала, что ты подобна неприступной крепости.

– А он?

– Гм... думаю, он будет ее осаждать.

В Роллайне она успела привыкнуть, что дворец Князя-Представителя Императора огромен, как весь Громб. Тем труднее было ей ориентироваться в мрачной древней разбойничьей цитадели (правда, богато обставленной), где обитал громбелардский Представитель. Ей все время казалось, что она находится скорее в комендатуре местного гарнизона, нежели в доме первого человека провинции.

Арма, которая все еще (и, по мнению Рбита, чересчур долго) считалась родственницей советника Рамеза, без каких-либо проблем устроила в замок новую служанку. Это должно было стать ее последним заданием, продолжать игру дальше было слишком рискованно. Для всех она уезжала в Рахгар тотчас, откуда должна была последовать дальше – в Лонд. Честно говоря, это никого не волновало, так же как и сама личность мало кому знакомой девицы, какой-то двоюродной сестры титулярного советника, мнения которого Князь-Представитель никогда не слушал и слушать не собирался.

Если оказаться в княжеской резиденции было совсем просто, то добраться до апартаментов Представителя оказалось невероятно сложно. В Громбе, как и везде, высокопоставленная особа была окружена толпой придворных. Мрачная цитадель, достаточно просторная для предводителя разбойников, была чересчур тесной для королевского двора. Хотя ее несколько раз перестраивали, крепость не в состоянии была вместить всех, кто должен был – или просто имел возможность – находиться при особе Князя. Жилые помещения были оборудованы всюду, даже в бывших складах и амбарах. Придворные среднего ранга были рады, если в их распоряжении находилась каморка четырехугольной башни.

Толпа обитателей резиденции, урядников и просителей, солдат и слуг, позволяла кому угодно раствориться здесь и укрыться, словно в густом лесу. Так что вполне естественно, что немногочисленные, не для всех доступные помещения бдительно охранялись.

Арма легко подыскала место, где можно встретиться с Рамезом с глазу на глаз. Это была крохотная комнатка в башне. Почти каждый вечер Князь-Представитель отправлялся туда, чтобы засесть – порой до рассвета за летописи, чтобы ознакомиться с содержанием древних, пропахших плесенью хроник.

Однако до этой комнатки еще нужно было добраться. Ее стерегли, даже когда она была заперта.

Арма показала своей черноволосой "служанке", как дойти до уединенной кельи Князя-Предводителя, и объяснила, в чем состоит трудность. Армектанка приняла ее слова к сведению.

– Сегодня ты собиралась уезжать, – сказала она. – Поторопись. Рбит прав: пора тебе отсюда исчезнуть. Получится у меня что-нибудь сегодня или не получится, его высочество может заинтересоваться, кто привел меня в замок.

– Справишься?

Каренира загадочно усмехнулась.

Была ночь. Ветер, влетавший вместе с дождем в узенькое, пробитое в толстой стене окно, трепал из стороны в сторону пламя факелов возле массивных, окованных медным листом дверей. Вжавшись в оконную нишу, продрогшая до костей, она терпеливо ждала. Время от времени чуть высовывала из тени голову, но солдат, торчавших возле дверей, не видела. Они сидели на скамье, и она могла заметить лишь лучины, мерцавшие над их головами.

Была уже, наверное, полночь, когда внизу на крутой лестнице раздались шаги, а затем пламя нескольких факелов осветило стены. Вскоре мимо нее прошли двое солдат, за ними еще двое. Те были внимательнее. Два копья одновременно уставились ей в грудь, и тут же послышался крик:

– Ваше высочество!

Ее сейчас же осветили факелы.

Одетый в черное человек средней упитанности и среднего роста оглядел ее.

– Кто ты и что здесь делаешь? – негромко спросил он, но тоном, не допускавшим ни малейшего промедления с ответом.

– Удивительная женщина, ваше высочество, – лениво ответила она по-армектански, не поднимая взгляда. – Немного армектанка... немного громбелардка... – добавила она на местном языке, – а немного – дартанка, закончила она по-дартански.

– Зато наверняка не служанка, – холодно заметил человек в черном. – Я задал два вопроса. Быстрее, у меня нет времени.

– Ваше высочество, – спросила она, – что ты со мной сделаешь? Прикажешь схватить и бросить в темницу?

– А ты смелая, – удивился он. Нахмурившись, он пристальнее взглянул на нее, сделав полшага вперед.

– Конечно, ваше высочество, ты меня уже видел, и притом вблизи... – Она подняла на него свои необычные глаза. – Мой господин и супруг сразу же следом за тобой вручал свадебные подарки одной молодой паре в Роллайне... Ты уже тогда знал, что застрянешь в Тяжелых Горах?

Мужчина в черном сделал еще шаг вперед, выступив впереди солдат охраны и взяв у одного факел.

– Самые черные волосы в Дартане... – прошептал он. – Ее благородие...

– А.Б.Д.Каренира. Самая загадочная женщина Роллайны. Уже забыл, Князь? Видимо, слишком редко гостил под крышей моего дома.

– Что ты делаешь на этой лестнице, ваше благородие? Что ты вообще делаешь в Громбеларде?

– Мерзну, Князь.

– Идем же!

Он повернулся к своей свите:

– Подогретого вина, меда, чашку горячего бульона. Плащ, подбитый мехом. Сейчас же. – Он снова посмотрел на женщину. – Идем со мной, ваше благородие!

Холодная маленькая комнатка напоминала келью какого-то летописца. В ней стоял стол, удобное кресло, узкая койка у стены, конторка для письма – и все. Кроме того – несколько книг, какие-то почерневшие от древности пергаменты, приборы для письма и множество чистых страниц.

Он показал на койку.

– Забудь, что я здесь, госпожа, – сказал он. – Эти шкуры теплые и мягкие. Закутайся в них, я не хочу видеть, как ты дрожишь.

Она не заставила повторять дважды. Сбросив туфли, она села на койке, подобрав под себя ноги, и плотно закуталась в меха.

– И говори, говори! – повторил он. – Что ты тут делаешь? Откуда ты здесь? Ночью, на лестнице... В таком платье! Ничего удивительного в том, что я тебя не узнал! Что случилось? Ради Шерни, почему ты не пришла днем, ваше благородие? При одном лишь звуке твоего имени я вышвырнул бы всех за дверь и посвятил тебе столько времени, сколько бы ты пожелала!

Закутанная в шкуры, она беспомощно покачала головой, давая понять, что не сумеет ответить на все вопросы сразу.

– Ваше высочество, – сказала она, – я знаю, что встреча наша весьма необычна... но я просто не хотела, чтобы слишком многие видели нас вместе. И уж вовсе мне не хочется, чтобы выяснилось, что мы знакомы еще с Роллайны.

– Тебе что-то угрожает, госпожа? – беспокойно спросил он.

– Нет.

– Значит, все хорошо. Прости меня, ваше благородие, за мою настойчивость... но я и в самом деле готов был увидеть все что угодно, только не тебя, стоящую в этой холодной и темной нише.

Он сел в кресло, но тут же, оглядевшись по сторонам и видя, что горит только одна свеча, взял со стола два канделябра. Вскоре в комнате стало светло.

– Ее благородие А.Б.Д.Каренира, – недоверчиво повторил он. – Одна из первых дам Дартана!!

– Ну, ну, ваше высочество! – засмеялась она. – Ни одна из первых, ни... Может быть, первый скандал Роллайны – с этим я соглашусь. Не говори мне, что не слышал, Князь... "Громбелардская дикарка", которая "завладела его благородием Байлеем ради фамилии, положения, состояния..."

– Не хочу этого слышать! – решительно сказал он. – И ничего подобного я не слышал... и не слушал. Но... но твой супруг, госпожа? Он тоже развлекается в Громбе?

– Мой супруг, – повторила она. – Ты не поверишь, Князь, какой он зануда! Фамилия А.Б.Д. и скандал – эти слова в Роллайне идут рука об руку. Сначала женитьба на армектанской девушке происхождением так себе, ее уход, его исчезновение, похищение и таинственная смерть его сестры, путешествие в Край и второй брак – снова с армектанкой и снова вовсе не высокорожденной... Одни скандалы... а кроме того, он был и остался занудой. Я его бросила.

Она выпалила это так быстро, что ему потребовалось время, чтобы переварить информацию.

– Что ты сделала, госпожа?

– Я армектанка, – напомнила она. – Наверное, я имею право вернуть мужчине брачный контракт? В соответствии с законом. То, что в Дартане закон этот существует лишь на бумаге, поскольку никто не может себе представить даже возможность развода, – это уже проблемы Байлея. Я свободна.

– Быть не может! – От удивления у него аж в горле пересохло. – Но... госпожа? Ты вернула ему контракт? А фамилия? Состояние? Ведь не могла же ты – в Дартане! – выиграть такой процесс?

– Я ничего не выиграла, поскольку никакого процесса не было. Я все оставила ему.

– Оставила? Но почему?

– О Князь, ты, похоже, задаешь нескромные вопросы. Ты спрашиваешь женщину, почему она оставила все, лишь бы освободиться от мужчины?

В дверь постучали. Представитель Императора раздраженно обернулся.

– Войдите!

Гвардеец принес вино, бульон и плащ. Он отдал честь и вышел.

– Ваше высочество, – сказала Каренира, подходя и надевая плащ, – как видишь, я уже не одна из первых дам Дартана. Но вспомни, что говорили обо мне в Роллайне. Знаю, знаю, что ты не слушал... И все-таки вспомни. И свяжи это с громбелардскими рассказами об... одной женщине с Гор.

Он нахмурился.

– Что это за загадки? – Он прокашлялся. – Я правильно тебя понимаю? Я всегда хотел знать, о ком и о чем говорят в моей провинции... Но это, наверное, легенды?

– Нет.

– Значит, все эти местные истории... Царица Гор – это ты?

– Ага.

– Охотница. Одинокая лучница, – вспомнил он очередные подробности. – Но ведь уже год с лишним...

Он что-то мысленно подсчитал.

– Да. Уже год с лишним как о ней ничего не слышно.

– Я ведь была в Дартане.

Он заинтригованно посмотрел на нее.

– Невероятно. Так не бывает. Да не стой ты так, да еще босиком! неодобрительно сказал он. – Скажи наконец, что тебя привело ко мне в столь... гм... странное время. Не важно, ее благородие А.Б.Д.Каренира или Охотница – таким личностям в приеме не отказывают!

Она взглядом попросила меда. Князь наполнил серебряный кубок и подал. Она бесцеремонно присела на край стола.

– Не отказывают в приеме... Наверное, нет. Но как я уже говорила, я не хочу, чтобы меня видели в твоей резиденции, Князь. И уж тем более никто не должен знать, что мы знакомы... и притом весьма близко. – Она прикусила губу, с трудом сдерживая улыбку: свадебные торжества Князя-Представителя в Роллайне продолжались без малого две недели, многое случилось за то время.

– Ради Шерни, госпожа... – смущенно пробормотал Князь.

Знаменитых гостей по очереди принимали в лучших домах столицы. Был прием и во дворце Байлея, где вина оказались чересчур крепкими... Армектанские и дартанские обладатели выдающихся фамилий дружно блевали под столами, целовали и обнимали служанок. Каренира – совершенно пьяная оседлала верхом своего мужа, якобы охотясь на волка. Роль волка весьма правдоподобно исполнял его благородие Рамез.

– Лучше, чтобы никто не знал о нашем знакомстве, – повторила она. Даже мои друзья. Особенно мои друзья... Иначе я оказалась бы в весьма затруднительном положении, ваше высочество.

– Твои друзья?

Она кивнула.

– Да, Князь. Именно их и касается то дело, которое и привело меня к тебе. Точнее, оно касается и тебя, и их.

– Я весь внимание, ваше благородие. – Он отодвинул кресло от стола и сел поудобнее, вытянув ноги.

– Похоже, в провинции дело идет к войне... не так ли, Князь?

Он выжидающе смотрел на нее. Она взяла в руки кубок и отхлебнула меда.

– Громбелард, – сказала она. – Пять городов и несколько селений возле дартанской и армектанской границы в предгорьях Узких Гор. Все остальное, собственно, одни горы. Я вовсе не хочу тебя принизить, Князь, но ты управляешь от имени императора провинцией, которая приносит неслыханно малые доходы, возможно, даже меньше, чем требуется для покрытия средств на содержание громбелардской армии и флота, а также находящихся здесь урядников. Ну и представительского двора... Армект правит этими пятью городами, и не более того. Всю эту возню легионеров в горах трудно назвать поддержанием порядка. В Тяжелых Горах, как и встарь, король тот, кто крепче всех держит в руке меч и у кого хватает ума и хитрости подчинить своей воле людей такого же склада.

– Ты – кто-то в этом роде?

– Вовсе нет, – возразила она. – Я, Князь, одна из загадочных женщин Шерера, только и всего. Для меня Громбелард пуст. В нем никого нет. Мне ни от кого ничего не нужно, и мне никто не нужен... Я могу подойти к костру солдат точно так же, как к костру разбойников. И те и другие встретят меня без особого энтузиазма, но, как правило, с уважением. Знаешь, почему я Царица Гор? Потому что я стою в стороне от всех и над всеми. Я делаю нечто такое, чего не делает никто другой, никто со мной не конкурирует, я никому не мешаю. Есть два Громбеларда, ваше высочество, и второй принадлежит мне, только и исключительно мне. Даже ты, даже сам император находится в худшем положении, чем я. У вас постоянно кто-то стоит на пути, желая того же, что и вы, – власти, золота, таких, а не других порядков. Я – нет. Я – королева Громбеларда.

Князь неожиданно улыбнулся.

– Весьма самоуверенное заявление, – с легкой иронией сказал он. – И к чему все это вступление, ваше благородие?

Она сосредоточенно разглядывала свою босую ногу, покачивавшуюся над полом.

– Ты и в самом деле бьешь женщин, ваше высочество? – спросила она. – В своей спальне? Сегодня я услышала немало странных вещей.

Князь искренне изумился:

– Что я делаю?

– Гм... – сказала она. – Ваше высочество, – переменила она тему, гарнизоны в Бадоре и Риксе приведены в состояние повышенной готовности. Они отправляются в Горы?