Текст книги "А...н (СИ)"

Автор книги: Феликс Сергеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Глава 2, в которой я убеждаюсь в справедливости шутки про хорошо зафиксированного пациента, а так же понимаю, что моя ситуация – не странная, а ужасающая

Очнулся я от холода. Не то чтобы совсем очнулся.... Скорее – начал выплывать какую-то бредовую полудрёму. Мне казалось, что одеяло упало с меня куда-то на пол и что нужно как-то повернуться его поднять – но руки-ноги меня не слушались. Я вообще пошевелиться толком не мог. Неприятное состояние.

Каждому, кто хочет практиковать осознанные сновидения нужно научиться просыпаться. В период своего увлечения этими техниками я таки наработал навык – зафиксировать себя во сне, понять что это сон, дать команду на "всплытие" в реальность.

Не сработало.

Я по прежнему не мог открыть глаза или пошевелить конечностями. Попытался изогнуться всем телом – но мускулатура даже не пыталась сокращаться. Единственное что поменялось – я начал слышать разговор, который происходил рядом со мной. Разговор был странный, казалось, что говорят на чужом, нерусском языке, но я всё понимал.

– Этого разбираем?

– Не будем, он нестабильный какой-то. Нас поставщики предупреждали и, вот видишь – опять у него все параметры плывут. Я не рискну использовать его в качестве заготовки – предъявят потом претензии, репутация дороже. Давай его к остальным, протестируем полностью – тогда решим, что с ним делать.

Следующая вспышка осознания – я почувствовал себя как будто бы в гробу, залитым замерзающей водой. Пошевелиться было невозможно, холод проникающий под кожу...

Я дёрнулся, упёрся головой в крышку и тут же уронил её обратно – сил уже не было.

Дальнейшее помню смутно, но, когда сознание чуть вернулось, чувствовал я себя так, как будто кожу на мне прожарили живьём, а за кожей пришёл черёд и внутренностей. Мне хотелось орать, извиваться, звать на помощь. Но я по-прежнему был недвижен.

Незнакомый женский голос, опять таки – на неизвестном языке прожурчал про завершение тестирования какой-то "нейросети" и, сразу же после этого, боль исчезла, как по волшебству.

Шевелиться по прежнему не получалось, пока окружавшая меня плотная, по ощущениям похожая на пластилин масса не начала куда-то уходить. Ещё пол минуты и мне удалось открыть глаза. Взгляд упёрся в открывающуюся крышку и, затем, в потолок. Похоже, я действительно находился в каком-то ящике.

Думать над ситуацией мне не дали.

Откуда-то снаружи раздался голос

– Всем сесть!

– Покинуть капсулы, построиться.

И ни секунды не колеблясь, я принял сначала сидячее положение и, затем, схватившись за стенку капсулы, больно впившуюся в ладонь, выдернул своё тело наружу и встал в общую шеренгу.

То, что команды отдавались на том же незнакомом языке, я уже перестал отмечать – и так понятно, что каким-то неведомым образом его знание вложили в мою голову. Скосив глаза, я посмотрел налево, направо... мои соседи по шеренге – человек десять, стояли ровно, чуть ли не по стойке смирно. Да и у меня у самого не возникало даже желания дёрнуться или что-то сказать. Странное состояние, когда за окружающей реальностью наблюдаешь как будто бы сквозь стекло...

Передо нашим строем стоял неизвестный мне человек, одетый в не то чтобы во что-то совсем несуразное... Но не так оно выглядело, не так. Не ходят в подобных костюмах по нашим улицам, не соответствуют они принятой у нас моде. Брюки, куртка блестяще-серые, как будто отполированные, непривычный фасон, вызывавший какие-то ассоциации то ли с индийскими мундирами, то ли с каким-то фильмами... Я сначала больше смотрел на одежду, чем на его лицо. Но и лицо и фигура выглядели вполне обычными, хотя и не вполне европеоидными. Смуглая кожа, но не негр и не мулат, скорее какого-то чайного оттенка. Чёрные волосы, чёрные глаза. Восток не восток...

– Хорошо хоть не зелёные рептилоиды – подумал я. В том, что мы находимся во власти каких-то явно необычных людей, обладающих неземными технологиями – я не сомневался ни секунды. – Инопланетяне, наверняка. Впрочем, может быть пришельцы и из другого измерения, параллельного мира... откуда угодно. Но точно техническая цивилизация, не магия...

Рядом с командовавшим нами персонажем стояло ещё двое, одетых так же непривычно. Чиновник и учёный – почему-то мне показалось, что это именно так, но чем я руководствовался, мне самому было непонятно. Расовый тип их отличался достаточно сильно – оба совершенно спокойно могли бы встретиться мне где-то на улицах Москвы или Питера и я не подумал бы, что они откуда-то издалека. Европейцы...

– Итак, даю вводную, – произнёс «чайный незнакомец».

– Вы – перемещённые лица, обладающие ограниченным статусом дееспособности. Вас привлекли к трудовой деятельности ваши законные представители, задолженность перед которыми за установленные нейросети и информационные материалы выкупил ваш текущий работодатель, корпорация Утстав. Меня зовут Соло Динс, я являюсь сотрудником Утстав который отвечает за ваше дальнейшее трудоустройство.

Подписанные вами при перемещении контракты апостилированы нотариальной конторой и депонированы в государственном хранилище. Со своими правами и обязанностями вы можете ознакомиться после обучения базе данных Права и обязанности лица с ограниченным статусом дееспособности, загруженной в ваши нейросети. Обучение состоится в приоритетном порядке. Со всеми вопросами, жалобами возражениями вы можете обратиться к локальному уполномоченному по правам ограниченно дееспособных лиц господину Консту – он кивнул на человека, которого я определил как чиновника.

– Вопросы? Жалобы? Возражения?

К моему удивлению, мои товарищи по несчастью сохраняли полное молчание и спокойствие.

– Боятся что ли? – подумал я, – ну ладно, тогда сам выступлю...

И промолчал. Желания сказать что-то просто не возникало. Мысли текли лениво, желание что-то делать тонуло в созерцательности.

– Вижу, вопросов нет. Отпустим господина Конста – выступавший коротко поклонился чиновнику и тот, попрощавшись с ним, но даже не кивнув в нашу сторону, покинул помещение.

– Теперь, когда формальности закончены, поясню вам реальную ситуацию – Соло Динс сохранял спокойное выражение лица, по нему как-то сразу казалось, что происходящее для него – обычная рутина, ничем не замечательная. В понятных для вас словах, ваш статус не сильно отличается от статуса раба. Меня не интересует совершенно, как вы сюда попали, обманули вас прямо или косвенно, у меня все документы оформлены. Вам повезло – наша компания занимается сдачей трудовых ресурсов в аренду, поэтому никаких ужасов и неудобств для вас не предвидится. Отрабатываете установленные вам нейросети и базы в течении пятнадцати лет, потом – хотите – перезаключаете с нами контракт, хотите – оплачиваете замену нейросети на гражданскую и занимаетесь своими делами. За весь период вашей работы вам будут начисляться баллы, которые впоследствии можно будет перевести в деньги. За питание, проживание, дополнительное обучение баллы будут списываться. Размер начислений будет устанавливаться индивидуально, в зависимости от сложности работы, которую вы будете выполнять.

Во избежание возможных эксцессов обращаю Ваше внимание – Вам установленны специальные нейросети, ориентированные на работу с десоциализированными личностями. Ваше местонахождение постоянно транслируется на наш сервер.

При попытках неповиновения применяются меры наказания, вот так вот – наш, теперь уже понятно, надсмотрщик, даже не махнул рукой, но мне стало больно. Очень больно – болели и голова и тело, но мои мускулы словно застыли, удержав меня от падения на пол.

– Далее. Вы наверное обратили внимание на то, что вам ничего не хочется. Не беспокойтесь, это так и должно быть. Наша нейросеть переключила на себя основные мотивационные структуры вашего головного мозга. Это позволит сберечь вас от излишних душевных страданий.

– И, наконец, последнее – тут Соло Динс усмехнулся и мне стало как-то особенно неприятно. Ко всем лицам, обладающим более высоким социальным статусом при обращении следует произносить "господин". Социальный статус вы можете определить очень легко – у таких как вы на лбу сделана спецтатуировка, у прочих её нет. Все люди с чистым лбом – выше вас по социальному статусу. Всем понятно?

– Да, господин. Понятно, господин – в разнобой ответили другие рабы, но я и сам присоединился к хору, ни секунды не промедлив.

– Отлично. Сейчас мы с вами пройдём в казарму, где вам предстоит жить ближайшее время.

– Этого я сразу заберу, – "учёный" кивнул в мою сторону, – он меня устраивает.

– Хорошо, договорились – Динс кивнул ему, – я документы оформлю чуть позже, завтра сделаем.

– Поступаешь в законное распоряжение господина Лейната.

– Да, господин – мои губы сами произнесли подтверждение и откуда-то всплыла информация о том, что ровно так оно и нужно. Так и положено отвечать на обращение вышестоящего.

– Пошли. «Учёный» не глядя на меня повернулся и двинулся куда-то направо, в сторону некоего облака тумана, как бы зафиксированного на стене. И я узнал его голос – это был человек, который назвал меня 'нестабильным' когда я лежал в полусне и пытался открыть глаза.

Я двинулся за ним, по прежнему пребывая в каком-то тягучем, обдолбанном состоянии ума. Чем то это было похоже на ощущения от анаши – было такое, баловался пару раз. Но анаша сопровождалась смешными бредовыми мыслями, а тут никакого бреда. Всё вязко, но каждое мысленное усилие происходило раза в полтора-два медленнее, чем я привык думать.

– Вот уж попал так попал.... И что же теперь делать?

И в моём сознании немедленно всплыла какая-то казённая формулировка "ответственно выполнять задания работодателя, с уважением относиться к вышестоящим в социуме, быть внимательным и почтительным к окружающим. Заботиться об имуществе компании Утстав и о коллегах по работе в той мере..." – чтобы прекратить думать эту чушь мне пришлось совершить немалое мысленное усилие. Но ещё старый мой навык медитаций позволил более-менее отчистить сознание, загнав назойливый бред куда-то на грань восприятия. Увы, стоило мне попытаться думать свои мысли – бред возобновлялся, не давая толком сосредоточится.

Ничего хорошего в моём положении не было. Это точно. Если только отстроиться от продолжающегося появления посторонних мыслей, пытавшихся свернуть меня на социальную защищённость и уверенность в наличии занятости и средств к существованию. 15 лет пахать рабом с непонятными дальнейшими перспективами? Ужасающая, короче говоря, ситуация...

Глава 3, в которой я начинаю испытывать солидарность с рождественскими гусями, а так же понимаю реальное значение формулы «предложение, от которого невозможно отказаться»

Мы подошли к стене и мой новый «работодатель» шагнул в туманное облако. Я – за ним, и через секунду мы вышли в длинный, унылый коридор. Стены серо-металлического цвета, светящийся сплошной потолок. Похоже, что туман, через который мы только что прошли, был частью какой-то дверной конструкции, типа тепловой завесы, которую можно видеть на входе во многие московские магазины. Зачем она была здесь – не понятно, воздух явно прокачивался из стены в стену, но ни тепла, ни холода я не почувствовал. Коридор вилял налево-направо и, наконец, мы вышли в громадный зал. Потолок метров в пятьдесят, сам по себе – с футбольное поле, не меньше. Посередине – огромная цилиндрическая конструкция, будто бы пробивавшая зал насквозь, снизу вверх. По её периметру шли здоровенные открытые проходы.

– Орбитальный лифт. – господин Лейнат впервые повернулся в мою сторону, а я с раздражением отметил, что уже в моих собственных мыслях он начал маркироваться в качестве «господина» – не отставай, мы и так опаздываем.

Мы быстро подошли к одной из посадочных зон – тому самому проходу внутрь цилиндра и оказались в кабине лифта.

Поездка вниз запомнилась плохо – единственное, что я успел отметить, так это отнюдь не прямолинейное движение перевозившего нас лифта. По своим габаритам он была более похож на автобус, чем на лифт, да и сидячие места, устроенные по два места с одной стороны прохода и три с другой явственно напоминали наш общественный транспорт. Вот только водителя не было видно. Окон тоже не было – ящик ящиком. После окончания посадки пассажиров входной люк закрылся, в голове у меня зазвучал женский голос, сообщивший о «начале движения» и лифт резко дёрнулся вниз.

Интересно, что ни ремней, ни каких-то специальных подлокотников, за которые можно было бы уцепиться не было, но, несмотря на то, что двигались вниз мы с ощутимым ускорением – пассажиры сидели плотно, как влитые. Ворсистая, похожая на шерстяной плед обивка кресла обтекла мои ноги и тело и плотно зафиксировала меня, а так же и господина Лейната, не давая встать. Шевелиться, впрочем, в определённых границах можно было вполне свободно...

Так вот, пока кабина лифта шла вниз – я заметил, что лифт то и дело подтормаживает и начинает какие-то колебательные движения – то в сторону одного из торцов кабины, то в сторону другого. Дёрнувшись туда-сюда он снова начинал постепенно ускоряться...

Ещё когда мы заходили внутрь, я впервые столкнулся с визуальной составляющей интерфейса нейросети – перед глазами у меня замигала надпись «оплата произведена, следуйте за указателем» , сделанная неизвестным алфавитом на всё том же неизвестном мне языке. Какую-такую оплату я произвёл, мне было не понятно, но я решил, что, наверное Лейнат об этом позаботился. Пока мы двигались к нашим креслам – перед моими глазами маячила стрелка, указывавшая направление движения. Впрочем, мне и Лейната было достаточно.

Ощущение при чтении надписи было странным – я не узнавал отдельных букв, но звучание слова считывалось как бы целиком, одним куском. Возможно, этот алфавит не был фонетическим, подумалось мне. В основном всё это восприятие было фоновым. Стоило мне усесться в кресло – как в голове что-то дёрнулось и я внезапно оказался залит потоком осознаний.

Я узнавал об особенностях поведения недееспособного гражданина, о его обязанностях и правах (права тоже были, очень подробные и красивые, но хрен я в них поверил), затем, безо всякой остановки ко мне начали приходить мысли об электронике и хемотронике, управлении лабораторным оборудованием и ещё какой-то аналогичной фигне, которую я толком не успевал даже ухватить. Ощущения были подробные и красочные, но пролетали через мой ум очень быстро, я не успевал зафиксироваться на чем-то конкретном, как голова начинала думать сразу о чём-то другом. По окончании примерно восьмичасовой поездки я начал чувствовать себя битком набитым знаниями, мне хотелось выйти к доске и начать сдавать экзамен сразу по всему подряд, пересказать полученную информацию кому угодно, только чтобы избавиться от неё. Но я молчал и не двигался. Весь спуск я просидел уткнувшись взором в спинку переднего кресла и впитывая новую информацию. Лишь один единственный перерыв – в тот момент, когда мой мочевой пузырь переполнился – впервые за весь период моего пребывания в новом мире, да так, что уже начал причинять мне ощутимые неудобства – в голове раздался голос «сервисный запрос принят, пройдите к месту совершения естественных отправлений», кресло само подпихнуло меня в зад и я, встав, двинулся за опять возникшим перед глазами указателем. Только сейчас я понял, что всё это время краем глаза наблюдал хождение пассажиров в дверь, расположенную в торце кабины, но просто не обращал на это внимания. Ссать пришлось прямо на пол – в кабинке не было никаких привычных мне унитазов и раковин. Однако же лужи на полу не возникло – капли, долетавшие до стен и пола мгновенно исчезали, впитывались в бурую пористую поверхность. Запах внутри правда стоял странный и очень сильный – какой-то едкой, ядовитый по ощущениям химии. Закончив своё мелкое грязное дело я вернулся обратно, следуя за вновь возникшим курсором и загрузка знаний прямо в мозг продолжилась с той же неприятной интенсивностью. Выйдя на поверхность, я уже немного пошатывался от голода и усталости. Голова пухла от новых интересных сведений и это, даже, несколько отвлекало от моего печального положения.

Лейнат тем временем продолжал идти быстрыми шагами и моё тело, практически на автомате, следовало за ним. Мы шли по масштабной площади... я скосил свой взгляд назад, пытаясь ухватить взором здание орбитального лифта. Куда там Останкинской башне... эта штука просто терялась где-то в солнечной желтизне неба и мне сложно было почувствовать её реальный размер. Впрочем, общие ощущения не сильно отличались от тех, которые испытываешь Тем временем нам навстречу выкатил компактный серый автомобиль и передо мной распахнулась дверца.

– Садись справа, – сказал Лейнат и я сел. Он зашёл с другой стороны и поместился рядом со мной. Только в этот момент я сообразил, что подъехавшей к нам машиной никто не управлял. Ну, дело нехитрое – на фоне всех остальных технологических чудес самоездящие тачки уже не особо удивляли. Замечу, что внешний вид автомобиля от земных отличался не сильно – пожалуй, наибольшим отличием был, как мне показалось двигатель. Ни намёка на бензин – похоже, эта штука ездила на электричестве. Руля, кстати, тоже не было, да и приборная доска выглядела чрезвычайно минималистически – одна единственная светящаяся синим цветом горизонтальная полоса и парочка немного выступавших наружу серых прямоугольников со скруглёнными углами. Машина двинулась вперёд, и Лейнат, повернувшись ко мне, начал разговаривать.

– Коротко о главном. Я тебя намерен выкупить у корпорации. Тебе повезло – мне нужен лаборант-помощник. С нормальными характеристиками интеллекта, не барахольнымыми как у этой массы старков. Незнакомое слово высветило у меня в мозгу образ небольшого животного, чем-то напоминавшего безрогого барана и свинью одновременно.

– Ты мне должен быть бесконечно благодарен – если бы не я, тебя бы разобрали и ты бы послужил заготовкой для Искина. Сам бы и разобрал, кстати. Но на благодарность я особо не рассчитываю, поэтому мы с тобой поступим следующим образом. Доедем до моей лаборатории – ляжешь в капсулу для интенсивного усвоения знаний. Под разгоном мы тебя быстро прокачаем. Я пока оформлю документы. Через недельку вылезешь.

Нейросеть твоя пока что останется как есть. Мне нужны гарантии, что ты не сбежишь и не сделаешь каких-то ещё глупостей, но по документам я тебя оформлю свободным.

Вот так мы с тобой годик поработаем – а потом сеть я тебе заменю. Но ты к этому моменту уже не захочешь бежать или жаловаться в полицию. – Лейнат усмехнулся. Ещё не молодой, но и не старый – на вид лет 50. Худой, лицо – почти что череп, обтянутый обладающей каким-то чуть желтоватым оттенком кожей... Такой, какая бывают у рьяных курильщиков и людей, больных печенью... Впрочем, излишнюю желтизну моего зрительного восприятия можно было бы списать на непривычное освещение. Пока мы шли от лифта к стоянке, я успел обратить внимание, что небо над головой не голубое, а блёкло жёлтое, такое, каким иногда оно бывает на Земле перед закатом. Здесь же местное светило торчало практически в зените...

– У меня для тебя будут стимулы и стимулы.

– Одни стимулы будут состоять в том, что если не дай бог ты сбежишь – то ты пострадаешь очень и очень сильно. Без "крыши" – он употребил какое-то местное жаргонное словечко, но я понял его именно так, – ты тут не продержишься и месяца. Да я и сам тебя найду...

– Другие стимулы – это то, что быть моим сотрудником весьма неплохо. Многие об этом мечтали бы. Я тебе дам бесплатные базы, медицинское обслуживание – омоложение может быть весьма дешёвым, если не заморачиваться некоторыми формальностями. Цени. Я тебя бы не взял, если бы не уровень твоего интеллекта. Жаль было сдавать тебя на роль компа. Тем более, что про твою нестабильность эти придурки поняли совершенно неправильно – он опять ухмыльнулся– мне достаточно было взглянуть на логи, чтобы понять, что ты просто халявил, начиная с шестой серии тестов, отвечал наугад практически. Не напрягался. Потому и выглядело это как сбой по всем параметрам. Но у заготовщиков уровень базы «Нейросети» не выше второго уровня, куда им разобраться. Да, кстати. Не дай бог кому болтанёшь об этом... ну ты сам понял последствия. Спрос на Искины очень высок. Просто... просто мне нужен лаборант.

В этот момент мы въехали в какой-то туннель, уходивший в глубину здания – я даже не заметил какого и, проманеврировав по достаточно прихотливому маршруту, запарковались в стенной нише. Проход в сторону туннеля сразу же закрылся чем-то типа жалюзей, упавших сверху, а Лейнат вышел из машины и двинулся к открывшейся в стене двери.

– Иди за мной.

Только после этого я встал и двинулся вслед за ним.

Мы резво прошли несколько комнат, забитых каким-то непонятным оборудованием и вполне понятной офисной мебелью – столы и кресла не сильно отличались от земных, и, наконец, завернули в небольшой зал, уставленный открытыми капсулами. Достаточно сильно похожими на ту, в которой я уже полежал, но по виду – более дорогих и новых. Те, что я видел раньше выглядели побитыми и поцарапанными, эти – светились и блестели как новенькие.

– Ну что? – Лейнат обернулся в мою сторону – будем работать? Можешь говорить и спрашивать?

– Будем работать, господин. Ваши условия меня устраивают. (Ещё бы они меня не устраивали. Не хочу, чтобы меня резали на куски всякие живодёры).

От Вашего предложения просто невозможно отказаться...

А Вы можете объяснить, чем плоха моя нейросеть?

– Не тупи. Сказал же вам ещё Соло, в ней стоит контур подавления личных мотиваций. Не думай, что я обещаю её тебе заменить из гуманизма. Контур за три-четыре года отсушивает мозги напрочь – человек с такой нейросетью теряет способность учиться, а через десяток у него и более серьёзные проблемы уже начинаются. Думаешь, случайно вам впаривали про пятнадцатилетний срок? Да просто потому, что через пятнадцать лет вы уже никому не нужны будете с такими протухшими мозгами. Обновления баз даже не поставить...

– Раздевайся и ложись. Будем заливать тебе базы. День пролежишь, потом тест, чтобы выставить оптимальный разгон и дальше продолжим. Основу за декаду заложим.

Только в этот момент я обратил внимание на то, что одет в какой-то странный серый комбинезон. Как оказалось, всякие мысли о моей одежде в голове полностью отсутствовали – даже и не вспоминал, не обратил внимания. Беда-беда. Если с мышлением уже сейчас так всё плохо – то что же будет хотя бы через год?

– Ещё вопрос можно?

– Спрашивай.

– А что значит заливка баз? Я правильно понял, что речь идёт о некоем обучении?

– Да, это – прямая трансляция знаний прямо в мозг. Полностью обучения не заменяет, потом нужна практика. Но это намного быстрее, чем старые способы, принятые у варваров. Я тебе начал грузить их ещё когда мы поехали, но пока ты двигался под контуром подавления это шло практически в фоне. Я вижу, что за это время у тебя только официальная рабская база развернулась полностью. Но у неё всего один уровень. А вот базу Лаборант-биохимик, которую я тебе грузанул, ты и наполовину первого уровня выучить не успел. Так что хватит болтовни, ложись в капсулу. Сейчас доучишь Лаборанта-биохимика до второго уровня.

И я тебе загружу Лаборанта-медика, Нейросети, Биохимию, Медицину и Боевую Медицину.

И Спецхирургию.

Там дальше посмотрим. Но мы сделаем из тебя настоящего учёного!

Имей ввиду – Лейнат как-то дёрнулся и сунул мне в лицо кулак, – это не благотворительность. Ты мне не только каждый кит стоимости баз отработаешь, не только свою стоимость, но и всю неполученную прибыль от Искина.

Мне эти последние его слова и действия показалось каким-то несолидным и вообще неуместным снижением уровня поведения. Но кто я такой, особенно сейчас, чтобы перебираться?

– Я понял, – ответил я, вопросов больше нет.

– Вот и не тормози, времени нет, у меня дела.

Я быстро снял комбез, положив его на крышку соседней капсулы и полез в ту, на которую мне указал мой новоявленный хозяин. Крышка мягко закрылась... В голову полились всё новые и новые сведения, и это происходило намного ярче и интенсивнее, чем недавно в лифте. Я вообще не хотел думать эти мысли, но меня никто не спрашивал!

Полное ощущение потери себя, ощущение от глаз и ушей – как будто от ускоренной до неразличимости деталей плёнки кинофильма. Если бы я тогда мог вспомнить про рождественских гусей, которых негуманные люди принудительно кормят миндалём, запихивая его им в зоб руками, я бы им посочувствовал.

Но мысль о таком гусе возникла только тогда, когда эта катавасия прекратилась и я увидел открывающуюся крышку капсулы...