Текст книги "Сказки с моралью"

Автор книги: Феликс Кривин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Ну, вот что, нечего мне тут с вами время терять. Поговорили и хватит!

– А осень, папаша? Она же не пощадит! – напомнил Двадцать Пятый Час.

– Ну и ладно!

– Ох, смотри, доведут тебя твои дни!

– Вы мои дни не судите, – рассердился Календарь. – Не вам их судить! Они у меня все при деле. А вы что? Так, в стороне? Значит, вы вроде и не существуете.

Календарь оторвал от себя листок.

– Вот, потерял с вами целый день. Возьмите себе – на память о потерянном времени.

И он зашагал по лужам. Но теперь уже в них не глядел. Календарь смотрел высоко и далеко – туда, где кончается его жизнь и начинается жизнь других календарей, которые сейчас выходят из печати.

ХУДОЖНИК

Жил на свете Художник.

Однажды, еще в детстве, он нарисовал портрет старика. Старика этого он выдумал, но на портрете старик получился совсем как живой. Маленький Художник никак не мог расстаться со своей работой: он все что-то добавлял, подмалевывал и так увлекся, что старику это надоело. Он сошел с портрета и сердито сказал:

– Довольно! Ты меня совсем замучаешь!

Маленький Художник растерялся: ему не приходилось прежде иметь дело со стариками, которые сходят со своих портретов.

– Кто вы такой? – спросил он. – Может быть, колдун?

– Нет, не то!

– Фокусник?

– Не то!

– Ага, теперь я понимаю, – догадался мальчик. – Вас, вероятно, зовут Нето. Только я, признаться, никогда не слыхал такого имени.

– На этот раз ты угадал, – сказал старик. – Меня действительно так зовут. И знаешь почему? Все, кто имеет со мной дело, считают, что я – это совсем не то, что им нужно.

– А какие у вас дела? – спросил мальчик.

– Ну, – важно ответил старик, – работы у меня достаточно. Все лучшее, что создано на земле человеком, – создано при моем участии. Когда-нибудь ты это поймешь.

И старик удалился на свой холст.

Маленький Художник теперь уже не осмеливался прикасаться к нему. Он спрятал портрет старика и вскоре о нем забыл.

Шли годы. Маленький Художник вырос и стал настоящим Художником. Его искусство признали и полюбили, его картины украшали залы лучших картинных галерей. Многие завидовали Художнику – его славе, его успеху, считали Художника счастливым человеком.

А на самом деле это было не так.

Художник был недоволен своими картинами. Они доставляли ему радость лишь тогда, когда он над ними работал. А кончалась работа – и возникали сомнения. Каждая новая картина казалась ему неудачей.

Однажды, вернувшись домой с очередной выставки своих картин, он долго не мог уснуть. Он перебирал в уме картины, и ему было досадно за людей, которые ими восхищались.

– Не то, все не то! – воскликнул Художник.

И вдруг перед ним появился старик. Это был тот старик, которого Художник нарисовал в детстве.

– Здравствуй, – сказал старик, – ты меня, кажется, звал?

– Кто вы такой? – удивился Художник.

– Ты, видно, меня не узнал, – огорчился старик. – Вспомни портрет, который ты когда-то нарисовал.

– Не говорите мне о моих работах, – попросил Художник – Ничего у меня с ними не получается, сколько ни бьюсь. И почему только всем нравятся мои картины?

– Как это всем? – возразил старик. – Мне, например, не особенно нравятся.

– Вам не нравятся мои картины?

– А что ж тут такого? Ведь тебе они тоже не нравятся.

Очень расстроил Художника этот разговор. Правда, он и раньше критически относился к своим работам, но его утешало то, что он в этих суждениях одинок и, может быть, ошибается.

Никогда еще Художник не работал так напряженно. Новые картины принесли ему еще большую славу и окончательно развеяли все сомнения.

"Если бы старик увидел эти картины, – думал он, – они бы, наверно, ему понравились".

Но старик больше не появлялся.

Прошло еще много лет.

И вот однажды Художник, уже больной и старый, роясь в своих архивах, нашел портрет старика.

"Что это за рисунок? – подумал он. – Я его совсем не помню".

– Ты меня опять не узнал, – сказал старик, сходя со своего портрета. Я все ждал, что ты меня позовешь, но ты так и не позвал. Ты, видно, вполне доволен своей работой и поэтому забыл про старика Нето, который один может помочь создать что-нибудь путное. Вот перед тобой твои картины – посмотри на них моими глазами.

И вдруг все картины словно преобразились. Художник смотрел на них и не верил, что это им он посвятил всю свою жизнь.

– Что это! – крикнул он. – Разве это мои картины? Нет, это не то! Не то. Не то, не то, не то!

– Ты зовешь меня, – грустно сказал старик. – Но теперь уже поздно. К сожалению, поздно.

РАССКАЗ О ЛЕСОРУБЕ, КОТОРОМУ ДО ВСЕГО БЫЛО ДЕЛО

В старину в одном городе люди потеряли улыбку...

Уверяю вас, что это очень страшно, гораздо страшнее, чем кажется на первый взгляд.

Никто не знал, откуда взялась эта загадочная болезнь, и местные светила науки изо дня в день изучали причины ее возникновения.

– Очевидно, это что-то желудочное, – говорил доктор Касторка.

– Нет. Нет, нет... Скорее это явление простудного характера, – возражал ему доктор Стрептоцид.

– Чепуха! – категорически заявлял профессор Пенициллин. (Злые языки утверждали, что именно это магическое слово принесло ему профессорство.)

Между тем болезнь с каждым днем принимала все более угрожающий характер. Люди забыли о весне, о солнце, о друзьях, и на улицах вместо приветливых и дружелюбных слов только и слышалось:

– Не твое дело! Не суй свой нос! Иди своей дорогой!

И как раз в это трудное время с гор спустился молодой Лесоруб. Подходя к городу, он увидел человека, который барахтался в реке, силясь выбраться на берег.

– Тонешь? – спросил Лесоруб, собираясь броситься на помощь.

– Не твое дело, – мрачно ответил утопающий и ушел под воду.

Лесоруб больше не стал тратить время на разговоры, а бросился в реку и вытащил человека на берег.

– Ты что же это сопротивляешься, когда тебя спасать хотят? Смотри, чудак, так и утонуть недолго.

– Да кто ж тебя знал, что ты всерьез спасать надумал? У нас это не принято.

Пожал плечами Лесоруб и отправился в город.

На одной из улиц дорогу ему преградила огромная толпа народа. В центре толпы маленький старичок трудился над опрокинутой телегой и никак не мог поставить ее на колеса.

– Давай-ка, дед, вместе! – сказал Лесоруб. – Одному-то тебе не под силу.

– Не твое дело, – буркнул старик, не поднимая головы.

– Ишь ты, гордый какой, – засмеялся Лесоруб. – У меня-то сил побольше твоего. А вдвоем не справимся – люди подсобят: вон их сколько собралось тебе на подмогу.

При этих словах толпа начала расходиться. Задним уйти было легко, а передним – труднее, и они волей-неволей взялись помогать старику.

Вскоре в городе только и разговоров было что о молодом Лесорубе. Говорили, что он во все вмешивается, о каждом хлопочет, что ему до всего дело. Сначала к этому отнеслись с улыбкой (это была первая улыбка, появившаяся в городе за время эпидемии), а потом многие захотели составить Лесорубу компанию, потому что он был веселый парень и делал интересное дело.

Однажды утром профессор Пенициллин выглянул в окно, и слово "чепуха" застряло у него в горле: на улице он увидел сотни улыбающихся лиц. Однако борьба с эпидемией была в плане работы больницы на весь следующий год, поэтому профессор решил закрыть глаза на факты. Он уже открыл рот, чтобы сказать: "Не мое дело", но его перебил Лесоруб, который как раз в это время входил в Зал заседаний:

– Пожалуйста, профессор, не произносите этой фразы: ведь она и есть причина заболевания, которую вы так долго искали.

Так кончилась эпидемия.

Лишь только у жителей города исчезла из употребления фраза "Не твое дело", к ним тотчас вернулась улыбка, они стали веселыми и счастливыми.

А Лесоруб ушел в горы – у него там было много работы.

ЧУДЕСНЫЙ КАМЕНЬ

Маленький жучок Солдатик возвращался на родину.

Служба его кончилась, и теперь он спешил домой, к своей Солдатке. Это очень веселое дело – возвращаться домой, поэтому настроение у Солдатика было великолепное. Он шел строевым шагом, которому его обучили во время службы, и сам себе командовал:

– Раз, два, три, четыре, пять, шесть! Левой передней, правой передней! Левой задней, правой задней! Левой средней!.. – словом, ни одна нога не была забыта.

Красная спинка с черными пятнышками то пропадала в высокой траве, то снова появлялась на дороге. Она привыкла и к знойным лучам, и к холодным дождям, она очень много испытала, очень много вынесла, эта натруженная солдатская спинка.

– Раз, два, три, четыре, пять, шесть...

Следуя таким бодрым шагом, Солдатик прошел к вечеру около семидесяти метров и стал устраиваться на ночлег. Солдатская служба научила его спать в любых условиях, поэтому он расположился прямо на земле, подложив себе под голову камень, и сразу уснул.

И приснилось Солдатику, что он дома, со своей Солдаткой. Сидят они у порога, смотрят на звезды и мирно беседуют. Солдатик рассказывает о своих ратных делах, о премудростях воинской службы, а Солдатка почтительно поддакивает да удивляется. Все-то ей в диковинку, все в новость.

Потом они вместе бродят по полям, отдыхают под стволами пшеничных колосьев, и Солдатка рассказывает, как она ждала Солдатика, как без него тосковала.

Проснулся Солдатик и еще пуще домой заторопился. Но, отойдя несколько шагов, вернулся назад и взял камень, который ночью клал себе под голову. На вид это был обыкновенный серый камень, но Солдатик сразу понял, что он вовсе не так прост, как кажется на первый взгляд.

"Не на каждом камне такой сон приснится, – подумал Солдатик. – Видать, это – счастливый камень. Отнесу-ка я его домой, своей Солдатке в подарок".

И – опять зашагал по дороге.

Много дней шел Солдатик, пока добрался до своего дома.

Стал на пороге, крикнул:

– Эй, хозяйка, принимай гостя!

Подождал – никакого ответа.

– Ты что – спишь?! – крикнул снова.

Никто не отзывается.

Стали собираться соседи. Здоровались, поздравляли с благополучным возвращением и – почему-то прятали глаза.

Заметил это Солдатик, забеспокоился.

– Где моя Солдатка? Уж не случилось ли с ней чего?

Молчат соседи. Только жук Дровосек, старый друг Солдатика, сказал:

– Брось, солдат! Нечего тебе по ней печалиться.

– Да что ты говоришь! Спятил, что ли?

– Она здесь больше не живет, – сказал Дровосек, пропустив Солдатику грубое слово. – В зерновой амбар перебралась.

– В какой амбар?

– В зерновой. Ее Долгоносик, тамошний завхоз, взял к себе на содержание.

Постоял Солдатик, подумал.

– Долгоносик, говоришь? Ну что ж! Я и Долгоносика не испугаюсь. Мне наплевать, что он завхоз.

Пришел Солдатик в амбар.

– Здравствуй, жена. Вот я и вернулся. Собирайся – домой пойдем.

– Никуда я не пойду, – отвечает Солдатка. – Мало, что ли, я с тобой горя хлебнула?

Убеждал ее Солдатик, убеждал – ничего не получается.

– Ты вот к жене пришел после долгой разлуки, – говорит Солдатка. – А что ты принес? Принес хоть какой-нибудь подарок?

– Принес! – обрадовался Солдатик и протянул ей свой камень.

– Ха-ха-ха! – рассмеялся Долгоносик. – Вот это подарок!

– Ты чего смеешься? – рассердился Солдатик. – Как ты можешь смеяться, если ты ничего не понимаешь?

– А тут и понимать нечего! Таких камней у нас во дворе сколько хочешь валяется!

Видит Солдатик, что Долгоносик и вправду ничего не понимает.

– Глупый ты. Долгоносик, разве это _такие_ камни? Это камни _похожие_, но не такие. И какой ты завхоз, если в простых вещах разобраться не можешь?

Эти слова задели Долгоносика.

– Ты мою должность не обижай, – сказал он. – Должность у меня трудная и неблагодарная. Работаешь с утра до вечера, спины не разгибаешь, и никто даже спасибо не скажет.

Неловко стало Солдатику, что он о Долгоносике плохо подумал.

– Извини, – говорит, – як тебе ничего не имею. Ты, вижу, справедливый Долгоносик, и должность у тебя справедливая. Только мне за Солдатку обидно: как ни скажи, жена все-таки, тосковал я по ней, надеялся...

– Никакая я тебе не жена, – говорит Солдатка. – Ищи себе другую и таскай ей камни хоть со всего света.

Понял Солдатик, что толку от этого разговора не будет.

– Ну, коли так – оставайся, неволить не стану.

Взвалил на плечи свой камень и – пошел.

На опушке леса остановился, в последний раз посмотрел на свой дом и побрел прочь – куда глаза глядят. Больше не командовал себе: "Левой передней! Правой передней!" – и камень, который он нес, показался ему гораздо тяжелее.

К вечеру подошел к ручью.

Напился, отдохнул, а утром стал думать, как бы на другую сторону перебраться. Смотрит – невдалеке листок на воде качается, а на нем Комар, видать, перевозчик. Окликнул его Солдатик:

– Перебрось меня, друг, на ту сторону!

– Давай садись!

Но только Солдатик стал забираться на листок Комар закричал:

– Погоди, погоди! Ты куда – с камнем? Хочешь плот потопить?

– Это не простой камень, – объясняет Солдатик. – Это камень особенный.

– Вижу я, какой он особенный, – говорит Комар. – Обыкновенный камень.

– А может, ты сначала камень перевезешь, а потом меня? Так плоту легче будет, – предлагает Солдатик.

– Ты что – меня за дурака считаешь? Чтобы я камни возил, каких и на той стороне сколько хочешь валяется?

– Таких там нет, – говорит Солдатик. – Там совсем другие камни.

– Вот что, служивый! – разозлился Комар. – Хочешь ехать – садись, а нет – отчаливай. У меня и без тебя работы хватает.

– Ну, тогда прощай, – сказал Солдатик. – Я пойду погляжу, – может, как иначе переберусь на ту сторону.

Ходил, ходил, нашел самое узкое место. Попробовал – глубоко. Что делать?

И вдруг, пока он примерялся да раздумывал, выскользнул у него камень и упал как раз на середину ручья.

Стал его Солдатик вытаскивать Взобрался на камень, смотрит – а с него до другого берега рукой подать. Перебрался через ручей и думает: "Вот так камень! Без него бы мне никак не переправиться!"

Вытащил камень из воды, взвалил на плечи и дальше пошел.

И даже как будто веселей ему стало. Идет, бубнит себе под нос какую-то солдатскую песенку и вдруг слышит:

– Здравствуйте, извините, пожалуйста, что нарушаю течение ваших мыслей...

Оглянулся Солдатик – никого не видно.

А голос продолжает:

– Осмелюсь спросить, как далеко вы направляетесь с такой тяжкой ношей?

Еще раз осмотрелся Солдатик и только тогда увидел маленького беленького червячка, который сидел под кустом и копался в каком-то клочке бумаги.

– Кто вы такой? – спросил Солдатик.

– О, простите, что не представился! – поспешно заизвинялся червячок. Я – Книжный Червь. Работаю в городе, в публичной библиотеке, а здесь гощу у родственников.

– Понятно, – сказал Солдатик и хотел двинуться дальше, но Книжный Червь его остановил:

– Извините, пожалуйста. Очевидно, по рассеянности вы забыли ответить на мой вопрос. Я позволил себе поинтересоваться, куда вы направляетесь с этой нелегкой ношей.

– Как вам сказать... – замялся Солдатик. – Я и сам не знаю, куда иду...

– Ах, вы, путешествуете! – подхватил Книжный Червь. – Ну что ж! Это весьма интересно. Необходимый отдых душе и телу, познание жизни во всех ее проявлениях... А что это вы несете с собой, разрешите полюбопытствовать?

– Это камень...

– Драгоценный камень? – оживился Червь. – Какой же, позвольте узнать? Изумруд, опал, сапфир или, может быть, аметист? Или...

– Да нет, это вовсе не драгоценный камень, – перебил Червя Солдатик. Но для меня он дороже самого драгоценного. Понимаете – как бы вам это объяснить? Словом, это – счастливый камень.

– Простите, пожалуйста, – сказал Книжный Червь, – дайте мне на минутку сосредоточиться.

Он задумался и долго сидел неподвижно. Солдатик терпеливо ждал. Наконец, когда он уже собрался было уходить. Книжный Червь вышел из задумчивости.

– Простите, – сказал он. – Значит ли это, что ваш камень имеет какое-то отношение к счастью?

– Конечно, имеет. Я же вам сказал, что это счастливый камень.

– Вы мне позволите еще на минутку сосредоточиться? – попросил Червь.

Солдатику неудобно было отказывать.

– Валяйте, – разрешил он. – Только не долго.

Червь опять ушел в себя. Он что-то вспоминал, повторяя в раздумье: "Счастье... Счастье... Счастье..."

– Вы знаете, – сказал он через полчаса, – мне кое-что приходилось читать по этому вопросу. Счастье – это высшее удовлетворение, полное довольство.

– Тоже сказали! – возмутился Солдатик. – Полное довольство! Хуже этого ничего не придумаешь!

– Но ведь не я выдумал это определение. – несколько раздраженно, но не выходя из приличных рамок, заметил Червь. – Я вообще никогда ничего не выдумываю. Это определение я вычитал в словаре – очень солидном, авторитетном издании. А как вы сами понимаете счастье?

– Счастье, – сказал Солдатик, – это когда веришь в то, чего не имеешь, но очень хочешь иметь. Веришь и добиваешься.

– Я не стану с вами спорить, – снисходительно заметил Книжный Червь. У вас, очевидно, просто нет достаточной подготовки в данном вопросе. Но объясните мне – почему вы называете этот камень счастливым?

– Это мой единственный друг, – сказал Солдатик. – Он не раз меня выручал. Когда бывает трудно, он помогает мне верить в лучшее. Стоит положить его под голову, и приснятся такие сны...

– Ну, я вижу, происхождение снов и сновидений вам также мало знакомо. Желаю вам восполнить этот пробел. Если вы заглянете ко мне в библиотеку...

Но Солдатик больше его не слушал. Книжный Червь, видно, и понятия не имел, что такое мечта, которая даже камни наделяет волшебной силой, мечта, без которой немыслимо никакое счастье.

И Солдатик отправился дальше, оставив Книжного Червя гостить у родственников и сосредоточиваться сколько ему заблагорассудится.

Долго странствовал Солдатик. Всюду смеялись над ним и над его камнем, никто не хотел их приютить, и Солдатику приходилось ночевать под открытым небом. Его измучили дожди и ветры, он заболел гриппом, но зато...

Зато какие сны снились ему по ночам! Такие сны ни на каком другом камне, конечно, не приснятся!

Однажды, уже совсем больным, подошел Солдатик к домику Цикады. Он больше не решался проситься на ночлег, а устроился неподалеку, чтоб переночевать хоть вблизи жилья, если внутрь не пускают.

Оставил Солдатик свой камень и пошел пособирать чего-нибудь на ужин. Вернулся, смотрит – Цикада возле его камня стоит, разглядывает. Поздоровался Солдатик, а Цикада спрашивает:

– Это ваш камень?

Подумал Солдатик, что сейчас его опять гнать будут.

– Вы не беспокойтесь, – говорит. – Я только немного передохну и дальше пойду. Я вам здесь не помешаю.

– Какой чудесный камень! – продолжает Цикада, не слушая его. – Это, должно быть, счастливый камень. И какие сны приснятся, если его положить под голову...

– Ладно, не смейтесь, – прервал ее Солдатик. – Я могу и сейчас уйти. До свиданья, всего хорошего.

– Постойте, не уходите, – мягко сказала Цикада. – Я ведь не смеюсь. Я действительно никогда в жизни не видела такого камня.

– Не видели? – Солдатик так обрадовался, что больше ничего не смог сказать.

– Что же мы здесь стоим? – спохватилась Цикада. – Пойдемте в дом. И камень берите – как бы его не утащили ночью.

Допоздна просидели они в этот вечер. Оказалось, что им многое нужно было друг другу сказать. А когда ложились спать. Солдатик уступил Цикаде свой камень: пусть, мол, и ей приснится хороший сон.

Чуть свет Солдатик заторопился в дорогу.

– Останьтесь, – просила Цикада. – Места хватит, да и лучше как-то вдвоем...

– Прощайте, – сказал Солдатик, – спасибо за доброту. А на память обо мне оставьте себе этот камень...

– Нет, что вы, что вы! – запротестовала Цикада. – Такого подарка я не могу принять!

– Ничего, возьмите его, – успокоил ее Солдатик. – Я себе другой камень найду. На свете много счастливых камней, стоит только поискать хорошенько.

И пошел он дальше бодрым солдатским шагом, командуя сам себе:

– Левой передней! Правой передней! Левой средней!.. Правой задней!.. Раз, два, три, четыре, пять, шесть!

ВОЛШЕБНАЯ СКАЗКА

Жил-был добрый волшебник. Он мог превращать песок в сахар, а простую воду в молоко, но он ничего этого не делал, так как был убежден, что чудес на земле не бывает.

Пошел он однажды на край света. Пришел, свесил ноги через край и сидит, смотрит вниз – на звезды и луну, на разные планеты.

Вдруг добрый волшебник почувствовал, что рядом с ним кто-то стоит. Он скосил глаза и увидел петуха, который пристроился на самом краю и преспокойно клевал звезды.

– Что ты делаешь! – забеспокоился добрый волшебник. – Ведь так мы останемся без звезд.

Петух перестал клевать.

– И правда, – сказал он, – мне это как-то не пришло в голову. Но согласитесь – здесь же больше нечего клевать.

– А зачем ты забрел на край света? – спросил добрый волшебник.

– У меня просто не было другого выхода, – сказал Петух. – Так сложилась жизнь – ничего не поделаешь.

Доброму волшебнику захотелось узнать, как складывается жизнь у петухов, и петух охотно ему рассказал.

Оказывается, он вовсе не был петухом. Он был таким же человеком, как добрый волшебник, только помоложе. Петух даже уверял, что у него была жена, очень красивая женщина, которую он любил больше всего на свете. Он так любил свою жену, что друзья стали над ним посмеиваться.

– И вот один из них, – сказал Петух, – колдун по образованию, превратил меня в петуха... И теперь мне нравятся все курицы... – Петух опустил глаза. – Вот поэтому я сбежал на край света.

– Если бы меня кто-нибудь расколдовал, – закончил Петух. – Я мог бы вернуться к своей жене и опять жить по-человечески...

– Да, если бы, – вздохнул волшебник. – Но чудес не бывает.

Так они сидели на самом краю света и говорили о жизни. Потом волшебник спохватился:

– Однако, что же мы здесь сидим? Надо идти устроиться где-нибудь на ночь.

Они шли по краю света, как по берегу большой реки. То и дело Петух окликал волшебника:

– Посмотрите, какая хорошенькая курочка! – и тут же начинал себя ругать: – Ах, какой я все-таки... Бессовестный, непутевый...

Поздно вечером набрели на берлогу медведя.

– Заходите, – пригласил Медведь, – хотя угощать у меня особенно нечем. На краю света с продуктами – сами понимаете...

– А как ты попал на край света? – спросил добрый волшебник.

– Можно и рассказать, – сказал Медведь, усаживая гостей. – Это целая история.

– Дело в том, что я не медведь, а петух, – сказал Медведь. – Я пел и зарабатывал довольно неплохо. Было у меня вволю и пшеницы, и овса, и кукурузы... Это так чудесно – быть петухом, – вздохнул Медведь и посмотрел на Петуха, ища сочувствия. – Если бы не мед, я бы и сейчас жил, горя не знаючи...

– Какой мед? – спросил волшебник. – Ты же говорил о зерне.

– Да, зерна у меня хватало. Но мне захотелось меда. Я много слышал о нем, и, понимаете... мы же никогда не довольны тем, что имеем... И вот однажды, когда стемнело, я забрался на пасеку...

Медведь замолчал. Ему было совестно рассказывать о том, что произошло дальше. Но раз уж начал – надо досказать.

– Осторожно, чтобы не разбудить пчел, я залез в улей и стал пробовать мед. Он оказался совсем не вкусным, но я столько о нем наслышался, что уже не мог остановиться. Я уплетал мед за обе щеки и уже подумывал, как бы утащить с собой улей, но вдруг почувствовал, что со мной что-то происходит.

Медведь отвернулся и стал сморкаться в тряпочку.

– Можете себе представить, – продолжал он. – Перья и крылья мои куда-то исчезли, а вместо них появилась шерсть и вот эти лапы. И самое главное – я потерял голос. Вот послушайте.

Медведь заревел так, что все вокруг содрогнулось.

– Нет, ничего, голос как будто есть, – робко заметил волшебник, но Медведь только лапой махнул:

– Э, разве это голос! Вот прежде было...

Медведь попробовал показать, что у него было прежде, но опять заревел и смутился:

– Нет, не получается. Эх, если б мне опять петухом стать!

– Ничего не поделаешь, – вздохнул добрый волшебник. – Чудес не бывает.

– Привет честной компании, – послышалось сверху, и в берлогу заглянул человек.

– Ты кто? – покосился на него Медведь. – Часом, не охотник?

– Да нет, какой из меня охотник, – сказал Человек. – Я и не человек вовсе. Медведем родился, медведем и состарился. Да вот на старости лет захотелось стать человеком. Человеку, думал, легче, человеку и пенсию дают. Только вижу теперь – ох, нелегкое это дело быть человеком! Вот и хожу, ищу – кто бы меня опять в медведя переколдовал.

Волшебник покачал головой:

– Чудес не бывает...

Сидят они в медвежьей берлоге, а настроение у всех – ой, не веселое!

– Эх, кабы мне быть человеком! – сокрушается Петух.

– Кабы мне быть петухом! – вторит ему Медведь.

– Кабы мне быть медведем! – вздыхает Человек.

Надоело это все доброму волшебнику, не выдержал он и крикнул:

– А, да будьте вы все кем кто хочет!

И тотчас же стали все, кем кто хотел, потому что пожелал, этого не кто-нибудь, а волшебник.

Петух стал человеком.

Медведь – петухом.

Человек – медведем.

Посмотрел волшебник – сидят в берлоге петух, медведь и человек – и вздохнул:

– Я же говорил, что чудес не бывает!

Но компания и та, и словно уже не та. Ободрились все, повеселели.

Петух песни поет.

Медведь лапу сосет, другой лапой закусывает.

А человек – просто так сидит, улыбается.

"Что с ними произошло? – удивляется волшебник. – Неужто и вправду случилось чудо?"

Но недолго ему пришлось так раздумывать. Вот уже и петух перестал петь, и медведь оставил свою лапу, и человек улыбаться перестал.

– Эх, – вздохнул петух, – благое дело быть медведем. Залезть в берлогу, лапу сосать...

– Нет, – возразил ему медведь, – человеком все-таки, лучше...

А человек ничего не сказал. Он посмотрел на петуха и задумался.

"А мне уж казалось, чудо произошло, – подумал волшебник, глядя на эту компанию. – Нет, что там ни говори, а чудес на земле не бывает!"

НАШ СПУТНИК

– Бип... бип... бип...

В мире произошло нечто необычное: Земля, миллионы лет остававшаяся бездетной, обзавелась маленьким сынишкой. Он был совсем крохотный, но его уже называли, как взрослого: "Спутник Земли".

Люди радовались и гордились: это они подарили Земле спутника. Не будь их, людей, неизвестно, сколько бы еще продолжалась ее скучная, одинокая жизнь.

А теперь:

– Бип... бип... бип...

Земле сразу стало веселее.

...Спутник летал над Землей, и люди самых разных континентов впервые почувствовали себя земляками. Перед ними раскрылись более широкие горизонты, и теперь, в масштабах вселенной, их Земля показалась им особенно родной и особенно заслуживающей счастья.

И только в старом чулане, в котором доживали свой век старые, никому не нужные вещи, весть о маленьком Спутнике была воспринята иначе.

Патефонная Игла, принесшая эту весть в чулан, из-за своей тупости не могла, конечно, правильно разобраться в событиях.

– Вы подумайте, – жаловалась она, – люди совсем с ума посходили! Я им играла такое чудесное танго, – и вдруг... вбегает мужчина и кричит: "Тихо! Выключите радиолу! Слушайте!" Меня, понятно, снимают с пластинки, и из соседней комнаты раздаются звуки: "Бип... бип... бип..." Больше ничего. Только "Бип... бип... бип..." И что вы думаете? Люди слушают это, как самую лучшую музыку. А потом начинают говорить о каком-то Спутнике.

И Патефонная Игла рассказала своим новым друзьям все, что ей удалось узнать о маленьком Спутнике Земли.

– Я не понимаю людей, – заметила Большая Стрелка Ходиков. – Вы говорите, этот Спутник делает полный оборот за час тридцать пять минут? Я в свое время делала полный оборот за час, даже меньше, и никто этому особенно не радовался.

Стрелка была права: она делала полный оборот за сорок пять минут – и даже слова доброго не услышала.

– А размеры! – проскрипел старый Топчан. – Каких-то полметра в диаметре! Я, при моем росте, лежу здесь, а он... Нет, определенно у него где-то рука!

– Вам что – тоже хочется летать? – вмешался в разговор рваный Футбольный Мяч. – Уверяю вас, в этом нет ничего особенного. Поверьте мне, я-то уж достаточно налетался в своей жизни.

– Вы летали? – заинтересовалась Лохань. – Расскажите, ах, это так интересно!

И Мяч рассказал:

– Да, в молодости я летал – э, куда там вашему Спутнику...

Пока рваный Футбольный Мяч вспоминал молодость, маленький Спутник продолжал свой путь. Он уверенно рассекал пространство, весело, молодо выкрикивал:

– Бип... бип... бип...

Он летел над городами и селами, над океанами и морями, а с далекой родной Земли за ним следили добрые взгляды, и голоса друзей заглушали шепотки, ползущие из старых чуланов.