Текст книги "Пулеметчики. По рыцарской коннице – огонь!"

Автор книги: Федор Вихрев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава IX. И застыла на мгновенье ночь на ранах дня

Нас сведет дорога – в который раз, – Что из всех времен собирает нас.

Алькор

С рассветом над землей пополз прилегающий к земле холодный туман, заставляя англичан, одетых только в летние мундиры, ежиться от холода и прогоняя сон лучше любого командного окрика. Ворча не хуже старой гвардии Наполеона, норфолкцы поднимались и под удивленными взглядами саксов умывались, брились, чистили зубы.

Сержант Уилмор и несколько его подчинённых как раз обнаружили отсутствие рядового Финча и в комплекте к нему нескольких ранцев вместе с их содержимым, когда часовой на дороге поднял тревогу.

Ширриф и его люди, поспешно снаряжаясь, с восхищением следили, как пришельцы в течение нескольких мгновений приготовились к бою. Между тем лейтенант Бек, вместе с парой караульных бросившийся на помощь часовому, вернулся и доложил стоящему рядом с тэном Вулфриком полковнику Бошампу:

– Разрешите доложить, господин полковник, сэр! На дороге стоит отряд кавалерии численностью около полусотни человек. Форма кажется русская, насколько я ее помню. Прислали пешего парламентера – офицера и рядового с белым флагом, в сопровождении нашего рядового Финча. Просят встречи с вами, сэр.

– Русские? И эти здесь, прохвосты, – проворчал полковник, вызвав недоуменный взгляд Вулфрика, которой слушал синхронный перевод Томсена. – Это наши союзники в борьбе против германцев, но весь предыдущий век они оспаривали у нас господство над азиатскими странами. Коварный народ. – Полковник счел нужным пояснить Вулфрику свое поведение. Причем, как всякий англичанин викторианской эпохи, он с недоверием относился к этой могущественной полуевропейской-полуазиатской деспотии, раскинувшейся на шестой части суши.

– Ваши приказания, сэр? – Подошедшие к ним капитаны Ворд, Бек и Кубитт ждали, что решит полковник. Сэр Гораций думал недолго, как и всякий военный предпочитая разрубать гордиевы узлы простым и бесхитростным ударом меча. К тому же перед ним были союзники, да еще и кавалеристы. Все известные источники утверждали, что победа Вильгельма была обусловлена наличием у него конницы. Да и преследовать разбитые войска без кавалерии – все равно что пить виски без содовой.

– Я пойду на переговоры с парламентером. Со мной… лейтенант Гастингс и сержант Уилмор, – моментально решил он. – Кавалерия… то, что нам нужно, – пояснил он, опережая пытавшегося возразить Ворда. – Не забывайте, что русские – наши союзники.

– Есть, сэр, – ответил Ворд, позволив себе только недоуменно развести руками за спиной отошедшего полковника. Доблестный ширриф, узнав, что тэн Хорейс собирается идти на переговоры с неведомыми пришельцами, решил присоединиться. Томсену пришлось вновь потрудиться, переводя ему аргументы против, приведенные капитанами Беком и Вордом.

Поэтому, когда тройка парламентеров вышла навстречу дожидавшимся их русским, ширриф и его тэны устроились на окраине деревни, подальше от взглядов новых пришельцев.

– Здравствуйте, господин полковник. – Один из русских, судя по погонам – офицер в чине не ниже капитана, явно стремился перехватить инициативу. И это ему удалось, особенно учитывая его неплохое владение английским. Небольшой восточный акцент чувствовался, но в целом он говорил нисколько не хуже большинства субалтерн-офицеров Бошампа, что стало для полковника еще одним сюрпризом. – Разрешите представиться, сэр. Штабс-капитан Орлов.

– Здравствуйте, господин ротмистр. – Полковник посмотрел на своего собеседника с большим уважением. Чин невелик, но фамилия… про графов Орловых он слышал не раз. – Из графов Орловых? – уточнил он.

– Дальний родственник, сэр. Из ветви, не носящий титула, – спокойно ответил собеседник. Полковник невольно улыбнулся. Ну конечно, носитель такого титула и фамилии служит, скорее всего, в гвардии, а более бедные родственники – в обычных полках. Се ля ви, так сказать.

– Прошу простить, сэр, но мы собрались здесь не для обмена генеалогиями: – Русский не совсем вежливо, но твердо брал инициативу в свои руки. – Как любезно сообщил нам ваш солдат, – Орлов кивнул на стоящего с похоронным лицом Финча, – мы с вами, кажется, попали если не в переплет, то в странную историю. Почти как Алиса – в Страну Чудес.

– Вы правы, господин ротмистр. – Полковник так посмотрел на провинившегося рядового, что он даже как будто уменьшился в росте. – Давайте без чинов, сэр. Ну а что касается истории… Мы с вами находимся в году одна тысяча шестьдесят шестом от Рождества Христова, в средневековой Англии, в которую вторглись нормандские войска. И мною принято решение поддержать законную власть, – пояснил ситуацию полковник, следя за реакцией собеседника.

Ротмистр задумался на несколько мгновений, потом улыбнулся.

– Согласен, сэр. Меня зовут Алекс, сэр. Полагаю, что рядового мы можем вам вернуть?

Полковник понял намек абсолютно правильно.

– Гораций Бошамп. Сержант, отведите рядового к его отделению. И проследите, чтобы он опять не попал в какую-нибудь историю.

– Есть, сэр! – Уилмор жестом пригласил совсем расстроившегося Финча идти вперед.

Дождавшись, чтобы они удалились на десятка два шагов, штабс-ротмистр спросил:

– Могу я узнать, сэр Гораций, кого вы считаете законным королем Англии: Гарольда или Вильгельма?

– Конечно, Гарольда, сэр Алекс. Он законно избран парламентом и народом Англии, в то время как сведения о притязаниях нормандского герцога и их законности исходят только от его же сторонников.

– Благодарю за разъяснение, сэр Гораций. Но это ваша война, не так ли?

– Не только, сэр Алекс. Вы – наши союзники по Антанте. Поэтому я прошу вашей поддержки.

– Понимаете, сэр Гораций, – Орлов посмотрел по сторонам, словно решая, продолжать или лучше прекратить разговор, – союзные отношения предполагают некие взаимные обязательства.

– Я полаю, вы хотите попасть к себе на Родину?

– Думаю, это будет несколько затруднительно, – улыбнулся Алексей. – Моя губерния еще не вошла в состав Руси.

– Однако сама страна уже существует, и вы можете занять в ней не последнее положение, – рубанул сплеча полковник. – Я полагаю, что помощь, оказанная Его Величеству, может стать решающим доводом в пользу оказания ответной помощи вам и вашим солдатам в возвращении на Родину.

– Довод сильный, сэр Гораций. Но этого мало. Ничто не мешает нам уйти на север Британии, договориться с тамошними властителями и получить помощь от них.

– Разумно, – вынужденно согласился полковник. – И что вы предлагаете?

– Союз, – ошарашил англичанина Орлов. Нет, внешне Бошамп ничем себя не выдал, сохраняя спокойное, «покерное» выражение лица, словно готовясь выиграть тысячу фунтов. Но то, что он промолчал, уже выдавало его с головой. Алексей, также стараясь сохранить невозмутимый вид, мысленно усмехнулся. Не зря он вчера привлек к импровизированному «военному совету» вольноопределяющегося. И как хорошо совпало, что у Дроздова по истории России было круглое двенадцать[23]23
  Сейчас это – «твердая пятерка». Отличные знания по истории у Дроздова.


[Закрыть]. Поэтому он напомнил штабс-капитану и остальным членам «совета» о двух весьма важных моментах во всей окружающей их рениксе[24]24
  Чепуха. От прочтения этого слова, написанного латинскими буквами.


[Закрыть]. Первое – вторжение Вильгельма поддерживал римский папа, так как английская церковь была не истинно католической, а скорее ближе к православной, и ее чины часто действовали по своему усмотрению, вразрез с линией Его Святейшества. Следовательно, после разгрома нормандцев на Англию может ополчиться вся католическая Европа и ей будут нужны союзники. И второе, пожалуй, не менее важное для них, как русских, – дочь Гарольда Гита должна была стать женой Владимира Мономаха. Одного из великих правителей Руси и самого перспективного князя, которому можно вполне оказать помощь для скорейшего занятия киевского престола. И создания второго полюса противостояния католикам на другой стороне Европы, союзного Англии. Причем союз будет закреплен самым традиционным для данного времени способом – браком. Родственные связи для Средневековья всегда были самым прочным фундаментом любого союза. Ночью все согласились выполнять этот план. И теперь можно было приступить к его воплощению в жизнь.

– Сэр Гораций, мы согласны помочь вам в обмен на вашу помощь. Но не забывайте, что во вторжении участвуют не только нормандцы, но и рыцари из окружающих стран. Да и католическая церковь в лице своего главы, – тут полковник и лейтенант невольно поморщились, словно проглотив кусок кислющего лайма. Орлов опять мысленно поставил себе дюжину баллов за правильное решение задачи. Не могли протестанты англичане спокойно воспринимать католическую церковь, – приняла немалое участие в этом мероприятии. Поэтому… – еще несколько минут объяснений, и полковник, не ожидавший столь хитроумного плана от простого офицера, согласился со всеми доводами русского. Мысленно сэр Гораций быстро нашел объяснение столь выдающемуся уму обычного армейского командира, вспомнив, что он находится в родстве, пусть и отдаленном, с одним из знатнейших родов могущественной империи.

Договорившись, что они подпишут обязывающий договор на бумаге сразу после объединения отрядов, высокие договаривающиеся стороны разошлись. История очередной раз получила крепкого тумака и начала сворачивать с избранного ей пути. И сэр Гораций мысленно гордился, что он один из тех, кто направляет это движение.

Через четверть часа русские и английские солдаты, с интересом и недоверием поглядывая друг на друга, готовились к совместному маршу. А у их командиров были более серьезные заботы. Полковник, взяв с собой Томсена и Ворда, вместе с русским штабс-капитаном отправился к главе местной власти, чтобы формально скрепить договоренности. Бумагу для договора дал Ворд, скрепя сердце вырвавший из своего Военного Дневника два листа. Саксонские ратники, тоже готовящиеся к походу, по-прежнему держались чуть в стороне, с интересом разглядывая появившихся неведомо откуда конников. Вулфрик, заметив полковника, что-то сказал своему собеседнику и внимательно посмотрел на идущего с ним штабс-ротмистра. Томсену, идущему в полушаге сзади, достался лишь короткий взгляд.

– Все прошло хорошо, доблестный тэн Хорейс? Здравствуйте, сэр, – поздоровался ширриф с новым пришельцем.

– Здравствуйте и вы, благородный ширриф, – ответил ему Орлов.

– Познакомьтесь, сэр Вулфрик, это наш новый соратник, русский, капитан Алекс Орлов.

– Вельми приятно познакомиться, благородный тэн, – поклонился Вулфрик. Орлов в ответ отвесил не менее изысканный поклон, вспоминая с благодарностью своего старенького учителя танцев.

Бошамп, впрочем, не дал им долго разводить политесы.

– Я тут обдумал наше положение и решил, что прибытие наше в город совсем нежелательно. Увидят нас многие жители, и начнутся разговоры, пойдут слухи. А они вполне могут дойти до соглядатаев Вильгельма. Помнится мне, что у вас в Англии живет много нормандцев, большинство из которых на стороне своего герцога окажется. Они сразу донесут ему о нашем прибытии, что может изменить его планы. Полагаю, лучше всего будет разместить моих солдат где-нибудь неподалеку от Лондона, чтобы мы могли быстро к королевскому войску присоединиться, но в то же время мало кто мог бы нас видеть. Если есть здесь поблизости какое-нибудь заброшенное селение или монастырь, что смог бы приютить нас на несколько дней, то мы вполне могли разместиться там.

– Пожалуй, ты прав, – по-военному быстро отреагировал Вулфрик и, повернувшись, окрикнул отошедшего спутника: – Тэн Кнут! Подойди к нам, прошу!

Тэн Кнут приветливо поздоровался с собеседниками.

– Благородный Кнут, этих тэнов с их войском из будущего должно скрыть от любопытных глаз до появления короля Гарольда. Посему, думаю я, им лучше всем в Люнденбурге не появляться. Не скажешь, город Свена еще годен для проживания? Поместятся там три сотни и еще сорок человек?

– Вполне пригоден, благородный тэн. Там размещались в свое время все две сотни мечей хирда. Полагаю, что три сотни воинов вполне там поместятся, ежели по-походному. Могу провести в Свенгард отряд уважаемого тэна Хорейса. – Кнут ожидающе посмотрел сначала на Вулфрика, потом на слегка нахмурившегося сэра Горация.

– Полагаю, так будет лучше всего. Но я считаю, что мне с несколькими моими офи… тэнами надо обязательно встретиться с Гиртом Годвинсоном, – ответил Бошамп, одновременно мысленно прокляв Вулфрика за болтливый язык и потом столь же мысленно извинившись, поскольку как-то объяснить увиденное Кнутом ширриф был просто обязан. – Только вот как Кнут и мои тэны поймут друг друга, ведь моего… оруженосца я с собой возьму?

– Я размыслил о сем, сэр Хорейс. Вчера узнал я, что твой тэн Бек-младший по-свейски говорит, хотя и с чудным акцентом, но вполне понятно. Кнут же из свейской семьи, так что понять им друг друга будет совсем несложно.

– Благодарю тебя, доблестный ширриф, что продумал все заранее, – слегка смущенно ответил Бошамп, мысленно делая заметку, что надо бы приказать Ворду составить полный список полезных профессий и знаний всех соотечественников.

– Но у нас есть еще одно небольшое дело. Поскольку русские хотят заключить с нами союзный договор, мы просили бы заверить его своей подписью уважаемого ширрифа. – Полковник решил не откладывать ничего на будущее. Естественно, он умолчал о перспективах союза, поскольку посчитал, что такие планы вне компетенций простого ширрифа, пусть он и называет себя королевским тэном. Поэтому Вулфрику пришлось поверить сэру Бошампу на слово, что договор лишь определяет, что и как должны делать русские и чем с ними расплатится полковник. Удивившись про себя столь странным обычаям будущего, в котором благородные тэны столь не доверяют друг другу, что вынуждены, словно евреи, записывать все свои договоренности, ширриф все же заверил обе копии своей личной печатью.

После чего уже готовые к маршу колонны тронулись в путь.

Глава X. В жилах кровь суровых бриттов бьется, словно ток

Чьи свершенья и утраты в годы мирного покоя и войны в край, откуда нет возврата, неподкупною рукою сметены.

Х. Манрике

Тем временем поднявшееся в зенит солнышко пригревало не по-осеннему, разогнав тучи на небе и плохое настроение на земле. Постепенно дорога становилась все утоптанней, колеи на ней – свежее, а вдали и вблизи от нее появлялось все больше клочков обработанной земли, огороженной от зверья заборами. На некоторых участках вовсю трудились, убирая урожай, крестьяне. На дороге стали появляться небольшие группы людей, причем большинство шло в том же направлении, что и колонна воинов, на которую многие поглядывали с интересом. Норфолкцы и русские с таким же неподдельным интересом разглядывали встречающихся местных жителей, одетых в короткие туники с поддетыми под них штанами, длинные плащи из серой, плотной на вид ткани с капюшонами и носящих длинные ножи – скрамасаксы на поясе. Особенно впечатляли гостей из будущего монахи, часто бредущие в одиночку или группами с пением гимнов на странном языке, в котором Томсен и большинство офицеров с трудом признали вульгарную варварскую латынь. Как ни странно, лошадей у встреченных аборигенов почти не было. Громоздкие телеги, визжащие несмазанными осями, тянули быки, некоторые путешественники, в основном монахи, ехали на мулах, а большинство просто шли пешком.

Неожиданно гряда холмов справа, закрывавшая до того горизонт, кончилась, и на стыке неба и земли заблестела лента реки, а на горизонте, прямо в направлении, куда вела все более увеличивающаяся в размерах дорога, появилось неподвижное пятно, в котором впередсмотрящие почти единогласно признали город.

Колонна шла неторопливо, почти прогулочным шагом, со всеми малыми и большим привалами, поэтому отошедшему после ночных невзгод сэру Горацию ничто не мешало обдумывать дальнейшие действия и возможные их последствия. Так что, едва на горизонте появился город, а дорога, вильнув, вывела на типичную римскую via[25]25
  Дорога.


[Закрыть], он вызвал капитана Бека и отдал ему какие-то распоряжения. Сам же, прихватив Томсена, волею случая ставшего чем-то вроде его оруженосца, быстрым шагом догнал разговаривающих тэнов.

Минут через тридцать, отдохнув и разделившись на два отряда, сводное войско англичан, русских и саксов тронулось по дороге дальше. Батальон норфолкцев и русская команда, под командованием капитана Бека, в сопровождении воинов Кнута, свернули на север. А отряд Вулфрика, а также Бошамп и Орлов, в сопровождении семерых английских офицеров, сержантов и старшего унтер-офицера, вооруженных только револьверами и саблями, отправились дальше по римской дороге, в сторону уже видимого на горизонте Лондона – Люнденбурга. Несколько часов пути, и перед путниками предстала древняя, еще римского происхождения, стена со следами недавнего ремонта, окружающая обширный, даже на взгляд людей двадцатого века, город.

У открытых ворот стояла стража – десятка полтора, а может, и больше, таких же бойцов, что сопровождали тэна Вулфрика. Саксонские пехотинцы были готовы ко всему. Бородатые, светловолосые, в кольчугах или простых рубахах, с миндалевидными и круглыми щитами, они были вооружены в основном огромными, внушающими почтение одним видом топорами на длинных рукоятях. Удар этого страшного оружия мог снести голову лошади, а человека развалить пополам с головы до ног, несмотря на доспехи. Об этом успел рассказать идущим впереди колонны полковнику и нескольким офицерам сам тэн. Норфолкцы с любопытством разглядывали потемневшие от времени стены, ворота и стоящих около них в вольных позах часовых и толпящихся на дороге воинов.

Сопровождавшие полковника офицеры невольно хмурились, глядя на столь вопиюще безобразное нарушение самих основ воинской службы. Разумеется, сейчас Средневековье, понятно, это не кадровые солдаты, а ополченцы, но столь беззаботно вести себя на посту и даже не попытаться подготовиться к возможному бою, не говоря уже о простой стойке «смирно» – против такого восставала сама душа добропорядочного английского офицера. Но в чужой монастырь со своим уставом не ходят, и офицеры лишь обменялись впечатлениями, причем вполголоса, и продолжали идти вперед, выровняв ряды почти как на параде.

Охрана ворот с удивлением разглядывала невиданное зрелище, отряд саксов начал сдвигаться вместе, пытаясь сбить «стену щитов», видимо, приняв непонятное поведение подходящих за подготовку атаки. Но растущее напряжение мигом исчезло, когда один из более богато одетых воинов вышел вперед и крикнул, подняв руку:

– Э-хей! Не почтенного ли тэна Вулфрика я созерцаю ныне? Отколь ты набрал таких чудных воинов в свой фирд, шериф Миддлсекса?

– О-хой, это же тэн Арт![26]26
  А р т – саксонское имя, переводится как «Сокол». Серое море – часть Северного моря и пролива Ла-Манш.


[Закрыть] Отколь же ты появился здесь, почтенный тэн? А фирд со мной лишь пришел, сии тэны – хускарлы, королевские арбалетчики из Норфолка.

– Из Норфолка? Отчего ж их в войске, что с норвегами билось, не было?

– Потом растолкую тебе, доблестный тэн Арт, как таковое случилось. Если разрешит король эти вести обнародовать. Но, поди ж ты, не пойму – как ты здесь оказался? Чудеса! Ведь в войске Гарольда твой фирд был, а теперь ты здесь стоишь пред моими очами.

– Ничего чудесного, тэн Вулфрик. Нас Гарольд морем послал в Люнденбург. И вот мы здесь, а флот в Серое море вышел, чтоб норманнам путь к нашим очагам перехватить. Но на слове тебя ловлю, почтенный тэн, – как можно станет, ты мне сказ о сем отряде поведаешь подробно.

– Коль будет судьбе угодно, тэн Арт. Ну, а сейчас поведай мне, кто ныне в городе главный? С тобою прибыл кто иль нет? Куда нам с сим войском идти?

– По-прежнему – Гирт Годвинсон, он ныне собирает войска и главный в эрлдоме. Вам надо прямо к королевскому двору направить путь.

– Благодарю, тэн Арт. О да, вы нас простите, сэр Хорейс, сэр Алекс, я вас не познакомил. Позвольте вас представить тэну Арту – это командир арбалетчиков благородный сэр Хорейс и командир отряда конных воинов сэр Алекс, – Вулфрик, с неожиданной на его лице извиняющейся улыбкой, представил подошедших к ним и внимательно слушающих переводимый Томсеном диалог полковника Бошампа и штабс-ротмистра Орлова.

– Рад знакомству, доблестный сэр Хорейс, – поклонился сэру Горацию тэн, – вельми рад, доблестный тэн Алекс.

– Я тоже весьма польщен знакомством со столь отважным воином, – Бошамп уже собирался сказать «рыцарем», но вдруг вспомнил, что английский рыцарь в эту эпоху – отнюдь не то, что позднее, а всего лишь безземельный конный дружинник, проживающий при дворе богатого тэна или эрла. «Вот так скажешь что-нибудь по привычке и нанесешь оскорбление, сам того не желая. Надо будет проинструктировать остальных», – подумал полковник.

Столь же куртуазно ответил и русский штабс-ротмистр, еще раз подтвердив свою оценку в глазах сэра Горация.

– Жаль только, что ваши отряды к Стэмфордбриджу не успели, – продолжил Арт. – Славная была битва, достойная быть воспетой в сагах лучших скальдов. Но ответствуй мне, доблестный сэр, твои люди никогда в Люнденбурге не были? Уж больно любопытствуют они, на стены глядя.

– Нет, сэр. Не видели мы таких городов до нынешнего дня, – ничуть не кривя душой, ответил сэр Гораций.

– Да, нет больше такого города ни в Англии, ни в странах, ее окружающих. Велик и славен град сей, занимающий больше сотни и трех десятков гайд земли и населенный многочисленно, – Арт явно был готов расхваливать родной город и дальше, но заметив нетерпение на лице Вулфрика, продолжил: – Но не буду утомлять вас с дороги. Вы и сами узрите славный наш город. До встречи, благородные тэны.

Распрощавшись с охраной и перестроившись в колонну по два, чтобы пройти в узкие ворота, норфолкцы проникли за стену и тут же невольно приостановились, сбиваясь в кучу. И встали, удивленно разглядывая открывшуюся их глазам панораму.

– Мой бог, неужели ЭТО – Лондон, джентльмены? – вырвалось у лейтенанта Адамса.

– Мистер Адамс, держите себя в руках, – заметил ему лейтенант Гастингс, быстрее оправившийся от потрясения увиденным. – Хочу напомнить вам, что местные жители так назвали этот город. Самое главное, полковник сэр Бошамп сказал, что это – Лондон. Так что ничем иным, как Лондоном, этот город быть не может. Или вы ожидали другого, мистер Адамс?

Осмотревшись и слегка привыкнув к увиденному, норфолкцы поспешили вслед за конниками тэна Вулфрика. Но их изумление было вполне понятно, не зря полковник и не пытался комментировать увиденное. Потому что представшая их глазам огромная… деревня?.. или какой-нибудь поселок в странах Азии или Африки?.. абсолютно не напоминал знакомого для многих гостей из будущего города. Разве можно было назвать это скопище деревянных, покрытых соломой хижин или двухэтажных, но таких же деревянных, грубо срубленных домов, теснившихся внутри городских стен, вдоль узких, загаженных отходами улочек, гордым именем столицы империи, над которой не заходит солнце? Если бы не возвышающиеся над крышами уже виденные пристенные башни, никто, даже сэр Гораций, не поверил бы, что они находятся в Лондоне.

Отряды норфолкцев и саксов, оттесняя одним своим видом встречающихся прохожих, двигались в глубь города. Невольное восклицание одного из сержантов заставило полковника оглянуться и выяснить, что же привлекло внимание его подчиненного. Оказалось, обычная для местных, не обративших на эту сценку ни малейшего внимания, ситуация. Одна из идущих по улице девушек спокойно присела у забора, приподняв юбку. Сделав свое грязное дело, так же спокойно, не обращая внимания на открывших при виде такой непосредственности рты норфолкцев, пошла дальше. На этот раз англичане приходили в себя намного дольше, многие столь сильно хотели поделиться своими мнениями об увиденном, что на время забыли про дисциплину. «Все же до дисциплинированности кадровых войск волонтерам, даже офицерам и сержантам, далеко», – мрачно подумал сэр Гораций, но от этих мыслей его отвлек доносящийся откуда-то из-за стоящих впереди домов шум.

Спустя пару минут он увидел большую площадь, занятую базаром, напомнившим ему времена пребывания в Судане. Гвалт на площади, на которую вышли воины Вулфрика и Бошампа, просто подавлял. Несмотря на войну, а может быть, именно поэтому, множество людей бродили от телег и тряпиц, расстеленных прямо на земле, с разложенными на них сырами, яйцами, зеленью, которыми торговали окрестные крестьяне, к лавкам купцов, азартно торговавших у мясных рядов, среди развешанных туш и жалобно мычащих, блеющих и хрюкающих пока еще живых скотинок, обреченных на то, чтобы рано или поздно попасть в котлы лондонцев. Гордые тэны и их жены торжественно переходили от одного торговца к другому, их обгоняли быстроногие молодцы – купеческие приказчики и слуги богатых владетелей. Среди толпы шныряли дети, то ли играя, то ли пытаясь что-то купить или стащить. На прилавках щедро лежали груды свечей и кувшинчики благовоний, в лавках висели куски тканей и меха русских соболей, белок и куниц, от некоторых столов явственно тянуло ароматом пряностей: гвоздики, корицы и даже имбиря и перца. Продавали и свежую, недавно пойманную рыбу, и буханки хлеба, каждую – с личным клеймом пекаря, зерно и репу в корзинах, горшки и прочую кухонную утварь, какие-то снадобья. Тут же, на краю базара, дюжий цирюльник с помощником рвали больной зуб у мычавшего от боли горожанина, а неподалеку от этой группы два тэна наблюдали, как кузнец точит меч одного из них. Шум и гам стояли такие, что никто, кроме самых ближайших соседей, и не обратил внимания на проходящих мимо и с удивлением глазеющих на все это столпотворение доблестных сэндрингэмцев. Никто, кроме продававшего меха купца, по виду отличавшегося от остальных. Он кликнул своего работника и, стараясь не попадаться на глаза идущим впереди норфолкцам и их сопровождению, последовал за колонной…

Пройдя после базарной площади еще несколько сот ярдов по узким изгибающимся улицам, полковник Бошамп и его сопровождающие вышли к двухэтажному деревянному зданию, на фоне остальных, увиденных ими, казавшимся ему королевским дворцом. Как оказалось, интуиция гостей из будущего их не подвела – это действительно был королевский дворец. Один из стоявших у входа воинов, узнав у Вулфрика, кто прибыл ко дворцу, зашел внутрь и через некоторое время появился, сопровождаемый братом короля Гиртом и его майордомом. По приказу Гирта отворили ворота в заборе рядом с дворцом, и майордом повел сэндрингэмцев внутрь двора. Оставшихся Бошампа, Орлова и тэна Вулфрика, уже отправившего своих воинов в усадьбу, Гирт пригласил пройти во дворец.

Внутренность первого этажа представляла собой гигантскую залу, разделенную на части деревянными столбами, освещаемую врывающимися в узкие окна лучами солнечного света и горящими факелами, чадящими и тусклыми в свете солнца, закрепленными на стенах. Полы были застланы соломой, в которой возились собаки, играя или грызясь из-за старой кости. Вдоль стен, на которых висело старое оружие, щиты и кольчуги, а кое-где и гобелены, тянулись лавки. Сидя на лавках и стоя рядом с ними, сбившись группами, громко разговаривали, шутили и смеялись дюжины две-три воинов, церковных деятелей или монахов в рясах, и даже совсем юных мальчишек. Воздух, спертый и напоенный специфическими запахами, заставил поморщиться даже привычного ко всему полковника. Но никто не заметил его гримасу, Гирт и Вулфрик шли впереди, разговаривая вполголоса, Орлов внимательно разглядывал помещение, а большинство остальных отвлекли слуги, начавшие устанавливать козлы вдоль лавок и укладывать на них мощные, сбитые из дубовых досок столешницы. Поэтому присутствующие не сразу обратили внимание и на Гирта с его спутниками, и на появившихся в зале остальных англичан. Полковник Бошамп, ротмистр Орлов, эрл Гирт и тэн Вулфрик поднялись на возвышенность, где уже стояли несколько стульев без спинок и три кресла за столом, ничем не отличающимся от устанавливаемых в зале. Сэр Гораций с интересом посмотрел на прочную конструкцию, увенчанную столешницей, которую можно было запросто использовать в качестве щита при штурме крепости. Его удивило, что столешница казалось не просто чистой, но даже гладкой на вид и слегка поблескивающей в солнечных лучах.

– Садитесь слева от меня, сэр Хорейс, а вы, ширриф, – рядом, – отвлек его от наблюдений голос Гирта. Усевшись на неудобный табурет, который стоял слева от одного из кресел, Бошамп наконец-то понял, почему стол такой чистый. Столешницу скоблили, и очень тщательно, следы можно было заметить только вблизи.

– Благородный сэр Хорейс, доблестный тэн Вулфрик поведал мне о тебе и твоих обстоятельствах. Поелику назвались вы королевскими стрелками и пришли, согласно обычаю, с оружием своим, то я, данной мне моим королем и братом властью, признаю твоих воинов хускарлами, – сказал негромко Гирт, пользуясь тем, что сидящие за столом отвлеклись на принесенные слугами блюда. Махнув рукой, он подозвал слугу и что-то прошептал ему. Тотчас принесли кувшин вина, вскрыли и разлили по кубкам всех сидевших за королевским столом. Дождавшись, пока слуги нальют всем присутствующим (сидящим за другими столами, естественно, досталось вино похуже), Гирт встал, поднял кубок и провозгласил могучим голосом, перекрывшим шумы зала:

– Поднимаю кубок за благородных тэнов Хорейса и Алекса. За их отряд арбалетчиков, волею Божьей пришедший на помощь королю Гарольду и нашей Англии!

Раздались приветственные крики, воины и монахи наравне осушали кубки, кричали: «Ахой!» и приподнимались, стараясь разглядеть сидящего рядом с Гиртом человека, после чего подавали кубки слугам, торопливо наливавшим в них вина, и опять выпивали. Тут же брали руками из блюд на столе куски мяса, рыбы или птицы. Происходящее напомнило сэру Горацию Афганистан, прием у Шир-хана и пуштунов, вытирающих руки о полы хитонов, то есть халатов. Мысленно вздохнув, он выпил из кубка кисловатого, прямо скажем, отнюдь не впечатляющего своим букетом вина и, по примеру соседей, взяв руками с блюда здоровый кусок еще теплого, хорошо прожаренного кабаньего мяса, откусил, положив оставшееся на служившую заодно и тарелкой лепешку. Поев и слегка насытившись, Бошамп деликатно осмотрелся и вслушался в разговоры за столом. Так ему удалось установить, что сидящий напротив пожилой примас в богатой, но уже засаленной рясе – архиепископ Кентерберийский Стиганд, а рядом с ним сидит советник Гарольда – Арчибальд из Кента. Чуть далее сидел, недоверчиво и зло поглядывая на Бошампа и Орлова, еще один деятель церкви, оказавшийся епископом Этельредом. Сидящий рядом с ним богато одетый эрл, имя которого узнать полковнику пока не удалось, тоже поглядывал на полковника и ротмистра не слишком дружелюбно.

После приема пищи, который можно было назвать ранним обедом или поздним завтраком, Гирт пожелал пообщаться с Горацием наедине. Это означало, что за столом остались сидеть всего-навсего личный советник, а также епископ Стиганд, да по залу продолжали бродить где-то с десяток рыцарей. Остальные сидевшие за «королевским столом» с явной неохотой поднялись и, бросая недоуменные, а иногда и откровенно злые взгляды на оставшихся с королем, покинули дворец. Едва все посторонние разошлись, Гирт потребовал подробного рассказа о том, как две с половиной сотни людей внезапно перенеслись из будущего и что им известно о предстоящей войне с норманнами. Ни эрл Гирт, ни епископ Стиганд не проронили ни слова, внимательно слушая рассказываемую сэром Горацием историю. Конечно, Бошамп ни намеком не рассказал о поведении епископа после разгрома англосаксов, также, естественно, умолчав и про гибель Гирта. Но эрл, по-видимому, уловил какие-то нюансы в его рассказе и нахмурился, однако сдержал себя и промолчал. Остальные слушали молча, причем если епископ с почти невозмутимым видом, то советник, дядя, да и сам Гирт напомнили сэру Горацию спортивных болельщиков во время соревнования любимых команд. Едва Бошамп закончил свою повесть, Стиганд заговорил: