Текст книги "Хан Батый и десантники. Книга 6. Могущество. Альтернативная история с попаданцами"

Автор книги: Фёдор Микишин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

12 – 30 ноября. Пока что, жизнь текла по-прежнему. Мы с Тепловым проводили занятия и раз в неделю собирали плановое совещание. Рассматривали вопросы бюджета и демографии. Как раз подводили общие итоги по контролируемой нами территории. По достаточно приближённым расчётам, население нашей части княжества составило примерно 200 тысяч хозяйств, это примерно миллион взрослых. С учётом всех доходов наших филиалов, налоговых поступлений и дани, полученной с Европы, вышло превышение доходов над расходами почти на 6 млн. рублей. Свои личные деньги, около 19 млн. рублей, в этом списке не учитывались.

Казна полна, но наше положение заставляет нас эти деньги придержать, пока не уяснится тревожная обстановка. В Маргелово доложили, что Ингвар захватил города Новый Ольгов и Ужеск, лежащие от Рязани в 20 и 30 км., то есть, наблюдается продвижение князя в сторону Переяславдя Рязанского и к нам. Наши городничие и коменданты сняты с должностей и заменены на ставленников князя. Пока ещё не было крови. Мы велели своим людям не оказывать сопротивления.

Кстати, наш человек при дворе князя – Паруш, начальник почт и связи, покинул Рязань и со всем семейством, прибыл к нам, прихватив рацию. Это событие вызвало взрыв гнева у Ингваря и он прислал к нам гонца с требованием выдать Паруша. Но мы отказали князю, заявив, что это наш человек, который имеет право жить там, где ему охота. Князь продвинулся по реке Проня на юг, взяв 12 деревень и два городка, Добрый Сот и Коречье, приблизившись к Пронску на 25 км.

А вот великий Коловрат, со стороны Москвы, произвёл набег на Коломенские деревни, разоряя их, яко тать. Судейкин вернулся от хана Батыя только вчера, привезя весть, что в сторону Рязани двинулась армия, возглавляемая полководцем Бурундаем, имеющая приказ напасть на Муром и Рязань, а заодно Гороховец и Нижний Новгород, откуда они войдут в Русь. Прибытие их в Нижний, предположительно к 20 декабря. Батый сначала отказывался отправить армию на Русь, боясь, что избранный на курултае верховным ханом, Гуюк двинет войска на Сарай.

Судейкин подтвердил, что Гуюк действительно станет великим ханом и в самом деле двинет армию на столицу Золотой Орды, но это произойдёт через два года, к тому же, он умрёт в пути от последствий неумеренного пьянства, не дойдя даже до границ владений Батыя, так что хан может на этот счёт не волноваться. Стало известно, что ещё летом, Ингвар склонял князя Владимирского Ярослава к нападению на Маргелово, но к его сожалению, Батый послал Ярослава с его сыном Александром в Каракорум на большой курултай.

Поэтому, Ингвар не смог получить помощь с этой стороны, но он попытался привлечь к себе в союзники Смоленского князя Всеволода Мстиславича, однако и тот, не согласился на эту аферу. Так что Ингвар действовал в одиночку. Пора было дать Ингвару отпор. Народ, в захваченных князем деревнях и городах, подвергся ограблению, а многие были даже убиты, а это заставляло нас вступиться за своих подданных, чтобы не потерять доверия к себе.

В сторону устья Прони, выслали по замёрзшей Оке, БМД, ЗИЛ и БРДМ, вернувших Ольгов, выбив оттуда рязанцев, которые убежали, не принимая боя. Кстати, в этом столкновении, нам сдались 400 наших драгун из 500. Сотня других, оставалась в Рязани, вооружённая ружьями, под непосредственным командованием майора Никиты. Драгуны сообщили, что они боялись публично выступить против князя, тревожась за свои семьи, а сейчас они, вроде бы, взяты в плен в результате сражения. Кстати, сотня с майором Никитой, предана князю и будет сражаться за него.

Никита самолично выбрал их из общего числа, отправив в бой тех, в ком он сомневался. Всех 400 пленных драгун отправили в Маргелово и посадили под стражу, разрешив одному из них, тайно, пробраться в Рязань и уговорить семьи сдавшихся драгун, любыми путями покинуть город, бросив всё имущество, поскольку Рязань будет уничтожена.

Большинство семей поверили и выбрались к нам. В Ольгов прибыла сотня наших драгун с сотней легионеров и заняли оборону на стенах города, готовые к штурму. С ними вместе встали 125 мужиков, жителей города, не желающих вновь перейти под власть Рязани. В Коломну отправили 300 наших воинов, вооружённых автоматами. Это были юнкера 2– го курса и легионеры.

Декабрь.1246 года. Разгневанный отпором, Ингвар, попытался вернуть Ольгов, но понеся большие потери, почти половину дружины, приказал начать сбор ополчения. Это случилось около 10 декабря. К Ольгову начала собираться армия. В город успели проникнуть ещё двести наших воинов, принеся с собой два пулемёта. В это время, наша техника отражала нападение московской рати на Коломну и несла потери. Москвичам удалось запереть дорогу нашим двум САУ, набросав на дорогу брёвен и поджечь их, облив керосином.

БРДМ и БМД с сотней легионеров, успели подойти на помощь и потушить огонь, но экипажи погибли, а электронная аппаратура и все резиновые детали сгорели или вышла из строя. Между прочим, все солдаты, служившие под Коломной и мужики из окрестных сёл, без принуждения прибыли к нашим отрядам, требуя принять их к себе. Из добровольцев сформировали ополчение более, чем 2000 человек. Коловрат привёл с собой 11 тысяч ополченцев и дружину в 600 человек.

Наша техника, неожиданно провела рейд против москвичей. Ворвалась в расположение лагеря и уничтожив 3-4 сотни бойцов, умчались обратно, вызвав за собой погоню до 1000 конных, которых завели в засаду и разгромили наши ополченцы. Немногие москвичи сумели убежать. К 15 декабря москвичи окружили Коломну, но не имея осадных орудий разбили под стенами города лагерь, однажды попытавшись штурмовать наиболее слабый участок обороны, но также понесли значительные потери и оставались в лагере, занимаясь грабежом населения деревень.

Из Воронежа я привёл 880 бойцов и сходу вступил в бой, напав на отряд рязанцев, двигающийся к Пронску. Мне помогли 400 пронских драгун и ополчение, 2400 человек. Рязанцы разбежались, потеряв до 500 убитыми. Однако кольцо продолжало стягиваться к Маргелово. Оставив в тылу осаждённый Ольгов, Ингвар с 30 000 войска, подступил к Переяславлю, а Коловрат, совершенно неожиданно, прислал послов в Коломну с предложением мириться. Эти события произошли 28 декабря, когда Ингвар получил сообщение о взятии монголами Мурома. Как оказалось, Нижний Новгород и Гороховец, открыли монголам ворота, согласившись на все их условия.

Пограбив посады и взяв с городов богатую дань, монголы прошли дальше по Оке, не встречая сопротивления. Муром пытался сопротивляться, но был взят штурмом в первый же день, разграблен и сожжён. Население, частью вырезали, частью взяли в полон. Монголы находились в двух днях от Рязани и Ингвар, прекратив попытки разбить нас, повёл войска обратно. Мы сели ему на хвост и мешали продвижению, нападая на его тылы и боковые дозоры.

Коловрат, не дождавшись перемирия, кинулся по Оке в сторону Рязани, пытаясь догнать князя, чтобы вместе с ним противостоять монголам, но не успел. Ингвар засел в Рязани, затворив ворота перед подходившими отрядами Бурундая, в состав которых входили аланы, половцы, мокша, чуваши, буртасы, монголы и 10 000 русских. В эти войска и вломился Коловрат со своим передовым отрядом из 1800 всадников, оставив остальную часть своего отряда далеко сзади.

Окружённый превосходящими силами, отряд был уничтожен и, частью, пленён, а сам Коловрат геройски погиб в битве. Бурундай позволил нескольким выжившим дружинникам, забрать его тело и отпустил их в Москву. Московское ополчение, опоздавшее к битве, вернулось обратно с телом Коловрата. Мы подошли к Рязани и совместно с Бурундаем приступили к осаде. Между прочим, из города к монголам, перебежали несколько бояр, просящих дать им защиту от обезумевшего Ингваря.

Ещё одним характерным фактором оказалось то, что большая часть населения окрестных деревень и посадов Рязани, не вошли в город, скрываясь от монголов, а предпочла бежать навстречу нашим войскам в сторону Ольгова, где мы их и оставили. В результате, в осаждённом городе оставалось только собственное население, количество которого не превышало 12 тысяч человек и примерно 5 тысяч ополченцев и дружинников князя. Не помогли осаждённым сотня ружей и 4 пушки.

Мы выставили 24 пушки и в течении 6 часов разрушили участок стены, куда ворвались ордынцы. Всю ночь и половину следующего дня город грабили и уничтожали население. А затем подожгли и тот горел двое суток, озаряя небо на расстояние в десятки километров. К счастью, заведующему банком Рязани, удалось вовремя вывезти все активы, на миллион рублей золотыми слитками и монетами, да ещё на полтора миллиона долговых расписок от купцов. Половину этих активов составляли средства самого князя и его бояр.

Бурундай заставил пленных развалить все стены и город, спасённый 10 лет назад нами, всё-таки не избежал своей судьбы, исчезнув навсегда. В этом месте, позже, появилось селение, в котором поселились выжившие рязанцы, но оно так и захирело. Все священнослужители с епископом Филиппом погибли и временно, епископскую должность принял на себя настоятель Переяславль Рязанской соборной церкви Евфимий, благоволивший к Маргелово и получивший от нас немалые пожертвования. Погибли и сам князь со своей семьёй. Ордынцы взяли в полон около 7 тысяч жителей и ополченцев. Многие из жителей были с детьми.

Мы предложили Бурундаю выкупить весь полон по цене 3 рубля за каждого, без различия пола и возраста. Бурундай согласился и этих людей, пока, временно отвели в Ольгов, Ужеск, Переяславль и Маргелово, разместив их по домам местных жителей, где уже скрывались несколько тысяч бежавших до окружения города. 2 января 1247 года, Бурундай со своим войском, обременённым награбленным добром отправился в обратный путь, а мы остались зализывать свои раны.

Январь– Февраль. 1247 года. Почти весь январь и февраль ушли на распределение беженцев, по местам нового проживания, обеспечения их продуктами питания и одеждой. Многие сумели спрятаться в дальние заимки, находившиеся в лесу, других поселили в ближних городах и деревнях, потеснив местных. Четыре тысячи человек отправили в Воронеж и Аскольд. Из Москвы приехала делегация с просьбой простить их и принять под свою руку. Мы бы наложили на город контрибуцию, но брать с них было нечего, они сами пострадали.

В результате этой замятни, погибли не менее 40 тысяч человек. Остались без крова до 15 тысяч, утеряны многие материальные ценности. Ущерб составил несколько миллионов рублей. Рязань исчезла с лица земли, а Муром лежал в развалинах. Несколько тысяч человек вынуждены были до весны проживать в палатках или неприспособленных помещениях. Мы не стали выкупать ни одного боярина и членов их семей. Числом до 200, их погнали в Булгар, намереваясь превратить в рабов.

Попросили Бурундая отдать нам 100 своих ружей и 4 пушки, но пушки он не вернул, увезя с собой, а ружей мы нашли всего 78, остальные пропали, возможно в развалинах города, а может и воины Бурундая прихватили. Но воспользоваться ими, они всё равно не смогут, не имея патронов, хотя могут выгодно продать латинянам, но и тем это не даст никаких результатов. Были потери и среди нас. Погибли 5 юнкеров, 24 легионера и 67 драгун. Ополченцев и солдат срочной службы погибло более 400 человек.

Столицу перенесли в Переяславль Рязанский, изменив его название на Новую Рязань. Приставка «Новая», с годами исчезла и осталась только Рязань. Отправили новых управляющих в города, бывшие под контролем Ингваря, Чернигов, Муром и другие. В сёлах и мелких городах, управляющих оставили прежних. Теперь, вся территория новообразованного государства Русь, попала в наши руки. Надо было перенимать управление и вводить свои порядки.

Первым делом отправили на места военных комендантов и педагогов. Где была возможность, открыли школы. А вообще, нам следовало научиться править государством, в чём мы были полными дилетантами. Однако, в Москву послали Винокурова с тем, чтобы разобрался с бывшими боярами и установил там наши порядки. Всех бояр лишили должностей и поставили на их места, выбранных на городском вече, горожан. Однако бояр не тронули, оставив их обдумывать своё положение, чтобы в будущем, всё-таки приставить к делу, как специалистов, имеющих опыт руководящей работы. Пусть 3-4 месяца поживут в страхе и неведении о своей дальнейшей судьбе. Я со своими людьми вернулся в Воронеж, и мы продолжили мирную жизнь.

Апрель 1247 год. У меня в феврале и марте родились трое детей. От Веселины и Бажены, Анна и Константин, 14 и 2 февраля, а от Молли– Екатерина, 15 марта, имя, вполне подходящее и для пруссов и русских, оказавшейся тёзкой для служанки Молли. Я стал отцом 11 родных и двух приёмных детей, четверо из которых, уже посещали школу. Начинало пригревать солнце, и мы стали готовиться к весенним работам. Население Воронежа выросло на 3 тысячи человек, Аскольда на тысячу. Мы едва успевали строить дома и коттеджи. Но это были очень нужные для нас люди, которых мы могли воспитать по своим правилам и в которых мы могли быть уверены в будущем.

На этот год мы поставили перед собой грандиозную задачу – помочь императору Священной Римской Империи Фридриху, в союзе с Никейским императором, овладеть Римом, включив таким образом, всю Италию в своё государство. Разговор по этому поводу произошёл в прошлом году, во время посещения Константинополя, после похода за данью, между Судейкиным и Ватацем. Несмотря на все трудности, мы решили в обязательном порядке провести эту акцию. В этом же месяце состоялся спуск на воду очередного корабля серии «Варяг». Его назвали «Атлантик». Постепенно начали проводить распашку земель и посадку зерновых. Начало акции назначили на 5 мая.

Римские каникулы

Май 1247 года. Приведя в относительный порядок, разрушенные гражданской войной структуры управления уездами и губерниями, мы собрались в Воронеже для похода на Рим. Как обычно, устроили подведение итогов и обсуждение планов. Всех пострадавших во время боевых действий, расселили, кого на новое место, кого-то на старое. Для потерявших жилища, были выделены средства, достаточные для постройки нормальной избы каждой семье. Мы вообще провозгласили программу на 5 лет – «каждой семье, по избе». Программа должна была обеспечить строительство домов по всей Руси, здесь и далее, имеется в виду территория, которую мы контролировали, а контролировали мы сейчас, около полумиллиона квадратных километров, с населением примерно 2,5 миллиона человек Землянкам была объявлена война.

Между прочим, применяя новые виды зерновых, повысивших урожайность в 7-8 и более раз, размеры деревень должны были в будущем увеличиться соответственно. Если раньше, для деревни из 5 хозяйств (примерно 25-30 человек и 5-8 лошадей)), требовалось иметь пашни в 8-10 гектаров, для полуголодного существования, то теперь эти земли могли прокормить до 150 человек с 30 лошадьми, коровами и другим скотом. Пока это происходит в отдельных регионах, вокруг наших филиалов, но уже через 3-4 года, такая тенденция появится повсеместно. Так пусть же эти деревни будут выглядеть приличным образом. Было предусмотрено строительство домов по предварительному плану застройки, для чего в уездных центрах появились отделы архитектуры и капитального строительства.

Кстати, избы стоили совсем не дорого и для строительства, примерно 30 000 изб в год, требовалось четверть миллиона рублей и деньги эти у нас были. Обязательное школьное образование для всех детей, со строительством школ, военные городки, новые предприятия. Перспективы имелись грандиозные. Но нужны были деньги, и чтобы в запас побольше! В ближайшем будущем, необходимо было разработать конституцию и разработать ясные для всех законы. Всё это решили начать после возвращения из похода. С января начали чеканить деньги из дюралюминия, пока 5-ти и 10-ти рублёвые.

Их напечатали за 3 месяца в общем 15 тысяч штук, на сумму в 100 000 рублей. Этими деньгами выплачивали зарплату своим работникам и военнослужащим, купцам. Все эти деньги вернулись к нам в банк, обмененные гражданами на золото и серебро. Люди ещё не привыкли к этим деньгам и боялись их держать при себе, стремясь тут же обменять их на обычные. Но это, опять же, вопрос времени. Наш банк принимал к обмену дюралевые монеты без ограничения, по номинальной стоимости, совершенно не получая за них маржу. В то же время, обмен серебряных и медных денег на золото и наоборот, а также валюты на рубли имел два показателя – покупную и продажную стоимость, а также процент за обмен.

Этим мы показывали большую привлекательность дюралевых денег. Забегая вперёд, сообщаю, что через 2 года, иностранцы, правдами и неправдами, старались получить за свои товары дюралевые монеты. А уже через 3-4 года, появились дюралевые монеты в Европе. Они перечеканивали наши 5-ти рублёвые в 10-тидукатовые, а 10-ти рублёвые, соответственно в 20-тидукатовые, ставя стоимость дюраля во много раз выше золота, что привело к оттоку дюралевых монет из России. Мы вынуждены были через 4 года пересмотреть стоимость дюралевых денег.

А пока, 15 апреля, корабль «Океан», повёз первую партию отпускников в дом отдыха. Кстати, в это же время, из Трапезунда, прибыли посланцы императора в Рязань, для разработки совместного похода на Синоп. Наверное, их лица перекосились от удивления, когда на месте бывшей столицы мощного княжества, им представились несколько землянок, в которых обитали менее сотни крестьян. На вопросы, крестьяне скорбно разводили руками, давая понять, что больше такого города и княжества не существует вообще. Посланцы обратились в Пронск, где им объяснили, что наша страна дружит с Никеей, а с Генуей и Венецией имеет мирный договор.

Посланцам не оставалось ничего делать, как вернуться обратно. Арестованных 400 рязанских драгун, мы освободили через месяц после их пленения и предложили на выбор –или переквалифицироваться в крестьян, или продолжить службу на нас, без оглядки на угрозы предать анафеме. Драгуны слёзно умоляли оставить их на службе, обещая никогда в жизни не предавать нас. Их заставили поклясться, хотя мало верили в их искренность. Времена были таковы, что жизнь диктовала свои условия, но тем не менее. Итак, мы отправлялись в поход, имея два дредноута «Варяг» и «Атлантик», каждый из которых мог перевозить технику, до 250 лошадей и 800 человек десанта в относительно комфортных условиях, а без лошадей, до 1800 человек.

Далее шёл «Воронеж», «Ока» и «Азов». Из военных, отправлялись 450 легионеров, 1200 драгун, 200 юнкеров, 400 солдат. Брали с собой всего 100 лошадей. А ещё должны были присоединиться 400 казаков. Из «Десятки» -Судейкин, Забуиров и я. Все остальные были в деле. Эдак, скоро некому будет ходить в походы. С собой везли 200 рабочих, которых вновь хотели отправить для добычи селитры в Барселоне. Отплыли 5 мая, как и планировали. Первая остановка в Константинополе.

У императора Никеи имелись проблемы с доставкой солдат в Италию, чему препятствовали правители Эпира и Сербии. На настоящий момент, в войсках Фридриха уже сражались 4 тысячи никейцев, поэтому Судейкин предложил взять с собой ещё 4 тысячи, место имелось. Так и поступили. Из Константинополя вышли 12 мая вечером и ещё раз остановившись на Сицилии, чтобы загрузить продуктов и пресной воды двинулись в город порт Неттуно, на западе Италии, всего в 50 км южнее Рима. В этом месте императоры договорились встретиться в мае-июне.

Прибыли 19 мая и выгрузились в порту. Армия Фридриха насчитывала до 9 000 человек. Пока высаживались наши войска, Фридрих приблизился к нам, в сопровождении свиты. Я, Забуиров и Судейкин были представлены императору Ватацем. Все мы, лишь слегка поклонились друг другу, показывая, что не считаем себя ниже рангом. Фридриху было на этот момент 50 лет.

Августал (лат. Augustalis) – золотая монета Королевства Сицилия, чеканившаяся с 1231 года королём Фридрихом, с его профилем, который с 1220 года также носил титул императора Священной Римской империи. Является подражанием древнеримскому ауреусу, по содержанию золота (около 4,5 грамма) соответствует византийскому солиду.

В эти времена, в Священную Римскую империю входили все германские и итальянские маркграфства и княжества, королевства Чехия, Бургундия, графства Прованс, Голландия, герцогства Австрия, Каринтия, Лотарингия, Штирия и другие государства помельче. Туда же входила и Генуя, а вот Венеция и королевство Сицилия, оставались свободными. Практически, всем этим, владел император Фридрих, за исключением т. н. Папской области, руководимой, непосредственно Папой Римским.

Мы обменялись информацией. Фридрих рассказал, что, поскольку город Неттуно, расположен на территории Папской области, ему пришлось добираться сюда с боем, выдержав сражение и многочисленные атаки на свой авангард. Сейчас, несколько севернее, расположилась армия папистов, возглавляемая племянником папы, Орландо ди Росси. После сражения, окончившегося вничью, паписты ожидают подхода резервов, чтобы перейти в наступление. Сейчас их армия достигла 15 000 и к ним всё время подходят новые отряды. Но Фридриха больше всего волнует состояние дел в

городе Парма, в котором, только что, одержала верх партия гвельфов, изгнавшая из города сторонников Фридриха. Теперь, вся область Эмилио-Романья может выйти из-под его контроля, что может привести к непредсказуемым последствиям. Поэтому он считает необходимым, срочно выдвинуться в ту сторону и осадить город, а уж потом заняться Римом.

– Ну уж нет! -Заявил Судейкин. -Мы сначала захватим Рим, а потом вы можете идти куда вам будет угодно.

– Послушайте, молодой человек– отвечал Фридрих. – Вы ещё слишком неопытны в вопросах ведения войны. Уже сейчас, против нас собрались до 20 тысяч воинов Папы, а нас едва ли наберётся 15 000. Даже, если мы победим в сражении, то понесём столь большие потери, что Рим нам не взять. А вот взяв Парму, мы привлечём на свою сторону ещё тысяч 10 сторонников, с которыми можно будем говорить о Риме.

Судейкин не согласился с Фридрихом и заявил, что если Фридрих сомневается в победе, то он может не участвовать в битве. Судейкину достаточно будет иметь рядом войска императора Никеи, Ватаца, если тот не против. Никейский император поддержал Судейкина и предложил немедленно напасть на армию Орландо. Фридрих был в шоке и, отведя Иоанна Ватаца в сторону, начал с ним шептаться. Но через 5 минут ожесточённого спора, они вернулись, а Фридрих взглянул на нас с сомнением, но всё-таки согласился вести войска в атаку.

Мы не стали применять технику, оберегая тайну их возможностей перед римлянами, ещё не знакомых с нашими секретами. Поэтому, распределились следующим образом: левый фланг состоял из 2000 никейских катафрактов – тяжёлой кавалерии, которые должны были скакать впереди и тараном ударить по рыцарской коннице римлян, имеющих примерно подобное вооружение и состав. Следом за катафрактами, выстроились 3 тысячи легковооружённых турок на конях. В центре встали 3000 сарацин Фридриха, тоже на конях, достаточно хорошо защищённых и вооружённых.

Позади них следовали 4000 пехотинцев с пиками, то есть вся армия, без резерва, если не считать двухсот личных охранников императоров, взобравшихся на холм, чтобы следить за ходом боя. Ну а мы расположились справа, выстроившись каре 100 х 100 человек в три ряда, с пустотой в середине. А справа 10 тачанок с высокими бортами, защитой от стрел, которые должны были, не доезжая до фронта противника, свернуть вправо и расстреливая его из пулемётов, обогнуть и войти с фланга, а если удастся, то и с тыла. Сзади каре, следовали казаки, пешком. Армия Орландо построилась примерно подобным образом. В центре тяжёлая рыцарская конница из немецких и австрийских наёмников, числом до 5000, а по обоим флангам копейщики, примерно по 5 тысяч.

Впереди триста арбалетчиков в одну шеренгу. В резерве около 2 тысяч лёгкой конницы. Наше предположение, что наши катафракты схватятся с тяжёлой рыцарской конницей, не подтвердились, здесь катафрактам противостояла пехота с пиками, а вот рыцари были направлены на сарацинскую кавалерию, которая была гораздо слабей. Однако проводить перестроение было некогда, потому что паписты пошли в наступление первыми. Императоры подали знак, начать атаку. Всё перевернулось вверх ногами.

Тяжёлые катафракты опрокинули пехоту римлян, а рыцари Папы, наоборот, немилосердно нажали на кавалерию сарацин, которые неся большие потери, по всем признакам, должны были через 15-20 минут побежать. Наше каре, сильно отстав от общего строя, открыло огонь по пехоте, противостоящей нам, а тачанки помчались вдоль строя противника, обстреливая его из пулемётов и начиная обходить его с фланга. Катафракты, завязнув в толпе пикинёров, опрокинули её и погнали прочь, но потеряли силу удара и схватились с рыцарями в одиночных схватках.

Немного ободрившись, сарацины продолжили схватку с рыцарями, которые тоже, потеряв инерцию, ввязались в одиночные сражения, чаще побеждая менее защищённых сарацин. Наше каре, практически потеряв фронтального противника, расстреливаемого из тачанок, перенесли огонь во фланг рыцарей, продолжая продвигаться вперёд и наконец, полностью сравнявшись с центральной колонной противника. Левая сторона нашего каре открыла убийственный огонь по рыцарям. 300 карабинов и автоматов очень быстро вывели из строя практически всю их колонну, заставив обратиться в бегство. Тачанки уже обошли пехоту с фланга и зашли в тыл.

Правый фланг противника был уничтожен катафрактами и пикинёры, уже в полную силу, мчались назад, бросая оружие. Резерв с Орландо, увидев свою полную несостоятельность, обернулись назад и помчались в сторону Рима, оставив своих воинов на произвол судьбы. Римляне немедленно начали сдаваться, а наши тачанки помчались за удирающим резервом, но те были быстрее, зато наши достигли обоза и вынудили охрану бросить повозки и спасаться бегством. Сражение было выиграно менее чем за час. Нашим казакам даже не удалось вступить в бой, но они занялись ловлей коней и к вечеру собрали их почти 2000. Начали считать потери.

С нашей стороны было убито до 350 конных сарацин. Катафракты потеряли 74 человека. У противника было убито более двух с половиной тысяч пехотинцев и почти 1,5 тысячи рыцарей. Удалось убежать тысяче пехотинцев и примерно стольким рыцарям, кроме Орландо с 2 тысячами лёгкой конницы. Все остальные, более 6 тысяч, сдались. Нам достался и обоз противника. Как полагается, закопали всех убитых, в два рва –христиан и мусульман. Фридрих не мог поверить своим глазам. Ещё пару часов назад он уже собирался отступать, а тут полная победа! Судейкин сразу же, не дожидаясь пересчёта добычи, велел мне плыть к Барселоне, чтобы оставить там рабочих для добычи селитры и возвращаться обратно, уже к Риму.

Я отбыл с «Варягом», везущим рабочих и 100 казаков для их охраны, на всякий случай, хотя я не сомневался, что всё пройдёт гладко. Со мной отправилась ещё рота юнкеров. Как оказалось, добыча, доставшаяся союзникам, была незначительна. Денег, серебром и золотом, извлечённых из карманов убитых и живых противников, насчитали на 8240 дукатов и поделили поровну между участниками. Нам досталась 3-я часть, в соответствии с договором. Так же поделили коней, доспехи, вооружение, шатры, продукты и т.д. Весь следующий день отдыхали и приходили в себя.

22 мая выступили к Риму. А я достиг Барселоны 21 мая вечером и встал в порту, где нас встретили достаточно дружелюбно. На следующий день я договорился с Алкальдом о добыче селитры. Алькальд пошутил над нашей нуждой в этом минерале, удивившись, что мы едем в такую даль, чтобы его добыть. Он спросил, где мы его используем, да ещё в таких больших количествах? Очень неудобно было врать, но я надеялся, что тот не доживёт до момента изготовления первой пушки, до которого ещё оставалось лет 70, поэтому, без зазрения совести соврал, объявив, что монголы применяют селитру в религиозных целях. Минерал необходим им при проведении некоторых обрядов.

Алькальд поверил, да и не было ему разницы, где мы применяем селитру и сколько. Не было у испанцев нужды в этом минерале, а вот когда они узнают её свойства, то горько пожалеют. Мы вновь договорились, что я плачу по 5 золотых за тонну. А уже с утра 23 мая, я отправил к пещерам 100 рабочих и 100 казаков. Столько же осталось недалеко от порта, где мы оборудовали лагерь и склад для селитры. Рабочие и казаки, должны будут меняться каждые три дня. С ними оставил ГАЗ 51. Между прочим, в этом походе, всем казакам выдали по ружью, научив стрелять во время похода.

По возвращении, ружья заберём обратно. Однако, мы договорились считать казаков своими лучшими союзниками, наравне с собственными драгунами и включить их земли в свою юрисдикцию, со всеми вытекающими последствиями, направив к ним своих комендантов в станицы, педагогов и оставить им некоторый лимит, для поступления в юнкера. Включить их в список получающих социальную помощь, детские деньги и т.п. Вечером этого же дня, я отправился к Риму, куда прибыл 25 мая, к середине дня. По рации мне сообщили, что главный лагерь расположился с южной стороны Рима, а корабли стоят у берега в 5 км южнее от устья Тибра.

Я нашёл стоянку кораблей и поставил здесь и «Варяг». Сам отправился в штаб командующего осадой города. По данным разведки, в городе, когда-то бывшим столицей империи, насчитывающем до 2 миллионов жителей, а сейчас едва 70 000, имеется гарнизон в 11-12 тысяч человек. Есть опасность, что будут вооружены и горожане, но их вряд ли будет больше 2-3 тысяч. То есть мы вновь пришли к примерному равенству сил, при котором, обычно, города не штурмуют, ведь по статистике, штурм проводят, имея тройное превосходство. Фридрих вновь начал проявлять нерешительность. Высокие стены и другие препятствия, просто не позволят нам использовать наше огнестрельное оружие по противнику, прячущемуся за стенами.

Даже сейчас, Рим продолжал оставаться первоклассной крепостью, площадь которой составляет – 13,7 км². Стены, толщиной 3,4 м и периметром 19 км, были построены из бетона и облицованы кирпичом, как раз накануне Великого переселения народов. Башни располагались на расстоянии 30 метров друг от друга; их общее число доходило до 383. Высота стены при Аврелиане, не превышала восьми метров; при Гонории, в V веке, она была надстроена вдвое против прежнего. Но у Рима, как и любой другой крепости, имелся общий недостаток – любопытство защитников. Они ещё не знают нашего «Троянского коня», и мы им поможем с ним познакомиться.

Мы выбрали одни из ворот, к которым было проще подобраться и повторили свой коронный трюк. Подтащили конями к воротам, на расстоянии в 300 метров БМД, через 50 метров САУ, далее БРДМ и, наконец ЗИЛ 131. Сюда стянули 200 казаков на трофейных конях, драгун и легионеров, находящихся в полной боевой готовности. Во вторую очередь, сюда ринутся сарацины Фридриха и турки Иоанна. Мы поинтересовались, сколько денег может заплатить нам Фридрих, за овладение городом его мечты, все попытки захватить который, до сих пор кончались неудачно.