Текст книги "Сибирская тетрадь"
Автор книги: Федор Достоевский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
443) Так похудел, что сквозь запертые двери пройдет.
444) Сапоги – красный и черный. «Да, ваше благородие, там нет парных, там тоже красный и черный остались».
445) А тут барин гостям такую откупорку задал, вино шато-дромадер.
446) Ведь вот врет народ! И откуда что берут и во что кладут?
447) – А приедет назад?
– Не удавится, так воротится.
448) А тут как на старые дрожжи влил два шкалика и сызнова пьян.
449) Курицу резать позволено.
Курица не человек, а всякая домашняя птица. Ее в снедь человеку показано. Когда птицу режут, она радуется.
450) Хватил шилом патоки!
NВ) Хорошая есть, а дурная так в честь!
(26 сентября <18>56. Ожидание.)
Черного кобеля не отмоешь добела.
451) Жива душа – калачика хочет.
452) Я хоть и в саже, да никого не гаже.
453) Посмотрим, брат, какое ты оправдание произнесешь.
Суленая скотина в доме не животина.
(17 октяб<ря>.)
454) Эй ты, кума, в решете приплыла!
– Что барин у тебя?
– А ничего барин; что ему!
– Всё воду пьет? (гидропат)
– Пьет, всё пьет, куда в. него лезет?
– В брюхе-то небось караси завелись.
– Подействуйте, батюшка, своею машиною.
455) Не бери лишнего, побойся вышнего.
456) А домик-то хоть гнилой, да свой.
Жене. «Душа ты моя, ягода, любил я тебя два́ года».
457) Эх, батюшка, что нам делать на свете. Дал бы бог детей поднять; а там хоть бы и на покой.
458) Существует пословица: поселенец, что младенец: на что взглянет, то и тянет.
459) Руки свяжут, язык не завяжут.
(19 декабря <18>56. Надежда!)
460) Фу! столько наговорил, что на трех возах не увезешь.
461) Скоро, да не споро.
Такой щедродар.
462) Нет, меня не прибьешь, еще нос не дорос. Кто меня бил – в земле лежит, а кто хочет бить – на свет не родился.
Под гору коленом, на гору поленом. по
463) Чево-о! рубль серебра? Да я тебе за рубль-то серебра его и из-за реки не покажу.
464) Богат Ерошка, есть собака да кошка!
465) Лошадь работящая: возит воду и воеводу.
Ах ты, франт, коровьи ноги!
466) Народу-то, народу-то, – как людей!
467) Если! Гм! Мало чего: если б! За если бив Москве 100 рублей дают.
468) Уж как разодета: журнал, просто журнал!
И чего тут нет, в Питере! Отца-матери нет.
469) Что ж это он? Утром пьян и вечером пьян!
Значит, другую фуру везет.
(11 мая.)
470) Поссорь, боже, народ, накорми воевод.
471) Без мыла в <–> лезет.
472) Это и вору так впору.
473) А ты пей-пей, да перегородку сделай, да потом опять пей.
474) Сходи туда, неведомо куда, принеси то, неведомо что.
475) Да ты, брат, еще не бог знает какой член.
476) Богослов, да не однослов.
478) Говоришь ему, а он смотрит, как баран на воду.
И живет же охота в такие темные ночи уходить бог весть куда!
479) Об волке речь, а волк навстречу.
480) Мальчик не мот, а деньгам перевод.
481) А много ль именья-то? Встанет со стула, и всё с ним.
482) Кость-то тяжелая стала; годов девяносто уж будет.
483) Дети-то, батюшка, у меня не стоят, наказал господь!
484) «Ну, как поживаешь?» – «А так, как и прежде: ни сохну, ни мокну».
485) А более так-с, для модели, чтобы люди глядели,
486) Не твоего ума дело.
(1<нрзб.>. Отъезд М. 6 сентябр<я> <1>860.)
Варианты
Варианты чернового автографа
7) одна луковица / 3 луковицы
8) Кат <...> запалився. вписано на полях.
9) у них / у меня
9) Еготишна / Ейготишна
113) дом стоял / дом купил
116) Экономию <...> загнать хочешь! / Экономию <...> загоня<ешь>
123) После: девушки – начато: а деньги голуби
141) не знавал / не видал
141) После: брат ему. – начато: Я тебя <2 нрзб.>, чтоб
142) бивал / пихал
171) Любил кататься / Любил ездить
177) придешь отдавать / будешь отдавать
182) ни конца, ни начала / ни конца в нем, ни начала
215) Погодя <...> женили вписано на полях.
217) выбросить / бросить
224) Ах ты, батюшка <...> мою коровушку... вписано на полях.
224) задави / обдери
236) А начальству / А им-то
253) Нашего брата / Вашего брата
274) После: пятьдесят с гаком. – Не суть важное.
279) А какая тут еда? / А чего тут есть?
279) А какая тут еда? <...> так обмерз. / Железные носы, нас совсем заклевали.
288) мокро́ из тебя станет / мокро́ будет
300) под экипаж / для эк<ипажа>
308) точно редьку / как редьку
315) Любил / любишь
320) мою слезницу / мою слезницу с дороги
325) Слушай / Слушай меня
325) После: Слушай да – начато: все
326) Рассказ о том <...> что мне с ней делать. вписано на полях.
339) После: Что ж делать. – Попался!
345) Вот нужно <...> коротка. / Нужно жениться бедному, а и ночь коротка.
345) бранное слово; вот ты что, а не человек! / бранное слово, а не человек!
352) по 10 копеек уступил почтения / по 10 копеек с арши<на> почтения
374) всем вписано.
380) сорока на коле <...> посидела» / сорока на коле дольше сидела»
384) Жена говорит <...> зарезал. вписано на полях.
386) аль за деньги показывать вписано.
388) Уж тут не до жиру / а. Конечно, уж не до жиру б. Конечно, уж тут не до жиру
392) скидай / подавай
418) вас / их
429) А этот <...> выйдет. / Смотрю, смеется жена. Ну, думаю про себя, подожди. Этот смех слезами выйдет.
433) так дурак и есть / начато: так дураком
438) съездил его по идолам / съездил по идолам
443) пройдет / пролезет
448) влил / вылил
486) После: <1>860.) – на обороте последней страницы запись: О бродягах, фальшивых деньгах, мужик убивает их.
Примечания
Печатается по рукописи: ГБЛ, ф. 93. I. 2. 5.
Впервые напечатано: по копии А. Г. Достоевской (хранится в отделе рукописей ИРЛИ, 29. 450. ССХ6. 6) – Пиксанов, стр. 152—180; по автографу (с неточностями) – Звенья, т. VI, стр. 415—438.
В собрание сочинений включается впервые.
Рукопись (28 л., 55 стр.) является черновым автографом без заглавия и даты и представляет собой самодельную тетрадь, сшитую из листов простой писчей бумаги. В ней 486 пронумерованных записей, сделанных чернилами. Цифра эта не вполне соответствует фактическому их количеству: в двух местах счет нарушается; некоторые записи пронумерованы дважды (№375). Отдельные записи и позднейшие дополнения вписаны между строками или на полях. Это свидетельствует о том, что Достоевский неоднократно возвращался к Тетради. Многие записи (№№ 13, 57, 74, 81, 83, 88, 117, 124, 125, 151, 158, 168, 249, 254, 259, 261, 263, 268, 271, 272, 275, 288, 290, 291, 339, 355, 382, 428, 431, 438, 453—455, 459, 461, 463, 464, 468, 470, 484, 486) отмечены – возможно, самим Достоевским – прямыми или косыми крестиками. Перед некоторыми из них стоит знак NВ. Местами записи выцвели или стерты.
Сибирскую тетрадь Достоевский начал вести в годы пребывания в омской каторге. Это первая дошедшая до нас записная книжка писателя. По рассказам старожилов,Тетрадь хранилась у фельдшера омского военного госпиталя А. И. Иванова.[1]1
См. об этом: Г.Вяткин. Достоевский в омской каторге. «Сибирские огни», 1925, № 1, стр. 179. – Историю заполнения тетради, анализ записей см. в работе: Н. И.Якушин. «Сибирская тетрадь» Ф. М. Достоевского. «Труды Ново-Кузнецкого гос. педагогического института», 1960, т. 3, стр. 25—37.
[Закрыть]
Самая ранняя дата, встречающаяся в Сибирской тетради, – 1855 г., наиболее поздняя – 1860 г. Однако первая дата находится в середине записей, следовательно, Тетрадь была начата раньше, скорее всего в 1852—1853 гг. Одна запись в Тетради (№ 459) датирована «<18>46»; эта описка Достоевского исправлена в тексте.
Несколько записей имеют автобиографический характер или подтекст. При них есть (в скобках) пометы, которые, возможно, имели особое значение для писателя. Таковы пометы после записей под номерами 364, 387, 398, 429, 435, 442, 450, 453, 459, 469, 486.
С прибытием в омский острог для Достоевского началась «долгая, тяжелая физически и нравственно, бесцветная жизнь» (см. письмо к Н. Д. Фонвизиной от двадцатых чисел февраля 1854 г.). Одним из самых тягостных для него. испытаний была «почти полная невозможность иметь книгу». «В каторге я читал очень мало, решительно не было книг. Иногда попадались», – сообщал писатель А. Н. Майкову 13 января 1856 г. «Не могу вам выразить, – писал он в том же письме, – сколько я мук терпел оттого, что не мог в каторге писать». Достоевский называл годы, проведенные на каторге, временем, когда он «был похоронен живой и закрыт в гробу» (см. письмо к M. М. Достоевскому от 6 ноября 1854 г.). Но, несмотря на невозможность читать и писать, творческая работа мысли, наблюдения, размышления не прекращались и в это ужасное четырехлетие; как говорил писатель А. Н. Майкову в указанном выше письме, «... внутренняя работа кипела».
В середине XIX в. в сибирских тюрьмах, на каторге и поселении находились сотни тысяч крестьян, мещан, интеллигентов. Неустройство общественной жизни крепостной России, различные формы жестокого угнетения народа являлись причиной многочисленных и разнообразных одиночных проявлений протеста, обычно стихийного. Нигде так полно не раскрываются особенности и характерные черты народного мироощущения и мировоззрения, как в фольклоре, и нигде насильно не объединяется столько различных по возрасту, национальности, взглядам, вкусам и характерам людей, как в тюрьме. Социальные условия вызывали протест прежде всего в людях незаурядных, мужественных. Писатель с полным основанием мог сказать, что каторжные – «может быть, и есть самый даровитый, самый сильный народ из всего народа нашего» (стр. 231).
Достоевский не задавался специальной целью записывать фольклор острога. Это видно из его письма от 15 апреля 1855 г. к Е. И. Якушкину, советовавшему делать такие записи: «Пишете вы о сборе песен. С большим удовольствием постараюсь, если что найду. Но вряд ли. Впрочем, постараюсь...» Записей песенных текстов в отрывках в Сибирской тетради действительно немного. Но в целом фольклор тюрьмы середины XIX в. отражен в Сибирской тетради очень полно и представляет большой интерес для фольклористов, этнографов, современного читателя. Это едва ли не первые подлинные записи народного слова в тюрьме. Они предшествуют ряду появившихся в конце XIX в. этнографических и лингвистических исследований тюремного быта и языка. Поговорки, пословицы, отрывки тюремных легенд, анекдотов и песен, обрывки разговоров, отдельные меткие выражения, как будто только что сорвавшиеся с языка, доносят до читателя многоголосый и разноязычный говор тюремной толпы, волнуют живой непосредственностью реакции собеседников. Точность фиксации фольклорно-языкового материала не подлежит сомнению, о чем свидетельствуют и отрывочный характер записей, и наличие буквальных совпадений и близких вариантов в известных фольклорных собраниях и публикациях.
Само по себе появление тюремного жаргона представляло одну из форм защиты арестантами своей внутренней жизни и своих интересов. На это указал С. В. Максимов: «Тюремный словарь невелик. Сочинялись или принимались слова с ветру настолько, насколько это нужно было против приставников, смотрителей и надзирателей... Скрыть карточную игру... предостеречь товарищей, сговориться с ними – для этих целей двумя-тремя десятками слов тюремные сидельцы могут свободно и легко обходиться... Самостоятельность <в пополнении словаря, – Ред.> могла проявиться лишь от влияния большинства. Мы имеем случай доказать это теми словами, которые подмечены Ф. М. Достоевским в омской военной тюрьме» (см.: Максимов, стр. 160—161).
Записи Достоевского показывают, что фольклор тюремной камеры – это в основном традиционный фольклор русского крестьянства с незначительными вкраплениями локальных элементов. Произведения тюремного фольклора, возникшие на народной основе, отличаются большей резкостью и остротой. Возникают новые тексты и новые варианты известных пословиц и поговорок, отмечающих уродливые явления и острые социальные противоречия общественной жизни. Таковы поговорки о нищете, приведшей на каторгу: «У меня братья в Москве в прохожем ряду ветром торгуют», «Подаянная голова. Голову тебе в Тюмени подали»; меткие прозвища и уклончивые ответы профессиональных бродяг, превратившиеся в поговорки: «Ефим без прозвища», «Точи не зевай», «Потачивай небось», «Ты откуда, а я чей». Отрицательное отношение к религии, церкви и духовенству отразилось в иронических переделках церковных молитв («Повели меня в полицию по милости твоей» вместо «Помилуй мя, боже, по велицей милости твоей»), в насмешливых воровских названиях церковной утвари и икон: «Банька-крикун» – Иоанн Златоуст, «махальница» – кадило, «дьяконов чересседельник» – парчовая перевязь, деталь облачения дьякона, и т. п. Критика официальной России, заключающаяся в тюремных рассказах, песнях, анекдотах и поговорках, делает Сибирскую тетрадь Достоевского особенно ценной.
Некоторые из записанных Достоевским выражений и слов тюремного жаргона, пословиц и поговорок явились первой и единственной их фиксацией и были использованы впоследствии исследователями (см.: Трахтенберг, стр. 24; Максимов, стр. 161; Тонков, стр. 34). Многие легенды, анекдоты и поговорки были позднее отмечены другими писателям, которым вольно или невольно также пришлось близко узнать мир тюрьмы, каторги, ссылки (С. В. Максимовым, В. Г. Короленко, П. Ф. Якубовичем).
Содержание Сибирской тетради, несмотря на лаконичный и отрывочный характер записей, дает представление об искалеченных судьбах и характерах. «В „блатной музыке", – писал И. А. Бодуэн де Куртенэ в предисловии к книге В. Ф. Трахтенберга, – много голого, неприкрашенного цинизма, но вместе с тем сколько там под иными словами кроется трагедий, семейных несчастий, погибших жизнен, сердечной боли, пролитых слез!» (см.: Трахтенберг, стр. XVI). Эти слова в полной мере характеризуют и записи Сибирской тетради.
Получив в семипалатинские годы «возможность писать и быть каждодневно несколько часов одному» (см. упоминавшееся выше письмо к Н. Д. Фонвизиной), Достоевский «какими-то порывами и урывками» начал работать. Возобновив занятия литературным трудом, он широко пользовался для своих художественных произведений материалами Сибирской тетради. Особенно много почерпнуто из нее для «Записок из Мертвого дома» (см. стр. 275). Около 50 лексических и фразеологических оборотов из Тетради писатель вложил в уста героев повести «Село Степанчиково и его обитатели». Материалами Тетради Достоевский пользовался также во многих позднейших произведениях (см. в наст. изд. комментарии к романам «Униженные и оскорбленные», «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Подросток», «Братья Карамазовы»).
В примечаниях к Сибирской тетради указывается порядковый номер текста, а затем поясняются непонятные по смыслу слова, называются жанровые разновидности фольклорных текстов, близкие им варианты и источники их.
Наряду с русскими в Тетради имеются также отдельные польские, украинские, еврейские, татарские выражения. Так как обычно они встречаются в сочетании с русскими и понятны без перевода, то русского их перевода в комментарии не дается.
1) Эй, ты! деньги есть, а спишь – по-видимому, тюремная шуточная поговорка. Близких вариантов в других источниках не найдено.
2) Нашего брата <...> сами родимся – перефразированная общерусская поговорка «Дураков не орут, не сеют, а сами родятся» (см.: Даль, Пословицы, стр. 438).
5) Не слушался <...> барабанной шкуры. – Ср.: «Не слушался отца, послушаешься кнутца»; «Кто не слушается отца-матери, послушается телячьей шкуры (барабана)»; «Не слушается отца-матери, послушается ката» (Даль, Пословицы, стр. 224, 633).
7) Вышел на дорогу <...> вот те рубль» – тюремный анекдот; вариант: Максимов, стр. 79.
8) А в доме <...> из избы выманить. – Ср.: «У него в доме нечем собаки заманить» или «И голодной собаки выманить нечем» (Даль, Пословицы, стр. 8, 592).
9) В брюхе-то у них Иван Таскун да Марья Еготишна. – Искаженное «Икотишна», или «Икотница», – «арестантская болезнь, зависящая от дурной и преимущественно сухой, без приварка, пищи; Иван Таскун – та же желудочная болезнь с более сильными и острыми припадками» (см.: Максимов, стр. 161).
10) Здравствуй <...> собакам раскидал. – Ср.: Даль, Пословицы, стр. 751—753.
11) Черт трое лаптей сносил... – Ср.: «Буй да Кадуй черт три года искал, трое лаптей истаскал, да так и не нашел» (Короленко, т. VII, стр. 70; см. также: Даль, Пословицы, стр. 337).
12) Жулик – нож; см. стр. 90, а также: Трахтенберг, стр. 34.
13) Семеро одного не боимся – краткий вариант иронической пословицы. Ср.: «Вятский – народ хватский: семеро одного не боятся» (Пословицы, стр. 181).
14) При конце света <...> бог создал ровно – отрывок апокрифического рассказа о конце света; подобные рассказы были широко распространены (ср.: В.Г. Короленко. Записные книжки (1880—1900). М., 1935, стр. 120—21; 144-145).
15) ...козья смерть. – Ср. запись № 70 («коровья смерть») и стр. 226 с подстрочным примечанием Достоевского, в котором это выражение разъясняется.
16) Я, брат, сам боюсь, как бы чего не украсть – по-видимому, шуточное присловье, перефразированное в тюремно-арестантской среде (ср.: «Я сама боюсь того – не отбить бы у кого» – Соболевский, т. VII, стр. 251).
17) Чтоб тебя взяла чума бендерская <...> так пусть и бьет (колотит) – отрывок текста, по форме близкого к «черным заговорам» на гибель врага, заканчивающимся проклятиями и насыланиями болезней. Чума бендерская – народное название эпидемии чумы, свирепствовавшей в 1765—1772 гг. в Молдавии, Валахии, Бессарабии, распространившейся в Киеве и Москве и вызвавшей большие народные волнения; Бендеры – крепость на берегу Днестра на границе Молдавии и Бессарабии. Язва сибирская – название эпидемии (см.: Даль, т. IV, стр. 184).
22) Да будь ты проклят на семи кабаках. – Ср. с раскольничьими пословицами: «Чай проклят на трех соборах, а кофе на семи»; «Чай, кофе, картофель, табак прокляты на семи вселенских соборах» (Даль, Пословицы, стр. 46).
29) Отдай всё, да и мало – поговорка, выражающая одобрение или восхищение удачно сделанным или сказанным.
31) Придется понюхать кнута – фразеологизм, означающий на тюремно-арестантском жаргоне наказание кнутом «на кобыле». Ср. записи №№ 42, 92.
35) Пришлось мне пройти по зеленой улице – т. е. пройти сквозь строй солдат со шпицрутенами, получая определенное судом число ударов по обнаженной спине. Ср. запись № 169.
37) Я ведь, брат, взят от сохи Андреевны – присловье, означающее крестьянское происхождение; в более широком смысле – о человеке незнатного, низкого происхождения. Подобное величание сохи встречается и в других поговорках: «Полюби Андревну – будешь с хлебом» (см.: Даль, Пословицы, стр. 525).
38) Переменил участь – выражение из тюремно-арестантского жаргона, означающее побег, за которым следуют новый суд и приговор. См. стр. 66 и 175, где Достоевский раскрывает содержание этого «термина».
39) Варнак <...> сильнокаторжный. – Варнак, варначий сын – каторжанин (см.: Даль, т. I, стр. 168), употреблялось как бранное в сибирском и уральском говорах (см.: Максимов, стр. 17); посельской сын – сын человека, сосланного на временное или пожизненное поселение в Сибири; сильнокаторжный – ироническая переделка арестантами официального названия осужденных на каторгу и ссылку «ссыльнокаторжный».
40) Эх ты, подаянная голова – насмешливое прозвище, употребляемое в тюремной среде по адресу нищих арестантов, пробавляющихся подаянием.
43) ...в прохожем ряду ветром торгуют – поговорка о нищих бродягах. Близких вариантов не найдено.
44) По находным деньгам, по столевской части – выражение из тюремно-воровского жаргона; означает воровство со взломом (см.: Трахтенберг, стр. 57).
45) Крестный отец! <...> палач! – поговорка о человеке, рожденном в тюрьме или на каторге и обреченном поэтому по законам того времени на каторгу и вечное поселение в Сибири (см.: Короленко, т. I, стр. 216).
55) «Тебя как зовут?» <...> «Потачивай небось» – запись шуточного рассказа о допросе бродяг, обычно скрывающих свое имя и происхождение. В прозвищах и кличках бродяг, записанных Достоевским, содержатся намеки на их биографию, понятные только арестантам. «Псевдонимы каторжных всегда выражают поползновение на своего рода остроумие... Прозвания берут по первому вдохновению, но не без скрытого желания насмешки над допросчиками и сыщиками» (см.: Максимов, стр. 216).
56) Пошел служить генералу Кукушкину, махни-драло сделал – пословичные выражения из тюремного жаргона, означающие побег. В арестантской среде существовала легенда о бродяжьем генерале (иносказательное название кукушки), сзывающем весной бродяг к себе на службу. Считалось, что человек, побывавший «на вестях у генерала Кукушкина», уже не может мириться с тюремным режимом и совершает побеги систематически (см.: Даль, Пословицы, стр. 274; Короленко, т. I, стр. 500; В. Крестовский. Сочинения, т. I. СПб., 1898, стр. 193; Максимов, стр. 64; Д. Кеннан. Сибирь и ссылка. СПб., 1906, стр. 208).
57) «Что везешь? <...> так чего спрашиваешь?» – тюремный вариант народного анекдота (см.: Афанасьев, т. III, стр. 292; Андреев, № 2051).
58) ...четушку поставить. – Четушка – название четверти штофа, который составлял 1/10 ведра (см.: Даль, т. IV, стр. 602). На тюремном жаргоне четушкой называлась также любая печать (см.: Трахтенберг, стр. 65).
59) Железные носы – прозвище следственных или осужденных «политических» преступников (иначе: железоклюи). В более широком смысле – представители привилегированных сословий, дворяне (см.: Трахтенберг, стр. 24).
63) Сек бы ты тогда <...> а не теперь. – Ср.: «Не учили поперек лавочки»; «Не учили, когда поперек лавочки лежал, а во всю вытянулся – не научишь» (Даль, Пословицы, стр. 422).
65) Собрали слезы, послали продать – присловье, выражающее насмешку над крайней нищетой. Близких вариантов не найдено.
66) «Рады, что здесь до чистяка добились». – Чистяк – «хлеб из чистой муки без примеси мякины, т. е. обыкновенный хваленый артельный хлеб» (см.: Максимов, стр. 161). См. стр. 23 с примечанием Достоевского к этому слову.
67) Знать, тебя черт ядрами кормит – шуточная поговорка о тех, кто крепок здоровьем. Ср.: «У богатого черт детей качает» (Даль, Пословицы, стр. 82).
68) ...у бабе простокишу поел <...> Крыночная блудница. – Поесть простокиши – бежать из острога и уже через несколько дней быть пойманным (см.: Трахтенберг, стр. 49). Крыночная блудница – прозвище тех, кто попал в Сибирь за пустяковую вину.
69) Да вот <...> пошел странствовать. – Имеется в виду отправка по этапу после очередного побега.
71) Ну! бирюлину корову привели. – Бирюля – свирель, дудка, камышовая сопелка или игрушка; бирюлечник – делающий бирюльки (см. Даль, т. I, стр. 89). Общий смысл выражения неясен.
72) ...с невымытым рылом в калашный ряд. – Ср.: «С посконной рожей да в красные ряды»; «Куда нам с посконным рылом да в суконный ряд» (Даль, Пословицы, стр. 638, 733).
74) А я, брат, божиею милостию майор. – См. стр. 218 с подстрочным примечанием Достоевского.
75) «Ах ты, язевой лоб!» – Язевой – клейменый. По Уложению 1845 г., сосланным в каторжные работы, за исключением лиц из привилегированных сословий, ставили клейма на лбу и на щеках.
76) И махальницу <...> заодно стащил. – Слова из воровского жаргона: махальница – кадило (в богатых церквах и соборах они были серебряные на позолоченных цепях); едальница – чаша для причастия, обычно из серебра; дьяконов чересседельник – орарий (орарь), или порамница, часть облачения в виде перевязи из золотой парчи с крестами по левому плечу (см.: Даль, т. II, стр. 689); подбородник – часть оклада иконы, жемчужная цата, т. е. подвеска в виде круглого воротника (см. там же, т. IV, стр. 751); Ванька-крикун – по-видимому, Иоанн Златоуст (название иконы). Значение слова «хлопотница» установить не удалось.
77) «Ах, как дедушка на бабушке огород пахал!» – по-видимому, строка из плясовой песни (ср. с плясовой «Зять на теще капусту возил» – ИРЛИ, P. V, к. 291, п. 1). Близкого варианта не найдено.
80) Бостон – название карточной игры.
81) ...а носы всё курносые. – Курносый нос считался признаком низкого происхождения.
82) ...разбирай заплот. – Заплот – забор, деревянная сплошная ограда из досок или бревен (см.: Даль, т. I, стр. 636).
83) «Здравствуйте, батюшка! <...> «Живите больше, Анкудим Трофимыч!» – диалог, включающий присловья «Дела – как сажа бела» (см.: Пословицы, стр. 153) и «Живем – только небо коптим» (там же, стр. 285).
84) Глухой не дослышит, так допытается. – Близких вариантов этой пословицы не найдено.
85) Сибиряк соленые уши – прозвище, применяемое чаще всего к пермякам; дано за любовь к пельменям.
88) Старое дерево скрипит, да живет. – Ср.: «Скрипучее дерево два века живет»; «Дуплястое дерево скрипит, да стоит, а крепкое валится» и др. (Даль, Пословицы, стр. 399).
90) «Подлец ты, а не каган». – Каган – в древнерусском языке и у тюркских народов – князь, государь (глава государства). На тюремно-арестантском жаргоне – важная птица.
91) Хоть пархатый, да богатый – устойчивый традиционный фразеологизм типа присловья (отповедь). Ср.: «Хоть паршивый, да счастливый» (Federowski, № 10260).
92) ...был бы пан бог да гро́ши – поговорка, распространенная среди польских евреев и западных белоруссов (см.: Federowski, № 3103).
93) Ври, Емеля, твоя неделя – вариант известной поговорки о болтунах, хвастунах и лгунах. Ср.: «Мели, Емеля, твоя неделя» (Даль, Пословицы, стр. 203).
95) ...ни шатко, ни валко, ни на сторону – вариант поговорки типа «Ни то ни се», «ни тпру ни ну» и др. (см.: Даль, Пословицы, стр. 473—474).
96) Чужую беду <...> ума не приложу – вариант пословицы «Чужую беду на бобах разведу, а к своей и ума не приложу» (см.: Даль, Пословицы, стр. 155; Пословицы, стр. 181).
97) Пробуровил тысячу – т. е. был приговорен к тысяче шпицрутенов.
98) А! ты, верно, Неробелов? – Характерный для тюремно-арестантской среды пример образования фамилии типа прозвища (Неробелов, т. е. не из робких), определяющей основную черту характера или поведения заключенного .
99) ...из семи печей хлеба едал – сокращенный вариант пословицы, характеризующей бывалого человека. Ср.: «На возу и под возом бывал, хлеб из многих печей едал»; «И на коне бывал, и под конем бывал» (Даль, Пословицы, стр. 490).
100) Чисто ходишь <...> с кем живешь? – начало плясовой песни. Ср.: «Баско ходишь, где берешь? Дай подписку, с кем живешь» (Песни Печоры, №№ 86, 336). Реплика «С каким словом сказать» подчеркивает грубый характер начала песни.
101) Чисто ходишь, бело носишь, скажи, кого любишь? – начало распространенной лирической песни; здесь она противопоставлена предыдущей грубой, плясовой.
102) ...рубашку сарпинковую. – Сарпинка – тонкая бумажная ткань в клетку или в полоску.
104) На обухе рожь молотили – вариант известной пословицы о скупых. Ср.:«На обухе рожь молотит, из мякины кружево плетет» и др. (Даль, Пословицы, стр. 109; Даль, т. II, стр. 649).
105) ...девятый день тряпицу окуют. – «Жевать тряпицу» – то же» что «тряпку сосать», – фразеологизм пословичного типа; обычно так говорят о беспомощных, нерешительных и робких людях; здесь: голодные.
108) ...а я вдоль по каторге – т. е. осужден на пожизненную каторгу (см.: Максимов, стр. 65).
110) Люди ложь, и я то ж. – Ср.: «Всяк человек – ложь, и мы то ж» (Даль, Пословицы, стр. 200).
111) Ты откуда, а я чей? – тюремная шутка по адресу бродяг, утверждающих, что они не помнят своей губернии, деревни, имени и фамилии («Иваны непомнящие»).
115) «Нашим курским» <...> «Нет, брат, за постой у нас деньги платят. Отваливай» – диалог, характеризующий увертливость арестантов в ответах. Ср.: «За постой деньги платят, а посиделки даром» (Даль, Пословицы, стр. 508).
118) ...запасные колотья... – См. стр. 143, где Достоевский разъясняет это выражение.
122) Будут денежки, будут и девушки – пословица, по-видимому распространенная в тюрьмах Сибири. Ср.: «Были бы бумажки, будут и милашки» (Даль, Пословицы, стр. 82).
123) Деньги – голуби; прилетят и опять улетят. – Ср. варианты этой пословицы: «Деньги – голуби; где хотят, там и сидят» или «...где обживутся, там и поведутся» (Даль, Пословицы, стр. 94).
124) Молодец против овец, а против молодца и сам овца. – Ср.: «Молодец на овец, а на молодца и сам овца» (Даль, Пословицы, стр. 272; Пословицы, стр. 182).
127) Огорошил, околпачил – слова из тюремно-арестантского жаргона. Огорошить – удивить; околпачить – обмануть (см.: Максимов, стр. 161).
128) ...на панпрусских булках... – Панпрусские – искаженное «французские».
132) Одна была песня у волка, и ту перенял. – У Даля приведена как пословица о зевоте (см.: Даль, Пословицы, стр. 156). В Сибири употребляется для характеристики монотонного, заунывного пения (см.: Короленко, Сиб. очерки, ч. 2, стр. 384).
136) ...а вы-то в Полтавской губернии галушкой подавились – известная дразнилка по адресу украинцев. Подобные дразнилки, адресованные жителям разных губерний и городов, близкие к анекдоту, были широко распространены в крестьянском фольклоре, например: в Сибири бабы соболей коромыслами бьют; ладожане щуку с яиц согнали; во Владимире и лапшу топором крошат; угличане толокном Волгу замесили и др. (см.: Даль, Пословицы, стр. 329—346)
137) Никакой фартикультяпности нет. – Фартикультяпность – очевидно, производное от слова «фарт» – риск, удача, неожиданное счастье, везение (см.: Максимов, стр. 161; Короленко, Сиб. очерки, ч. 2, стр. 155).
138) ...а подожди, так и ничего не будет – пословица о безысходной нищете, о полной безнадежности. Ср.: «Было добро, да давно: опять будет, да уж нас не будет»; «Еще и то будет, что и нас не будет» (Даль, Пословицы, стр. 78).
140) От огня <...> что-нибудь да останется – краткий вариант пословицы «Вор хоть стены оставит, а огонь – ничего» или «Воры обкрадут – стены останутся, а огонь в разор разорит» (см.: Даль, Пословицы, стр. 929).
141) Ты говори тому <...> а я брат ему. – Ср.: «Сказывай тому, кто знает Фому, а я родной брат ему» (Даль, Пословицы, стр. 490).
144) Нет ничего! пуля! – т. е. ложный слух, неправда.
145) Со всем Максим, и шапка с ним. – Ср.: «...и Аксинья с ним» или «...и котомка с ним» (Даль, Пословицы, стр. 406, 568).
148) А в поле четыре воли – краткий вариант общерусской поговорки. Ср.:«В чистом поле четыре воли: хоть туда, хоть сюда, хоть инаково» (Даль, Пословицы, стр. 841; Пословицы, стр. 48).
150) «Здорово, ребята!» <...> «Женатые, ваше благородие» – юмористический диалог, в котором ответ предупреждает заранее угадываемый традиционный вопрос.
151) Избави, господи <...> и от инвалидного солдата – шуточная арестантская поговорка в виде перефразированного начала молитвы.
153) «Что ты так оболокся? <...> прозяб!» – Слова сибирско-уральского наречия: оболокся – оделся; сиверко – северный ветер.
154) Прежде <...> в воеводы попал. – Ср.: «Вчера Макар гряды копал, нынче Макар в воеводы попал» (Даль, Пословицы, стр. 270).
156) Эй, вы! Маркобруновы дворяна! – выражение употреблено в смысле «грабители». Маркобрун – персонаж из древнерусской переводной повести о Бове-королевиче, широко распространенной в XIX в. в лубочных изданиях. Дворяне, состоявшие в войске Маркобруна, занимались вместе с ним грабежом и насилием.
