Текст книги "Преступление и наказание (др.изд.)"

Автор книги: Федор Достоевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Подруга Достоевского А. П. Суслова записала в своем дневнике 17 сентября 1863 года следующий характерный случай из их совместной заграничной жизни: «Когда мы обедали, он (Достоевский. – Г. Ф.), смотря на девочку, которая брала уроки, сказал: «Ну вот, представь себе, такая девочка… и вдруг какой-нибудь Наполеон говорит: «истребить весь город». Всегда так было на свете». [4]4
  А. П. Суслова, Годы близости с Достоевским, М. 1928, стр. 60.


[Закрыть]Этот эпизод отчетливо обнажает социальные истоки трагической проблематики «Преступления и наказания».

Подобно своему герою, Достоевский исходил в оценке борьбы современных ему революционеров из отвлеченного тезиса: «так было – так будет». Достоевский многократно с болью и горечью писал о том, что Великая французская революция XVIII века вместо освобождения человечества привела к обновлению социального угнетения и политического деспотизма. Но этот трагический для судьбы широких народных масс опыт прошлых революций заставлял Достоевского с незаслуженным недоверием относиться к революционерам своего времени. Писателю казалось, что их борьба, как и борьба их предшественников, таит в себе внутреннюю червоточину и легко может закончиться тем же трагическим для народа результатом, каким были для него победы прежних «Наполеонов». Отсюда – стремление Достоевского противопоставить не только индивидуализму Раскольникова, но и революционным идеалам своего времени идеал нравственного совершенствования, морального очищения отдельной личности. Путь нравственного перерождения человека как единственный возможный путь его освобождения от властолюбивых, индивидуалистических порывов и страстей Достоевский и утверждает в «Преступлении и наказании», анализируя судьбу Раскольникова.

В своей полемике против тогдашних революционеров Достоевский был прав в одном: освободительное движение не развивается и не может развиваться изолированно, в пустом пространстве. Это относится и к русскому освободительному движению XIX века. В тогдашней исторической обстановке оно не было отделено стеной – и не могло быть гарантировано – от многообразного влияния мелкобуржуазной стихии со всеми характерными для нее идеями и иллюзиями. Скептицизм Достоевского по отношению к революционерам его эпохи не позволил ему (и в этом была огромная трагедия Достоевского!) оценить величие борьбы тогдашних революционеров. Но скептицизм этот сделал Достоевского особенно чутким к опасности, какую представляло для человечества внесение также и в революционное движение мелкобуржуазных, индивидуалистическо-анархических идей и настроений.

Картина пореформенной ломки русского общества, наблюдения над жизнью мещанско-разночинных слоев городского населения его эпохи раскрыли перед Достоевским опасность, скрытую в положении этих слоев, которые могли оказаться (и нередко действительно оказывались в его время) жертвой соблазнов нового, капиталистического развития, легко впитывали в свою душу яд индивидуализма и анархизма. Кризис традиционной морали, сознание относительно старых общественных и нравственных норм рождало у части тогдашней молодежи вместе с протестом и волей к борьбе буржуазно-анархические настроения и идеалы, подобные настроениям Раскольникова, и это чутко улавливалось Достоевским.

Свои наблюдения над русской общественной жизнью Достоевский поверял и углублял, размышляя над историческими судьбами западноевропейской культуры своего времени. «Преступление и наказание» было написано Достоевским в последние годы режима Второй империи во Франции, в годы, когда в Германии Бисмарк производил свою политику «железа и крови». Так же как Толстому (писавшему в те годы «Войну и мир»), исторический опыт общественной борьбы в эпоху Наполеона III позволил Достоевскому связать критический анализ индивидуализма с развенчанием фигуры Наполеона как исторического прообраза современных ему индивидуалистов и проповедников идеи «сильной личности».

В лице Раскольникова Достоевский с исключительной силой обрисовал новый для мировой литературы своей эпохи тип «молодого человека XIX века», в душе которого сложным образом сочетаются добро и зло, положительное и отрицательное общественное содержание. Раскольников нравственно непримирим, умен и великодушен, его возмущает общество, в котором сильные беспрепятственно пожирают слабых, он полон смутного протеста против общественного порядка, превращающего человека в ничтожную «вошь», в «дрожащую» тварь, безропотно переносящую свое унижение. И тот же Раскольников исполнен неверия в разум народных масс, его увлекает призрачная мораль буржуазного «сверхчеловека», вследствие чего его протест против общества приобретает, в свою очередь, антиобщественный характер, толкает Раскольникова на путь насилия и индивидуального преступления. В эпоху, когда идеи духовного аристократизма «избранных» и образ буржуазного «сверхчеловека» хотя и пользовались уже некоторым распространением среди представителей духовной элиты, но еще не привлекали к себе тревожного внимания и не вызывали широкого протеста в литературе, Достоевский проницательно сумел ощутить, что они представляют собой угрозу человечеству, понял их антиобщественный, гибельный характер – в этом состоит одна из великих заслуг автора «Преступления и наказания» перед его современниками и потомством.

5

История нравственной борьбы Раскольникова разворачивается в романе на широком фоне повседневной жизни города. Перед читателем проходят образы спившегося чиновника Мармеладова, его жены Катерины Ивановны, умирающей от чахотки, матери и сестры Раскольникова, успевших уже в провинции, где они жили прежде, познакомиться с тяжелой участью человека из непривилегированных слоев населения, пережить гонения помещиков и богачей. Достоевский изображает различные оттенки психологических переживаний бедняка, которому нечем заплатить за квартиру своему хозяину, и его взаимоотношений с ростовщиком; мучения детей, вырастающих в грязном углу рядом с пьяным отцом и умирающей матерью, среди постоянной брани и ссор; молчаливую трагедию молодой и чистой девушки, вынужденной из-за безвыходного положения семьи пойти на улицу, чтобы продать себя и обречь на постоянные, мучительные унижения. В романе обрисован главный торговый район тогдашнего Петербурга – Сенная, окружающие ее мрачные улицы и переулки, населенные мелкими чиновниками, торгашами, ростовщиками, ремесленным людом, показана жизнь бульваров, закусочных, трактиров, публичных домов.

Так же как во всех других своих произведениях, Достоевский в «Преступлении и наказании» не ограничивается анализом одних элементарных, простейших, повседневных явлений и фактов «текущей» действительности. Их изображение он стремится слить воедино с анализом ее наиболее сложных, наиболее трудно поддающихся художественному исследованию, «фантастических» характеров и явлений. Достоевский остро сознавал, что повседневная, будничная жизнь буржуазного города рождает не только материальную нищету и бесправие, но и вызывает к жизни, в качестве их необходимого духовного дополнения, в мозгу людей различного рода фантастические «идеи» и идеологические иллюзии, не менее гнетущие, давящие и кошмарные, чем внешняя сторона жизни столицы. Внимание Достоевского-художника и мыслителя к этой, более сложной, «фантастической» стороне жизни большого города позволило ему соединить в «Преступлении и наказании» и последующих его романах скупые и точные картины повседневной, «прозаической», будничной действительности с таким глубоким ощущением ее социального трагизма, такой философской масштабностью образов и силой проникновения в «глубины души человеческой», какие лишь редко встречаются в мировой литературе.

Авторы предшествовавших Достоевскому философских романов обычно ограничивались в них изложением «готовых», сложившихся философских идей. Достоевский же показывает, как «идея» его героя с силой необходимости рождается из жизни, как она возникает в мозгу человека под влиянием его каждодневного бытия, истории человечества, положения широких масс людей, практики и опыта отдельной личности. И затем он поверяет эту идею практикой, опытом, мыслью и чувством, совестью героя.

«Идея» Раскольникова в понимании автора романа – не случайный вывих индивидуальной мысли одного человека. Это – крайняя, сознательная форма выражения исканий многих «униженных и оскорбленных» в мозгу одной, отдельной личности. Совершая свое преступление, Раскольников выступает не только от своего лица, но и от лица множества обиженных жизнью людей, испытывает «про и контра» одного из возможных путей изменения общественной жизни. Мысль Раскольникова выражает настроение многих тысяч, но сгущенное до степени мысли одного человека. Настроение это включает и отчетливое понимание реального положения многих тысяч людей, приниженных до степени «вши», и сознание несправедливости существующего положения вещей, и ощущение бесконечной сложности личных попыток его изменить, и сознание невозможности покориться и терпеть, и горделивую мечту о собственном избранничестве. Отсюда огромная философская напряженность, сила и масштабность переживаний героя.

«Преступление и наказание» было воспринято многими уже в момент своего появления как один из величайших психологических романов мировой литературы, и за Достоевским со времени выхода в свет этого романа прочно утвердилась слава писателя-психолога.

В отличие от романистов предшествующего периода, Достоевский, так же как Толстой, не ограничивается изображением общих контуров душевных процессов, их начального и конечного этапов. Писатель стремится с наибольшей возможной полнотой показать самое течение мыслей и чувств своего героя, изобилующее неожиданными и сложными поворотами, богатое причудливыми сцеплениями и ассоциациями идей, нередко протекающее в пределах одного и того же замкнутого круга и вместо искомого выхода приводящее в конце концов мысль обратно к ее исходному пункту.

Рассказывая о поступках и переживаниях Раскольникова, Достоевский, хотя и ведет изложение от автора, но при этом все время сознательно так строит рассказ, как построил бы его сам главный герой. Вот Раскольников спускается по лестнице. Он вышел из своей каморки. Он незаметно прокрадывается мимо двери квартирной хозяйки, думая в это время о своем долге за квартиру и переживая связанное с этим чувство унижения. Ему в голову приходит мысль о странности того, что, решившись на преступление, он в то же время не смог освободиться от страха перед хозяйкой. Здесь каждая фраза, каждый последующий «кадр» рассказа соответствуют тому, как события преломляются в сознании Раскольникова. Автор и герой как бы сливаются друг с другом. Читатель следит за ходом событий, и в то же время он воспринимает их в той последовательности, в свете тех мыслей и чувств, какие они вызывали у героя.

Рисуя события не с точки зрения постороннего, внешнего наблюдателя, но как бы пропуская их через восприятие Раскольникова, Достоевский анализ людей и обстоятельств, попадающих в поле зрения героя, сливает воедино с анализом его субъективных идей и нравственных переживаний. Рассказ, ведущийся в третьем лице, насыщается интонациями Раскольникова; описания Петербурга, внедренные в этот рассказ, воспринимаются читателем как та зрительная картина внешнего мира, которую видит перед собой герой, как отражение его чувств и наблюдений. Автор-рассказчик все время как бы незримо следует за героем, направляя взор читателя на те предметы и явления, которые притягивают внимание Раскольникова, фиксируя их с точки зрения человека, находящегося на том же месте и в том же душевном состоянии, что и главный герой романа. «Вострые и злые» глаза ростовщицы, ее волосы, жирно смазанные маслом, ее шея, «похожая на куриную ногу», дурно пахнущие крошеные огурцы и черные сухари на трактирной стойке, запачканная манишка Мармеладова и «сизая щетина» на его лице, его грязные руки и черные ногти – все эти детали внешнего мира в романе не просто тщательно выписанный фон, как в романах писателей-натуралистов, но и отражение тех оскорбительных, унизительных впечатлений, которые терзают и ранят душу Раскольникова, вызывая у него представление о злых, враждебных человеку силах, управляющих общественной жизнью.

Изображая, как созревает решение героя убить процентщицу, Достоевский разлагает предысторию убийства на ряд «бесконечно малых» душевных движений. Он показывает одно за другим те мелкие, на первый взгляд незначительные, внешние влияния (частично неосознанные самим героем), которые накладывают свой отпечаток на его волю, способствуя его решению. Сюда входят и случайно подслушанный героем разговор студента и офицера, и встреча с Мармеладовым, и получение письма от матери, и эпизод с пьяной девочкой на бульваре. С такою же исчерпывающей полнотой освещены все оттенки переживаний Раскольникова после убийства, когда погруженный во внутреннюю борьбу с самим собой герой в каждом услышанном им слове подозревает намек на свое преступление, а поступки и взгляды других людей мучительно сопоставляет со своими, доискиваясь, кто же из них прав. Достоевский стремится показать, что каждый поступок, каждое решение героев, даже если они носят характер внезапного, безотчетного порыва, на деле никогда не являются беспричинными, подготовлены целой цепью сложных психологических или внешних воздействий (часто кажущихся малозначительными, но приобретающих огромное значение в связи с душевным состоянием человека).

Заставляя читателя переноситься на точку зрения Раскольникова, воспринимать события его глазами, Достоевский побуждает читателя испытать те чувства, которые герой переживал по ходу действия. Незаметно для себя читатель активно вовлекается в сферу размышлений, эмоциональных оценок, психологических состояний героя, начинает мыслить и действовать вместе с ним, переживает его сомнения и терзания как нечто близкое и глубоко личное. В этом – секрет особого эмоционального воздействия на читателя «Преступления и наказания» – романа, автор которого открыл в искусстве слова новые пути художественного исследования и изображения человека, сделав тем самым возможным многие последующие достижения мировой литературы XIX и XX веков.

6

В истории русской и мировой литературы XIX века та форма романа, которая была разработана Достоевским, в наибольшей степени приближала традиционную структуру романа к драматической форме.

Достоевский ставит в центре «Преступления и наказания» одно главное событие – убийство, совершенное Раскольниковым, и его последствия. Вокруг этого события и нравственной борьбы, переживаемой героем, сконцентрировано все действие романа.

В отличие от авторов «романов воспитания» XVIII – начала XIX века или других произведений, в центре которых стоит история медленного созревания, духовного формирования личности, Достоевский почти не знакомит читателя с биографией героя, с ходом его умственного развития до преступления. Раскольников изображен автором уже на первой странице романа человеком, давно обдумавшим свой замысел, внутренне готовым (так Раскольникову кажется, по крайней мере!) к его осуществлению. Основная часть «Преступления и наказания» посвящена не истории подготовки преступления и даже не изображению самого убийства (которое совершается героем уже в конце первой части), но истории психологических и нравственных последствий преступления. Это придает «Преступлению и наказанию» композиционное сходство с теми классическими драматическими произведениями прошлого («Царем Эдипом» Софокла и «Макбетом» Шекспира), где основой драматического действия является ответственность за совершенное преступление, неизбежно настигающая героя.

Подобно царю Эдипу или Макбету, Раскольников после убийства ростовщицы оказывается в положении, из которого для него возможен лишь один – трагический – исход. Если бы Раскольников был другим человеком, способным притворяться, способным лгать и лукавить себе и другим, то вряд ли Достоевский избрал его своим героем. Но Раскольников, даже после совершения убийства, абсолютно честен и с самим собой, и с другими людьми. Вот почему его история есть, по мысли автора, история не падения, а нравственного роста героя. Совершив ошибку и осознав ее до конца, Раскольников не падает под тяжестью своей вины, но находит в себе внутренние силы для возрождения. Гибель его мрачной, бесчеловечной «идеи» становится источником нового, трудного роста живого человеческого начала его личности.

Делая историю внутренних переживаний героя после совершенного убийства предметом острого, беспощадного нравственно-психологического исследования, Достоевский ни на одну минуту не отрывает образ Раскольникова и его внутреннюю жизнь от внешнего мира. Наоборот, он с самого начала романа ставит героя под контроль действительности. Каждая встреча Раскольникова с другим персонажем не только осложняет фабулу романа и ведет героя к новым, чисто внешним столкновениям с ними, но становится вместе с тем новым этапом в истории умственного и нравственного испытания героя перед лицом его собственной совести и совести других, окружающих людей.

В эпоху Достоевского, как и в наши дни, десятки и сотни либеральных социологов и публицистов доказывали, что буржуазная действительность – это и есть закономерное «нормальное» состояние жизни людей. В противоположность этому для Достоевского жизнь каждого из персонажей его романа – это глубоко ненормальная, трагическая жизнь человека, стоящего у последней черты. Не только судьба Раскольникова – путь мучительных поисков правды, трагических катастроф и испытаний; так же глубоко трагична по своему смыслу и жизнь других героев романа – Мармеладова, Сони, Свидригайлова, Дуни. В монологе Мармеладова перед Раскольниковым в начале романа остро звучит одна из его основных, сквозных тем – тема о человеке, которому не к кому пойти,некому рассказать о своих страданиях, хотя вся картина его повседневного существования – давящий, безысходный кошмар.

К уяснению своей органической, нераздельной связи с другими униженными и страдающими людьми, к ощущению чувства своей нравственной ответственности перед ними и движется постепенно мысль главного героя романа, сложный, зигзагообразный процесс движения которой стремится осветить для читателя – этап за этапом – великий романист.

Судьбы девочки на бульваре, Сони Мармеладовой, Дуни уже на первых страницах романа стягиваются в размышлениях Раскольникова в единый узел социальных и нравственных проблем. При этом судьба их приобретает для Раскольникова символическое значение не только как обобщение страшной судьбы женщины, которой грозит брак по расчету с нелюбимым человеком, насилие или проституция. Судьбу Сони Раскольников сближает со своей собственной судьбой, в ее поведении и ее отношении к жизни он начинает искать решения вопросов своего собственного бытия. Благодаря этому в романе устанавливается параллелизм не только между Соней и Дуней или Полечкой, но и между Соней и самим героем, между Раскольниковым и Мармеладовым, Лужиным, Свидригайловым, между Соней, Лизаветой и маляром Миколкой.

Ощущая глубокое отчаянье и беспокойство, терзаясь сомнением, испытывая страх, ненависть к своим преследователям, ужас перед совершенным и неисправимым поступком, Раскольников более внимательно, чем прежде, приглядывается к другим людям, сопоставляет свою судьбу с их судьбой, ищет в их жизни решения вопросов своего собственного существования. Каждый человек, появляющийся на страницах романа, входит в него поэтому под двойным знаком. Он является не только новым, вполне самостоятельным характером, но и новой гранью в раскрытии основной социально-психологической проблематики романа, своеобразным социально-психологическим «двойником» главного героя, оттеняющим, углубляющим и проясняющим его образ и смысл его нравственных переживаний.

Жених сестры Раскольникова Петр Петрович Лужин – ограниченный, расчетливый и трезвый делец-приобретатель – является в романе антиподом Раскольникова. Еще до своей первой встречи с ним Раскольников разгадал корыстолюбивую, черствую и бессердечную натуру Лужина, глубоко возненавидев его. И, однако, сталкиваясь с Лужиным, Раскольников с отвращением убеждается, что как это ему ни противно, между ним и Лужиным есть и точки соприкосновения. Лужин – не просто себялюбивый, расчетливый делец. Свой образ действий он пытается оправдать при помощи принципов политической экономии и практически-утилитарной буржуазной морали. Как заявляет Лужин, преимущество новейшей буржуазной экономической науки состоит в том, что она освободила человека от ложной идеи любви к другим людям и от сознания нравственного долга личности перед обществом. Отбросив в сторону всякую мораль, она провозгласила, что единственная обязанность человека заключается в заботе о «личном интересе», который должен стать основой и гарантией «всеобщего преуспеяния». Выслушав рассуждения Лужина, Раскольников неожиданно сознает, что эти принципы являются, в сущности, более низменным вариантом его собственных взглядов, вульгарным опошлением его «идеи». «А доведите до последствий, что вы давеча проповедовали, и выйдет, что людей можно резать», заявляет он Лужину, устанавливая общность между ними обоими. Достоевский заставляет тем самым героя ощутить близость между его «наполеоновской» теорией и экономической теорией Лужина. Обе они, хотя и на разных уровнях, как сознает писатель, формулируют взгляд, лежащий в основе не одних теорий буржуазных экономистов, но и всей жизненной практики буржуазного общества, возводящего каждодневные убийство и грабеж собственниками многих сотен и тысяч обездоленных людей в «нормальный» закон жизни.

Сходную роль для переоценки Раскольниковым его «идеи» имеет его знакомство с другим «двойником» – Свидригайловым.

Авантюрист-помещик Свидригайлов воплощает в романе нравственное разложение русского дворянства. Но вместе с тем, как это всегда бывает у Достоевского, характер его несет и иную, более сложную морально-психологическую нагрузку. Человек с темным уголовным прошлым, Свидригайлов не только внутренне опустошен, но и сам трагически сознает свою опустошенность, глубоко страдает от нее. Как и в Раскольникове, в нем живет неумолимый судья, не желающий забыть и простить сделанное им зло. И в то же время Свидригайлов ничего не может поделать с собой, так как потерял власть над своими страстями. Отвращение к себе, трагическое ощущение начинающейся душевной болезни уживается в нем с цинизмом, с нравственно-извращенными, садистскими наклонностями. Борьба между жаждой жизни и голосом совести, вызывающим у него гадливость и отвращение к самому себе, приводит его в конце концов к самоубийству.

На первый взгляд между помещиком Свидригайловым, которого «обошла» крестьянская реформа, и бедняком Раскольниковым, сестру которого преследует Свидригайлов, столь же мало общего, как между Раскольниковым и ненавистным ему дельцом Лужиным. И, однако, умный Свидригайлов при первом же свидании с Раскольниковым заявляет ему, что между ними есть «общая точка», что они – «одного поля ягода». «Нигилизма ведь два, и обе точки соприкасаются», – заявляет тот же Свидригайлов в черновых материалах к роману. [5]5
  «Из архива Ф. М. Достоевского. «Преступление и наказание», ГИХЛ, М.—Л. 1931, стр. 217.


[Закрыть]Провозглашаемое Раскольниковым отрицание нравственных норм, утверждение им идеи «сильной» личности приводят, если довести их до логического конца, не только к оправданию «идейного» преступления Раскольникова, но и к оправданию разврата и нравственной опустошенности Свидригайлова, вызывающих у него самого тоску и внутреннее омерзение. Если «экономическая» мораль Лужина способна привести к теории Раскольникова о «праве» на преступление, то та же теория в другом видоизменении может вести к «свидригайловщине», к потере различия между добром и злом, к полнейшему нравственному разложению личности, – такова реальная логика вещей, которую раскрывает художественная параллель между Раскольниковым и Свидригайловым.

В отличие от Лужина и Свидригайлова Соня Мармеладова выступает в романе как носительница тех нравственных идеалов, которые являются идеалами миллионов «униженных и оскорбленных». Как и Раскольников, Соня – «пария общества», жертва существующего несправедливого порядка вещей. Пьянство отца, страдания мачехи, брата и сестер, обреченных на голод и нищету, заставили ее, как и героя, «преступить» веления своего нравственного «я» – отдать свою душу и тело на поругание окружающему ее гнусному и развратному миру. Но в отличие от Раскольникова Соня, несмотря на то что жизнь ее искалечена окружающим общественным порядком, полна нерушимого сознания того, что никакие – самые утонченные софизмы – не могут оправдать насилия и преступления. Она с ужасом слушает рассуждения Раскольникова, который пытается оправдать убийство старухи тем, что он не сделал ничего худшего, чем Лужин, Свидригайлов, убитая им ростовщица и тысячи представителей господствующих классов, безнаказанно строящих свое счастье на крови и унижении человеческой массы. Осуждая индивидуализм и своеволие Раскольникова, Соня призывает его отказаться от морали «сверхчеловека», чтобы в стойкости и страдании соединить свою судьбу со страдающим и угнетенным человечеством и этим искупить свою нравственную вину перед ним.

В своеобразном художественном аспекте Достоевский на примере своего главного героя решает в «Преступлении и наказании» вопрос об отношении личности к народу. Индивидуалистическая «идея» Раскольникова и его преступление ведут его к «разомкнутости и разъединенности с человечеством», отрывают преступника-индивидуалиста от народа, делают Раскольникова, несмотря на все его возмущение миром угнетения и эксплуатации, теоретическим единомышленником Лужина, Свидригайлова, ростовщицы Алены Ивановны и всех тех «подлецов», которые обрекают народ на бесправие и нищету. И, наоборот, совесть, мучающую Раскольникова после преступления, Достоевский изображает как то народное начало, живое в душе героя, которое не дает Раскольникову спокойно пожать плоды преступления, так как она напоминает ему о единстве с другими страдающими и угнетенными, делает его восприимчивым к разуму людей из народа и к их нравственным требованиям. Мучительный для самого Раскольникова «крах» его идеи, та нравственная пытка, которую он переживает после убийства, выражают, по мысли автора «Преступления и наказания», торжество общественного, народного начала, присущего натуре Раскольникова, над теми эгоистическими мечтами и духовными заблуждениями, которые разъединяют человека с народом, ведут его к нравственному падению и гибели. Таков глубокий философский смысл «Преступления и наказания», делающий этот роман столь значительным для современного читателя – участника сложной и напряженной борьбы за великие социальные и нравственные идеалы нашего времени.

В эпилоге «Преступления и наказания» автор описывает одинокие размышления Раскольникова ранним утром в Сибири, на берегу реки: «Раскольников вышел из сарая на самый берег, сел на складенные у сарая бревна и стал глядеть на широкую и пустынную реку. С высокого берега открывалась широкая окрестность. С дальнего другого берега чуть слышно доносилась песня. Там, в облитой солнцем необозримой степи, чуть приметными точками чернелись кочевые юрты. Там была свобода и жили другие люди, совсем непохожие на здешних…»

Как заключительный аккорд всего романа звучит в этих словах неодолимый порыв Достоевского и его героя к «широкому» и вольному бытию свободных людей. Великий русский писатель всю жизнь мучительно искал к нему путей – и в то же время остро и мучительно сознавал, что ему не удавалось их найти. Вот почему на последних страницах «Преступления и наказания» он, приведя своего героя к решающему нравственному перелому в его судьбе, оставляет на пороге его «новой жизни». Но своим анализом исканий и заблуждений Раскольникова Достоевский облегчил позднейшим поколениям поиски путей в «царство мысли и света» и предостерег их от повторения трагических ошибок своего героя.

Г. ФРИДЛЕНДЕР