Текст книги "Очерки истории Трапезундской империи"

Автор книги: Федор Успенский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Царь держал такой ответ: «Твои слова, жена, во всем справедливы; знай, однако, что упоминаемое взаимное обязательство дает несколько больше прав царю и тирану, что и доказывается самим делом. Если о ком известно, что он притесняет единоплеменников, нужно доказательство, кто наступает и кто защищается против нападающего. Мы, исполняя это, предупредили его, чтобы он не входил в наши области, но он совсем не удержался и не перестал угрожать наступлением. Тем не менее, выставляя это против твоего сына, я уклоняюсь от того, чтобы нападать на его область, под условием, что он не войдет снова в нашу страну и не окажет поддержки и помощи царю трапезундскому». После этих слов мать Хасана заключила с ним союз».

Магомет нашел в Трапезунде полезного сотрудника в лице известного Георгия Амирузи, в то время бывшего казначеем царя. В своем письме к Виссариону Амирузи натурально умалчивает об этом, но исторические источники того времени обвиняют его в измене и в тайных сношениях с Магометом. В своем письме к Виссариону от 11 декабря 1461 г. Амирузи говорит, что атака турок была так неожиданна, что не было времени собрать войско, ибо турецкий флот имел более 100 кораблей и сухопутных сил было более 150000. Город пал 26 октября 1461 г.

Султан провел зиму в Трапезунде. Администрация этого важного приобретения, составлявшего передовой пост между элементами, враждебными оттоманскому господству, требовала серьезного внимания, чтобы предупредить возможность будущих волнений. На политику Магомета не влияли гуманные чувства сострадания, и он принимал страшные меры. Только треть христианского населения, и то из низших классов, была оставлена в столице, и эта часть расположена в отдельном квартале Филиппа. Богатые греки Каваситы и другие члены земельной аристократии переведены в Константинополь. Их имения в стране и даже в столице переданы оттоманским служилым людям, за исключением немногих, оставшихся за ренегатами. Остатки населения, молодежь того и другого пола, были выделены как рабы для султана и армии. Дети знатных фамилий, лучшие по силе и красоте, выделены в качестве пажей или в административные школы как ученики; 800 мальчиков зачислены в корпус янычар; масса народа роздана солдатам в рабство. Христианское население изгнано из центра города, дома розданы мусульманской колонии, и многие годы ни один христианин не мог появляться в кремле.

Цитадель получила гарнизон в отряде янычар, а императорский дворец занял паша.

Лишенный трона Давид недолго наслаждался плодами столь бесчестного поведения: немного лет он жил близ Сереса, затем был арестован и переслан в Константинополь. Султан подозревал его в секретных сношениях с Узун-Хасаном. Магомет присудил к смерти всю семью. Давиду предложено принять мусульманство.

В заключение заметим, что наиболее удачная глава (именно VI) [159]159
  Blick auf den inner Zustand des Reiches unter Manuel III.


[Закрыть]в истории Трапезунда, написанная Фальмерайером, которая по фактическому материалу и до сих пор не оставляет желать ничего лучшего, нуждалась бы в изменении категорического приговора, вынесенного всей греческой нации: «Греческая жизнь носила в себе зерно смерти» (с. 244). Не могли бы мы возразить лишь против такого положения, что разгром старой системы, ослабление и истребление прежней могущественной партии (грузинской) и переход влияния к чисто эллинской, поддержанной из Константинополя партии, не послужили к выгоде и пользе Трапезундской империи, в которой не вся сила была в эллинском элементе.

ПРИЛОЖЕНИЕ

I. Надпись в церкви Иоанна на скале, что за городской стеной

Эта надпись не один раз была издаваема и комментирована [160]160
  Пападопуло-Керамевс. Ό εν Κωνσταντινουπόλει Έλληνικός Φιλολογικός Σύλλογος. Παράρτημα του ΙΣ' τόμου, 1887, а. 114; Евангелиди. Ιστορία της Ποντικής Τραπεζούντας, а. 84. Мillet. Вulletin dе Соrrespondance Hellenique, XX, р. 496.


[Закрыть], но, по нашему крайнему разумению, без достаточного выяснения ее смысла и содержания. Кроме того, неоднократное и тщательное наблюдение букв и характера письма на месте и впоследствии по эстампажу привели меня к заключению, что некоторые места надписи были прочитаны первыми издателями неправильно. И независимо от всего прочего, надпись с такой датой, которая современна основанию Трапезундской империи и которая бросает некоторый свет на жизнь окраины города Трапезунда в начале XIII в., заслуживает вообще большего внимания, чем сколько ей уделялось.

Иеромонах Варнава, виновник строительства и росписи церкви Иоанна, внес в коммеморативную надпись, начертанную над входом в церковь, историю покупки места от прежних владетелей, с указанием размеров его в длину и в ширину и, что особенно необычно в такого рода коммеморативных памятниках, называет свидетелей, бывших при акте покупки. Кроме того, в надпись внесены такие выражения, которые носят характер деловой юридической терминологии, чем, по-видимому, выдается важность памятника как действительного юридического акта. Любопытны также, с одной стороны, греческие и варварские имена и термины, на основании коих можно составить некоторое представление о характере населения Трапезунда, с другой же – указания на общественное положение упоминаемых в надписи лиц. В истории города Трапезунда этой надписи принадлежит большое место, если дать подобающее освещение находимым в ней намекам. С точки зрения языка надпись также представляет любопытный материал.

Прежде чем переходить к тексту надписи, предлагаем некоторые наблюдения внешнеописательного характера. Древняя церковь пророка и крестителя Иоанна «на скале» едва ли в настоящее время может быть признана в том здании, которое среди местного населения известно под двумя наименованиями: παναγία (всесвятая) и άγιος Ιωάννης (св. Иоанн).

По нашему крайнему разумению, это не больше как часовня при кладбище, служащая для временного помещения в ней умерших до погребения, с деревянной настилкой вместо свода и с алтарным местом и престолом, устроенным в четырехугольной постройке, которая не имеет апсиды. Ничего архаического в ней нет. Высокая кладка за алтарным местом представляет собой не что иное, как закрепление почвы или контрфорс, имеющий целью задержать почву, угрожающую местному кладбищу. Самая надпись читается над входными дверями, и едва ли можно утверждать, что здесь же она находилась в старой церкви, построенной иеромонахом Варнавой.

Плита с надписью имеет в длину 1,73 м, в высоту 0,30 '/2 м, длина строки 1,59 м, высота букв от 0,025 м до 0,03 м. Так как в надписи отмечена первоначальная величина всего участка земли, то не лишено значения указать размеры нынешнего здания: длина с востока к западу 5,075 м, поперечный размер с севера на юг 2,32 м. Надпись была в руках неизвестного любителя, который восстановил ее чтение черной краской. Можно думать, что он хотел облегчить для сограждан понимание надписи, нашедши ее уже покрытой белой краской, которая, заполняя очертания выбитых по камню букв, делала затруднительным чтение. Но он перешел должную меру в осуществлении своего намерения: его буквы краской не соображены с начертанием высеченных на камне, часто выходят за линию строки и представляют новое чтение. Вследствие этих обстоятельств надпись и после работы над ней Пападопуло-Керамевса может возбуждать в некоторых словах сомнения. Следует еще отметить, что поблизости от этой часовни построена в новейшее время (около середины прошлого века) новая приходская церковь во имя Иоанна Предтечи, которая, по-видимому, заменила старую. Во всяком случае, кроме надписи от старой церкви не сохранилось никаких следов. Для дальнейших объяснений нужно еще принять в соображение, что церковь построена за чертой города, и даже стена царя Алексея II, проведенная здесь в 1324 г., оставила ее вне защиты. Не может быть сомнений, что это не могло не отражаться весьма неблагоприятно на ее судьбе.

Текст надписи у Пападопуло-Керамевса и у Милле читается за самыми незначительными исключениями, которые отметим ниже, почти одинаково. Он представляет следующее чтение в 9 строках.

1. Τούτος [τοπ]ος εν ω εκτησθη ο αγνός Ιω ο της Πετράς και ηχεν το ο Καμαχενος ο κυρ Θεόδωρος απέ την κηρα Ερήνη την Τξανηχ[η]-

2. τησαν την [α]φεντου και από τον αδελφών του των Καμαχενόν ης αγοραν αγοράν εις τους εξής και απαντά και εντασαν

3. διό πεδ[ι]α ο κυ[ρ Γ]ρηγόρις και ο κυρ Νικήτας και [επο]υλησαν τω εμέν παπάν Βασιλειν των θαθαλανων καθός καΐ η

4. το εις τους εξής και άπαντα. Ανατολήν και [δυ]σην ουργι[α]ς τρίς και σπιθαμάς τρις άρτων και μενσιβρία ουργιας ΐβ

5. και μαρτήρων των εκησαι τηχόντων η δούλη του αγίου ημών αυθεντου καί βασιλέας του μεγάλου κομνινοΰ

6. Θεόδωρος ο Τζανιχήτες και Γρηγορηου του Καμαχενοΰ του εξ[α]δέλφου αυτού και Γεωργίου του Τορκοπουλου

7. και θεοδοσι του Ααρών και Θεοδώρου του Λάτζη και ετερ[ω]ν πολ[ω]ν μαρτηρων. Και εκτησθη εκ βόθρου και εισθορήθη

8. ο [ν] αος του [τ]ιμιου προφήτου προ[δ]ρ[ο](μ)ου βαπτησ[του Ιω της πέτρας εξ επιτροπής και μόχθου ιερού ιεροα Βάρνα-

9. βα τη επονιμια θαθα[λαν]ου: Ετους <ςτ" ωιδ ΝΓΔ

Переходя к объяснению надписи, мы должны прежде всего дать себе отчет в формальной постановке вопроса. Перед нами посвятительная или даже лучше ктиторская запись, вырезанная на камне по распоряжению иеромонаха Варнавы, который был главным деятелем при постройке церкви. По этому поводу считаем нужным выдвинуть обстоятельство, оставшееся неотмеченным первыми издателями надписи. Поп Василий, упоминаемый в третьей строке и купивший участок, должен быть тожественным с иеромонахом Варнавой 9-й строки. Это доказывается прозванием θαθλανου, хорошо читаемым при имени попа и испорченным при имени иеромонаха, причем, однако, порча до такой степени незначительна, что не помешала Милле именно в этом смысле раскрыть недостающие буквы на эстампаже, хотя Пападопуло-Керамевс удержался от этого и поставил буквы ΘΑΘΑ. Значение указанного обстоятельства заключается в том, что между актом покупки места и постройки церкви, которые соединены в ктиторском акте, прошло такое время, которое было достаточно, чтобы священник Василий принял монашество и имя Варнавы. Независимо от всего прочего, это дает ключ к объяснению происхождения и состава записей, что представляет ряд последовательно развивающихся событий, а это в свою очередь отразилось как на редакции, так и на литературном построении самого памятника.

Взглянем прежде всего на хронологию, обозначенную в последней 9-й строке. В издании Милле, который принял в этом отношении мнение греческого издателя, отмечена здесь одна особенность, на которую укажем ниже, но тот и другой прочли год 6814 индикта 4, т. е. пометили надпись 1306 г. христианской эры. По нашему мнению, здесь допущена ошибка, которая замечена нами и на месте, при тщательном наблюдении, и представляется таковой же и в настоящее время при изучении эстампажа. И вообще, не представляется ли странным замечание, сделанное по этому поводу у Милле, когда он говорит: в 9-й строке Ψ и Г «erreur du graveur qui avait l`habitude d`ecrire ces signes precedemment. Il faut les supprimer». Если еще понятно мне преследование буквы Ψ, которая действительно изображена на камне после стигмы, обозначающей число 6000, когда она перечеркнута внизу поперечной чертой, то уже совершенно напрасно такое же движение против воображаемой при том буквы Г. После знака индикта в 9-й строке греческий издатель поставил Δ, а французский прочитал перед δ еще букву, именно Г. Как легко понять, оба издателя разошлись в понимании хронологии надписи, причем первый совсем не заметил буквы Ψ и обошел молчанием тот знак, который находится в обозначении индикта перед Δ, второй же, хотя и отметил начертание Т, но изобразил воображаемый знак П, который не имеет значения и который потому он спокойно вычеркивает. Первый же издатель, хотя перед ним не могли не выступать трудности в обозначении хронологии, с легким сердцем затушевал их, чтобы спокойно привести по равенству 6814 г. индикта 4 с датой 1306 г. христианской эры.

На самом деле в обозначении даты есть ошибка. Если бы даже было доказано, что ошибка заключается именно в самом памятнике, то и тогда нельзя скрывать ее; на камне читается

ετους ΨωΙΑ,εξακιχιλιοστω ενδεκατω, 671 1, т. е. 1203–1204 гг.

После ετους несомненно читается стигма с пересечением внизу, за ним широкое рукописное пcии за ними уже омега, но последняя не входит в кадр других численных знаков, наполовину меньше их и относится к употребительному в рукописях обозначению при цифре порядкового числительного: εικοστος, τριακοστος, χιλιοστος, и т. п.

Доселе мы считались с тысячами и сотнями. Далее на камне изображены десятки и единицы, и в этом отношении следует отметить недосмотр. У обоих издателей прочитано ΙΔ, между тем как на камне несомненно ΙА, т. е. не 14, а 11. Следует уделить немного внимания тому обстоятельству, что поперечная черта выше в этом случае, чем в сходственной букве в индикте; во всей надписи начертание буквы А никак не позволяет смешения ее с Δ. Следствием допущенной издателями ошибки в чтении буквы α, произошла ошибка в чтении индикта, и притом ошибка двойная: греческий издатель пожертвовал ξ, или цифрой для десятка, а Милле заметил этот знак, но прочитал его как Г или как такой знак, который при данном сочетании не представлял значения и потому подлежал выпущению. На самом деле вместо индикта 4 следовало читать индикт 14; греческое начертание Δ с низко лежащей поперечной чертой здесь весьма выразительно. Ошибка в чтении индикта дает разницу на 10 лет, следовало читать ΙΔ, а не Δ.

При том истолковании знаков хронологии, какое мы предлагаем, дата надписи изменяется на сто лет, но вместе с тем получаемое лето от сотворения мира 6711 вступает в непримиримую вражду с индиктом 14. Первые издатели, позволительно думать, предусматривали это обстоятельство и устранили его допущением указанных выше умолчаний. Получаемый при допущенном ими чтении 6814 г. индикт 4 устраняет, по-видимому, затруднения и дает случай первому издателю заявить: «Четвертый индикт 6814 г. точно совпадает с 1306 г. от Р. X.» [161]161
  Ή δ'ϊνδικτιών του (από κτίσεως κόσμου) έτους 6814 συμπίπτει ακριβώς τω 1306 ετει μ. Χ..


[Закрыть]. Допущенная первым издателем свобода в чтении действительно восстанавливает согласие между индиктом и христианским счислением. Если читать 6714 (=1206 г. и. э.), то получим индикт 9; если читать 6711 (=1203–1204 г. н. э.), то найдем индикт 7, знаменательную дату в истории Трапезунда, показанную у Панарета [162]162
  Пришел Великий Комнин господин Алексей и занял Трапезунд в апреле 6711 г.


[Закрыть]. Для вычислений необходимо считаться с сентябрьским годом индикта.

Сделанное выше замечание о тожестве попа Василия, покупщика участка, и иеромонаха Варнавы, строителя церкви, приготовляет читателя к разрешению предстоящей нам задачи касательно противоречивых цифр в хронологии.

Как легко понять из формального анализа надписи, находимого у издателя, текст ее составлен из двух актов: а) запроданного акта на участок земли и б) дарственного, или посвятительного, акта в пользу церкви Иоанна Предтечи. Первый акт имел центральную фигуру в попе Василии, второй в иеромонахе Варнаве; но так как это должно быть одно и то же лицо, то, несомненно, между покупкой земли и дарственным актом должно было пройти некоторое время, в которое была именно построена и украшена росписью церковь (εκτισθη και ειστορηθη ναος), и бывший священник сделался иеромонахом. При выставлении хронологии на камне в надписи и произошла та путаница в несоответствии индикта и лета от Р. X., которая обнаруживается на памятнике. При составлении текста надписи имелось у составителя перед глазами два документа, если не более: акт покупки участка земли и посвятительная запись; и на том и на другом, как естет ственно полагается, неодинаковая хронология. Как разрешил иеромонах Варнава или то лицо, кому он поручил составление ктиторской записи, хронологический вопрос, это зависело от степени его книжного образования. По нашему мнению, к нему едва ли можно предъявить литературные запросы. Допустимо предположение, что в 6711 г. индикта 7, на который падают 4 месяца 1203 г. и остальные месяцы с января по сентябрь 1204 г., сделана покупка места, а индикта 14, т. е. через семь лет, именно в 1210–1211 гг., храм окончен постройкой, снабжен росписью и изучаемой нами посвятительной ктиторской записью. При этом в обозначении хронологии по недосмотру одна дата попала из акта покупки места, другая из записи о постройке церкви. Дальнейшие затруднения в чтении надписи касаются личных имен. Всего приведено, если считать попа Василия и иеромонаха Варнаву за разных лиц, 13 имен, из коих 6 упоминаются в акте приобретения земли священником Василием. Нужно понять взаимные их отношения и объяснить причастность к маленькому участку, о котором идет речь. Прежде всего, кто первоначальный владелец участка, от чьего имени он продается? Это совсем не разрешается объяснениями первого издателя, который еще усугубляет путаницу внесением неизвестно откуда взятого Иоасафа как редактора записи [163]163
  Пападопуло-Керамевс. Διαλεκτικά! έπιγραφαϊ Τραπε-ζοΰντος, 115: εκ ταύτης δε της πιθανώτατα πράξεως άρυσάμενος ένεχάραξεν ό Ίίοασάφ μόνον την οΰσίαν της επιτροπικής.


[Закрыть]. Как читаем в первой строке, участок, на коем построен храм Иоанна Крестителя, что на скале, принадлежал кир Феодору Камахину и Ирине Цанихитиссе; но в третьей строке выступают новые лица – кир Григорий и Никита, которые и продали эту землю священнику Василию. От выяснения отношений между названными в надписи лицами зависит и понимание и чтение некоторых неотчетливо сохранившихся мест. Следует еще обратить внимание и на то, что упомянутые в надписи имена принадлежат не простым обывателям, но именитым людям, на что указывает и употребление при имени почтительного «кир», и прозвание по месту жительства, а может быть, и по земельным владениями или по замку; таковы Камаха, Цаниха. Между Феодором и Ириной нужно предполагать не только совладение участком в предместье Трапезунда, но и родственные отношения, которые были обозначены в запродажном акте, бывшем под руками составителя записи. Как можно догадываться, в этом акте были слова от имени Феодора Камахина: я договариваюсь продать хорафий, который я имею в наследство от моего брата и сестры (ομολογώ πεπρακέναι το χωράφιον όπερ έχω εκ κληρονομιάς του αδελφού μου και της αδελφής.). Во всяком случае, Ирина Цанихитисса, урожденная Камахина. была выдана замуж за одного из Цанихитов; Феодор Камахин продавал участок с ее согласия, что и было обозначено в акте [164]164
  Следует принять во внимание средневековые земельные акты, купчие и запродажные, в которых проводится методически формальная сторона состава подобных актов. Miklovich et Miller. Acta et diplomata graeca, passim; в частности Trinchera, Syllabus graecarum membranarum.


[Закрыть]. Но не в этом еще главное значение всего вопроса, а в появлении в 3-й строке двух новых имен, кир Григория и Никиты, которые собственно и продали участок попу Василию. Теперь предстоящая нам к разрешению проблема осложняется: ясное дело, что участок перешел во владение попа Василия не прямо от Камахинов, а после того как он побывал во владении Григория и Никиты. Если так мы понимаем ход дела, то в связи с тем должны получить иное объяснение некоторые выражения в первых строках надписи. Концом второй строки (предпоследнее слово) заканчивается первая часть с покупкой, оканчивающаяся на словах: на вечные времена (εις τους εξης και απαντα). В этой части имеется указание лишь на то, что участок был в собственности Камахинов и сдан в продажу [165]165
  Και ήχεν το…. είς άγοράν εις τους έξης καί απαντά (1 и 2 строки). Параллельные выражения в актах земельных: χωράφιον όπερ εχομεν άγοράν, τόπον δν έχω άγοράν. Тrincheraа, СLV, СХСVII, ССХIII и др.


[Закрыть]. После указанных слов следует вторая часть о покупке участка священником из рук Григория и Никиты.

Соответственно тому является потребность исправления некоторых слов надписи против предполагаемого первыми издателями чтения. Строки 2-й выражение την άφέντου (у Пападопуло), την (έ)φέντου (у Милле) могло бы быть понимаемо ближе к чтению Пападопуло-Керамевса, если бы в начальной букве N (эстампаж) не было вязи, указывающей предпочтительно на чтение αύθέντης (т. е. эфенди). Но самое важное то, что следует в самом конце строки. Первый издатель оставил последнее слово без прочтения, второй дает και έκτασαν, что вполне совпадает с ходом дела и соответствует чертам на эстампаже. Итак, έκτασαν, т. е. приобрели, купили проданный Камахинами участок. Глагол κτάομαι, κτώμαι в смысле владения, покупки, вполне здесь на месте: φενώμαθα πουλώντες το οίκοθέσιον δν κτώμεθα (Тrinchera, СХСIV); χοοράφια άτίφ κέκτωμαι (ibid. ССХLVП).

Наиболее неудачною оказалась в передаче 3-я строка, которая касается покупщиков. Греческий издатель дает здесь διατκρ(α), французский διο πεδ(1)α. Совершенно непонятно у первого чтение δια, у второго лебю, ибо буква омикронв δια совершенно ясна, тгебкх же в данном случае не могли быть ни покупщиками, ни продавцами. Если последнее слово предыдущей строки значит «приобрели» или «купили», то в 3-й строке нужно ждать наименование субъекта. Мы предлагаем читать вместо διό δυο, т. е. двое, следующее слово γε άμα, «и купили вместе двое».

По отношению к тем же строкам сделаем еще замечание. Так как надпись не есть собственно юридический акт, хотя и составлена на основании подобных актов, бывших под руками последнего редактора, то в ней можно наблюдать следы довольно неискусного пользования выражениями, взятыми из актов. Таковы формулы, встречаемые во 2-й и в 4-й строках: εις τους εξής και άπαντα. Они прямо просятся в запродажную запись и, конечно, из таковой же попали в наш памятник. Но нельзя сказать, чтобы употребление их было вполне уместно. Еще можно с ними примириться во второй строке, если отправляться из речения εις άγοράν, хотя в подобных же случаях и актах формула είς τους εξής имеет несколько иное употребление: είς τους εξής άπαντος και διηνεκείς χρόνους или είς τους εξής απαντάς και διηνεκές. Это можно видеть в актах у Мiklovich et Muller, напр, т. VI, №; ХШ1 а. 1213, ХLIХа. 1213, LVIIIа. 1214, LХ а. 1214, LX1 а. 1216; то же самое у Тrinchera, XXV, LХХIII. Но мы не можем признать уместным это выражение в 4-й строке, перед определением размеров участка и занимаемой им площади. Эти наблюдения могут служить для характеристики редакции памятника, в котором недостает литературной и логической точности.

В конце 4-й строки даны размеры участка: с севера на юг, т. е. по длине, 12 оргий или около 24 м, с востока на запад, т. е. в ширину 3 оргии и 3 спифамы (четверти). Следует принять в соображение, что измерение нынешнего здания дает следующие величины: в длину снаружи (в.-з.) 10,8 м, в ширину (с.-ю.) 5 м. Уже этого сопоставления мер достаточно, чтобы понять, что на подобном участке могла быть только скромная постройка.

Остается отметить еще замечание к 7-й строке. Несомненна ошибка в чтении Θεοδώρου του Λατζή. Нужно читать Χατξή, что вполне оправдывается следами буквы X на эстампаже. Наконец, в 8-й и 9-й строках прозвание иеромонаха Варнавы, не прочитанное первым издателем, восстановлено вторым, и совершенно основательно ΘΑΘΑΛΑΝΟΝ, как в 3-й строке. Местность этого имени и доныне сохранилась близ Гюмуга-хана.

В 7-й строке выражения έκτίσθη εκ βάθρου και είστορή&η – выстроена с основания и украшена росписью – устраняют всякие сомнения в том, что нынешнее здание, которое представляет собой собственно барак, куда ставятся до погребения гробы умерших, не есть то древнее сооружение, о котором свидетельствует запись и которое, по всей видимости, или окончательно разрушено, или вошло в постройку нового храма в честь того же Иоанна Предтечи, построенного в близком от него расстоянии в прошедшем столетии.

В заключение нам остается рассмотреть содержание 5-й и 6-й строк. Здесь перечисляются свидетели, бывшие при акте или давшие свои подписи под актом. В редакции этой части нужно отметить неловкость, которой бы не допустил опытный писец приказа. Именно, и в этом случае остались следы двух актов: с одной стороны, «свидетели там случившиеся» [166]166
  και των μαρτύρων έκεΐσε τυχόντων – правописание восстановлено нами


[Закрыть], с другой, – следует перечень свидетелей в надлежащем порядке, с указанием их Служебного положения – как служилые и чиновные лица подписываются на официальных актах и как они действительно значились в том акте, в самом начале его, который был под руками составителя ктиторской надписи. Таковых приведено пять, между ними на первом месте нас встречают если не те же самые лица, которым ранее принадлежал участок, то, во всяком случае, члены той же семьи, носящие знакомые нам дворянские прозвания Цанихитов и Камахинов. Это были: 1) Феодор Цанихит, 2) Григорий Камахин, с упоминанием родства с первым, 3) Георгий Туркопул, 4) Феодосий Аарон, 5) Феодор Хаджи и многие другие. В приложении к первым двум нужно понимать слова «рабы святого нашего государя и царя Великого Комнина» [167]167
  ή δούλη (βμ. οί δούλοι) του αγίου ημών αϋθέντου και βασιλέως μεγάλου Κομνηνού.


[Закрыть].

Если наше заключение о хронологии надписи встретит одобрение, если надпись действительно носит дату 1210–1211 г. индикта 14, то она будет одним из первых сохранившихся памятников основателя Трапезундской империи, Алексея I великого Комнина, и в то же время древнейшим памятников столицы Трапезундской империи. Слишком мало мы знаем о том, как строилась империя и как Трапезунд становился на высоту столичного города. Новая церковь строилась в отдаленном предместье города, которое даже в 1324 г., когда была возведена новая стена, имевшая назначением дать защиту от пиратов и вражеских нападений населению, не помещавшемуся в прежнем городе (ныне средний), оказалась вне линии городских стен. Очевидно, иеромонах Варнава имел уверенность в благоприятном положении дела, не считал купленное им место опасным для жизни. Камахины и Цанихиты, как это и отмечено первыми издателями, имеют в истории Трапезунда влиятельное значение. Хотя своим званием они обязаны областям или замкам, от которых ведут прозвание, но в начале XIII в. имеют уже оседлость в Трапезунде, куда призывала их служба и политическая деятельность. Не лишено значения и то обстоятельство, что обе фамилии находятся в родственных связях. Между свидетелями, давшими свои имена под актом продажи, находим лиц, выдающих своими именами или прозваниями свое негреческое происхождение, что позволяет думать о пестроте населения Трапезунда. Тут встречаем и Цаниха, и Камахина, и Туркопула, и Хаджи, и Аарона, т. е. инородцев грузинского, армянского, турецкого, еврейского и тюркского происхождения, в чем нужно видеть характерную черту состава населения империи.