Российский хоккей: от скандала до трагедии

Текст добавлен: 21 сентября 2016, 17:22

Текст книги "Российский хоккей: от скандала до трагедии"

Автор книги: Федор Раззаков

Жанр:

Прочая документальная литература

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Первым, кто обратил на это внимание, был Питер Маховлич. Размахивая клюшкой, он бросился к борту, за ним по льду бежали еще восемнадцать хоккеистов, Синден, Фергюссон, массажисты и пара ребят, не принимавших участия в этой игре. Кто-то перелез через борт и вырвал Иглсона из рук милиции. Окружив Ала, все они затем отправились через лед к нашей скамье…»

В итоге долгих разбирательств шайба канадцев все-таки была засчитана. Счет стат ничейным – 5:5. Завершись матч с таким результатом, это сыграло бы на руку нашим ребятам, поскольку тогда по разнице забитых и пропущенных шайб они смогли бы считать себя победителями Суперсерии. Но фортуна решила все-таки улыбнуться гостям. Причем на последних секундах матча. Вот как вспоминает об этом В. Третьяк:

«Наши игроки изменили своему обычному стилю, перешли к обороне. „Вместо постоянного наступления, которое их никогда не подводило, русские стали откатываться назад, – писал в своей книге „Хоккейное откровение“ тренер канадцев Г. Синден. – Это предоставило нам лучшие возможности… Теперь более чем когда-либо раньше мои парни настроены победить. Наши соперники стремились сохранить ничью. Мы – нет…“

И за 34 секунды до конца матча (за 34!) Хендерсон вывел профессионалов вперед – 6:5. Этот гол я всегда буду считать самым обидным из всех пропущенных.

Шайбой тогда владели наши хоккеисты. А Пол Хендерсон, споткнувшись, распластался за моими воротами. Но тут следует небрежный пас Васильева (таким образом, именно он активно поучаствовал в двух последних голах Суперсерии: один забил сам, другой забили не без его невольной помощи, а вернее ошибки, о чем он потом будет сожалеть всю жизнь. – Ф. Р.), и Курнуайе перехватывает шайбу. Никто не понял, что произошло. Полу пас следует как подарок судьбы, он явно не ждет его. Но… Все остальное – дело техники.

Я вообще считаю, что именно Хендерсон стал главным героем той серии. Не Эспозито, как думают многие. Пол забил решающие голы в двух последних играх. Он стал легендой за океаном. Любой канадец скажет вам, где находился и что делал в двух случаях: когда стреляли в президента Д. Кеннеди и когда Пол Хендерсон забивал победную шайбу в серии-72…»

А вот как описывает происходящее К. Драйден:

«Напряжение у всех достигло высшей точки. Из последних семи минут игры я запомнил только один момент: за тридцать четыре секунды до конца Пол Хендерсон забрасывает гол. Я до сих пор помню, как наши вошли в зону русских, а на часах оставалось меньше минуты игры. Шайба ударилась в борт, к ней бросились Эспозито и Курнуайе. Тем временем Хендерсон, опекаемый русской защитой, занял место у ворот Третьяка. И вдруг шайба летит из угла прямо на клюшку Хендерсону. Пол бросает. Я вижу, как шайба входит в ворота. Я видел, как она вошла! Но свет опять не зажегся. Однако и теперь ни у кого нет сомнения, что шайба побывала в воротах.

Хендерсон заскакал по льду, и мы под оглушительные крики зрителей бросились к Полу, чтобы поздравить его. Ну, дела! Как здорово этот парень выручает нас в трудную минуту! Он забросил решающую шайбу в шестой игре. На последних минутах седьмой встречи его гол тоже был решающим. И вот сейчас он забил победный гол за тридцать четыре секунды до конца решающей игры этих международных соревнований. Не помню, когда в последний раз я покидал ворота, чтобы поздравить кого-нибудь на противоположном конце льда. Сейчас я, наверное, установил рекорд в спринте на сто восемьдесят футов в полной вратарской экипировке и присоединился к толпе, окружившей Хендерсона.

Но тут я вспомнил, что до конца игры осталось тридцать четыре секунды. Ведь на прошлой встрече русские умудрились за девять секунд забросить две шайбы. Эти секунды были для меня самыми долгими в жизни. Они показались мне тридцатью четырьмя днями, но после всего пережитого мы не собирались уступать победу. Мы оборонялись как одержимые, ни разу не дав им как следует бросить по воротам. Конец, 6:5. Наши болельщики поют „О, Канада“ и машут флажками. А потом начинают скандировать: „Мы – номер один! Мы – номер один!“

В раздевалке игроки, их жены и официальные лица тоже вдруг грянули: „О, Канада“. Я не принадлежу к числу сверхпатриотов и не люблю размахивать флагом, но и мне показалось, что пение национального гимна тогда в раздевалке было вполне уместным.

После этой вспышки эмоций ребята вдруг как-то сникли. Мы были истощены и морально, и физически. У нас больше не было сил. Я оглядел ребят: у всех свитеры промокли от пота… Я испытывал чувство гордости за всех нас. Шесть недель назад мы были едва знакомы, а сейчас я знал каждого как родного…»

Вспоминает Р. Эллис: «Мы сидели в раздевалке, выжатые физически и эмоционально. Я никогда в жизни не был так истощен. Не было сил даже открыть шампанское. Потом мы переоделись и отправились на официальный банкет в „Метрополь“, где должны были встретиться с советскими хоккеистами. Но там никого не было. Видимо, они уехали раньше или вообще не приезжали (Драйден же пишет, что от советской команды на приеме присутствовали шесть или восемь человек из советской сборной. – Ф. Р.). Потоптавшись немного, мы решили поехать в гостиницу, а оттуда пойти куда-нибудь и отметить победу. Но все рестораны в Москве уже были закрыты, и мы просто пошли спать. А утром улетели домой…»

Вспоминает К. Драйден: «В шесть утра мы начали готовиться к отъезду в Прагу. Завтра вечером у нас встреча с чехословацкой сборной (она закончится ничейным результатом – 3:3. – Ф. Р.).

Когда мы ехали в аэропорт, пошел снег. На всем пути до аэропорта в автобусе то и дело слышалось слово „невероятно!“, хотя обычно хоккеисты никогда не обсуждают игру, состоявшуюся накануне. Мы снова прошли таможенный контроль в рекордно короткое время. Канадский посол Роберт Форд поздравил нас с победой и зачитал приветственную телеграмму премьер-министра Трюдо.

Нашим рейсом в Прагу летел и тренер Всеволод Бобров. „Снова вот еду в „канадскую разведку“, – пояснил он…“»

Вспоминает Р. Эллис: «Когда после поражения в Ванкувере в четвертом матче мы улетали в СССР, никто из болельщиков не пришел пожелать нам удачи. А в Москву за нами прилетел самолет Air Canada, и первое, что сказал экипаж, когда мы сели в самолет, было: „Вы даже представить не можете, что сейчас творится в Канаде“. Мы прилетели после Праги в Торонто. Шел ужасный ливень. Но это не остановило: тысячи болельщиков вышли на улицы, чтобы поприветствовать нас…»

Статистика Восьмой игры (28 сентября 1972 года, Москва)

СССР – Канада 5:6 (Дворец спорта им. В. И. Ленина)

15 000 зрителей

1 период

Голы: 03:34 Якушев (Мальцев, Ляпкин) (бол.) – 1:0

06:45 (бол.) Ф. Эспозито (Парк) – 1:1

13:10 Лутченко (Харламов) (бол.) – 2:1

16:50 (бол.) Парк (Рателль, Д. Халл) – 2:2

Удаления: Уайт, П. Маховлич, Петров, Паризе, Цыганков, Петров, Курнуайе.

2 период

Голы: 20:21 Шадрин – 3:2

30:32 Уайт (Гилберт, Рателль) – 3:3

31:43 Якушев – 4:3

36:44 Васильев (бол.) – 5:3

Удаления: Стэплтон, Кузькин.

3 период

Голы: 42:27 Ф. Эспозито (П. Маховлич) – 5:4

52:56 Курнуайе (Ф. Эспозито, Парк) – 5:5

59:26 Хендерсон (Ф. Эспозито) – 5:6

Удаления: Жильбер (5 мин.), Мишаков (5 мин.), Васильев, Д. Халл, Петров.

Броски: СССР – 27 (12+10+5); Канада – 36 (14+8+14)

Лучшие игроки матча: СССР – В. Шадрин и А. Якушев; Канада – П. Хендерсон и Б. Парк.

Команды проводили шестой матч Суперсерии-72 в следующих составах:

СССР: вратарь – Третьяк; защитники – Гусев, Лутченко, Кузькин, Цыганков, Васильев, Ляпкин;

нападающие – Блинов, Мальцев, Мишаков, Михайлов, Якушев, Петров, Харламов, Викулов, Шадрин, Анисин, Волчков.

Канада: вратарь – Драйден; Бергман, Стэплтон, Савар, Лапуант; нападающие – Эллис, Ф. Эспозито, Жильбер, Д. Халл, Курнуайе, Рателль, Хендерсон, П. Маховлич, Паризе, Ф. Маховлич, Кларк.

После Суперсерии: разные мнения

Итак, по итогам Суперсерии-72 (кстати, она длилась 480 минут, или 28 800 секунд «чистого времени») победу одержали канадцы: из восьми матчей они победили в четырех, три игры проиграли и одну свели вничью. Причем канадцы плохо выступили у себя дома, в Канаде (два поражения, одна победа и одна ничья), и блестяще – в Москве (три победы и одно поражение).

А вот по шайбам победа досталась сборной СССР: 32:31. Места среди лучших бомбардиров Суперсерии-72 распределились следующим образом:

1) Фил Эспозито (Канада) – 7 голов и 6 голевых передач (13 очков);

2) Александр Якушев (СССР) – 7 + 4 (11);

3) Пол Хендерсон (Канада) – 7 + 3 (10);

4) Владимир Шадрин (СССР) – 3 + 5 (8);

5) Владимир Петров (СССР) – 3 + 4 (7);

6) Валерий Харламов (СССР) – 3 + 4 (7);

7) Бобби Кларк (Канада) – 2 + 4 (6);

8) Юрий Ляпкин (СССР) – 1 + 5 (6);

9) Борис Михайлов (СССР) – 3 + 2 (5);

10) Айвэн Курнуайе (Канада) – 3 + 2 (5);

11) Брэд Парк (Канада) – 1 + 4 (5);

12) Александр Мальцев (СССР) – 0 + 5 (5);

13) Жан-Поль Паризе (Канада) – 2 + 2 (4);

14) Дэннис Халл (Канада) – 2 + 2 (4);

15) Владимир Лутченко (СССР) – 1 + 3 (4).

Естественно, что эта Суперсерия вызвала множество комментариев во всем мире, но особенно в СССР и в Канаде. У нас предпочитали не вспоминать об общем итоге по результатам всех встреч, зато много писали о том, что самонадеянные канадские профессионалы мечтали выиграть все восемь игр, но в итоге «еле ноги унесли». Отмечалось также, что большинство наших хоккеистов ни в чем не уступают канадским, а некоторые и вовсе их превосходят. Имелись в виду В. Третьяк, В. Харламов, А. Якушев и ряд других.

А вот что про эту Суперсерию сказал один из тренеров нашей сборной – Б. Кулагин:

«Могли ли мы выиграть и вторую часть Серии? Безусловно, могли, если бы… Если бы не самоуспокоенность ряда игроков. Если бы мы варьировали тактику – большинство хоккеистов сборной верили лишь в тактику силового давления. Если бы мы, тренеры, на последних минутах завершающих встреч в Москве не допустили ряд ошибок. Впрочем, что после драки кулаками махать. Пора идти вперед, усваивать то полезное, чему стоит поучиться у профессионалов.

Пятачок у ворот – самая горячая точка хоккейной площадки. У канадцев даже посредственный форвард устремляется туда на добивание не колеблясь. Хотя там порой и достается ему немало синяков и шишек. До матчей с профессионалами многим нашим, даже сильнейшим, форвардам приходилось долго объяснять, почему без активной игры на пятачке невозможно добиться успеха. Теперь достаточно упомянуть Фила Эспозито, и пространные объяснения не нужны. С точки зрения силовой борьбы советским хоккеистам в Европе равных нет. Но против профессионалов, как выяснилось, даже на мгновение нельзя голову опускать – тут же расстанешься с шайбой. Надо бы и нам так…

И наконец, как это ни странно на первый взгляд, нам нужно поучиться у игроков НХЛ искусству паса. Нет, когда соперник не дышит в затылок, даже у среднего советского хоккеиста пас едва ли не идеален. Но в условиях жесткой силовой борьбы профессионалы, оказывается, точнее в передачах. А уж об их преимуществе при вбрасываниях мне и говорить не хочется.

И последнее. Многие из наших сильнейших игроков действительно не уступают лучшим профессионалам НХЛ – в Серии-72 была борьба равных. А если, скажем, провести соревнование между пятью, например, сборными? Боюсь, в таком соперничестве – за исключением первых команд – наши шансы крайне малы…»

Выше уже говорилось о том, что будь во главе советской сборной другой тренерский тандем – Анатолий Тарасов и Аркадий Чернышев, то Суперсерия имела все шансы быть нами выигранной. Вот как об этом размышляет В. Акопян:

«Команда Чернышева и Тарасова образца 1972 года была ориентирована на ожидавшиеся встречи с игроками НХЛ. Бесспорно, В. Бобров был достойным тренером, но к тому моменту в течение пяти лет не имел какой-либо тренерской практики в хоккее (он был тренером футбольного ЦСКА. – Ф. Р.). Вдобавок к этому Бобров не знал, да и не мог знать, хоккей Канады в той мере, в какой это требовалось для победы. А именно к победе над профессионалами готовили эту команду Чернышев и особенно Тарасов, питомцы которого составляли основу (14 человек) той сборной. Произошло своего рода „возвращение“ Боброва в сборную СССР, но уже в формально ином качестве. Состоялся, на мой взгляд, пусть не фактический, но концептуальный „откат“ нашего хоккея к тем временам, когда высшей ценностью считался не коллектив хоккейной команды, а наличие в нем суперзвезд…

Сознательный отказ от Фирсова резко ослабил сборную, хотя, казалось бы, замена его самим Мальцевым могла быть равноценной. К сожалению, новый тренер не понимал (или не хотел понимать?!), что пятерка с Фирсовым во главе являлась выразителем нового построения игры, нового типа хоккея, в который в Канаде „еще не играли“. Ключевые функции Фирсова в этом звене больше никто выполнить не мог. Как говорится, в этом наборе исполнителей был только „штучный товар“. Бобров же, механически заменив Фирсова Мальцевым и разрушив тактическую схему нового типа, посчитал свою задачу решенной…

Бобров просто не понимал суть системы „форварды – хавбеки – стоппер“. Будучи великим игроком прошлого и оставшись, по сути, игроком уже в тренерском качестве, он по-прежнему все воспринимал на уровне интуитивном, чувственном (нравится – не нравится, хочу – не хочу, могу – не могу), но никак и никогда аналитически осознанно. А поразмыслив, можно было понять, что Викулов с Фирсовым играли неразрывно уже семь лет, а с Мальцевым Викулов не играл никогда (так, эпизодами в сборной). Что Викулов с Харламовым вылезли из одной „тарасовской люльки“, где проповедуется коллективный хоккей „самопожертвования“. А Мальцев, которому всего-то 23, уже привык к роли премьера в своем „Динамо“, требующей обслуживания. Викулов с Харламовым, опять же в силу своего воспитания, к этому „обслуживанию“ были готовы, но не в ущерб самим себе, то есть команде и игре. Готовы только на основе взаимности. Внутри звена получался концептуальный разлад, разнобой. Отсутствовали внутреннее единодушие и единомыслие, хотя как люди и игроки спортсмены не имели друг к другу претензий…

Самое главное, что удалось сделать канадцам в Москве, – навязать нашей команде удобный для них ритм и ход игры. Все четыре матча прошли в довольно умеренном, несколько рваном темпе. Умело, медленно и постепенно уступая нам свою территорию, канадцы вынуждали нашу команду неспешно строить свои атаки на минимальном и стесненном пространстве. Ураганного, стремительного, изматывающего к концу матча хоккея у сборной СССР не получалось. И это на нашей-то игровой площадке, которая по площади больше стандартной канадской! Где большее пространство само по себе дарит нашим игрокам превосходство объемного маневра. Зрелые канадцы, которые в среднем на четыре-пять лет были старше наших ребят, „выцарапали“ у нас три победы в четырех матчах в результате грамотно и продуманно организованной тактики игры…

Когда я вспоминаю обидные итоги этой серии, мне порой кажется, что Бобров, сознательно уменьшив число и ослабив роль (разными способами) армейцев в сборной, рассчитывал одержать победу над соперником подчеркнуто силами неармейских хоккеистов. Если это так, то в этом была главная стратегическая ошибка тренера. Армейцы, как никакие другие хоккеисты СССР, с „молоком матери“ впитали в себя тарасовское неприятие верховенства канадского хоккея. Только Тарасов знал и держал в своих руках рычаги превосходства нашего хоккея над канадским. То, что сделал в хоккее А. В. Тарасов, было, несомненно, революционным преобразованием. Но его исторический венец, которым должна была стать первая большая победа над хоккеистами НХЛ, был смазан прежде всего бездарным чиновничьим подходом спортивного руководства и малокомпетентным тренерским управлением… Так и не удалось советским хоккеистам по-настоящему с первой попытки стать ниспровергателями канадских профессионалов…»

А теперь познакомимся с мнениями зарубежных комментаторов. Так, канадская газета «Джорнэл» писала следующее: «Легкой прогулки по Европе не получилось и, как мы теперь понимаем, получиться не могло. Мы открыли для себя хоккей, в котором все не так, но в котором все не менее солидно и прочно…»

Американская газета «Крисчен сайенс монитор» отмечала следующее: «Сыграна блестящая серия! А ее заключительный матч был одним из тех редких моментов в спорте, когда все прежние рекорды, стратегия и хвастливые утверждения отбрасываются в сторону и соперники сражаются вплоть до финальной сирены. Это высший момент в спорте, и он требует от игроков интенсивных усилий – большой сосредоточенности и энергии, подкрепленных огромным эмоциональным настроем. Канада изменила ничейный счет буквально за секунды до окончания матча. Победа осталась за ней. Но и престиж советского хоккея очень выгадал от этой серии…»

А вот какие мысли одолевали в те дни нашего хорошего знакомого – Кена Драйдена: «Судя по газетам, в Канаде разгорелись настоящие дебаты о поведении наших хоккеистов в Москве. Авторы многих статей считали, что мы опозорили свою страну. В своих письмах в редакции газет известные деятели осуждали наше поведение за океаном. Известный нейрохирург доктор Пенфильд заявил, что не знает, как посмотрит в глаза своим московским коллегам на очередном заседании нейрохирургов в Москве. Многие негодовали по поводу наших угрожающих и „непристойных“ жестов.

Что касается меня, то многие поступки наших хоккеистов мне понятны: по существу, наше поведение было типичным для рядовой игры в НХЛ. Нам велели играть в своем стиле, что мы и делали. Русские же играют в совершенно иной манере и по этой причине резко отличаются от канадских профессионалов. Если вам не нравится стиль НХЛ, у вас есть основания критиковать нас. В противном случае ваша критика приобретает характер дешевых нападок на то, что прежде вы сомнению не подвергали. Порой наши поступки были вызваны незнанием языка противника. Не имея возможности устно разрешить неизбежно возникающие в игре конфликты, мы были вынуждены прибегать к языку грубых жестов.

Нас упрекали и в том, что команда Канады подорвала дипломатический престиж страны. Ну, я не уверен, что отношение советского народа к канадцам изменилось. В конце концов, канадские любительские команды вели себя за океаном примерно так же. Кроме того, что значат эти слова „подорвать дипломатический престиж“? Разве наше поведение повлияло на советско-канадскую торговлю? Не думаю…

Мне кажется, что за эти шесть недель мы все как-то повзрослели. Наша непоколебимая вера в то, что канадцы – лучшие в мире хоккеисты и что наш стиль – единственно правильный стиль лишь потому, что мы изобрели и усовершенствовали хоккей, уступила место ощущению, что и русским тоже есть чем похвастаться. Сейчас у нас, кажется, начинают понимать важность дисциплины и умения играть в пас на большой скорости. Под сомнение ставится и принятая в НХЛ система физической и морально-волевой подготовки игроков. Но, вне всякого сомнения, то, что и русские и канадские хоккеисты могут очень многому поучиться друг у друга…

По-моему, у русских отличная хоккейная команда, и я глубоко их уважаю. Нам необыкновенно повезло, что мы выиграли эту серию встреч, поверьте мне. Но чем становилось позднее, тем явственней сказывалось влияние выпитого шампанского, и вот уже кое-кто из наших болельщиков стал высказывать иные мысли. Я своим ушам не верил…

„Сыграй мы с ними в середине сезона после ряда своих игр, мы бы могли одержать все восемь побед“.

„Русским было бы не под силу провести на таком уровне все семьдесят восемь игр первенства НХЛ, а затем игры на Кубок Стэнли“.

А я думаю о том, какой трудной была эта серия встреч, насколько больше, чем когда-либо прежде, пришлось работать нашим игрокам и как нам повезло, что мы выиграли серию со счетом игр 4–3–1 благодаря голу, забитому за тридцать четыре секунды до конца матча. И вот теперь кто-то сомневается в силе русских. Хоть мы и победили в трех последних играх, наш перевес был всего в одну шайбу. А теперь мы болтаем вздор о каком-то нашем превосходстве. Это омрачило радость победы. Подобная болтовня совсем не к месту. Что до меня, я не уверен в нашем превосходстве…»

Судьбы участников Суперсерии

Читателю наверняка будет интересно узнать, каким образом сложились судьбы героев той Суперсерии-72 по прошествии 40 лет.

Итак, из 32 советских участников тех матчей до сегодняшнего дня не дожили десять – почти каждый третий. У канадцев таких людей всего пятеро. Начнем со сборной СССР.

Уже спустя семь лет после Суперсерии в течение трех последующих лет (1979–1981) из жизни ушли сразу трое членов легендарной сборной СССР. Открыл этот список 56-летний тренер Всеволод Бобров, который умер от закупорки тромба 1 июля 1979 года (56 лет). А спустя полгода – в декабре 79-го – трагически погиб 29-летний нападающий Вячеслав Солодухин, который задохнулся выхлопными газами от автомобиля в собственном гараже. Наконец, 27 августа в автокатастрофе погиб 33-летний нападающий Валерий Харламов. Даты смерти остальных участников легендарной Суперсерии-72 с советской стороны расположились в следующем порядке:

Борис Кулагин(тренер) – 25 января 1988 года (63 года)

Александр Сидельников(вратарь) – 23 июня 2003 года (52 года)

Александр Рагулин(защитник) – 17 ноября 2004 года (63 года)

Геннадий Цыганков(защитник) – 15 февраля 2006 года (58 лет)

Евгений Мишаков(нападающий) – 30 мая 2007 года (66 лет)

Виктор Кузькин(защитник) – 24 июня 2008 года (67 лет)

Евгений Паладьев(нападающий) – 8 января 2010 года (61 год)

Валерий Васильев(защитник) – 19 апреля 2012 года (62 года)

Что касается остальных игроков сборной СССР (дай им бог здоровья), то их судьбы сложились так:

Владислав Третьяк– Президент ФХР

Виктор Зингер– Тренер юниорской команды «Спартак»

Александр Пашков– Хоккейный аналитик

Александр Гусев– Пенсионер

Юрий Ляпкин —Советник главы Балашихи

Владимир Лутченко– Скаут «Нью-Йорк Рейнджерс»

Юрий Шаталов– Пенсионер

Валерий Васильев– Заместитель председателя попечительского совета ХК «Витязь»

Вячеслав Анисин– Пенсионер

Владимир Петров– Продюсер, советник главы Красногорского района

Борис Михайлов– Пенсионер

Владимир Шадрин– Вице-президент «Спартака»

Вячеслав Старшинов– Президент «Спартака»

Александр Волчков– Пенсионер

Александр Бодунов– Пенсионер

Александр Мальцев– Советник президента «Динамо»

Александр Мартынюк– Пенсионер

Владимир Викулов– Пенсионер

Евгений Зимин– Скаут «Филадельфии Флайерз»

Юрий Блинов– Пенсионер

Юрий Лебедев– Спортивный директор ПХК «Крылья Советов»

Александр Якушев– Член Исполкома ФХР.

Из всех перечисленных тревожнее всего складываются дела у Владимира Викулова. Как писала газета «Известия»:

«Центрфорвард сильнейшей на тот момент тройки сборной СССР Владимир Петров в разговоре с „Известиями“, напротив, то и дело уточнял: „Этот пусть и пенсионер, но до сих пор играет за ветеранскую команду. И этот тоже“. Запнулся он на единственной фамилии – Владимир Викулов. После долгой паузы в адрес одного из самых техничных хоккеистов 60 – 70-х годов в трубке прозвучало: „С ним тяжелее всего. Пьет“».

В 2002 году в ряде газет прошла страшная информация. Узнав, что всем участникам исторических матчей вручат премию, Викулов решил устроить праздник для своих друзей, едва не закончившийся трагедией. В нетрезвом состоянии он упал в костер, сильно обгорел, но обратился к врачам лишь спустя две недели. На дворе стояло 2 сентября. По злой иронии именно в этот день сборная СССР одержала первую победу над канадцами в Монреале.

«Непонятно, почему с Владимиром так все вышло, – удивляется другой знаменитый нападающий Борис Майоров. – Ведь во время карьеры он был трезвенником: ни рюмки не выпил, пока был хоккеистом. Да и о неустроенности после карьеры говорить не приходится. Это нас, спартаковцев, по завершении карьеры практически выбрасывали на улицу, и каждому самому приходилось выбирать дорогу. Хоккеисты же ЦСКА были военнослужащими, имели звание. Но Викулов запил именно тогда, хотя был устроен в армейскую спортшколу. Насколько мне известно, его еще до пенсии демобилизовали из армии и уволили из ЦСКА – все по той же причине…».

Кстати, нечто подобное произошло с игроком канадской сборной Полом Хендерсоном (автором победного гола в последнем матче). После завершения игровой карьеры он тоже крепко запил, из-за чего его выгнали с тренерской работы в «Торонто Мейпл Лифс». И, вполне вероятно, Пол закончил бы свои дни под забором, но внезапно увлекся… религией. Она его и спасла. Теперь Пол Хендерсон служит пастором.

Что касается остальных участников сборной Канады образца 1972 года, то их судьбы сложились следующим образом. Начнем с покойных. Это:

Джон Фергюссон(тренер)

Гэри Бергман(защитник)

Дэннис Халл(нападающий)

Билл Голдсуорси(нападающий)

Рик Мартин(нападающий).

У остальных судьбы сложились следующим образом:

Кен Драйден– Министр социального обеспечения Канады

Тони Эспозито– Посол «Чикаго Блэк Хоукс»

Дэйн Таллон– Генеральный директор «Флориды»

Дон Оури– Пенсионер

Ги Лапойнт– Скаут «Калгари»