Текст книги "Красавцы советского кино"

Автор книги: Федор Раззаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Домой актер возвращался поздним вечером. Подняв воротник пальто и надвинув на глаза кепку, Соломин спустился в метро. Путь ему предстоял долгий: сначала на метро до «Белорусской», затем на 167-м автобусе до дома. Автобусы в те годы ходили так же редко, как и сейчас, и были всегда переполнены. Не стал исключением и тот вечер. Войдя в салон, Соломин оказался сдавленным толпой со всех сторон настолько, что не только двинуться, даже лишний раз вздохнуть оказалось трудно. Стараясь не делать лишних движений, Соломин затих в гуще толпы и, закрыв глаза, погрузился в легкую дремоту. Так незаметно пролетели полчаса.

Когда пришла пора выбираться из автобуса, оказалось, что сделать это намного труднее, чем войти. За те полчаса, пока автобус двигался, пассажиры настолько утрамбовались, что пробиться сквозь эту стену к выходу было практически невозможно. Вот когда Соломин пожалел о том, что едет в автобусе инкогнито. Теперь же кричать о том, что ты тот самый «адъютант его превосходительства», было и бессмысленно, и смешно. Пришлось актеру напрягать все свои силы и буквально с боем пробиваться к заветным дверям. В ответ в спину ему неслись проклятия потревоженных пассажиров, а иногда и весьма болезненные тычки. В конце концов Соломину удалось выбраться на свободу, но это освобождение стоило ему нескольких вырванных с корнем пуговиц, испачканных брюк и синяков на спине. Так грустно завершился для Соломина тот день, когда он стал лауреатом Государственной премии РСФСР.

Не менее забавная история сопутствовала присуждению Соломину звания заслуженного артиста РСФСР. Вот как сам актер вспоминает об этом:

«В начале сентября 1972 года после съемок «Адъютанта…» я заработал сильный радикулит. Стал ходить с палочкой. Приплелся на какой-то важный сбор труппы. По лестнице подниматься тяжело, доковылял до начальственного лифта. Уже дверь захлопнули, как слышу: «Стой!» Бежит администратор: «Стой, Фурцева (министр культуры СССР. – Ф. Р.) приехала в театр». Вошла Екатерина Алексеевна, поздоровалась, спросила, что это со мной. «Да вот, – говорю, – радикулит». Ехали секунд сорок, еще парой фраз перемолвились. А через неделю я получаю того самого заслуженного, которого ждал несколько лет. Так случайные сорок секунд в лифте с Фурцевой дали мне творческий толчок вперед и выше…»

Та слава, которая обрушилась на Соломина после «Адъютанта…», позволила ему улучшить свою жилищную проблему – переехать из Бескудникова поближе к центру города. Вот как об этом вспоминает сам актер:

«Ко мне стали часто приезжать телевизионщики из Германии, Чехословакии, Польши, Венгрии – из всех тех стран, где шел фильм. Они брали у меня интервью и очень хотели снять на пленку то, как я живу и работаю. Они рвались ко мне домой, но везти их в Бескудниково, где тогда вовсю шла стройка и разливалась непролазная грязь, я стеснялся. Как-то зашел к нашему директору-распорядителю Анатолию Андреевичу Колеватову и попросил у него разрешения принять зарубежную группу в театре. Он спросил: «А где ты живешь?» Я объяснил, что в Бескудникове. Он даже не знал, где это. А месяца через три меня «приблизили» – дали квартиру возле метро «Динамо». Так у нас наконец началась нормальная жизнь.

Потом мы жили на Петровке. Через какое-то время освободилась квартира Михаила Ивановича Царева в Спиридоньевском переулке: он переехал на этаж ниже. У нас квартирными делами в профкоме занимались тогда Руфина Нифонтова и директор-распорядитель Рафаэль Михайлович Мерабов. Он-то мне и сказал, что квартира Михаила Ивановича освобождается, а Руфина заставила написать заявление и сама отнесла его Цареву. Так с тех пор мы и живем в этой квартире. В нашем доме жили многие знаменитости – Владиславский, Менжинский, Шатрова, Светловидов… Сейчас на доме висят мемориальные доски Садовского и Царева. После Менжинского квартиру занял Царев, я – третий жилец в этой квартире…»

Тем временем в 1971 году, когда слава Соломина после «Адъютанта…» была в самом зените, он сыграл свою вторую отрицательную (после «Сильных духом») роль – в фильме «И был вечер, и было утро». Причем это опять был белогвардейский офицер, но теперь уже откровенный враг большевиков – Штубе. Он готовил взрыв на крейсере, где власть захватили большевики, но в последний момент заговор был раскрыт.

В год выхода этого фильма на широкие экраны Соломин снимался еще в двух фильмах, но там он уже вновь перевоплотился в пламенных большевиков. Речь идет о фильмах «Кочующий фронт» (Шмаков) и «Даурия» (Семен Нагорный). В последнем фильме Соломин снялся со своим родным братом Виталием, который играл главную роль – Романа Улыбина.

Кроме этого, наш герой сыграл проницательного сотрудника угро майора милиции Сергея Ивановича Головко в детективе Суламифи Цибульник «Инспектор уголовного розыска» (1972). На его счету также были и другие картины: «Море в огне» (1971; капитан Петров), «Моя жизнь» (доктор Владимир Благов), «Право на прыжок» (тренер), «Четвертый» (Чарльз Говард) (оба – 1973), «Соколово» (генерал Шафаренко), «Блокада» – фильмы 1-й – 2-й (главная роль – майор Алексей Звягинцев) (оба – 1975).

К середине 70-х Соломин уже превратился в признанную звезду советского театра и кино, которого с удовольствием хотели бы видеть в своих картинах признанные мастера кинематографа. Однако сам актер соглашался сниматься не у каждого. В итоге в 1974–1975 годах он изъявил желание сыграть главные роли у трех режиссеров: у Василия Ордынского в многосерийном телефильме «Хождение по мукам» (фильм будет сниматься в течение трех лет) в роли Ивана Ильича Телегина, у японского режиссера Акиры Куросавы в фильме «Дерсу Узала» в роли Павла Арсеньева и у Евгения Ташкова в криминально-социальной драме-дилогии «Преступление» и «Обман» в роли Александра Стрельцова. Громче всех прогремит «Дерсу Узала», который в 1976 году будет удостоен премии американской киноакадемии «Оскар».

Куросава задумал снимать фильм еще в конце 60-х годов, но тогда его производство было приостановлено из-за финансовых трудностей. Повторно к этой идее он вернулся летом 1973 года, когда в качестве гостя прибыл на Московский кинофестиваль. Тогда была достигнута договоренность с Госкино об этой постановке, и поздней осенью того же года Куросава приступил к подготовительному циклу съемок.

Утверждение актеров на роли шло довольно споро, и лишь с ролью Арсеньева были проблемы: Куросаве отобрали трех известных советских артистов, среди которых был и Соломин. Но режиссер, естественно, никого из них не знал. Чтобы как-то восполнить этот пробел, Куросаве решили показать лучший фильм с участием Юрия – «Адъютант его превосходительства». Думали, посмотрит первую серию и сразу определится. Но Куросава после просмотра потребовал и вторую. Затем так увлекся, что одну за другой посмотрел и три остальные серии. Когда просмотр завершился, кандидатура на роль Арсеньева режиссером была определена окончательно – Юрий Соломин. В январе 1974 года его вызвали на съемки.

Двухсерийный фильм был закончен в мае 1975 года. Ему суждено будет стать заметным явлением не только советского, но и мирового кинематографа. Триумф фильма начался летом того же «кошачьего» 75-го, когда на Московском международном кинофестивале он завоевал Главный приз. Затем, в начале 1976 года, «Дерсу Узала» покорил Америку – завоевал «Оскара» в номинации «Лучший зарубежный фильм» (в американском кинопрокате-77 лента соберет 1 миллион 200 тысяч долларов; в советском прокате-76 ее посмотрят 40 миллионов 200 тысяч зрителей). Отдельные критики сетовали на то, что фильм не смог бы покорить Америку, если бы не пусть тлеющая, но разрядка: дескать, таким образом американские интеллектуалы отдавали дань уважения своим единомышленникам – советским либералам.

В стан критиков фильма угодил даже… его сценарист писатель Юрий Нагибин. Но здесь, судя по всему, все дело было в уязвленном самолюбии: Нагибина не пригласили на премьеру фильма в Японию, потом задержали приглашение на МКФ, из-за чего он впал в ступор. Читаем в дневнике Нагибина следующие строки:

«Ну а история с фестивалем, где первым номером идет моя картина «Дерсу Узала»? Все буквально балдеют, когда я говорю, что меня не пригласили на фестиваль. По всем законам мне полагалось бы входить в советскую делегацию. А меня даже гостем не пригласили…»

Однако чуть позже ошибка была исправлена, и Нагибин оказался в числе участников фестиваля. И что мы читаем в его дневнике дальше:

«Завершилась еще одна утомительная ненужность – кинофестиваль. Устал как собака… от обилия скверных фильмов, от собственных глупых ожиданий чуда. Ну вот, чудо вроде бы свершилось: «Дерсу» получил Золотой приз, но на моей судьбе если это и отразится, то лишь в отрицательном смысле: прибавит недоброжелателей…»

Короче, из дневника писателя видно: что бы ни происходило вокруг, его автор всем будет недоволен. Кстати, отметим, что Куросава снимал фильм не по оригинальному сценарию Нагибина: тот положил в его основу книги В. Арсеньева «По Уссурийскому краю» и «Дерсу Узала». Кроме этого, сам Куросава тоже кое-что внес в сценарий, из-за чего гонорар с Нагибиным они делили пополам, что не понравилось писателю. Читаем в дневнике Нагибина:

«О Куросаве говорят так: старый, выхолощенный, склеротик-самодур, чудовищно самоуверенный, капризный, с людьми жестокий, а себе прощающий все промахи, ошибки и слабости. Он маньяк, а не рыцарь и даже не фанатик…»

Скажем прямо, характеристика, данная Нагибиным Куросаве, несправедлива. Гораздо ближе к истине слова героя нашего рассказа, Юрия Соломина, который рассказал следующее:

«Когда мы познакомились с Куросавой, он произвел впечатление жесткого, даже мрачного человека. Однако позже выяснилось, что на самом деле это добрый, очень уважительно относящийся к другой личности и другой культуре человек. Он больше любил слушать, а не говорить, а умение слушать – большая редкость…

Его многое отличало от других режиссеров, от тех, кто считает, что актера надо держать в узде. Куросава не стеснялся похвалить актера, поддержать его в трудную минуту. В своей оценке он был всегда ясен и конкретен. Всегда внимательно выслушивал мнение своих помощников, актеров, а потом принимал точное решение, как опытный дипломат обходя необдуманные, ничем не подтвержденные мысли…

Встречаясь с ним ежедневно, наблюдая его, я не переставал удивляться его готовности общаться с людьми, доброжелательности, искреннему проявлению свойственных человеку совершенно различных, порой полюсных эмоций, чувств. Он, словно ребенок, мгновенно предавался бушующей радости, сменявшейся неожиданно задумчивостью, даже унынием. В глазах его вспыхивало шальное озорство, потом эти же глаза глядели с неподдельной грустью. Какая палитра чувств, какой диапазон восприятия!

Куросава никогда не лез в душу, но если ты ему что-нибудь начинал рассказывать о себе, всегда слушал с интересом. О своих переживаниях тоже не любил распространяться, был человеком сдержанным, мужественным, не сентиментальным. У него доброта суровая…»

В заключение этой темы приведу воспоминания еще одного человека – кинорежиссера Андрея Михалкова-Кончаловского. А рассказал он следующее:

«Однажды я поехал к Куросаве в Токио. Мы сидели у него на кухне, из окна была видна Фудзияма, и Куросава сам приготовил суши… Потом он достал водку «Столичная», которую очень любил… Короче, когда мы выпили с ним грамм шестьсот, Куросава начал говорить, что Ленин – хороший человек. А я, выросший при социализме, ему возражал: мол, попробуй в такой стране хотя бы один худсовет пережить. Тут повисла страшная тишина… Когда много позже я привез в Токио свой фильм «Поезд-беглец», Куросава даже не пришел его смотреть. Вот так на политической почве мы разошлись с этим по-настоящему великим человеком и режиссером…»

Судя по всему, здесь свою роль сыграли не только политические разногласия, но и астрологические: редкий «хозяин» стерпит, когда ему возражает его векторный «слуга».

Возвращаясь к фильму «Дерсу Узала», отмечу, что за свой сценарий Юрий Нагибин удостоился гонорара в размере почти пяти тысяч рублей, а вот гонорар Соломина был в два раза больше – 10 642 рубля. Скажем прямо, неплохие деньги за десять месяцев съемок (то есть по тысяче рублей в месяц при средней зарплате по стране в 150 рублей).

В ноябре 1977 года Соломина ждал новый триумф: по ЦТ состоялась премьера 13-серийного фильма «Хождение по мукам» по одноименной книге А. Толстого, где он сыграл одну из главных ролей – Ивана Телегина. Роль его возлюбленной, Даши, исполнила молодая актриса Ирина Алферова (1951).

Еще в одном фильме той поры – «Мелодия белой ночи» Сергея Соловьева – роль возлюбленной Соломина исполняла иностранка – популярная японская актриса Камаки Курихара (1945). И снова это была трудная любовь с сильными переживаниями и расставаниями.

Среди других фильмов второй половины 70-х, в которых снимался Соломин, значились следующие: «Блокада» (фильмы 3-й – 4-й) (1977; главная роль – майор Алексей Звягинцев), «Школьный вальс» (1978; Павел Кнушевицкий), т/ф «Обыкновенное чудо» (трактирщик Эмиль), т/ф «Квартет Гварнери» (главная роль – чекист Василий Возницын), т/ф «Летучая мышь» (главная роль – Генрих Айзенштайн) (все – 1979).

В последнем фильме Соломин снялся вместе со своим родным братом Виталием (тот играл друга Генриха Фалька), что было не часто (в последний раз подобное происходило в 1971 году в «Даурии»). Только если в том случае это было серьезное кино из разряда историко-революционного, то в этот раз они снялись в веселой оперетте. Их дуэт выглядел блестяще, особенно в сцене, где они вдвоем пытаются заморочить голову жене Генриха Розалинде, которая подозревает мужа в измене, а они с Фальком пытаются ее в этом разубедить. Роль жены исполняла Людмила Максакова.

Что касается работы Юрия Соломина в Малом театре, то в те годы он сыграл Кисельникова в «Пучине», царя Федора Иоанновича в одноименном спектакле, Протасова в «Живом трупе», Ивана Петровича в «Униженных и оскорбленных». Наиболее драматичной стала роль в «Царе Федоре Иоанновиче», поскольку Соломину здесь пришлось включаться в спектакль, что называется, на ходу. Дело в том, что первым исполнителем роли царя был Иннокентий Смоктуновский, но он в 1976 году решил уйти из Малого театра, и именно Соломину выпала честь его заменить. Хотя кандидатур было несколько. Вот как об этом вспоминает сам актер:

«Я прекрасно отдавал себе отчет, что Смоктуновский – актер грандиознейший. У меня к тому времени тоже была дикая популярность. Только что вышел «Адъютант» и несколько других фильмов, так что надо было не ударить лицом в грязь. Ответственность огромная. Я согласился, хотя понимал, насколько сложно сделать это после такого артиста, да еще в такой фантастически короткий срок. Между Царевым и Борисом Равенских шел спор. Потом Борис Иванович мне сказал: «Давай попробуем, но есть еще несколько артистов на эту роль». Я ему ответил: «Мне предложил эту роль Царев, и в конкурсе я участвовать не собираюсь. Если вы не хотите, чтобы играл я, так и скажите, а если согласны, давайте не тратить времени зря и начнем репетировать». Надо отдать должное Борису Ивановичу, мы начали репетировать, хотя некоторые актеры ставили палки в колеса, стараясь, чтобы из этого ничего не вышло. Иногда во время репетиций, когда все должны работать на меня, вдруг кто-то пытался перевести внимание на себя. Я не хочу никого называть. Я никогда никому не мщу. Знаю, что недруг будет наказан без меня. Но было нелегко…

Эта роль стоила много сил и здоровья. Я лечился потом несколько лет. Произошел, видимо, такой сильный нервный стресс, что перед каждым спектаклем, буквально за час до выхода на сцену, у меня начиналась дикая головная боль. Не помогали никакие таблетки. После спектакля все проходило. Это длилось несколько сезонов. Однажды в Киеве на гастролях я рассказал об этом Виктору Коршунову, он мне подсказал, что, наверное, это у меня на нервной почве. Может быть, сказывается напряжение далеких уже дней репетиций, когда я нервничал, не спал ночами. Мы поговорили и разошлись. Перед следующим спектаклем у меня голова не болела. И с тех пор как рукой сняло…»

В 1980 году осуществилась давняя мечта Соломина о собственной постановке: на телевидении он снял двухсерийный фильм по Д.-Б. Пристли «Скандальное происшествие в Брикмилле», в котором он также сыграл и главную роль – Джорджа Кеттеля. Однако не эта картина вызвала широкий отклик у массового зрителя, а другая – более драматическая и близкая миллионам советских людей. Речь идет о фильме Аян Шахмалиевой «Свет в окне». В центре его сюжета была семья из трех человек: муж, его дочь-подросток и новорожденный ребенок, который невольно стал погубителем своей матери – во время родов она умерла. И теперь мужу и его дочери предстоит одним поднимать на ноги этого маленького человечка. Естественно, им приходилось трудно, но тут им на помощь приходила их участковый женщина-терапевт, появление которой вносило мелодраматический элемент в эту историю: муж и врач начинали испытывать друг к другу романтические чувства.

В 1983 году Соломин осуществил свою вторую самостоятельную постановку на телевидении – снял фильм «Берег его жизни», где речь шла о жизни и деятельности знаменитого ученого и путешественника Николая Николаевича Миклухо-Маклая. Естественно, что и в этом случае главную роль сыграл сам режиссер-постановщик. Кроме этого, актер записал на свой счет и ряд других фильмов. Это были: «Крик тишины» (главная роль – Дронов), «Клятвенная запись» (оба – 1982), «Лунная радуга» (1983; главная роль – Никольский), «Тайна виллы «Грета» (Окорс), «Утро без отметок» (мистер Глэб), т/ф «ТАСС уполномочен заявить…» (главная роль – сотрудник КГБ Виталий Всеволодович Славин). Громче всех суждено было прогреметь последнему фильму, который стал настоящим событием в советском телевизионном кинематографе.

Первоначально ставить этот фильм должна была Татьяна Лиознова. Однако против этой кандидатуры грудью встал автор сценария Юлиан Семенов, у которого с Лиозновой испортились отношения еще в период работы над «Семнадцатью мгновениями весны». Из-за чего? Дело в том, что Лиознова по ходу съемок придумала много сцен самостоятельно (например, ей принадлежит авторство сцены встречи Штирлица с женой), и поэтому в конце работы она захотела поставить в титрах свою фамилию рядом с Семеновым – как сценарист. Но тот воспротивился этому, на этой почве был большой скандал. И Семенов этого не забыл.

Консультанты из КГБ согласились с доводами сценариста и предложили выбрать режиссера самостоятельно. И Семенов выбрал Бориса Григорьева, который до этого поставил несколько фильмов по его произведениям – «Петровка, 38», «Огарева, 6». Однако едва он начал работать и отснял первые кадры фильма, как его кандидатура перестала удовлетворять КГБ. Решили заменить и его. Семенов обиделся и заявил, что в таком случае и он отстраняется от съемок. В конце концов для съемок был приглашен 38-летний Владимир Фокин, который только что прославился с фильмом «Сыщик». Фокин заменил многих прежних актеров из старого состава фильма и оставил только двух – Вячеслава Тихонова и Юрия Соломина.

В «ТАСС…» Соломин играл роль чекиста, который участвует в сложнейшей операции по выявлению предателя, окопавшегося в МИДе СССР и работавшего на американское ЦРУ. Одну из ролей в картине сыграл легендарный советский актер Георгий Юматов. Как вспоминает Ю. Соломин:

«С Юматовым мы жили в одном номере. Снимались каждый день, и мне даже не хватило времени потратить выданные суточные. Одним словом, перед отъездом я отдал ему все деньги и сказал: «Жора, купи мне что-нибудь на свой вкус. Что захочешь». Он привез мне в Москву огромную коробку со специями. Я одаривал ими всех знакомых, и все равно почти до конца 90-х что-то из этой коробки у меня оставалось…»

Среди других работ Соломина в кино во второй половине 80-х значились следующие: т/ф «Софья Ковалевская» (1985; великий князь), т/ф «Певучая Россия» (1986; главная роль – создатель народного хора Митрофан Ефимович Пятницкий), «Загадочный наследник» (1988; Олег Сергеевич Зыкин), «Сувенир для прокурора» (главная роль – следователь Захар Петрович Измайлов).

Ролей могло быть и больше, но актер сам отказался от большинства предложений, поскольку советский кинематограф в ту перестроечную пору представлял собой по большому счету жалкое зрелище, и редкий актер, приобретший заслуженную славу в его лучшие времена, хотел теперь «марать» руки, участвуя в нем.

Во многом из-за желания исправить ситуацию к лучшему в августе 1990 года Соломин согласился занять пост министра культуры РСФСР (кстати, это событие почти совпало с другим – с рождением в конце июня того же года у нашего героя внучки Александры). О том, при каких обстоятельствах он стал министром, актер рассказывает следующее:

«Все было очень просто. Мне предложил занять этот пост Иван Степанович Силаев (бывший премьер-министр России. – Ф. Р.). Мы с ним дважды на эту тему беседовали. А потом дома, на семейном совете, решили, что стоит попробовать…

Некоторые потом думали, что это я для себя занял этот пост. Но когда я стал министром, мне ничего не надо было. Я пользовался популярностью, дело доходило до комичного: покупаешь что-нибудь на рынке, а с тебя денег не берут. Или если машина ломается на дороге, мне достаточно выйти из нее и поднять капот. Через пять минут кто-то обязательно остановится и поможет.

За моим «министерством» стояло нечто иное, нежели желание властвовать. К власти в культуре приходили и приходят люди, которые никакого отношения к ней не имеют. В медицине или, скажем, черной металлургии нужно специальное образование, а в искусстве у нас все разбираются. Мне хотелось оказать профессиональную помощь, ведь культура – это не пустячки, как некоторые считают, а, может быть, самое главное в жизни…

К сожалению, я проработал на министерском посту всего полтора года. У меня, наверное, характер дурной. Я имею глупость не соглашаться с тем, что меня не устраивает. И когда я понял, что отношение государства к культуре не смогу изменить, то сразу подал заявление об уходе. Сложно иметь дело с непрофессионалами…»

В ту пору к руководству страной и в самом деле пришли сплошные непрофессионалы, а то и вовсе люди нечистоплотные как в своих помыслах, так и в делах. Именно эти люди «раздербанили» страну, превратив ее в сырьевой придаток Запада. Естественно, и культура в подобной стране должна быть соответствующая – сырьевая, колониальная. Подобная «культура» нацелена на воспитание людей в духе потребительской морали, поскольку такими людьми легче управлять – по-настоящему культурный и образованный человек не позволит собой долго манипулировать. Поэтому было бы странно, что такой человек, как Юрий Соломин, согласился бы участвовать в насаждении подобной «культуры». Как только он разобрался, в какую историю влип, так тут же из нее и вышел.

В 90-е годы Соломин в основном играл на сцене Малого театра и лишь изредка снимался в кино, причем все его кинороли выпали на самое начало того десятилетия. Всего он тогда записал на свой счет пять фильмов: «Анна Карамазофф» (1991; генерал-полковник), т/ф «Привал странников» (Владлен Андреевич Греков), «В начале было слово» (Святослав), «Сны о России» (граф), «Покаянная любовь» (все – 1992).

В 1995 году Соломин возглавил фонд «Покровский собор». Благодаря стараниям этого фонда были собраны деньги для реставрации собора Василия Блаженного.

В 1996 году, к 100-летию кино, Соломину была вручена премия «Золотой Овен». Такую премию получили всего лишь несколько наших звезд: Н. Мордюкова, В. Тихонов, О. Табаков и Ю. Соломин.

Но оставим на время творческие дела нашего героя и поговорим о его семье.

Дарья Соломина по родительской стезе не пошла. Еще в 1970 году на гонорар от «Адъютанта…» родители купили дочери рояль, и Даша увлеклась музыкой. Она окончила сначала музыкальное училище, потом – консерваторию. Работала в оркестре Малого театра концертмейстером. В «Дяде Ване», где главную роль играл отец, исполняла партию рояля. В 80-е годы вышла замуж за музыканта, в 90-м родила дочь Александру.

Вспоминает Ю. Соломин: «Я прекрасно помню, как мы везли внучку из роддома, – мне казалось, что нет человека счастливее меня. Бабушка держала ее на руках, а я сидел за рулем. Я начал разговаривать с ней с самого ее рождения. После того как я осознал, что даже через шестьдесят лет помню все, что связано с арестом моего деда, я подумал, что, может, и внучка запомнит все, что я ей говорю. Когда сейчас выхожу в скверик гулять с собакой, со мной почти все здороваются. Меня там знают не только как артиста, но и как дедушку, который часто прогуливался с внучкой.

Сашенька была совсем не такая, как дочь. Она всем говорила: «У меня деда – известный артист», но когда видела, что ко мне подходят люди и здороваются, ее это удивляло.

У нее с детства был темперамент, любознательность, она из любой игры всегда устраивает спектакль. Когда была совсем маленькой, я записал, как она читает сказки Пушкина. Я даже принес эту запись студентам, чтобы они услышали, какая у нее интонация, с каким смыслом она делает паузы. Причем Саша при этом обязательно брала книгу и перелистывала страницы. Очень точно, там, где надо, хотя читать не умела…»

В 1996 году Дарья с мужем и дочерью переехали жить в Англию, где Дарья устроилась работать преподавателем музыки.

Соломин пишет: «Мы с женой воспитывали внучку до пяти лет, так что сейчас у нас без нее стало пусто. Мы очень по ней скучаем. Конечно, нам ее очень не хватает…»

В начале нового тысячелетия дочь и внучка вернулись на родину, чем, естественно, неслыханно обрадовали чету Соломиных. Здесь внучка поступила в Гнесинское музыкальное училище.

Однако, воссоединившись с дочерью и внучкой, Юрий Соломин потерял тогда другого близкого ему человека – родного брата Виталия. 27 мая (в месяц Близнецов!) 2002 года тот скончался. А началось все во время спектакля «Свадьба Кречинского» в филиале Малого театра на Большой Ордынке, где у Виталия была главная роль. Прямо на сцене актера сразил тяжелейший инсульт, который спустя почти две недели привел к летальному исходу.

Смерть В. Соломина комментировали многие его коллеги. Жестче всех высказался Евгений Жариков:

«Теперь госчиновники будут кричать: «Ах, умер во цвете лет!» А ведь ничего удивительного в этом нет. Актеры в нашей стране вынуждены буквально выживать, разрываясь между театром, антрепризой, всевозможными халтурами и подработками. Если бы замечательный актер Виталий Соломин получал хотя бы один процент с выручки за показ фильма «Шерлок Холмс и доктор Ватсон», ему не надо было бы работать на износ. Что же говорить о простых актерах, которые зарабатывают тысячу рублей в месяц!.. Так что смерть Виталия Соломина – это преднамеренное государственное убийство!»

В этом «убийстве» отдельные журналисты поспешили обвинить героя нашего рассказа – старшего брата актера Юрия Соломина. Дескать, он, будучи художественным руководителем Малого театра, не позволял брату развернуться в полную мощь его таланта. Но это была ложь, истоки которой лежали еще в событиях пятнадцатилетней давности, когда Юрий Мефодиевич был министром культуры РСФСР. В те годы беспринципного разрушения России и ее культуры Соломин был одним из немногих, кто пытался этому противостоять. За это он приобрел множество врагов в стане либералов-западников. Собственно, во многом благодаря их стараниям он и вынужден был подать в отставку. Но даже после этого врагов у него не убавилось. Именно они и родили на свет эту версию: о вражде двух братьев на почве творческого соперничества. Соперничество это, может, и было (на почве дисгармонии между Свиньей и Змеей), однако никакой вражды не было и в помине (Близнецы и Стрелец прекрасно ладят друг с другом). По этому поводу сам Юрий Соломин сказал следующее: «Есть суд высший, о котором следует подумать тем людям, которые даже после смерти брата пытаются меня с ним поссорить…»

В новом тысячелетии Соломин открыл для себя новый российский сериальный кинематограф. С момента воцарения в Кремле В. Путина (с марта 2000 года) российское «телемыло» вытеснило с голубых экранов «мыло» иностранное, и многие актеры из числа советских звезд посчитали не зазорным для себя участвовать в этом «мыловарении». Вот и герой нашего рассказа только за период с 2003 по 2010 год снялся в 12 подобных фильмах. Назовем их все: «Претендент» (главная роль – отставной адмирал), «Прощание в июне» (главная роль – ректор университета Репников) (оба – 2003), «Родина ждет» (генерал-лейтенант, один из руководителей ФСБ Владимир Тимофеевич Рокотов), «Московская сага» (главная роль – доктор Борис Николаевич Градов), «Чайка» (роль – Петр Николаевич Сорин) (все – 2004), «Поцелуи падших ангелов» (2007), «Мальтийский крест» (2008; Петр Алексеевич Долматов), «Непобедимый» (генерал ФСБ Владимир Тимофеевич Рокотов), «Тяжелый песок» (Андрей Михайлович Дольский), «Исаев» (Владимир Александрович Владимиров), «Кромов» (Томилин) (все – 2009), «Точка кипения» (2010; Иван Матвеевич).

Больше всего либеральная пресса писала о «Московской саге», поскольку фильм был антисталинский, во-вторых – был экранизацией книги писателя-эмигранта Василия Аксенова (Гинзбурга). Кстати, фильм снимал соплеменник писателя Дмитрий Барщевский. Чуть позже сын Дмитрия, Антон (1968), пошедший по стопам отца, снимет еще один сериал – «Тяжелый песок», где Соломин тоже удостоится одной из ролей.

Помимо съемок в кино, Соломин по-прежнему преподает в Театральном училище имени Щепкина и играет в Малом театре, а также является его художественным руководителем (директором там Виктор Коршунов). По сути, в России это практически единственный театр (вместе с МХАТом имени Горького под руководством Т. Дорониной и «Содружеством актеров Таганки» с Н. Губенко), который продолжает лучшие традиции русского и советского театра с его гуманизмом и воспеванием в человеке добродетели, а не порока. Все же остальные театры страны (или большая их часть) опустились до уровня плинтуса, исследуя в своих постановках в основном мочеполовую систему человека. По словам Соломина:

«Театр для коллектива Малого в самом деле храм. Поэтому могу ли я как художественный руководитель позволить, чтобы в наших спектаклях выражались нецензурно или раздевались, что, к сожалению, все чаще происходит в иных театрах. Бог им судья, никого не собираюсь наставлять, но у нас этого не было и не будет. По крайней мере до тех пор, пока я у руководства…»