Текст книги "Век террора"
Автор книги: Федор Раззаков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 31 страниц)
Действительно, в том 1990 году о новой даче М. Горбачева ходила в народе масса всевозможных слухов. И вообще, отношение к «отцу перестройки» к тому времени было уже совсем иным, чем каких-то три-четыре года назад. На фоне пустых полок в магазинах его упитанное лицо и бессмысленные речи вызывали у большинства населения в лучшем случае раздражение, в худшем – гнев и злобу.
Отмечу, что до марта 1990 года Шмонов еще во что-то верил, отправляя письма в адрес ЦК КПСС с требованием провести в стране радикальные реформы. Видя, что на его послания ответов не приходит, он теперь заканчивал их словами: «Если до 1 марта 1990 года от властей, которые возглавляете вы, Михаил Сергеевич, не последуют реформы, которых давно ждет народ и о которых написано выше, будет совершено убийство первых лиц».
Самое интересное, что эти письма он подписывал своим настоящим именем. В результате его тут же «разоблачили», но дальше вызова в милицию дело не пошло. Может быть, помогло имя его отца, а может быть, просто никто не верил в правдивость подобных угроз. А может быть, и другой вариант: в милиции нашлись люди, симпатизировавшие идеям Шмонова, видели ведь, куда пришла страна за пять лет перестройки.
Тем временем Александр Шмонов после вызова в соответствующие органы окончательно укрепился в своем желании убить М. Горбачева. Весной 1990 года он покупает ружье иностранного производства и укорачивает у него приклад. Затем он идет в лес и пробует ружье в деле: со 120 метров с первого выстрела укладывает наповал лося. После этого он в себе уже не сомневается.
В начале ноября 1990 года Александр Шмонов подал заявление об уходе с завода. Возвращаться назад он уже не собирался, так как не рассчитывал остаться в живых после того, что задумал. Он и жене в прощальной записке написал о том, что может погибнуть. Правда, чтобы хоть как-то предохранить себя от возможного печального конца, он смастерил себе самодельный бронежилет и надел его под плащ. Однако не очень надеялся на него.
Колпинские КГБ и милиция, узнав об исчезновении человека, грозившегося убить первых лиц государства, подняли на ноги все свои силы. Во все концы страны полетели срочные депеши о немедленном задержании Александра Шмонова. Ситуация января 1969 года, когда точно так же искали младшего лейтенанта Виктора Ильина, повторилась с поразительной точностью. Даже область (Ленинградская) у обоих была одна.
Между тем наступило 7 Ноября 1990 года – 73-я годовщина Октябрьской революции. Красная площадь в Москве готовилась принять праздничные толпы демонстрантов, которые уже с шести часов утра формировались во всех районах столицы. Формировалась праздничная колонна и в Бауманском районе. И именно к ней по дороге на Красную площадь и сумел пристроиться вооруженный двустволкой Александр Шмонов.
Колонну Бауманского района в тот день сопровождали два сержанта из 1-го полка патрульно-постовой службы Мосгорисполкома – Андрей Мыльников и Сергей Романовский. Когда колонна ступила на брусчатку Красной площади, они шли впереди колонны.
Между тем эта колонна оказалась самой крайней, восьмой, в общем потоке колонн и проходила возле ГУМа. Мавзолей же возвышался далеко справа. Увидев это, Шмонов наверняка проклял про себя судьбу-злодейку, которая и в этом случае не дала ему шанса на удачу. Однако и отступать от задуманного было не в его правилах.
Тем временем сержант Андрей Мыльников, поравнявшись с Мавзолеем, как и было положено по инструкции, отошел от общей колонны и встал в стороне, наблюдая за проходившими демонстрантами. Шмонов же, шедший в колонне, был настолько увлечен подсчетами расстояния от себя до Мавзолея, что не заметил маневра милиционера. Это и решило исход дела. Как только Шмонов решил, что пора действовать и выхватил из-под плаща двустволку, это не осталось незамеченным со стороны Мыльникова. Милиционер бросился к террористу и ударил его по руке, в которой было зажато ружье. Рука с ружьем взметнулась вверх, и в это мгновение грянул выстрел. Мыльников цепко схватил Шмонова за руку с ружьем и рывком вниз направил ствол в землю. Люди, стоявшие в оцеплении возле ГУМа, заметив это движение, как по команде, тут же упали лицом на камни. Грянул еще один выстрел, последний. В следующую секунду после него на Шмонова навалились три курсанта Московской высшей школы милиции, два участковых Бабушкинского райотдела внутренних дел и несколько чекистов в штатском. Все они подхватили брыкающегося Шмонова на руки и понесли его в здание ГУМа. А сержант Мыльников так и остался стоять на Красной площади с ружьем террориста в руках. Через несколько минут это ружье забрал с собой некий подполковник КГБ в штатском.
Отмечу, что А. Мыльников и другие участники задержания Шмонова через несколько дней после этого были награждены ценными подарками.
Задержанный же А. Шмонов на первом же допросе заявил, что он хотел убить М. Горбачева. (Думается, если бы никто не помешал Шмонову выстрелить по Мавзолею, то картечь наверняка досталась бы не только Горбачеву, но и стоявшим рядом с ним Б. Ельцину, Г. Попову и другим).
Следствие по этому делу длилось почти год. А в ноябре 1991 года советские газеты сообщили, что А. Шмонов направляется на лечение в психиатрическую больницу. А. Шмонов и в этом повторил судьбу В. Ильина. За спиной Александра Шмонова, как это следует из уголовного дела, никто не стоял. Следователями КГБ доподлинно установлено: покушение совершено одиночкой.
В 1991 году М. Горбачев также подвергался опасности, причем в основном это почему-то происходило за пределами СССР. Так, в середине апреля 1991 года он побывал с официальным визитом в Японии. По негласному договору с японцами, охрана Генсека имела при себе лишь три пистолета, а вот японские полицейские были, что называется, во всеоружии. Однако, как оказалось, оружие было не только у них. Во время прогулки М. Горбачева по Токио японские полицейские арестовали около сорока человек, вооруженных различного рода холодным оружием, которые стремились поближе подобраться к советскому гостю.
А вот 6 июня того же года в Швеции с М. Горбачевым едва не произошел весьма опасный инцидент. В тот день он выступал в Стокгольме на торжествах по случаю вручения ему Нобелевской премии мира. В. Медведев пишет об этом так:
«Зал был полон. Момент – самый торжественный. Я сидел в числе приглашенных на сцене, лицом к залу. Увидел, как в одном из рядов встала женщина с букетом цветов и двинулась через зал к сцене. Ни один из сотрудников шведской охраны не остановил ее, и она бодрым шагом дошла до первого ряда. Только здесь ее остановил сотрудник нашей охраны, поинтересовавшись, куда и зачем она идет. Женщина ответила, что хочет вручить Горбачеву цветы. Наш охранник сказал, что сейчас это сделать невозможно. Горбачев произносит речь, надо подождать. Поняв, что к трибуне пройти не удастся, женщина вдруг стала громко кричать грязные ругательства и проклятия в адрес Горбачева. В другом конце зала ее также громко поддержал мужской голос. Горбачев замолчал, в зале возник шум. Только теперь спохватилась шведская охрана, и женщину и мужчину вывели из зала.
Оказалось, они – муж и жена – жители Афганистана. Акция была спланирована. Думаю, в лучшем случае она могла бы бросить цветы в лицо Михаилу Сергеевичу. А что могло быть в них – неизвестно».
Конечно, пистолета или ножа там быть не могло, так как допуск на подобные мероприятия происходит через металлоискатели. А вот всякие опасные для здоровья или жизни порошки и кислоты вполне могли быть.
Через два с лишним месяца после триумфальной поездки в Швецию нобелевский лауреат Михаил Горбачев на четыре дня превратился в форосского «пленника». И хотя о тех событиях написано уже немало, я все же напомню о них читателю.
В конце июля 1991 года в Ново-Огареве президент СССР Михаил Горбачев встретился с президентом России Борисом Ельциным и президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым. Встреча эта была принципиальной. На ней должны были быть утрясены последние формальности перед возможным подписанием 20 августа Союзного договора. На встрече оговаривалось, что после подписания договора будут смещены со своих постов премьер-министр СССР В. Павлов (на его место прочили кого-то из союзных республик), министр обороны Д. Язов, председатель КГБ В. Крючков. Кроме этого, было решено ликвидировать около семидесяти союзных министерств. Короче, Союзный договор очистил бы центр от многочисленного нагромождения административных структур, значительно обновив высшие этажи власти.
Между тем эта конфиденциальная встреча от начала до конца «транслировалась» на Лубянку. Прослушавший ее председатель КГБ В. Крючков имел в запасе несколько дней для того, чтобы упредить действия трех президентов.
Тем временем Михаил Горбачев с семьей 4 августа 1991 года прибыл на отдых в Форос.
Форосская дача Горбачева, именуемая как объект «Заря», строилась в 1985–1990 годах. По ценам того времени она обошлась государству в 15 миллионов 58 тысяч 255 рублей, а прилегающая территория «потянула» аж на сто миллионов рублей. Строило дачу Министерство обороны. Общая площадь дачи составляет 257 гектаров. Главное здание – двухэтажный дом – имеет шесть спален, кабинет, две столовые, гостиную с камином, зал ЛФК с массажной и два довольно просторных холла. В цокольном этаже главного дома расположены еще две спальни, кинозал, а также зимний сад.
Спальные комнаты трехэтажного административнослужебного корпуса рассчитаны на 90 человек. Здесь также были расположены кабинеты, спортзал, узел связи, кинозал и пищеблок с обеденным залом на 100 человек. В ста метрах от главного здания для гостей на горном склоне был построен двухэтажный дом: два номера «люкс», десять спальных комнат, помещение дежурного и узел связи. Именно в этом доме размещалась ядерная вахта президента, которая позволяла ему управлять стратегическими ядерными силами в чрезвычайной ситуации.
Комплекс был сдан в эксплуатацию в августе 1990 года. Однако в первый же приезд Горбачевых на отдых случился конфуз. В одной из спален главного дома с кронштейна сорвался карниз. И надо было так случиться, что именно в это время в спальне находилась дочь президента Ирина. К счастью для нее, все обошлось благополучно. Но когда об этом узнал М. Горбачев, гневу его не было предела. В результате в тот же день были сняты со своего поста комендант дачи полковник 9-го Управления КГБ СССР Александр Орлов и ряд его заместителей.
И вот ровно через год после этого инцидента «карниз» в виде ГКЧП свалился на голову самого М. Горбачева. Однако опишем все по порядку.
Итак, М. Горбачев прибыл в Форос 4 августа. Его покой и покой его семьи оберегали весьма внушительные силы. В своей книге «Кремлевский заговор» В. Степанков и Е. Лисов писали: «В Форосе покой президента берегли около пятисот хорошо вооруженных и отлично обученных людей. Только на территории дачи существовало три рубежа охраны. Ближе всех к президенту находились его телохранители во главе с генерал-майором В. Медведевым. Подразделение так называемой выездной охраны несло круглосуточный караул на шести постах. По внутреннему периметру дачи располагалось пять постов 9-го отдела КГБ – один из них на господствующей высоте. А за двойной оградой посверкивали стеклами биноклей 34 пограничных наряда. Кроме того, «Заря» находилась под надзором людей из группы «Альфа», спецподразделения КГБ по борьбе с терроризмом.
И еще были три эшелона морской охраны. На рейде свинцом отливали строгие силуэты четырех военных кораблей. От подводных диверсантов президентский пляж берегла сверхчуткая система сигнализации, реагирующая даже на проплывающих дельфинов. Ее в том сезоне подстраховывали еще десять водолазов.
Во время морских прогулок президента охраняли пограничные корабли, а сверху акваторию патрулировали вертолет «Ми-8» и самолет «Ан-24».
Вдоль трассы, по которой Горбачев следовал на какой-либо объект в Крыму, несли службу 90 сотрудников КГБ с радиостанциями, а сам объект брали в кольцо 50 пограничников. Продукты, поступающие в «Зарю», проходили специальную проверку. Тропинки, по которым собирался прогуляться президент, непосредственно перед моционом обследовались служебными собаками, а во время самих прогулок вдоль тропинок скрытно присутствовала охрана.
Парадокс, однако, заключался в том, что все это множество людей, чей профессиональный долг заключался в защите президента даже ценой собственной жизни, практически не подчинялось ему. Все, кто нес службу на объекте «Заря», даже миловидные горничные, получали зарплату в КГБ, и самым большим начальником для них был Крючков, а вовсе не президент. Сами того не сознавая, они не охраняли, а стерегли Горбачева. Форосская дача была комфортабельной ловушкой, готовой захлопнуться в любой момент».
С этим тезисом соглашается и В. Медведев: «Разговоры о том, чтобы вывести охрану Президента СССР изпод крыши КГБ, велись давно. Александр Николаевич Яковлев убеждал в этом Горбачева. Во всех цивилизованных странах охрана подчинена президенту. Мы, охрана, и я в том числе были «за». А Плеханов (начальник 9-го Управления) – «против».
В то время как президент страны отдыхал в Форосе и готовился к подписанию Союзного договора, председатель КГБ Владимир Крючков тоже времени зря не терял. Дав своим аналитикам задание составить стратегический прогноз последствий введения в стране чрезвычайного положения, он получил этот прогноз на руки утром 16 августа. В тот же день он ознакомил с ним секретаря ЦК КПСС Олега Бакланова (курировал ВПК). А на следующий день на секретном объекте КГБ «АБЦ» состоялась первая встреча «заговорщиков», на которой присутствовали: В. Крючков, О. Бакланов, Д. Язов, О. Шенин, В. Павлов… На этой встрече все ее участники сошлись во мнении, что Горбачев как политик «выдохся» и тянет страну в пропасть. Поэтому в стране необходимо ввести ЧП – чрезвычайное положение. Для переговоров с Горбачевым в Форос необходимо было отправить группу товарищей. В эту группу вошли: О. Шенин, О. Бакланов, В. Варенников, руководитель аппарата президента В. Болдин и начальник 9-го Управления КГБ Ю. Плеханов. Восемнадцатого августа именно они и вылетели в Форос.
В предыдущем повествовании читатель уже встречался с генерал-лейтенантом Юрием Сергеевичем Плехановым. Придя в КГБ вместе с Ю. Андроповым в 1967 году, он в конце 1982 года, когда Андропов стал Генсеком, возглавил 9-е Управление КГБ. Оставался в той же должности и при К. Черненко, и при М. Горбачеве. Причем при последнем сильно упрочил свое положение. В. Медведев об этом пишет: «Плеханов с удовольствием брал на себя все хозяйственные и бытовые заботы, понимал, что становится как бы доверенным лицом Генерального. Раньше он пытался через меня добывать любую информацию о настроении хозяина. Если Горбачев в добром расположении духа, Плеханов меня, как говорят, в упор не видит, но если Горбачев недоволен, сердит, Плеханов тут же приглядывается ко мне, даже заискивает, пытаясь угадать, выяснить – нет ли тут прокола со стороны управления или его лично. Теперь Юрий Сергеевич сам непосредственно оказался вхож к хозяину по любому поводу».
Однако в августе 1991 года многие из тех, кто еще совсем недавно заискивал перед М. Горбачевым, решили «вытереть о него ноги».
Делегация из Москвы въехала на территорию «Зари» на пяти «волгах». Их появление для охраны было полной неожиданностью, так как до этого о любом приезде кого бы то ни было охрану предупреждали заранее. Но успокоило охрану то, что в головной машине сидел сам руководитель «девятки» Ю. Плеханов и начальник 9-го Управления КГБ в Крыму полковник Лев Толстой.
Однако как только они въехали на территорию дачи, сразу стали происходить странные вещи. Во-первых, пропала телефонная связь. А во-вторых, из прибывшего следом за машинами делегации автобуса вышли рослые парни и, достав из «дипломатов» автоматы, заняли посты у въезда на дачу.
А солидная делегация тем временем отправилась прямиком к М. Горбачеву. Отправилась для того, чтобы склонить президента к введению в стране чрезвычайного положения, а в случае его отказа захватить власть самим.
Не добившись от М. Горбачева желаемого, парламентарии из Москвы покинули Форос. Но, надо отметить, уехали не все. Сторожить Горбачева на «Заре» оставили начальника специального эксплуатационнотехнического управления при ХОЗУ КГБ СССР генералмайора Вячеслава Генералова. По его приказу коммутаторы на «Заре» перешли на ручной режим работы. Все разговоры в процессе ручного режима теперь становились подконтрольными.
Ю. Плеханов забрал с собой из Фороса и начальника личной охраны М. Горбачева Владимира Медведева. Последний об этом пишет так:
«Конечно, мои начальники хорошо понимали, что оставить меня на даче нельзя, на сговор с ними я бы никогда не пошел, продолжал бы служить президенту верой и правдой, как это было всегда. Это значит, что я обязательно организовал бы отправку Михаила Сергеевича в Москву, не говоря уж о налаживании связи со всем миром; повторяю, и экипажи дежурных самолета и вертолета, и все наличные силы на территории дачи подчинялись мне.
Могу поставить себе в достоинство: мои шефы, зная меня хорошо, даже не пытались войти со мной с сговор».
Отмечу, что вместо В. Медведева начальником личной охраны М. Горбачева стал Олег Климов.
Внезапный отъезд В. Медведева был расценен самим М. Горбачевым как предательство. Двадцать второго августа, когда Горбачев уже сутки как был в Москве, генералу В. Медведеву было передано его распоряжение: сдать оружие и покинуть территорию подмосковной дачи президента. Именно в этот день В. Медведеву исполнилось 54 года. Ничего не скажешь, хороший «подарок» к дню рождения.
Между тем в дни «форосского заточения» с М. Горбачевым осталась вся его личная охрана. Впоследствии, уже после провала ГКЧП, кое-кто из них заявил, что в случае опасности готовы были защищать Горбачева с оружием в руках до последнего патрона. Впрочем, так и полагается поступать любой охране, которая обязана быть вне политики.
Журнал «Эхо планеты» в ноябре 1991 года писал:
«Боб Сноу, помощник директора Секретной службы, охраняющей президента США, даже не стал отвечать на вопрос наших корреспондентов, попросивших его датй оценку действиям Плеханова, Генералова, Медведева и им подобных. В США, по его словам, события, подобные «крымскому сценарию», просто невозможны.
А почему? Неужто там не могут найтись предатели среди агентов охраны? Ведь убили же, в конце концов, Кеннеди, да и в Рейгана десять лет назад стреляли. Все так. Защитники американского президента могут не сработать совершенно, что и случилось в Далласе, могут оказаться не в состоянии предотвратить само покушение, но все же спасут президента, как было во втором случае, но участвовать в заговоре с целью свержения главы государства они не будут никогда. Не будут ни в США, ни в Германии, ни во Франции, ни в Японии – в любом ПРАВОВОМ государстве, где их роль и обязанности определены законом, а не клятвой верности той или иной партии или какому-либо человеку. Потому-то такая охрана остается в Белом доме, независимо от того, кто становится на четыре года его хозяином».
Надо отметить, что М. Горбачев сделал соответствующие выводы после августовских событий. Двадцать третьего августа 1991 года союзный КГБ возглавил его человек – Вадим Бакатин, 9-е Управление КГБ, переименованное в Управление охраны при аппарате президента СССР, было подчинено теперь лично М. Горбачеву. Руководителем Управления охраны стал 54-летний полковник Владимир Редкобородый. У него был тридцатилетний чекистский стаж, начинал же он службу младшим сержантом в «девятке», затем был переведен во внешнюю разведку и вот в августе 1991 года вновь вернулся в «телохранители», причем стал главным.
Первым заместителем В. Редкобородого стал бывший замначальника личной охраны М. Горбачева майор Олег Климов, тот самый, что заменил в Форосе В. Медведева. А начальником личной охраны президента СССР стал майор Валерий Пестов.
Знаменитая группа антитеррора «Альфа» была выведена из состава 7-го Управления КГБ (наружное наблюдение) и передана в Управление охраны. И теперь профессиональные «истребители террористов» сопровождали черные «членовозы». И подчинялись они теперь президентам СССР и России одновременно.
Тем временем после августовского путча страна стала уже другой. Все шло к окончательной ликвидации СССР, М. Горбачев постепенно, шаг за шагом терял свои властные полномочия, и вдруг в начале октября 1991 года почти все советские газеты опубликовали на своих страницах сенсационное сообщение.
«Комсомольская правда», 10 октября, статья «В Горбачева не стреляли»: «Вчерашний рабочий день в редакции «КП» едва не начался с сенсации. Наши коллеги из зарубежных средств массовой информации обрывали редакционные телефоны в надежде перепроверить информацию мировых агентств о якобы имевшем место покушении на президента СССР М. Горбачева. Как оказалось впоследствии, речь шла об очередной «утке», предложенной японским информационным агентством Дзидзи Пресс.
Представитель Дзидзи Пресс, аккредитованный в Москве, подтвердив факт передачи его агентством сообщения о якобы имевшем место покушении на М. Горбачева, разъяснил, что такие слухи иногда попадают в информационные сети, в том числе и его агентства. А делается это, по нашим данным, с целью заработать на колебании курсов акций или вывести из строя конкурентов. М. Морозов».
Честно говоря, трудно представить, кому нужно было устранять М. Горбачева физически в октябре 1991 года. После августовского «путча» вернуть себе былую власть он уже был не в состоянии. Чаша весов все больше и больше склонялась в сторону президента России Бориса Ельцина. Развязка же наступила 8 декабря 1991 года, когда в Беловежской пуще президенты России, Украины и Белоруссии подписали Соглашение о создании Содружества Независимых Государств (СНГ). Именно это Соглашение и поставило точку на Советском Союзе, а вместе с этим и точку на карьере президента СССР Михаила Горбачева.
Интересно отметить такой факт: когда весть о подписании Соглашения долетела до Москвы, Александр Руцкой, возмущенный этим, пришел к Горбачеву и потребовал, чтобы тот немедленно арестовал всех трех «подписантов». Но Горбачев на это не пошел.
Двадцать пятого декабря 1991 года в 19 часов по московскому времени страна услышала последнее выступление М. Горбачева в качестве президента не существующего уже государства, -
В начале 1992 года российские официальные лица заявили, что М. Горбачев просил Б. Ельцина оставить ему охрану и обслугу в количестве двухсот человек. Однако Б. Ельцин на это ответил фразой: «Охрану мы Горбачеву дадим, но в десять раз меньше».
В начале февраля 1992 года в интервью газете «Аргументы и факты» сам М. Горбачев отметил, что двадцать человек охраны и обслуги им вполне хватает и что двести человек, о которых широко сообщалось, он вообще ни у кого не просил. Как говорится, сколько людей – столько мнений.
От себя замечу, что в тех же США все бывшие президенты страны обеспечены охраной. Государство ежегодно выделяет на это дело 15 миллионов долларов. Правда, каждый бывший президент США имеет на этот счет свое мнение. Так, Джимми Картер говорит, что, возможно, высказался бы за сокращение расходов на полагающихся ему агентов Секретной службы, если бы «жил нормальной жизнью». Однако Картер утверждает, что не может пойти на это, поскольку ему часто приходится ездить в неспокойные страны «третьего мира».
Джеральд Форд (в сентябре 1975 года на него было совершено подряд два покушения) в интервью Эй-би-си согласился, что для него десяти охранников, пожалуй, многовато, но вопрос о сокращении их числа и функций оставил на усмотрение самой Секретной службы и конгресса США.
А вот Ричард Никсон, назвав охрану бывших президентов «несправедливостью в отношении налогоплательщиков», в 1985 году (то есть через 11 лет после своей отставки) вообще отказался от агентов Секретной службы и вместо них на собственные деньги (120 тысяч долларов в год) нанял одного телохранителя – отставного начальника полицейского управления.
