Текст книги "Нежность"

Автор книги: Федор Раззаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 63 страниц) [доступный отрывок для чтения: 23 страниц]

Владимир ПОЗНЕР

Будущий телеакадемик родился в Париже, но в декабре 1952 года переехал с родителями в Москву. И буквально через год сильно влюбился. Он тогда учился на 2-м курсе биологического факультета МГУ и всерьез увлекался теорией рефлексов Павлова. Но стоило ему влюбиться, как мысли о теории мгновенно вылетели у него из головы. Его пассией стала женщина, которая была старше его почти на пятнадцать лет. Эта любовь едва не стоила Познеру карьеры – его уже собирались отчислить из университета.

Рассказывает В. Познер: «Мои родители прожили вместе всю жизнь. Конечно, их брак является для меня примером. И я был так воспитан, что очень долго никаких особых отношений с другим полом не имел: в первый раз поцеловался, когда мне было 18 лет. У меня были такие понятия, что… ну, в общем, нельзя так просто взять и с кем-то переспать. Хотя были случаи, когда мне самому делали откровенные предложения… Нет, не жениться, это тогда называлось – дружить. Но я на это не шел. А потом я влюбился в женщину, которая была намного старше меня – ей было 34 года. Она была необыкновенно обаятельная, талантливая, обожавшая литературу и рассказывавшая мне какие-то вещи из русской литературы, которые я еще не читал. Не знаю, что ее привлекло во мне. С пожилыми женщинами это, конечно, случается, но она была очень хороша собой, пользовалась гигантским успехом, а я был совсем малоопытным в личных отношениях. К тому же она подвергалась серьезнейшей критике со стороны своих родственников, которые осуждали ее за «совращение младенца»… А для меня это была первая сильная, настоящая, всепоглощающая любовь, которая длилась два года, пока она не выставила меня – думаю, что во спасение…»

В 1958 году Познер с грехом пополам закончил МГУ. И в том же году женился на своей сверстнице и переехал жить в ее семью. А год спустя устроился на работу к известному поэту Самуилу Яковлевичу Маршаку. Почему к нему? Дело в том, что еще к четвертому курсу своей учебы в МГУ Познер понял, что наука – не для него. К тому времени он сильно увлекся переводами английской поэзии на русский язык. Поскольку после университета он получил свободное распределение, то решил всерьез заняться переводами.

В октябре 1961 года Познер расстался с Маршаком и устроился работать в Агентство печати «Новости». Зарплату там получал вполне сносную: сначала 190 рублей, затем – 225 (когда работал в издательстве АПН). В 1965 году его назначили ответственным секретарем журнала «Совьет Лайф» (он издавался в обмен на журнал «Америка»), а два года спустя Познер вступил в ряды КПСС. Вступление в партию совпало с личным событием в жизни: Владимир развелся с женой и переехал жить к родителям.

После развода Познер мгновенно превратился в одного из самых завидных женихов. Как гласит легенда, посмотреть на него в журнал «Совьет Лайф» съезжались невесты из многих дочерних изданий, в том числе и из журнала «Спутник». И вот однажды, во время очередных «смотрин», Познер встретил красивую женщину Катю Орлову.

Е. Орлова родилась в Москве, окончила музыкальное училище и горный институт. Рано вышла замуж, причем за очень влиятельного человека: у него была кремлевская «вертушка», персональная машина, государственная дача. В этом браке родился сын Петя. Однако ничего этого Познер тогда не знал и, встретив незнакомую женщину в коридоре редакции, просто поразился ее красоте, отметив в то же время полное безразличие на ее лице. Она прошествовала мимо него, даже не повернув головы, лишь легкая ухмылка скользнула по ее губам. Это удивило Познера, уже привыкшего к восторженному отношению к своей персоне со стороны слабого пола. Казалось, что покорить сердце такой неприступной женщины не удастся даже такому красавцу, как Познер. Однако…

Вспоминает Е. Орлова: «Девушки, которые были от него в восторге и втайне любили, очень переживали: у него начались неполадки в семье, и изумительно синие глаза вдруг погрустнели. И я решила посмотреть на человека, из-за которого в редакции постоянно проливались слезы (у нас, например, были две женщины, которые, возвращаясь из АПН, просто плакали от восторга). Он был очень красив. Он и сейчас красив по-своему, но тогда – молодой брюнет с яркими синими глазами, очень красивое лицо, статная фигура… Правда, мои мысли в то время были заняты своей неудавшейся личной жизнью – я тогда только что рассталась с мужем после 10 лет брака. Да и вообще я не очень любила красивых мужчин. А поскольку он оказался таким красивым, что глаз оторвать было невозможно, то я перестала даже вспоминать о нем. Но вскоре он сам появился у нас на работе…»

Действительно, где-то в середине 67-го Познера перевели из журнала «Совьет Лайф» в журнал «Спутник», где Орлова работала редактором, на должность ответственного секретаря. И судьбе было угодно сделать так, чтобы их посадили в один кабинет. Правда, поначалу Екатерина игнорировала своего соседа, даже стол свой поставила так, чтобы сидеть к нему спиной. На то были свои причины. В те дни она переживала тяжелую душевную драму, связанную с распадом первой семьи. Прожив с мужем 10 лет, но так и не найдя с ним (а также со свекровью) общего языка, она подала на развод. В итоге от нее отвернулись как собственные родители, так и родственники бывшего мужа, забравшие себе ее сына. Естественно, женщине, угодившей в подобную ситуацию, любой мужчина казался монстром, и мысли закрутить с кем-то из сослуживцев служебный роман у нее тогда даже не возникало. Но жизнь взяла свое. О своем романе рассказывают непосредственные его участники.

Е. Орлова: «Тогда у меня было много поклонников (сегодня это назвали бы сексуальными притязаниями) – прошел уже год или полтора, как я была одна. В основном это были коллеги по работе – руководители журнала и издательства, где я работала. Они меня вообще преследовали, даже как бы наказывая за то, что я с кем-то другим шла обедать или кто-то другой провожал меня домой. И Владимир Владимирович возник в моей жизни как человек, который это почувствовал и встал на защиту. Иногда он провожал меня домой, мы много разговаривали. Выяснилось, что у нас много общего в отношении к искусству, к музыке. Но то были спокойные дружеские отношения двух людей, попавших в беду. Потом они углублялись, углублялись, и вдруг обоим стало ясно, что нам просто не хочется расставаться…»

В. Познер: «Тот факт, что мы оба были в довольно тяжелом моральном состоянии, сблизил нас… Полгода просто общались, потом стали иногда видеться вне работы. Я, конечно, ни разу к ней домой не зашел. А сам в это время жил непонятно как: расставшись с женой, мне и в голову не пришло претендовать на площадь. Сначала пожил у родителей, потом снимал угол, в общем, довольно не здорово все было… Ну и в канун 68-го просто сказал: «А может, поедем встречать Новый год в другой город? Скажем, в Таллин?» – «Поедем», – ответила Катя…»

Вспоминает Е. Орлова: «Мы много путешествовали, но Владимир Владимирович был тогда невыездным. За границу мы поехать не могли, а, скажем, Эстонию, Латвию, Литву, Грузию очень любили. И каждый раз в гостиницах у нас возникали неприятности, потому что мы жили в одном номере, а снимали два. Нас это раздражало, и в конце концов мы решили расписаться. Но пышной свадьбы не было… (После ЗАГСа молодожены отправились в ресторан в сопровождении родителей с обеих сторон и хозяйки, у которой снимали комнату. – Ф.Р.)

Володя отдавал почти всю зарплату бывшей жене, чтобы девочку было на что воспитывать (у Познера от первого брака росла дочь Катя. – Ф.Р.). Я воспитывала своего сына, было очень тяжело, родители мне не помогали, как бы наказывая за то, что ушла от мужа. По существу, мы начинали жизнь с нуля: снимали комнату и собирали денежки, чтобы купить потом нашу первую однокомнатную кооперативную квартиру (восемь лет на это потребовалось). Помню, как гуляли с Владимиром Владимировичем в одну из первых встреч. Мы шли в сторону Нового Арбата, и мне безумно хотелось есть, но я понимала, что у него в кармане нет ни копейки. И я даже не могла сказать: «Давай зайдем в какое-нибудь кафе». Или: «Пойдем посидим в ресторане». Помню страшное чувство голода и понимание того, что не имею права сказать ему об этом. Потому что знала, в какое положение его поставлю…»

Безденежье Познера длилось до начала 70-х. Потом он сменил место работы и стал комментатором Главной редакции радиовещания на США и Англию Гостелерадио СССР. Платили там больше, чем в журнале. С июля 1986 года Познер стал работать на телевидении. А еще через год он вместе с женой уехал работать в США: вел там ток-шоу вместе с популярным телеведущим Филом Донахью. В 1995 году Познер вернулся на родину, на родное ТВ. С тех пор так там и работает. Что касается его супруги, то Екатерина Орлова является директором Школы телевизионного мастерства. Супруги живут в пятикомнатной квартире в старинном доме в центре Москвы. Кроме того, у них есть дача – кирпично-деревянный домик по Можайскому направлению.

Дочь Познера Катя (1961 года рождения) живет сейчас в Берлине, в семье мужа. Она композитор и пианист. У нее растут двое детей: Маша (1984) и Коля (1995). Брат В. Познера Павел – ученый, доктор наук, занимается историей средневекового Вьетнама, защитил диссертацию в Сорбонне. Однако сегодня на одну ученую степень не проживешь, поэтому Павел организовал совместное предприятие с французской фирмой и возглавил его.

Сын Е. Орловой, Петр Орлов (1961), работает собкором НТВ в США.

Из интервью Е. Орловой о В. Познере: «Когда мы с Володей поженились, то договорились: мы два свободных человека и будем возвращаться в наш дом до тех пор, пока будет хотеть вернуться. То есть если он увлечется кем-то настолько серьезно, что захочет уйти, я не буду устраивать скандалов. Мне никогда не нравились семьи, в которых люди живут просто из чувства долга – это губительно и для них, и для их детей особенно. То были полушутливые разговоры, но при всех наших «колебаниях» – а были встречи и у меня с мужчинами, и у Владимира Владимировича с женщинами – оказалось, что в этом доме нам с ним лучше всего…

После ссор у нас бывают приятные примирения… Раньше я была больше склонна к компромиссам, уступала, а сейчас чаще хочется доказать свою правоту. Владимир Владимирович – очень категоричный человек. Увлекается страшно, но при этом ничего вокруг не видит. А я как женщина всегда что-то предчувствую, и мне, конечно, хочется уберечь его от неверного шага. И вот мы ссоримся, потом миримся, но все как-то симпатично, мило, с цветами, с хорошими, ласковыми словами… Иногда миримся письменно. Я очень горячий человек: когда спорим, говорю громко. Его это подавляет, ему трудно отвечать, он теряется от потока моих слов, от такого женского агрессивного напора. А когда успокаивается, ему легче и проще изложить свои чувства на бумаге. Однажды было такое: мы должны были принять очень важное решение, диалог не получился, и я тоже написала ему письмо на 24 страницах. Так мы часто общаемся: чтобы не ранить, а спокойно все высказать. Все-таки когда слова кладешь на бумагу, то вынужден над ними думать больше, чем когда ты их выкрикиваешь. Так что эпистолярный жанр в нашей семье популярен…

Времени на быт у него не хватает, поэтому я, насколько могу, стараюсь все делать сама. Он бурчит, когда нужно поехать на рынок или в магазин, но едет. Готовлю я, но когда собираются друзья, Познер любит готовить сам. И очень хорошо готовит, знает замечательные французские рецепты… И вообще он может делать по дому все – гладить только не любит. Но я стараюсь не загружать его этой ерундой, он все-таки должен заниматься своим делом…»

В начале нового тысячелетия брак Познера и Орловой распался. С тех пор рядом с телеведущим можно увидеть более молодую спутницу – концертного продюсера и промоутера, что вполне типично для сегодняшней российской элиты – большинство ее представителей пожилого возраста предпочитают доживать свои дни в окружении более юных особ. Познер со своей пассией живут в элитном поселке «Московский писатель» под Внуковом (Познер и там в начальниках: он председатель дачного товарищества), причем их соседкой является… бывшая жена телеведущего Екатерина Орлова.

Вместе с братом Павлом Познер участвует и в ресторанном бизнесе: они открыли в Москве ресторан «Жеральдин», названный так в честь их матери.

Любовь ПОЛИЩУК

Рассказывает сама Полищук: «В детстве я была жутко уродливой девочкой: косоглазая, с кривыми ногами, худющая, вроде тех синих цыплят, которых у нас продают. Из-за этого все мои надежды на чью-то любовь рушились. Спасибо родителям, которые, видя мою закомплексованность и необщительность, постоянно внушали мне, что я самая милая и необыкновенная…»

К семнадцати годам из «гадкого утенка» Люба превратилась в «прекрасного лебедя»: стала одной из самых красивых девочек в школе, и многочисленные поклонники уже не давали ей прохода. Но она влюбилась в парня, который был на несколько лет старше. Актриса вспоминает: «Леша уже заканчивал институт, а я еще училась в одиннадцатом классе. Он пришел на мой выпускной вечер, и там мы впервые поцеловались. И длился наш поцелуй – ни много ни мало – пять часов. Происходило это все в сарае рядом с бараком, где я тогда жила. И на стене сарая было написано: «ПИДАРАСЫ». Я и тогда не понимала, и до сих пор не понимаю, кто это такие. Я знаю, что есть педерасты, то есть гомосексуалисты. Но «пидарасы»? В общем, на следующее утро получила я от матери хороший нагоняй – мне-то радость, а она всю ночь глаз не сомкнула. Но наша с Лешей любовь стала постепенно куда-то исчезать, появилась со временем какая-то натянутость, неловкость. И больше уже мы никогда не целовались, хотя я его очень-очень любила. И даже своего первого сына назвала Алексеем – может, в честь той, самой первой, любви и того, самого первого и самого долгого, поцелуя».

После окончания школы Полищук отправилась в Москву с твердым намерением стать артисткой. Мечта девушки осуществилась: ее приняли во Всероссийскую творческую мастерскую эстрадного искусства. Благодаря этому устроилась и ее личная жизнь: вскоре она вышла замуж за однокурсника по мастерской Валерия Макарова. Причем какое-то время она была влюблена в него страшно, а он на нее даже внимания не обращал. И вдруг в какой-то момент прозрел. И сделал ей предложение руки и сердца. В 1972 году у них родился сын Алексей.

Вспоминает Л. Полищук: «Сын родился не очень удачно. Доктора мне не помогали, в упор меня не видели – подумаешь, лежит там, чего-то кряхтит. И чуть не погубили ребенка. Я разродилась только на третьи сутки. И лишь на шестой день сын дернул ножкой. Я уже думала – все, конец, ведь до этого он лежал под кислородными масками. Когда его впервые принесли мне, я была просто напугана: вся голова исколота, сам желтого цвета, худющий такой и страшный… Но сиську хватал исправно. А через полтора месяца это был уже не доходяга, а карапуз-здоровячок…»

Однако рождение ребенка счастья в молодую семью не принесло. Валерий стал все чаще прикладываться к рюмке, скандалить. Люба какое-то время еще терпела его «художества», а потом не выдержала – ушла. Чуть позже она делала попытки возобновить отношения с бывшим мужем – даже перетащила его работать в Москву, когда ее приняли в мюзик-холл. Она тогда сумела купить себе трехкомнатную квартиру, и Валерий напросился к ней жить. Но ничего путного из этого не получилось – Макаров продолжал спиваться. Когда Полищук снова выставила его вон, он затеял размен квартиры. И актрисе пришлось согласиться на размен, лишь бы никогда больше не видеть этого человека.

Рассказывает сын Полищук, Алексей Макаров: «Родители оба начинали в эстрадном жанре. Была дружная актерская семья. Потом обстоятельства сложились так, что они разошлись, и после этого я видел отца всего два-три раза. Поступив на первый курс института, я как-то сидел на подоконнике в общежитии, курил и вдруг подумал: а почему бы мне не слетать в Омск, не поговорить с отцом? Понять, кто он, чем дышит. Он стихи писал, у меня даже кассета есть с его песнями.

Мать не возражала. Я прилетел в Омск к бабушке, и на следующий день пошел искать отца. Мне сказали, что он со старой квартиры съехал, что живет где-то в новой: «Вон в тех четырех домах». Я ходил по всем квартирам и искал. Но так и не нашел. А через полгода он умер… Нам его мама об этом сообщила.

Мы с матерью собрались в Омск. В аэропорту выяснилось, что с билетами творится какое-то безумие: люди по нескольку дней сидят в аэропорту в их ожидании. Мать ходила по начальникам, кому-то улыбалась, но выбила только один билет для себя и улетела одна. А я так и не слетал…»

К слову, когда Алексею пришла пора получать паспорт, он взял себе фамилию отца. Матери это показалось обидным: «До двенадцати с половиной лет растила его я, да и родители мои по фамилии Полищук. А он взял фамилию Макаров. Ну что ж, Бог ему судья. Выбирая фамилию при получении паспорта, он сказал: «Я – Макаров. В искусстве уже есть одна Полищук. Хватит».

В 1983 году Любовь Полищук вновь вышла замуж: на этот раз ее избранником оказался художник-анималист Сергей Цигаль. В свое время, имея диплом биолога и хорошую работу, он вопреки логике бросил все и поступил в Строгановское училище (его родители были художниками, а бабушка – известная писательница Мариэтта Шагинян). Со своей будущей женой Сергей познакомился в Театре миниатюр, когда пришел на спектакль «Хармс! Чармс! Шардам!», в котором Полищук исполняла сразу несколько ролей.

Вспоминает актриса: «Он посмотрел спектакль и решил: «Моя!» И начал меня «окружать». Мне без конца со всех сторон стали звонить – то Марк Розовский намекнет, что со мной художник один хочет познакомиться, то Генка Хазанов… Потом как-то позвонила массажистка и тоже сказала: «Тут есть художник один…» Я говорю: «Слышала я эту историю, Аллочка. Не знаю уже, куда бежать. Ну, раз хочет – пусть придет, познакомимся…» В результате он, узнав, что я буду участвовать в «посиделках» в ЦДРИ, тоже туда пришел. Нас познакомили. Договорились, что он придет ко мне на спектакль.

Посадили его куда-то за колонну, и Сергей, сидя за ней, в течение всего спектакля проклинал и театр, и режиссера, и администратора, и меня. После спектакля все же пригласил в ресторан. Но сначала прокатил на своем «жигуленке» по заледеневшим улицам так, что меня холодный пот прошиб. Нас в какой-то момент занесло, машина с диким визгом закрутилась, и мы такого «штопора» дали вокруг себя!.. Представьте, он специально это сделал: хотел посмотреть, как я отреагирую. Так вот, мне все это понравилось. Очень. А ему понравилась моя реакция. Так что сблизила нас «экстремалка»…

Потом я познакомилась с Сережиными родителями. Меня приняли легко, с удовольствием, очень доброжелательно. Мама его пожарила котлеты. А я с детства никогда не ела то, что прокручено. Если не вижу, что в фарш накрутили, не могу есть. Даже дома, у мамы, я мясо от пельменей отдавала сестре, а тесто ела сама. Брезгливость у меня какая-то, тоже своего рода идиотизм. Но тогда, в квартире у Сережиных родителей, я была настолько ошарашена количеством всего красивого – огромной библиотекой, потрясающими картинами, рассказами об авторах этих картин, что под впечатлением машинально взяла котлету и съела. И обалдела – как, оказывается, это вкусно! Узнала рецепт. И сейчас делаю котлеты не хуже…»

Вообще-то Сергей герой, потому что стоически выносит мой характер: я же безобразно вспыльчива. Если бы не его терпение и чувство юмора, мы бы давно разошлись. К тому же он великолепный рассказчик и очень нескучный человек. Это ведь просто ужас – сколько вокруг скучных мужчин!..»

Около года молодые жили не расписываясь, и жениться на Полищук Цигаль явно не собирался. Но в 1985 году Любовь забеременела. И скрывала этот факт долго, пока на УЗИ ей не сообщили, что будет девочка. Тогда она сказала Сергею: «Я очень хочу девочку. Но двоих детей без отца не потяну. Может быть, ты все-таки женишься на мне?» Сергей поначалу растерялся и ничего не ответил. Он пришел домой и попросил совета у своих родителей. А они тут же приказали: «Немедленно иди за цветами, встань перед Любой на колени и попроси ее руки». Так он и сделал. Девочку, которая вскоре родилась, назвали Машей. Актриса вспоминает:

«Особенно трудно было, когда родила дочь. Мне сделали кесарево сечение очень неудачно, и я долго не могла прийти в себя. Месяцев через семь у меня «разорвался» аппендицит – опять срочная операция и тоже неудачная: пришлось резать повторно. А я уже работала на сцене, где надо было и шпагат делать, и мостик. Как мне потом объяснили, оттого, что полость у меня была вся изрезана, нагрузка легла на спину. И я «сорвала» ее: во время спектакля «Соломенная шляпка» у меня выскочили позвоночные диски. Я прямо на сцене потеряла от боли сознание и упала замертво. Привезли в больницу лицом вниз, на подушке. Приговорили к инвалидности. Больше полугода провела в больнице – бесконечные блокады, корсеты, неподвижность. В общем, меня готовили к жизни на костылях… Я была в жуткой депрессии. А тут еще и в магазинах пусто, и ребенок болеет… Кошмар! Вот тогда я подумала: надо свалить куда-нибудь. Ради дочки. Я понимала, что в 35 лет никому за границей не нужна, и готова была работать даже уборщицей или посудомойкой. Потом депрессия прошла. Я снова вышла на сцену и поняла, что никуда не уеду…»

Из интервью Л. Полищук: «Желания унизить мужчину, сделать его своим рабом у меня не было никогда. Я не терплю подкаблучников и амебообразных тюфяков. Более того, с годами как-то все больше хочется подчиняться, ощущать себя слабой и беззащитной…

Я проклинаю эмансипацию и наше ханжеское воспитание, а некоторые периоды своей жизни просто ненавижу. Помню, по молодости, где-нибудь в ресторане, я с шиком могла заплатить за весь столик (благо меня всегда держали за хорошую артистку, и я достаточно зарабатывала). При этом я даже не задумывалась о том, что тем самым оскорбляю мужчин…»

Сын Любови Полищук, Алексей Макаров, с первого по седьмой класс учился в школе-интернате. По его словам, он «всегда был нагловатым, хамоватым, не любил математику и интересовался только гуманитарными предметами». Его школьный рекорд – 48 двоек за неделю. Все они были проставлены в дневник, который Алексей решил спрятать от матери и отчима. Но последнего провести не удалось, и правда вскрылась. После этого парнем по-настоящему занялись: отчим помог ему осилить математику, геометрию и английский. После седьмого класса Алексей перешел в обычную школу.

Закончив ее, Алексей решил пойти по стопам матери – подался в актеры. Однако с первого раза по конкурсу в ГИТИС не прошел. До следующего поступления сменил несколько профессий: пожарника, распространителя театральных билетов, грузчика на овощной базе. После ГИТИСа поступил в труппу Театра имени Моссовета. С конца 90-х активно снимается в кино (одна из первых заметных ролей – бугай-насильник в «Ворошиловском стрелке»).

Л. Полищук скончалась 28 ноября 2006 года от рака позвоночника.

После ее смерти все скрытые конфликты, существовавшие в их семье, вылезли наружу. Особенно в отношениях между сыном актрисы Алексеем Макаровым и ее мужем Сергеем Цигалем. Вот что рассказал об этом сам Алексей в интервью журналу «Караван историй» (август 2009-го):

«Через неделю после похорон матери бабушке Ольге Пантелеевне в Омск и мне позвонили юристы Сергея Цигаля. Они просили отказаться от любых претензий на наследство. Я приехал в юридическую контору по указанному адресу, прочитал бумагу. И мне стало так противно, охватило такое чувство брезгливости, что я все подписал и ушел. Точно так же поступила бабушка. Друзья говорят: зря вы так сделали. Всем известно, что в нашей семье деньги зарабатывала мама и покупку новой квартиры оплатила она. Сергей Цигаль – художник малоизвестный, его картины не идут нарасхват, он в это жилье сильно не вложился. Но не в этом же дело! Ни я, ни бабушка на квартиру претендовать бы не стали, ведь там живут сестра Маша и Сережа, которого мама так любила. Убивает сознание того, что через неделю после похорон этот любимый мужчина не плакал, не был в депрессии, а озаботился судьбой наследства и сделал так, чтобы мать и сын его любимой ничего не получили. Что ж, ему все удалось, мы сами ему в этом помогли.

Не знаю, насколько Сергей Цигаль счастлив сегодня в этой квартире. С того момента я с ним больше не общаюсь. Он тоже никак себя не проявляет. Я так и остался для него чужим ребенком…»