Текст книги "Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации. За кулисами шоу-бизнеса"

Автор книги: Федор Раззаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 37 страниц)

Бари АЛИБАСОВ и группа «НА-НА»

Б. Алибасов родился 6 июня 1947 года в маленьком пристанционном поселке Чарское Абаевского района Семипалатинской области в 80 километрах от Семипалатинского ядерного полигона. Его отец – Карим Касымович (наполовину хакасец, наполовину казах) – работал управляющим банка в Чарске, мать – Ираида Ибрагимовна (татарка, воспитывавшаяся русской мачехой) – была бухгалтершей в детском саду и по совместительству подрабатывала в паровозном депо. Кроме Бари, в семье было еще четверо детей: Зоя, Роза, Булат и Газиз (Бари родился четвертым). Так как родители работали по 18 часов в сутки, дети видели их редко, однако времени на всякого рода шалости у них не было – надо было следить за хозяйством. Например, в то время пока мать доила корову, они поливали огород. По словам Б. Алибасова: «Старшему брату и сестрам не терпелось бежать на танцы в клуб, но, пока огурцы и помидоры не будут политы, об этом и речи быть не могло. Бывало, Булату становилось особенно невтерпеж и он готов был слинять до конца поливки. Только сестры, заподозрив побег, быстро это дело пресекали: замачивали в бочке с водой его единственные брюки. Других штанов по той поре у Булата не было, и он оставался без развлечений. Мне тоже хотелось побегать, поиграть в прятки, в футбол, но понятие «хозяйство» было магическим. В 6 утра я вставал и кормил животных, а потом гнал коров на пастбище. А то еще и теленка приходилось припасывать, и картошку окучивать. Как же я ненавижу всю эту работу с тех пор! Даже домашних животных никаких не завожу…

Мы жили в такой бедной деревне, что наш дом считался самым зажиточным – только у нас водились простыни. И еще у меня была гувернантка – немка из сосланных Сталиным немцев Поволжья…»

Интерес к сцене проснулся в Алибасове довольно рано – уже в четырехлетнем возрасте мама надевала на него атласные шаровары, бархатную жилетку с тюбетейкой и заставляла петь татарские песни и танцевать цыганские танцы. И у Бари это неплохо получалось. В школе он начал активно заниматься в художественной самодеятельности (пел в хоре, играл на барабанах, был конферансье), создал свой собственный драмкружок (поставил спектакль по А. Чехову «Сельский эскулап»). В начале 60-х, когда Бари учился в старших классах, он вместе с несколькими одноклассниками создал небольшой оркестр, который стал пользоваться успехом не только в стенах школы, но и далеко за ее пределами – в соседних районах. Однако сильное увлечение музыкой в ущерб учебе не могло нравиться педагогическому коллективу школы № 62, в которой учился Бари, и ему неоднократно делали предупреждения: мол, еще раз пропустите занятия – отчислим. Однако ребята игнорировали эти угрозы по нескольким причинам: во-первых, считали их не слишком серьезными и, во-вторых, хотели заработать. В конце концов учителям это надоело. Когда после очередного предупреждения ребята из алибасовского оркестра уехали на гастроли в соседний колхоз, в школе вывесили приказ об их исключении. После этого музыкантам пришлось идти на попятный, каяться перед педсоветом и уверять, что больше такое не повторится. Им поверили и восстановили в числе учеников.

В середине 60-х Алибасов закончил школу. Перед выпускными экзаменами он женился на своей школьной подруге Свете с Западной Украины, однако их совместная жизнь продолжалась недолго. Несмотря на то что вскоре у молодых родился сын, их отношения разладились и они разлетелись в разные стороны: Светлана уехала в Иркутск, а Бари отправился в Усть-Каменогорск, где поступил в строительный институт. Он хотел быть архитектором. Однако любовь к музыке взяла свое. В институте он создал вокально-инструментальный ансамбль «Интеграл», который довольно быстро стал популярен в молодежных кругах Усть-Каменогорска. Стоит отметить, что в отличие от большинства советских рокеров Алибасов не взял на вооружение музыку «Битлз». Сам он так описывает свои тогдашние музыкальные пристрастия:

«Я ненавидел «Битлз» в молодости. Потому что мне казалось, что эта группа похожа на заливную рыбу. Много мелодий, мало эмоций. Нет ора Джеймса Брауна или Литл Ричарда, который как резаный орал твисты. Мне нравилась очень ритмичная и предельно истеричная музыка. С воем, стонами, воплями и, самое главное, хрипом. Моими кумирами были Джеймс Браун, Оретта Франклин, Чак Берри. Группы «Кингс», «Фараоны». Мне вообще кажется, что «Битлз» – это музыка для старичков. Сейчас, когда мне уже 50, я стал слушать «Битлз», где много мелодий, гармонии и есть о чем поразмыслить…»

Между тем вновь, как и в школе, чрезмерная любовь к музыке сказалась на учебе Алибасова. В 1969 году, буквально за полгода до защиты диплома, он внезапно бросил институт и вместе со своим коллективом отправился в Кемерово – работать по приглашению местного обкома комсомола. Их концертный тур пролегал от Читы до Братска. Что такое жизнь рок-музыканта в 70-е годы, рассказывать, думаю, не надо: поездки по провинциальным городам, житье в дешевых гостиницах, пьянки, девочки, наркотики. Приведу рассказ об этом самого Б. Алибасова:

«Я был рок-музыкантом. И этим все сказано… На моих глазах Генка Чугуев выпаривал носки, чтобы хоть чем-то «ширнуться». В моей коммуналке, в 12 квадратных метрах, утром просыпались 17 человек после ночных оргий: пьянка, секс, наркотики…

Я курил анашу, кололся промедолом и морфием. Я 14 дней валялся в реанимации с катетером в вене. Я, хиппи, ездил на сборища нашей братвы в Таллин, к кинотеатру «Родина». Мы собирались – грязные, в шинелях и гимнастерках, с холщовыми котомками за плечами. Многие умерли…

Я выжил, потому что сумел отказаться от такой жизни: я физически не получал никакого кайфа от наркотиков. Они мне просто мешали заниматься любимым делом. Настоящий кайф я получал от того, что владел зрителем. Я орал рок-н-ролл, ломал микрофонную стойку и видел, как заводилась публика…

Я три года не брал в рот спиртного – ни на день рождения, ни на Новый год… Случилось так, что после каждого концерта я выпивал две бутылки водки. Я не мог дождаться конца второго отделения – скорей бы в гостиницу! Две бутылки водки… «Неужели она сильнее?!» – спросил я себя.

Точно так же бросил курить, на глазах всей команды выбросив в окно автобуса пачку дорогих (1 руб.) американских сигарет. Они мешали мне петь – я стал задыхаться на сцене…»

Всесоюзная слава пришла к «Интегралу» в конце 70-х. Группа к тому времени уже покинула Кемерово и вновь перебралась в Усть-Каменогорск, в ДК металлургов. В ее составе было восемь человек: Бари Алибасов, Юрий Лоза (пришел в 1977-м), Игорь Сандлер, Юрий Ильченко, Ярослав Ангелюк и др. Группа гастролировала по всему Союзу, собирая на своих концертах полные залы (в месяц порой приходилось давать по 80 концертов). В репертуаре группы было все: и традиционный рок-н-ролл, и кантри, и блюз, и всякая всячина. Кроме этого, каждый концерт группы представлял собой красочное шоу – редкость по тем временам (одной аппаратуры группа возила за собой на 840 килограммов). Алибасов выступал в группе сразу в нескольких ипостасях: руководителя, аранжировщика, композитора, поэта, барабанщика, исполнителя. Хотя в последнем качестве ему удавалось выступать не так часто. Рассказывает Ю. Лоза:

«Мы всегда были против выхода Бари на сцену. До ругани иногда дело доходило, типа: «Ладно, Алибас, руководи, забирай свой 11-й концерт, веди общую политику, засвечивай группу, но на сцену не выходи». И общую политику определял, конечно, он…»

По словам многих очевидцев, Алибасов и в те годы был достаточно жестким руководителем. В «Интеграле» он ввел строгие правила: курение за 5 минут до концерта – 3 рубля штрафа, девушка в гостиничном номере – 25. Штрафы взимались и за другие провинности: опоздание на концерт, пьянка, ошибки во время выступления. «Штрафные» деньги шли в общую кассу – на них приобретались новые музыкальные инструменты, техника, экипировка.

В 1978 году Алибасов решил сменить место дислокации группы и «навострил лыжи» в Иркутск. Однако в последний момент руководители тамошней филармонии переиграли собственное решение и вместо «Интеграла» взяли к себе не менее популярный коллектив – «Лейся, песня» под управлением Михаила Шуфутинского. Пришлось «интегральцам» искать другое место. Ими были разосланы телеграммы сразу в несколько филармоний – в Майкоп, Хабаровск и Саратов, и последний дал «добро» на приезд коллектива. «Интегральцы» встретили это сообщение с большим воодушевлением. Дело в том, что до этого они получали концертную ставку в размере 5 рублей 50 копеек, а в Саратове им стали платить почти в два раза больше – аж 9 рублей.

Вспоминает Б. Алибасов: «Чтобы зарабатывать нормальные деньги на эстраде, приходилось выкручиваться самыми разными способами. По советскому законодательству артист обязан работать не больше шестнадцати концертов. И потому норму – 48 выступлений в квартал – эстрадный коллектив вырабатывал довольно быстро. Наша группа «Интеграл», например, в январе вырабатывала норму в своей филармонии, следующие 48 концертов играли в феврале уже от Краснодарской филармонии – на ее фонды, и так далее. Но при этом мы не зашибали какие-то безумные деньги. Почти все, что зарабатывали, получали те, под чьим крылом мы выступали. Нам же доставались только наши законные ставки. Но те коллективы, которые работали много, могли таким образом получать совсем неплохо. Насчет нас директор филармонии часто шел на нарушения, давая возможность выступать не 48 раз, а в два раза больше. Ему, конечно, грозили, но в принципе Управление культуры закрывало глаза – за наш счет содержался не только симфонический оркестр, но и вся филармония. Рублей восемьсот чиновники от каждого нашего концерта получали, а умножьте это на сто концертов в квартал – получаются по тем временам фантастические суммы. Мы все время рисковали…»

В марте 1980 года «Интеграл» стал участником самого большого и представительного рок-фестиваля, когда-либо проводившегося в СССР, – «Весенние ритмы» в Тбилиси. На него съехалось несколько десятков рок-групп со всего Союза – из Москвы и Ленинграда, Прибалтики, Украины, Кавказа и Средней Азии (не было только Сибири). Фестиваль проходил 9 дней в концертном зале Грузинской филармонии (около 2 тысяч мест). Призерами фестиваля стали: 1-е место – «Машина времени» (Москва) и «Магнетик Бэнд» (Таллин), 2-е – «Автограф» (Москва), 3-е – «Интеграл» (Саратов), «Диалог» (Украина), «Лабиринт» (Грузия), «Время» (Горький).

Между тем диплом лауреата официально разрешенного фестиваля абсолютно не облегчил дальнейшую жизнь и деятельность «Интегралу», более того, в какой-то мере даже усложнил. Во всяком случае, нападки на него со стороны чиновников от культуры усилились. Например, в Саратове местный обком распорядился сжечь афиши «Интеграла» как идеологически вредные (на ней были изображены участники коллектива, и один из них – Игорь Сандлер – был лысым). В течение месяца следственные органы – вплоть до КГБ – проверяли накладные, путевку на машину, допрашивали водителя, куда он отвез крамольные афиши и действительно ли их сожгли. Между тем часть афиш «интегральцы» спасли – вывезли со склада и спрятали.

В другом случае на «Интеграл» «наехали» уже столичные чиновники. Дело было в 1980 году. «Интеграл» приехал в Москву с большой программой под названием «Наша дискотека». Ставил программу известный ныне шоумен Леонид Якубович. Однако, несмотря на то что программа была заведомо аншлаговой и могла собрать хорошую кассу, чиновники проводить ее запретили. Отыграть ее удалось только через год во Дворце спорта.

Не стояла на месте и личная жизнь Алибасова. В 70-е годы он женился во второй раз – на кореянке, которая была на 12 лет его моложе. Однако брак продержался чуть больше первого и развалился. В Саратове Алибасова поймала в свои сети Лена Уронич. Причем выглядело это весьма необычно. Лена была ярой фанаткой «Интеграла» и мечтала выйти замуж за Алибасова. Однако подступиться к нему ей долгое время никак не удавалось. И тогда девушка пошла на хитрость. Она завела роман сначала с администратором группы, который ввел ее в круг «интегральцев», после чего заставила обратить на себя внимание Алибасова. Вскоре они расписываются, и в 1985 году на свет появляется мальчик, которого в честь отца называют Бари. Однако рождение ребенка не спасло и третий брак Алибасова. В середине 80-х Алибасов покупает квартиру недалеко от Москвы – в Зеленограде, – однако жену с ребенком оставляет в Саратове. Лена надеется, что он одумается и возьмет ее с собой, но Бари, кажется, все для себя уже решил – жена для него только обуза. По его же словам: «В жены я брал девушек, далеких от сцены. Вначале меня безумно любили, через два месяца они прозревали. Более ублюдочного человека, чем я, для них не существовало. Больше чем на медовый месяц меня не хватало…»

В 1988 году Алибасов окончательно перебирается в Москву, захваченный новой идеей – создать супер-группу. Сам он так объясняет этот свой порыв:

«Я не был рабом юношеских привязанностей. «Ласковый май» и «фанерный» мальчик педерастического типа стали отбирать у рокеров публику, подавляя заодно Кобзона, Пугачеву…

До чего доходило? Ребятки из «Ласкового мая» на фанере рисовали клавиши и играли на этих досточках. В Астрахани работали под магнитофон, в то время когда мы возили по 18 тонн аппаратуры на двух трейлерах. А в Джамбуле, где были аншлаги, пришло на «Интеграл» всего 19 человек. И тогда я понял, что этот жанр умер…»

Алибасов (в дуэте с Анисом Мухамедшиным) объявил конкурс в новую группу, на который явились около тысячи человек. Бари отобрал шестерых: А. Ктитарева (музруководитель), В. Юрина (соло-гитара), В. Левкина (ритм-гитара), В. Бурейко (барабаны), А. Карпухина (бас-гитара), А. Запорожца (клавишные). За их подготовку взялись профессионалы: Сергей Шмелев (инструменты), Николай Добрынин из «Сатирикона» (пластика), Вячеслав Зайцев (костюмы), Андрей Потемкин (композитор), Лариса Рубальская, Михаил Шабров (поэты) и др. Вскоре с помощью музыкантов «Интеграла» (инструменты и вокал) были записаны первые хиты новой группы. Под эту чужую «фанеру» в июле 1989 года «На-На» впервые вышла на сцену спорткомплекса «Олимпийский» на фестивале «Фэйс ту фэйс». Успех был ошеломляющим. Воодушевленный Алибасов начал подготовку к первому сольнику своего нового детища. Однако в ходе этой подготовки у него внезапно возник конфликт с коллегами из «Интеграла».

«Только через несколько месяцев после концерта, – вспоминает Б. Алибасов, – удалось переписать все песни голосами самих «нанайцев». Эти старые козлы с седыми волосами на яйцах стали душить молодых: ведь они записывали фонограмму для «На-На». Я сказал: либо завязывайте, либо разбегаемся по-хорошему. Я отдал «интегральцам» название, программу, аппаратуру. Они побултыхались, стали ездить с Кормухиной… и развалились…»

В отличие от «Интеграла», который действительно себя изжил, группа «На-На» начала свое восхождение на эстрадный олимп. В хит-парад «Музыкальной дорожки «МК» «На-На» влетела в сентябре 1989 года с песней «Пустынный пляж» (12-е место). В январских итогах «ЗД» группа «На-На» заняла 1-е место в номинации «Открытие года». На имидже группы благотворно сказался и скандал, который разгорелся вокруг фильма «Солнце, море и «На-На». Цензура внезапно усмотрела в нем чрезмерную эротичность и запретила к показу.

Одна из первых публикаций о группе появилась на страницах «Московского комсомольца» в марте 1990 года. Ее автор Н. Мыдлык писал: «На-На» очень стремительно взлетела на олимп советской поп-музыки. Через два месяца после своего рождения группа уже попала в хит-парады газет и журналов, а через полгода стала лидером по разделу «Открытие года». За это же время артисты «На-На» успели представить московскую поп-музыку за рубежом, они принимали участие во многих благотворительных акциях, были частыми гостями на телевидении и радио. В том, что они стали любимой группой молодых, сомневаться не надо. Об этом и говорят сотни писем, которые поступают во многие редакции теле– и радиопрограмм со всех концов страны.

В начале года продавалась грампластинка «На-На» – это был первый миньон группы, но его уже нет ни в одном магазине: тираж был раскуплен всего за несколько дней. Сейчас готовится к записи диск-гигант и новый аудиоальбом…»

В начале 90-х группа «На-На» превратилась в один из самых успешных проектов на отечественной поп-сцене. Собственно, это был тот же «Интеграл» начала 80-х, только более попсовый. Раскрутка группы шла по полной программе: клипы на ТВ, выступления на радио, восторженные отклики в газетах, многодневные гастроли по стране (в 1992 году «На-На» стала абсолютным рекордсменом по количеству проведенных за год концертов – 830). Лучшими хитами в исполнении группы в те годы были: «Баба-Яга», «Девчонка с Машмета», «Соловей-разбойник» и др.

К 1992 году, после нескольких перетрясок, сформировалась основная пятерка вокалистов группы: Валерий Юрин, Владимир Левкин, Владимир Асимов, Владимир Политов, Вячеслав Жеребкин.

Б. Алибасов рассказывает: «Трое ребят из «На-На» – маменькины сынки. Политов, конечно, хулиган. У них благополучные семьи, кроме Асимова, которого отец продал за 2 бутылки портвейна. У него отчество Абдурахимович, хотя его родной отец – Валентин. Мать Асимова меня не любит. Она как-то сказала: «Он отнял у меня сына». А сын ее столько зарабатывает, что купил им с первой зарплаты машину. И они теперь имеют возможность ездить на дачу. Но я ее понимаю. Я бы тоже ненавидел тех, кто у меня отнял ребенка. Но я утешаю, что их дети вернутся годика через три-четыре…»

Так же, как и в «Интеграле», Алибасов ввел в своем новом коллективе строгую дисциплину. В музыкальных кругах ходили слухи о том, что по контракту, заключенному с Алибасовым каждым из участников коллектива, «на-найцы» не имели права жениться, заводить амурные связи с женским составом группы. Для того чтобы иметь возможность контролировать каждого из «на-найцев», Алибасов поселил их в одном месте – в доме в Мерзляковском переулке (там они не только живут, но и записывают в студии новые песни). Хотя, по словам самого Алибасова, с каждым из участников группы у него доверительные отношения, даже лучше, чем с собственными родственниками. Например, со своим старшим братом Булатом Бари в течение долгого времени вообще не мог общаться из-за несходства интересов (Булат тогда работал мясником на рынке в Казахстане).

В середине 1995 года в «На-На» произошел первый громкий скандал – из группы внезапно ушел Валерий Юрин. На вопрос, почему он ушел от Бари Алибасова, Юрин в интервью «Экспресс-газете» заявил: «Потому что мы часто дрались. Последний раз мы подрались в Калуге, во время концерта, прямо на сцене. После нескольких взаимных тычков я оказался на полу и решил, что выяснение отношений закончилось…

У Бари если «заклинит» в мозгах, он как бык: глаза кровью наливаются, и успокоить его невозможно. Ну, если только связать. И у меня характер тоже упрямый. Я не могу быть под чьим-то командованием. А здесь еще и трудности разные организационные возникли. Вот я и решил уйти…» (По одной из версий, Алибасов осерчал на Юрина за то, что тот нарушил условие контракта – завел шашни с девушкой из «на-найского» балета.)

Уйдя из «На-На», Юрин создал свой собственный коллектив из 15 человек, с которым начал сольные выступления. Однако достичь той популярности, какую он имел, будучи «на-найцем», ему так и не удалось.

Личная жизнь самого Бари Алибасова была не менее бурной. В начале 90-х он удивил публику своим признанием в том, что собирается сделать предложение руки и сердца проститутке из «Континенталя» Кате. На законный вопрос «почему?» он ответил следующим образом: «Пообщавшись с проститутками из «Континенталя», я обалдел от уровня их знаний, их эрудиции. Очень тонкие психологи и профессионалки. Это девушки, которые окончили университеты, лучшие и самые престижные московские вузы. Безумно интересные люди, у которых богатый опыт общения на самом разном уровне. Они в совершенстве постигли интимную сферу и всячески умеют доставить удовольствие мужчинам самого разного темперамента и интеллектуального развития. Мужчина на 100 процентов остается доволен их работой. Это высочайшего уровня профессионализм, высочайшая степень познания своей области деятельности! Не каждому человеку под силу так глубоко постигнуть мир. Не просто так: технологически совершил половой акт, и разбежались. У них доскональные знания, с кем общаться и как общаться. Мне проститутки из «Континенталя» показались безумно интересными…»

После подобного заявления многим казалось, что брак между известным продюсером и проституткой дело решенное. Однако судьба распорядилась иначе. Катя вскоре вышла замуж за какого-то иностранца и уехала за границу – то ли в Германию, то ли в Швецию. А Алибасов женился на женщине менее экзотической профессии. Правда, и этот брак, как и три предыдущих, продержался недолго – развод совпал с днем регистрации брака Аллы Пугачевой и Филиппа Киркорова (15 марта 1994 года).

Между тем одиночество Алибасова длилось недолго – всего девять месяцев. Затем в жизни Бари появилась новая женщина – Лидия Федосеева-Шукшина. История их знакомства такова.

17 декабря Алибасов собирался посетить торжественную церемонию вручения высших кинематографических наград России «Ника». На церемонию он отправился не один, а со своим приятелем, актером Станиславом Садальским. А тот внезапно сообщил, что по дороге они захватят еще одного человека – Шукшину. Дело в том, что незадолго до этого она осталась без транспорта – у нее одну за другой угнали две машины (сначала «Волгу», затем «Жигули») – и теперь передвигалась по городу с помощью своих друзей. В число последних входил и Садальский. Короче, они с Алибасовым заехали за актрисой и вместе отправились на «Нику». Далее послушаем рассказ самого Б. Алибасова:

«Лида очень не любила меня, как не любили многие представители театрально-кинематографической среды. Почему? Во-первых, морда злая, во-вторых, строгий взгляд, брови надвинуты – вот-вот укусит. Но люди, которые начинают со мной общаться, понимают, что моя угрюмая алтайская морда (следствие многочисленных походов монголов) совершенно не соответствует внутреннему содержанию… Весь вечер на «Нике» мы провели, разговаривая друг с другом. У Лиды образ царственной, строгой русской женщины. А на самом деле она оказалась веселой, даже хулиганистой. Больше всего меня поразило, что она шутит круче меня. У Лиды поразительное чувство юмора. Я ловил себя на том, что догоняю ее шутки не сразу, а через секунды полторы. Ее экранный образ совершенно не соответствует тому, какова Лида в жизни и быту…»

Позднее Л. Федосеева-Шукшина действительно подтвердит, что до их знакомства с Алибасовым она относилась к нему с неприязнью: «Я видела его пару раз по телевидению, и мне показалось, что улыбка у него какая-то фальшивая…» От знакомства с Бари ее отговаривала и дочь Маша, которая утверждала, что Алибасов, как и все «на-найцы», – «голубой». Однако Лидия Николаевна пренебрегла этим и другими предупреждениями и дружбу с Алибасовым не прервала.

1995 год сложился для группы «На-На» и ее продюсера в целом удачно. Была подготовлена новая программа под названием «На-Настальгия по настоящему», в которой «на-найцам» аккомпанировали самые разные исполнители: черные танцовщицы из Лас-Вегаса, бразильские звезды карнавала, 20 человек из Бурунди, эскимосско-чукотский ансамбль, балет «Русская тройка», симфонический оркестр Вероники Дударовой, оркестр Лундстрема и др. В том же году «На-На» совершила масштабное кругосветное турне, во время которого посетила несколько государств: в США в течение трех недель она дала 12 концертов в 10 городах, выступила в трех городах в Сингапуре и две недели веселила китайскую публику.

Что касается российской публики, то и она довольно тепло принимала «на-найцев». В одном из городов восторженные фанатки едва не перевернули лимузин, в котором находились участники группы, а московские фэны пошли еще дальше – едва не подожгли их студию. О том, как это произошло, узнали из публикации в газете «Джокер» (№ 165, сентябрь 1995 г.): «Группа «На-На» сошла с ума от выходок своих фанаток. Две недели назад девушки, которым известен адрес московской студии группы, предприняли дерзкую попытку обратить на себя внимание музыкантов. Выпив для храбрости, «на-найки» исписали весь подъезд пикантными признаниями в любви, а затем забрались на чердак, прямо под которым находится студия «На-На». Первым делом открутив вентиляционную решетку, отважные девушки стали бросать вниз горящую бумагу. Не удовлетворенные результатом (пожара не получилось), фэнши достали заранее припасенную дрель и накрутили дырок в потолке студии. Быть может, девичья фантазия была способна и на большее, но полет творческой мысли остановили соседи Алибасова по дому – вызвали ОМОН, решив, что недавно отремонтированный особняк еще рано сжигать или взрывать даже из-за любви к творчеству группы «На-На».

В том же сентябре «на-найцы» справили печальную дату – 26 сентября исполнилось 40 дней, как от инфаркта скончалась их домработница баба Фая, воспетая в самой известной песне «На-На» – «Фаина».

Эту песню написал сам Бари Алибасов, который очень тепло, как к матери, относился к своей домработнице. Их знакомство произошло в 1988 году, когда Алибасов переехал из Зеленограда в Москву, на улицу 8 Марта. Они оказались соседями и очень быстро подружились. Когда же «на-найцы» переехали в Мерзляковский переулок, Алибасов забрал с собой и бабу Фаю. Долгое время эту пожилую женщину (за 60, у нее были свои дочь и внучка) считали своеобразным талисманом группы. «На-найцы» часто приглашали ее на свои концерты, а когда пели «Фаину», обязательно спускались в зал и исполняли песню, стоя перед ней на коленях. В одной из программ баба Фая сама вышла на сцену – в восточном костюме она лихо станцевала с «на-найцами».

В октябре того же года под группу «На-На» была заложена бомба. Бомба имела весьма привлекательный вид и носила красивое имя Алена Снежинская. Каким же образом этой 19-летней девушке удалось «взорвать» мирное течение жизни популярной группы?

Девушка была принята на работу в качестве личного пресс-секретаря Бари Алибасова. Однако стаж ее работы в этой должности оказался недолгим – уже в марте следующего года Снежинскую уволили. По словам самого Алибасова: «Снежинская не справлялась с обязанностями – коряво писала и была неисполнительна». Сама же Снежинская считает, что причиной ее увольнения стала не ее некомпетентность, а личные неприязненные отношения с шефом.

В течение последующих семи месяцев Снежинская ни в чем себя не проявляла и подавляющей массе российских поклонников группы «На-На» была совершенно неизвестна. Однако 23 октября 1996 года в газете «Мегаполис-экспресс» появилась ее обширная статья «Затраханные кумиры», в которой она достаточно подробно описала быт и нравы, царящие в «на-найском» коллективе. В частности, она заявила, что Алибасов буквально третирует всех «на-найцев» и ради саморекламы симулирует любовные отношения с Федосеевой-Шукшиной.

Естественно, оставить эту публикацию без внимания ее фигуранты никак не могли и уже в ноябре предприняли ответные меры. В частности, Алибасов и Шукшина подали иск к «Мегаполис-экспресс» и Снежинской с требованием опровержения опубликованного. А чуть позже ЗАО «На-На» и К» подало к тем же ответчикам иск «о защите деловой репутации» с требованием выплаты 2,75 миллиарда рублей убытков ввиду того, что появление статьи якобы стало причиной расторжения с группой 7 контрактов, в том числе зарубежных. «Из-за этой статьи мы потерпели огромные убытки, – говорит Б. Алибасов. – Есть документы, в которых четко говорится: «В связи с публикацией «Затраханные кумиры» мы разрываем контракт». Это и гастроли, и выпуск двух пластинок, и целый ряд акций, связанных с имиджем группы «На-На». Ведь имидж – это наш коммерческий продукт, на котором мы зарабатываем. Я часто слышу: «Не важно что, лишь бы часто писали». Но это не так. Разрушение имиджа – это лишение заработка. А эта статья разрушает имидж группы «На-На»…

В публикации есть какие-то мелкие фактики, характерные для жизни любого творческого коллектива. Но они не только основаны на слухах или телефонных звонках, но преподнесены в патологически извращенном виде. Создается такое ощущение, что автор какое-то чудовище, без совести, без каких-то элементарных человеческих принципов… Не могу сказать, что я человек высоких нравственных принципов, идеальной чистоты. Но даже чужие люди подходили ко мне и высказывали негодование беспардонностью выпадов. Весь коллектив группы «На-На», а в нем 44 человека, безоговорочно осудил публикацию…»

Пока судебные органы принимали дело в производство, произошло ЧП с одним из основных виновников скандала – Аленой Снежинской. 23 января 1997 года возле ее дома на нее напали неизвестные и жестоко избили (девушке выстригли волосы на голове и порезали лицо бритвой). Пострадавшая обвинила в происшедшем Бари Алибасова. Однако тот назвал это обвинение абсурдным. «Я, как никто, заинтересован в том, чтобы она являлась в суд, поскольку хочу скорейшего завершения процесса».

Финальную точку в этом деле поставил суд в конце апреля того же года. Поскольку ответчики не представили достаточно веских доказательств, суд принял решение о частичном удовлетворении иска. В пользу Бари Алибасова и Лидии Шукшиной с редакции газеты «Мегаполис-экспресс» будет взыскано по 30 миллионов рублей, а в пользу четверых вокалистов – по 10 миллионов. Кроме того, согласно судебному постановлению, автор статьи – Алена Снежинская – должна была выплатить каждому истцу по 200 тысяч рублей.

Осенью того же года среди «на-найских» фанатов внезапно стали усиленно распространяться слухи о том, что солист группы Владимир Левкин… умер. Слухи основывались на том, что Левкин действительно на какое-то время пропал из поля зрения поклонников группы, а его место на сцене занял новый участник группы – бывший солист «на-найского» балета Павел Соколов. Однако что же произошло с Левкиным?

Как оказалось, из рядов «на-найцев» его вырвала болезнь, которая была отнюдь не смертельной. А обнаружил ее Бари Алибасов. Дело было так. Во время записи на ТВ, в передаче Лиона Измайлова, Алибасов случайно заметил на голове Левкина небольшую залысину. Ее происхождение Левкин объяснить не смог, и Алибасов, заподозрив проблемы со щитовидной железой, отправил подопечного в китайский медицинский центр для комплексного обследования эндокринной системы. Исследования, проведенные врачами, показали не очень хорошие анализы крови (позднее оказалось, что анализы были проведены второпях и этот диагноз – ошибочный). Алибасов в одном из интервью так объяснял ситуацию с Левкиным: «Он страшно устает от концертов. Просто валится с ног. Но врачи подтвердили, что у Левкина нет ничего страшного. Просто ему нужен отдых. Когда ребята день за днем меняют климатический режим и переезжают, скажем, из Мурманска в Одессу, такие контрасты здорово подрывают иммунную систему. К сожалению, ресурсы человеческого организма, даже молодого, небезграничны…»