Текст книги "Изобретатели (Рассказ)"

Автор книги: Федор Каманин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

6

Ну кто бы мог подумать об этом, а?

Дядя Филя, кочегар, человек тихий, постоянно с трубкой в зубах и молчаливый, застенчивый какой-то. Наши изобретатели даже рыбу с ним не раз ловили удочками. И вот, на тебе, он знаменитый человек теперь! О нем пишут в газетах, в журналах, к нему из Москвы приезжали какие-то инженеры, толковали с ним целую неделю. Потом и он ездил в Москву, говорят, за деньгами будто бы. А рабочие в клубе устроили для него чествование. Речи тут говорили такие, что голова от гордости может закружиться.

– Мы, – говорят рабочие дяде Филе, – гордимся, брат, тобою. Потому ты башкой здорово шевельнул, молодец! Побольше бы таких ребят, как ты, другое дело пошло бы.

Члены союза изобретателей слюнки глотали от зависти к дяде Филе. А он только краснеет да мычит что-то в ответ. Эх вот бы их так чествовали, они бы знали, что им отвечать!

Кочегар изобрел целых четыре новых штуки; машинами, правда, их назвать нельзя. Котел паровой новой системы, который меньше берет топлива, а больше дает пару; потом аккумулятор новый; новый состав придумал для стекла, при котором стекло будет получаться чище и прочнее, и, наконец, машину – молоть этот состав. Надо всем этим работал он лет десять, если не больше.

Ходят наши изобретатели, точно в воду опущенные, стыдно им друг перед другом.

– Ну, что, ребята? – спрашивает Сергей своих друзей.

– Что ж… дело ясное. Подставил он нам ножку, кочегар этот.

– Чем?

– Как чем? А за пояс кто нас заткнул? Что мы теперь? Муравьи, не больше.

– Нам жить теперь нельзя, потому мы в подметки к нему не годимся.

– А по-моему, нам унывать нечего, товарищи, – сказал Антон. – Он свое дело сделал, а нам наше осталось. Нам бы даже сходить к нему нужно, потолковать, как и что.

Верно говоришь, Антон, я тоже так думаю. Идем к нему и только. Расскажем ему о себе, что он нам посоветует.

Он ведь теперь все, поди, знает.

На другой день пошли они к дяде Филе в кочегарку. Он хоть и прославился на всю республику, а работу свою не бросил, не зазнался.

Дядя Филя как раз дрова в топку подбрасывал, когда они пришли к нему.

– Здорово, дядя Филя!

– А-а-а, здорово, ребятки, здорово.

– Просто не верится, что он изобретатель настоящий, – шепнул Антон на ухо Ваське.

Кончив бросать дрова, дядя Филя отер с лысины пот и стал закуривать трубку.

– Вы ко мне, ребятки?

– Да.

– Что скажете хорошего?

Они замялись. Слов нет, хоть он и дядя Филя, кочегар, а раз он изобрел такие штуки, то поневоле как-то робеешь с таким человеком. Но говорить-то нужно, мнись не мнись.

И вот Сергей, как старший и председатель вдобавок, начал.

– Видишь ли, дядя Филя…

– Да…

– Вот… мы пришли к тебе, собственно говоря, насчет машин.

– Каких машин?

– Всяких.

Дядя Филя улыбается, а никак не поймет, чего же в конце концов им нужно от него.

– Видишь ли, – продолжает Сергей, – мы тоже изобретатели, а потому и пришли к тебе.

– Изобретатели?

– Да.

– Все четверо?

– Все как есть.

– Так… Ну, вы что-нибудь, того, соорудили?

– Сооружать-то мы не мало соорудили. Но только, по совести говоря, ерунда одна получается, путной машины, вроде вот что ты изобрел, у нас ни одной нету. Вот мы и пришли посоветоваться к тебе насчет машин. Охота изобретать у нас смертная, руки так и чешутся. Расскажи ты нам, как ты это делал все эти штуки, почему у тебя так здорово получилось. Может, и мы по твоим следам пойдем.

Дядя Филя пыхнул махорочным дымом через нос и сказал:

– Что ж, это очень хорошо, ребята, что вы хотите изобретать машины, дело это похвальное. Раз у вас чешутся руки, то нужно, чтобы и в голове чесалось, мозги, так сказать, работали, шевелились вовсю.

– Да, они у нас работают и голова у нас здорово чешется, в этом нужды нету!

– Так. Теперь вам только одно и остается сделать…

– Что?

Они так и притаились. Сейчас, мол, он им секрет изобретательства скажет, и тогда уж они начнут.

– Остается вам, ребятки, поучиться хорошенько и тогда уж за машины браться.

У них так и вытянулись лица. Они этого-то никак не ожидали.

– Да, ведь, мы учились уже в школе, дядя Филя?

– Этой учебы маловато, ребятки, – еще нужно. Да притом же тут специальные науки такие нужно знать…

– А сам-то ты знаешь? – брякнул Васька, а потом и спохватился.

Но дядя Филя не обиделся, а только улыбнулся.

– Я не знаю, хвастать нечего. И очень плохо это.

– А вот все-таки машины изобрел?

– Ну, что я изобрел, пустяки какие-то. Не работай я вот тут кочегаром годов двадцать без перерыву, не узнай я все тут в станции, как свои пять пальцев, мне бы этого не сделать. Опять же я возился над этим чуть не десять годов.

Все уж придумал, а чертеж составить пришлось к племяннику идти, он в техническом училище учится. Помучились мы оба с этими чертежами. Он меня не понимает, а я ему никак втолковать не могу. Насилу кое-как начертили. Так и то в Москве исправляли все. Вот как. А будь-ка я подучен как следует, я бы не то мог сделать. И вот, я вам говорю, учитесь, ребятки, народ вы молодой. Не пожалеете, что время на учебу уйдет.

– Так… А вот учиться-то где?

– На рабфак бы хорошо, а потом и дальше.

– А где ты рабфак возьмешь?

– В городе.

– Вот то-то и оно. Был бы он тут – другое дело.

Они ушли от кочегара, крепко задумавшись. Дело-то, оказывается, не так уж просто. А они-то, дураки, раньше думали, что стоит только захотеть, взять молоток и сколачивай машину. Нечего сказать, хороши изобретатели!

Да, учиться нужно. Где вот только? Нешто удрать в город? Нет, не годится. Приедешь туда, а там все места заняты, скандал. Домой придется поворачивать. Но как же тогда быть?

7

На их счастье, открылись при фабрике курсы для молодежи. Курсы, конечно, были приспособлены больше для изучения стекольного производства, но там все-таки были такие предметы, как физика, механика, химия, математика.

Наши изобретатели первые на эти курсы записались.

И началась учеба.

Попотели же они не мало на этих курсах!

Особенно трудненько им было вначале. Взять, например, алгебру. Напишет преподаватель на доске какие-то загибулины и начнет объяснять.

– Это вот так-то, а это равняется тому-то… Понятно?

– Понятно! – орут все, а поняли-то – хорошо, если половина ребят.

Тупее всех оказался Сергей. Сидит он, бедняга, пялит глаза на учителя, шумит у него в голове.

– Ванька, ты понимаешь, о чем он толкует? – спрашивает он.

– Нет, плохо что-то, – отвечает тот.

А у меня в глазах рябит, – говорит Антон.

Вот Васька понимал сразу, недаром у него голова большая.

– Ладно, сидите молча, не мешайте мне слушать. Я вам потом объясню.

Но потом втянулись они постепенно, легче им стало. Сергей даже хвалиться стал, что он мог бы теперь сам, пожалуй, кое-кому объяснить кое-что по всем предметам.

Курсы продолжались год целый. Занятия велись по вечерам, конечно, после работы.

Чем они больше всего увлеклись, так это двигателями. Этот предмет и затронут был на курсах слегка, чтобы познакомить лишь ребят с двигателями теперешними. Но наши изобретатели так заинтересовались, что преподаватель даже спросил их, что с ними такое. Уж не думают ли они изучать двигатели всю жизнь?

– Нет, это мы просто так интересуемся, больно любопытно.

Конечно, турбины стояли на первом плане. Водяные, паровые. Они даже специальные книжки достали у электротехника Зуева по этому вопросу. Поняв, в чем дело тут, Сергей заявил: Оказывается, не так уж и хитра эта штука, а какую силу она имеет!

С ним согласились и остальные:

– Хитрости большой нет, это верно, но вот сделать новую турбину не так-то просто.

– Какую новую?

– А такую.

– Паровую или водяную?

– Нет, это уже есть. Какую-нибудь иную.

– Я знаю, какую турбину нужно устроить! – сказал Васька.

– Какую?

– Ветряную.

Все даже рот разинули:

– А ведь это ловкую штуку он придумал, ребята!

– Да, не плохую.

– Ты, Васька, умный парень, оказывается.

– Я это давно знал, – смеется Васька.

– Вот что мы сделаем, давайте, товарищи. Подумаем хорошенько над этим, а потом устроим совещание и возьмемся покрепче за это дело, авось и выпалит дело. Тогда бы и мы в Москву послали эту штуку.

– Идет!

Они разошлись по домам и стали думать о ветряной турбине. Думали упорно, по ночам плохо спали и, наконец, придумали. На совещании было решено построить пробные маленькие турбинки, которые имели бы мощность одну десятую лошадиной силы. При чем они выяснили, что в местностях, где бывали сильные ветры, там турбины могут быть колоссальные. Но в такой местности, как Брянская губерния, где лес еще не перевелся, больших турбин ставить нельзя. Тут можно маленькие, но больше числом. На ветряную турбину они возложили большие надежды.

– Это, товарищи, будет новая эпоха в области техники, – сказал Сергей. – Ежели мы сделаем ее простой конструкции, чтобы она не была дорога, то каждый крестьянин будет иметь их по нескольку штук. Установит он их, скажем, на крыше своей хаты – и дело с концом. Сейчас он иной раз клянет ветер, непогоду, а тогда он радоваться будет, слушая, как завывает ветерок в трубе. И чем сильнее ветер, тем больше оборотов рабочего колеса в турбине, тем больше тока будет давать динамо. Нужно еще сделать так, чтоб в ветряные дни полученную энергию сохранять в специальных для этого… ну, вот как их называют, забыл я что-то… аккумуляторах, что ли…

Сергей говорил горячо, убедительно, остальные изобретатели вполне были согласны с ним во всем.

И они принялись за работу.

8

Кузнец и слесарь опять ругаются на весь поселок. У кузнеца кто-то свиснул лист хорошего, еще не совсем проржавленного кровельного железа, который и сам он где-то подобрал, а у слесаря стянули винтиков дюймовых.

– Опять воры появились, товарищи, – жаловался кузнец своим посетителям.

– А что потянули-то у тебя?

– Железа лист. Хороший, понимаете ли, лист на глазах, можно сказать, уперли. Пришел в кузницу утром, мешается он у меня под ногами, натыкаюсь я все время на него. Дай, думаю, пока выброшу его наружу. И только я выбросил его, глянул через минутку, а его точно ветром сдуло. Я туда-сюда, нету, и след простыл моего листа железного. И вот я заявляю, поймай я его, вора проклятого, не знаю, что с ним сделал бы. Взял бы самый большой молот, ухватил бы клещами за пузо и на наковальню!

А хочешь, я тебе укажу того человека, кто у тебя лист свиснул? – сказал роспущик Жуков, сосед Сергея.

– Кто, кто? Брат, скажи…

– Изобретатели машин.

– Какие изобретатели?

А Сергей, Васька, Ванька и Антон. Они таскали у тебя и раньше кое-что.

Кузнец схватил было молот и ринулся за дверь кузницы.

– Куда ты? Постой, – кричит ему Жуков. – Ведь они сейчас на фабрике работают. Ты подожди вечера, когда они все соберутся у Сергея в квартире. Тут ты на них и нагрянешь.

Кузнец остановился.

– А пожалуй, и верно. Вечером мне удобней будет колотить их.

Насилу дождался кузнец, когда темнеть стало. Первым долгом помчался он к слесарю. Тот, ничего не подозревая, пил чай с семьей за столом.

– Ну, ты что же чай-то распиваешь, друг? – говорит кузнец.

– А что такое?

– Идем воров бить, живо!

– Каких воров? – удивился тот.

– А тех, что у меня лист железа потянули, а у тебя дюймовые винтики. Я нашел их.

– Да ну?!.

– Ну да. Идем.

Слесарь выскочил из-за стола и стал одеваться быстро.

– Ты захвати с собой-то что-нибудь.

– А что захватить?

– Да поувесистей что-нибудь такое.

И слесарь, впопыхах, не найдя ничего более удобного, схватил сковородник.

А наши изобретатели никакой беды над собой не чуяли. Дело у них с турбиной ветряной настолько подвинулось вперед, что они решили пригласить дядю Филю для осмотра. Тот пришел.

– Вот видишь, дядя Филя… Да постои ты, Васька, не перебивай. Я сам лучше вас всех разъясню, – кричит Сергей. – Вот видишь, это отверстие, куда будет проходить ветер. Вот рабочее колесо. Ему только разочек повернуться, пошло тогда вертеть вовсю. Оно втягивать в себя воздух будет, всасывать. Ну, а это привод к динамо, конечно. Главное, что тут замечательного, что она сама будет поворачиваться отверстием к ветру.

– Любопытно, любопытно, – говорил дядя Филя. – Я, правда, не очень-то понимаю в этих турбинах, а все-таки скажу, что интересная штука.

– Очень интересная! – рявкнул вошедший незаметно кузнец. Он так здорово крикнул, что бабушка, успевшая было уже заснуть на своей лежанке, проснулась перепуганная и свалилась с лежанки на пол.

– Бей их, собак, слесарь! – орет кузнец.

Дядя Филя и бабушка бросились на выручку.

– Постой, постой, братцы! – успокаивал кузнеца и слесаря дядя Филя. – В чем дело, за что бить, кого?

– Вот этих изобретателей проклятых! За то, что они лист железа у меня стянули. Вот он, погляди на него, вишь, как искрошили, чертенята.

– Да я тебе глаза выцарапаю, ироду, ежели ты моего Сереженьку тронешь! Этих троих бей, а Сережу не смей, – хрипела бабушка.

– Нет, ты посуди, Филя, лист мне очень нужен был, а они его искрошили зря.

– И не зря. Ты погляди-ка, брат, что они соорудили. Просто диву даешься.

– И глядеть не хочу, потому озорство тут одно, баловство.

– Нет, не баловство. Ежели бы ты видел, как я над своим котлом возился, ты бы тоже баловством счел.

– Ты другое дело, Филя, ты не им чета. Тебя в Москве признали даже.

– И их признают, дай срок.

– Ну, если они эту пустяковину пошлют в Москву, и там внимание на нее обратят, то так и быть, пропадай мой лист. А ежели там скажут, что пустое это дело, то я за них опять возьмусь.

– А я говорю, Сережу моего не тронь, дурак лохматый, – хрипела бабушка.

Кузнец и слесарь осмотрели турбину, выслушали объяснение Сергея и почесали затылки.

– Да… – сказал кузнец. – Делать нечего, пойдем, брат слесарь. Зудели было у меня руки поколотить слегка их, но видно не приходится.

– Ты об стену их поколоти, ежели они так уж зудят у тебя, – посоветовала бабушка кузнецу.

Кузнец и слесарь ушли, а изобретатели перевели дух. Хотя и был тут дядя Филя с ними, все же они перетрухнули порядком. Ведь кузнец считается самым здоровым человеком в поселке, с ним шутки плохи.

9

Вот и готова турбина!

Помощник директора дал им крошечную динамо (где только он достал ее?), и они проделали опыт. Установили динамо, установили турбину. Ветер на их счастье был хороший.

И загудело, точно сирена, рабочее колесо турбины, запела, точно пчелка, динамо! Маленькая электрическая лампочка вспыхнула и осветила верстак и молотки и самих изобретателей вместе с дядей Филей, который для такого случая был приглашен, конечно.

Изобретатели было с ума сошли от радости. Они забыли, что они уж не маленькие, принялись бесноваться. Прыгали, хохотали, тормошили дядю Филю. Бабушка надела очки с единственным стеклышком и прищурила тот глаз, которому недоставало стекла. Внимательно осмотрела она лампочку и сказала:

– Гм… А ведь и взаправду горит.

– Горит, бабушка, горит! – орет ей в ухо Сергей..

– Да не кричи ты так, я не совсем еще оглохла.

Пришли посмотреть турбину и кузнец со слесарем. Они долго ходили вокруг нее, разглядывали, ощупывали, пробовали прочность. Сергей объяснил им все.

– Так, – сказал кузнец, – что ж, как будто бы ничего штука получилась.

– Занятная, говорить нечего, – согласился и слесарь.

А ребята от гордости чуть не лопнут. Подумать только, даже кузнецу с слесарем нравится ихняя турбина.

– Вы, ребята, вот что… Ежели вам нужны будут еще листы или там фанера, то прямо идите ко мне, нечего молчком таскать. Прямо и вали в кузницу, я вам подберу сам, что нужно, – говорит кузнец.

– Спасибо.

– А насчет винтиков, шайб, гаек разных ко мне валяй – сказал слесарь.

А Сергей, то-то голова бедовая, сразу новую штуку придумал.

А что, товарищи, – говорит он кузнецу и слесарю, что ежели бы вы организовали союз такой, который бы нас все время снабжал материалами, инструментами? Вот когда бы работа у нас закипела!

Кузнец и слесарь усмехнулись.

– Ну, это уж ты больно много хочешь. Где там союзы… Оно, конечно, вам бы это ловко было. А пока, я опять говорю, приходите. А воровать не нужно.

– Нет, нет, не будем. Раз вы нам будете помогать, то зачем же воровать? Мы не маленькие, понимаем.

И тут же порешили упаковать турбину в ящик и отправить в Москву. Дядя Филя дал им адрес:

«Москва, Солянка, Высший Совет Народного Хозяйства. Комитет по изобретениям».

Это, видите ли, ребята, тот самый совет, который всеми фабриками и заводами управляет. При нем комитет по изобретениям есть. Комитет этот для того только и существует, чтобы все изобретения просматривать и, если они полезные, пускать их в ход. К нашему брату, рабочему, особенно там хорошо относятся. Ежели даже что и не совсем хорошо сделано, поправят, посоветуют. Так-то вот, не то что раньше было, при царе. Тогда хоть какую полезную штуку сделай ты, а ходу ей не было. Недаром наши русские свои изобретения за границу пересылали. Яблочков, например, лампу электрическую придумал, а ее у нас не приняли. Тогда он в Америку с нею, там в ход живо она пошла. А теперь комитет все разберет.

– А ты тоже свои туда посылал?

Туда. Я вот и вам говорю, что только туда шлите. Там разберутся по всей тонкости. Ну, а ежели что такое, то сами понимаете, обижаться нечего, потому не годится.

– Да уж это конечно, мы понимаем все, дядя Филя!

Ящик стащили на почту.

– А от кого посылка? – спросил почтальон.

– От нас.

– Так вы так и напишите. И адрес свой укажите.

Сергей помусолил химический карандаш и написал на упаковке:

«От Союза изобретателей машин – Сергея, Васьки, Ваньки и Антона.

Брянской губернии, стекольная фабрика».

– Вот так будет лучше, – сказал почтальон и положил посылку на весы.

– Простая посылка будет или ценная?

– Ценная, – отвечают они.

Сколько цена ей?

– Сто рублей.

Почтальон пощелкал на счетах и сказал:

– Четыре рубля двадцать три копейки, денежки платите.

Они и глаза вытаращили.

– Так дорого?

– Да. Если без цены, дешевле будет.

– Нет, лучше пусть ценная. Ребята, вы подождите, тут, я пойду попрошу у бабушки три рубля, – сказал Сергей.

Через полчаса посылка была принята почтальоном окончательно, и он выдал им квитанцию. А назавтра она уже была погружена вместе с другими посылками в почтовый вагон и покатила в Москву.

С этого дня начинаются мучения почтальона. С этого дня был нарушен его покой.

Изобретатели явились к нему рано утром, когда, отправив почту, он улегся в постель, чтобы поспать часика два. Они робко постучали к нему в окно.

– Кто там? – спрашивает почтальон.

– Это мы, Иван Петрович…

– Кто вы?

– Сергей, Васька, Ванька и Антон.

– Что нужно?

– Насчет посылки мы пришли.

– Какой посылки? Что за черт!

– Да вот в Москву мы вчера что посылали.

– Ну, и что же?

– Так вот мы хотели бы спросить, послали вы ее уже или нет?

– Убирайтесь отсюда к черту, дьяволы! Поспать не дают. Отправил я вашу посылку, нечего вам беспокоиться теперь о ней.

Они ушли. Но почтальону заснуть уже не удалось, как он ни ворочался в постели и ни ругался.

– Ах, собаки, а! Разбудили, черти этакие.

Дня через три они опять явились к нему. Он был занят месячным отчетом, когда они ввалились к нему в контору.

– Вам что?

– Мы хотим вас спросить, Иван Петрович…

– Ну, ну. Говорите же, не тяните кота за хвост.

– Хотели спросить, дошла наша посылка сейчас до Москвы или нет?

– А я почем знаю? Может, дошла, а может, нет. Что вы ходите, мешаете другим работать?

Но их это не очень-то обескуражило. Они знали хорошо, что за медведь этот почтальон, обижаться на него не следует.

Особенно же лихо пришло почтальону от них спустя неделю. Они каждый день приходили к нему на почту и спрашивали:

– Нам из Москвы ничего еще нет?

Почтальон бесился, кричал:

– Нету, нету и не будет наверное, черт вас возьми, раз вы такие дураки!

Они так ему надоели, что он, завидев их из окна еще издали орал им на весь поселок:

– Нету, нету вам ни черта из Москвы, катитесь назад!

В конце концов почтальону житья не стало от них; каждый день изводят.

К счастью, ребята и сами скоро перестали приходить к нему за справкой, надоело и нм это.

10

Прошло два месяца.

Из Москвы все еще ни духу, ни слуху. Изобретатели наши решили, что турбина их ветряная не понравилась в Москве. И они занялись новым изобретением. Они сейчас работали над солнечной машиной.

Придумал ее Сергей. Дело тут такое:

Если взять выпуклое стекло и держать его навстречу солнечным лучам, то лучи, собравшись в одну точку, будут так жечь, что бумажка, дерево даже вспыхнет. И вот, они рассуждали, ежели таких стекол побольше вставить в машину, и все лучи направить, скажем, в самовар, то вода в самоваре должна закипеть. Таким же образом и суп можно варить, хлеб печь, а то и паровую машину заставить работать. Лучи же направлять куда следует можно с помощью зеркал.

И они пыхтели над машиной солнечной, и пока у них ничего не получалось. Но они не унывали, не такие это ребята были.

Как-то Ванька шел мимо почты, и заметил его в окно почтальон. Ванька хотел поскорей прошмыгнуть мимо, чтобы почтальон не подумал, будто он опять пришел на счет посылки спросить, но тот сам остановил его:

– Эй, поди-ка сюда, изобретатель моченый!

Ванька видит, что он не так уж зол, как раньше, подошел.

– Что?

– Вот тут вам из Москвы пакет пришел.

И почтальон отдал ему большущий пакет.

Стремглав полетел Ванька с пакетом к Сергею.

– Сергей, пришел!

– Кто?

– Ответ из Москвы!

– Да ну?!

– Да. Вон он, читай.

– Позови сначала тех, Ваську и Антона. Вместе будем читать.

Прибежали те.

Осторожно, дрожащими руками распечатали они ракет.

В пакете большая бумага, а на ней напечатано:

«Бытошь». Союзу изобретателей машин.

Дорогие товарищи!

Мы ознакомились с вашей ветряной турбиной и очень ею заинтересовались. В ней видна смелая мысль, оригинальность. Но в ней есть и недостатки, которые делают ее пока неприменимой на практике. Это происходит, по нашему мнению, от вашей недостаточной научной подготовки. Нам кажется, что вы мало учились. У вас есть силы для работы, но учебы нет. И вот мы вам предлагаем приехать в Москву для этой цели. Мы исходатайствовали вам места на рабфаке при Высшем техническом училище. Если вы приедете, то получите и стипендию и общежитие и нашу товарищескую поддержку.

С товарищеским приветом,

Комитет по изобретениям при ВСНХ.

Вначале у них носы вытянулись.

– Вот те раз! – сказал Сергей.

– Полетела на ветер ветряная наша турбина, – вздохнул Васька.

А Ванька и Антон от горя слова не могли промолвить.

Так они все-таки надеялись на эту турбину и вдруг в ней недостатки оказались. Ах, черт возьми, досада какая!

– Ребята, – говорит Сергей, – а что мы носы то повесили?

– Да как же не вешать.

– Вешать нечего. Что мы мало учились, это же правда. Мы почти не учились. И вот они правильно делают, что учиться нам советуют. И раз нам стипендию и общежитие дадут, то я еду. Вы как хотите, а я еду.

– И я поеду с тобою, – говорит Васька.

– И я!

– И я!

– Я скоро и собираться стану!

– И мы станем собираться!

Весь фабричный поселок заговорил об этом. Раньше над ними смеялись, называли чудаками, дураками, а теперь все заинтересовались ими.

Фабзавком обещал им поддержку, правление фабрик и заводов тоже.

И начались сборы.

Но камнем на их дороге оказалась Сергеева бабушка. Она никак не хотела расстаться с внуком.

– Да ты что, угорела, что ли? Мальчонок учиться едет, а ты не согласна. Что ж он около тебя всю жизнь должен быть? – говорили ей соседи.

– Мне жисти немного осталось, – отвечала бабушка.

– А немного, так ты ему не мешай. У него-то жизнь впереди. Он, ежели поучится, сколько пользы может принести всем, потому у него голова-то на плечах не глупая.

– И знаешь, бабушка, ежели ты отпустишь меня в Москву, то я тебе там очки куплю хорошие, лучше вот этих твоих, – сказал Сергей.

– Врешь?

– Право слово. В роговой оправе, как у нашего бухгалтера.

– Обманываешь ты меня, Серега?

– Да нет же!

В конце концов старуха сдалась.

И вот их провожали на третий день.

Таких проводов никому не устраивали. Явились все ребята, фабричный комитет, директор. Бабушка плакала, Сергей тоже утирал глаза.

Их снабдили лепешками, бельем. Председатель комитета сказал речь:

– Товарищи, – сказал он, – мы на вас надеемся. Мы надеемся, что вы недаром проведете время в Москве, постигнете науку, дадите нам машины. Мы ждем от вас много, товарищи, не ударьте лицом в грязь, не подкачайте!

– Не ударим!

– Не подкачаем!

Поезд тронулся. Оркестр клубный грянул марш.

Бабушка плакала навзрыд, Сергей утирал глаза, остальные изобретатели пытались засмеяться, но у них тоже слезы блестели на глазах.

А поезд все быстрее и быстрее развивал ход.