Текст книги "Отморозок Чан (СИ)"

Автор книги: Федор Достоевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Девятая глава

Я проснулся в холодном поту в своей камере. Слава, блядь, Богу. Просто сон. Я встал с кровати и подошел налить себе немного воды. Вдоволь напишись, я подозвал своего золотистого единорога, чтобы напоить и его.

Бля. Ну почему не могло быть так. Почему я не могу просто проснуться в другом месте? И почему у меня нет охуенного золотистого единорога?

Я стою в этом ебучем, темном, сыром тоннеле. В двадцати метрах от меня собралась целая толпа тошнотворных тварей. Они приближаются очень медленно и осторожно, подняв свои руки-щупальца и выставив перед собой в жесте, до ужаса похожим на примирительный, словно пытаясь усыпить мою бдительность и подойти как можно ближе, отняв у меня последние шансы на бегство.

Ну уж нет. Эта встреча не станет вашей ебаной охотой на беззащитную добычу. Это будет бойня. Я быстро выхватываю автомат из-за спины и с глухим металлическим щелчком передергиваю затвор. Один из фонарей я бросил, другой ухватил большим пальцем руки, которой держался за цевьё автомата – нихуя неудобно, зато будет видно, куда стреляю. Твари, громко захрипев, отступают назад, замахав руками-щупальцами в воздухе. Кажется, они уже знают, что такое оружие, видимо кто-то познакомил. Неужели испугались?

– Ну что, пидоры ссыкливые?! – проревел я. – Сожрать меня хотели?! Ну давайте бляди, только сожрите сначала вот это!

Я стал поливать толпу тварей короткими очередями. Пули рвали эту мразь в клочья. Отрывали руки, ноги, взрывали их блядские головы. Слизь вперемешку с кровью фонтанами била во все стороны, как в дешевых ужастиках. Магазин кончился очень быстро. Твари, которым удалось уцелеть, бросились обратно в тоннель.

Я осветил поле боя фонарем. Несколько тварей, явно живых, лежали среди других разорванных в клочья тел, вжавшись в землю. То ли ранены, то ли обосрались от страха.

– Ну что бля, поохотились?! – проорал я. – И кто теперь тут добыча?! Вдруг, луч фонаря выхватил из темноты еще одну тварь, она на карачках ползла ко мне. Сука! Я быстро отбегаю назад, сбрасываю рюкзак, дергаю второй автомат. Не вылезает. Зацепился. Блядь. Тут под руку попадается револьвер. Достаю его, бросаю рюкзак, делаю несколько шагов к ползущей на меня твари, свечу на нее фонарем. Ползет, гнида. Смотрит на меня изо рта, глаза языком чешет, тянет лапу, воет. Смелая мразь. Поднимаю револьвер. Два хлопка, которые показались мне выстрелом арбалета. То ли на фоне разницы с шумом выстрелов автомата, то ли я просто оглох к ебеням. Хотя, вой этой бляди я же слышу... Кстати о ней. Неведомая херня падает на бок и сучит лапами, с двумя новыми вентиляционными отверстиями в башке.

Я без спешки достал второй автомат, и обошел поле боя, посчитав своих жертв. Тут лежало семь мертвых ублюдков, если считать ту тварь, что съела две револьверные пули. Еще четыре твари были при смерти, изрядно покалеченные. Их я даже добивать не стал. Еще пять просто вжались от страха в пол. Четырем из них я выбил мозги выстрелом револьвера, а ту, на которую не хватило оставшихся в барабане револьвера патронов, ебнул одиночным из автомата.

Через несколько минут, я снова продолжил свой путь. Вот так смелые парни выходят из опасных ситуаций. Честно говоря, я был уверен, что мне пиздец. Все было против меня. Хотя, я до сих пор не могу понять, какого хуя они не бросились на меня? И почему трусливо сбежали потом? Разве мутанты не должны быть бесстрашными и опасными? Может, это вообще травоядные мутанты какие-нибудь? Может, зря я на них патроны тратил и хватило бы простого «пошли отсюда на хуй»? Хер его знает. В любом случае, теперь я держу автомат спереди, а не за спиной, и свечу фонарем далеко вперед, так что второй неожиданной встречи не будет.

Минут через двадцать я увидел свет впереди. Станция. Чуть раньше я начал различать какой-то шум. Теперь я понимаю, что это крики. Иногда, но очень редко, раздаются выстрелы. Ох, не нравится мне все это...

Я вышел из тоннеля. В нескольких десятках метром от меня вопил человек. Я не видел, что с ним происходит, его от меня отгораживал завал из мешков. Но, кроме его воплей, тут было еще множество других. Вопли, стоны, рычание, вой. Хотя пока что я не мог видеть, что тут происходит, но уже понимал – нихуя хорошего.

Станция была скрыта от меня деревянной стеной. Многие станции возводили подобные стены, чтобы оставлять проезд через тоннель свободным, но при этом не оставаться совсем уж открытыми для стремительных атак. Я выключил фонарь и положил его на землю, все равно тут электрическое освещение, да и на хер мне два. Я взял автомат поудобнее и пригнувшись стал продвигаться дальше. Хуево, что этот блядский тоннель идет на Ломоносовскую. На «Сталкерские» станции мне точно лучше не соваться – Андрей Алексеевич, наверняка, предупредил, чтобы меня повязали, если встретят. Или захуярили. Да и знают меня там многие. К тому же на Ломоносовской подъем наверх ограничен, а разрешение мне получить нереально, ясен хуй. Короче, придется как-то пройти через эту станцию, спустится на нижний уровень и надеяться, что доступ в белый тоннель не заблокирован. По нему я доберусь до Советской, там заберу ствол и бабки, куплю снаряги и съебусь на поверхность.

Лестница на платформу в десяти метрах от меня, была чуть ближе, чем завал, из-за которого слышны вопли. Дверь, ведущая на платформу распахнута.

Я сбавил скорость и к лестнице подполз тихо, как ебаный ниндзя. Затем повернул голову направо и увидел кричавшего. Это был какой-то молодой парень в сталкерской снаряге. Твари, целую кучу которых я разхуярил в тоннеле, жрали его заживо. Причем делали это очень профессионально: двое прижимают к земле, пока он вопит и пытается освободиться, а третий жрет ногу или типа того – нихуя не видно отсюда. Все повернуты ко мне спиной. Вот ублюдки. Значит все-таки не травоядные. Просто ссыкливые. Но нахуя его заживо жрать? Сложно сначала убить? Уебки блядь малодушные. Вопит парнишка пиздец как отчаянно. Хуй с ним – не мое дело.

Я поставил ногу на первую ступень. Скрипит, падла. Еще шаг, снова скрип. Я обернулся. Твари меня пока не заметили. Снова шаг. Да блядь, они тут все что ли такие? Тут я услышал вопль у себя за спиной. Но это был уже не вопль пацана. Вопила тварь. Я не стал оборачиваться, чтобы посмотреть, на меня она кричит или на друга, который хуево держит брыкающуюся еду. Я просто рванул вперед что есть мочи. Забежав на станцию я рывком закрыл дверь, прямо перед рожей одной из этих жутких гнид. Она с силой ударила в дверь с той стороны и завопила снова. Я навалился плечом. Снова удар. Осматриваюсь по сторонам. Вот он, засов. Быстрым движением роняю его в захват. Все, я спасен. Тварь продолжает ломиться, но дверь тут не детская, да и засов этот хуй собьешь.

Я обернулся назад. Светло как днем на поверхности – самая светлая станция в метро, хули. Ряды палаток. Огромное множество. В основном небольших. Это шлюшья станция – «Отпускная», как ее в народе называют. Тут Сталкеры и торговцы тратят свои бабки. Палатки в основном двухместные, чтобы максимальное количество клиентов могло уединится со шлюхами. Но среди океана мелких палаток стоят и крупные. В них размещаются бары, стрип-клубы, ночлежки. Сейчас многие из палаток разорваны в клочья. Тут и там лежат истерзанные трупы людей и тварей. Тут был бой. И судя по бесчисленным человеческим воплями и полностью прекратившимся выстрелам – люди проиграли. Отсюда я не вижу живых. Ни тварей, ни людей. Но уверен, в палатках и между палатками происходит то, что я видел минуту назад на путях.

Хуй с ним. Нужно добраться до лестницы на нижний уровень. Я максимально беззвучно двинулся дальше, следуя параллельно стене. Я дошел до конца деревянной стены, и уперся в гранитную стену. Повернув направо, я увидел пожелтевшую, а местами и вовсе коричневую, статую Гагарина, поднявшего руку в приветственном жесте. Рядом с ней стоял мутант и разглядывал ее. Я подошел и дал ему под жопу сапогом, чтобы блядь смотрел по сторонам, а не хуйней страдал на посту. Гагарина он рассматривает. Ты монстр блядь или на экскурсию пришел? Совсем охуел.

Нет. На самом деле я просто скрылся за ближайшей палаткой и стал думать, как мне обойти эту хуету. Очень мне не хочется идти между палатками, будучи открытым со всех сторон, к тому же, хуй его знает, из какой палатки на меня может выпрыгнуть одна из тварей. Но, долго думать, слава Богу, не пришлось. Сбоку от меня, в каких-то двадцати сантиметрах, выплыла склизкая рожа, повернулась ко мне и разорвалась пополам, открывая моему взору два вертикальных ряда зубов и слюнявые глаза, к которым я уже успел привыкнуть. Ебаный денек. Я прыгнул назад, затем боком закатился за палатку, перевернулся и рванул через станцию, как ебанутый. За спиной раздался нечеловеческий вопль. К нему присоединилось еще несколько голосов, затем еще. Казалось, станция утонула в этих демонических воплях. Из палаток стали выпрыгивать эти твари. Многим выпрыгивать не пришлось, они уже сидели у палаток и жрали людей. Блядь, сколько же здесь трупов? Я бежал, перепрыгивая через них, и в голове моей стучала лишь одна мысль: «Только не поскользнись на кровище». Я посмотрел налево. Вот она – лестница. Сука, вход загородили три этих твари. Они реально просто стоят в ряд, как блядские футболисты, защищающие ворота. Эти бляди определенно разумные. Хуй с ним. Я рванул что есть сил прямо на них. Я чувствовал, что прямо у меня за спиной несется целая толпа этих пидоров, но в этот момент мне было похуй. Оборачиваться я не собирался. Или сдохну, или прорвусь. Оказавшись в пяти метрах от защитников лестничного прохода, прямо на бегу даю по ним очередь. Левого откидывает в сторону. Двое других продолжают стоять. Тормозить уже поздно. Прыгаю двумя ногами в грудь центрального. Сношу к ебеням и вместе с ним влетаю в проход. Наверное, эта сцена охуенно смотрелась бы в «слоу мо», но подумаю об этом чуть позже, иначе в «слоу мо» мне будут отгрызать яйца. Кувырок. Перекатываюсь на спину. Блядь, в проходе их целая толпа. Зажимаю спусковой крючок. Как минимум двести грамм раскаленного свинца вылетает навстречу этим пидорасам, отбрасывая их назад, попутно разрывая на куски.

Вставать нет времени, так что применяю тактику спуска по лестнице «старый папаня никак не хочет умирать, а мне срочно нужно наследство»: скатываюсь с нее кубарем. Катиться пришлось долго, в паре моментов, особенно когда сильно бился головой о ступени, мне начинало казаться, что есть неплохая вероятность окончить спуск мертвым. Но мне повезло. Спустя несколько секунд я стоял на ногах, покачиваясь как пьяный и водил автоматом из-стороны в сторону, нихуя не понимая, что происходит. Спустя мгновение я вспомнил, что за мной гонится толпа тварей-людоедов, и внимательно прищурился, силясь разглядеть мутным взглядом, нет ли их друзей тут. Кажется, нет. Хотя трупов тут предостаточно. Кстати, интересный факт: отсюда идет самый пизданутый тоннель в метро. Дело в том, что поезда к этой станции подъезжают перпендикулярно, а пассажиры, следовательно, входят через дверь в хвосте вагона, там, где обычно кабина машиниста, а именно, лобовое стекло. Выход из этих поездов находится с противоположной стороны вагона. Сами поезда управляются удаленно и состоят всего из одного вагона. Всего тут четыре тоннеля, идущих параллельно друг другу: два на вход, два на выход. Время в пути составляет всего три минуты. Этот тоннель, по слухам, был известен во всем мире как самый пизданутый. Говорят, он появился как наиболее экономичное решение ошибки мудаков, которые вырыли тоннели не там, где надо, из-за чего пришлось создавать две станции вместо одной и соединять их вот этими пизданутыми тоннелями. Хотя, возможно, это все пиздежь. Просто мне так рассказывали. Минутка интересных историй закончена, можно возвращаться к монстрам, они как раз уже прямо у меня за спиной. Блядь! Я рванул что есть силы через помещение и выпрыгнул в тоннель. Вагонов тут, ясен хуй, давно нет, так что придется съебывать пешком.

Я бегу и думаю, что не стоило оставлять свой фонарик на путях. Второй в рюкзаке, и доставать его долго, а освещение заканчивается вон там впереди, метров через триста. Я бежал что есть силы, пока не оказался во тьме. Хотя, я парень смелый, так что побежал дальше, не думая о том, что во мраке могу споткнуться и сломать ебло об рельсы. Хуй с ним, с еблом, даже со сломанным, я все равно буду красивее всех, но пока я буду лежать без сознания, меня наверняка настигнут эти твари. И выебут. Или сожрут. Лучше пусть сожрут.

Не знаю сколь я бежал, но когда остановился, сил у меня не было даже на то, чтобы дышать. Я упал на колени, скинул рюкзак, и сипло хрипя, начал искать в полной темноте фонарь. Хриплю совсем как эти твари. Сука. Надеюсь от них нельзя заразиться и стать таким же. Не хочу привыкать жевать, наклонив рожу на бок, и боясь прикусить глаза.

Наконец, я нащупал фонарь, достал, включил и направил луч в сторону, откуда прибежал. Никого. В принципе я такого итога и ожидал. Не слышал воплей и хрипения я уже давно. Если честно, с самого входа в тоннель. Скорее всего, они и не побежали за мной. Надеюсь, на это. Ладно, отдыхать некогда, нужно сохранять фору. Я встал, закинул рюкзак за плечи и рысцой побежал дальше, светя себе под ноги.

Десятая глава

Снова свет. Выход на станцию. Советская. Наконец-то. Надеюсь, там смогли сдержать тварей. Хотя, там точно смогли. С их лабиринтами из кирпичных зданий, можно сдержать и сто тысяч таких тварей.

Вдруг включился прожектор и ослепил меня, заставив закрыть лицо руками.

– А ну стой! – раздался усиленный мегафоном голос. – Человек?

– Нет блядь, монстр! – крикнул я в ответ.

– Давай бегом сюда! Нехер там стоять, сожрут еще.

Определился бы уже, стоять или не стоять. Долбоеб. Хер с ним. Я быстро пошел вперед. Прожектор погас. Тут явно приготовились к обороне – завалы из мешков, по два пулемета на каждый из четырех тоннелей, усиленная смена из нескольких десятков бойцов. Меня встретил мужик с седой бородой, в забавной желтой форме. Впервые такую вижу.

– Капитан Иванов, – представился он. – Руковожу обороной. Как там обстановка, совсем плохо?

– Отчего же это? – удивился я. – У нас все заебись. Мамку сожрали монстры. Остальных тоже сожрали. Теперь, сытые и довольные, катаются по очереди на велосипеде моего сына, которого тоже, кстати, сожрали.

Капитан покачал головой.

– Соболезную. Уж прости за расспросы. Сложно представить, что тебе пережить там пришлось. Пойдем, я тебя в штаб провожу. Там тебя врач осмотрит, потом накормим тебя и устроим. Как будешь готов – расскажешь, что там, ебать его в сраку, происходит.

Мы пошли по узким улочкам. Около минуты шагали молча. Я думал о том, что мне охуенно повезло. Приняли за Гагаринца. Теперь осталось придумать как отвязаться от этого пидора, забрать шмотки из бара и свалить.

– Со всех сторон обложили, – заговорил капитан, – Пришлось забаррикадироваться от Пушкинской, Первомайской и «Бандитских станций». Сегодня баррикадируем выход на поверхность, а завтра, если живых на Гагаринской не осталось, будем закрываться и от них. Запасов нам на полгода хватит, так что пока нужно взять время на планирование дальнейших действий. Решить, как быть с этими тварями. Они все станции под себя подмяли, кроме нас, и все с одного наскока. Совершенно внезапно. Словно это хорошо спланированная атака. Чует мое сердце, твари эти не глу...

Внезапно, из двери, прямо на нас выскакивает одна из этих тварей. Она быстро направляется к капитану, выбросив руки-щупальца вперед. Раздается дикое шипение. Я реагирую мгновенно. Поднимаю автомат. Очередь вспарывает тварь от брюха до головы. Капитана окатывает струей крови. Он бросается к ней, выхватив нож и воткнув ей его в башку, заваливается вместе с ней на дорогу. Дико вопя начинает бить ее ножом снова и снова. Нихуя себе морской котик. Видимо, контуженный. Лучше, наверное, его не прерывать, к тому же это отличный шанс свалить. Я быстро иду вперед, оставляя этого грозу уже убитых кем-то до него тварей, наедине с его несчастной жертвой.

Откуда тут вообще взялась эта тварь? Бля буду, они точно умнее нас. Эти мрази умеют незаметно пробираться куда угодно. Прячутся, выжидают удачного момента для нападения. Хотя, этот момент был явно не самый удачный. Видимо не такие уж они и умные. Короче, нужно срочно попасть в бар и забрать свои вещички, в пизду этих монстров. Пусть жрут кого хотят, главное, чтобы не меня.

Я несколько минут блуждаю по улочкам между кирпичными зданиями, силясь вспомнить, где же этот ебучий бар. Тут мне навстречу выходит какая-то женщина. Вот бы сожрать ее лицо. Я представил, как разрываю ей живот, вырываю легкие и забираюсь в тело. Тепло. Приятный, пьянящий запах крови. Просовываю руку через горло, вырываю язык и заталкиваю себе в рот. А, вон и бар. Да, точно, это он. Я подхожу к двери. Останавливаюсь. Из нее вышел какой-то дедок. Лет шестидесяти. Я почувствовал запах его кожи. Кожа. Я бы содрал ее с него вместе с мясом. Сожрал бы, дай мне только такую возможность. Хотя, что меня останавливает? Я бросаюсь вслед за ним. На нем черная форма. Сталкер. Валю его на землю, лицом вниз. Он пытается встать. Хватаю его за складки кожи на шее и начинаю рвать. Он завопил. Я впиваюсь руками глубже. Кровища хлещет по моим рукам. Пальцы вошли глубоко. Я нашупал его глотку. Не могу больше сдерживаться и жадно впиваюсь зубами в шею. Господи, какой вкус. Как я жил без этого раньше? Сзади раздается крик. Меня заметили. Идиот, нужно было затащить его куда-нибудь, а не жрать у всех на виду. Я рванул вперед. Бля, насколько же я быстрый.

Я несусь как ветер. Через мгновение дорогу мне преграждают сталкеры. Нет, вам меня не остановить. Я прыгаю на стену и бегу по ней. Оббегаю их поверху, запрыгиваю на крышу, оттуда на следующую. Мне нужно бежать отсюда. Мне нужно наверх, там я скроюсь подальше от людских глаз. Хотя нет. Мне нужно найти старика Хаттабыча, на секретных станциях. Я же обещал. Я выполню свое обещание. Не знаю почему, но теперь мне кажется это важным. Это самое важное.

Я продолжаю прыгать с крыши на крышу, пока не достигаю крайнего здания. Отсюда видно эскалаторы, ведущие на поверхность, ворота еще открыты. Отлично. Охранников всего двое – разговаривают между собой. Я прыгаю вниз и убегаю вверх по эскалатору раньше, чем кто-то успевает понять, что произошло.

Я бегу быстро, как молния. Тут темно, но я вижу все словно днем. Я прыгаю на потолок и бегу по нему. Так даже удобнее. Я останавливаюсь, зависнув вниз головой, и смотрю на свои руки. Руки-щупальца. Да, теперь я понимаю почему они такие. С ними я могу двигаться со скорость света, я могу ходить по стенам, по потолку, могу прыгать на нереальные расстояния. Я самое могущественное существо в мире.

Я проношусь сквозь вестибюль, заваленный мусором, битым стеклом и грязью, вырываюсь сквозь дверь на улицу. Тут меня встречает один из братьев. Он раскрывает пасть и шипит. Я отлично понимаю его.

– Нет, тебе не нужно идти вниз. Пока еще слишком опасно. Нужно больше братьев, – шиплю я в ответ.

Я бегу дальше, мне нужно попасть на Турчинскую. Вход в секретный тоннель совсем рядом с эскалатором, я смогу проскочить незаметно. А если нет – убью их всех и все равно попаду на Секретные станции. Мне нужен этот старик. Нужен как воздух.

Я несусь с невообразимой скоростью. Улицы, заставленные покрытыми ржавчиной остовами автомобилей, навечно застывших в своей последней пробке. Дома, обрушившиеся на проезжие части, увлекая за собой соседние здания. Черные оконные проемы, с выбитыми рамами. Сгнившие рекламные щиты. Трава, покрывающая все вокруг. Она росла на дорогах, росла на тротуарах, росла прямо в зданиях. И тысячи монстров. Теперь я вижу их всех. Крылатые, змееподобные, огромные, маленькие. Братья. Я чувствую их. Этот мир принадлежит нам.

Кажется, я достиг Турчинской всего за несколько минут. Господи, насколько же я быстр. Я несусь по эскалатору. Внизу меня встречают люди. Они кричат и в ужасе бросаются в стороны. Они правильно делают. Меня нужно боятся. Я вырываю дверь, ведущую в технический коридор вместе с петлями. Бегу по узкому коридору. Наконец, выбегаю в небольшой тоннель. Он значительно меньше обычных, но тут тоже есть рельсы. Вот он, тоннель к «Секретным станциям». Я бегу вперед, я чувствую, что старик уже близко. Вдруг меня ослепляет яркий свет. Я закрываю рот, пряча глаза от яркого света. Когда открываю снова, вижу перед собой его. Это старик. Гигантский монстр. Такой же, как и я, но в два раза больше.

– Здравствуй, – шипит он.

– Здравствуй, – шиплю я в ответ.

– Я знаю, что ты искал меня. И знаю, что ты не знаешь зачем искал этой встречи. Пойдем со мной. Ты получишь ответы, которых ищешь.

Я иду за ним. Он заводит меня в небольшое помещение. Встает напротив меня. Он поднимает руку-щупальце. В ней горит белый шар. Он подносит его ко мне. Шар касается моего лица. Все тело взрывается адской болью. Я смотрю на свои руки. Они горят белым пламенем. Я начинаю вопить.

Старик-мутант выходит из помещения, в дверях он оборачивается ко мне.

– Тебе нужно поспать. Завтра ты получишь свои ответы.

Дверь закрывается. Я бросаюсь к ней. Пытаюсь открыть. Заперто. Я пытаюсь выбить ее. Сил не хватает. Все тело горит. Я воплю что есть сил. Этот ад продолжается еще несколько часов. Я метаюсь по своей камере. Наконец я падаю на холодный пол и теряю сознание.

***

Он идет по тоннелю. Внезапно, его останавливает слепящий луч света. Прожектор.

– Кто идет? – доносится голос от источника света.

– Караванщик с Гагаринской. Там черти что творится – еле ноги унес!

– Давай бегом сюда! – крикнул голос

Человек выходит на станцию. Его встречает мужчина с седой бородой. Представляется Кириллом, говорит, что старший по смене. Одет в желтую форму.

– Ну что там у вас случилось? Связь пропала еще утром. Послали отряд на разведку – никто не вернулся.

– Кошмар какой-то. Твари напали на нас жуткие. Людей всех убили. Я сам еле ноги унес. Всю семью потерял. Помогите нам, ради бога, а? Может еще можно кого спасти.

– Да я бы с радостью. Сам сказал капитану – надо боевое отделение отправить. Давай со мной. Сейчас с капитаном поговорим, может хоть тебя послушает.

Они уходят вместе. Идут между двухэтажных деревянных домов. Внезапно им навстречу выходит молодая девушка.

– Сережка! – кричит она и с улыбкой бросается на встречу мужчине в желтой форме.

Человек резко вскидывает автомат. Раздается очередь. Платье на девушке рвется. Красивое лицо лопается и деформируется, его моментально заливает кровью, платье тоже. Мужчина в желтой форме бросается и подхватывает ее.

– Нет! Нет! Нет!

Они валятся на землю. Мужчина начинает выть и трогать ее за лицо, пытаясь понять, чем может ей помочь.

– Пожалуйста...пожалуйста...пожалуйста...– повторяет он снова и снова.

Второй человек обходит их, и быстро уходит прочь. Он сворачивает при первой возможности, затем снова и снова. Кажется, он заблудился. Ему навстречу выходит какая-то девушка. Он пристально смотрит на нее. Она замечает его взгляд. Он пугает ее, и она, опустив голову, прибавляет шаг, стараясь уйти как можно быстрее.

Он продолжает свой путь. Наконец, он останавливается у двери. Из нее выходит старик в форме защитного цвета. Старик обходит его и идет прочь. Человек смотрит ему вслед. Вдруг срывается с места, бьет ногой в спину. Старик падает. Человек бросается сверху и начинает бить кулаками по голове. Вдруг, он замечает нож на поясе старика. Он вырывает его из ножен. Старик начинает кричать. Человек бьет его ножом в горло. Затем снова и снова. Затем нагибается и вгрызается в рану на шее. Весь в крови он поднимается и бежит прочь. Вдруг он прыгает на стену, словно пытаясь побежать по ней. Оттолкнувшись от нее ногами, он падает на землю. Встает, и бежит дальше, перебирая руками по стене, словно маленький ребенок, представляющий, что бежит по ней. Ему навстречу идут три местных жителя. Они смотрят на него, улыбаются и показывают пальцами. Один из них замечает кровь на его лице и одежде. Он кричит ему вслед, но человек не останавливается.

Человек достигает эскалаторов. Он останавливается неподалеку и ждет, прячась в тени здания, стоящего рядом. Когда пограничники отходят в сторону и начинают говорить о чем-то, человек пробегает мимо них и взбегает на эскалатор. Поднявшись наверх, он пробегает через вестибюль и выбегает на улицу. Тут он останавливается у фонарного столба и шипит на него. Постояв рядом с ним несколько секунд, он бежит прочь. Не менее двух часов он бежит по улицам города, периодически останавливаясь, чтобы перевести дух. Он достигает подземного перехода и, немедля ни секунды, бежит вниз по ступеням. Через две минуты он снова оказывается в метро. Турчинская. Внизу его встречают двое. Один из них явно узнал его.

– Сталкер, ты что ли?

Человек шипит словно змея и пробегает мимо. Люди недоумевающе смотрят ему вслед, но не преследуют. Он открывает дверь с табличкой «Только для персонала», бежит по узкому коридору, затем выбегает в небольшой тоннель. Он бежит по нему не менее двадцати минут. Внезапно его ослепляет прожектор. Навстречу выходит мужчина, с растрепанными темными волосами, и такой же бородой. Он внимательно смотрит ему в глаза.

– Твою мать. Да ты зараженный, – он качает головой. – Ну ничего. Ты правильно сделал, что сюда пришел. Только я тебе помочь и могу.

Человек шипит ему в ответ.

Бородатый мужчина улыбается.

– Понимаю, понимаю. И не такое видел. Пойдем-ка со мной, сейчас тебе поможем.

Он ведет человека куда-то вглубь тоннеля. Все это время он держит руку на кобуре с пистолетом. Наконец, он открывает боковую дверь, спрятавшуюся прямо в стене тоннеля, и жестом предлагает человеку зайти. Они оказываются в небольшом помещении. Бородатый мужчина просит подождать тут несколько минут, затем выходит, заперев за собой дверь. Через несколько минут он возвращается. В его руке белый инъектор необычной формы. Он подходит к человеку и прижимает инъектор к глазу человека. Человек начинает кричать.

Бородатый мужчина выходит из камеры, перед тем как закрыть дверь, он говорит человеку:

– Придется тебе как-то пережить эти сутки. Будет больно. Но если не сдохнешь, завтра отпустит.

***

Я открыл глаза. Меня трясет он холода. Каменные стены, каменный пол. Где я? Я посмотрел на свои руки. Я больше не тварь. Хотя, я ей и не был. Или был? Сука, что вообще происходит? Я словно прожил день двумя разными способами. Хуйня какая-то. Я схватился за голову. Ее распирало от образов. Я не мог понять, что из того что я видел, было правдой. Хотя, бля, уж точно не то, что я был мутантом. Сука, я что ебнулся?

Неожиданно щелкнул замок. Я резко повернулся. В дверях стоял мужик с лохматой бородой. Похож на деда Мороза. Точнее на ебаного бездомного алкоголика.

– Ну, кажется, ты живой. Отпустило, мутант страшный?

Одиннадцатая

Я сижу у костра и пью горячий чай. Настоящий, охуенный чай. Я на станции. Совсем маленькой и охуенно чистой, словно тут убираются три раза в день. Стены выложены белым кафелем, пол и потолок тоже. Больше тут описывать нечего. Один тоннель слева от меня, и одна дверь в противоположной стене. Напротив меня сидит бомж. Хаттабыч. Теперь я вижу, что он далеко не старик. Вряд ли он намного старше меня. Просто запустил себя, к ебеням. Бороду причешет, достанет из нее пару тройку дохлых крыс, и будет выглядеть лет на сорок моложе. Насчет крыс я пошутил. Хотя, хуй его знает, может быть, пара этих тварей свила гнездо в его противной, пыльной бороде. Бля, по-моему, крысы не вьют гнезда, хотя кого это ебет.

– Тебя что, подруга бросила? – спросил я, не в силах больше сдерживать свое любопытство.

– С чего ты взял? – удивился он. – И к чему этот вопрос?

– Ну, ты весь такой печальный. За собой не следишь, носишь обноски, не моешься, бородой вон походу жопу вытираешь. Смотрю на тебя и понимаю, что ты буквально всем своим видом кричишь: вернись ко мне, дорогая, ты же видишь, как я страдаю без тебя.

Тут этого пидора разорвало. Кишки вперемешку с дерьмом брызнули во все стороны. Ну, нихуя себе. Подумал я, затем допил чай и лег спать.

Да я наебываю. Со смеху его разорвало. Аж пополам вон скрючило. Сука, так заразительно смеется, что меня уже самого распирает.

Прошло четыре часа – этот уебок продолжал смеяться.

На самом деле, прошло минуты две. Наконец, он начал успокаиваться. Все ебло в слезах, сидит, покрякивает, пытаясь взять себя в руки.

– Ты поплачь, поплачь. Не держи в себе. Она тебя не стоит, брат, найдем тебе другую, – поддержал я.

Походу зря. Опять его распидорасило. Вон кататься по полу стал. Сука, это даже не смешно было. Видимо давно он тут в одиночестве сидит.

Прошло несколько минут. Наконец успокоился, сел на жопу, вытер глаза и смотрит на меня блестящими глазами, в предвкушении – ждет, что еще что-нибудь отмочу. Хуй ему на рыло. Заебало смотреть на его приступы истерического хохота. Буду молчать, с каменным еблом, пока не возьмет себя в руки окончательно. Хотя, идет он в пизду. Пойду пока поссу. Я поставил стакан на пол и встал.

Внезапно, он охуенно резко вскочил на ноги и наставил на меня ствол.

– Ты что, мать твою, насмехаться надо мной решил? – Спросил он, злобным голосом.

Ебло его было красным как...как красное ебло. Он явно огорчен.

– Мать твою? – переспросил я. – Я что, в книгу попал? Какое нахуй «мать твою»? Кто блядь говорит «мать твою»?

– И чего не так с этим выражением? – удивился бородатый пидр, продолжая держать меня на мушке. – Все так говорят, мля.

И тут меня разорвало не хуже, чем его, минуту назад. Пока я смеялся, он смотрел на меня как на ебанутого.

– Мля... – наконец выдавил я, задыхаясь от смеха. – Ты серьезно, бля? Мать твою, мля? Пошел ты в пизду короче, уебак. Точнее, простите за мой жаргон, я хотел сказать «пошел ты, черт тебя возьми, коварный лиходей».

– Ты, наверное, не заметил, но я на тебя ствол направил. И если ты хочешь продолжать меня унижать, то скажи мне для начала, какое яйцо тебе отстрелить.

– Отстрели мне нахуй уши. Что у тебя за акцент пизданутый? Ты из Англии что ли?

– Из хуяндрии, мля, – огрызнулся он

– Нихуя себе, ты только что выдал, производное от слова «хуй»? – не могу уняться я. – Не боишься редактора рассердить? В печать это попадет ни как «хуяндрия», а как «хренлядрия».

– Короче, достал! – Выпалил бородач, затем бросил свой пистолет в сторону, перепрыгнул через костер и дал мне с кулака в ебло. Точнее хотел дать. Долбоеб, переоценил свои силы и недооценил мои. Я делаю шаг с наклоном в сторону и контратакую, правым крюком в челюсть.