Текст книги "В прицеле черного корабля"

Автор книги: Федор Березин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

33. Битва за острова Слонов Людоедов
Сила Империи

– Ну и мазилы, забери Мятая! – прокомментировал кто-то в сердцах.

– Радуйся, и помолись богу нашему – Эрр, что в нас не попали, – сказал кто-то с претензией на осведомленность. – Тут тебе пристрелка, или как? Ты знаешь, с какой дистанции эти пушки лупят?

– Можно подумать, ты сам в курсе, Бобур, – огрызнулся все тот же голос.

– Точно, разумеется, не знаю, но может и с шестидесяти километров.

– Но ведь, кажется, залпы были слышны, – несмело добавил еще один матрос. – Вот вы, лейтенант, слышали?

– Я? – несколько удивился Косакри обращению к себе. – Я нет.

– Вот видишь, Ранотс? У тебя просто в ушах звенит после брашей.

– Хватит галдеть! – рявкнул контральто-мичман Гаркуш. – Сколько насчитал? – обратился он к напружено прикидывающемуся локатором товарищу.

– Не пойму, – пожал плечами тот, расслабляясь. – Но кажется, десяток или около того.

– Что, крейсер, Зуга?

– Да, откуда я знаю, из скольких стволов он дубасит? Да и расстояние не угадать. Нас все-таки учили по глубинным бомбам. Здесь воздух, другие правила распространения звука. – Вдруг это был линкор. Почему бы, правда, Империи не поддержать нас линкором?

– Ага, еще танковоз с нормальными танками подгонят, да, меццо-мичман Зуга?

– И почему же нет, контральто-мичман Гаркуш? Что мешает? Вот спроси у тенор-лейтенанта, он ведь направленец штаба, он в курсе. Ведь так, лейтенант?

Косакри даже не успел промычать что-нибудь умное – за него уже ответили.

– Не раскручивай летёху на понижение в звании, Зуга. Ему конечно вряд ли правду-то сказали, но если вдруг сказали, или там, на планшете, у адмирала нечаянно подсмотрел, так ты его сейчас, неочухавшегося после атаки, доканаешь, он и брякнет чего-нибудь. А потом «патриоты»… Всё, молчу, молчу, тенор-лейтенант.

– Вот, снова ахнуло, слыхали? – спросил тот же, все еще не успокоившийся матрос.

– Угомонись, рядовой, что тебе неймется? Послушай, Зуга, если у парня такой слух, может, пригласишь его к себе в акустики?

– Тихо, Гарк! Парень прав, что-то было. Тихо, считаем!

Некоторое время в окружении мичманов сохранялась тишина. В полумраке Стат Косакри видел, как Зуга кивает головой, ведет про себя счет. Вдруг очень близко, да может и совсем рядом, громыхнуло. «Ползун № 14» содрогнулся от покореженного форштевня до давно высушенных от моря винтов. Потом громыхнуло еще. И снова, и снова.

– Во, вот это я понимаю, поддержка! – почти неслышно от все еще колышущегося в ушах звона, прокричал контральто-мичман. – Еще пару таких залпов, и браши обделаются, драпанут.

– Где-то двадцать! – проорал меццо-мичман Зуга.

– Что, двадцать? – переспросил Гаркуш, и тут же спохватился. – А, расстояние? Ну вот, а ты говорил, шестьдесят. Двадцать – другое дело. Сможет точно пристреляться. Вы, лейтенант Косакри, координаты-то как надо сообщили.

– Разумеется! – прокричал Стат, понимая, что все вокруг храбрятся на публику, а в действительности опасаются, что следующий залп неожиданно накроет «ползуна».

– Я бы на вашем месте, лейтенант, дал этому контральто-мичману в рыло, – расплылся в улыбочке Зуга. – Ты что, неграмотная морская чернь, не соображаешь, что лейтенанта в академии учили, а не просто так погоны навешали?

Вдруг, достаточно тихо в нынешних перепадах звука, рявкнул, прокашливаясь лодочный дизель. Палуба под ногами мелко затряслась.

– Мы что наступать будем? – спросил до того все время молчащий солдат-десантник?

– Нет, – авторитетно мотнул головой Зуга. – Наверное, наоборот, наш Танкист решил отъехать назад, подальше от влияния Мятой.

«Четырнадцатый» дернулся, все посмотрели на линейного акустика Зуга с уважением: он угадал.

34. Битва за острова Слонов Людоедов
Дезертиры со стажем

Восемнадцатиствольный линкор «Великая Огненная Победа» произвел пристрелочный залп девятью орудиями, то есть половиной своих башен, ровно в полдень по Красному Гиганту. До полдня Матери Фиоль оставалось чуть менее получаса и к этому моменту планировалось опорожнить все наличные стволы по крайней мере трижды, чем и завершить первичный огневой налет. В общем-то, канониры «ВОП» были не прочь продлить стрельбу центрального острова и далее, допустим еще часика на два, ибо считали весьма рациональным выпулять куда-нибудь от греха подальше, в смысле, хоть к самой Мятой, весь бортовой запас пятистамиллиметровых фугасов, ибо это был еще древний, неизвестно доселе сколько циклов и по каким пакгаузам кочующий, арсенал, изготовленный еще в период – нет, совершенно не Второй, – а, что удивительно, именно Первой Атомной войны. Это был прямо таки целый батальон снарядов-дезертиров. Ведь наверняка где-то и когда-то, причем не один раз, они требовались каким-то позициям, или боевых ордерам позарез. Вероятно, кто-то досрочно утоп, или выпустил врага недобитым именно от недостачи чего-то могущего быть уложенным в камору. И вот представьте себе, весь поход таскать с собой эту кавалькаду из четырехсот пятидесяти восьми наполненных древними порохами дезертиров! Ведь как известно, в тихих омутах континента Мерактропия и водится змее-пило-рот пластун, обгладывающий человеческую ногу строго до колена, ни в коем случае не далее, причем крайне быстро и совершенно безболезненно. Так вот, оттого, что эти горе-пятистамиллиметровки до сих пор не удосужились рвануть, вовсе не следует, что таковое событие невозможно в принципе. Например, линейный канонир утверждал, что лично его, принять на борт эту рухлядь убедил лишь прилагаемый акт полигонной проверки, произведенный накануне, пусть и из наземного орудия. Однако все же, уважая карлика-невидимку и прочие природные чудеса Трехсолнцевой, не следовало ли все-таки освободить казематы «Великой Огненной Победы» как можно быстрей? Мало ли что телдычит техническая документация? Если один из братьев-дезертиров все же рванет на стеллаже, мало вовсе не покажется. Тем более, кто знает, как поведут себя остальные семитонные боеприпасы, если рядышком бабахнет? Ведь все коллеги данных железок так давно разорвались в клочья и проржавели осколками, что эти оставшиеся выглядят просто невероятными долгожителями, но ведь всё в Трехсолцевой имеет свой предел, вроде бы даже звезды, и те по пророчествам новой науки архео-астрономии время от времени производят свое большое разрушительное «бу-бух». Словом, у всей команды «ВОП» причин перетерпеть оглушительную канонаду любой длительности хватало. Тем более, что для выброса вовне всех четырехсот пятидесяти восьми зарядов требовалось всего-то двадцать пять согласованных ударов по ушам, плюс странная математическая добавка из «четверки в периоде».

К сожалению, и по неясным причинам, подвешенные в зенит небожители отнеслись к тайным молитвам тысячи пятисот человек экипажа линкора явно без должного внимания. Ибо к моменту, когда «Великая Огненная Победа» лишь в третий раз, после очередной перезарядки, задрала свои орудия для залпа, совершенно не прослушиваемая акустиками брашская субмарина «Пиранья-цаца» уже обогнула остров Треуголки с севера и вышла на позицию своего собственного, подводного залпа. «ВОП» производила такой шум, что послать в ее сторону достойное водоизмещения количество торпед оказалось делом до невероятности простым.

Через очень короткое время, из-за нарастающего крена на левый борт, прицельная стрельба любым из восемнадцати орудий стала попросту невозможна. О судьбе экипажа как-нибудь подробней в другой раз, тем более что не на столь большой дальности все-таки имелись прочие корабли Флота Закрытого Моря, да и суша находилась в пределах досягаемости весельно-шлюпочной автономки, а вот о снарядах-дезертирах стоит припомнить снова. Ибо только двадцать семь из них за прошедшие после Первой Атомной циклы все же встали на путь истинный, и пусть с запаздыванием, но честно отдали долг породившей их Империи, а вот остальные – в общей сложности четыреста тридцать одна штука – предпочли и далее уклоняться от службы, схоронившись от хваткого канонирского глаза в пучине, между островами Треуголки и Правый Бивень.

Не исключено, что они рассчитывали не просто на долголетие, а на вечность, ибо в сущности никто до конца не исследовал, как воздействует на металл и порох долговременное облучение тяжелыми и легкими частицами, происходящее из расколотого всего в нескольких десятках метрах реактора «ВОП».

35. Технология

И все-таки, пусть вероятность успешного завершения и невелика, но сама задумка великолепна. Действительно, привести стратегического противника к деградации не применив ни одного ядерного боеприпаса, более того, вообще как бы оставаясь в стороне, с чистыми ручками, это нужно еще уметь. Хотя не страдает ли общая задумка некоторым романтизмом? Можно ли надеяться, будто похолодание климата ударит по экономике Брашской Республики таким молотом, что на внешнюю экспансию силенок более не останется? А вдруг наоборот, видя как родимая Брашпутида превращается в ледник, все силы попрут именно на захват чего-нибудь более северного? Или наперекор охлаждению моря, южане организуют какую-то индустрию генерирующую тепло? Собственно, что мы, узколобые военные, знаем о промышленной казуистике? Вдруг там давно наличествует некие доселе замкнутые друг на друга циклы, высвободив которые вовне получится тут же нейтрализовать последствия тайной акции Империи? Подвести к морю какие-то трубы, прыснуть туда тот или другой реактив – вот и всё противодействие. Главное, не требуется даже особо суетиться в поимке аналогов «Кенгуру-ныряльщика». Пусть себе Эйрарбия тратит миллиарды грапуприсов и спускает со стапелей эту ненужность одну за одной.

Однако существует «противоядие» или нет – еще вилами по воде писано. Но сам изворот мысли, с воздействием на эту самую воду, просто прелесть. Конечно в той мере, насколько получается быть прелестной идее о превращении в холодильную камеру целого материка. Хотя, разумеется, сравнительно с прессовкой этого же континента ядерным молотом, постепенное замораживание выглядит прямо-таки акцией добра и милосердия. И вот значит, как осуществляется процесс. Крейсируя туда-сюда, по убеждениям наивных офицеров, вроде бы в интересах гидрографии, «Кенгуру-ныряльщик» провел отличный, положительно завершившийся эксперимент. Теперь четко доказано, что излучаемые «Понч-Эудовской» антенной частоты превосходно очищают забортную воду от всех примесей – она перестает быть соленой субстанцией. «И что с того?», – скажут некоторые наивные и не соображающие в морских делах. Или того хуже – восхитятся: «Но ведь это же переворот в деле снабжения питьевой водой пустынных областей Эйрарбии!». Наивные козлятушки. Причем здесь Голубая долина капов и прочие полупустыни? Это подождет. Все передовые достижения – на борьбу с южно-континентальной плесенью! Как высказался разоблаченный экспериментатор Понч Эуд: «Вы только представьте, шторм-капитан, перспективы!»

И он описал кое-что из своих эманаций. А может даже не своих, и может не эманаций – реальных планов ВМДК, или МСОО, или еще кого-то из вышерасположенных, секретных министерств. И чего только не имелось в тех эманациях. В пределе, эскадры «ПЭ-излучателей» опресняющие весь приповерхностный слой прибрежных вод Брашпутиды в течении полуцикла.

«Зачем?», – снова поинтересуются неграмотные в геофизике слушатель. Да в принципе, и грамотный тоже, ибо не каждый, даже что-то ведая, способен мгновенно сплести цепочку правильных умозаключений. Потому как при всей продвинутости Геи-Мамы на почве взаимно-истребительных битв, климатические войны все ж-таки дело новое, в обиходе неизвестное. Даже те, кто в штабных бункерах, погрязших в суете планирования многоэтапных ядерных зачисток побережья, что-то ведают о новой ступени эволюции сражений, держат рот на замке. Только здесь, в нутре «Кенгуру-ныряльщика», разгоряченный, от наконец-то представившейся возможности выговориться, математик может запросто и в голос рассуждать о том, что «если, при тех же параметрах подводного судна, удастся увеличить мощность излучателя в несколько раз, а лучше на порядок, тогда при концентрации всего двадцати катамаранов получится относительно быстро превращать в ледяшку целые моря. Причем, не внутренние, а соприкасающиеся с океаном Бесконечности вплотную».

«Постойте! – скажет кто-то не ведающий, так же, как совсем недавно сказал Стат Косакри. – А разве «Кенгуру» является холодильником? Да вообще-то, даже если и так, то откуда у него мощность достаточная для изменения температуры сотен кубических километров воды?» И также как тогда, засекреченный доселе климатолог Понч Эуд истерически захохочет, как уже бывало при повторении вопроса со стороны Рикулло Эвам-Ну (кстати, подобный специфико-технический вопрос от которого Косакри вовсе не ожидал, и про себя несколько удивился), и ответит так же как тогда: «Святой лученосец, лучше заткните уши пока не поздно, ибо сейчас вы станете еще одним посвященным в настоящую тайну, обладание коей может стоить головы; даже ваш сан в этом деле не убережет. Наш любознательный Цемерик, на свою беду, уже поплатился, да и мне теперь – даже если шторм-капитан пощадит – на суше, за разглашение, светит ванна с растворителем. Так что мне терять нечего, я родных солнышек, наверное, не увижу. Предупредил? Предупредил. Начинаю на счет «три», – и после нового хохота, заставляющего задуматься о хрупкости человеческой психики, и короткого счета с детски загибаемыми пальцами: «Первым солнышко встает – народ его Мамой Фиоль зовет! Вторым поднялся толстяк большой – то Гигант Эрр упитанный, всегда молодой! А еще на небе кто схоронился? На очи нам до сих пор не явился? Это карлик черный и злой, шпион небесный на свет скупой!», Понч Эуд пояснит. – Видите ли, лодка-излучатель совсем не тратит энергию на охлаждение или нагрев. Она просто катализатор. Но катализатор очень серьезных процессов. Вы соображаете, почему вода по океану перемещается туда сюда?… А вот и неправильно! В том плане, что ясно, что от нагрева и охлаждения. Но ведь потому, что нагревание и холод меняют плотность. Поняли? А мы изменяем плотность за счет выпадения соли в осадок. Какая плотность у опресненного океана? Ну конечно, другая. Да, бросьте вы, капитан Стат! Ясно, со временем, может, и смешивается снова. Но если сделать опреснение верхних слоев в нужном месте и в нужное время, тогда… Нет уж, теперь я договорю. Теоретически – исходя из расчетов произведенных мной на нашей милой ММ, и мной же проведенных экспериментов с излучением – получится изменить направление не только всяческой мелочи, типа течения Жэрэ Кокура, но даже отвернуть в сторону Южную Артерию. Нам, правда, вряд ли когда-нибудь хватит мощи развернуть ее вспять, но она все едино обойдет Брашпутиду стороной. Вы понимаете?»

И да, теперь ведающие понимали. Но все-таки еще не все и не всё. И тогда им давали некоторые пояснения. Оказывается, с помощью очень маленьких штучек, типа «Кенгуру», или по-новому, засекреченному названию – БПОП – боевой платформы опреснителя, которые меньше Гиганта Эрр приблизительно в октиллион раз, можно вмешиваться в планетарные процессы являющиеся доселе прерогативой звезд. Правда, полностью сбрасывать светила со счетов все-таки не следует. Лучше все же учитывать планетарно-орбитальной кульбиты Геи вокруг центра масс Вселенной. Именно тогда получится, используя стадию Длинной зимы в южном полушарии как подспорье, произвести «отсечку» теплых течений с экватора, и как результат – заставить прибрежные моря второго по величине материка заледенеть. Эффект будет многогранен. Например, согласно расчетам, шапка холодного воздуха над Брашпутидой не даст осадкам из океана проникнуть внутрь континента. То есть, кроме невиданно холодной зимы браши получат еще и засуху. Второе: очень допустимо, что в некоторых местах удастся довести толщину океанического льда до критической величины, то есть, до такой, чтобы он не успел растаять за следующее за Длинной зимой короткое лето. Тогда, естественно, не прекращая использовать эскадры БПОП-ов, может быть получится остановить несинхронный, но вечный маятник смены времен года в Южном полушарии. Последствия? Ну, в них с трудом верится, но представляются они достаточно запросто. Например, чем изволите кормить многомиллионное население, если загодя не выведены культурные растения умеющие без внешней помощи обращать лед в воду? Да и вообще, где взять даже этот лед, если осадки закончились? А главное…

36. Битва за острова Слонов Людоедов
«Морские львы»

Все-таки брашское командование высадило на остров не каких-нибудь салаг. Они не побежали ни после первого, ни после второго залпа замершего двадцатью километрами западнее линкора. Они сделали совершенно по-другому. Может быть, здесь, непосредственно на месте, вторгшимися силами командовали какие-нибудь ветераны, те, кого не слишком-то давно и с колоссальным трудом, удалось сбросить с берегов Эйрарбии? Может быть. Потому, что их реакция на падающие сверху крупнокалиберные снаряды, должные не только перемешать их с почвой, но и переработать в нее же, просто еще более плодородную, а в лучшем, гуманном случае, превратить в полусумасшедших животных, бегущих совершенно не разбирая дороги, оказалась неожиданной – они мало того, что не побежали. Они сотворили принципиально обратное – перешли в атаку. Схлопни Карлик, но ведь это действительно было самым мудрым из решений!

Понятное дело, рано или поздно этого все равно стоило ожидать. Разнокалиберные пушки изделий «649» конечно дело приятное, но не надо забывать – изначально «ползуны» изобретались вовсе не для ведения затяжных боев, да и вышли они из морской пены, так что просто не могли содержать в нутре бесконечное количество снарядов. И раз ствола у них три, то и тратился данный лимит в три раза быстрее. И что оставалось делать? Позволять, совершенно не экспериментальным, а вполне отработанным временем, моделям республиканских танков – изобретенных правда еще во времена Федерального Союза – целится в толсто-беззащитное брюхо гусеничных лодок без всяких помех? Пусть уж лучше помечутся под огнем, меняя позиции, и нервничая, наводя прицел. Так что по большому счету лучше теперешняя атака, когда снаряды еще имеются, чем вполне представимая впоследствии, когда биться будет попросту нечем. Ну, а драпать на «ползунах» дело вообще глупое.

Хуже в нынешнем плане было только то, что основную часть собственной пехоты лодки снова, до окончания артобстрела, спрятали внутрь. Могли ли три разномастные пушки императорской новации без поддержки иглометов отразить атаку? Похоже, мало-продуманный имперский десант попал в пренеприятную ситуацию.

А в индивидуализированном плане плохо было от невозможности наблюдать за боем непосредственно. Последний раз Косакри выглядывал наружу, когда сухопутный командир «четырнадцатого» решил продемонстрировать ему зависший в высоте «тянитолкай». Возможно, таким образом баритон-капитан Эгаш зарабатывал себе алиби против будущего нагоняя за разгром, ведь несмотря на свое «лейтенантство» Стат все-таки был направленцем штаба: уж его-то, назначенная адмиральским советом, или даже самим Грапуприсом комиссия выслушает наверняка. Правда, для участия в работе трибунала капитану Эгашу надо было проиграть битву за остров весьма странным образом – остаться при разгроме живым. Имелись ли вариации?

Вообще-то вполне даже да! Но вряд ли, в случае настоящей реалистичности мира Трехсолнцевой. А вот в более правильной альтернативе, искусственности сцены вокруг, требовалось только лишь держаться поближе к главному зрителю и создателю – Стату Косакри. Может, именно поэтому главный лодочный танкист так к нему благоволил?

Однако в настоящий миг теоретические построения как-то не очень клеились. Воображение задействовалось в других сферах. Например, очень хотелось представлять, и как не странно, такое иногда получалось весьма ярко и образно, что каждый новый удар по перепонкам, вызванный брякнувшим над головой орудием, порождает где-то на холмике, или на границе джунглей, вспышку разлетающегося на запчасти «циклопа». Почему бы собственно нет? ведь по словам промчавшегося мимо, но успевшего перекинуться с Косакри парой фраз, старшего артиллериста, танки у брашей какие-то мелкие, похоже еще до-реакторных моделей; так что движутся они на каком-нибудь хорошо полыхающем при случае топливе. А при менее болезненных ударах по голове и ушам, что соответствовало семидесятимиллиметровой мелочевке самой слабой пушечки, в воображении наблюдались разлетающиеся по округе ноги и руки республиканских «морских львов». Похоже, если бы мозг одновременно производил еще и суммирование результатов, то к концу боя в округе долженствовал солидно преобразиться ландшафт – из рук, ног, а особенно туловищ супостатов-нарушителей обязались вырасти новые холмы. Стату Косакри очень хотелось посмотреть на такое воочию.

Тем не менее, однажды через всю эту какофонию, в его голову наконец-то пробилась весьма впечатляющая мысль. Могли ли вовсе не гига-пушки «четырнадцатого», стреляющие к тому же в совсем не непрерывном режиме, совершенно заглушить производимый вот тут же, поблизости, огневой налет имперского линейного корабля?

Это было просто-напросто сомнительно.