Текст книги "Война 2011. Против НАТО."

Автор книги: Федор Березин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

28. Бермуды Донбасса и отмененный дисбат

Итак, ЗРДН № 1 потерялся. И допустим, не особо удивительно, что он потерялся для турецких агрессоров – все ж таки даже временный захват чужой территории предусматривает некоторые неясности обстановки. Когда их ныне уже знакомыевсем мальчишкам в округе M113 прибыли на место постоянной дислокации дивизиона, там наличествовал только пустой автопарк, охраняемый жатим таинственным способом добытую картошку нарядом во главе даже не с прапорщиком, а с младшим сержантом полугодичной выслуги.

– А дэ ж усі? – спросил его приехавший вместе с янычарами на заокеанском «Хаммере» майор с голубым погоном.

Данный майор был не просто за переводчика – эти обязанности выполнял обученный загодя турецкий сержант – он был из штаба полка. Причем не какого-то левого, а того самого, 156-го зенитного ракетного, куда и входил ЗРДН «№ 1». Так что о дислокации «первого» не ведали и в штабе полка тоже.

– А воны ж это… На учениях, пан майор! – доложился дежурный по парку, спешно заглатывая «картоплю» и салютуя начальству бесценной ныне ложкой из алюминия.

– А де на вченнях[57]57
  Адэжуси? – Агдежвсе?(улр.).


[Закрыть]? – поинтересовался багровеющий лицом штабист.

– Не могу знать, пан майор! – честно доложился сержант, наконец-то кое-что сообразив и бросив предательскую ложку на пол: теперь его правая подошва стерегла уникальное наследство «радянського»[58]58
  А где на учениях (укр.).
  Радянського – советского (укр.).


[Закрыть] периода.

Чому не на мові?! – гаркнул пан майор.

– Не вмию ще, пан майор! С Харькова я, – сознался в своем, а заодно и в родительском преступлении солдат.

– Дуже нэпрыемно[59]59
  Дужэ нэпрыемно – очень неприятно (укр.).


[Закрыть], – констатировал прибывший начальник, соображая, каким же образом наказать означившуюся нерадивость: гауптвахта украинской армии не существовала, «дисбат» отсутствовал, оставались только внеочередные наряды но судя по оброненной ложке, а также начавшей как раз сейчас не в шутку коптить электроплитке, наряды теперь являлись далеко не наказанием.

– Може бути пожежа[60]60
  Може бути пожежа – может быть пожар (укр.).


[Закрыть], – выдавил наконец майор ибо штабная служба надежно выучила его не только лихим наскокам, но и умелым отступлениям в безнадежных ситуациях. Сейчас было действительно не до разборок с дневальными: за спиной находились чужеродные вояки, причем настоящие. Украинские вэвээсники, с единственным штык-ножом на всех, и так выглядели на фоне обвешанных боевой амуницией пришельцев комедийно. Вовсе не стоило показывать себя еще и бессильным идиотом. На мгновение у штабиста мелькнула даже мысль попросить турок расстрелять всю смену – вдруг эдакое выполнимо? Или в готовящейся в европейское содружество стране такое будет выглядеть перегибом?

– Наведіть порядок, молодший сержант! – распорядился приезжий, а затем даже перешел на русскоязычный разговорный. – И где у вас хоть какое-то начальство, а?

– Виноват, пан майор! Никого нет! – снова отрапортовал дежурный, покуда его единственный подчиненный сокращенного наряда завороженно и по стойке «смирно» наблюдал, как испепеляется на плите с таким трудом добытый натуральный, не с воинского склада, продукт.

Майор развернулся кругом, даже не скомандовав «вiльно».

Сейчас смотаемся… ну, съездим… на запасную позицию, – пояснил он переводчику уже намеренно по-русски. Надежды в его голосе не чувствовалось.

29. Подарок истых украинцев

Возможно, то была интерпретация, а быть может, один из запасных вариантов. Все-таки вряд ли на этот пункт получалось опираться как на базовый изначально. В конце концов, счастье обладания дополнительной взлетной полосой прямо по центру Украины свалилось на турок абсолютно внезапно. Дело не в том, что они не собирались делить славу с союзниками. Акция нападения по определению осуществлялась в коалиционной связке, пусть и замаскированной. Да и новые союзники, так или иначе, но ожидались. При некоторой податливости кое-каких правительств не исключалось подключение хоть всех членов НАТО скопом, по примеру Югославии. Ну и эти, уже ныне реальные союзники, само собой, подразумевались. Ведь, к слову сказать, сама правящая киевская верхушка могла рассматриваться только лишь как собрат по оружию, и никак не иначе. И должны же были в конце концов выявиться у этого собрата хоть какие-то собственные мускулы. Вот они и проявились. Да и вообще история совместных рейдов татар, как передового форпоста турецкой Высокой Порты, с украинцами имеет достаточную глубину. Новая повстанческая армия легко, вроде бы даже без боя, захватила военный аэродром под Полтавой со всеми ангарами, складами и взлетными полосами. После этого она связалась с турецким командованием и доложила о выполнении задачи, янычар это наверняка было перевыполнение. свалилось, как снег на голову, причем снег в Стамбуле. Что, собственно, было теперь делать с этим подарком? Изначальное планирование не предполагало никаких акций против Полтавской области Кроме Донецкой, в самом лучшем раскладе и при высвобождении сил чисто вероятностно предполагались отдельные акции против Днепропетровской, Запорожской и Луганской областей. Понятное дело, другая – Крымская, а не усиленная сравнительно с сегодняшней Донецко-Мариупольская группировка могла в случае надобности расширить военную операцию в сторону Херсона, но не с целью захвата, а лишь в плане военной необходимости, дабы окончательно обезопасить навсегда отделенный Крым. Полтава в эту схему абсолютно не вписывалась.

Однако теперь, при активации мятежа пэвэошников под Киевом, дополнительный, да и не просто дополнительный, а покуда единственный военный аэродром по центру Украины становился новым ударным козырем. Уж что говорить ныне, в обстоятельствах внезапной атаки истребителей? Новая база, причем в направлении, перпендикулярном маршруту подхода к цели, давала шанс убраться восвояси без дополнительного риска.

По сути, это оказалось абсолютно правильное для турок и неожиданное для васильковских эскадрилий решение. Уберегшая себя от удара «сороковая» бригада тактической авиации как раз дожидалась повторного, разгромного удара по уходящему противнику. Ведь вполне надежно предполагалось, что растратившие горючку истребители-бомбардировщики будут весьма связаны в маневре – им все-таки требовалось добраться назад, от Киева до Крыма, – потому их окажется весьма легко прикончить или и на худой конец заставить в противоракетных и противопушечных маневрах сжечь остатки топлива все едино свалиться на землю от недостачи горючки.

Захват полтавского аэродрома «свидомытами» НПА подставил полковника Добровольского. Планы перехвата турок в небе Киевщины и Черкасчины осуществить не удалось. Кто мог знать, что вражеские самолеты получили срочное распоряжение командования огибать Киев с севера и убираться на юго-восток Кстати, кое-кто из турчаков так торопился, что прошел на бреющем прямиком над «матерью городов русских». Вероятно, для нескольких десятков тысяч обернувшихся на рев столичных жителей случившееся стало откровением. Естественно, откровение может иметь совершенно разные оттенки, а кроме того, не все его прочувствовали. Многоэтажки маскируют визуальную видимость гораздо лучше, чем звук покуда обернешься на рокот, тень в прорези высоток уже растаяла. Да и тот, кто запечатлел образ «Фантома» в зрачке, не обязательно грамотен по части распознавания боевой техники. Вполне мог принять за свою, украинскую, и просто ругнуться по поводу «оборзевших вояк». Среди тех, кто угадывает силуэты, реакция тоже оказалась неоднозначна. Истинный «свидомыт» расплылся в счастливой лыбе и побежал сообщать жене радостную новость: «НАТО вже тут, ріднесенька!» Задумчивый обыватель, мало верящий слухам о каких-то войнах, а все больше уверенным телевизионным опровержениям, по остаткам, не забитым солнечной вспышкой каналам, замер же с открытым ртом, время, сопоставимое с отлетом истребителя где-то километров на сто пятьдесят – двести, с мыслью: «Вот и до нас добрались».

В далеком же турецком штабе если и не ликовали, ибо все-таки боевой налет планировался вообще без осложнений, то, по крайней мере, могли вздохнуть с облегчением. Даже несколько помечтать. В самом деле, если, как доложились новые союзники, на аэродроме находится еще и топливо, и если оно действительно достойного F-4 качества, тогда мало того, что не придется посылать заправщик в опаснейшие дали, так удастся еще и действительно использовать аэродром в последующие дни. Ведь ныне, после потери более чем десятка боевых машин, турецкие генералы были просто в бешенстве. Теперь уже забылось, как нервировала поставленная задача изначально и как не хотелось заносить за кем-то утерянные хвосты. Ныне срыва плановой задачи хватало, дабы завестись и в злости ломать о карту карандаши «Кохинор». К тому же сбитые самолеты могли вообще расстроить всю операцию на самом главном фронте – политическом.

Допустим, кто-то из пилотов успешно катапультировался? В конце концов, в каждом из экипажей по два человека, так что, даже исходя из худшей вероятности, это неминуемо. Так или иначе, он может попасть в руки местной армии, милиции или еще кого. Вдруг центральное правительство не сможет вовремя заткнуть рот прессе? В Днепропетровске расползание информации предотвратили, но не может же все время везти. К чему приведет новая утечка? Не попросит ли американский патрон и союзник убраться покуда восвояси, до лучших времен?

Конечно, теперь уж дудки, рассуждали про себя турецкие маршалы. Мы, между прочим, понесли кое-какой ущерб. Теперь Крым наш, и мы не бросим его ни при каких обстоятельствах. К сожалению, подобные вопросы все-таки решались в Анкаре, никак не на плацдарме, так что…

Но ведь пока, за счет обретения новой авиабазы, получалось развернуть вектор удачи в свою пользу. Последующие одновременные действия из двух точек – из Крыма и из Полтавской области – заставят мятежников распылить свои немногочисленные силы. Ну а там, где распыление, там вообще-то и прорыв.

Итак, пусть бомбардировщики сядут, дозаправятся и передохнут. Потом надо будет для надежной технической проверки перегнать их в Донецк. Там уже очистили взлетную полосу, механиков подвезут, и значит, проблем не будет. Потом, опять же, по кругу через Донецк или прямо оттуда останется перебросить в Полтаву хотя бы роту пехоты и что-нибудь из области ПВО, для усиления охраны. Ну, а насчет остального будет видно.

30. Сенсация

Работа корреспондентом – крутая фишка. У тебя есть журналистское удостоверение – все в зависти глотают слюни. Еще бы нет! За тебя вся журналистская братия, все телеканалы. Если тебя отловят террористы и ненароком отчекрыжат голову, пресса поднимет гвалт и не успокоится, покуда из захоронения не извлекут для музея последний коренной зуб. Пожалуй, даже если одновременно начнется локальная атомная война, весть о твоем несчастье, все едино, будет делать попытки прорваться в уши зрителя. Как же иначе! В этом есть корпоративный журналистский интерес, как сдача профсоюзных взносов – триста гривен в год, как с куста. Если перевести в пиво, то… Нет смысла, взносы принимают только наличными. Значит, каждый, даже самый захудалый спецкор какой-то зачуханой призаводской малотиражки вовсю переживает за твой снятый скальп, как за свой собственный. Он полностью ассоциирует себя, напяливает твое платьице, он верит, что если и с ним тоже… ну, когда он будет жаться к заборчику в плохо освещенном закоулке, по пути с работы, и какой-нибудь наркоша, не разобрав «сосед не сосед», пырнет его в печень спицей для вязания. И вот тогда весь демократический журналистский корпус взовьется флагами и… А еще у тебя есть отмазка от ментов. Если тебя поймают в момент отлива у дерева в парке и попытаются наложить штраф или «пройдемте, гражданин», ты тут же, бросив ширинку как есть, извлекаешь из кармашка книженцию: «Здравствуйте, а я вот интервьюировал это самое дерево, так что…» Короче, быть журналистом круто.

Изнутри все не так весело. Самое главное, мир в стадии Информационного Взрыва. Прет отовсюду, где лазейку ни открой. Все орут. В этом гаме тонут голоса как праведников, так и аферистов. Попробуй в не хоровом гвалте на площади Таньаньмэнь прочесть чудесную лекцию о проблемах цивилизации и мира. Откуда вырос постмодернизм? Да вот оттуда же! Кой толк грызть гранит науки и познавать новое, когда научные идеи сыплют из рога изобилия? Можешь стать под поток тебя омоет, очистит, забьет ушные раковины тампоном, провернет мозги с левополушарным спином. Выйдя из душа, ты уловишь только то, что всего чрезмерно много, а в каждой «чревоточине» в свою очередь поток Нет смысла добавлять каплю в эту эрудированную Ниагару. Можешь считать – все уже познано. Ковыряйся в старом белье все сознательное существование, работы, все едино, останется на семь колен потомства. Единственное, что тебя спасет, – сенсация. Но беда № 1: все коллеги это тоже давно поняли. Беда № 2: надо еще иметь каналы, откуда прокричать об этой самой сенсации. Не из своей же заводской малотиражки? Кто услышит? Да и редактор упрется: «Не наш профиль». Вот и думай тут.

Георгий Полеводов об этом уже как-то и не думает. Но жизнь человека – пунктирная линия, никак не предвидеть, где именно чиркнет следующий отрезок. Сейчас сенсация сваливается, когда Георгий рулит на своей «шестерке» именно на свою опостылевшую – но тысяча гривен в месяц не мешают – работу. Сваливается сенсация, как положено, с неба.

Лайнер падает. Марку покуда не разобрать, тем более хвост в дыму. Горит, может, и не хвост, но встречный поток оттесняет бело-желтую завесу к корме. Полеводов прижимает свою, жрущую всю его месячную зарплату и еще сверху столько же «шестерку» к обочине. Благо здесь не какой-то московский хайвей, Днепропетровская окраина. Неотрывно следя за идущим к земле самолетом, он выбирается из машины, не глядя, нащупывает цифровую камеру: теперь он вооружен. Фототехника заряжена на всю катушку – он знал!

Экстренно стремящийся в земные пенаты лайнер ловится в перекрестие. Надо же, досада! Все-таки не гражданский, ведь не бывает без иллюминаторов. Марка неясна. Может, военный транспорт? Так – тоже неплохо. Катить бочку на армию еще интереснее. Да и как-то морально комфортнее, между прочим: число жертв потенциально меньше. Если только… Черт побери, вокруг знакомый с детства Днепропетровск!

Журналист Полеводов использует геометрию в пределах инстинкта примата. Нет, вряд ли специально на город. Вдруг все же на аэродром? Да, но все равно, даже если не свалится на многоэтажки а сядет в огне… О! но ведь отсюда до аэровокзала рукой подать! Но лучше еще постоять, поснимать далее, не исключено, что все-таки впулит в жилой район. Цифровая камера – великое дело. На пленочной никогда не ясно, получится – нет. Он выдвигает объектив на максимум: пусть изображение будет крупнее. Жаль, что не имеется специальных насадок. Надо будет все же когда-нибудь накопить и приобрести оснастку.

Теперь коптящий лайнер получается разглядывать уже и без насадок Все едино, не ясно, что горит – двигатель или корпус. Движков, кстати, целых четыре. Что-то большое. «Боинг»? Цвет, однако, странный – стальной. Явный признак милитаризма. Военный «Боинг»? Они уже на вооружении армии? Растем в демократию, надо же! Огромная раненая машина скользит уже, чуть ли не задевая крыши. Георгий Полеводов смотрит на это чудо визуально, но чуть косит в экранчик «цифровика». Там, в приближенном ракурсе… Жалко киль плохо проглядывает в дыму, зато в передней части, у кабины пилотов, маленькая надпись. Лайнер уже проскочил, скрылся за постройками, не задев, но в сетчатке отпечатывается, а в камере можно и прокрутить, дабы убедиться. Похоже, там было… Так и есть: «Air force». Что?!

Журналистские навыки уже проделали разминку, почистили зубы, поодеколонились, застегнули амуницию и теперь выпрыгивают, как чертик из табакерки. Значит… Что, собственно? По небу Украины идет перебазирование контингентов куда-то в Афганистан? Или поближе?

Полеводов бросается к машине, выруливает на полосу так резко, что едва не попадает в аварию: позади вой тормозов. А! сейчас негоже разбираться, а тем более получать по сусалам от кого-то возмущенного. Он давит на «газ» со всей дури. Надо успеть в аэропорт раньше всех. Мысль об однозначном ныне опоздании на работу даже не зарождается.

31. Мальчик для битья

Донбасс – это кость в горле постмодернистов Киева. Еще бы! Во-первых, это промышленный край, совершеннейшая дикость в эпоху, когда лучшим бизнесом считается казино. Здесь, черт возьми, до сей поры присутствует такой атавизм, как рабочий класс. О, наш национально «свидомый» Боже, эти люди все еще умеют что-то делать со всяческими железками: разбираются, как ухватить ее тельфером и заткнуть в станочное крепление нужной стороной. Пусть бы уж лучше с утра до ночи орали: «Шахтер» – чемпион!» и лили пивко (конечно, лучше «Черниговское», чем донецкий «Сармат») в главное приемное устройство любого европейского потребителя – рот. Тогда бы их можно было терпеть хоть каким-то образом. Разумеется, не беспредельно долго, ибо сами понимаете…

Кроме того, что тут промышленный район, чьи депутаты постоянно тычут с трибуны, будто они содержат прочих бездельников в западных областях страны, так еще и населен он абсолютными недочеловеками – русскоязычной убогостью – потомками оккупантов, притеснителей гордых истинных арийцев Украины. Перековывать все эти миллионы пятой колонны в члены осознающей себя единой нации, это ж сколько поколений придется дожидаться? На такие длительные замахи годно только заморское центрально-разведывательное управление. Неплохо бы устроить здесь Вьетнам, там ведь как раз прогрессоры-янки и угрохали нужные пять миллионов. Естественно, надо, чтобы Вьетнам был не такой громкий, а если пресса б и пошумела, то опосля и с указкой исполнителей – подлой Северно-Ледовитой империи.

Короче, планчик так вроде бы ничего. Мальчик для битья имеется, осталось найти того, кто будет дубасить. Не сам же Большой Белый Брат, в самом-то деле. И собственными «чистыми ручками, которые ничего не крали», тоже как-то не с руки. Правда, один политкорректный госслужащий и депутат как-то ляпнул, мол, «колючей проволокой огородить и поджечь». Но то ж давно и сгоряча. С кем не бывает? Конечно, чуть не выдала, собака… то есть не выдал, не выдал, собака.

Ладно, о деле. Кто тут у нас в округе не прочь и по оптимальной расценке? О! Вы, господа беи? Подходи, налетай! Даем за работу остров… Не, Змеиный, то румынам обещали. Значит, полуостров. Крым, называется. Тоже проблемный такой. Не, не, для вас-то товар что надо! Вы с Курдистаном вполне так смогли, а тут – семечки.

32. Завод «Кольчуг»

И ведь спорили же. Доказывали и с тех, и с прочих точек зрения, что на фиг это все не надо. Нет, мол, никакой радости рисковать своим индивидуальным, и без того предположительно кратким, существованием в этой Вселенной ради чьего-то личного имущества. Да хоть и государственного! Чье теперь государство? Вопрос не в оккупации даже. Капгосударство есть инструмент войны богатых с бедными. Среди отряда вроде бы не присутствуют акционеры заводов, пароходов, так что… Коммунистов, правда, тоже не значится. Их, видимо, вообще в среднем по стране маловато. Отряд вырос, а до сей поры никого. Может, у них свои, особо боевитые, исключительно монобольшевицкие боевые группы и чужих туда ни-ни? Тогда данные красные суперниндзи-мстители все еще в засекреченных лагерях подготовки натаскиваются в обвязке гранатами и нырянии под танки, ибо проявлений их камикадзской сущности в Донецке покуда не наблюдается.

Так вот, стимулов для сражения за имущество вроде бы и нет, однако, как выразился по этому поводу Дмитрий Гаврилович: «Ну так тогда, может, разойдемся по хатынкам? Пусть турчаки творят, чего хочется, нам-то коя разница?» В общем, лишний раз доказана простая истина о том, что в боевом подразделении демократия есть костыль, присовокупленный к здоровому организму. На самом деле, дабы предупредить массовое дезертирство, достаточно одной, бездоказательно принятой аксиомы: «Враг на нашей земле, и есть святая обязанность уничтожать его всюду круглые сутки напролет». Командование определяет, каким образом делать это наиболее рационально, и с перерывом ли на обед. В детализации – работать ли все же по ночам, посуточно через двое, с учетом всего православного календаря и революционных праздников поголовно, или же только 1 Мая. Можно для разнообразия поспорить в курилке. Ну вот и наспорились до одури. Пришли к однозначному выводу: позволять супостату совсем беспрепятственно таскать из «рідної хати» все, что попадется, все же слишком большая милость. Надо мешать.

Поскольку отряд уже обладает кой-каким опытом, причем явно успешным, ибо до сей поры существует, подход к делу требуется не хухры-мухры, а плановый. Необходимы разведданные. По предварительному согласованию выбран «Точмаш». Априорно ясно, почему именно на этом заводе турки особо суетятся. Лишний раз доказано после выхода на добровольного осведомителя – инженера с этого же предприятия. Завод, кроме выводимого уже из названия относа к точному машиностроению, о коем, естественно, не позволительно даже и думать всяческим причерноморским аборигенам, еще к тому же и военный. Он выпускает, точнее, делал такое ранее, уникальные разведывательные машины «Кольчуга». Таких штуковин для контроля, допустим, всего Кавказа в радиодиапазоне требуется не более десяти штук. Ясно, почему в свое время заморские либерасты поднимали вой по поводу продажи таких милашек Хусейну. Теперь есть возможность ликвидировать вероятностную угрозу на корню. Опять же, и киевским нацикам приятственно. Сколько можно проявлять разовую суетню, давая по тянущимся к программным станкам ручонкам этим россиянскомовным недочеловекам? Налицо случай – забрать у них эти цацки навсегда. Пусть бредут строем в охранники и реализаторы, учатся демонстрировать «чиз» хозяевам жизни. Глядишь, и «найкращей у світі мові»[61]61
  Лучшей на свете (укр.).


[Закрыть] выучатся заодно. А не «сдужать» сами, так с «дітятками» освоят, выполняя «домашне завдання»[62]62
  Домашнее задание (укр.).


[Закрыть]. Ибо приносите нам в школу ваших детушек, мы сегодня их за ужином… обучим уроку голодомора.

Итак, «Точмаш». Неплохо бы атаковать всю территорию завода и провести селекцию в плане местной или иностранной прописки. Неместных перевести в графу «Не существуют; массовое захоронение там-то». Однако отряд не обладает столь волшебными возможностями. Есть планчик просто кое-кого покусать. Пан инженер работает за наводчика. «Такого-то числа, приблизительно (агрессоры тоже все же не идиоты и не выдают все подробности подносчикам строп и протирочной ветоши) во столько-то, будет произведена погрузка на платформу и вывоз в неизвестном векторе (предположительно, порт Мариуполя) двух станков с программным управлением. До сего момента туземцам под руководством и наблюдением неких… – по общему виду вроде бы срочно призванных или даже попросту переодетых в форму турецких гражданских лиц – по логике, наверное, технических спецов – осуществить отсоединение указанных машин от линий электроснабжения, а также болтового и сварочного крепления к фундаменту. В плане избавления от электрозависимости проблем никаких, и можно даже не вешать табличку «Не включай! Работают люди!», ибо ток на завод прекратил поступать на второй день вторжения. Между прочим, уже и не поступит. Не по чем! Янычары – проныры – не только в плане заграбастанья девок. Медно-алюминиевые кабели не забыты, успешно откреплены, выкопаны, смотаны на бобины и отправлены… Насчет Киева очень маловероятно. Там не занимаются такой мелкотой. Но наверное, и в Анкаре тоже. Не исключено, какой-то пройдоха-полковник решил позаботиться о собственном благополучии; пенсия, она ведь еще не скоро. А что? Вокруг целый город всякой утвари. Отдан на разграбление от рассвета до заката, и в обратную сторону.

В плане партизанской суеты, насчет меднокабельных жил будет тоже по-лилипутски. В самом деле, их воруют уже лет двадцать все подряд, разве что не турчаки, а источник все не иссяк Вот же великие работяги значатся по генеалогическому древу в отчетный период коммунизма – столько барахла накопили. Ныне отряд под руководством Дмитрия Беды пытается хоть как-то затормозить разогнавшийся конвейер растаскивания наследия тоталитарного строя.

Место для засады выбрано интуитивно из нескольких подходящих. Вероятно, не самое лучшее. Но ведь так и безопасней. Вдруг самое подходящее прощупали и янычары тоже? Тогда вместо организации засады получится самим угодить в капкан. Короче, в любом случае улица Куйбышева. Что с того, что она одна из самых центровых в этой части города? Чем больше будет свидетелей, тем более неповадно окажется для предателей. А для сомневающихся – надо ли бороться – будет «пионер – всем ребятам пример!»

Ни у кого из участников с пионерией как-то не получилось, однако это есть недостаточный повод для уклонения.