Текст книги "В парижском магазине"

Автор книги: Фазиль Искандер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Он воспринял только смысл моей руки, показывающей ему на дверь, а все остальное не понял. От возмущения он побагровел и даже, не проверив, пропустил в магазин арабку. Первый раз. Счастливица ничего не поняла.

– Как?! Ты приказываешь мне уходить из магазина?! Ты что, хозяин? Наглец!

– Ради Бога, все остается по-прежнему! – крикнул я ему взглядом и успокоительными движениями обеих рук постарался восстановить мир.

А между тем, покупательницы все чаще ко мне подходили, и он явно ревновал. Я вынул сигарету и, поймав его взгляд, попросил:

– Можно я пока пойду покурю, а вы подежурьте? Отчасти я этим хотел смягчить ужасное впечатление от своей гасконской шутки, хотя весь ужас ее заключался в том, что он ее превратно понял. С другой стороны, я этим хотел показать ему, что не дорожу своим местом. Во всяком случае – не очень дорожу.

– Идите! Идите! Нечего у меня спрашивать! – сухо ответил он взглядом. Мне показалось, что он перешел на вы в знак полного отчуждения. Я вышел, покурил сигарету, бросил окурок у мрачно завинченной урны и вернулся на свой пост.

Увидев меня, он сам вынул пачку сигарет и показал мне:

– Я тоже пойду покурю, раз уж меня собираются заменять.

– Идите, курите! – энергично кивнул я ему. – Я пока подежурю за вас! Да мы могли бы и вместе пойти покурить! Гори ваш хозяин огнем!

Я подпустил социализма, чтобы угодить ему. Но он сурово отстранил мой некоторый порыв последовать за ним. Подпущенный мной социализм, по-моему, он вообще не заметил. Мы стали хуже друг друга понимать.

– Уж ты горевать не будешь, даже если я совсем не приду! – ответил он взглядом и молча удалился.

Женщины проходили мимо меня, уже не раскрывая сумки, а только делая вид, что пытаются раскрыть. Отмашкой я отправлял их в сторону двери, и они, не забыв поблагодарить, удалялись. А некоторые, между прочим, проходили мимо меня и не думая раскрывать сумки и даже не делая вид, что раскрывают. Они, гордячки, просто не замечали меня. Черт его знает, что у них за порядки! Классовое общество!

Две женщины, раскрыв сумки, подошли ко мне. Одна из них по-русски сказала другой:

– Посмотри, чем этот здоровый лоб занимается! Тоже мне работа! А валюту, небось, гребет!

– Дай Бог мне столько здоровья, сколько он имеет от воровок! – мгновенно умозаключила вторая.

– Я работаю бесплатно, – ответил я по-русски с некоторой обидой. Я сказал это, скорее всего, чтобы не давать им распутывать на моих глазах сложный клубок своих отношений с воровками. Та, что сказала про воровок, опустила глаза и больше не вымолвила ни слова. Можно было понять – пристыжена. Но можно было понять и так: скромно остаюсь при своем мнении.

– Ой, извините, – воскликнула первая, – вы эмигрант? Но почему же бесплатно работаете?

– Стажировка, – сказал я. – Проходите!

– Спасибо, – поблагодарила она, закрыв сумку, в которую я даже не заглянул, – дай Бог вам доработаться до заведующего отделом!

– Надеюсь когда-нибудь, – ответил я, – хотя это и нелегко. Конкуренция.

– А конкуренция большая?

– Большая, – сказал я, – вот даже здесь, хоть я и бесплатно работаю, второй контролер терпеть меня не может. – Уйди, – говорит, – чтобы глаза мои тебя не видели!

– Он боится, что вы на его место сядете?.. Вернее, станете?

– Очень боится, – подтвердил я ее правильную догадку.

– А вы вместе начинали работать? – спросила она, что-то соображая.

– Нет, – сознался я, – он раньше. Лет на пятьдесят. Но я же готовлюсь к повышению. Я ему говорю: – Чего ты нервничаешь, старик? Я здесь временно, временно.

– А он что?

– И временно видеть тебя не хочу!

– Какой сердитый, – удивилась она, а потом, посмотрев на свою молчаливую подругу, вспомнила. – Он, конечно, получает с воровок и думает, что вы ждете свой процент! Какой же вы наивный!

– Да не жду я ничего! – воскликнул я голосом человека, уставшего от преследований, – мне сказали: осмотритесь, привыкайте к публике, а потом мы вас возьмем продавцом. Я ведь с образованием приехал…

– А он?

– Какое там образование! – вспылил я. – Церковно-приходская школа! Католическая, конечно.

– А рэкетиры у вас бывают? – неожиданно спросила она, так что я даже слегка растерялся.

– Насчет рэкетиров не знаю, врать не буду, – сказал я, – но бомбисток полно.

– Каких еще бомбисток? – насторожилась она.

– Арабских, конечно, – ответил я, но тут же успокоил ее. – Сегодняшние уже все перехвачены.

Она успокоилась и огляделась.

– Что-то я вашего напарника не вижу?

– Он как раз пошел бомбисток сдавать в полицию.

– Вам даже и за опасность должны были платить! – воскликнула она.

– Стажировка, – напомнил я свой крест, – не положено.

– А как у вас с языком? Понимаете французов?

Опять язык! Видимо, то, что они меня понимают, она не сомневалась. Я снова вспомнил своего старика.

– Психологически да, – сказал я твердо, – а так нет. Она сильно призадумалась.

– Но потом вам эту бесплатную работу зачтут? – спросила она, переходя на более понятную тему.

– Сомневаюсь, – вздохнул я.

– Я думала только у нас не выплачивают зарплаты. Но у нас хоть обещают, – сказала она и, уходя с подругой, заключила: – Жестокий мир.

А между прочим, после того как старик вышел из магазина, арабки, словно того и дожидались, стали прямо-таки вламываться в дверь. Если старик был недалеко от входа, он не мог их не заметить. Глупо было бы предположить, что он отправился куда-то в поисках незавинченной урны. Так в чем дело?

Я вдруг догадался, что старик пошел ва-банк! Мол, если уж меня выгоняют, пусть арабки взорвут магазин вместе с его посетителями и шпионами!

Довольно эгоистическое решение, подумал я, с некоторым унылым облегчением следя за удаляющейся в глубь магазина последней бомбисткой.

Помещение очень большое, подумал я с надеждой, но и бомбисток ворвалось сколько! Если бы они действовали одновременно, они бы могли бы свалить Эйфелеву башню. Вот и шли бы туда. Я вообще сильно усомнился в правильности моего решения войти в магазин.

Но старик оказался героичней, чем я думал. Он вскоре вошел в магазин и с решительностью самосожженца занял свое место. По выражению его лица я понял, что он продолжает дискуссию, может быть, даже подключив к ней и своего хозяина. Я посмотрел на него. Он ответил мне гневным и как бы бесшабашным от отчаянья взглядом:

– Бесстыжий! Еще такой здоровый мужик, а отнимаешь работу у старика!

Я хотел успокоить его взглядом, но тут заметил, что приближаются моя жена и ее приятельница. Жена, увидев меня, радостными восклицаниями давала знать об исключительно удачных покупках.

– Что так долго? – упрекнул я их, когда они подошли.

– Да ты только посмотри, что мы купили! – оживилась жена и стала вытаскивать из сумки и показывать мне свои покупки.

Тускло одобряя покупки, я рассеянно оглядел их. И тут вспомнил своего старика и посмотрел на него.

Лицо его выражало горячечную работу мысли. С одной стороны, я вроде добросовестно, как никогда, проверяю покупки. Но с другой стороны, он начал догадываться, что мы из одной компании. Тем более русская речь.

А ведь до этого мы, хоть и молча, но, по его мнению, говорили по-французски.

Лицо старика начало оживляться светом надежды. И это было прекрасно!

– Так ты не из сукиных сынов моего хозяина?! Не мог же он для этой цели нанять русского да еще с двумя женщинами! – кричал его взгляд.

– Нет, конечно, – ответил я ему улыбкой.

– Постой! Постой! Почему же ты тогда сумки проверял? – спросил он недоумевающим взглядом и даже наклонился к теоретической сумке, а потом, выпрямившись, махнул рукой в сторону двери, явно пародируя мой жест.

– Так они же сами лезли, что я мог сделать? – ответил я взглядом, разведя руками, а потом перевел взгляд на своих женщин: – Я их ждал!

Я хлопнул по плечу жену и не поленился дотянуться до плеча ее приятельницы, почему-то очень удивившейся моему хлопку. Потом я наклонился к сумкам, взял их в руки и как бы готовый направиться к старику, спросил его взглядом:

– Сумки проверять будете?

Старик расхохотался в знак того, что ценит мой юмор. После этого он царственным движением руки направил нас к выходу. Очаровательный старик. Мы вышли из магазина.