Текст книги "Однажды в Русальную неделю (СИ)"

Автор книги: Фамильевич Григорий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Оказать услугу Диаволу?

– Я не он. Не ведьма, не одержимая. Развей свои иллюзии. Могла ли я быть колдуньей после того, как утонула, привязанная к надгробию?

– Нет.

– Могла ли я быть одержимой после того, как ты прочёл надо мной молитвы?

– Нет.

– И кто я тогда? – Элиза не дождалась ответа. – Я не прошу греха, мне не нужны ваши раскаяния, я хочу лишь услугу. Отец Ростислав знает, какую. Мои проклятые братья. Одиннадцать лебедей. Я выведала секрет у травницы, но в нынешнем состоянии, к сожалению, не могу им воспользоваться. Виноваты вы, вам и работать. Лебедей надобно поймать и надеть на них рубахи из крапивы, которые вы изготовите сами, начиная со сборки, заканчивая шитьём. И собирать крапиву вам троим придётся голыми руками, иначе проклятие не снимется.

– Троим? – переспросила Злоба.

Белоснежные бутоны терновника осыпались, а сами колючие кусты превратились в пыль, первую минуту ниспадающую в болото чёрным туманом.

– Отдыхай, подруга, набирайся сил, иначе малышка родится слабой… Ты смогла бы забеременеть в любом случае, Злоб, – услышала девушка лишь в своей голове. – Я всего лишь хотела проверить: настолько ли ты бездушна, чтобы съесть младенца…

Эпилог.

К следующей весне церквушка была достроена. И помогли в этом деле расколдованные братья Элизы, настоящие исполины, добрые и не злопамятные ребята. Византийский стиль в смеси с чуть ли не языческим, внутренним убранством производили неизгладимое впечатление и нередко вызывали у людей непонятную тягу к истокам…

Единственная тяга, которую испытывала Злоба после молитвы, сейчас была тяга в туалет. Девушка пыжилась, старалась улыбаться Отцу Ростиславу, трогающему её весьма увеличившийся в размерах из-за младенца живот. Блуд вовремя забрал жену у священнослужителя, ибо та задумалась о рукоприкладстве.

– Святая пьявка, приставучий олень, – вздыхала Злоба, жалуясь по дороге в сортир. – Ненавижу его тон. Толкует так, будто просит прощение у меня. До сих пор. Поначалу было приятно, но ныне…Блуд, стой! Вспомнила!! Рыба. И сладкий чай. Да яблоко.

– Злоба…

– Не спрашивай, просто хочу! А теперь пошли, я аж на носочках скачу, не могу терпеть!

Они проходили возле дома Старухи. Бедная женщина совсем осунулась. В последнее время она целыми днями смотрела на небо или гуляла по болотам, конечно, помимо обзывания парней уродами и козлами, а девушек – шлюхами. После шитья из крапивы руки Старухи не отошли, хоть и маленькие, но волдыри остались. А Дарены всё не было. Не было и Элизы.

Злоба засеменила быстрее, смущённо отвернув голову. Смахнула слезу. В последнее время она стала слишком сентиментальной.

Старуха отстранённо покосилась назад сквозь седые локоны. В колодце что-то шумело, завывало, стучало и хлюпало. Взгляд старой женщины осмыслился, она нехотя поднялась, смахнула грязные пакли за спину и понуро подошла поближе.

– Баба, подымай! – крикнула Дарена. – Баба, подымай!