Текст книги "Форель в зубах волка (СИ)"

Автор книги: Фаина Гаккель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Часть 1 ==========

Кейтилин Талли хорошо помнила день, когда отец позвал ее к себе в комнату, чтобы сообщить о смерти Брандона. Она встретила эту весть спокойно – даже чересчур спокойно для девушки, чей жених погиб ужасной смертью за несколько дней до свадьбы.

Должно быть, ей следовало упасть в обморок, зарыдать, разодрать на себе одежду и расцарапать лицо, но ничего этого она не сделала – внутри Кейтилин поселилось странное, почти мертвое спокойствие и холод. Когда отец отпустил ее скорбеть по жениху, она ушла в свою небольшую девичью комнату, легла на постель и не вставала с нее до следующего утра. Просто лежала и смотрела на потолок. Ни мыслей, ни чувств.

Ее родные были милосердны к ней – почти десять дней никто не трогал Кет, к ней заходили только служанки – принести еду и прибраться – да сестра Лиза, которая, не зная, что сказать и как утешить старшую, молча сидела рядом, а спустя какое-то время так же молча уходила. Впрочем, вяло думала Кейтилин, у сестры было свое горе – она скучала по Петиру. Петир… Мысль о нем вызвала воспоминания о дне объявления их помолвки и той глупой дуэли – Кейтилин тогда испугалась, что Брандон может убить ее друга детства и остановила их криком и мольбой. «Он всего лишь мальчик» – так она сказала Брандону Старку, пока Петир Бейлиш лежал на земле, харкая кровью. Когда она оглянулась на него, то по его взгляду поняла, что юноша никогда не простит ей этих слов. Больше они не виделись.

Тогда-то в ее окаменевшее сердце пришла боль, а вместе с ней – слезы. Вот только она не могла уже плакать вволю – время, отведенное на уединение и скорбь, подошло к концу. Замок и отец не могли больше обходиться без нее, а на Лизу надежды не было. Так что Кет сдерживалась от самого утра до той минуты, когда, закончив ужин, и раздав указания стюарду и слугам на завтра, она могла уединиться в своей комнате, и тогда рыдания выходили из нее толчками, а спазм в груди ненадолго ослабевал. Но самым тяжким было даже не горе как таковое, а то, что Кейтилин даже не знала, кого именно она оплакивает: Брандона ли Старка, своего нареченного, себя саму, ставшую вдовой до того, как выйти замуж, или ту женщину, которая так и не появилась на свет – леди Кейтилин Старк, блестящую хозяйку Винтерфелла, мать наследников одного из великих домов Вестероса?

Любила ли она Брандона? Этот вопрос девица Талли задавала себе сотни раз, но ответа от своего сердца так и не получила. Ей было всего двенадцать лет, когда их обручили, и шестнадцать, когда она впервые увидела его, и конечно же, Брандон очаровал ее и вскружил ей голову, как и любой другой женщине, на которую хоть раз упал взгляд его ярких серо-голубых глаз. Молодой наследник Винтерфелла был великолепен во всем, что делал – видели ли его верхом на лошади, с мечом на учебном дворе, в доспехах на турнире или с кубком вина за пиршественным столом – он с одинаковым талантом и увлечением охотился, дрался, танцевал или пил. Помолвка с ним, хоть и омраченная дуэлью, так вскружила Кет голову, что она и не задумывалась о любви – они оба были молоды, красивы, в будущем он должен был стать лордом самого обширного в Семи королевствах края – разве не радостно будет исполнять свой долг рядом с таким мужчиной? После долгих дней, проведенных в размышлениях, Кет знала точно, что она была увлечена Брандоном и даже, пожалуй, влюблена в него, но вот сумела бы она полюбить его по-настоящему уже после свадьбы? Привязалась ли бы к нему? Стала ли бы нуждаться в нем, скучать по нему, находить радость в его обществе за пределами того, что от нее требовал долг жены, хозяйки и матери? Этого она не знала.

Так или иначе, ничего этого теперь не случится. Бран Старк мертв – задушен Безумным королем, который заставил его смотреть, как его отец, лорд Рикард, горит заживо в зеленых всполохах дикого огня. Эйерис Таргариен не позволил забрать их останки, так что даже похорон не было, и на поминальной молитве в замковой септе не было праха, чтобы взглянуть на него своими глазами и проститься.

В последующие месяцы до Кет доходили отдельные слухи о том, что происходит за стенами замка – о восстании, поднятом Робертом Баратеоном, женихом похищенной Лианны Старк, о том, что могущественный лорд Долины поддержал своего воспитанника и что его самый близкий друг Эддард Старк, ставший вместо отца и брата лордом Севера и Винтерфелла, с большими опасностями добрался до дома и также собирает войска. Зима продолжалась, но после Нового года постепенно стало теплеть, и вот, наконец, в Риверран прилетел белый ворон из Цитадели, означавший смену времен года – весна началась. Кейтилин сначала сменила глубокий траур на средний, а со дня наречения снова начала носить легкие и светлые девичьи наряды, – но теперь они казались ей странно чужими, словно принадлежали какой-то другой девушке.

Скорбь отступила, сначала перейдя в тихую печаль, а затем и вовсе покинула ее сердце. Постепенно Кет начала снова задумываться о замужестве. Отец пока не заводил разговоров о новом обручении, и старшая дочь не особенно об этом тревожилась – но нет-нет, да закрадывалась в голову мысль – что теперь? Кто станет мужем несостоявшейся леди Старк? Не слишком ли медлит отец? Может быть, он присматривается к подходящим молодым лордам, а может быть, не торопится выдавать ее замуж во время войны, опасаясь, что жених недолго проживет после свадьбы, а то и вовсе не успеет стать мужем? Так или иначе, ей ведь уже семнадцать лет – более чем подходящий для брака возраст. Но еще год или два, самое большее – три, и ее начнут считать перестарком. Не то чтобы Кейтилин жаждала выйти замуж, как младшая сестренка Лиза – но и оставаться старой девой, вечной управительницей в отцовском доме, ей не хотелось.

Когда война охватила уже многие земли Вестероса, в Риверран прибыл лорд Аррен. Кет увидела его за ужином – седовласый учтивый мужчина, еще не старик, но все равно старше отца. Он говорил спокойно и тихо, но от него исходило ощущение власти – да, такому человеку под силу свергать королей и менять ход истории. На следующий день он уединился с хозяином, и оба просидели, запершись, много часов, о чем-то беседуя. На пиру в честь почетного гостя Кет по лицу догадалась, что ее отец чрезвычайно доволен приездом могущественного соседа.

Назавтра ее позвали к отцу. Лорд Хостер был в своей комнате – с треугольным балконом, выходящим на Трезубец.

– Садись, Кет.

Она послушно села на скамью у стены. Отец сел рядом.

– У меня для тебя хорошие новости, дочь моя. Я собираюсь выдать тебя замуж.

Кейтилин посмотрела на отца вопросительно, но ничего не сказала – сердце подсказывало, что он хочет полностью насладиться своим триумфом.

– Лорд Аррен приезжал не просто так. Война разгорается, и Роберту Баратеону нужны мечи дома Талли.

Неужели кто-то из них – братьев Баратеонов – подумала Кет.

– Ты станешь женой Эддарда Старка.

Лорд Хостер широко улыбался, но на нее будто вылили ушат ледяной воды. Что за насмешка богов – стать женой младшего брата вместо старшего, как раз тогда, когда Кет и думать забыла о своей несостоявшейся свадьбе со Старком. На какие-то минуты она почувствовала себя вещью – необходимой вещью, залогом победы, которую удачно удалось продать одному мужчине вместо другого.

Но затем огненными буквами перед ней всплыли слова семейного девиза: «Семья, честь, долг». Ее долг – выйти замуж за того, кого выбрал отец, и не посрамить свою семью. Это она и сделает.

– Да, отец – произнесла Кет, склоняя голову и медленно улыбнувшись – конечно. Благодарю вас.

– Лиза тоже не задержится в отчем доме – продолжил лорд Хостер. Лорд Джон Аррен до сих пор не имеет наследника, и ему нужна молодая жена, способная родить сына. Он попросил руки Лизы, и я с радостью согласился. Свадьба будет двойной и состоится, как только лорд Эддард прибудет сюда – идет война, и времени мало.

Отпущенная на свободу, Кет сидела в саду, и думала – о себе, о Лизе, об их будущем. Сестра встретила известие о будущем браке радостным визгом – какой же она еще ребенок, и радость ее детская. А она сама – уже взрослая, и в ее сердце радости не было. Тяжесть своего долга – уже двойного, перед домом отца и домом будущего супруга – да, но не радость. Конечно, у нее и в мыслях не было отказаться, но ее пугало то, близкий срок свадьбы не даст ей ни узнать будущего мужа, ни привыкнуть к мысли, что теперь она станет Кейтилин Старк, несмотря на смерть Брандона.

Кет никогда не видела самого младшего Старка, но из того, что ей рассказывал Брандон в несколько коротких месяцев, что они провели вместе как жених и невеста, она помнила только его тихий характер, так непохожий на нрав старших брата и сестры и его замкнутость. Вообще Брандон не слишком много рассказывал о своей семье, говоря, что у нее впереди целая жизнь чтобы узнать их. К тому же, Эддард еще ребенком покинул родной дом, чтобы воспитываться в Орлином гнезде под крылом Джона Аррена, и вряд ли старший брат хорошо его знал. Ей предстоит выйти замуж за совершенно незнакомого человека.

***

Молодой Старк прибыл в Риверран через три дня. Новоиспеченный лорд Винтерфелла и хранитель Севера почти ничем не напоминал своего брата, кроме самого общего сходства. Среднего роста, скорее худощавый, чем мускулистый, не красавец и не урод – его вытянутое сероглазое лицо в обрамлении темных волос могло бы показаться невзрачным, если бы через него не проглядывал ум, воля и ответственность за свои земли и замок – словно теперь, когда он стал лордом, на него падал отсвет величия сотен поколений Старков, живших до него. В противоположность своему брату – сдержанно, по-северному, но всегда богато и в чем-то даже щегольски одетому – Эддард выглядел скромно, и мог бы показаться оруженосцем в своем кожаном дублете и темно-серой рубахе. Только брошь с серебряным лютоволком да огромный фамильный меч Лед в ножнах из волчьей шкуры напоминали о его статусе. Кейтилин не спустилась на встречу у подъемного моста – их помолвка еще не была объявлена – но смотрела из окна, как он спешивается и в сопровождении нескольких молодых мужчин его возраста – друзей или приближенных вассалов – идет ко входу в замок. Она гадала, что за человек ее будущий муж.

Их представили друг другу в большом зале, где, в присутствии всей семьи лорд Хостер соединил руки леди Кейтилин Талли и лорда Эддарда Старка, объявив их нареченными женихом и невестой. Потом точно так же он объявил о помолвке лорда Аррена и Лизы. Младшая дочь лорда Талли сияла от счастья и широко улыбалась – она была влюблена в свадьбу, в любовь, в себя в качестве невесты. Кейтилин же вела себя учтиво и приветливо, насколько могла, но ее вымученные улыбки вряд ли могли сравниться с сестриными. Эддард Старк и вовсе улыбаться не спешил – очевидно, не считая себя обязанным изображать чувства, которых не испытывал. Голос у него был тихий, манеры сдержанные, лицо оставалось совершенно спокойным и неизменным, разве что в глазах что-то отражалось, но Кейтилин не могла понять, что именно.

На пиру их посадили рядом – но жених с невестой почти не разговаривали друг с другом. Сдержанность лорда Старка не особенно вдохновляла Кет на светскую беседу, да и есть ли смысл в этих разговорах? Так что она говорила большей частью с отцом и Лизой, сидевшей рядом с ней. Ее нареченный умеренно ел, почти не притрагивался к вину, и не смотрел на невесту. А вот она не могла удержаться от того, чтобы не бросать на него изредка косые взгляды, и несколько раз замечала, что, когда он смотрит на лорда Аррена или говорит с ним, его глаза светятся любовью и уважением. Невольно ей пришло в голову, что, если он так смотрит на своего воспитателя, не большее ли обожание должен в нем вызывать его друг и названый брат Роберт, если ради него он согласился жениться на невесте мертвого брата.

Загрустив, Кет подумала, что, похоже, первое слово муж скажет ей уже после свадьбы, да и то не сразу. Но тут лорд Эддард ее удивил. Когда пир подходил к концу, он наклонился к ней и тихо сказал:

– Миледи, могу я поговорить с вами наедине? Сейчас?

– Конечно, милорд. – Кет взглянула на отца, тот кивком отпустил ее и одобрительно улыбнулся.

Жених подал ей руку, и они удалились из зала почти незаметно для остальных. Пока они шли по коридорам к выходу в сад, Кет снова невольно сравнивала между собой двух братьев, и неожиданно подумала, что отец вряд ли отпустил ее гулять наедине с Брандоном Старком поздним вечером, хотя бы и накануне свадьбы.

Несмотря на весну, в саду было холодно – снег таял медленно, от близкой реки веяло сыростью, и по шее Кейтилин побежали мурашки. Тонкое шелковое платье ничуть не согревало, и она зябко повела плечами. Она прислонилась к дереву и взглянула на Эддарда:

– О чем вы хотели поговорить, милорд?

Тот стоял, опустив глаза в землю, а затем поднял взгляд и заговорил:

– Наш брак, миледи, весьма необычен. Лорд Аррен вызвал меня в Речные земли, но до приезда сюда я не знал, что буду должен жениться. А вы раньше были обручены с моим братом. – Лорд Старк замолчал, Кет не знала, что говорить. Когда молчание стало невыносимым, он вдруг спросил:

– Вы любили его?

Внутри Кейтилин поднялась паника – меньше всего на свете она хотела бы солгать этому человеку, но что, если она сама не знает правды?

– Лорда Брандона многие любили – уклончиво ответила она.

– Да, многие… Знать, рыцари, слуги, трактирные девки, даже его противники на турнирах – все любили Брандона. – говоря это, Эддард Старк принялся расхаживать взад-вперед, и Кейтилин в его тоне почудилась скрытая горечь. – Старший сын. Достойный наследник, который должен был получить все это – Север, Винтерфелл, титул… и вас.

Кет окончательно смешалась, не зная, что сказать. Лорд Старк стоял к ней спиной – темный силуэт в лунном свете. Молчаливый, незнакомый, угрюмый, непроницаемый – вот с кем ей предстоит провести всю жизнь. Пока она лихорадочно пыталась подобрать подходящий вежливый ответ, он повернулся, быстро подошел к ней и взял за руку – пальцы были холодными.

– Миледи… Кейтилин. Завтра наша свадьба, и я не хочу, чтобы следующей ночью рядом со мной лежала женщина, которая ненавидит меня за то, что я – не мой старший брат.

От их дыхания в воздухе образовывались облачка пара.

Кет, наконец, прервала молчание:

– Я не имею к вам ни малейшей ненависти, лорд Эддард. Да, я была обручена с Брандоном Старком четыре года, но знала его гораздо меньшее время. Он умер и оплакан, а я теперь стану вашей женой. И я готова выполнять свой долг, как и положено женщине из дома Талли.

– Нед.

– Что?

– Так зовут меня те, кто мне дорог.

Она улыбнулась и сжала его руку – пальцы уже немного потеплели в ее ладони. Тут лорд Старк удивил Кет во второй раз – наклонился к ней и поцеловал в губы. Целоваться они не умели оба, но Кейтилин понравилось. Когда он оторвался от ее губ, лунный свет упал на его лицо, и будущая леди Старк увидела в его глазах блеск, который заставлял взглянуть на него совсем другими глазами.

– Вам пора возвращаться миледи. Здесь холодно, и мы слишком долго наедине – лорд Хостер может счесть это неприличным. Завтра мы встретимся уже в септе.

– Кет.

– Что?

– Так зовут меня те, кому я дорога.

========== Часть 2 ==========

В голове пульсировала боль – волосы туго затянули в сложную прическу, шпильки с драгоценными камнями впивались в кожу, тяжелый старинный венец давил на затылок, а от большого золотого медальона, на котором рубиновая рыбка плескалась в сапфировых волнах, по груди расползался холод. Да еще этот неповоротливый свадебный плащ, который весит как броня – можно только представить, сколько невест несли на своих плечах эту тяжесть.

Брачный пир подходил к концу, и силы Кейтилин поддерживало только то, что скоро все это закончится. Она выдержала целый длинный день почти без еды – с самого утра она не могла проглотить ни кусочка, и теперь соблазнительно пахнущее жаркое из оленины остывало перед ней на серебряной тарелке. Должно быть, мужчины устроены по-другому – на аппетит ее уже мужа день свадьбы никак не повлиял, и он поглощал мясо кусок за куском, запивая вином. Хорошо, что у них общая тарелка, тогда никто и не заметит, что она ковыряется в еде только для вида.

Гости уже изрядно захмелели – скоро они потребуют начать обряд провожания молодых на ложе – и это пугало Кейтилин Старк даже больше, чем то, что должно за ним последовать. Предстать обнаженной перед мужем – это естественно и правильно, но допустить, чтобы тебя раздевала толпа пьяных мужчин – от этого ее передернуло. Наконец, кто-то вскочил на ноги – кажется, один из многочисленных Фреев – и заорал хрипло:

– Что ж, посмотрим, какую красоту породили чресла лорда Хостера! Пора проводить молодых в постель!

– В постель! В постель! – выкрикивали и мужчины, и женщины.

Лорд Хостер поднялся, с легким поклоном улыбнулся гостям и сказал:

– Несмотря на то, что леди Лиза моя младшая дочь, по старшинству полагается первыми проводить лорда Аррена и его молодую супругу. Эту чашу я пью за лорда и леди Аррен!

– За лорда и леди Аррен!

– Жарких ночей!

– Крепких им сыновей!

– И красивых дочерей!

Гости, толкаясь и смеясь, устремились к высокому столу. Мужчины окружили Лизу и потащили прочь из зала, а раскрасневшаяся новобрачная только взвизгивала и хихикала; зато вот ее муж, как заметила Кет, даже в таком положении был невозмутим и величав. При мысли о том, что совсем скоро ей предстоит пройти через то же самое, Кет зарделась и опустила голову вниз, не имея сил посмотреть на Эддарда. Но тут прохладная и сухая мужская ладонь легла на ее руку и сжала ее – в этом простом жесте было успокоение и одобрение, и Кет нашла в себе силы поднять глаза. Лорд Старк смотрел на нее, спокойно и внимательно, и только в уголках серых глаз плясали веселые искорки, которые неожиданно делали его похожим на старшего брата. Дрожащими губами Кейтилин улыбнулась ему, и он снова пожал ее руку, также молча.

По двое и трое провожающие возвращались – у некоторых из женщин от усилий распустилась шнуровка на платьях, а дублеты некоторых мужчин были неподобающим образом расстегнуты. Кет пришло в голову, сколько из них столкнулись по дороге в темных переходах и закоулках, чтобы там, в темноте, накрытые облаком хмеля и чужой радости… Нет, нельзя, нельзя об этом думать, иначе станет еще страшнее. Вот и ее время пришло. Ладони Кет резко вспотели, и она едва не уронила вилку.

Люди даже не стали садиться за столы, а столпились вокруг высокого места, ожидая, когда лорд Хостер объявит провожание второй пары новобрачных. Но вместо тестя вдруг встал и заговорил лорд Старк:

– Мой почтенный лорд-тесть, и вы, дорогие гости и знаменосцы трех великих домов Вестероса! Я благодарю вас за то, что вы почтили своим вниманием нашу свадьбу. Но провожания не будет. Мы с леди Старк удалимся в спальню наедине, а вы продолжайте веселье, и я надеюсь, что еще не одну чашу вы подымете за наше здоровье и благополучие, как я сейчас пью за ваше. – С этими словами он поднял кубок и выпил. Кейтилин почувствовала горячую волну благодарности к Эддарду, который избавил ее от унизительного и стыдного обряда. Меж тем гости недовольно загудели, развязные хмельные лица придвинулись ближе. Лорд Хостер привстал было, чтобы успокоить их, но не успел. Старк поднял руку в запрещающем жесте и повторил – тише, чем раньше, но на этот раз в голосе молодого лорда зазвучал лед:

– Провожания не будет.

Эддард со стуком опустил чашу на стол и подал Кейтилин руку:

– Идемте, госпожа моя. Пора.

Как во сне, она вложила свою ладонь в его, и пошла следом, едва замечая происходящее. Лорд Хостер щелчком подозвал служанку, и та, расторопно подхватив со стола свечу в тяжелом подсвечнике, успела оказаться впереди молодых прежде, чем те покинули зал.

Их шаги гулко раздавались по коридору. Кейтилин заметила, что они идут не к ее комнате, но у нее совсем не осталось сил, и она сосредоточилась только на том, чтобы не споткнуться в своем длинном платье и тяжелом плаще. В коридорах было прохладнее, и головная боль немного отступила. Служанка остановилась, толкнула тяжелую дубовую дверь, вошла в комнату, поставила свечу на стол и с поклоном ушла. Они остались одни.

Кет огляделась: для первой брачной ночи им отвели один из богато украшенных гостевых покоев, из тех, что берегут для великих лордов и королей. Спальня была подготовлена к их приходу: на стены развесили старинные гобелены, на полу лежал дорогой мирийский ковер, камин жарко топился, а свечи разгоняли тьму. Не зная, что делать, она так и стояла посреди комнаты. Ее муж, тем временем, запер дверь изнутри, налил себе вина из стоявшего на столе кувшина, отпил глоток и устало потер виски – у него, что, тоже болит голова? Или он тоже волнуется перед брачной ночью? Что за глупости. Волнуются только девицы, а мужчина почти всегда приходит в постель к девственной невесте, уже имея опыт с другими женщинами. Не то чтобы Кейтилин это задевало, но ей было немного обидно, что все страхи и волнения достанутся только на ее долю. Конечно, септа, а более того – ее старая нянька, отчасти Лиза, а отчасти с тайной жаждой подслушанные разговоры служанок достаточно просветили ее о том, что ее ждет на супружеском ложе. Кет твердо помнила, что первые несколько раз это больно и неприятно, но слова семейного девиза «Семья. Честь. Долг» накрепко въелись в ее разум и плоть. В последние два дня твердила их почти непрерывно – они стали ее молитвой, ее клятвой, ее кандалами.

Тишина давила на уши. Сколько еще ей так стоять? Не пора ли ей раздеться? Лечь в постель? Или дождаться, пока муж прикажет ей? Тем временем, Эддард не торопясь допил свое вино и подошел к ней. Прохладные пальцы прикоснулись к застежкам на шее, раздались два тихих щелчка, и свадебный плащ – тяжелый серый шелк, горностаевая опушка, голова лютоволка из настоящего меха, с настоящими зубами и рубиновыми глазами – тихо соскользнул на пол. Подчиняясь внутреннему чувству, непослушными руками Кет распустила толстые витые синие шнуры на его плаще, и оказался на полу рядом с плащом невесты.

Взяв ее за руку, Эддард подвел Кейтилин к кровати, усадил на край и сел рядом:

– Вы боитесь? – тихо спросил он.

Она кивнула, сглатывая комок в горле.

– Если бы только я мог чем-то облегчить ваш страх…

Кет только покачала головой:

– Это неизбежно. Все женщины проходят через это, значит и я тоже пройду. Это мой долг.

– Как и мой. Но поверьте, Кет, – в голосе Эддарда звучало искреннее сочувствие, но на этот раз оно не придало ей сил, а наоборот, заставило чувствовать себя еще хуже – если бы это было в моей власти, я подождал бы сколько нужно, пока вы не привыкнете ко мне, пока мы не узнаем друг друга получше – но война на пороге, я нужен Роберту. Через десять дней я должен покинуть Риверран. Одни боги знают, когда я вернусь, и вернусь ли вообще. Есть и еще одно: Винтерфеллу нужен наследник. Если у меня не будет детей, наш род прервется и угаснет.

Во рту Кейтилин стало горько. Ей самой нужны не воинские подвиги, а живой муж, своя семья – но кому и когда было дело до желаний женщин? Ее дело – рожать наследников, ее поле битвы – родильная постель. Что ж, да будет так. Семья, честь, долг.

Девушка судорожно вздохнула и медленно начала распускать шнуровку платья. Но чужие руки накрыли ее пальцы и мягко отвели в сторону, а затем Эддард осторожно взял ее за подбородок, приподнял лицо и так же осторожно поцеловал несколько раз, словно призывая не бояться его. А затем принялся сам распускать завязки, заставляя ее сердце биться быстрее – от страха ли, от волнения или от того, что к ней впервые так прикасается мужчина?

Спустя какое-то время Неду пришлось отодвинуться, потому что Кейтилин осмелела и сама начала расшнуровывать его дублет. Позволить ей раздевать себя – это было так странно, и он не знал даже, правильно ли – но делая это, они оба словно исполняли какой-то негласный ритуал, который странным образом сближал их. Он взглянул на Кет сверху вниз – сияющие темно-рыжие волосы, синие, как воды Трезубца глаза, белая кожа, розовые губы, упругие молодые груди, тонкий стан. Нед еще не видал девушки красивее, она затмевала даже леди Эшару Дейн, чьи странные фиалковые глаза и нездешняя грация заворожили его на Харренхольском турнире и заставили сердце сжаться в тисках сладкой боли. Молодой человек нахмурился: он не должен думать об Эшаре, не она его жена, не она, полураздетая, сидит на брачном ложе – так близко, что он чувствует тепло ее кожи. Вместо этого он вдруг вспомнил брата и сердце кольнула игла, – скорбь, смешанная с обожанием и завистью. Бран не стал бы вести себя с невестой как чурбан и стыдиться собственных желаний, он-то знал, как разогреть женщину и заставить ее хотеть тебя – в отличие от него самого. Роберт часто дразнил его рассказами о своих похождениях и раздавал советы, как соблазнять девиц, но сейчас Нед вряд ли бы смог вспомнить хоть один из них.

Все так же храня молчание, Эддард Старк подождал, пока жена освободит его от дублета и туники, а затем снял с нее платье, украшения, туфельки с чулками, и наконец, нижнюю сорочку, – все так же медленно и аккуратно, стараясь не прикоснуться к ней лишний раз. Смущение не позволило ему позволить ей снять с себя бриджи и исподнее, и с ворохом одежды в руках он отошел к резной скамье. Минуту спустя Кейтилин впервые увидела его полностью обнаженным. Стройное тело юноши, – уже не подростка, но еще и не зрелого мужчины – светлая кожа, гладкая грудь и спина, внизу волосы такие же темные, как и на голове. Весь его облик дышал чистотой и строгостью – он был настоящим порождением своего сурового края. Как странно – он раздел ее донага, а сам прячет глаза, хотя вправе смотреть на нее сколько угодно. Вопрос вырвался сам собой:

– Я противна вам?

Нед, смотревший до этого в пол, наконец, поднял взгляд, и лорд Винтерфелла, хранитель Севера вдруг показался своей молодой жене мальчиком-оруженосцем наедине со своей первой женщиной. Или она действительно первая?

– Вы? – вопрос безмерно удивил его – Вы прекрасны. – голос против ожидания стал хриплым, и, единожды взглянув на голую Кейтилин, он уже не мог отвести взгляда – Ни один мужчина, хоть раз увидев вас, не сможет остаться равнодушным.

В горле пересохло, и Нед, сглотнул, продолжая смотреть на нее и медленно, шаг за шагом, приближаясь к постели. От чужого откровенного взгляда – горячего, неожиданно страстного – по ее обнаженной коже неожиданно побежали мурашки, кровь прилила к щекам, сердце забилось быстрее, ее бросало то в жар, то в холод. В голову лезли странные, неуместные мысли: Брандон не стал бы о таком спрашивать, да и вообще, вряд ли стал в свою брачную ночь тратить время на разговоры. И у него определенно были женщины до нее. А вот у Петира не было никого (тут она глупо и нервно хихикнула), и он был бы вне себя от счастья, отдай Кейтилин свою невинность ему. Она тут же рассердилась на себя: боги, о чем она думает? Какое теперь имеют значение эти мужчины из ее прошлого? Перед ней ее муж, тот, с кем связано ее настоящее и будущее. Это ему она подарит свое девичество и родит детей. С мыслью о своем долге Кейтилин Старк собрала храбрость в кулак, посмотрела в серые северные глаза Неда и шагнула вперед. Только этого он и ждал.

***

Некоторое время спустя они оба лежали в постели, тяжело дыша, влажные от пота, и дрожащие от пережитого опыта. Кет чувствовала боль между ног и следы его слишком пылких поцелуев и прикосновений на своей шее, грудях, бедрах и ягодицах, но все равно испытывала облегчение и даже странную радость – все позади, все хорошо. Она сделала это – отдалась мужу, как то и предписывал ей долг. Она не вырывалась и не рыдала, достойно перетерпела боль и даже попыталась доставить ему удовольствие, и кажется, он его получил. Но и для нее все оказалось далеко не так страшно, как ей казалось в ее невежестве, перемешанном со слухами и наставлениями. Нед чуть подвинулся, и натянул одеяло повыше, укрывая им обнаженные плечи Кейтилин, и одновременно привлекая ее к себе.

– Тебе было хорошо со мной? – раздался его негромкий голос – это были первые его слова с той минуты, когда он сказал, что находит ее красивой.

Кет улыбнулась про себя – странно, ее всегда учили, что это женщина обязана заботиться об удовольствии мужчины, а не наоборот.

– Мне хорошо от того, что ты спросил. – и после паузы добавила – Нед.

– В следующие разы тебе будет легче, Кет. Так мне говорили. И, если… если я смогу, то тебе тоже будет хорошо со мной – по крайней мере, ночью.

– А ты хочешь этого?

– Чего именно?

– Чтобы мне было хорошо.

– Да, хочу. Мы теперь связаны не только обетами и законом, но и кровью. И это мой долг. – С этими словами он легонько поцеловал ее волосы, – макушке стало тепло от его дыхания, и вскоре Кейтилин догадалась, что ее муж уснул. Сама Кет, лежа в его объятиях, и, ощущая тепло и запах чужого, и одновременно теперь самого близкого ей человека, улыбалась, а сонливость уже накатывала на нее тяжелыми волнами блаженного покоя, пока не накрыла с головой.

========== Часть 3 ==========

По обе стороны от дороги расстилались поля, заливные луга и вересковые пустоши. Кое-где позади темнел лес, но край был пустынным – ни городка, ни деревни, ни даже трактира на многие лиги вокруг – только распаханные поля напоминали о том, что здесь живут люди. Несмотря на то, что весна была в разгаре, кое-где в прогалинах до сих пор лежал снег – слежавшийся и серый от старости. Вот ты какой, Север – огромный, суровый и неуютный. Так думала Кейтилин Старк, выглядывая из окошка тяжелой добротной повозки, которую тащила шестерка мулов по непросохшей еще дорожной грязи. Она куталась в синий бархатный плащ с меховой оторочкой, и густые темно-рыжие волосы с медным отблеском смотрелись на фоне ткани еще ярче.

Вдоволь насмотревшись на дорогу, леди Винтерфелла вернулась вглубь повозки и недовольно подумала, что скоро ягодицы у нее окаменеют от многочасового сиденья на кожаных подушках. Но затем она взглянула на мирно посапывающего малыша, который спал на руках кормилицы, и ее лицо осветилось нежной улыбкой. Робб, ее первенец, которого она любила больше жизни – такой же медноволосый и синеглазый как она сама. Кейтилин гордилась тем, что ее первый ребенок – мальчик. Ее первый долг как жены – подарить мужу наследника, и она с этим справилась, а потом, если Матерь будет к ней милосердна, у них будут и другие дети.

Следующие два часа она провела в молчании, сидя в одной позе и любуясь на сына. Когда солнце начало склоняться к закату, к повозке подъехал всадник, и, наклонившись, заглянул внутрь: