Текст книги "Соломенная шляпка и другие водевили"

Автор книги: Эжен Лабиш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Коломбо. Согласен. Но это прошлое не должно влезать в ваш дом! Да еще рассказывать всякие истории про попугаев и собак – весьма двусмысленные!

Селим ар. Что поделаешь!

Коломбо. Предупреждаю вас: дамы собирают вещи.

Селимар. Как, и моя жена тоже?

Коломбо (сладчайшим тоном). Вы разрешите моей дочери взять с собой драгоценности, которые лежали в ее свадебной корзинке?

Селимар. Пусть берет все, что хочет… лишь бы сама осталась!

Коломбо. Как же она может забрать их с собой, если она останется?

Селимар. То-то и оно, что я не хочу, чтобы она уезжала!

Коломбо. Вот ее ультиматум: если через десять минут вы не выставите из дома обоих…

Селимар. Говорите – кого!

Коломбо (гордо). Нет, мсье, не скажу. Так вот, если вы их не выставите, мы уедем!

Селимар. Но как, как мне их выставить? Что я им скажу?

Коломбо. Скажите, как обстоит дело.

Селимар. Правильно: преподнести такую пилюлю на сладкое! Да вы с ума сошли, папаша!

Коломбо. Меня, например, эти люди совсем не волнуют. Хотите, я сам возьмусь за них.

Селимар (поспешно). Нет!

Коломбо. Как угодно. Но моя дочь не должна страдать из-за ваших делишек, и, как только чемоданы будут уложены, мы уедем!

При последних словах входят Бокардон и Вернуйе.

Сцена одиннадцатая

Те же, Бокардон и Вернуйе.

Вернуйе. Чемоданы?

Бокардон. Кто это уезжает?

Селимар (тихо, к Коломбо). Подождите, я, кажется, нашел способ! (Громко.) Друзья мои, я в отчаянии: нам придется расстаться…

Вернуйе. Расстаться?

Бокардон. Ни за что!

Селимар (пожимает им обоим руки). Благодарю, благодарю за эти слова! Но от меня только что ушел врач… Он нашел, что у меня что-то не в порядке с дыхательными путями.

Вернуйе и Бокардон. Чахотка?

Селимар. Не совсем… Что-то с бронхами… Он велел мне несколько месяцев пожить под дивным небом Италии… в Венеции!

Коломбо (в сторону). Очень ловко!

Вернуйе. Ах, бедный друг мой!

Бокардон. Какой удар.

Вернуйе. Послушайте… но за вами же некому ухаживать!

Селимар. А моя жена?

Вернуйе. Да она ничего в этом не смыслит… А я сейчас как раз свободен, я в отпуске – я поеду с вами!..

Коломбо. Как?

Селимар (в сторону). Вот привязался!

Бокардон (прохаживается по комнате). Какая мысль! Нинет так давно изводит меня, требуя, чтобы я показал ей Италию… А что если вместо дачи… Да! Мы едем с тобой!

Селимар (в сторону). Нет, это просто невозможно! Точно их прилепили ко мне! (Идет в глубину.)

Коломбо (решительным тоном). Пора кончать… Раз у Селимара не хватает храбрости признаться в своих ошибках, это сделаю я…

Селимар (подбегает к Коломбо, тихо и живо). Обождите, я сейчас им кое-что скажу…

Все. Что?

Селимар (в сторону). Теперь-то я с ними разделаюсь! (Громко, к Вернуйе и Бокардону.) Друзья мои, сейчас вы все узнаете… Это путешествие, о котором я вам только что говорил, на самом деле-бегство!

Все. Как?

Селимар. Я разорен, меня преследуют, травят… Биржа…

Коломбо. Как, зятюшка?!

Селимар (тихо, к Коломбо). Да замолчите вы наконец! Ничего вы не понимаете! (Остальным.) Видите ли, я должен… девятьсот семьдесят четыре тысячи франков – не считая судебных издержек!

Бокардон и Вернуйе (отступают в глубину). А, черт!

Селимар. Не беспокойтесь, пожалуйста, я ничего у вас не прошу!

Вернуйе (пожимает ему руку). Ах, мой несчастный друг!

Бокардон (так же). Мой храбрый друг!

Селимар. Благодарю, благодарю за эти слова… Но я еще оправлюсь-мне предлагают войти в одно превосходное предприятие: делать цинк из глины… пока это секрет, так что я прошу никому об этом не говорить.

Бокардон. О!

Вернуйе. Можете быть спокойны.

Селимар. Вот тут-то мне и потребуется ваша дружба.

Вернуйе (берет его за руку). Можете в нас не сомневаться!

Бокардон (так же). Рассчитывай на меня – до самого гроба!

Селимар. Благодарю, благодарю за эти слова! Придется мне теперь где-то добывать сто тысяч франков.

Бокардон и Вернуйе тихонько отнимают у Селимара свои руки. (Замечает это; в сторону.) Ага, клюнуло! (Громко.) Я бы, конечно, мог призанять в разных местах, но вы бы на меня обиделись…

Бокардон и Вернуйе (слабыми голосами). Еще бы!..

Селимар (в сторону). Еще немного, и они отлепятся… (Громко.) Так вот, я решил поделить свою просьбу между вами поровну: пятьдесят тысяч франков я возьму у одного и пятьдесят тысяч – у другого, так что никому обидно не будет.

Вернуйе (смущенно). Да, конечно, мы же старые друзья…

Бокардон (так же). Когда друг в беде – это святая обязанность! (Делает несколько шагов в глубь сцены.)

Селимар. Ах, черт возьми, черт возьми!

Коломбо (тихо, Селимару). Вы что, хотите дождаться, чтобы они вам их одолжили?

Селимар (тихо). Пусть попробуют – я им ни гроша не верну! (Громко.) Я не стану вас торопить: лишь бы эта сумма была у меня к пяти часам. (Вынимает часы.) Сейчас всего три.

Вернуйе (вынимает часы). Нет, половина третьего, ваши часы спешат…

Бокардон (так же). А на моих только четверть третьего…

Коломбо (так же). А на моих десять минут четвертого!

Селимар. В конце концов, это не важно.

Вернуйе (ядовито). То есть как – не важно. Получается, что только ваши часы идут правильно!

Бокардон (так же). Да, и всегда приходится ему уступать – в конце концов это может надоесть.

Коломбо (удивленно). Что это с ними?

Селимар (в сторону). Заметьте, что я им ничего не говорю.

Вернуйе. У мсье пренеприятная привычка навязывать людям свое мнение.

Бокардон. Это просто возмутительно: я утверждаю, что сейчас четверть третьего.

Вернуйе (Селимару). Вы уж лучше скажите прямо, что мои часы – старая калоша!

Бокардон (гневно). Старая калоша?!. Это часы-то моей матери?!

Вернуйе. Он оскорбляет наших матерей!

Селимар (в сторону). Заметьте, что я ничего не говорю!

Вернуйе (горячась). Конечно, мсье, я человек необидчивый, но есть такие слова…

Бокардон (так же). Которые человек учтивый…

Вернуйе. Не может стерпеть…

Бокардон. Если он сам себя не презирает.

Вернуйе. И если вы хотите таким способом дать нам понять, что наше присутствие вам обременительно…

Бокардон (вспылив, к Вернуйе). О, да он выставляет нас за дверь!

Вернуйе (крайне возбужденно). За дверь!

Бокардон. Поехали, мсье!

Отходят вглубь сцены.

Селимар (в сторону). Заметьте…

Вернуйе (у двери). Вот уж никогда бы не поверил, что наши отношения могут так кончиться…

Бокардон (тоже у двери). Да и я, конечно, тоже! Пошли! Мне здесь слишком тяжело! Вернуйе. Вот они, друзья!

Оба выходят через дверь в глубине, в то время как Эмма и мадам Коломбо появляются слева, а Коломбо и Селимар хохочут и приплясывают.

Сцена двенадцатая

Эмма, Селимар, Коломбо, мадам Коломбо, затем Питуа.

Мадам Коломбо. Танцуют!

Эмма. Они уехали?

Селимар. И навсегда!

Мадам Коломбо. Но как вам это удалось? Ведь это же самые близкие ваши друзья?

Селимар. Я им дал успокоительного.

Эмма и мадам Коломбо. Чего, чего?

Селимар. Очень просто: я решил занять у них денег…

Коломбо. Вот от чего гаснут самые лучшие дружеские чувства!

Эмма. И этого оказалось достаточно?

Селимар. Общее правило: можно что угодно попросить у друга, все у него взять… (в сторону) даже жену! (громко) – но нельзя трогать его кошелька.

Питуа (входит). Мсье, дог утащил ваши калоши.

Мадам Коломбо. О господи, надо догнать его!

Эмма (поспешно). Нет-нет, вдруг они еще вернутся!

Селимар. И потом – пусть что-нибудь возьмет: по крайней мере так мы будем квиты!

Питуа (в сторону). Нет, он просто заставляет меня краснеть!

Селимар. Если я еще когда-нибудь стану ухаживать за замужней женщиной…

Эмма. Что же тогда будет, мсье?

Селимар (опомнившись). То есть нет, вот если у меня будет сын… (Смотрит на Эмму, которая опускает глаза.) Кстати, почему у нас нет сына?

Коломбо и мадам Коломбо. Тсс! Тсс! Тсс!

Селимар. Так вот в тот день, когда он явится на свет, я ему скажу (делает вид, будто держит на руках младенца и дает ему шлепка): молодой человек, никогда не ухаживайте за замужней женщиной. Если необузданная страсть увлечет вас когда-нибудь, я не стану вас ругать за это, но вы обязаны уважать замужнюю женщину – за исключением, может быть, вдовы!

Все (поют).

 
Настали счастливые дни,
Мы снова остались одни…
Что может быть этого лучше?
Рассеялись мрачные тучи,
Уже не вернутся они.
 

Эмма.

 
Я счастлива, что здесь их больше нет!
 

Селимар.

 
Я тоже рад, что их простыл и след!
 

(К публике.)

 
Друг истинный тебе, конечно, не изменит,
Коль у него ты невзначай попросишь денег!
На этом проверяются друзья,
Сегодня в этом убедился я
И зрителей предупреждаю сразу:
Когда идете к нам, платите деньги разом!
Когда идете к нам, платите деньги разом!
Настали счастливые дни,
Мы снова остались одни…
Что может быть этого лучше?
Рассеялись мрачные тучи,
Уже не вернутся они.
 

Занавес

Путешествие мсье Перришона

Действующие лица

Перришон.

Майор Матьё.

Мажорен.

Арман Дерош.

Даниэль Савари.

Жозеф, слуга майора.

Жан, слуга Перришон а.

Мадам Перришон.

Анриетта, ее дочь.

Хозяин гостиницы.

Проводник.

Дежурный по вокзалу.

Носильщики.

Акт первый

Лионский вокзал в Париже. В глубине – ограда, за которой видны залы ожидания. В глубине справа – окошечко билетной кассы. В глубине слева – скамьи, киоск торговки сластями; справа – книжная лавка.

Сцена первая

Мажорен, дежурный по вокзалу, пассажиры, носильщики.

Мажорен (нетерпеливо прохаживается по платформе). А этот Перришон все не едет! Вот уже час, как я его жду… Ведь он именно сегодня должен уезжать в Швейцарию с женой и дочкой… (с горечью.) Каретники ездят в Швейцарию, подумать только! Каретники имеют сорок тысяч ливров дохода… Каретники имеют кареты! Ну и времена! А я – я получаю всего две тысячи четыреста франков… Человек умный, трудолюбивый. Целый день я корплю за своим столом… Вот только сегодня отпросился у начальства: сказал, что нужно сделать обход… Мне необходимо повидаться с Перришоном до его отъезда… Хочу попросить у него в долг – под мое квартальное жалованье… Франков шестьсот!.. Он, конечно, примет покровительственный вид, станет разыгрывать из себя важную персону!.. Гм, каретник! Даже обидно как-то! А он все не едет. Точно нарочно! (носильщику, проходящему мимо в сопровождении пассажиров.) Скажите, пожалуйста, в котором часу отходит прямой на Лион?

Носильщик (грубовато). Спросите у дежурного. (уходит влево.)

Мажорен. Благодарю вас… Вот грубиян! (дежурному у окошечка кассы.) Скажите, пожалуйста, во сколько отходит прямой на Лион?

Дежурный (резко). Понятия не имею! Посмотрите расписание. (указывает на доску с расписанием, висящую слева.)

Мажорен. Благодарю вас… (в сторону.) Ну и вежливые же эти чиновники! Приди когда-нибудь ко мне на работу, я тебе покажу!.. Пойду посмотрю расписание… (уходит в левую кулису.)

Сцена вторая

Дежурный, Перришон, мадам Перришон, Анриетта входят справа.

Перришон. Сюда, сюда!.. Только, пожалуйста, не потеряйтесь, а то мы потом не найдем друг друга… Где наш багаж?.. (смотрит вправо; кому-то за сценой.) Ага, отлично! У кого зонты?

Анриетта. У меня, папа.

Перришон. А саквояжи? А пальто?..

Мадам Перришон. Вот они!

Перришон. А моя панама?.. Я оставил ее в карете! (собирается вернуться назад, но останавливается.) Ах нет, вот она – у меня в руке!.. О господи, до чего жарко!

Перришон. Хлопотен только отъезд… А вот усядемся… Подождите меня тут, я пойду за билетами… (отдает панаму Анриетте.) Подержи-ка мою панаму… (в окошечко кассы.) Три билета первого класса на Лион!..

Дежурный (резко). Еще не открыто! Через четверть часа!

Перришон (дежурному). Ах, извините, пожалуйста! Я ведь впервые отправляюсь в путешествие… (возвращается к жене.) Мы немножко рано приехали.

Мадам Перришон. Ну, а я что тебе говорила?.. Ты нам даже позавтракать не дал!

Перришон. Лучше приехать раньше, чем опоздать! Можно пока заняться осмотром вокзала! (Анриетте.) Ну, ноченька, ты довольна?.. Вот мы и двинулись в путь!.. Еще несколько минут, и мы, точно стрела Вильгельма Телля[1], и стремимся к Альпам! (жене.) Ты взяла лорнетку?

Мадам Перришон. Ну конечно.

Анриетта (отцу). Я не собираюсь тебя упрекать, но ты уже два года обещаешь нам это путешествие.

Перришон. Видишь ли, доченька, сначала надо было распродать товар. Коммерсант не может с такой же легкостью выйти из дела, как девочка из пансионата… А кроме того, я хотел, чтобы ты закончила образование и, во всеоружии знаний, могла бы по достоинству оценить все величие природы, которое откроется перед тобой!

Мадам Перришон. Послушайте, долго это будет продолжаться?..

Перришон. Что такое?

Мадам Перришон. Ваши разглагольствования посреди вокзала!

Перришон. Нисколько я не разглагольствую. Просто прививаю девочке вкус к возвышенным мыслям. (вынимает из кармана маленькую записную книжку.) Вот, доченька, я купил тебе записную книжку.

Анриетта. Для чего?..

Перришон. Для того, чтобы, во-первых, записывать расходы, а во-вторых – впечатления.

Анриетта. Какие впечатления?..

Перришон. Как – какие? Впечатления от нашего путешествия! Я буду тебе диктовать, а ты будешь записывать.

Мадам Перришон. Как?! Уж не собираешься ли ты стать еще и писателем?

Перришон. При чем тут писатель… Просто мне кажется, что у человека светского могут появиться мысли, которые следует записать.

Мадам Перришон. Красивое времяпрепровождение, ничего не скажешь!

Перришон (в сторону). Она всегда такая, если утром не выпьет кофе!

Носильщик (толкая впереди себя тележку, груженную вещами). Мсье, ваш багаж… Желаете его сдать?

Перришон. Конечно, только сначала надо пересчитать, все ли вещи… Никогда не мешает знать, чем ты располагаешь… Раз, два, три, четыре, пять, шесть, моя жена – семь, дочка – восемь, я сам – девять. Девять штук.

Носильщик. Поехали!

Перришон (бежит в глубь сцены). Скорее, скорее!

Носильщик. Сюда, теперь сюда! (указывает налево.)

Перришон. А, отлично! (женщинам.) Побудьте здесь!.. Только не потеряйтесь! (убегает вслед за носильщиком.)

Сцена третья

Мадам Перришон, Анриетта, затем Даниэль.

Анриетта. Бедный папочка, столько хлопот!

Мадам Перришон. Он совсем потерял голову!

Даниэль (входит в сопровождении носильщика, который несет его сундук). Я еще и сам не знаю, куда я еду. Стой! (замечает Анриетту.) Она! Я не ошибся! (кланяется Анриетте, та отвечает на его поклон.)

Мадам Перришон (дочери). Кто этот господин?

Анриетта. Этот молодой человек… Я с ним танцевала на той неделе на балу восьмого округа.

Мадам Перришон (оживляется). Танцевала? (кланяется Даниэлю.)

Даниэль. Мадам!.. Мадемуазель!.. Какой счастливый случай… Вы уезжаете?..

Мадам Перришон. Да, мсье!

Даниэль. Очевидно, в Марсель?

Мадам Перришон. Нет, мсье!

Даниэль. Так, значит, в Ниццу?..

Мадам Перришон. Нет, мсье!..

Даниэль. Извините, мадам… Но мне казалось… Если я могу быть вам полезен…

Носильщик (Даниэлю). Послушайте, господин хороший, поторопитесь, а то багаж не успеете сдать.

Даниэль. Вы правы! Пошли! (в сторону.) Интересно, куда они едут… Как бы это узнать, прежде чем брать билет… (кланяется.) Мадам… Мадемуазель… (в сторону.) Главное, что они едут… (уходит влево.)

Сцена четвертая

Мадам Перришон, Анриетта, затем Арман.

Мадам Перришон. Он очень недурен собой, этот молодой человек!

Арман (с саквояжем. Кричит кому-то). Отнесите мои вещи в багажное отделение… Я сейчас вас догоню! (видит Анриетту.) Она!.. (раскланивается.)

Мадам Перришон. Кто этот господин?..

Анриетта. Это тоже молодой человек, с которым я танцевала на балу восьмого округа.

Мадам Перришон. Они что, назначили здесь друг другу свидание? Ах, не все ли равно, важно, что это кавалеры! (раскланивается.) Мсье…

Арман. Мадам… Мадемуазель… Какой счастливый случай! Вы уезжаете?

Мадам Перришон. Да, мсье.

Арман. Очевидно, в Марсель?

Мадам Перришон. Нет, мсье.

Арман. Так, значит, в Ниццу?..

Мадам Перришон (всторону). Вот смешно. Он задает те же вопросы, что и тот. (громко.) Нет, мсье!

Арман. Извините, мадам… Но мне казалось… Если я могу быть вам полезен…

Мадам Перришон (всторону). В конце концов, они ведь из одного округа!

Арман (в сторону). Вообще говоря, у меня осталось не так уж много времени – пойду сдам багаж… Потом вернусь! (кланяется.) Мадам… Мадемуазель. (уходит.)

Сцена пятая

Мадам Перришон, Анриетта, Мажорен, затем Перришон.

Мадам Перришон. Он очень недурен собой, этот молодой человек!.. Но слушай, куда это запропастился твой отец? У меня скоро ноги прирастут к месту.

Мажорен (входит). Я ошибся, поезд уходит только через час!

Анриетта. О, да это господин Мажорен!

Мажорен (в сторону). Наконец-то они прибыли!

Мадам Перришон. Какими судьбами!.. Почему вы не на службе?..

Мажорен. Я отпросился, мадам: мне хотелось проститься с вами перед вашим отъездом!

Мадам Перришон. И вы ради этого пришли сюда! Как это мило!

Мажорен. Но я что-то не вижу Перришона!

Анриетта. Папа возится с багажом.

Перришон (вбегает; кричит кому-то). Сначала билеты?! Отлично! Отлично!

Мажорен. А вот и он! Здравствуйте, дорогой друг!

Перришон (крайне озабоченный). А, это ты! Как мило, что ты пришел! Извини, пожалуйста, мне надо взять билеты. (отходит.)

Мажорен (всторону). Вежливо, нечего сказать!

Перришон (кассиру). Мсье, у меня не принимают багаж, пока я не куплю билеты. Как же быть?

Дежурный. Касса закрыта! Подождите.

Перришон. «подождите, подождите!» а там говорят: «поторапливайтесь!» (вытирает лоб.) Даже взмок весь!

Мадам Перришон. А у меня ноги подкашиваются!

Перришон. В таком случае надо сесть. (указывает палево, в глубину.) Вон на те скамейки… Вы что, раньше) того сделать не могли, что ли? Стоят, точно солдаты на мосту.

Мадам Перришон. Да ведь ты же сам сказал: «побудьте здесь!» нет, ты просто несносен!

Перришон. Ну хватит, Каролина!

Мадам Перришон. Ты же сам затеял это путешествие. А я им уже по горло сыта!

Перришон. Сразу видно, что ты сегодня не успела выпить кофе! Послушай, иди и сядь!

Мадам Перришон. Я-то сяду, а вот ты поторапливайся! (садится вместе с Анриеттой.)

Сцена шестая

Перришон, Мажорен.

Мажорен (всторону). Хорошенькая семейка, нечего сказать!

Перришон. Моя жена всегда такая, если утром не выпьет кофе… Милый Мажорен! Как это любезно, что ты пришел нас проводить.

Мажорен. Да, хотел поговорить с тобой об одном дельце.

Перришон (почти не слушает его). А ведь я весь багаж оставил там на столе… Как-то на душе неспокойно. (громко.) Милый Мажорен, как это любезно, что ты пришел! (в сторону.) А что если пойти посмотреть?..

Мажорен. Я хочу просить тебя об одном одолжении.

Перришон. Меня?..

Мажорен. Я ведь переехал… Не смог ли бы ты одолжить мне в счет моего квартального жалованья… Шестьсот франков?

Перришон. Что такое?..

Мажорен. По-моему, я всегда вовремя отдавал тебе то, что брал.

Перришон. Да не в этом дело.

Мажорен. Одну минуточку, я хочу вот что сказать… В будущем месяце восьмого числа я получаю дивиденд по моим пароходным акциям; у меня их двенадцать штук… Так что, если ты мне не доверяешь, я могу отдать тебе эти акции в качестве гарантии.

Перришон. Да что ты, с ума сошел!

Мажорен (сухо). Благодарю за комплимент.

Перришон. Ну какого черта ты обращаешься ко мне с такой просьбой, когда я уезжаю?.. Я взял с собой ровно столько, сколько надо на путешествие.

Мажорен. Если это для тебя обременительно… Не будем об этом говорить. Я обращусь к ростовщикам. Они, разумеется, сдерут с меня пять процентов годовых, – ну ничего, не умру!

Перришон (вытаскивает бумажник). Да не сердись ты!.. Вот они, твои шестьсот франков, только не говори ничего моей жене.

Мажорен (берет банкноты). Понимаю, понимаю: она у тебя скряга!

Перришон. Что значит – скряга?

Мажорен. Я хочу сказать, что она любит порядок!

Перришон. А как же, мой друг! Это необходимо!

Мажорен (сухо). Ну ладно! Так я тебе буду должен шестьсот франков… Прощай! (в сторону.) Сколько разговоров из-за каких-то шестисот франков! И такой тип едет и Швейцарию!.. Каретник!.. (уходит.)

Перришон. Ушел. И даже спасибо не сказал! А все– таки, мне кажется, он меня любит. (замечает, что касса открылась.) А, черт, уже продают билеты!.. (бросается к ограде, возле которой толпятся, становясь в очередь, пять-шесть человек.)

Пассажир. Поосторожнее, мсье!

Дежурный (Перришон у). Встаньте в очередь, вон туда.

Перришон (в сторону). А мой багаж?! А жена?! (идет в конец очереди.)

Сцена седьмая

Те же и майор Матьё в сопровождении Жозефа, который несет его чемодан.

Майор. Ты меня слышишь?

Жозеф. Да, господин майор.

Майор. Если она спросит, где я… Когда вернусь… Ты скажешь, что тебе ничего не известно: я не желаю больше ни слышать, ни говорить о ней.

Жозеф. Да, господин майор.

Майор. Ты скажешь Аните, что между нами все кончено – навсегда…

Жозеф. Слушаю, господин майор.

Перришон. Ну вот, теперь билеты на руках!.. Живо – в багажное отделение. Какая, оказывается, мука ехать в Лион. (выходит озабоченный.)

Майор. Ты меня хорошо понял?

Жозеф. Не гневайтесь на меня, господин майор, но вы могли бы и не уезжать.

Майор. Почему это?

Жозеф. Потому что по возвращении господин майор снова станет встречаться с мадемуазель Анитой.

Майор. Еще чего!

Жозеф. А раз так, то не надо было и расставаться. Примирение всегда недешево обходится господину майору.

Майор. Ну нет, на этот раз я рву с ней всерьез! Анита недостойна моего отношения и моей доброты.

Жозеф. Ведь она, можно сказать, разоряет вас, господин майор. Сегодня утром приходил еще один судебный исполнитель… А судебные исполнители, они, как черви: стоит им где-нибудь завестись…

Майор. Вот вернусь, тогда все дела приведу в порядок… Прощай!

Жозеф. Прощайте, господин майор.

Майор (направился было к кассе, но тут же вернулся). Будешь писать мне в Женеву до востребования… Напишешь, как твое здоровье…

Жозеф (польщенный). Господин майор слишком добр!

Майор. Сообщишь мне, горевали ли, узнав о моем отъезде… Плакали ли…

Жозеф. Кто, господин майор?..

Майор. Как – кто? Она, конечно, Анита!

Жозеф. Значит, вы вернетесь к ней, господин майор?

Майор. Никогда!

Жозеф. Это уже будет в восьмой раз. Честное слово, больно смотреть, как такой храбрец бегает от кредиторов… А из-за чего? Из-за какой-то…

Майор. Ну ладно, ладно. Давай сюда чемодан и пиши мне в Женеву… Напиши завтра же или даже сегодня вечером! До свидания!

Жозеф. Счастливого пути, господин майор! (в сторону.) Вернется через неделю. Ох уж эти мне женщины… А мужчины!.. (уходит.)

Майор берет билет и уходит в зал ожидания.

Сцена восьмая

Мадам Перришон, Анриетта, потом Перришон и носильщик.

Мадам Перришон (встает вместе с дочерью). Нет, не могу я больше сидеть.

Перришон (вбегает). Ну наконец-то! Теперь все в порядке! Квитанция на руках. Я сдал багаж.

Мадам Перришон. Хоть это сделал, и то хорошо!

Носильщик (подходит с пустой тележкой к Перришону). Мсье… Не забудьте, пожалуйста, носильщика…

Перришон. Ах да… Подождите… (тащит в сторону жену и дочь.) Сколько ему дать? Десять су?

Мадам Перришон. Пятнадцать.

Анриетта. Двадцать.

Перришон. Хорошо, пусть будет двадцать су! (дает их носильщику.) Держите, молодой человек.

Носильщик. Благодарю, мсье. (уходит.)

Мадам Перришон. Пойдем?

Перришон. Одну минуту… Анриетта, вынь записную книжку и пиши.

Мадам Перришон. Уже?!

Перришон (диктует). Расходы: извозчик – два франка, железная дорога – сто семьдесят два франка пять сантимов, носильщик – один франк!

Анриетта. Записала.

Перришон. Стой-стой! Пиши впечатления!

Мадам Перришон(всторону). Нет, он просто невыносим!

Перришон (диктует). Прощай, Франция, – королева всех стран!..

Слышен звук колокола, пробегают несколько пассажиров.

Мадам Перришон. Звонят! Мы из-за тебя на поезд опоздаем!

Перришон. Пошли-пошли, допишем позже!

У ограды его останавливает дежурный, чтобы проверить билеты; Перришон, переругавшись с женой и дочерью, наконец обнаруживает билеты у себя в кармане; все трое входят в зал ожидания.

Сцена девятая

Арман, Даниэль, затем Перришон.

Даниэля, только что взявшего билет, толкает Арман, тоже спешащий взять билет.

Арман. Поосторожнее!

Даниэль. Сами поосторожнее!

Арман. Даниэль!

Даниэль. Арман!

Арман. Вы уезжаете?..

Даниэль. Да, сейчас отходит поезд. А вы?

Арман. Я тоже.

Даниэль. Вот мило! Поедем вместе! У меня есть сигары – первый сорт… А куда вы едете?

Арман. Видите ли, мой друг, я еще и сам не знаю.

Даниэль. Вот это любопытно! Впрочем, я тоже не знаю! Я взял билет до Лиона.

Арман. В самом деле? Я тоже! Хочу сопровождать одну очаровательную молодую особу.

Даниэль. Вот здорово! Я тоже.

Арман. Дама моего сердца – дочка каретника.

Даниэль. Перришона?

Арман. Его самого!

Даниэль. Значит, у нас с вами одна дама сердца!

Арман. Но я ее люблю, дорогой Даниэль.

Даниэль. Я тоже ее люблю, дорогой Арман.

Арман. Я собираюсь на ней жениться!

Даниэль. А я собираюсь просить ее руки – что, в общем, одно и то же.

Арман. Но не можем же мы оба жениться на ней!

Даниэль. Во Франции это запрещено!

Арман. Как же нам быть?

Даниэль. Очень просто! Раз уж мы почти что в вагоне, продолжим наше приятное путешествие… Постараемся понравиться… И даже внушить любовь… В той мере, в какой каждому из нас это удастся!

Арман (смеется). Ага, значит – состязание?! Турнир?!.

Даниэль. Честная и… дружеская борьба. Если вы окажетесь победителем, я примирюсь с этим… А если я добьюсь победы, вы не будете на меня за это в обиде! Договорились?

Арман. Идет! Я согласен.

Даниэль. Руку – перед битвой.

Арман. И руку – после.

Пожимают друг другу руки.

Перришон (вбегает; обращаясь к кому-то). Говорю тебе, что я успею!..

Даниэль. Смотрите, наш тесть идет! Перришон (продавщице книг). Сударыня, мне нужна книга для моей жены и дочери, – книга, в которой не говорилось бы ни об амурах, ни о деньгах, ни о политике, ни о свадьбе, ни о смерти.

Даниэль (в сторону). Ему нужен «Робинзон Крузо»! Продавщица. Вот, мсье, у меня как раз есть то, что вам надо. (дает ему книгу.)

Перришон (читает). «Берега Саоны». Два франка! (платит.) Вы клянетесь мне, что там нет никаких глупостей?

Звонит колокол.

А, черт! Всего хорошего, мадам. (убегает.)

Арман. Последуем за ним.

Даниэль. Хорошо. А все-таки мне бы очень хотелось знать, куда мы едем.

Пробегают несколько пассажиров.

Занавес