Текст книги "Нежданный гость"

Автор книги: Эйми Карсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Тепло мягкой змейкой скользнуло по его спине, и после восьми месяцев полной тишины тело пронзило острое как нож сексуальное возбуждение. Он с радостью признал, что впавшее в анабиоз либидо наконец проснулось. Оставалось надеяться, что это не ограничится бывшей женой, которая так его ненавидела. Мейсон откашлялся, мысленно возвращаясь к реальности.

– Я могу сказать, чтобы везли скульптуры назад.

Они вошли в кухню, где начальствующая над штатом прислуги Этель уже показывала водителю рефрижератора, где находится холодильная камера.

– Я заказывала их в другом конце штата, – сказала Рииз, когда Мейсон следом за ней вошел в этот ледяной склеп. – Кроме того, уже слишком поздно возвращать деньги.

– Тогда подари их какой-нибудь паре, у которой туго с деньгами, – предложил он.

Рииз аккуратно приподняла крышку. На постаменте скульптуры витиеватым почерком, которым пишут приглашения на свадьбу, были вырезаны слова Дилан и Рииз. В голове стукнуло больнее, но Мейсон не стал обращать внимание на предупредительный сигнал, молча смотрел на надпись.

– Думаю, вероятность найти пару, которой это подойдет, невелика, – сухо констатировала Рииз.

Он что-то промычал в знак согласия. Рииз аккуратно подняла крышку выше, под ней показалась замысловато вырезанная пара лебедей, изящно изогнувшая шеи в поцелуе. Прозрачный лед сверкал на свету каждой тщательно выписанной деталью. Очевидно, денег на эту свадьбу века не пожалели. А он умудрился одним своим присутствием все испортить. Даже если она откажется ворошить прошлое, он должен хотя бы извиниться за то, что произошло в настоящем.

Мейсон вышел в кухню следом за Рииз, пытаясь подобрать нужные слова. Но они, как всегда, не приходили. После ранения с этим стало еще хуже. Два крепких парня, сопровождавшие груз, вкатили тележку, на которой стояли еще две ледяные скульптуры, и исчезли в морозильнике. Сколько же этих бесполезных кусков льда она заказала? Судя по всему, до черта. Процесс повторился несколько раз. Рииз наблюдала за ним с бесстрастным лицом, и ощущение того, что ему здесь не место, навалилось с новой силой. Ему определенно надо уйти, но он не мог бросить ее здесь. Одну. Расхлебывать последствия ухода жениха.

– Тебе не стоит быть одной сегодня, – уныло пробурчал Мейсон. – Может, позвонить маме? Попросить, чтобы она приехала.

– Совершенно ни к чему. – Усмешка, с которой она произнесла эти слова, выглядела совсем не по-светски. – Я люблю ее, но от ее гиперопеки мне только хуже.

– Хм. Она по-прежнему носится с тобой, как с принцессой? – Мейсон криво улыбнулся.

Во время их совместной жизни он не находил ничего забавного в тесной связи Рииз с родителями, которая душила его. Но тогда она этого не замечала.

– Моя мать всегда была чересчур властной.

Мейсон с трудом удержался, чтобы не согласиться, и был очень горд тем, что ему удалось удержать рот на замке.

– Они постоянно волновались за меня, пока я была твоей женой, хотя, честно говоря, не знаю, что бы я без них делала после развода. – Она снова мельком взглянула на Мейсона. – Только благодаря Дилану я научилась лучше справляться с их чрезмерной опекой. Настолько, что теперь они смотрят на меня как на взрослого человека, способного на самостоятельный выбор. Боюсь, если мама узнает, что Дилан отказался от свадьбы, она может что-нибудь учудить.

Мейсон промычал что-то уклончивое и поскреб подбородок. Родственники здесь определенно не помешали бы. Но ее отец обладал способностью успокаивать не лучше, чем дикобраз. Мейсон вспомнил, что у нее где-то был сводный брат.

– А Паркер? – Черт! Хорошо, что хоть долговременная память не подводила.

– Сейчас мы стали лучше ладить, но я не хочу беспокоить его. Он очень занят на работе и с недавних пор без ума влюблен в Эмбер.

– Эмбер? Это портниха? – Мейсон поднял брови, надеясь разозлить Рииз. – Она хорошенькая.

Рииз насмешливо закатила глаза, Мейсон сдержал ухмылку.

– А как насчет твоих университетских подруг? Как вы там себя называли?

Слабая тень улыбки промелькнула на ее губах.

– Соседи называли нас великолепная четверка.

– Точно. Марни, Джина и та заумная – цыпочка Асси…

– Касси, – поправила она.

– Одна из них точно пригодилась бы сейчас.

– Они будут здесь дня через три, не раньше. Мейсон удивился еще сильнее.

– Они все приедут? Я думал, ваша девчоночья банда развалилась еще до того, как мы поженились.

– Джина и Марни с тех пор ни разу не общались. Но я связалась со всеми. – Рииз слегка пожала плечами. – Я надеялась, на своей свадьбе смогу снова соединить всех.

Мейсон внимательно посмотрел в ее поникшее лицо. От нее исходил аромат крем-брюле, она выглядела как ангел в белом, хотя его тело еще помнило, что она может быть совсем неангелом. Сквозь стену плохих воспоминаний начали настойчиво пробиваться позитивные воспоминания. Их сдерживала память о том, какое свирепое лицо было у Рииз в тот день, когда она швырнула в него армейский жетон. О, и обида, сверкавшая в ее глазах при каждом взгляде.

– Что думаешь делать?

Рииз наблюдала, как мимо катят очередные ледяные фигуры. Ему захотелось обнять ее. Мейсон переступил с одной ноги на другую, чувствуя себя полным идиотом.

– Возможно, надо дать Дилану время до завтра на случай, если он передумает. Он предложил, что свяжется с гостями сегодня вечером, но я дала ему двадцать четыре часа, а потом буду звонить гостям сама.

Пульс Мейсона немного успокоился. Он молчал. Рииз повернулась и посмотрела на него:

– Я заставила его ждать два года, прежде чем дать согласие. Теперь я как минимум должна дать ему двадцать четыре часа спокойно подумать.

Конечно должна. Дилан чертовски классный парень. Правда, от ее слов Мейсону показалось, что на слабые ростки его пробуждающегося либидо дохнуло холодом. Но это даже хорошо. Время, когда они были вместе, пришло и ушло. Он знал, что так будет, еще тогда, когда обижал ее. Теперь, глядя в исполненное решимости лицо Рииз, понял это с абсолютной уверенностью. Стук в груди постепенно подобрался к голове и пристроился за левым глазом. Проклятье, очередная мигрень. Усталость и тошнота плотным покрывалом опустились на него. Голова погрузилась в туман. Болезненный стук в основании черепа усилился, за ним, как и ожидалось, последовало головокружение. Едкий пот выступил на шее и нижней губе, Мейсон уже не мог не обращать на это внимания. Если в ближайшее время он не спрячется в какой-нибудь темной комнате, кончится тем, что он, скорчившись от рвоты, перепачкает многочисленные ярды белого тюля на платье Рииз. За такой подвиг его наверняка не ждет награда. Мало того что свадьба расстроилась, он испортит платье, достойное настоящей принцессы. Это будет последней каплей.

Глава 4

Приподняв длиннющий шлейф платья, Рииз подошла к спальне, которую отвела Мейсону. После того как она провела несколько часов в окружении бесчисленных оборок, платье действовало ей на нервы. Теперь она чувствовала себя как в тюрьме. Оно подавляло. Нахмурившись, она шагнула вперед и сердито посмотрела на дверь. Когда она разулась, ходить стало легче, и Рииз с удовольствием ощутила пальцами ног плюшевую мягкость восточного ковра. Как же приятно избавиться от четырехдюймовых каблуков. Будет еще приятнее, когда она снимет платье и сможет расслабиться. Хотя, пока рядом болтается Мейсон, расслабиться непросто. Когда последнюю ледяную скульптуру отнесли в морозильник, она снова попыталась выставить Мейсона, но он отказался. Она расстроилась и отчаянно хотела избавиться от него, настаивая на том, что ей не нужна компания. И, бог свидетель, он последний, на кого ей хотелось бы опереться. Но Мейсон заявил, что, проведя ночь в дороге, слишком устал, чтобы садиться за руль.

Рииз гадала, не было ли это предлогом, попытаться получить дурацкое «ощущение завершенности», однако его утомленный вид в конце концов убедил ее согласиться. Пока она с неохотой вела его в спальню, первоначально предназначавшуюся для родителей Дилана, Мейсон молчал. Она ушла принять ванну, выпить и надеть пижаму. И только наполнив ванну, осознала свою проблему. И вот она стоит перед дверью в комнату Мейсона. Крепко сжимая в руке тюлевые оборки, она прислонилась к стене и приподнялась на носки, чтобы развернуться и пойти назад, но запуталась в юбке и чуть не упала на ковер.

– Это смешно, Рииз, – пробормотала она. – Просто постучи в эту дурацкую дверь и попроси его помочь. – И она постучала.

Но ей никогда не удавалось подготовиться к встрече с Мейсоном. Когда дверь открылась, запах мыла и вид бывшего мужа с мокрыми волосами сразили ее, как удар. Судя по всему, он был совсем не рад ее видеть. На нем были джинсы, и, слава богу, он надел рубашку. Внезапно у Рииз пересохло горло.

– Мне нужна твоя помощь, – сказала она и только тогда заметила его измученный вид и темные круги под глазами. – Я очень хочу раздеться. – Она застыла, приложив пальцы к щеке, когда поняла, как может быть истолкована ее фраза, и поспешила пояснить: – Я хочу сказать, снять это платье. – К несчастью, разъяснение звучало не лучше. Почему она всегда выглядела так глупо рядом с этим человеком? Отчаявшись, она уронила руку. – Пожалуйста, расстегни мне пуговицы на спине.

– А что Этель?

Этель была первой, кого попыталась разыскать Рииз.

– У них с мужем сегодня выходной во второй половине дня. Они уехали в город.

– Неужели в этом средневековом замке больше нет никого из прислуги?

Рииз с шумом выдохнула. К чему эти утомительные расспросы?

– Только садовник, он занят стрижкой живой изгороди вокруг фонтана. Еще один по уши занят починкой поливного насоса. А тех, кто работает в доме, не смогла найти.

Брошюра, в которой описывалось поместье Беллингтон, обещала, что штатные работники отличаются деликатностью. Поначалу это звучало очень мило. Но теперь вызывало раздражение. Она бросила на Мейсона выразительный взгляд.

– Если ты собираешься напомнить мне про грузчиков, которые привезли ледяные скульптуры, они уже уехали.

В усталых глазах Мейсона мелькнула смешливая искра.

– И давно ты топчешься у моей двери? Рииз нахмурилась. До чего противно, что этот человек так хорошо ее знает.

– Кто тебе сказал, что я топталась?

Губы Мейсона слегка изогнулись, но, к счастью, он ограничился своим типичным молчанием. Очень мудро с его стороны. Если бы Мейсон сказал, что она врет, Рииз могла просто ударить его. Он небрежно прислонился плечом к дверному косяку.

– Я готов. Но это будет тебе дорого стоить. У Рииз сперло дыхание. Любовь к этому человеку уже обошлась ей слишком дорого.

– Я останусь здесь, пока не появятся твои подруги.

– Зачем тебе это надо?

– С тобой очень весело.

По его саркастическому тону Рииз поняла, что он лжет.

– Обещаю не доставать тебя. Но если тебе понадобится помощь… или еще что-нибудь…

Мейсону стало неловко. Он выпрямился.

– Мне не нужна твоя помощь, Мейсон.

– Нет проблем. В таком случае ты меня не увидишь.

Сомнительно. Она прикусила нижнюю губу, обдумывая возможные варианты, которых, собственно говоря, и не было.

– Хорошо.

Мейсон сделал шаг назад и распахнул дверь:

– Заходи.

Рииз снова охватили сомнения. Не хотелось входить в его комнату.

Главное – избавиться от этого платья. А потом ты сможешь выпить чего-нибудь покрепче, и в постель.

Смиренно вздохнув, она вошла, старательно избегая взгляда Мейсона. Пышная юбка прошелестела по его ногам. Рииз начинала понимать, что, даже если Дилан изменит свое решение относительно свадьбы, она уже не сможет пойти к алтарю с прежней легкостью. По крайней мере, в этом ужасном ворохе материи. Рииз дошла на середины комнаты и остановилась, глядя на скудные, но тщательно разложенные пожитки Мейсона. Рядом с маленькой записной книжкой, которую она уже видела, лежали бумажник и ключи. На полу пара ботинок. На комоде стопка из шести футболок одинакового цвета.

– Ни за что бы не подумал, что ты когда-нибудь снова попросишь меня расстегнуть на тебе одежду.

Его слова больно ударили ей по нервам.

– Но… я… ты… – сказала она, поворачиваясь к нему лицом и смолкла растерянно.

Мейсон смотрел так, будто ему доставляло удовольствие видеть ее замешательство. Рииз закрыла рот и сжала кулак, чтобы он не смог взять ее за руку.

– К тому же это явно самое красивое платье из всех, в которых я тебя видел, – продолжил он. – Красивее, чем то, в котором ты таскала меня на бродвейское шоу. – Он улыбнулся уголком рта. – Хотя я не сомневаюсь, на этот раз все кончится иначе.

Пульс Рииз зачастил, по телу побежали электрические искры, во рту пересохло. В тот раз Мейсон не испытывал большого желания встречаться с ее родителями и еще меньше хотел идти на мюзикл, однако не имел ничего против того, что произошло в лимузине, когда они ехали назад, к ее родителям. Не успел водитель захлопнуть за ними дверцу, как Рииз набросилась на него, прижала к себе, обещая компенсировать три часа, проведенные на шоу. Эта поездка обоим запомнилась на всю жизнь.

– Если только, – Мейсон с любопытством наморщил брови, – ты не переду…

– Мейсон, прошу тебя.

Когда она открыла глаза, Мейсон разглядывал ее с каким-то непонятным выражением лица. Однако, видимо услышав раздражение в ее голосе, решил не продолжать фразу.

– Ладно. – Озорной блеск его глаз стал еще заметнее. – Если ты не хочешь, чтобы я тянулся к твоей спине спереди – почему-то я уверен, что ты будешь не в восторге от моих объятий, – повернись.

Рииз захлопала глазами. От мысли, что она не сможет видеть его лицо, стало не по себе. Его руки. Она не знала, что он может сделать. Хотя, конечно, не думала, что Мейсон попытается сделать что-нибудь… Но все же.

Пижама, Рииз. Не забывай о главном. Пижама. Выпивка. Постель. И сон.

Завтра должно быть лучше. Ей не хотелось думать о том, что может быть еще хуже. Рииз повернулась на пятках, подставив Мейсону спину. И хотя, убирая в сторону волосы, она напрягла все мышцы, когда его пальцы коснулись ее тела, по коже пробежало нервное возбуждение. Все остальные ощущения померкли. Она больше не чувствовала, как давит платье, не чувствовала плюшевой мягкости ковра под ногами, не видела антикварной викторианской кровати. Не чувствовала даже воздуха, который рывками втягивала в грудь. Она вообще ничего не чувствовала. Все ощущения сосредоточились на том месте ее спины, где ее слегка коснулась теплая рука Мейсона. Он целую минуту боролся с верхней пуговицей, Рииз с замиранием сердца закрыла глаза.

О боже. Лучше бы я легла спать в платье.

– Господи Иисусе, – пробормотал он, продолжив битву. – Да что же это за пуговицы?

– Перламутровые, – ответила Рииз, надеясь, что голос прозвучит решительно и Мейсон не заметит, как она задыхается.

Верхняя пуговица наконец поддалась. Отлично. Осталось еще двадцать или что-то вроде того. Рииз вонзила ногти в ладонь, вдруг ставшую влажной. Прошло еще несколько минут, каждая из которых стала настоящей пыткой. В конечностях появилось тревожное покалывание.

– Ребята, вы что, не слышали о существовании молний? – сказал Мейсон. – Или ты просто хотела, чтобы Дилан спятил в первую же брачную ночь?

Рииз закусила нижнюю губу.

– Для праздничного ужина у меня другое платье. Это только для венчания.

– Не может быть. – Руки Мейсона на мгновение замерли над ее спиной.

Рииз не могла не почувствовать тепла, исходившего от его тела. Она повернула голову и, встретившись с ним взглядом, почти обрадовалась удивленному выражению его лица.

– В этом столько материи, что хватило бы на двадцать платьев, а ты хочешь сказать, что у тебя есть еще одно?

Он моргнул и покачал головой, будто она сошла с ума. Рииз снова отвернулась. Ей стало неприятно от его слов.

– Надеюсь, второе сшито так, чтобы из него легче было выбраться, – добавил он.

Она не собиралась ему возражать.

– Пуговицы – часть декора.

Мейсон продолжил, Рииз чувствовала его мускусный запах, горячее дыхание на волосах. Шея покрылась гусиной кожей. Ее это раздражало. Мешало сосредоточиться.

Пока Мейсон медленно продвигался вниз, его пальцы все чаще проскальзывали между платьем и спиной, а когда он дошел до середины, грубая кожа начала царапать ей спину, обернувшись залпом волнующего тепла по всему телу.

– Кто только придумывает такие штуки? – пробурчал Мейсон сдавленным голосом.

– Модельеры. Для женщин, которые хотят в день свадьбы чего-то особенного.

Вспомни, какой жалкой и никчемной ты себя чувствовала по милости этого мужчины. Вспомни, как отвратительно он себя вел.

Процесс оказался болезненно медленным. Рииз чувствовала, как, борясь с каждой очередной пуговицей, он цепляет ее нервы, вызывая все больший жар. Под ложечкой, словно надвигающаяся буря, скапливалось обжигающее напряжение.

– Не могу удержаться, чтобы не спросить: это платье твоя идея? Слишком уж роскошное. Даже для тебя.

Даже для тебя. Что он имеет в виду?

– Мама думала о моей свадьбе с самого моего рождения. И поскольку первую она пропустила, я решила, что она заслуживает того, чтобы наконец увидеть свою мечту в реальности.

– Ты пытаешься воплотить ее мечту о роскошной свадьбе?

Очередная пуговица выскользнула из петли, лиф стал немного свободнее. Рииз прижала рукой перед платья, чтобы не открылась грудь. Она старалась не обращать внимания на прикосновения рук Мейсона, дышать ровно.

– Или ты пытаешься загладить вину, что вышла за меня?

Рииз открыла рот. По-прежнему прижимая перед лифа ладонью, повернулась к Мейсону, обретя дар речи.

– Я ничего не пытаюсь загладить.

Мейсон смотрел на нее так, будто не очень-то верил ее заявлению. Рииз почувствовала себя раздетой. Она ждала, что он ответит.

– Только не делай вид, будто мои родители плохо к тебе относились, – не выдержала она.

– Они снизошли до того, чтобы проявлять терпимость к чужаку.

– Они относились к тебе как к зятю. Его лицо выражало мрачный скептицизм.

– Они с трудом сдерживали радость, когда мы наконец разошлись.

Краска бросилась ей в лицо.

– Может, они и не были в восторге от моего замужества, но они… – Она запнулась. – Они просто хотели…

– Они хотели для своей дочери кого-нибудь получше, – закончил он то, чему ее мозг отказывался подобрать адекватное выражение.

Выражение, которое не делало бы ее родителей холодными снобами.

Рииз вздохнула, решив не спорить.

– Наши проблемы заключались не в том, чего хотели мои родители, а в том, чего ждали мы. Мы оказались не готовы к семейной жизни, слишком молоды и слишком глупы для того, чтобы жениться.

– Слишком глупые? – В его глазах мелькнул веселый блеск. – Пожалуй, это первое, в чем я могу с тобой согласиться с тех пор, как приехал.

Несмотря на тревогу, Рииз не удалось сдержать ответной улыбки. Озорное выражение напомнило ей молодого Мейсона, ее первую любовь. Горячий пряный коктейль всего того, что присуще мужчине. Рииз ощутила сильнейшее сексуальное возбуждение, вроде того, которое раньше всегда доводило ее до исступления, превращая злость и обиду в несущественные мелочи. Секунды улетали прочь. До тех пор, пока в его глазах не появилась насмешка. Он шагнул ближе. Ожидание. Нет. Рииз не хотела смеяться вместе с ним. Не хотела соглашаться с ним. И тем более… Сердце стучало. Прижимая лиф к груди, она предусмотрительно отступила на шаг, внезапно поняв, что всех предостережений в мире может оказаться недостаточно. Да, этот мужчина как зыбучий песок. И что? Она с грустью осознала, что по-прежнему подвержена его чарам. Не говоря ни слова, повернулась на носках и со скоростью ветра вылетела в дверь.

Когда на следующее утро Мейсон вошел в гостиную, неся на тарелке завтрак, Рииз стиснула в руке мобильник, стараясь сохранять спокойствие, что было совсем непросто.

– По-моему, это очень разумно, – сказала она в трубку, представляя, как ее менеджер из свадебного агентства осуждающе качает головой. – Я не понимаю, почему вы так сопротивляетесь, Клэр.

Одному богу известно, сколько раз за последние месяцы мнение Рииз противоречило мнению этой женщины. И зачем только мать Дилана посоветовала ей нанять Клэр?

– С кем ты говоришь? – поинтересовался он.

– С менеджером из свадебного агентства.

Слегка сдвинув брови, Мейсон поставил перед Рииз тортилью, удивив настолько, что она чуть не пропустила очередное заявление Клэр.

– Вы должны отменить прием, – убеждала менеджер.

Рииз постаралась говорить спокойно.

– Я не хочу.

Судя по взгляду, который бросил Мейсон, ее попытка скрыть отвратительные панические нотки в голосе не слишком удалась. Утром выяснилось, что Дилан не изменил своего намерения остаться, и мысль о том, чтобы раствориться в тумане, зализать раны, совсем не привлекала ее. Она должна встретиться с друзьями с высоко поднятой головой и показать, что у нее все о’кей. Всякий раз, когда до ее друзей или родственников доходили новости, они звонили ей, она слышала в их голосе беспокойство. Жалость. Тревогу о том, что бедная маленькая Рииз сломается. Паркер и Эмбер плясали вокруг нее с деликатностью отбойного молотка. Родители не утруждали себя даже такой осторожностью.

На другом конце провода Клэр неодобрительно фыркнула.

– Я сопротивляюсь, потому что это левая идея.

– Вы считаете мою идею левой?

Она почувствовала раздражение, но воздержалась от ответа, краем глаза заметив, что Мейсон, навострив уши, с любопытством смотрит на нее. Наклонившись ближе к ней, он наморщил лоб.

– Скажи ей, пусть катится к черту.

Рииз стрельнула в него глазами и прикрыла трубку рукой.

– Рииз, – сказала Клэр, как будто говорила с ребенком, – я непременно помогу вам отменить все заказы.

– Вы меня не слушаете? – ответила женщине Рииз. – Я не хочу ничего отменять.

Эта мысль пришла ей в голову ночью, когда она без сна крутилась с боку на бок. Сегодня с каждым очередным телефонным звонком ее уверенность только возрастала. Рииз должна показать всем, что мужественно переносит напасти. Ей не нужна их жалость. Кроме того, она арендовала это поместье на целую неделю, и деньги ей все равно не вернут. Она потратила уйму времени, составляя самое лучшее в мире меню и подбирая наилучшие варианты декора, и не хотела, чтобы ее труды пропали даром. И куда девать пятнадцать фунтов красной икры? Друзья, родственники и коллеги уже купили билеты, чтобы приехать сюда. Некоторые собирались остановиться в Беллингтон-отеле. Все планировали приятно провести эту неделю. И даже тот факт, что большинство из них уверены, что теперь она все отменит, делал ее намерение превратить свадебный прием в праздничную вечеринку особенно важным. Рииз видела, что лицо Мейсона приняло озабоченное выражение наряду с изрядной долей смущения. Она даже представить себе не могла, что он может сказать о ее плане. Рииз не собиралась позволять Клэр запугивать ее.

– Это один из тех случаев, когда женщина должна изящно удалиться со сцены, Рииз, – не унималась Клэр.

Изящно удалиться со сцены? Это не какая-нибудь тупая пьеска. Это ее жизнь. Куда удалиться?

– Мне привезли тридцать ледяных фигур от самого лучшего скульптора на всем северо-западе, – сказала Рииз. – Я заказала столько жареных эскалопов, что хватит накормить целую армию.

Смущенный вид Мейсона недвусмысленно говорил о том, что он абсолютно не понимает происходящего. Рииз потерла переносицу и спросила Клэр:

– Вы будете мне помогать или нет? Мейсон насупился.

– Да уволь ты эту чертову куклу.

Рииз, закрыв глаза и пытаясь ничего не упустить, вникала во все подробности и понимала: провести вечеринку без помощника задача неподъемная. Столько всего надо сделать, столько мелких деталей остается на последний момент. А она одна.

– Рииз, – призывала Клэр, – будьте благоразумны.

Рииз сдалась.

– Хорошо, я отлично справлюсь сама. – Она осознавала, что сильно преувеличивает свои способности обойтись без посторонней помощи.

Шумно втянув воздух, Рииз попыталась собраться. Первое правило, которым она пользовалась в работе, – составление списка дел. Взглянув на монитор компьютера, она откинула голову назад, опершись на спинку дивана и немного расслабив плечи. Гостиная с видом на викторианский сад – подходящее место для работы. Правда, рядом маячил Мейсон, смотрел на нее как кинозритель, который опоздал на сеанс и оказался не в том зале, из-за чего вынужден лицезреть трагедию вместо любимого боевика. Отчаянно стараясь не обращать внимания на его вопросительный взгляд, Рииз резко отвернулась к окну.

– Кухарка сказала, что ты не завтракала. – Он махнул рукой в сторону тарелки, которая стояла перед ней, и придвинул ее ближе. – Тебе надо поесть.

Тронутая его заботой, она пробормотала слова благодарности. Мейсон подошел к окну, выходившему в сад, будто ему неудобно за маленькую толику доброты, которую он проявил к своей бывшей жене. Рииз вдохнула запах шпината, яиц и специй. В животе заурчало, она вдруг вспомнила, что действительно ничего не ела со вчерашнего ланча. Это было еще до того, как Дилан уехал. Она глубоко переживала поражение. Не хватало ненавязчивого присутствия Дилана, его спокойной улыбки. Для сравнения она бросила взгляд на мужчину, вызывающего мрачное беспокойство. Его резкий профиль четко вырисовывался в лучах утреннего солнца. Жаль, что ей пришлось позволить ему остаться здесь. Унылая оливковая футболка стандартного армейского образца облегала его торс, очерчивая все подробности голой груди, которая разве что не блестела на солнце, как вчера. Удобные джинсы облегали мускулистые ноги, упругая спина вызывала в памяти образы прошедших дней. Мейсон, голый, с голодным блеском в глазах, склоняется над ней. Ее руки лежат на твердых, как камень, бедрах Мейсона. И еще он, сверкая соблазнительным задом, идет в душ. А она, измученная от наслаждения, лежит в постели.

Наркотик, Рииз. Вспомни, этот человек наркотик!

Тогда, много лет назад, она почти позволила ему ввести ей смертельную дозу. Рииз выдохнула с облегчением.

– Я думал, что застану тебя на телефоне. Что ты будешь сообщать гостям про отмену свадьбы, – вопрошал Мейсон.

Рииз выпрямилась на диване.

– Я внесла изменения в планы.

Его глаза потемнели, он посмотрел на нее как-то непонятно.

– Я что-то проспал? Дилан передумал?

Забавно. Судя по его виду, трудно представить, что он в состоянии долго спать. После двенадцати часов сна его лицо по-прежнему казалось измученным, под глазами залегли темные круги. По осторожному тону трудно было понять что-либо. Рииз размышляла о том, что хуже. Ее прерванные отношения с Диланом прямо перед свадьбой? Унизительная необходимость справляться с последствиями? Полная невозможность сделать это под беспокойным взглядом не в меру сексуального бывшего?

– Нет, ты проспал, когда я говорила Дилану, что хочу заменить свадебный прием вечеринкой.

Мейсон скептически изогнул бровь. Ладно, его одобрение ей без надобности. Она достаточно нахлебалась с менеджером из агентства. Спасибо большое. Мейсон потер подбородок, будто хотел что-то сказать, но не решился.

– Никто из гостей, купивших билеты на самолет, уже не сможет сдать их, – сказала Рииз, гордясь тем, что может рассуждать логически, желая защититься. – К тому же многие из них хотели приехать заранее, чтобы осмотреть достопримечательности. Почему они должны менять свои планы и почему бы мне не сделать им приятное, завершив их пребывание в Беллингтоне шикарной вечеринкой?

– Тебе не кажется, что это будет выглядеть несколько неудобно? – спросил Мейсон.

Рииз насмешливо фыркнула. Неудобно? Это будет чертовски трудно. Решение упрямой барышни из агентства стало для нее шоком, но все остальные повели себя не лучше. Родители настаивали на том, что это ошибка. Отец потребовал, чтобы она все отменила, мать со слезами в голосе угрожала приехать и переубедить ее лично. Даже Марни считала, что она сошла с ума. Тем не менее Рииз не собиралась этого делать. Один из уроков, который она усвоила с Мейсоном, заключался в том, что, поддавшись слабости, ничего не добьешься. Когда она бросила все силы на работу в «Брукс Чарити Фаундейшн» у нее появилась цель в жизни. И теперь она не собиралась погрузиться в долгую хандру, подобно прежней Рииз.

– Дилан поддерживает меня.

Это заявление, хотя и не лживое, прозвучало с некоторой натяжкой.

Мейсон отмалчивался; она беспокойно встала с дивана, пытаясь понять, о чем он думает. Он вообще делился своими мыслями по желанию, что случалось нечасто. Рииз поняла это слишком поздно. За год их совместной жизни Мейсон одиннадцать месяцев отсутствовал. Звонил редко, а письма на имейл приходили лишь периодически. Однако этого общения хватало. Хуже стало, когда он вернулся домой.

– Короче, – подытожила она, – следующие несколько дней я буду избавляться от свадебных атрибутов.

– Интересно как? Хороший вопрос.

– Еще не знаю.

Мейсон какое-то время смотрел на нее, и Рииз откашлялась, стараясь освободиться от назойливого взгляда.

– Тебе больше незачем здесь оставаться, Мейсон. Я в порядке. – Собственно говоря, она надеялась, что на этом инцидент исчерпан.

– Я помогу тебе.

Рииз подавила желание громко выкрикнуть «нет!». Ощущение фатальной неизбежности всякий раз, когда ее взгляд падал на Мейсона, расцветало пышным цветом. Сердце ушло в пятки.

– В этом нет необходимости.

Как этому мужчине удавалось вывернуть ее наизнанку одним своим присутствием, оставалось загадкой. И почему Дилан – единственный человек, которого ей хотелось бы видеть рядом, – не мог вернуться? А этот – единственный, от которого хотелось бы избавиться, – не уезжал? Рииз не желала, чтобы Мейсон болтался рядом, напоминая о том мрачном, что он привнес в ее жизнь.

– Лишняя пара рук тебе не помешает, – заявил он решительно, потер висок, бросив на нее загадочный взгляд. – Это самое меньшее, что я могу сделать, загладив свою вину за уход Дилана.

– Дилан сам сделал выбор. Ты его не заставлял.

Да, она впервые осознала, что так оно и есть. Какую бы ненависть ни вызвал в ней Мейсон, как бы ни раздражало его присутствие, в конечном счете Дилан сам решил прервать их отношения.

– Да, но все же, – он шагнул ближе, – если бы я здесь не появился, вы бы заканчивали обсуждать детали венчания.

– Возможно.

Как в немом кино, перед мысленным взором Рииз промчалось все, что она испытала в последние несколько дней. Ощущение, что они с Диланом отдаляются друг от друга. Чем меньше времени оставалось до их главного дня, тем больше он отстранялся и тем напряженнее становилась она. И чем меньше она ела, тем свободнее становился лиф свадебного платья.

– А может быть, нет.

Мейсон наклонил голову, Рииз отвела взгляд. Стало стыдно. Бросив все силы на устройство идеальной свадьбы, она не удосужилась подумать о том, что происходит в ее жизни.

Рииз понимала, Дилан не зря упомянул о том, что она долго тянула со свадьбой. Когда он первый раз попросил ее выйти за него замуж, она буквально окаменела от мысли, что может повторить свои старые ошибки. Голова шла кругом. Она уставилась на коротко стриженные волосы Мейсона, такие густые и пышные от природы, что еще больше подчеркивали вихры, казавшиеся ей такими привлекательными, такими же, как тогда, когда Рииз впервые увидела его в кафешке. Перед командировкой он подстригся под машинку и стал выглядеть жестче. Сердце в очередной раз резко дрогнуло, Рииз сразу почувствовала усталость. Надо уйти.