Текст книги "Шаера Алфёрова. Великолепный бриллиант (СИ)"

Автор книги: Евгения Лыгина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Вышла из дамской комнаты. Шла к залу семимильными шагами. Как это бывает (мой случай не исключение), слышны позади меня шаги. Темп я не сбавляла, а вот некто припустил за мной. Завернула за угол и меня поймали за руку, прислоняя к стене. Угадайте кто? Правильно! Роман. Он взял мою руку, в которой была поварёшка, и сильно ударил о стену. Кухонный предмет выпал из руки, а я не смогла сдержать крика и потока нецензурных слов. Рот мне закрыли поцелуем.

Пыталась высвободиться, но в нём было столько силы, что я выдохлась. В ход пошли ноги. Роман упал на колени и согнулся пополам. Левая рука болела сильно. Только она зажила, а тут на тебе! Получи и распишись! Уже спокойнее я вошла в зал. И как раз вовремя! Аукцион продолжился. Через пять минут явился Роман и прошипел:

– Я этого так не оставлю! Ещё ни одна баба не смела мне отказать!

– Значит, я первая и горжусь этим. Из-за тебя рука болит! Только зажила, а ты по новой. Дурашка!

– Сама виновата. Я ясно дал понять, что хочу тебя!

– Очень рада, но ты не по адресу пришёл, – отмахнулась я, слушая Литвинова.

Сияет, как медный таз! Чего он нам приготовил на вторую волну?

– Просим прощения за заминку. Несите сюда! – крикнул он.

А знаете, что мужики несут? О! Большой комод из дерева венге! Старинный, отшлифованный. Три больших ящика и четыре маленьких.

– Этот великолепный экземпляр начинает с шестидесяти тысяч евро! Да-да, вы не ослышались!

Виталий Литвинов начал вживаться в роль. Стал более раскрепощённым.

– М-да, ну и цены! Ладно, я даю шестьдесят пять! – сказал мужчина с рыжими усами в первом ряду.

Никто возражать не стал. Он получил замечательный комод. Чайный сервиз ушёл с молотка за пятнадцать тысяч долларов, а картина – это кляксы какие-то, а не картина – ушла за семьсот пятьдесят тысяч долларов. Я аж поперхнулась.

– Чего ты так переживаешь? Самое интересное впереди, – шепнул Роман мне на ухо, не забыв провести носом по плечу.

– А ты-то, откуда знаешь? – повернулась я к нему.

– Детка! Я на этих аукционах можно сказать живу. И знаю, что самое интересное оставляют в конце. А сладкое на десерт.

Он оглядел меня с головы до ног и обратно.

– Зеркало! Стартовая цена три тысячи!

И по новой! Женская половина активно выкрикивала цены. Бедняга Литвинов не успевал даже слово вставить. Зеркало ушло с молотка за десять тысяч долларов.

– Скупают всё, что только можно, – качал головой Роман.

– Разве это плохо? Народ обновляет мебель, – ответила я. – Пока есть возможность, надо пользоваться. Вот ванну золотую продают. Может, кто подарок хочет сделать!

– Подарок? Не смеши меня! – засмеялся он. – В этой ванне ни грамма золота.

– Да ладно! А зачем тогда такую цену накидывают?

– Ты как первый год замужем! Это просто краска. Очень хорошая краска. Кто будет проверять?

– Дык, находятся такие. Отнесёт в ломбард и да услышит славный город Войцешек чей-то крик души, – выдала я.

Роман засмеялся. А с молотка ушёл секретер с бумагами. Затем последовали стулья, столы, диваны и флейта.

– Ух! Перерыв! – объявил Литвинов. – Язык и уши болят.

Я же поспешила покинуть общество Романа. Привлёк меня разговор Литвинова и Лужкова. Не стесняясь, я подошла к ним.

– Зачем я сделал перерыв? Да потому что я охрип! Женщины голосили так, что аж уши в трубочку заворачивались! – объяснял он. – Хоть горло смочить и передохнуть.

– Попросил бы, чтоб сменили, – сказал он.

– Ага! Мечтать не вредно! Я доведу аукцион до конца. Да и народ не прочь отдохнуть, да заодно выкупят вещи.

– И долго ещё будет продолжаться аукцион? – спросила я.

На меня так посмотрели, что я невольно начала искать карманы, в которых должен лежать рубль. Карманов не было, равно как и рубля, а как смотрели!

– Пять предметов осталось, – ответил Виталий.

– Вот! Учитесь товарищ Фёдор Николаевич! – сказала я.

– Чему?

– Отвечать на вопросы.

Подошёл Марк и попросил Лужкова уделить ему пару минут.

– А ты прекрасно справляешься.

– Приятно слышать Шаера. Почему ты не участвуешь в торгах?

– Жду концовку. На аукционе я первый раз, но мне уже сообщили, что лучше подождать. Под конец аукциона всегда выкладывают что-то интересное.

Марк что-то активно рассказывал Лужкову. Тот поначалу отрицательно мотал головой, а потом дал добро. Время подкатывало к одиннадцати часам. Сейчас бы устроиться в тёплой кровати с интересной книжкой в руках.

– Аукцион продолжается дамы и господа! – оповестил нас Литвинов.

Лужков уселся так, что было видно меня. А мне-то как прекрасно было видно! Последнюю пятёрку открыло колье из бриллиантов. Стартовая цена ему тридцать тысяч долларов. Дёшево начали. Только Виталий назвал цену, как зал снова утонул в криках.

– И зачем так кричать? – сетовала я.

– Где ещё они купят такое эстетичное колье за такие гроши? – вставил свои пять копеек Роман.

– В ювелирном. Шестьсот-семьсот тысяч рублей – и он твоё!

– Это шутка? Там бриллиантами не пахнет. Ну, может немного там их и найдётся, но не всё колье! Это ты загнула.

Его рука снова осмелилась посягнуть на моё колено. В ход пошла поварёшка. Ты глянь, неймётся ему! Когда он от меня отстанет? Чувствую, эта поварёшка будет сопровождать меня ещё очень долгое время. Так и буду носить её в полотенце. Рука немного успокоилась, но побаливала.

Сошлись на стоимости в сто тысяч долларов. Купил колье всё тот же мужчина, сидевший около меня.

– Сегодня прям ваш день, – шепнула я ему.

– О, да! Я планирую все пять предметов скупить.

Мне стало его жаль. Такой мужик хороший… нет, не могу я этого позволить! Ведь этот бриллиант через некоторое время лучшая банда Лужкова проникнет к нему в дом и выкрадет.

Тут вынесли второй лот. Книги. На стол воздвигли три стопки по десять книг. Всего книг пять тысяч. Естественно выставили малую часть. Стартовая цена меня поразила: тридцать пять тысяч евро.

– А что так дорого? Простые книги! – донеслось с задних рядов.

– Потому что книги старинные, – ответил Виталий.

А вот мужичку в цилиндре было всё равно. Он и книги забрал. Довольная физиономия посмотрела на меня. Я ему тоже улыбнулась. А ведь действительно! Он собирается скупить всё! Его слова не пустой звук!

Старинный самовар тоже быстро ушёл с молотка за пять тысяч. Мужчина сказал, что этот самовар подарит дочери. Та очень хотела такую вещицу.

– Четвёртый лот. Шкатулка с бриллиантами, – охрипшим голосом объявил Литвинов. – Их двадцать штук. От трёх до пяти карат.

Я напряглась. На продажу выставили ту самую шкатулку, которую мы украли. И я присутствовала на этом ограблении! Была я водителем, и что? Участие же принимала!

– Его стартовая цена миллион долларов!

– Дёшево, – покачала я головой. Громче: – Два!

– Два миллиона кричит девушка в голубом платье!

– Три! – крикнул оный мужчина.

А вот глаза Лужкова надо было видеть! Во мне проснулось желание немного поиздеваться над ним. Пусть попотеет!

– Четыре.

Мужчина повернулся ко мне, не забыв добавить миллион сверху.

– Фью! Шесть! – сказал Роман. – Не мог мимо пройти.

– Ого! Ставки возрастают! Шесть миллионов раз! Два!

– А вот семь даю!

– А я не возражаю, – пожал плечами он.

– Продано мужчине с цилиндром! – надрывался Виталий. – Люблю конец аукциона!

– М-да, заставили вы меня понервничать. Зачем?

– Как же? Сами говорили, что такие цены только здесь можно увидеть. Шкатулка с двадцатью бриллиантами на дороге за такую цену не валяются, – назидательно сообщила я.

Он не нашёлся, что ответить, а вот Лужков отёр пот со лба, и что-то ему хотелось мне сказать. Сказал, если бы не сидел так далеко, и народу бы не было. И думаю, скажет… потом.

– А теперь последний лот! Несравнимый Великолепный бриллиант!

О, что тут началось! Народ начал переговариваться. Нашёлся оный бриллиант, похищенный около двух недель назад. Меня поразило то, что народ согласен купить краденый бриллиант. Стартовая цена – полмиллиарда евро. Зал в унисон присвистнул.

– Пятьсот шестьдесят! – начала я торг.

– Шестьсот! – крикнул Роман.

– Хех, дети! Шестьсот восемьдесят!

Оказалось, что торги ведём только мы втроём. Все остальные смотрели то на нас, то на бриллиант. А он показывал свою красоту. Мол, смотрите, любуйтесь! Народ любовался, а мы всё торговались.

– Семьсот!

– Он тебе не достанется! Семьсот двадцать!

– Неужели? Тридцать!

– Семьсот пятьдесят и он мой! – деловито заявил мужчина с цилиндром.

– Ни фига! – в унисон сказали мы с Романом. Тот аж вздрогнул.

Лужков снова отёр пот со лба. Цифра приближалась к миллиарду, а я вот думаю, что это не предел!

– Восемьсот! – не отставал Роман. – Брось эту затею!

– Что такое? Денежка кончается? Восемьсот пятьдесят! – крикнула я, ибо Виталий уже сказал «Два».

– Девяносто!

Мужичок с цилиндром уже молчал. Лужков сопел.

– Девятьсот десять! Тебе меня не переплюнуть!

– Спорим? – меня захлестнул азарт. – Девятьсот сорок!

– Девятьсот девяносто.

Лужков заёрзал. Миллиард уже на пятки наступает.

– Миллиард!

– О! – восторженно изрёк зал.

Тишина зависла над нами. Даже Литвинов не спешил подавать голос. В таком состоянии мы пробыли около минуты. Виталию пришлось нарушить тишину. Он достилал до двойки и тянул время.

– Миллиард и сто тысяч!

Вторая волна удивления прокатилась по залу. Лужков залпом осушил стакан воды. Я глянула на него. Тот покачал головой, мол, не надо. Ага, как же!

– Ещё стольник сверху, – добавила я.

Роман добавил ещё пятьдесят тысяч, и я отступилась. Великолепный бриллиант был продан Роману за один миллиард двести пятьдесят тысяч евро. Зал ахнул. Сумма очень большая и даже не по карману мужичку с цилиндром.

– Я же сказал, что ты меня не переплюнешь.

– Я хотя бы пыталась. Моё имя войдёт в историю, – гордо заявила я.

Многие гости разъехались, а многие остались. Стрелки часов перевалили за полночь. Лужков не упустил шанса и докопался до меня.

– У меня чуть инфаркт не случился! Ты что творишь? Я же сказал, что у тебя только в распоряжении миллиард, а куда понесло?!

– Зато ты получил ещё сверху двести пятьдесят тысяч, плохо, что ли?

– А если бы он не стал дальше торговаться?

– Стал бы, – заверила я его.

– Почему?

– Ему не выносима была мысль, что я в силе его переплюнуть. Он просто этого не пережил. Отдал и два миллиарда, лишь бы утереть мне нос.

– Вот это аукцион! Народ будет долго помнить сие событие!

Вошли в кабинет Вика с Марком. Оба красные и сдерживающие смех.

– Мне вот кажется, тебе очень хотелось позлорадствовать, – вернулся Лужков к разговору.

– Может быть. А ещё Роман будет очень долго помнить мою поварёшку.

– А! Так вот где она! А я её обыскалась! – обрадовалась Гротова, собираясь отобрать моё оружие.

– Дудки! Чем я буду защищаться? Глаз да глаз за всеми нужен! – шарахнулась я от неё.

– Ты чего? Совсем упала? Верни кухонный предмет!

– Найди себе другой! А ты не подходи! – предупредила я Марка.

Поварёшку никому не отдала. Ушла спать. На всякий случай я заглянула под подушку кушетки. Драгоценности были на месте. Вот и славно! Завтра соберу всё в кучу. Забралась я в ванную. Сделала воду погорячее, какое блаженство!

Около часа пришлось слоняться по комнате, пока волосы немного не подсохнут. Затем завалилась на кушетку и тут же уснула.

Глава 6. Попытка побега № 1

На этой фотографии мы с сестрой.

Первый раз мы поехали вдвоём в отпуск.

Этот снимок стоит на видном месте,

чтобы просыпаться и видеть нас улыбающимися.

Ивашка.

Как прекрасно проснуться днём с мыслью о том, что предстоит собрать немного улик. За окном светило солнце, земля подсохла. Я спустилась к обеду. Знаете, кого я увидела? Правильно! Романа. Решил остаться на ночь? Это хорошо, но почему не уехал? И тут я вспомнила про поварёшку. Я же её в комнате оставила!

Загнав мысль в угол, я заняла свободное место. Ела я молча, но чувствовала, что могу в любой момент подавиться. На меня чуть ли не полстола уставилось. Пообедав, я забрала с собой вазочку с фруктами. Им и двух хватит. Занесла её в комнату и пошла к бассейну. Сначала разгуляюсь, а потом приступим к поиску улик. Надеюсь, что ребятам те улики помогли.

Я легла на шезлонг и прикрыла глаза. А теперь немного подумаем. Что я могу ещё им подбросить? Конечно, бумаг на проведение аукциона нет. Потом я узнала, что он был закрытым. Единственное, я могу пробраться в кабинет Лужкова и хорошенько там порыскать. Не факт, что я что-то стоящее найду, но попробовать стоит.

С этими мыслями я встала и отправилась на подвиги. Я удивилась, что дверь открыта. Сердце стало биться сильнее. Вдруг ловушка? Может, просто забыл закрыть? Оглядевшись, я зашла внутрь. Эх, была, не была! Кабинет выглядел скромно. Два больших кожаных дивана, секретер, картины и столик с фотографиями. На всех них был изображён он со своей семьёй. Красавица жена и трое детей.

Антураж я не стала рассматривать. Времени мало. Секретер я обшарила очень тщательно. Стоящего я ничего не нашла. Но тут я услышала голоса. Шаги вели сюда. Вот, блин! Где бы спрятаться? Шкаф! А я его не заметила. Скорее туда! Усевшись поудобнее, я приоткрыла дверцу и стала наблюдать. Вошли в кабинет Лужков и Роман. Фух, чуть было не спалилась!

– Неплохо ты живёшь Федя.

– Так, пустячок. Один из немногих моих домов, – согласился он. – Как тебе бриллиант?

– Отменный. Цена, правда, высока. Может, скосишь немного?

– Чего это? Торг был честным. Никто не просил тебя так резко ползти вверх.

– Начнём с того, что стартовая цена уже была огромная, а тут эта девица. Надо же, какая упёртая. Где ты её откапал?

– Новости смотришь?

– Бывает.

– Про пропавшую девчонку слышал?

– Да… так это… О! А я-то думаю: лицо знакомое, только вспомнить не могу. Всё понятно. Зачем она тебе?

– Один мой подчинённый захотел себе игрушку. Я не мог отказать.

Нет, ты глянь! Меня сравнили с вещью! Вот после этого и делай людям добро! Хотя, какие они люди?.. Внешне они люди, но в душе – паразиты ещё те!

– Думаешь, она не сбежит?

– Я её предупредил, – заверил его Лужков. – Пока ведёт себя хорошо, а там видно будет.

– Смотри, как бы для тебя это не вышло боком, – предупредил Роман. – Ну так что насчёт цены?

– Ладно. Я скощу тебе двести миллионов, но это всё! Ничего личного – только бизнес!

В шкафу я просидела около часа. Потом Лужкову захотелось прогуляться. Роман-то ушёл сразу же, а этот будто чувствовал, что я тут!.. В припрыжку я добежала до своей готической комнаты и только там я расслабилась. Адреналин зашкаливает! До вечера я просидела в комнате, не вылезая. Потом громко постучались в дверь и сказали, чтобы через десять минут была в холле.

Бумажного пакета я не обнаружила, поэтому сделала из старой газеты кулёк. Собрала все драгоценности в него и озадачилась – куда я его спрячу? Пришлось обмотать скотчем поплотнее и надеть олимпийку. Жарко будет, но ничего не поделаешь. Не забыла я взять ставшую такой родной – поварёшку. Меня снова посадили за руль. Воодушевлённая тем, что оставлю своим коллегам посылку, нажала педаль газа.

– Эй, не так рьяно! – рявкнул Марк.

Ночь над городом спустилась. Народ активно покидал свои дома. Душа желала отдохнуть, а ноги несли в самые престижные ночные клубы. Эх, сейчас бы была дома с родными, так нет – еду с шестёркой лучших воров. Мир катится куда-то в тартарары. Я чуть было не пропустила поворот. В очередной раз выслушала от Марка всё, что он обо мне думает. Только показалась его физиономия, как я тут же взяла поварёшку и стукнула по лбу. Орудие спрятала, а когда он стал протягивать к моей шее свои нахальные руки, я рявкнула:

– Водителя не трогать!

Меня не тронули, но пообещали устроить мне хорошую головомойку. Ну-ну! Я остановилась у банка. Выключила фары и мотор.

– Когда вас ждать? – крикнула я.

– Когда всё закончим, тогда и придём! – процедил Марк.

– Ну и славно! Только потом не смей катить на меня бочку, что я долго завожу машину!

Он что-то сказал нецензурное и они дружной толпой отправились на поиски чего вкусненького. А я, рискуя своей жизнью, вышла из машины. Сделала вид, что осматриваю её. Заглянула под неё, и тут меня поймал Марк.

– И чего ты здесь забыла? Я сказал, чтобы ты сидела в машине!

– Я решила проверить машину. Замучили вы её. И вообще: хочешь, чтобы она заглохла в самый неподходящий момент? – накинулась я на него. – Хочу быть уверена, что с ней всё в порядке.

– Ты беспокоишься о нас? – прищурился он.

– Нет! Я беспокоюсь о себе! Не хочу застрять здесь и ждать приезда полиции. Из-за Лужкова теперь и за мной начали охотиться! Всё, я занята! Чеши отсель!

Не знаю, чего он там бубнил. Марк скрылся в банке, а я вытащила кулёк и сунула его под машину. С чувством выполненного долга, я залезла в фургон. Там я дожидалась шестёрку воров. Те нарисовались спустя полчаса. Что-то долго они там возились!

– Водила, трогай! Погнали! Забудь свои заботы и печали! – напел Сергей.

И водила тронулась с места. Сергей, Егор и Олег запели песню:

Мы – бандито-гангстерито,

Мы кастето-пистолето, o yes!

Мы стрелянто, убиванто,

Украданто то и это, o yes!

Банко-тресто-президенто

Ограблянто ун моменто, o yes!

И за энто режиссенто

Нас сниманто в киноленто, o yes!

Мы бандито, знаменито,

Мы стрелято пистолето, o yes!

Мы фиато разъежато

Целый день в кабриолето, o yes!

Постоянно пьем чинзано,

Постоянно сыто пьяно, o yes!

Держим в банко миллионно

И плеванто на законо, o yes![2]

– Давайте на бис! – попросили Макс с Вадимом.

И они спели! Да так, что фургон по швам трещал. Когда мы прибыли, песня не смолкала. Возмущённый таким поведением группы воров, Лужков поинтересовался:

– Это что ещё за песни-пляски?!

– Как так, товарищ начальник? – опешил Сергей. – Мы тут обалденный куш сорвали!

А куш они действительно неплохой сорвали. Пятый мешок выгружают. В руке моей была поварёшка. Теперь я с ней не расстаюсь. Только где-нибудь её оставлю, так сразу же поднимается дикая паника.

– Ладно. Несите к Вике на второй этаж. Сейф приготовлен.

– Ого! Она сама будет их туда запихивать? – ехидно спросил Макс.

– Ага! А потом денег не найдёшь! Ей вообще нельзя доверять этого.

Как хорошо! Мне ничего делать не надо! Пусть сами разгребают! Повезло, что отпечатков пальцев нет на мешках или деньгах. Только в машине они есть. А вот если машину придётся бросить… нет, лучше не думать об этом.

С гордо поднятой головой и поварёшкой в руке, я отправилась в такую родную и славную готическую комнату. Делать мне здесь больше нечего.

– И куда ты намылилась? – окликнул меня Лужков.

– Время позднее, а ребёнок ещё не в койке.

Мужики покатились по полу. Гогот заполнил гараж. А я продолжила путь. До комнаты мне не хватило пару шагов. Угадайте, кто нарисовался?

– Тебе-то что от меня нужно? – застонала я. – Тоже желаешь поварёшкой по лбу? Давай, подставляй!

– Ты же девушка, Шаера. Разве так можно? – залебезил Роман.

– Можно! Держите меня в четырёх стенах! Тут не только озвереешь!

– А ты не принимай озверин.

– Договоришься! – пригрозила я поварёшкой.

– Я ведь к тебе со всей душой, а ты?

– Ага, как же! Пропусти меня, а то я за себя не отвечаю!

Тот попытался отнять у меня игрушку, но я не так проста, как кажусь. Я увернулась. Получил он по макушке и стал её поглаживать. Воспользовавшись заминкой, я влетела в комнату и заперлась.

– Ты сама напросилась! Слышишь? Я пытался быть с тобой нежным и ласковым, но ты этого не понимаешь! Всё! – надрывался он за дверью.

– Всё – когда ноги холодные! – съязвила я в ответ.

Я сползла по двери. Да что они ко мне привязались? Думаю, пора составлять план побега. Конечно, в случае неудачи, мне как минимум светит пуля. Но и в тоже время не могу сидеть, сложа руки! Мне нужно что-то делать!

Ладно, что я имею? Двух разъярённых мужиков, третий грозится собранную на меня папочку положить на стол моего начальника – полковника Георгия Ивановича Абрамова. Что там будет – не знаю, но явно ничем хорошим это не светит. А ещё по территории особняка гуляет ну просто безобразно много охраны! Плакать аж хочется. Есть ещё и Вика, она-то сдаст меня как стеклотару, если увидит. М-да, а теперь вопрос, – что делать?

Эх, дал бы мне кто-нибудь ответ на этот вопрос. Мм, а почему бы не попробовать бежать? Вот так сразу! Собраться – и свалить! А вот так и сделаю! Нет, не сегодня. Завтра. При этом весь день буду здесь. Вазочка с фруктами ещё не тронута, поэтому еда на завтра есть. С этой радостной новостью, я легла спать.

* * *

– Гляньте, что я нашёл! – положил Свиридов кулёк на стол.

– Что это? – не прикасаясь к кульку, спросила Марина.

– Имущество одного из банков.

– Ты трогал вещественные доказательства? Руками? – спросил Антон.

– Перчатки мой друг, перчатки! Никому ещё не показывал. Отдам потом Илье, пусть разбирается. Потом пригласим владельцев банков, пусть опознают своё богатство.

– И кто нам это добро оставил? – осматривая драгоценности, спросил Краснов.

– Шаера, кто ж ещё? – фыркнула Синицына. – Записку прислала?

– Да. Писала она быстро, поэтому там всего пара строчек.

– Что пишет?

– По мере возможности, она будет нам оставлять такие подарки и письма. За ней следят и составили компромат. Грозятся отдать Абрамову. Ещё – бриллиант продан, и шкатулка с мелкими бриллиантами вместе с ним.

– Кому? – в унисон спросили лейтенанты.

– Тише, товарищи! Не знаю. Шаера об этом не написала. Вы мне лучше скажите, чего нового вам Илья сказал, пока меня не было?

– Много чего. Запряг ещё Ваню. Тот составляет список по отпечаткам. Будем вызывать красавцев и красавиц. Шаера упомянула в письме, что её держат в особняке Лужкова, но их около семи штук. Ни в одном пока что не обнаружили Шаеру.

«Забыть не могу я потерянный берег!» – воззвал к себе телефон. Трубку подняла Марина.

– Слушаю.

– Это снова я тётя Марина. А сестру мою не нашли? – с надеждой в голосе спросил Ивашка.

– Нет, но подозреваем, где она может находиться. Я знаю, что ты волнуешься. Мы не сидим без дела. Она даёт о себе знать.

– Правда? А когда она вернётся?

– Делаем всё возможное, – потёрла глаза Синицына.

– Как только её найдёте – позвоните!

Звонок прервался.

– Ивашка? – спросил Антон.

– Да. Переживает. Две недели не знает, где сестра. Отец с мачехой готовы выложить круглую сумму за неё, но я их отговариваю. Ведь они ничего не требуют.

– Да даже если они получат выкуп – не отпустят её. Слишком много она знает. Этому они только обрадуются. Будут тянуть с них деньги, а сами Шаеру не отпустят. Молчат о выкупе, вот и пусть молчат дальше. Ладно, я пойду, отнесу камешки на экспертизу.

– Скоро будем смотреть в бесстыжие глаза бизнесменов? – скривил ухмылку Краснов.

– Ага! Каждый будет говорить: «Да вы знаете, кто я?!» Красные и злые будут.

Они засмеялись, представив эту картину.

– Ладно. Я пойду к Илье, а потом к Ивану, спрошу, что они нашли.

* * *

Надумала я, как буду осуществлять побег. Выйду через запасный выход, а там через забор. Через колючую проволоку не составит труда перелезть. Была в кладовой. Нашла липучки воров. Наверно срок реализации кончился или стали не нужными. К стене клеятся, да и меня выдерживают. Эх, была, не была!

Как я и обещала самой себе – осталась в комнате и не выходила. Лужков сначала беспокоился, а потом успокоился. Так и не поняла, почему. Ко мне ещё кто-то рвался, но когда я спрашивала: «Кто?» – некто просто молчал. Наверно думал, что я открою и посмотрю. Хех! Наивный! На часах час ночи. Хотела в полночь уйти, да тут как все забегали! Я уж было начала думать, что кто-то из них обладает сверхспособностью. Всё стихло.

Открыла дверь, высунулась. Никого. Вот и славно! Добралась я до пожарной лестницы. Хорошо хоть на первый этаж не нужно было спускаться. Аккуратно спустившись, я стала красться к забору. Тут срабатывает всем известный закон подлости. Идут два охранника. Я начала искать глазами укрытие. Им оказался крыжовник.

Росло два куста и мне просто неслыханно повезло! Я засела там. Охранники светили фонариком, проверяя территорию. Мимо идите товарищи, мимо! Активнее, чего встали?! Ах, им поговорить захотелось! Почему бы это не сделать в другом месте? Нет, вы только посмотрите! Они ещё и анекдоты травят!..

Прошло, я так думаю, полчаса и они соизволили пойти дальше. Напряжение немного спало. Нацепив липучки, я стала карабкаться по забору. А вот и колючая проволока! Всё, свобода! Ага, это я так подумала! Охрана – та самая, что стояла около меня – увидала меня и бросилась ловить. Ну уж нет!

Еле как, но я перемахнула через забор. Запах свободы! Освободившись от липучек, я бросилась наутёк. За мной гнались, что-то кричали, а я не оборачиваясь, бежала. Просто бежала. Главное – не оглядываться! Голоса приближались. Ночь скрывала меня от глаз охранников, но фонарики слепили. Решила я спрятаться за деревом. Трюк удался для охранников, а вот на Марка это не подействовало.

Он тоже участвовал в погоне за мной. Почему именно ему выпал жребий поймать меня? Я пыталась вырваться, но тщетно. Хватка была мёртвой. Сам он злой и всё собирался мне отвесить пощёчину. Куда ему до меня? Я уходила от ударов ловко. Марку пришлась смириться с этим.

– Наглая девица!

Вор достал пистолет и направил на меня. Я же просто смотрела на него.

– Убьёшь меня только потому, что вышла погулять?

– Ночью? Гулять? Да как ты вообще смогла покинуть особняк?!

– Дорога была свободна, вот и решила прогуляться, – наивно сказала я.

Последнее, что я помню – это удар по голове. Очнулась в кабинете Лужкова. Одежда грязная, волосы грязные, да и тело болело. Дверь открылась. Лужков вплыл вместе с Марком. И чего мне умного скажут?

– Что, не удался побег? – томно спросил Лужков.

– Не побег, а прогулка. Держите в четырёх стенах, – назидательно сообщила я.

Подошёл Марк. Я увернулась от его удара. Может, они и отрывались на мне, пока я была без сознания, но сейчас я не дам себя и пальцем тронуть! Буду кусаться!

Побег не удался. Теперь придётся доказывать, что я действительно пошла на прогулку. Конечно, после того, как за мной гнались – это прогулкой не назовёшь. Всё же буду стараться пудрить мозги.

– Какая же это прогулка, если ты убегала от охранников? – фыркнул он.

– А такая! В темноте я не разглядела охранников, думала, что это местная пьянь. Что мне оставалась делать? Стоять и ждать, когда что-нибудь со мной сотворят? Мне хватает того, что меня здесь пытаются сгноить!

Голос срывался на крик. Побег не удался, и это очень сильно щемило сердце.

– Пока никто не собирается тебя здесь сгноить, пока ты сама нас на это не подвигнешь. А охранникам сделаю выговор.

– Они не виноваты.

–Ты их защищаешь?

– Нет. Просто ты хочешь от них слишком многого, а я итак покинула бы особняк.

– Ладно. Это первое и последнее предупреждение. Тебе дозволено гулять только по территории особняка, но никак не за его пределами. Поняла? – вкрадчиво спросил Лужков. – В противном случае твоё тело найдут в лесу, и поверь – никто не сможет найти убийцу.

Я пулей выскочила из кабинета. По коридору я пролетела так быстро, что сбила с ног Романа. Тот даже попытался меня поймать, да где там? Я заперлась в комнате. Тугой ком застрял в горле. Всё сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Свобода была так близка, так близка!.. Я осела на пол. Что мне делать? Неужели я здесь останусь навсегда?

* * *

Приняв ванную, я успокоилась. Выпустила пар и слёзы. Фрукты помогли снять стресс. Волосы немного подсохли, и я легла спать. Сон не шёл. Около часа я ворочалась, но потом сон взял верх.

Утром меня разбудили ласковые лучи солнца. Я улыбнулась солнышку. Готическая комната стала светлее и будто казалась просторнее. В столовую я спустилась спустя полчаса после пробуждения. Привела себе в порядок. Глаза, немного опухшие от слёз, но ничего. Стол всё так же ломился от яств. За ним сидели Рома и Марк.

Стояла кастрюля. Я заглянула туда. Там была манная каша. Полную тарелку еле поставила на стол. Она ещё и горячая! Положила туда потолще кусочек сливочного масла и с большим аппетитом умяла лакомство. Давно не ела. Помню, как отец готовил манную кашу. Научился он готовить её быстро, и мне очень нравилось.

А вот вон те двое на меня косо поглядывают. Пора уходить. Закусывая кусочком сыра, я взяла сыр косичкой, вазу с фруктами и отчалила из столовой. Ценный груз воздвигла на столик. Теперь надо найти себе занятие, иначе я так с ума сойду. Мною была обнаружена книжка. Фэнтези. Пропала я с этой книжкой часов на шесть. За два дня я её прочитала. Потом обнаружились ещё две книжки. Одна с намёком на детектив, а вторая – на любовный роман. Прошла ещё одна неделя. В дверь тарабанила Вика.

– Ау! Оглохла?

– Если будешь продолжать так орать, точно оглохну. Чего нужно?

– Мне-то ничего… хотя, нет. Мне нужно, чтобы ты завтра спустилась в большой зал.

– Зачем? – приподняла я бровь.

– Завтра всё узнаешь. Мне ещё много чего за сегодня нужно сделать. А тебя Лужков зовёт.

– У меня нет желания идти к нему.

– Ему всё равно. Не придёшь ты – придут за тобой. А я тебя жду завтра.

Девушка упорхнула. Ведь она права. Ладно, пойду, узнаю. Взяв поварёшку, я оправилась на встречу. Чего ему на этот раз нужно? Специально неделю на глаза ему не попадаюсь. Неужто соскучился? Что-то не верится. Сидел он за столом, дымил, как паровоз и что-то записывал.

– Садись, что как не родная!

Я села. Поварёшку положила на колени. Нехорошее у меня предчувствие.

– Я знаю, что ты очень хочешь жить, и поэтому я хочу, чтобы ты выполнила мой приказ.

Вот собака! Знает, чем меня ковырнуть! Ничего, это сейчас я в меньшинстве, но потом…

– И что за… приказ? – еле выдавила последнее слово.

– Что-то не слышно в твоём голосе радостных нот.

– А с чего это они должны присутствовать?

– Я оставил тебе жизнь. Ты должна благодарить меня и радоваться, что я вообще собираюсь дать тебе задание.

Я рассмеялась.

– Знаешь, я могла бы сидеть в комнате и вечерами прогуливаться по территории особняка. Вполне бы хватало.

– Слабо верится. Тебе бы через пару дней захотелось снова заглянуть за забор.

– Уже нет. Одного раза мне вполне хватило. Что за задание?

– О! Оно не простое! Тебе нужно будет украсть этот рубин, – Лужков кинул мне фотографию.

Я выждала паузу, а потом взглянула на фотографию. Рубин большой, огранённый. Чувствовала я в этом подвох.

– Почему только я?

– Я хочу понять: стоит ли тебя оставлять или убить и не мучиться? Марку я уже высказал, что думаю по этому поводу. Обещал всё исправить, но не вижу пока что никаких изменений. Принесёшь рубин, значит, будешь жить, нет – смерть! Теперь у тебя только два пути. Задание выполнишь этой ночью. Тебя отвезут, и будут ждать. Всё! Свободна!

На этот раз я не писала никаких записок. На душе было скверно. На глаза я повязала чёрный кусок ткани с дырочками для глаз. Волосы завязала в хвост. Надела менее привлекательное тряпьё. Чёрные спортивные штаны и топ. Да, на что только не пойдёшь ради жизни.

Спустилась в гараж. Меня ждали. Ничего не говоря, я села в фургон. Водительское место было свободно. Мужики минут десять ещё разговаривали, потом расселись по местам. За руль сел Макс. Марк же сел так, чтобы видеть меня. Он даже пытался со мной поговорить, но я упорно его не слушала.