Текст книги "Разбивая иллюзии (СИ)"

Автор книги: Евгения Романенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Разбивая иллюзии

Повесть

У Карины есть все, о чем можно мечтать – любимый жених, учеба в престижном университете, любящая родня, верные подруги и блестящее будущее. Но в один миг, хрупкие иллюзии разлетелись на мелкие осколки, обнажив ложь матери и жестокую правду о любимом.

Шелковая занавеска чуть отодвинулась, показывая маленькую аккуратную ножку в белоснежной туфельке на тонкой шпильке. Послышался счастливый смех и торжественный голос:

– Итак, внимание, девочки! Я выхожу!

– Давай, не томи, подруга, – небрежно проговорила одна из девчонок, затянутая в черную рокерскую куртку.

– Выходи и покажись нам! – подхватила ее товарка, рыженькая пышечка, нетерпеливо ерзая на гладкой белоснежной поверхности кожи дивана.

Совершенно разные девчонки, у которых, на первый взгляд, не было ничего общего, сидели на диванчике в самой дальней точке магазина, выжидательно смотря на синюю занавеску примерочной.

– Если что-то не так, вы же мне скажете, да? – в звонком голосе звучали настороженные нотки.

– Без базара, – честно ответила рокерша и едва слышно прибавила. – Если ты не будешь самой красивой невестой в платье, то я одолжу тебе свой черный прикид и бутсы. Думаю, что Алексей Николаевич будет в шоке.

– Лизка! – пышка выразительно ткнула подругу в бок и, уже обращаясь к девушке за занавеской, прокричала. – Карина, выходи!

– Та-та-дам!

В центр огромного светлого свадебного салона плавно вышла высокая темноволосая девушка в пышном платье изумительного оттенка свежевыпавшего снега. Ее серые глаза вопросительно смотрели на замерших подруг, словно она искала одобрения и восхищения.

– Ну, как? – неуверенно проговорила Карина и смущенно улыбнулась, расправляя складки вышитой белоснежной органзы. – Хорошо? Конечно, тут надо сделать высокую прическу, закрепить фату…

Темноволосая девушка метнулась к зеркалу, лихорадочно поднимая наверх густые локоны с красноватым отливом. Молоденькая продавщица метнулась с вышитой длинной фатой и со шпильками к невесте. Несколько томительных секунд и умелые руки в два счета закрепили фату на темноволосой головке.

– Так значительно лучше, – с удовлетворением проговорила Карина, рассматривая свое отражение в зеркале, и, приложив к лицу прозрачную ткань фаты, повернулась к подругам. – Что скажете?

– Ты великолепна! – восхищенно и с некоторой долей обожания выдохнула рыженькая пышечка. – Ты прямо, как сказочная принцесса…

– Анька, ну ты гонишь! Овчаренко далеко не принц! – хохотнула Лизка.

– Лиза! – укоризненно проговорила Аня и вспыхнула так, что мелкие конопушечки на носу засветились. – Алексей Николаевич определенно мужчина солидный и видный.

– Конечно, видный, Овчаренко уже под сорок! – пробубнила рокерша. – Реально, Каринка, не знаю, что ты нашла в этом старикашке.

– Ну, ты как скажешь, Лизка! – хохотнула рыжая пышечка. – Алексею Николаевичу всего-то тридцать восемь! Он солиден, имеет свое дело, даже на своем авиа хобби сделал бизнес!

– Как бы там не было, девочки, мне его деньги не нужны, – с волнением проговорила Карина, прижимая руки к груди. – Я люблю Лешу. Он такой… Такой… И Лизонька, он вовсе не старый. Я его люблю! Когда Леша рядом, мне так спокойно. Такое чувство, что мы знаем друг друга всю жизнь.

Девушка счастливо рассмеялась, приподняла пышную шуршащую юбку и начала кружиться по зеркальной бело-розовой плитке в окружении свадебных платьев, метров всевозможных тканей, ярко-алых сердечек декора.

– Ах, девочки, я так счастлива! Так счастлива! – щебетала она, любуясь своим отражением в зеркалах, расставленных по периметру зала. – Я так красива, молода! А Леша нисколько не старый. Он даже не выглядит на свой возраст! И главное – он меня любит!

Молоденькая продавщица сердечно улыбнулась, наблюдая за привычным для нее счастьем многих сотен невест, которые прошли через ее руки. Даже если она и боялась, что Карина что-то столкнет, то не посмела сделать ей замечание. Овчаренко Алексей Николаевич был слишком известным солидным бизнесменом в городе и с ним считались.

– Карина… Это так романтично… – мечтательно проговорила Анюта, поправляя свою рыжую челку. – Вы ведь знакомы всего месяц и уже собираетесь пожениться! Что говорит Зоя Павловна?

–Мама? Они еще не знакомы, – Карина на миг застыла перед низким диванчиком и с улыбкой продолжала щебетать. – Мы сегодня едем знакомиться с моей мамой! Он будет официально просить моей руки. Как положено!

– Ух, ты!!! – с нотками зависти протянула Аня и тряхнула рыжей гривой. – Надеюсь, она не будет против твоего Леши. Он реально тебе в отцы годиться!

– Тьфу, ты! – фыркнула Лизка. – Можно подумать, что, такой, как Овчаренко, мог себе позволить завести ребенка в юности! Ты, Анька, только посмотришь на него и сразу поймешь, что у мужика в голове реально одни цифры, курсы валют на бирже, и марки топлива для маленького ангара с его кукурузниками!

– Ну, я только сказала, что разница в возрасте велика, – начала защищаться Анька.

– Конечно, при его-то деньжищах! – ворчливо заметила рокерша и выразительно тряхнула черно-синей гривой, сверкнув густо подведёнными глазами. – Удивительно, что он не нашел невесту, коренную столичную цацу, а не девицу из Захрюпинска.

– Лизка, признайся, ты завидуешь, – проворчала Анька и пихнула подругу в бок с такой силой, что все железо, навешанное, на хрупкую Лизку жалобно зазвенело.

– Смирнова, я тебе реально завидую, – покаянно проговорила Лизка. – Ты отпадная герла! Подцепить такого папика! Не, ты – реально клевая чувиха!

– Ли-и-и-з-а-а-а, ну, что за слова, – проговорила Анька. – Ты будешь самой очаровательной невестой! Поверь мне!

Карина просияла и повернулась к продавщице.

– Я беру это платье, фату и туфельки… У вас чулочки есть?

– Да, конечно, и подвязки всевозможных расцветок, – с готовностью отозвалась продавщица и кинулась к витрине с подвязками. – Желаете посмотреть?

– Да, да, – рассеяно проговорила Карина. – Хочу, но когда я сниму платье. Помогите мне, пожалуйста.

Когда покупка была оплачена и аккуратно упакована, Карина двинулась дальше, с интересом рассматривая витрины дорогих магазинов. В ее изящной сумочке нетерпеливо зазвонил мобильный телефон. На дисплее красовалась надпись “Мама”. Карина тут же приняла вызов и выпалила, предвосхищая все расспросы матери:

– Да, мам. Конечно, мы приедем! Какие вопросы. Леша освободится через час, и мы выедем из города. Вечером будем у тебя. Все, пока, пока… До встречи. Целую!

– Вложилась в минуту, – шутливо заметила Анька, сверяясь по своим изящным часикам. – Удивительная выдержка у тебя. За десять лет, я так и не научилась так коротко разговаривать с твоей матерью.

– А мне хорошо, – безмятежно заявила Лизка, лукаво щуря яркие голубые глаза. – Зоя Павловна уже как три года считает меня исчадием ада.

Подруги дружно захохотали, вспоминая побледневшее лицо матери Карины, когда Лизка переступила порог их скромной квартиры три года назад. Скромная хиленькая девочка с гутой черной челкой и вечным каре, однажды увлеклась русским роком, познакомившись с одним из байкером. В шестнадцать ореол плохого парня манил к себе глупышек, и они летели на него, как мотыльки на огонь. Лизка за несколько дней из примерной пай-девочки, превратилась в чертовку. Она напялила на себя кожаные в облипочку штаны, тяжелые бутсы и балахонистую футболку с надписью “Ария forever”. Не забыла накраситься косметикой своей мамы, израсходовав половину черного карандаша для глаз, и в таком виде показалась на глаза строгой Зои Павловны. Это был форменный скандал. Лиза широко ухмыльнулась, вспоминая подробности. К счастью для девушки, увлечение байкером быстро закончилось, но любовь к року и соответственному прикиду осталась навсегда.

Болтая о прошлых смешных случаях, девушки дошли до ближайшего кафе, и Карина сумела уломать подруг посидеть там, отдыхая от шопинга. Несмотря на свою непохожесть, Лиза, Аня и Карина дружили со школы и даже поступать в университет на факультет иностранных языков поехали вместе. Как они тогда говорили – покорять неприступную крепость. На удивление, подружки поступили легко и на бюджет и с тех пор не расставались, упорно доказывая, что дружба женская существует, но это явление довольно-таки редкое. За три года учебы, рыженькая Анька округлилась, превратившись в пышечку, но это не умаляло ее достоинств и за ней выстраивались очереди поклонников. Сердце рыжей бестии было все еще свободно, а над незадачливыми мачо, она попросту смеялась.

Лизка, вечно ходила в черной одежде или в коже, увешанная цепями. У хрупкой девушки с ярко-синими прядями в густых от природы черных волосах, уже два года был постоянный поклонник, высокий и худющий как жердь парень по кличке Лысый Череп. Под напускной грубостью, Карина и Аня видели нежное и ранимое сердце, даже когда она беззлобно подшучивала над подругами, давясь хриплым смехом.

Лишь одна Карина, до недавнего времени оставалась одна-одинешенька с холодным равнодушным сердцем. Поклонников у нее толком не было. Поглощенная учебой, Карина не задумывалась о личной жизни, а ко всем парням университета относилась с прохладцей, не понимая телячьих нежностей сокурсниц. Еще никто не смог затронуть ее сердца, никто, кроме Алексея Овчаренко. Это знакомство было настолько странным и случайным, что многие бы из девчонок хотели бы оказаться на ее месте.

Одним теплым майским деньком, девушка безнадежно заблудилась. Она хотела пойти на концерт, чтобы поддержать Лизку, играющую на электрогитаре. Рокерская группа собиралась в одном из гаражей на окраине города. Следуя вечному закону подлости, судьба вывела заблудившуюся Карину к частному аэродрому. Услышав гул двигателей, девушка зашагала вперед и увидела в ярком весеннем небе маленький красный самолет со стеклянным куполом. Карина запрокинула назад голову и с замиранием сердца следила за виражами одинокого пилота.

Она забыла, как дышать до тех пор, пока маленький, словно игрушечный самолет, приземлился на серый асфальт. Девушка с восторгом смотрела на высокого мужчину в шлеме и кожаной блестящей куртке. В этот момент, она видела в подтянутом незнакомце бога, спустившегося на землю. Стянув шлем, мужчина откинул длинные светло-русые волосы и озорно улыбнулся, подмигнув растерянно Карине. Так она познакомилась со своим женихом. Чуть позже, Овчаренко признался, что заметил ее практически сразу, когда он был высоко в небе, а когда приземлился, то его покорил ее детский восторг на круглом личике и горящие глаза. С тех пор, у них было два взаимных чувства – любовь друг к другу и страсть к полетам.

После получаса, проведенного в кафе, Карина ощутила какое-то странное беспокойство. Она уже не слушала болтовню Лизки, а настойчиво прислушивалась к своим ощущениям. Не выдержав, она извинилась перед подругами и позвонила Алексею Овчаренко. Сначала трубку долго никто не брал, Карина решила перезвонить попозже, но ее жених торопливо ответил:

– Да, милая, я все еще занят, освобожусь через полчаса.

Карина с облегчением вздохнула, услышав знакомый баритон. Ну, вот, а она переживала. Все нормально.

– Хорошо, любимый, – выдохнула она в трубку и отключилась.

– Опять телячьи нежности, – фыркнула Лизка и скривилась.

– Не обращай внимания, – успокоила Карину Анька. – Она просто тебе завидует.

Девушки переглянулись и дружно захихикали. Веселье продолжалось. Карина упорно гнала от себя странное сосущее чувство и не могла окончательно успокоиться.

***

Удушающий сигаретный дым заполонил все свободное пространство. Черные наглые глаза пристально смотрят в спокойные серые, подернутые ледяной корочкой безразличия. Глаза в глаза, безмолвная дуэль взглядов и ни грамма страха на донышке серебристых радужек. Алексею с трудом удалось взять себя в руки и надеть маску безразличия. Даже сквозь призрачную завесу, эти демонические зрачки лишают последних крох самообладания. Тонкие, как у пианиста пальцы, мелко подрагивают и поспешно тушат недокуренную сигарету самой дорогой марки. Ухмылка черноглазого небритого мужчины, неприятно кривит тонкий шрам пересекающий щеку. Сероглазый блондин заметно напрягается и вновь тянется к позолоченной пачке, вытаскивая очередную сигарету.

– А че, ты неплохо устроился, Овчар, – сипло проговорил черноглазый, одобрительно оглядывая просторный кабинет. – Видать дела идут, контора пишет. Да, кореш?

Овчаренко отстранённо взирает на бывшего друга. У Алексея такое чувство, будто не было той дружбы между парнями, которые начинали вместе. Жаль только, что жгучий брюнет по кличке Корявый пошел совсем по другой дорожке.

– Чего ты хочешь, Колян? – сдержанно поинтересовался Овчаренко, подкуривая очередную сигарету.

– Платить пора, кореш. Или ты забыл, что торчишь бабки Князю? – сипло поинтересовался Корявый.

– Я уже все отдал, – ровным голосом проговорил Овчаренко. – Еще в прошлом году.

– Князь этого не помнит, – развязно заявил брюнет. Он откинулся на мягкую спинку кресла и устроил грязные сапоги на полированной поверхности стола.

– Корявый, – едва сдерживаясь, проговорил Алексей. – Я уже отдал долг.

– А проценты? – хохотнул Корявый, закуривая дешевые вонючие сигареты. – Нехорошо, Овчар забывать своих друзей. Нехорошо.

– Да, уж, вас забудешь, – мрачно процедил Алексей и нахмурился.

В душе он уже давно проклял тот день, когда попал в зависимость от местного авторитета и наркоторговца. Одолжил денег у своего друга детства. Позже он узнал, кем стал его друг Колян, но было поздно – Овчаренко оказался на крючке у бандитов.

– Мой тебе совет, кореш, – начал Корявый и поиграл бровями. – Не зли нашего босса. Мы с тобой в одной лодке. Сам знаешь. И дела вместе проворачиваем с помощью твоих кукурузников. Не в твоих интересах отказываться. Не то пострадает твоя краля.

Овчаренко проследил за выразительным взглядом Корявого. Похотливые глаза бывшего друга скользили по фотографии в рамочке. Там, на фоне зелени, улыбалась Карина. Алексей отлично понял намеки и моментально вспыхнул. Нарочитое спокойствие моментально слетело с него, как только Колян пустил в ход грязные намеки.

– Не смейте ее трогать! Она тут непричем! – зарычал Овчаренко, кидаясь к бывшему другу. – Слышишь!?

– Ну, не надо же так орать, – лениво с мерзкой усмешкой сказал Корявый. – Вы что звери? Не ссы, Овчар, все будет чики-пики, если сделаешь все как надо…

– Я же сказал, что все, больше ничего не будет, – сдавленно прохрипел Алексей. – Я завязал. Все, женюсь.

Боже мой, неужели, этому не будет конца! Один раз дал слабину, и теперь Князь и его приспешники вечно будут ездить на нем.

– Да, без проблем, братан, – развязно произнес Корявый и убрал ботинки со стола. – Последний раз и точка. Долг отдан. Только надо чтобы все было сегодня.

– Сегодня не могу, – твердо заявил Овчаренко.

– Не, реально, ты еще мурчишь что-то, – процедил Корявый, неприятно ухмыльнувшись, затушил свой окурок об стол и, смачно сплюнув густую от курева слюну. – Сделал и забыл.

Алексей нахмурился и спокойно твердил: либо потом, либо никогда. Потому, что рисковать своим любимым самолетом и собственной жизнью у мужчины не было ни малейшего желания. Ему было безумно противно, словно он вывалялся в грязи и теперь лез к своей чистой девочке, воздушному ангелу по имени Карина. Тогда, на аэродроме, он увидел ее светлые глаза, то понял, что окончательно пропал, совсем как тогда, двадцать лет назад. Но если в юности он испытывал всепожирающую страсть, то теперь его чувства были более спокойными, тихими, но не менее глубокими. Узнав, что Карина все еще девушка, что было редкость в наш суматошный век, когда спешат попробовать все, Овчаренко не посмел уложить ее в постель и решил сделать все по правилам. С трудом вынырнув из приятных мыслей, Алексей обнаружил у себя на столе два небольших пакета, завернутых в плотную бумагу.

– Опять? – испуганно прохрипел Овчаренко.

– Один – сегодня, а второй – на днях, не раньше. И спрячь получше! – властно проговорил Корявый и придвинул пакеты к оторопевшему Алексею

Его всегда трусило при виде “товара”, который он так успешно переправлял в соседнюю область. Овчаренко безуспешно старался не думать о том, чем занимается последний месяц. Князь и Корявый имели отличный рычаг управления – Карина, ее жизнь, безопасность, здоровье. При одной мысли, что такие подонки могут причинить ей боль, Алексея скручивала дикая и безжалостная боль. Ради нее он был готов пойти на все – преступление, убийство, кражу, лишь бы его девочка спокойно спала и не знала обо всех его темных делишках.

Когда “товар” перекочевал в самый темный угол огромного сейфа, Корявый успокоился и расслабился.

– Значит договорились. Смотри, не подведи нас, Овчар, – с гнусной улыбкой подытожил Колян и встал со своего места. – Вот тебе за труды.

На стол легла тугая пачка зеленых банкнот. Овчаренко дернулся как от удара, пристально глядя на доллары, перевязанные ярко-красной резиной.

– Не надо, – сдавленно прохрипел он, чувствуя, как земля уходит из-под ног. – Забери!

В душе вздымалась волна отвращения к самому себе. Как он теперь поцелует его чистого ангела, как отмоется от всей этой грязи? У Алексея не было ответов и это угнетало больше всего. Стиснув зубы, мужчина мотнул головой, откинул светлую прядь со лба и упрямо посмотрел на Корявого. Брюнет снисходительно наблюдал за борьбой чувств Овчаренко и с удовольствием отмечал ту долгожданную победу не самой светлой части его натуры. Сипло выдохнув, Алексей брезгливо забрал доллары со стола и запер их в сейфе.

– Мы в расчете, Овчар, – произнес Корявый и исчез за дверью.

Алексей устало выдохнул, потер лоб и покосился на стенные часы. Он уже давно пропустил назначенное время. Карина расстроиться – он снова не сможет официально познакомиться с матерью его избранницы. Овчаренко вздохнул, представляя ее обиженные глаза. Для него было важно это знакомство. Своих родителей у него не было. Алексей жил с начала в детдоме, а затем самостоятельно прокладывал себе путь в жизни. Один раз, потеряв из-за собственной глупости свою любовь, он был намерен держаться за настоящее до конца. Карина должна понимать, что он занятой человек и планы могут измениться. Вздохнув, Алексей вытер пот со лба. Итак, ему предстоит позвонить невесте и отвезти “товар” на своем любимом красном самолетике. Горечь, разочарование смешались с предвкушением воздуха и радости от полета. Он негодяй, но когда он завяжет, то непременно искупит свой грех. Обязательно.

***

– Ну, ну, милая моя, не надо так переживать, – мягко проговорила Зоя Павловна, осторожно подливая густой ароматный чай в чашку дочери. – Все образуется, вот увидишь!

Конечно, Карина была рада тому, что ее мать приехала поддержать после памятного звонка Овчаренко. Да, они не приедут. Жаль, что знакомство откладывается на неопределенный срок. И это при том, что заявление в ЗАГС уже подано на прошлой неделе. Карина вздохнула, пытаясь внимательно слушать Зою Павловну, но тревожные мысли напрочь заглушали голос рассудка. Мать словно ощутила паническое настроение дочери и примчалась в столицу на следующий же день. Карина только проснулась и, зевая на весь рот, отправилась открывать двери. К ее огромному изумлению на пороге съемной квартиры, где она жила с Анькой и Лизкой, стояла Зоя Павловна собственной персоной. В летнем брючном костюме и с небольшой сумкой в руках – сразу видно, что приехала она надолго.

– Мам, мам, я чувствую, что-то не так, – дрожащим голосом проговорила Карина. – Он что-то скрывает от меня, и это накануне свадьбы!

– Алексей Николаевич, человек занятой, у него вполне могли сложиться непредвиденные обстоятельства, – продолжала взывать Зоя Павловна, нежно гладя по спутанным волосам дочери.

Девушке достались такие же локоны, как и у нее – густые, гладкие, с редким красноватым отливом. С одной только разницей – у Зои Павловны было строгое каре, а Карина носила распущенные длинные волосы.

– Он не мне звонит уже второй день! – с отчаянием в голосе проговорила девушка обхватывая голову дрожащими ладонями. – Может у него другая? МАМ!!!

– Не городи чепухи, милая, – Зоя Павловна вздохнула, укоризненно покачала головой и встала из-за стола.

Эта высокая стройная женщина выглядела на редкость моложаво. На вид ей нельзя было дать и тридцати восьми. Зоя Павловна тщательно следила за собой – фитнесс, прогулки на свежем воздухе, здоровое питание. Когда она шла вдвоем с дочерью, то их принимали за сестер и к ним нередко подходили знакомиться молодые парни. Несмотря на потрясающую внешность, Зоя Павловна так и не вышла замуж. Карина лишь краем уха слышала немногословные рассказы бабушки о трагедии с ее отцом. При этом обе, в один голос, твердили, что ее непутевый папаша умер.

– Меня другое беспокоит, – задумчиво проговорила Зоя Павловна. – Разница в возрасте у вас большая. Сколько ему?

Зоя Павловна устроилась на диване и похлопала ладонью по мягкой обивке, приглашая присесть рядом. Карина обреченно вздохнула и послушно пересела к матери на диван, оставив нетронутый чай. Спорить с Зоей Павловной себе дороже.

– Тридцать восемь, – с готовностью ответила Карина и тут же выпалила, видя недовольство матери. – Он вовсе не старый, он выглядит просто отлично! Но самое главное, мы любим друг друга!

– И как его зовут? – задумчиво проговорила Зоя Павловна.

– Алексей Николаевич Овчаренко.

“Хм, странно, неужели… Не может быть… Он просто однофамилец… Мало ли Овчаренко в городе”, – разрозненные панические мысли кружили в голое Зои Павловны.

Карина увидела растерянное лицо матери и обеспокоенно проговорила:

– Мам, что-то не так? Ты его знаешь?

– Нет, – неуверенно сказала Зоя Павловна и моментально прибавила уже твердым голосом. – Его я не знаю. Был один … знакомый во времена моей молодости… Но это не он… Нет, не он. Все нормально.

Карина облегченно вздохнула, увидев, что лицо матери разгладилось и приняло безмятежное выражение.

– Кариночка, – как можно мягче начала Зоя Павловна. – Девочка моя, перестань изводить себя глупыми догадками. Лучше покажи наконец-то мне будущего зятя.

– Я не знаю, – смущенно пробубнила девушка и кинулась к письменному столу. – У меня есть вроде наша общая фотка. Недавно распечатала. Вот.

Карина извлекла из глубин ящика цветную фотографию и протянула матери. На Зою Павловну взглянули холодные серые глаза и вытянутом моложавом лице, в обрамлении светло-русых волос. Перед глазами женщины все поплыло и в бешеном калейдоскопе завертелись кадры из прошлой жизни.

– Мам? – как через слой ваты Зоя Павловна услышала далекий голос дочери. – Ты его знаешь? У тебя такое лицо.

– Это твой жених? – хрипло не своим голосом спросила женщина, судорожно облизывая сухие от волнения губы.

– Да, мам, познакомься, это Леша, мой жених… – удивленно проговорила Карина, пытаясь понять настроение матери. – Что-то не так? Вы все-таки знакомы?

Зою Павловну спас телефонный звонок. Карина понеслась отвечать. К сожалению, звонила Лизка и сообщила, что консультацию перед экзаменом перенесли на сегодня. Чтобы успеть девушке стоило бы выходить прямо сейчас. Карине было безумно интересно, откуда мать знает Овчаренко, но времени на расспросы не было. Она быстро собралась, прихватила конспект лекций и помчалась в университет, оставив мать наедине с воспоминаниями.

***

Овчаренко замер возле сейфа и отстраненно рассматривал тугой пакет из плотной бумаги, осторожно сжимая его спрессованное содержимое. Алексей скривился, ощущая брезгливость к самому себе. В эти дни он был настолько раздавлен тем, что Корявый и его пахан снова вышли на него, что у мужчины не было никаких сил, чтобы позвонить Карине и просто успокоить ее. Девушка много раз звонила ему на мобильный. Алексей сотни раз хотел нажать зеленую кнопочку, но не было ни сил, ни желания с ней разговаривать.

“Я ей все объясню, позже”, – уговаривал он самого себя.

Сердце разрывалось между желанием позвонить и просто затаиться, как последний трус. Хотя почему “как”? Он ощущал себя безумно трусливым, никчемным, прячущимся за остатки своей совести. Алексею нестерпимо хотелось очиститься, прежде чем он вернётся к своей девочке, чтобы до конца быть твердым в том, что все нехорошее в его жизни закончилось на вот этом злополучном пакете. Овчаренко больше всего на свете боялся потерять Карину, он не хотел ей врать, но и всей правды сказать не мог. Сердце сжималось от боли от одной только мысли, что Карина исчезнет из его жизни. Пусть лучше ему ампутируют руку или ногу. Наживо. Без наркоза.

Горестно скривив губы, мужчина бросил последний взгляд на товар и что есть мочи захлопнул металлическую дверцу сейфа с таким лязгом, будто нарочно отсекал от себя эту неприятную часть его жизни. Торопливо набрав код, Овчаренко сжал тонкие, как у пианиста, пальцы и обессиленно опустился в рабочее кресло. Это было всего лишь утро, а сил уже не было. Алексея вымотали две последних бессонных ночи. Ожидая звонка от Корявого, мужчина нервничал от мысли, что ему придется сесть в самолет, под стеклянный купол кабины, засунуть пакет с товаром под сидение пилота и, нажав на гашетку, взмыть под пушистые облака. И только тогда, он будет свободен. Для одной Карины.

Карина…

Овчаренко застонал, обхватив голову руками. Ей следует прислать цветы и открытку с извинениями. Дюжину алых, как кровь роз, или белоснежных бутонов, многообещающих, как начало их семейной жизни. Алексею хотелось прижаться к ее губам, и нежно пить ее прерывистое дыхание, лаская нежную кожу ее спины. Овчаренко вздохнул и упрямо отогнал приятные мысли. Все. Не сейчас. Он не имеет право думать о Карине, когда пакет из темно-коричневой бумаги все еще лежит в его сейфе. А рядом с ним покоиться хрустящая пачка зеленых бумажек.

Раньше грязные делишки нисколько не смущали его. Совесть упорно молчала, и он продолжал идти вперед к своей мечте – сначала один раритетный самолет, затем, частный аэродром с ровным асфальтовым покрытием, затем ангар начал расти и вырос до трех двухместных самолетов. Стеклянные кабины весело поблескивали на солнце, когда он по очереди выводил их из темного ангара. Да, у него был наемный механик. Иван Павлович безупречно исполнял свои обязанности, но Овчаренко частенько сам осматривал моторы своих красавиц, смазывал авиационным маслом и прогонял по аэродрому.

Он до сих пор ощущал незабываемое волнение, когда касался нагретого металла фюзеляжа, или любовался просторами, раскинувшимися под брюхом его красного самолетика. Овчаренко никого и никогда не брал в полет. Никого. Кроме Карины… Его невеста, как и он, заразилась любовью к самолетам и полетам. Он видел волнение, отражающееся в ее огромных глазах, детский восторг. Они могли часами спорить до хрипоты и так и не прийти к обоюдному согласию. Алексей каждый день благодарил небо за то, что у него появилась его любовь, девочка с родственной душой.

Шум в приемной оторвал от его мыслей. Послышался взволнованный голос его секретаря, торопливые шаги и дверь стремительно распахнулась. На пороге его дорого кабинета застыла поразительно знакомая женщина. За ее спиной маячила взволнованная Лариса. Овчаренко ошарашенно смотрел на посетительницу и не мог опомниться. В этот момент нахлынули воспоминания далекой юности. Он моментально узнал высокую женщину с аккуратным каре. Она неприветливо смотрела на мужчину, судорожно сжимая в руках крохотную сумочку.

– Зоя?! – ошарашенно выдохнул Овчаренко и поднялся со своего кресла. – Какими судьбами?

– Здравствуй, Алексей, – приятный грудной голос наполнил его небольшой кабинет. – У меня к тебе дело…

Зоя Павловна покосилась на маячившую за спиной секретаршу и выразительно взглянула на Овчаренко. Женщина была поражена тому, что ее встретил не обрюзгший мужик с пивным животом и сединой на висках, а подтянутый моложавый мужчина с бодрым огоньком в серых глазах поразительного серебристого оттенка. Совсем как…

– Лариса, вы свободны, – Алексей Николаевич властно отпустил секретаршу. – Все в порядке.

Лариса нервно кивнула и торопливо закрыла дверь. В кабинете воцарилась тишина. Зоя Павловна с интересом рассматривала обстановку, а Овчаренко пожирал глазами свою первую любовь. Какой же он был глупец, что тогда, двадцать лет назад он расстался с Зоей. Раньше он тосковал о своей первой возлюбленной, коротая длинные вечера в одиночестве или в компании мимолетных знакомых. Но когда появилась Карина, чувство сожаления немного утихло, а потом и вовсе прошло. А сейчас поток воспоминаний и былых эмоций с новой силой вспыхнул в груди у Алексея.

– Зоя, присаживайся, – с любезной улыбкой, проговорил Овчаренко и указал на стул для посетителей.

Но женщина проигнорировала его приглашение. Она торопливо шагнула к большому столу Алексея, расстегивая на ходу сумочку.

– Не стоит, Алексей. Вот.

На стол легли две фотографии. Одну Овчаренко без труда узнал. На ней улыбался он и Карина. Они обнимались, позируя на фоне красного самолета. Это был их первый совместный полет. Алексей тепло улыбнулся, вспоминая тот день. Витая в приятных воспоминаниях, он перевел взгляд на второе фото. На нем была сама Зоя и Карина. Там его невеста чуть младше, все еще угловатый подросток. Ее густые волосы были заплетены в две тугие косички. Он нахмурился, с трудом соображая, что к чему. Не понимая, как две его возлюбленные – бывшая и теперешняя – могли оказаться на одном фото, Алексей удивленно рассматривал фотографию. Похожие черты лица, фигуры и что-то неуловимое, делающее их схожими.

“Не может быть!” – ошарашенно подумал он, ощущая давящую боль в висках.

– Ты мать Карины? – потрясенно проговорил Алексей, поднимая ошалевший взгляд серых глаз.

– Да, Карина моя дочь, – выдохнула Зоя Павловна. – Присмотрись повнимательнее.

Овчаренко смотрел во все глаза. О да, он смотрел! Как же он был слеп до этого времени! Карина была потрясающе похожа на свою мать – те же густые каштановые волосы, высокие скулы, стройная фигурка. Да, ему это было смутно знакомо, именно схожесть с Зоей определила отношение к самой Карине. Она была безумно похожа на его первую любовь. Но не это было потрясающим для него открытием. Алексей грузно опустился в свое кресло и застыл на месте, прожигая фотографии пристальным взглядом. Карина…

А еще Карина была отдаленно похожа и на него. Серебристые глаза с ехидным прищуром, упрямый подбородок, тонкие губы. Чего стоила ее любовь к авиации. Страх и догадки сковали ужасом Алексея. Он беспомощно посмотрел на свою бывшую возлюбленную, ожидая, что та развеет его сомнения.

– Зоя… – хрипло проговорил Овчаренко и с тревогой уставился в темные глаза Зои Павловны.

В них не было место жалости, сострадания, лишь горькая и страшная правда.