Текст книги "Люди или монстры?"

Автор книги: Евгения Кочетова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Не бойся огня в камине, он до тебя не достанет… – решила успокоить она.

– Он достает каждую ночь… Часов стук – в ушах звук… – вдруг тихо вымолвила Клэр.

Эмма смутилась, уложила девочку на постель и заметила под одеялом перевернутую фотографию, но, как только хотела взять, юная схватила первая, не желая показывать, а лишь буркнула «мама». Сиделка ощутила ее боль от потери близкого и не стала докучать.

За ужином Генри поинтересовался у Эммы, как проходит общение с дочерью, ничего ли ее не смущает… Сиделка пока решила не озвучивать о странном поведении и словах юной, поэтому просто поделилась, что они привыкают друг к другу и знакомятся ближе. В момент молчания Генри внезапно резво зазвонил в колокольчик для зова слуги, отчего Эмма вздрогнула. Всегда занятой хозяин особо не общался с ней, жадно поедая жирным ртом слабо прожаренное мясо, и только попросил рассказывать ему, если что-то будет не так.

Ночью Эмму вновь разбудил непонятный стук, она подскочила и прислушалась. После отдаленного звона колокольчика женщина вышла в коридор, подошла к спальне Клэр и заглянула: там было тихо, девочка спала, укрытая полностью одеялом. Далее она добралась до комнаты Генри. Внутри послышался его недовольный голос, сказавший: «Черт возьми, опять!». Уловив шаги, Эмма отбежала, хозяин выскочил, накидывая рубаху, и поспешил вниз. Женщина решила проследить, путь привел к зачем-то запертому подвалу, а ключ был только у хозяина. Он вскоре оттуда вышел, Эмме пришлось убежать к себе.

Утром сиделка посетила спальню Клэр. На вопрос, хорошо ли девочка спала, та медленно повернулась, под глазом ее был легкий кровоподтёк. Встревоженная Эмма принялась расспрашивать, но этим пугала запаниковавшую юную.

– Тик-так под кроватью… – изрекла Клэр, часто дыша. – То появляется, то исчезает как призрак…

Женщина заглянула туда и уверила, что под кроватью никого нет.

– Они стучат, когда тихо… а потом велено смотреть на пламя… лёжа или сидя… – добавила юная, чем крайне смутила взволновавшуюся сиделку.

Вечером Эмма убрала отвлекающие часы с комода подальше, дабы слышать иные звуки. Но ночью ее все равно потревожило постороннее тиканье, следом донесся шорох где-то очень близко. Затаив дыхание, она опустилась и заглянула под кровать; там никого не оказалось, Эмма почувствовала себя глупо, поддавшись на выдумки юной. Однако за завтраком Генри вдруг достал из кармана рукой, на которой всё еще носил обручальное кольцо, свои круглые часы, своеобразно тикающие, что напомнило услышанное ночью… Это насторожило.

Когда Генри не было, Эмма проникла в его спальню и стала осматриваться. В шкафу находилась коробка, в ней она нашла несколько фотографий в рамках, на одной запечатлена Клэр, где девочка еще не была инвалидом и стояла. На второй один Генри с ружьем и лежащим рядом оленем. Затем Эмма открыла комод, на нем стояла лампа и зашаталась, но благодаря некоему креплению устояла; лазутчица подняла ее и подметила отсутствие дна, оттуда тянулся шнур внутрь комода и дальше в стену, притом, стоило задеть шнур, как загоралась лампочка. Внезапно раздался громкий звон за второй дверью, женщина обнаружила там рабочий кабинет, на стене висел тот самый оповещающий колокольчик с уходящим к полу тонким шнурком. Неподалеку Эмма увидела настенную картину с изображением костра на фоне больших смотрящих глаз. Затем обратила взор напротив, где стоял зеленый диван. Вспомнились намеки Клэр про пламя… Послышались шаги, ей пришлось спрятаться под кровать. Вошел Генри, снял верхнюю одежду, что-то поискал по карманам, пробормотав, куда же они делись, и ушел в ванную. Эмма хотела вылезти, но внезапно заметила нечто за плашкой. Туда была спрятана откровенная фотография знакомой Миранды, сидящей с опущенным взором на таком же диване, как в кабинете, но голубого цвета. Увиденное шокировало, искательница поспешила скорее убежать. В спальне Эмма спросила юную про ту картину, о ней ли шла речь. Клэр сильно занервничала, сиделка убеждала ее, что никаких призраков нет, здесь должно быть другое объяснение. В мгновение молчания слух уловил тиканье, Эмма заглянула под кровать и нашла на полу часы Генри. «Почему они оказались там?» – подумала она. Сквозь трепет и разом ужас Клэр внезапно вымолвила:

– Я боюсь смотреть на пламя… оно очень близко, прямо перед моими глазами. Я ощущаю от него тепло…

Женщина в смятении, о чем тогда речь, если не о картине. Юная вдруг взялась за ее руку и дополнила:

– Пламя уничтожило маму, ей внутри темно и нечем дышать… – вслед залезла под одеяло.

По наступлении ночи Эмма решила осмотреть коридор и понять, куда же могли вести те шнуры. У спальни хозяина она обнаружила протянутый у пола тонкий шнурок, характерный для колокольчика, уходящий в конце вниз в тот самый запертый подвал. «Там есть нечто, что он прячет…» – поняла Эмма, затем вернулась к себе и стала слушать. Где-то совсем рядом раздался шорох. Женщина подскочила и засуетилась. У комода она на что-то наступила, там лежало обручальное кольцо как у Генри, но меньшего размера, на женский палец. В голову полезли мысли действительно о призраке умершей матери Клэр. Громкий стук прервал думы. Сейчас Эмма догадалась, что шум был возле комода. Отодвинув его, она подметила шатающиеся напольные доски. Женщина взялась за них и подняла некую замаскированную дверцу. Внутри было пространство вроде маленького тёмного коридорчика вперед. Эмма полезла.

Проползая под спальней Генри, она услышала его топот, сверху посыпалась пыль. В конце вела лестница вниз, от тяжести одна узкая ступень сломалась, и Эмма, не удержавшись, упала, а затем вновь провалилась через старые доски в самый низ, приземлившись прямо на черный, чем-то наполненный мешок. Он порвался и оттуда на нее вывалилась голова с рыжими волосами. Женщина узнала Миранду и от увиденного ужаса закричала, впопыхах направившись вперед к квадратному очертанию. Часть стены здесь была тоньше, Эмма сместила ее и вылезла, очутившись в подвале. Вокруг располагалось разное снаряжение, имелась коллекция дорогих охотничьих ружей и острых предметов. На полу стояла ловушка для грызунов, от нее тянулся тот шнурок… «Он охотник», – вспомнила Эмма фотографию с оленем. Послышался шум, в подвал ворвался Генри. Женщина схватила топорик и ринулась к потайному входу. Мужчина успел уцепиться за ее щиколотку, Эмма закричала, назвав его убийцей и насильником. Туфля спала, ей удалось вырваться.

– Ах ты, прохиндейка! – воскликнул он. – Притворилась сиделкой! – взял ружье и вернулся к выходу.

Однако туда он не полез; Эмма подставила мешок с трупом и с его помощью поднялась, сумев забраться на уровень выше. Она поползла куда глаза глядят и вскоре уткнулась в очередную дверцу. Вот только она никак не открывалась, там на полу что-то мешало. Эмма пощупала, вслед прорезала топориком постеленный ковер. Это было некое помещение без окон. Идя наощупь вдоль стены, женщина задела шнур, отчего загорелись прожекторы, направленные на тот самый голубой диван. В спальне Генри зажглась лампа на комоде, дав ему знак. Напротив дивана стояла стойка с фотоаппаратом. В шкафу лежали разные вещицы вроде наручников, ремней и даже острия… «Пытки…» – подумала шокированная Эмма. Лазутчица заметила позади ламп на стене выемки и замочную скважину сбоку, подбежала и надавила. С обратной стороны отошла картина костра, висевшая в кабинете, будучи замаскированной дверью в потайную комнату извращений. Из спальни появился разъяренный Генри, Эмме пришлось прятаться. Когда мужчина прошел, женщина дернула шнур и отвернутые яркие лампы засветили прямо на него. Генри невольно выстрелил, продырявив шкаф и стену, откуда выпали листы. Эмма побежала к выходу вокруг дивана, он ринулся за ней и вновь выстрелил теперь в картину прямо между нарисованных глаз. Генри споткнулся о натянутый между лампами шнур и рухнул на пол, а ружье отлетело к ногам женщины. Когда мужчина начал вставать, Эмма увидела под его расстегнувшейся рубахой на животе четкий рисунок в виде пламени… и наконец поняла намеки бедняжки Клэр, которую совращал отец, убивший как жену, так и Миранду, и еще неизвестно сколько… «Монстр!» – воскликнула вооруженная и в момент приближения Генри выстрелила в его живот. Умирая, он успел вымолвить: «Я не…»

Теперь, когда всё позади, изнеможенный взгляд Эммы упал на шкаф. За простреленной стенкой был тайник. Она достала оттуда много непристойных фотографий, на которых были пристегнутые ремнями или чем-то иным женщины… Однако их лица не выглядели испуганными, Миранда показывала скорее флирт. Генри также был запечатлен с ней в тех же ремнях и широко улыбался. На одной стояла надпись «моя красивая жена», очевидно, речь шла про мать Клэр. Дальше хранились документы, из которых стало ясно, что Генри отчим Клэр, а ее мать умерла от рака. Был отчет полиции о том, что обвинения в плохом обращении с падчерицей сняты с Генри, следов насилия не обнаружено. В истории болезни девочки говорилось об имеющемся у нее психическом расстройстве на фоне стресса от потери близкого. А вот про инвалидность ни слова. В конце нашелся план замысловатого дома, на нем изображены три входа в потайной коридор под полом: в спальне Эммы, в нынешнем помещении и последний в спальне Клэр… От увиденного глаза Эммы вылезли на лоб…

Бросив листы, сиделка понеслась в комнату юной. Она скинула со спящей одеяло, но под ним были лишь подушки. Выпала та самая фотография якобы мамы, на которой оказалась чужая Миранда… За шкафом стояло сложенное инвалидное кресло. Позади раздался щелчок. На пороге появилась Клэр и, держа в перчатках наставленное ружье, выдала:

– План изменился! Я и не думала, что ты можешь знать эту блудницу, которую папаша-извращенец притащил сюда, как притаскивал других для своих игр… Однако эта задержалась дольше всех… Признаюсь, несколько раз ты меня почти раскусила, но мне было нужно, чтобы ты поверила в мои страхи и страдания от потери ненастоящей мамы, спрятанной в мешке, где темно и нечем дышать… и нашла ее… Так история выглядела более животрепещущей и убийственной. Тем не менее ты верно наказала извращенца, который лежал под моей кроватью!

– Этого не было, отчим тебя не совращал… Ты расчленила Миранду, подставив его, ведь он даже не мог залезть в тот узкий коридор… Ты постоянно играла со мной и с ним, притворяясь инвалидом. Ты просто не в себе! – ответила Эмма, на что Клэр начала злиться и уверять в обратном, будто саму себя.

– Еще как в себе! Я наконец уничтожила мерзкого отчима чужими руками, теперь он убийца любовницы и тебя, а я – невинная жертва, была вынуждена защищаться и убила его… Но если хочешь знать, то в одном я сказала тебе правду: я ощущала от его «пламени» тепло… – закончила юная, ухмыльнувшись, и безжалостно выстрелила.

Что же на самом деле происходило в стенах этого дома, а что нет, теперь осталось для многих тайной. В том числе для приехавшей полиции и врачей, которые принялись оказывать помощь чудом выжившей бедняжке.

Смертоносные шипы

«Теперь эта желтая роза ваша, констебль…»

Роза росла в любящей обеспеченной семье, родители души в ней не чаяли, хоть отец и был довольно строгий, а матушка набожной, часто водя дочку и старшего сына в церковь. Юную любили все знакомые семьи, дивились ее миловидности, хвалили умения и таланты, особенно пение прекрасным голоском, как она умела делать пухлые губки бантиком и по-соловьиному запевать, уводя глазки в небо. У родителей в спальне как раз стояла подобная ее трогательная фотография с желтой розочкой в черных длинных волосах.

Но однажды случилась беда… округу потрясла ужасная новость о смерти семьи девочки, а точнее, о произошедшем нападении и жестоком убийстве… Выжила только Роза, рассказав, что к ним устроился новый конюх и пробрался в дом, жестоко расправившись с членами семьи… юную же он не успел убить, но обесчестил… Мать была задушенa, отец зарезан, а брат лежал возле длинной лестницы холла с разбитой головой. Шокированная юная в порванном платьице и с ранами на теле смогла вырваться из рук убийцы и добежать до дома рядом, поведав о случившемся. Конюха схватили соседи и пытались устроить самосуд, били его палками и пинали ногами, пока не подоспела полиция. Убийца, естественно, пытался оправдаться, даже обвинил девочку в пособничестве…

Посчитав дело очевидным, не желая долго возиться и причинять пострадавшей лишней боли, уже готовя виновника к смертной казни, в дом ради галочки полиция отправила молодого и, как его за глаза называли, косорукого констебля в нелепом плаще. Юноша осмотрел холл, там на полу валялись осколки рисунчатой вазы. Наступив на один, он вдруг заинтересовался и присел собрать в кучку. «Эх, красота какая», – подумал, рассмотрев самый большой осколок, на котором было лицо христианской святой. При соединении всех частей в цельный орнамент ему показалось странным отсутствие одного куска… Оглядевшись, юноша нигде не увидел, возможно, куда-то отлетел… Далее путь повел к лестнице, где лежал труп брата юной. Тут остался кровавый след от удара головой и спавшая туфля. Констебль присмотрелся и едва-едва уловил попавший в кровь длинный волос… Он осторожно приподнял, вытер о платок и понял, что цвет черный, впоследствии завернув в ткань. На ступенях повыше нашлись еще… возникли вопросы и сомнения…

Далее юноша вошел в спальню, где был убит глава семьи. На постели была лужа крови и брошенный нож. Мать же лежала возле ванной комнаты, видимо, на нее убийца напал сразу после мужчины и стукнул ее головой о стену, затем задушил. «Почему он бросил нож, а не убил женщину также?» – размышлял констебль. На комоде стояли семейные фотографии, на них попали капли крови… «А где вообще убийца взял нож, похожий на кухонный? Ведь тогда ему нужно было войти на кухню и взять острие, однако там обычно находились слуги, либо это было ночью, но в таком разе ему должен был кто-то открыть дверь, ведь следов взлома нет… или же нож взяли заранее…» – думал юноша. Вслед путь повел до просторной спальни девочки. Внутри вроде ничего особенного, только постель расправлена и скомкана со следами крови, где произошло изнасилование…

Стоя возле длинной лестницы, констебль задумался: «А ведь падение бывает разное… а что, если бы юноша выжил и смог убежать… значит, кому-то нужно было сталкивать сверху, а кому-то бдеть внизу… ибо падение должно быть наверняка…» В деле написано о проживании конюха в теплое время на чердаке в конюшне, где он мог спокойно наедине планировать свои действия… туда и пошел констебль, взяв свою лампу. На улице стемнело, наступала осень, изо рта пошел пар. Внутри сеновал и лежанка, юноша побродил вокруг, пошарил руками, поднимал сено и почти нырял в него. Внезапно он что-то нащупал и вытащил из глубины книжку… Это была библия, внутри лежала желтая роза между страниц о похоти… Право, констебль не ожидал, невольно ахнув. Роза выглядела вполне свежей, то есть положенной сюда совсем недавно… Юноша подскочил и с книжкой побежал в сад. 2 Он обошел кусты и нашел тот самый, где растут желтые розы, однако теперь с наступлением холодов они уже отцвели и почти все опали, а даже те, что еще сидели, выглядели чахлыми и блеклыми. «Здесь срывать больше нечего… значит, розы растут где-то еще…» – размышлял констебль и направил взгляд на чердак, где было окошко, затем отвел от конюшни прямо и понял о нахождении напротив спальни девочки… в которой два окна…

Ринувшись с места, юноша забежал в спальню родителей, вновь осмотрев портрет их дочери на комоде.

– Ну конечно! – воскликнул случайно. – За ее ухом роза другая, не кустовая… – догадался.

Он побежал в комнату девочки, на втором дальнем окне вдруг обнаружились те самые еще цветущие желтые розы. Констебль сравнил с найденным в книге цветком и пришел к выводу об идентичности, неловко задев широким рукавом плаща остальные и уронив большой горшок на пол, откуда высыпалась земля.

– Вот черт, точно косорукий! – заругался на себя, вспомнив данное прозвище. Но вдруг там увиделось нечто светлое… юноша осторожно убрал землю и нашел тот самый недостающий кусок вазы, а на остром краю кровь… Теперь картина произошедшего вполне сложилась в его голове…

Вскоре донесся шум, в дом возвратилась Роза со своей тётушкой, взявшей над несчастной сиротой опекунство, пока она не достигнет совершеннолетия и не вступит в полноправное наследство. К ним навстречу спустился констебль. Вид его озабоченный. Девочка же робко прижималась к тете и подняла на юношу печальный взгляд.

– Где прислуга? Пойду позову, – сказала тетка, удалившись в сторону кухни.

– Любите желтые розы, мисс Роза? – неожиданно спросил констебль.

– С чего вы взяли?.. – спросила она в ответ.

– Заметил фотографию…

– Эти цветы любила моя мать… – произнесла юная вполне спокойно, вспоминая о родном человеке.

– Так же, как и вазу…

Роза сделала непонимающий вид. Констебль достал из кармана книжку конюха и открыл страницу, показав цветок. Состояние юной резко переменилось, взор уже стал исподлобья, некогда присущая миловидность перешла в неистовство.

– Вы дали эту розочку конюху, когда были с ним на чердаке… – вымолвил констебль.

Девочка показала ухмылку.

– Эта роза ничего не доказывает… они растут в саду, любой мог их сорвать… – убеждена она.

– Росли… но уже нет… теперь только в вашей спальне, где вы спрятали это… – показал осколок вазы. – И потом, зачем конюху розы…

Юная явно занервничала, впервые показывая свое истинное лицо. Констебль продолжил:

– Вы хотели избавиться от мешающих родителей, в том числе и от брата, чтобы после единолично получить богатое наследство… Для этого вы решили использовать конюха, что влюбился в вас… Вы пожертвовали даже невинностью, подчинив его себе таким образом… Вы ненавидели свою мать, ее вазу с религиозным изображением, ее желтые розы, которые она на вас надевала и поставила у вас в спальне… Поэтому цветок оказался у конюха… в знак своей ненависти и к нему… ибо пришлось терпеть, как терпели семью… Вы с удовольствием разбили вазу матери и смогли в порыве эмоций нанести осколком себе порезы для правдоподобности… Брата столкнули вы сами, вероятно, когда он пошел вниз, где уже находился конюх, которому вы открыли двери. Брат пытался ухватиться за вас и зацепил прядь волос… Нож тоже взяли вы и воткнули в спящего отца, пока конюх разбирался с матерью…

– Да! Я ненавидела всю семейку… как и этого грязного глупого конюха… – призналась Роза с остервенением. – Теперь эта желтая роза ваша, констебль… – намекнула с улыбкой. – Вам никто не поверит… – добавила уверенно она.

– Возможно, мне одному нет… но троим, думаю, вполне…

Из-за ближайшего угла вышли два коллеги констебля, за которыми он ранее послал служанку… Вот сейчас то на лице юной Розы действительно проявились настоящие эмоции тревоги и страха… глаза ее округлились, дыхание участилось, а разум понимал о провале грандиозного плана и неминуемом наказании за содеянное.

Куклы взрослым – не игрушки

«В камине не зажигают огонь, здесь и так тепло…»

Однажды Джейн потеряла матушку, а спустя время захворал отец. Доктор посоветовал ему отправиться на лечение в более теплый климат, и тем самым мистер Джонс был вынужден уехать, оставив дочь с тетушкой. Вскоре он написал письмо о своем здравии и о встрече с некой очень хорошей особой, на которой решил жениться. К письму мужчина приложил портрет новой невесты, написанный им самим. Джейн была удивлена, но не смогла поехать из-за учебы, а спустя еще время пришла новость о внезапной смерти мистера Джонса… Заподозрив неладное, девушка собралась наконец посетить обитель отца, но она надумала слукавить и представиться его жене двоюродной племянницей, дабы не вызвать подозрений.

У большого дома её поприветствовал молодой слуга и проводил внутрь. Новая миссис Софи Джонс радушно встретила племянницу по выдуманному имени Анна, однако призналась, что не ожидала. На ней было черное траурное платье, вид подавленный, но в целом приятный, на правой щеке родинка. Женщина проводила ее к могиле мужа, которая располагалась неподалеку на пригорке, якобы по желанию хозяина.

– Эдвард не раз говорил, что когда умрет, то хотел бы лежать именно здесь и смотреть на закат… – вымолвила Софи.

Рядом стояло большое дерево, один зеленый плод упал на голову Джейн, ударив. Девушка с трудом могла сдерживать слезы, видя могилу. Софи рассказала, что на лошадь супруга напали вышедшие из леса волки, он упал с нее и также попал в лапы хищников.

Джейн устроили в комнате на втором этаже возле бывшей спальни хозяев, сейчас же Софи не могла спать там одна без мужа – душу терзали воспоминания, и поэтому сменила на другую, на третьем этаже. На комоде сидела фарфоровая кукла в светлом платьице, на ее западающем глазу повисли ресницы, а вид был в целом какой-то понурый. Вечером Джейн решила тихо сходить в комнату отца, однако дверь туда оказалось запертой… «Зачем это сделано…» – подумала настороженная девушка. Ночью раздался шум… Кукла с комода вдруг опустилась телом, стукнув фарфоровым лицом по поверхности. Джейн резко подскочила и подошла. Увиденное показалось странным… ведь кукла сидела… Девушка поправила ее обратно, но внезапно глаза покатились вверх и будто уставились, вслед один вновь запал, как было, а ресницы отпали. Ахнув от испуга, Джейн подумала: «Какая ты ужасная». Когда она проходила мимо зеркала, то заметила на лице черную полоску, на пальцах остался след словно от сажи или пепла. Она вновь подбежала к кукле, у нее на спине было черное пятно, однако при касании следов на руке уже не оставалось… «Ничего не понимаю», – подумала девушка.

Ранним утром она спустилась в гостиную и, стоя возле камина, осматривалась. На нем самом был слой пыли и лишь в некоторых местах ее было меньше, словно здесь что-то стояло вроде прямоугольной рамки. Рядом располагалось чучело хищной птицы, что удивило, ибо отец никогда не увлекался охотой и тем более демонстрацией трофеев. Раздался некий треск, девушка посмотрела внутрь камина, присела и провела пальцами, на которых остались следы подобно вчерашним от сажи… Позади появилась Софи и громким голосом сказала, что камином они давно не пользуются ввиду теплой погоды. Также дама уточнила, когда племянница собирается уезжать, ибо хозяйке также нужно покинуть вскоре дом для оформления документов. Джейн резко повернулась и в задумчивости не смогла придумать причину для оттягивания времени, отчего была бы вынуждена уехать вечером, если бы не внезапный дождь, размывший лесную дорогу.

Ночью послышался стук о пол, Джейн открыла глаза и увидела, как неизвестно откуда взявшийся зеленый плод покатился под кровать. Когда она взяла его и встала, то вдруг уловила в зеркале отражение сидящей куклы, которая вытянула руку и пальцем указывала вперед. Вскрикнув, Джейн быстро обернулась, но у куклы была лишь слегка приподнята рука, а все пальцы соединены вместе. «Что ты хочешь?» – подумала девушка, прищурившись. Неподалёку от зеркала располагалась гардеробная, но внутри вещей не было. Джейн все же вошла в нее и стала заглядывать в ящики. Один из них случайно выпал, внутри в самом конце обнаружилась прядь искусственных волос. Джейн подбежала к кукле и сравнила, однако у этой все на месте, значит вырванный локон с другой куклы… Она стала искать в гардеробной дальше и нашла в конце другого ящика выцарапанную стрелочку, указывающую будто вперед в стену. «В комнату отца!» – подумала дочь. Возник вопрос, как туда попасть… Девушка присела на полку встроенного шкафа, отчего она вдруг сломалась, а часть задней стенки отошла. Джейн вытащила мешающие полки и сдвинула перекладину в сторону, затем просунула руку и в небольшом пространстве вроде потайного сейфа нечто нащупала… Там лежала такая же кукла, лишь в другом платье черного цвета, а на голове как раз не хватало пряди. На шее под одеждой висела веревочка, девушка достала и нашла на ней ключ.

Отперев им спальню отца, она вошла и посветила. В шкафу было пусто, в комоде тоже. На камине стояла фотография Софи и Эдварда, рядом вторая, где дама одна. Джейн подошла. Показалось, будто портрет Софи чуть смещен в одну сторону, где часть ее рукава обрезана или спрятана за рамку. Приглядевшись, девушка заметила у юбки что-то выглядывающее светлого цвета. Затем вновь посмотрела на руки Софи: в нижней части ее рукавов была белая вставка вроде манжета… на носу много веснушек в отличие от нынешнего вида; родинка же здесь не на правой щеке, а на левой. Джейн вдруг вспомнила рисунок отца – ведь там была поставлена точка на той же стороне… Девушка принялась открывать рамку и доставать фотографию. И действительно, она была явно обрезана у левой руки, а значит рядом с дамой стоял еще кто-то, тоже имея на рукаве белый манжет… По телу пробежала дрожь, внезапно свеча задрожала и потухла. В темноте послышались шорохи и даже шёпот.

– Папа, это ты… – произнесла, тяжело дыша, Джейн. – Что случилось с тобой?

Внезапно распахнулось окно, влетели листья и закружились вокруг. Испугавшись, девушка ринулась к себе. Пробежав мимо комода, она резко остановилась и начала медленно оборачиваться назад. На нем отсутствовала кукла. В камине раздался треск, словно внутри горели дрова. Джейн отвлеклась в ту сторону и обнаружила оказавшихся каким-то образом на камине обеих кукол, сидящих вместе и внимательно наблюдающих в четыре глаза. «В камине не зажигают огонь, здесь и так тепло», – вдруг пришла ей мысль. После Джейн ринулась в гостиную. В большом камине внизу имелось пространство, куда оседала сажа, справа была ручка; девушка потянула за нее и со скрипом подняла дверцу. Внутри показалось нечто светлое, тогда она полезла руками в пепел и вдруг наткнулась на твердый предмет… Из глубины достался череп.

– Папа, – прошептала в ужасе дочь.

Неожиданно подскочил молодой слуга, схватив Джейн за руку.

– Ты что тут нарыла, племянница! – воскликнул он.

Девушка начала трепыхаться и случайно упала в пепел, испачкав лицо и платье. Мужчина потащил ее обратно, она сыпанула ему в глаза сажу, следом стукнула черепом по голове и побежала. С третьего этажа с ружьем спускалась Софи и, заметив бегущую девушку, не задумываясь выстрелила, но благо мимо.

– Идиотка! – выкрикнула она, пока Джейн заскочила в свою комнату. – Ты почему ее не поймал, идиот! – воскликнула на слугу.

– Прости, дорогая… негодяйка засорила мне глаза, – ответил он, поднимаясь едва ли не на ощупь. – Она там нарыла такое… – недоговорил.

У комнаты Софи выдала, что с самого начала поняла, кто такая Джейн, ибо папаша рисовал не только свою жену… Она выстрелила в замок двери, отлетели щепки и ручка, попавшая случайно в одну из кукол на камине. От удара кукла в черном отлетела и, упав на пол, разломилась. Джейн успела заметить торчащие из нее некие листы и быстро схватила их, забежав в гардеробную. Оттуда девушка услышала, как вошла Софи и вдруг ахнула.

– А вот и ты… я тебя потеряла, сестрица… И где же ты была спрятана?.. – вымолвила женщина.

Кукла уже целая сидела перед ней и вдруг подняла сверкнувшие огоньком глаза. Софи вскрикнула от испуга, позади к ее плечу кто-то прикоснулся, и женщина резко повернулась, непроизвольно выстрелив. Им оказался слуга и замертво упал с дырой в животе. Софи запричитала, заметив, как вторая кукла показывала на нее вытянутым пальцем. Лицо игрушки словно стало более веселым или ухмыляющимся. Джейн сидела в темноте и крепко держала листы. На продолжительную тишину она рискнула выйти. Мужчина лежал в луже крови, а куклы снова сидели вместе. Достав листы, девушка увидела ту самую фотографию с камина, но необрезанную, а полную. На ней была супруга Эдварда, а рядом как две капли воды похожая на Софи женщина в идентичном платье с белыми манжетами. Джейн догадалась, что вырезанной и была сама сестра, прикидывающаяся Софи, а женой являлась ее близняшка. Далее было письмо отца для дочери, в котором он поведал о странном поведении жены, будто ее кто-то подменил после его возвращения из госпиталя… Мужчина хотел бы подать на развод и вернуться домой. Второй лист был подготовленным завещанием для дочери. На пол со стола внезапно упал тот зеленый плод и вновь подкатился к Джейн. Девушка повернулась к куклам и той, что в черном платье, сказала:

– Ты с самого начала хотела, чтобы я нашла тебя…

Затем взяла лопату и побежала на могилу, где якобы лежал отец. На улице все еще шел дождь, земля стала очень рыхлой и размытой, надгробие съехало вниз. Она быстро копала, но никак не могла добраться. Тогда принялась ковырять руками, но там ничего не было… земля внутри вовсе не выглядела копаной, будто просто насыпали и примяли сверху. Позади раздался голос Софи:

– Моя сестра не настолько глупа, чтобы рисковать и хоронить его продырявленное ружьем тело перед домом, который хотела заполучить… Она его убила в лесу на охоте, что он жутко ненавидел… там и закопала со своим любовником слугой, ибо свести с ума не вышло, дедуля оказался крепким орешком… – в руках ее наставленное огнестрельное, от воды нарисованная родинка потекла по щеке.

– Тогда чей череп в камине? – спросила ошарашенная Джейн.

– Ее же… моей любимой сестренки… Я убила ее и сожгла в камине. Мы похожи внешне, но внутри совершенно разные, она крайне алчная и бездушная… использовала меня, чтобы пугать муженька, а потом намеревалась бросить, когда получит наследство. Я не смогла такое простить и была вынуждена отомстить… – нервно засмеялась. – Я всё сделала четко и умело, в отличие от сестрицы, даже ее тупой любовник не догадался ни о чем…

Джейн вдруг медленно встала и заявила:

– Зато ее кукла догадалась! – указала назад.

Пока Софи оборачивалась, девушка побежала, но противница ринулась вслед. Она нацелилась выстрелить, однако внезапно оступилась, будто получила подножку, и рухнула в выкопанную яму, куда буквально за секунды падения была брошена неведомой силой надгробная плита, о которую Софи всей силой стукнулась головой. Джейн убежала, а вот убийца долго лежала под дождем, не имея возможности встать, пока не захлебнулась в грязи. На спину села ее кукла в светлом платье и с довольным лицом. Яма заполнилась землей.

Черный алмаз, или самый богатый человек

«Глаз – черный алмаз»

Молодой доктор Джон был отправлен на несколько дней к одной очень богатой семье для осмотра захворавшего главы семьи. По пути ему внезапно встретилась старушка в старой накидке и капюшоне. Она попросила у него немного еды, юноша поделился, а взамен она подала ему золотую монету и быстро удалилась в лес. Он потерял дар речи, увидев столь дорогую оплату. В особняке Джона встретила миловидная служанка и сообщила ужасную новость – мистер Гамильтон сегодня скончался. Доктор осмотрел тело без каких-либо следов и признаков смерти, оно в целом выглядело подтянутым, будто человек был не преклонного возраста. Черные его глаза смотрели в потолок. У новичка врача случайно упали очки; когда он нагнулся их поднять, то нашел под кроватью раскрытую старую книгу. Там говорилось о магической вещице в виде драгоценного камня, которая после попадания внутрь человека способна даровать своему хозяину любые богатства. Задумчивое чтение прервала вошедшая служанка и вдруг поделилась: