Текст книги "Их Луна"

Автор книги: Евгения Кобрина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Теперь домой?

– Какое домой? Впереди еще один торговый центр.

– Нет, Викки, пожалуйста. Я больше не могу, – взмолилась я.

– Но мы почти ничего не купили из того, что я запланировала купить сегодня.

За меня неожиданно вступился Тод:

– Мелкая, угомонись. Ты что не видишь, что Луна устала? Перекусим и едем домой, – скомандовал он и все стали рассаживаться по машинам.

– Спасибо, – одними губами поблагодарила я Тода, когда он проверял мой ремень безопасности.

Мужчина кивнул, и в первый раз не смотрел на меня так враждебно. Мы остановились пообедать в одном уютном ресторанчике, где никто не предал большого значения, что их посетители оборотни. Викки села за большой стол с мужчинами из нашей охраны, наверное, чтобы быть поближе к Алану. Логан и Тод присоединился ко мне. За соседним столом было шумно и весело, а за нашим совсем тихо. Я судорожно подбирала тему для разговора, которая никак не находилась. Неловкое молчание прервал Тод:

– Чем ты занималась все эти полгода? Где жила?

Я вскинула на него тревожный взгляд, и быстро глянула на Логана. Мужчина продолжал, как ни в чем ни бывало поглощать свой обед.

– Я устроилась официанткой к кафе возле больницы. А врачи, которые спасли мне жизнь, помогли со съемом жилья, – упустила я тот факт, что один конкретный врач мне помог.

– Ты работала официанткой, – фыркнул Тод, как будто я сказала какую-то несусветную глупость. – Ни за что в это не поверю.

– Но это правда, – смутилась я и добавила: – Работа не сложная и туда взяли без документов об образовании.

Тод смерил меня презрительным взглядом:

– Хочешь сказать, что «твое величество» опустилось до того, чтобы разносить людям еду?

– Тод, – тихо предупредил Логан.

– Когда тебе ничего есть и негде спать, можно опуститься и не до такого, – тихо ответила я с металлом в голосе. Что этот сопляк с золотой ложкой во рту знает о настоящей жизни, чтобы разговаривать со мной в таком тоне?

За соседним столом стало очень тихо, похоже к нашему разговору прислушивались все. Глаза Тода почернели, и он с силой сжал в руке прибор:

– Ты, и только ты виновата в этом. Так что нечего нам тут плакаться.

Атмосфера накалялась, даже я без волчьего нюха это чувствовала, но остановиться уже не могла:

– Ты разве видишь слезы на моем лице? – холодно спросила я.

– Луна, – тихо позвал Логан, наверное, предупреждая меня что надо остановиться.

– Все в порядке, – улыбнулась я Логану. – Тоду нужно высказаться, дадим ему такую возможность.

– Как это благородно с твоей стороны, – гневно прошептал Тод.

Он молча отложил приборы и встал из-за стола. Через минуту его уже не было в кафе. Логан посмотрел на меня:

– Не сердись на него, Луна. Он еще слишком юн.

– Мне не за что на него сердиться. А ему на меня, похоже есть за что.

Логан промолчал и снова занялся едой. Я тоже продолжила обед, хотя аппетит пропал. Через пару минут я решилась тихо спросить:

– Скажи, пожалуйста, с Роном ведь все в порядке? – Логан вскинул на меня хмурый взгляд, но ничего не ответил. – Я просто хочу...

– Если ты хочешь что-то знать, тебе лучше спросить об этом у Альф, – холодно ответил мужчина.

– Не уверена, что у них следует об этом спрашивать, – усомнилась я.

– А у меня значит следует?

– Ты мне кажешься более спокойным и рациональным. К тому же я не прошу многого, только «да» или «нет».

Логан выдержал паузу пронзая меня своим серебряным взглядом, а потом:

– Да.

– Спасибо, – благодарно кивнула я.

И тут же вся краска сбежала с моего лица – возле нас, как из-под земли появился Тод с гневом во взгляде и, конечно, спросил:

– Кто такой Рон? – я прикусила губу и с тревогой посмотрела на Логана. Тот пронзил меня обвинительным взглядом, но тоже промолчал. Тод повторил: – Я задал вопрос.

Из-за соседнего стола повставали другие оборотни, видно чувствовали то, чего не чувствовала я. Ко мне быстро подошла Викки и посмотрела на брата:

– Тод, пожалуйста, успокойся.

– Мне кто-нибудь ответит, – стоял он на своем.

Я тоже медленно встала и шагнула к нему, но Викки меня не пустила:

– Не сейчас.

– Ну, не убьет же он меня, – ответила я девушке и посмотрела на Тода. – Я все тебе объясню. Только давай выйдем на улицу.

Тод посторонился, пропуская меня вперед, я посмотрела на Викки:

– Меня не надо сопровождать.

– Мама...

– Не надо, – вложила я в голос всю власть и силу, на которую была способа.

Меня услышали, и мы с Тодом одни вышли на улицу. Правда на крыльце ресторана все же появился Логан, но близко не подходил, наблюдая из далека. Я прислонилась спиной к внедорожнику на парковке и открыто посмотрела на сына:

– В больнице, в которой я очнулась после падения, был один врач. Он проявил сердечность и помог мне в моей ситуации.

– Помог?

– Да, с квартирой и работай. С деньгами на первое время. Без его помощи я бы осталась на улице.

Тод ели сдерживал свою ярость:

– И до чего ты «опустилась» в своей благодарности за помощь? – с презрением спросил он.

Я не выдержала и залепила ему звонкую пощечину, а потом холодно сказала:

– Ты не имеешь никакого права так со мной разговаривать. Ты ничего обо мне не знаешь. Ничего не знаешь о мой жизни.

Тод перехватил мою руку и сжал. Его шепот был наполнен гневом, который сочился из него, точно яд:

– Я все о тебе знаю. Все. Ты лживая, подлая, эгоистичная сука, которая ни о чем не заботится кроме своего собственного «я». В тебе нет ничего светлого и доброго, никаких искренних чувств ни к кому из твоей семьи. Ни к твоим мужьям, ни к твоим детям. Будь у тебя возможность ты вообще бы нас не рожала ни меня, ни Викки.

Теперь я видела его насквозь – маленького обделенного материнской любовью мальчика, который и сейчас тянулся к ней хоть за крохами ласки. Мое сердце дрогнуло, и я попыталась коснуться его щеки:

– Прости...

Тод отшвырнул мою руку, точно та была змеёй:

– Хватит. Я не верю ни одному твоему слову. Все твои «прости» фальшивые насквозь.

Я схватила его ладонь и прижала к центру своей груди, там, где билось мое сердце, истекая болью и сожалением:

– Тогда не слушай слова, слушай мое сердце. Слышишь, как оно болит от того, кем я была, – сын попытался отдернуть руку, но я не пустила: – Ты же оборотень, ты слышишь чувства других. Так услышь мои!

Пару мгновений ничего не происходило, а потом Тод все-же отстранил свою руку и шагнул от меня. Через мгновение его уже не было на парковке. Я устало прислонилась к машине, и тут же услышала голос Логана:

– Это было смело, но глупо. Он мог поранить тебя в приступе гнева.

– Он мой сын. Он не мог.

Логан помог мне сесть в машину и пристегнул ремень безопасности:

– Думаю, Тод уже давно не считает тебя своей матерью.

– Это не правда, – ответила я. – И ты знаешь это. Или какой ты тогда Бета стаи?

Мужчина усмехнулся и закрыл дверь машины.

Глава 8.

По приезду домой я сразу отправилась на поиски Дарена, чтобы просить его о помощи. Он нашелся на террасе, беседуя с каким-то оборотнем.

– Здравствуйте. Простите, не хотела вам мешать. Позже поговорим.

Дарен протянул ко мне руку, и я шагнула к нему:

– Что ты хотела, Луна?

Я быстро глянула на незнакомого оборотня:

– Это личное.

– Тогда оставлю вас, – тут же поднялся мужчина.

– Нет. Не нужно. Это терпит. Я позже поговорю с мужем.

Оборотень усмехнулся:

– Мы закончили. К тому не уверен, что теперь Альфа сможет думать о чем-то кроме своей Луны и вашего предстоящего разговора.

Мужчина ушел, а Дарен усадил меня к себе на колени. Он заправил волосы мне за ухо и улыбнулся:

– О чем ты хотела поговорить?

– О Тоде.

Дарен нахмурился:

– Что он сделал? Что сказал тебе?

– Он знает, – призналась я.

Дарен сразу понял, о чем узнал его сын и ссадил меня со своих колен в кресло напротив:

– Как это случилось? – холодно спросил он.

– Я говорила с Логаном, а Тод услышал...

– Зачем ты говорила с Логаном об этом? – все сильнее хмурился мужчина.

– Я хотела знать... Просто все ли с ним в порядке, – я встала со своего кресла и быстро прошлась по террасе. – Просто узнать. А Тод услышал наш разговор и все понял.

– Сядь, – велел мне Дарен.

Я обернулась к нему:

– Ты сердишься на меня?

– Сержусь, – признался муж. – Ты не должна была говорить об этом ни с кем. Тем более за нашей спиной.

– Я не за вашей спиной.

– Луна...

– Дарен, правда. Я спросила об этом у Логана, потому что он провожал Рона в тот день. Вот и все, – я конечно немного лукавила и решила сразу признаться в этом, пока на мое лукавство не указал муж. – И к тому же спрашивать у вас мне не хотелось. Не хотелось снова поднимать эту тему.

– Я, кажется, велел тебе забыть о нем.

Я взмахнула руками, чувствуя, что разговариваю со стенкой:

– Дарен, ну хватит! Ну, застрели меня за то, что я волнуюсь о человеке, который в свое время мне очень сильно помог. Можно сказать, спас мою жизнь.

– Ты волнуешься о нем не поэтому, – холодно отчеканим муж.

Я обреченно вздохнула:

– Как же я устала. Что ты хочешь от меня? Что? Я же сто раз говорила, что ничего не помню. Не помню вас, нашу жизнь, наших детей. Единственный человек, которого я помню, это Рон. И все что я хотела знать, это не покалечили ли его оборотни, когда выводили отсюда. Неужели это так много?

– Да это много, – тихо признался Дарен. – Ты думаешь, сложно одной тебе? Нет, Джорджия. Нам во сто раз сложнее. Когда я возвращаюсь к мысли, что ты была с другим, мне хочется тут же разыскать этого человека и рвать его плоть на куски, долго, сантиметр за сантиметром. Смотреть, как его тело корчится от жуткой боли и страха, как сочится его теплая кровь. Я мечтаю увидеть его кровь на своих руках. Я мечтаю забрать его жизнь. Ничего я так сильно не хотел, как этого за все столетия моей долгой жизни.

– Дарен, – услышав такое все внутри у меня заледенело от ужаса и страха.

– Но я сдерживаю это желание, потому что знаю, это причинит тебе боль. Я каждый раз напоминаю себе, что ни ты, ни человек ни виноваты в том, что случилось. Что виноваты только мы с Рэджем, только мы сами. Потому что не уследили за тобой и допустили все это.

Я не знала, что ему ответить, что сказать. А что я могла сказать, когда Дарен открыл мне свое сердце, только:

– Мне очень жаль.

Мужчина поднялся из кресла и обнял меня:

– С человеком все хорошо и будет все хорошо. Я поговорю с Тодом, он ничего ему не сделает. Пожалуйста, Луна, больше никогда и ни с кем не говори об этом.

– Хорошо, – ответила я.

– Обещаешь? – муж заглянул мне в глаза.

– Обещаю.

Дарен наклонился и нежно меня поцеловал, а потом взял на руки и сел вместе со мной в кресло:

– Расскажи, почему вы так рано вернулись? Обычно если Викки уезжает за покупками это до позднего вечера.

Я улыбнулась:

– Наша дочь просто шопоголик-маньяк. Я выдохлась уже после третьего магазина, а у неё усталости не было ни в одном глазу.

– Раньше ты не уступала ей в выдержке, когда ходила за покупками.

– Раньше возможно, но не сейчас. Сейчас я вообще не понимаю зачем одному человеку столько одежды. Куда её носить?

Дарен улыбнулся:

– Одевай её для нас. Мы будем тобой любоваться.

Я нежно притронулась к мужской щеке:

– Хорошо. Но не ждите от меня слишком много. За полгода я привыкла к простой и удобной одежде.

– Так отвыкай, – ответил Дарен и притянул меня еще ближе.

Он накрыл мои губы своими в страстном поцелуе, а его руки начали забираться под футболку. Мне было неловко целоваться с ним здесь, когда любой мог нас увидеть. Я только надеялась, что приближение кого-то из оборотней Альфа почувствует заранее. Так и случилось – Дарен прервал поцелуй и оторвал руки от моей груди. Он усадил меня в соседнее кресло и вовремя – на террасу стремительно входил Рэдж, а за ним Тод. Оба были разгневанными, и я точно знала, чем.

– Значит вы знали, – тут же обвинил отцов Тод. – Знали и ничего не предприняли!

– Зачем ты рассказала ему? – гневно спросил у меня Рэдж.

– Луна ничего не рассказывала. Просто забыла, что теперь живет с оборотнями, которые отличаются отменным слухом, – ответил ему Дарен.

– Мы должны решить, что сделаем с человеком. Как он умрет, – вынес вердикт Тод.

– Мы ничего не будем с ним делать, – ответил ему Дарен, проявляя свою власть Альфы.

Я неосознанно вжалась в кресло, а Тод впился гневным взглядом в отца:

– Ты простишь человеку что он касался твоей жены?

– Я не прошу ему этого. Но делать с ним ничего не буду.

– Тогда я сам...

– Нет, – тут же прервал сына Дарен. – Ты тоже ничего не будешь делать.

– Человек обесчестил всех нас! Он был с Луной нашей стаи! И ты хочешь все оставить как есть? – распалялся Тод.

– Если уж, на-то пошло, то это я обесчестила вас всех, – сказала я достаточно громко, чтобы меня услышали. – Так что если с кем-то что-то и делать, то только со мной.

Три гневных взгляда остановились на мне:

– Не вмешивайся в это, – велел Рэдж.

Не вмешивайся в это? От возмущения я встала со своего места:

– Не указывай мне что делать! – гневные взгляды стали удивленными. Что никто не ожидал, что я тоже могу злиться и спорить? Спорить с их "величествами Альфами". Я открыто посмотрела на Тода: – Ты хочешь мести и крови? Так давай. Вот она я, предавшая тебя, твоих отцов и всю стаю. Человек, спасший мне жизнь здесь не причем. Рон не знал, что, помогая мне, покушается на чужое.

– Луна, иди в дом, – холодно велел Дарен.

Я пронзила его гневным взглядом:

– «Не указывай мне что делать» относилось и к тебе тоже.

Похоже я добилась невозможного, они потеряли дар речи. Вот просто стояли, смотрели на меня, как на седьмое чудо света и молчали. Но порадоваться своей маленькой победе я не успела – Рэдж пришел в движение и быстро подхватил меня на руки, закидывая себе на плечо.

– Поставь меня!

Мужчина не послушал, внес меня в дом и в мгновение, перейдя на скорость оборотня, взлетел по лестнице. Рэдж ногой толкнул дверь моей личной спальни, и она с грохотом ударилась об стену. Мужчина буквально швырнул меня на кровать и навис сверх. Его взгляд горел черным огнем:

– Не смей так разговаривать с нами.

– А ты мне запрети, – парировала я, растеряв остатки страха и чувства самосохранения.

Рэдж прищурился и пообещал:

– Ты пожалеешь об этом, Джорджия. Сильно пожалеешь о том, что была дерзкой и непослушной.

– Я жалею только о том, что сразу не была такой. Что позволила вам командовать и принимать за меня решения!

Рэдж ничего на это не ответил. Он быстро встал с кровати и прошел к выходу. У двери мужчина остановился и обернулся ко мне:

– Ты наша жена и наша Луна. И должна вести себя соответственно. Если ты не хочешь сама этого понять, мы тебе поможем это усвоить.

Я схватила подушку и запустила в уже закрывающуюся дверь:

– Да пошел ты!

Гнев просто бурлил во мне. Никогда, никогда в своей жизнь я не чувствовала себя настолько злой! Хотя и помнила только полгода своей жизни. Я схватила вторую подушку и запустила ей в стену, а потом громко закричала. Ничего кроме «а-а-а», никто так и не услышал, хотя мне хотелось ругаться и материться как последний матрос.

Гнев пропал так же быстро, как и появился. Я полностью остыла, когда приняла прохладный душ. Выйдя из ванной комнаты, я заметила в спальне гостя – Викки разбирала покупки. Она быстро глянула на меня и неуверенно улыбнулась:

– Решила тебе помочь.

– Спасибо, – кивнула я, а потом спросила: – Кто еще знает?

Викки не стала разыгрывать непонимание:

– О том, что ты спорила с Альфами? Берта. Она видела, как разгневанный отец нес тебя в спальню.

– Ясно.

– Мама.

– Что?

– Тебе не стояло этого делать. У оборотней так не принято.

– Вот знаешь, – сказала я, копаясь в пакете с новым бельем, – мне сейчас абсолютно и глубоко плевать на то, что у оборотней принято, а что нет. Веришь?

– Верю, – как-то боязливо ответила Викки, глядя на меня как на полоумную. – Ты как себя чувствуешь?

– Нормально, – огрызнулась я и ушла в ванную комнату переодеться.

Глава 9.

Мне ужасно не хотелось идти на общий обед, от слова «совсем». Но я решила, что мое отсутствие могут принять за обычную трусость. А этого в данных обстоятельствах я не могла себе позволить. Я надела новые джинсы, блузу с кружевными рукавами, и модные кроссовки, а волосы закрутила в низкий узел – на зло врагам! Я спустилась в низ и прошла в столовую с гордо поднятой головой. Меня встретили совсем недружелюбно, наверное, ожидали увидеть раскаявшуюся и извинявшуюся скромницу – не дождутся! Я села за стол и тщательно разложила на коленях салфетку. Первым не выдержал Рэдж:

– Ничего не хочешь сказать?

Я посмотрела на него и улыбнулась:

– Хочу. Я жутко проголодалась. Где наш обед?

Атмосфера в столовой резко накалилась. Это почувствовала Грета, которая вносила еду – тарелки на её подносе звякнули. Но женщина взяла себя в руки и принялась разливать напитки. Когда очередь дошла до меня, Грета взяла кувшин с водой.

– Сегодня я буду пить вино. Только белое. У нас есть белое вино? – как ни в чем не бывало спросила я у Дарена.

Он кивнул Грете, и та быстро ушла. Вскоре мне принесли вино, и мы начали ужин в полной тишине. Я старалась не замечать гнетущую атмосферу в столовой, которая просто обрушилась на меня, придавив бетонной плитой. Но это было сложно. Поэтому, кое-как расправившись с первым блюдом, я отложила приборы:

– Я думаю нам стоит поговорить, о том, что произошло. А то у меня от ваших взглядов случится несварение желудка, – я посмотрела на Дарена и Рэджа: – Викки просветила меня, что у оборотней порядки как в средневековье. Женщина должна молчать, быть покорной и во всем соглашаться со своим мужем. Даже если он не прав.

Взгляд Дарена стал холодным, а Рэдж, кажется даже скрипнул зубами. Викки тут же решила вмешаться:

– Я ничего не говорила про средневековье.

Я похлопала её по руке:

– Не волнуйся, они это знают. Так вот, я со всей ответственностью заявляю, что не намерена так жить. Может меня «прошлую», до амнезии, такой порядок вещей и устраивал. Но меня «настоящую» – нет. Я не собираюсь молчать, когда мне есть что сказать, и не собираюсь быть покорной там, где не согласна с вами. Я такой же член семьи как все остальные и имею право на свое мнение, личные желания и пространство. Я готова прислушиваться к вашему мнению, и могу признавать свои ошибки. Я открыта к конструктивному диалогу, но закрыта для безапелляционных требований, суть которых оскорбляют меня как личность. А если вас что-то в моем поведении не устраивает, это уже не мои проблемы.

Я закончила свой высоконаучный монолог и отпила из бокала вино, ожидая реакции слушательской аудитории. И она незамедлительно последовала, Тод почти прорычал:

– И вы будете это терпеть?

Я посмотрела на сына:

– А что, собственно говоря, «такого» им нужно терпеть? Я говорю всего на всего об обычном уважении. Разве это что-то сверхъестественное?

– Уважении? А ты уважаешь их?

– Тод, – вмешал Дарен.

Сын посмотрел на отца:

– Нет, правда! Ну сколько можно ей всё спускать с рук? Я понимаю, что она ваша Луна, но ведь всему должен быть предел. Будь она моей женой, давно бы уже присмирела.

– Интересно узнать, как? – спросила я холодно. – Ты бы меня бил?

– Да, – ответил он даже не задумываясь. – Я бы быстро выбил из тебя всю заносчивость, лживость и лицемерие.

– Понятно, – кивнула я и сделала глоток вина, из последних сил сохраняя хладнокровие: – Хорошо, что я не твоя жена, наша совместная жизнь долго бы не продлилась. Я бы просто сбежала от такого семейного «счастья».

Тод резко поднялся, откидывая от себя стул. Он с грохотом врезался в стену:

– Ты и так сбежала из дома, хотя твои мужья и пальцем тебя не тронули!

– Хватит, – прорычал Рэдж с силой Альфы. Он посмотрел на сына: – Мы ничего не знаем наверняка.

– Что ту знать, отец? Ты разве не видишь, она нисколько не изменилась.

– По-моему, напротив. Изменилась и сильно, – протянул Дарен, не сводя с меня тяжелого взгляда. – «Прошлая Джорджия» никогда бы не пошла на открытый конфликт. Она бы юлила, заискивала и плакала, чтобы добиться своего. Она никогда не проявляла свое несогласие открыто, слишком трусливой была для этого.

Я отсалютовала Дарену бокалом:

– Подлая, лживая, эгоистичная. Теперь еще и трусливая. Как это мило. Все больше и больше узнаю о себе интересного.

– Мама, пожалуйста, остановись, – с мольбой прошептала Викки, схватив меня за руку.

Я отпила вино и грустно улыбнулась дочери:

– Девочка моя, в жизни есть моменты, когда надо идти до конца, иначе перестанешь уважать сам себя. Сейчас как раз такой момент. Я либо добьюсь к себе уважения, либо навсегда останусь под их мужским гнетом. Пойми это, я просто не могу отступить, – на глаза Викки вмиг набежали слезы, и я отставила бокал, а потом обняла дочь: – Ну, что ты, моя хорошая, не плачь. Ничего страшного не произошло. Обычная семейная ссора, такое нередко бывает в супружеской жизни. Мы немного побранимся, а потом обязательно помиримся.

Викки вскинула на меня взгляд:

– Правда?

– Ну, конечно, – улыбнулась я ей и посмотрела на Дарена с Рэджем, не двусмысленно давая понять, чего жду от них сейчас.

На лицах мужчин читалось неприкрытое удивление, но они сразу отреагировали на мой взгляд:

– Конечно, помиримся, Викки, – ответил Дарен.

– Непременно, – поддержал его Рэдж.

– Вот видишь, все хорошо, – сказала я дочери, гладя её по голове. – Не нужно расстраиваться.

– Ладно, – Викки утерла слезы, и я подала ей стакан воды.

Я посмотрела на Тода, который взирал так, как будто у меня выросли рога:

– Я не помню кем была раньше, поэтому не могу ничего тебе ответить за себя «прошлую». Но я знаю, кто я сейчас и чего хочу.

– И чего же? – спросил он тихо.

– Чтобы ты сел за стол, и мы продолжили ужин, как обычная семья. Оставим все склоки на потом, ладно?

Тод думал над моими словами некоторое время, потом кивнул, сходил за своим стулом, который валялся у стены, и сел за стол. И мы продолжили ужин, как обычная семья, которой не являлись. После ужина все разошлись по своим делам, или просто каждый хотел побыть в одиночестве и подумать о важном. Я укрылась в темном углу террасы, если от оборотней с их супер-нюхом, вообще можно укрыться. Мне составила компанию начатая бутылка белого вина, которая постепенно пустела.

Но, конечно, долго побыть в приятной компании мне не удалось. На террасу вышел Рэдж и безошибочно отыскал меня в темном углу:

– Решила напиться?

– А что мне терять, – отсалютовала я ему бокалом с вином.

Мужчина подошёл ко мне и стал у перил террасы. Он сложил на груди руки и усмехнулся:

– Да, терять уже точно нечего.

Я сделал большой глоток вина и отставила пустой бокал:

– Что натворила я сегодня дел, на свою пятую точку?

– Тебя бы хорошенько по этой пятой точке отходить ремнем, чтобы не повадно было в следующий раз.

– Домашнее насилие невыход из запутанной семейной ситуации.

– Что-то ты сегодня больно много умничаешь.

– Учитывая, что ты знаешь «меня новую» только второй день, – заметила я, – твое утверждение спорно.

Рэдж присел возле моего кресла на корточки и взял мои уже порядком заледенелые ладони в свои, большие и теплые:

– Если «ты новая» такого натворила уже во второй день, чего же нам ждать дальше?

Я пожала плечами:

– Не имею ни малейшего понятия. Но лучше быть готовым ко всему.

Рэдж нежно улыбнулся и потянул меня к себе. Я слезла с кресла и уселась прямо на деревянный пол в его крепкие объятия:

– С тобой, похоже, не соскучишься, Луна.

– Похоже.

Некоторое время мы сидели в тишине, пока не услышали голос Дарена:

– Спасибо за Викки. Ты была добра с ней сегодня.

Я подняла лицо к мужчине:

– Я же её мать.

Дарен подошел к нам и сел в кресло:

– Ты всегда была её матерью, но не всегда была к ней добра.

Я мотнула головой:

– Всё! Не хочу сегодня больше слышать, какой стервой я была. Лучше поговорим о том, какой стервой я собираюсь стать, – коварно улыбнулась я.

– А ты собираешься? – усмехнулся Дарен.

– Конечно, – ответила я и понежилась в объятия Рэджа. – Вот, например, сегодня ночью я решила отказать вам в близости.

Рэдж сильнее прижал меня к себе:

– Вот так взяла и решила?

– Да, вот так. Как вам такое коварство?

– Ужасное.

– Мне тоже так кажется, – улыбнулась я и зевнула. Дарен медленно встал и Рэдж передал меня из рук в руки. Дарен понес меня в дом, нежно прижимая к себе. Я прикрыла глаза, кладя голову ему на грудь: – В том, что твой муж оборотень есть и свои плюсы.

– Да, и какие же?

– Он может носить тебя на руках, а ты не волноваться о лишних килограммах.

– А ты о них раньше волновалась? – спросил Дарен, поднимаясь в нашу спальню.

– Немного. Но не слишком сильно.

– И правильно. Ты очень красивая, Луна, и все в тебе гармонично.

Дарен уложил меня на постель и помог снять обувь. Когда он потянулся к застежке на джинсах, я шутливо ударила его по рукам:

– Нет. Сказала же, никакой близости этой ночью.

– Ты жестокая, – услышала я с порога голос Рэджа.

– Да, я такая, – ответила я и медленно встала с кровати. – Я переоденусь и спать. Просто спать.

Я величественно выплыла из спальни в гардеробную комнату и быстро переоделась в футболку и спортивные штаны.  Вернувшись в комнату, я откинула одеяла и улеглась в постель, прямо в спортивных штанах и футболке.

Рэдж усмехнулся:

– Луна, ты что теперь спишь в одежде?

– Да. Мне так удобно.

Я не стала говорить о то что в комнате холодно. Потому что, во-первых, это было не правда, а во-вторых – не хотела получить логичный ответ, что меня вмиг согреют. Дарен потянул за свою майку и быстро снял её, откидывая в сторону, за майкой последовали джинсы, и, наверное, что-то еще, но я уже не смотрела. Я повернулась на бок, лицом к окну и закрыла глаза. Мужчины потушили свет и матрас за моей спиной прогнулся, а потом меня обхватили сильные руки Дарена и потянули назад, на центр кровати. Передо мною лег обнаженный Рэдж, забираясь под одеяло. Я повернулась на спину и сложила на груди руки и тут же услышала тихое:

– Изображаешь из себя соляной столб?

– Нет, покойника, – ответила я.

Мужчины негромко рассмеялись:

– У тебя плохо получается, – Рэдж коснулся моих волос, убирая те с лица, и нежно поцеловал в губы.

Я несильно толкнула его рукой в грудь:

– Нет. Я хочу, чтобы вы уважали мое решение.

– Твое решение отказать нам этой ночью в близости?

– Да, именно его, – кивнула я.

Мгновение они молчали, а потом Дарен со вздохом произнес:

– Хорошо. Мы его принимаем и уважаем. Но только на эту ночь.

Я победоносно улыбнулась:

– Спасибо вам. Это очень важно для меня. Добрых вам снов.

– И тебе доброй ночи, – ответил Рэдж.

Моего виска коснулись губы Дарена:

– Сладких снов.

– Взаимно.

Спальня погрузилась в тишину. Проходили минута за минутой, но никто из нас не спал, я точно это знала. Мои нервы, возбужденные сегодняшним днем и вином, были взбудоражены. И, конечно, в штанах и майке, да еще под одеялом, было очень жарко, но я стойка терпела и старалась даже не двигаться. Скоро тело затекло, а кожа покрылась испариной. Мои мучения прекратил Дарен: он откинул одеяло, быстро ухватил за пояс моих штанов и ловко снял их:

– Мы оценили стойкость твоего духа, Джорджия.

– И тела, – усмехнулся Рэдж, снимая с меня влажную майку. Я не успела воспротивиться, обнаженную грудь тут же укрыли одеялом. – Спи, Луна. Никто тебя не тронет.

– Спи, – вторил ему Дарен.

Не прошло и пяти минут, как я уснула.

Но перед самым рассветом меня разбудили горячие поцелуи, которые страстно покрывали все тело. Я неосознанно потянулась, нежась под ними, и тут же ощутила легкий укус на груди:

– Ай!

– Наконец проснулась, – усмехнулся Рэдж.

Не успела я окончательно прийти в себя после сна, как ощутила медленный и глубокий толчок, от которого все тело пронзила приятная судорога. Я вскинула руки и ухватилась за плечи мужа, который неспешно покачивался на мне:

– Рэдж, – толи протест, то ли хрип страсти вырвался из моего горла.

– Я здесь, моя милая. С тобой. Все хорошо.

– Вы же обещали.

– Мы и не трогали тебя, всю эту ночь. Не знаю, как я продержался так долго. Но уже утро, – заметил он ускоряясь.

Я прикусила губу, и сильнее сжала его плечи, страсть раскручивалась во мне тугой пружиной. Вскоре пружина лопнула, и я не сдержала крика страсти, который слился с глухим рыком Рэджа. Не знаю сколько мы были с ним единым целым, но, когда мужчина, наконец, скатился с меня, моя страсть еще не до конца прошла. Рэдж притянул меня к себе и зашептал в волосы:

– Спи, Луна. Еще слишком рано.

– А где Дарен? – почему-то спросила я, ощущая его отсутствие.

– Он ушел на утреннюю пробежку. Как и я не мог уснуть всю ночь.

Я закрыла глаза и снова погрузилась в царство Морфея.

Второй раз я проснулась уже утром, когда через шторы пробивался солнечный свет. В спальне никого не было. Я немного понежилась в постели и, откинув одеяло, встала с кровати. Голова гудела после вчерашнего вина – бодрящий душ, вот что мне сейчас надо.

Я уже смывала гель с тела, когда дверь в ванную комнату распахнулась и на пороге, сквозь стеклянные двери душевой кабины, я увидела Дарена. Мужчина был в одних спортивных штанах, и явно только что закончил пробежку. Он в мгновение очертил мое обнаженное тело страстным взглядом, под которым я смутилась, а потом быстро снял штаны и зашел ко мне в душевую кабину. Я придвинулась к стене, Дарен занял собой все пространство, и не потому, что кабина была маленькой, а потому что от него исходила истинная мужская сила и страсть. Дарен придвинулся ко мне и забрал из рук мочалку. Не отрывая от меня пристального взгляда, он налил на мочалку ароматный гель, вспенил, и начал медленно водить по своей груди и рукам. Я прикрыла глаза – от этого эротического зрелища страсть вспыхнула во мне, как в зажжённой спичке. Это поняла не только я, потому что через долю секунды Дарен подхватил меня под ягодицы, и приподнял над полом, прислоняя к стене. Я, подчиняясь инстинкту, обхватила ногами его бедра и ухватилась руками за шею. И тут же на мои губы обрушились его, страстные и нетерпеливые. Слова были не нужны, нами завладел древний, как сам мир инстинкт. Он вошел в меня стремительно и глубоко, и я застонала – так остро это чувствовалось:

– Больше не делай так, Луна, – прорычал Дарен. – Целую ночь быть рядом с тобой, и не иметь возможности коснуться. Это жестоко. Ты жестокая.

Я хотела что-то ответить, но сил на это не осталось. Я сильнее ухватилась за мужские плечи и прогнулась в спине – и тут же ощутила острый оргазм, который взорвался во мне миллионом искр. Время остановилось, и я потеряла связь с реальностью.

Пришла в себя я только спустя пару минут, когда Дарен заботливо укладывал меня на кровать. Я притронулась к его щеке и прошептал:

– Я больше не буду жестокой.

Мужчина тепло улыбнулся:

– А мы больше не будем давать глупых обещаний. Поспи.

– Побудь со мной. Или у тебя дела? – тут же устыдилась я своей просьбы.

– Главное мое дело, это ты. И только ты, – ответил Дарен, укладываясь рядом.