Текст книги "Их Луна"

Автор книги: Евгения Кобрина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Рэдж медленно поднял руку и снова притронулся к моей щеке. Я неосознанно дернулась, но мужчина, слава небу, никак на это не отреагировал и тихо спросил:

– Ты вправду, совсем ничего не помнишь?

– Совсем, – выдохнула я почти беззвучно.

– Мы поможем тебе все вспомнить, – прошептал мне на ухо Дарен.

Я не удержала горький ответ:

– Не хочу ничего вспоминать.

Взгляд Рэджа снова почернел, когда до него дошел скрытый смысл моих слов, но отреагировать мужчина не успел. Мы услышали тихое и встревоженное «Мама?» и одновременно повернули головы. На пороге двери, которая вела с террасы в дом стояла красивая девушка лет пятнадцати, оборотень, и пристально рассматривала меня.

Безумство этого дня когда-нибудь закончится? Я во все глаза смотрела на девушку, которая явно не могла быть моим ребенком, ведь мне только... а сколько мне лет, кстати?

Рэдж велел:

– Викки, иди в дом.

Девушка не обратила на его слова никакого внимания и шагнула ближе, взволнованно рассматривая меня:

– Ты правда не помнишь нас?

Конечно не помню! Но если бы у меня была дочь, я бы это чувствовала верно? Так ведь? Я отрицательно мотнула головой, не нужно давать ребенку пустые надежды. Викки вопросительно посмотрела на Рэджа.

– Нет, Викки. Все эти полгода Луна даже не знала, что оборотень.

– Я и сейчас этого не знаю, – зачем-то вставила я свои пять центов, чем снова привлекла к себе всеобщее внимание.

– Но ты оборотень, Луна нашей стаи и моя мать, – сказа Викки, подходя еще ближе. – Ты немного изменилась, но пахнешь по-прежнему. Только, – девушка замялась и быстро глянула на отца.

Ясно! Еще от меня «разит человеком». Мне каждый встречный оборотень будет об этом сообщать?

– Викки, так? – настороженно улыбнулась я, и девушка кивнула. – Я действительно ничего не помню из своего прошлого. Просто чистый лист. Но уверена, если бы у меня была дочь, я бы это знала или чувствовала. А я.., – я покачала головой вместо слов. – Так что не уверена, что я твоя мать. Прости.

Викки горько усмехнулась:

– Это как раз очень на тебя похоже.

– Викки, – предупредил её Дарен. – Не сейчас.

Девушка только кивнула. А я поняла, что у этой Джорджии были совсем непростые отношения с дочерью.

Да что же за наказание такое? Почему я ничего не помню? Не помню свою семью, дочь? Черт, кто же я все-таки такая? Неужели оборотень Джорджия? Или они жестоко ошибаются? Хоть бы второе!

Глава 3.

Меня ухватили за локоть и повели в дом, я не стала упираться и противиться, силы были не равны. Интерьер в доме был современный и дорогой – у этих оборотней явно водились деньги и не малые. Мы прошли коридор и стали подниматься на второй этаж по широкой лестнице, пока не услышали:

– Альфа? Вещи Луны.

Я обернулась и увидела в руках у женщины, которая встречала нас, свою дорожную сумку. Её взгляд тоже горел серебром. Теперь мне стало ясно, зачем женщина прятала свои глаза под солнечными очками – чтобы не спугнуть нас с Роном раньше времени. Рэдж холодно велел:

– Сожги.

– Что? Это мои вещи, – возмутилась я.

– Твои вещи ждут тебя в твоей комнате, – ответили мне и потащили дальше по лестнице.

Злость смешалась со страхом – что еще меня ждет «в моей комнате»? Мы поднялись на третий этаж, и Викки открыла дверь в просторную, светлую спальню, которая просто кричала новомодным ремонтом. Интерьер в силе неоклассицизм со множеством бесполезных мелочей мне не понравился, как-то слишком пафосно на мой вкус. Ха, еще одно доказательство, что я не Джорджия.

Я посмотрела на Викки и улыбнулась:

– Уютно. Значит это моя комната до полнолуния?

– До полнолуния? – переспросила Викки.

– Луна не верит, что она оборотень. И думает, что после полнолуния уйдёт от нас, – сказал Дарен. Викки хмуро посмотрела на меня, а мужчина успокоил дочь: – Мама больше никуда не уедет, милая. Не волнуйся об этом.

Девушка кивнула, принимая слова отца, а я пронзила Дарена недовольным взглядом – зачем давать ребенку ложные обещания? Рэдж обратился ко мне:

– Здесь твои вещи, переоденься. Но жить ты в этой комнате не будешь.

– А где я буду жить?

– В нашей общей спальне, – ответил он.

Я нервно сглотнула:

– Нет! – громче, чем следовало бы сказала я, а потом добавила уже спокойнее: – Я бы хотела остаться здесь.

– Нет.

– Не хочу показаться привередливым постояльцем, но я бы хотела остановиться в отдельном номере, – не сдавалась я, решив перевести все в шутку.

Три слегка удивленных взгляда пронзили меня своим серебром. А что я такого сказала?

– Ты не постоялец, – ответил, наконец, Рэдж. – Ты наша жена. И жить будешь с нами.

– Но...

– Не обсуждается, – перебил он меня и посмотрел на дочь: – Викки, покажи Луне её вещи, и через полчаса спускайтесь к обеду.

– Ты, наверное, голодная, – предположил Дарен.

Я ничего не ела с самого утра, но как сейчас вообще можно думать о еде?

– Начни экскурсию с ванной комнаты, – обронил Рэдж.

Я сразу поняла, что мужчина хотел этим сказать, как и все остальные. Я разозлилась, но промолчала, и быстро глянула на Викки, она была смущена. Мужчины, не дожидаясь моего ответа, вышли из спальни.

Викки посмотрела на меня:

– Не обращай внимания, он не хотел быть грубым.

– Думаю, хотел.

– Нет, просто... Ну, просто для них это сложно. Понимаешь? – я отрицательно мотнула головой и сняла с себя куртку, в доме было тепло. Викки взяла у меня куртку и усмехнулась: – Ну да, ты же ничего не помнишь, и не чувствуешь, как раньше. Верно?

– А что я должна чувствовать? – спросила я, садясь в удобное кресло.

– Эти ощущения сложно объяснить, я же родилась с ними, – ответила Викки садясь на кровать. – Но говорят, что оборотни чувствует все острее, чем люди. Запахи, вкусы, звуки, даже цвета видят по-другому. Вот ты сейчас чувствуешь мой запах?

– Нет.

– А я твой чувствую, даже на расстоянии. Он такой же, как и прежде, только... с легким неприятным оттенком.

– От меня «разит человеком»?

Викки замялась:

– Ты пахнешь им, другим мужчиной. И это злит меня, злит других членов стаи. Поэтому даже не представляю, что творится с Альфами.

– Почему это злит тебя?

– Потому, что ты, не только моя мать, но и Луна нашей стаи. Ни один другой мужчина не смеет к тебе прикасаться, только твои Альфы. Но ты была с другим, – тихо заметила Викки, – и тем самым оскорбила моих отцов и моих Альф. Предала их. Получается ты предала всю нашу стаю. Ты позволила другому мужчине касаться тебя... – Викки резко замолчала, видимо решила, что наговорила лишнего. – Но ты ничего не помнила, когда сделала это. Не помнила кто ты. Поэтому никто в стае не станет тебя осуждать, – объяснила Викки, а потом пронзила меня пытливым взглядом: – Ты же ничего не помнила, да?

Я отрицательно мотнула головой. И тихо спросила:

– Ты злишься, потому что думаешь, что твоя мать изменила твоим отцам?

Викки взволнованна встала с кровати:

– Да. Именно так. Потому что тем самым ты предала их, – девушка снова осеклась, подавляя в себе бурю чувств: – Но ты ведь ничего не знала, не помнила. Если бы ты помнила кто ты, ты бы никогда этого не сделала. Правда?

– Я знаю себя только полгода, но не думаю, что способна на предательство или измену, – тихо заметила я. Девушка молчала, и я тихо спросила: – Джорджия была не очень хорошей матерью и женой. Так?

– Не говори о себе в третьем лице! – разозлилась Викки. – Моя мать ТЫ.

– Возможно... а возможно и нет.

– Сейчас, – сказала Викки и достала из кармана свой телефон.

Через пару мгновений она протянула мне телефон. Один взгляд на женщину на фото, и мой мир стал с ног на голову второй раз за полгода! Женщина на фото имела короткую модную стрижку, хороший макияж и была гораздо худее меня. Её глаза светились серебром, но это определенно была я. Вот и все, отпираться теперь бесполезно и глупо. Мое имя Джорджия, я оборотень и Луна для двух Альф. Теперь это моя жизнь и моя реальность. Но как с этим смирится? И как с этим жить?

Викки села рядом:

– Убедилась?

Я посмотрела на внезапно обретенную дочь и грустно улыбнулась:

– Разве можно так сразу, у меня могло и сердце не выдержать.

Девушка нахмурилась, а потом спросила:

– Это ты сейчас пошутила?

– А что, шутки в этом доме под запретом?

– Нет. Просто странно слышать их от тебя.

– Так я еще была и снобом без чувства юмора? Да, не веселое у меня прошлое, может потому я его и забыла?

Викки улыбнулась:

– Возможно. Хотя в твоем прошлом не было ничего плохого. У тебя была чудо что за жизнь! Каждый в стае всегда был готов тебе услужить, любое твое желание тут же выполнялось. Тебя слушались абсолютно все.

– Думаю теперь все изменится.

– Глупости, – отмахнулась Викки. – Никто не посмеет тебе и слова сказать. Кому хочется расстаться с головой? А ведь именно так и случится, если кто-то тебя обидит. Ты Луна, огорчить Луну, это значит огорчить Альф.

Я видела, что Викки говорит искренне и тем самым, сама того не зная, девушка открыла мне неприглядную правду – в своей прошлой жизни я была никем, никем без Альф. Меня самой по себе как бы и не было вовсе. Я существовала только как дополнение к Альфам, как их собственность их имущество. И все в стае так ко мне и относились: улыбались, дружили, слушались – все только из-за Альф. Оборотни боялись их расстроить или разозлить. От осознания этого стало гадко. Я почувствовала себя полным ничтожеством: безразличная мать, плохая жена, эгоистичная женщина. Кем же ты была Джорджия?

Викки почувствовала неладное:

– Что случилось? Чем я огорчила тебя?

Я отмахнулась и изобразила на лице улыбку:

– Все хорошо. Просто очень много информации, на мою бедную голову.

Викки не повелась на мою ложь и взяла меня за руку:

– Прошу, скажи мне. Я ведь чувствую, что что-то не так.

Я пожала её ладонь и улыбнулась уже искренне:

– Конечно не так, мой мир стал с ног на голову. Оборотни, мужья, стая, взрослая дочь. Как я могу тебя не помнить?

– У тебя еще и сын есть, – хитро улыбнулась девушка.

– Сын?

– Да, Тод. Но он сейчас в отъезде.

Я отложила телефон и воззрилась на неожиданно обретенную дочь:

– Еще и сын. Он младше тебя?

– Старше на три года.

Я нервно повела плечами, боясь спросить о важном, поэтому пошла обходным путем:

– А сколько тебе лет, Викки?

– Пятнадцать.

– Понятно. Значит мне...

– Тридцать восемь.

– Тридцать восемь? – слегка удивилась я. В амбулаторной карте больницы мне поставили возраст 22-24 года, который соответствовал всем проведенным анализам.

– Мама, – рассмеялась девушка, замечая мое удивление, – мы же оборотни. После совершеннолетия наше взросление и старение очень сильно замедляется. Ты и в сто лет будешь выглядеть как сейчас.

Я прикрыла глаза, не веря в то, что все это происходит со мной. Конечно люди знали, что оборотни живут дольше их, но не знали насколько дольше. Викки продолжила меня шокировать:

– Ты еще очень юная, по меркам волков. Вот отцы...

Я её перебила, быстро вставая с кровати:

– Не хочу знать сколько им лет.

– Точно не хочешь?

– Точно.

– Ну, как знаешь, – усмехнулась Викки.

Все это не укладывалось в моей голове, как такое возможно? Как я могу напрочь забыть мою странную волчью жизнь? Викки тоже поднялась и взглянула на часы

– Иди прими душ и будем спускаться к обеду. Альфы не любят ждать.

Чего еще не любят эти оборотни, которые являются моими мужьями? Думать об этом не хотелось, потому что было страшно. Будем решать проблемы по мере их поступления.

Я приняла горячий душ, смывая с себя часть напряжения, завернулась в банный халат и промокнула волосы полотенцем. А потом нахмурилась – вся моя одежда чудным образом исчезла. Вместо неё на стуле лежало кружевное черное белье, короткое открытое платье с африканским принтом, а рядом стояли модные туфли на танкетке. Я даже не притронулась к чужим вещам и решительно вышла в спальню:

– Викки, где моя одежда?

Девушка вскинула на меня приторно-невинный взгляд:

– Я избавилась от неё.

– Что значит избавилась?

– Сожгла, – ответила она как ни в чем не бывало, а потом быстро сменила тему разговора: – Тебе не понравилось выбранное мной платье? Можешь выбрать сама.

Я начала злиться:

– Викки нельзя так легкомысленно относиться к вещам.

– Можно, – улыбнулась девушка. – Когда у тебя ОЧЕНЬ много денег и ОЧЕНЬ много времени, чтобы их потратить. Но давай подискутируем на эту тему позже. Одевайся, мама, не будем опаздывать к обеду.

Я подавила раздражение и промолчала. На этот раз. Викки проводила меня в гардеробную комнату, которая напоминала бутик модной одежды и по размеру помещения, и по количеству вещей. Похоже я была шопоголиком, учитывая сколько тут одежды, обуви и женских аксессуаров. Я прошлась вдоль ряда коротких платьев, вешалок с джинсами и брюками маломерками, притронулась к открытым блузам и рубашкам и залюбовалась игрой света на драгоценных камнях вечерних нарядов. И что из этого я должна надеть? Я посмотрела на Викки:

– А нет здесь чего-нибудь попроще, и побольше размером?

Девушка задумалась, а потом прошла вперед и открыла шкаф, где на полках лежали модные спортивные костюмы. То, что надо! Я выбрала один, самый объемный и быстро переоделась, не забывая про белье, которое было не совсем по размеру, но за неимением другого сгодится. Викки придирчиво оглядела меня и вынесла приговор:

– Мне не нравится, как-то мешковато сидит. А значит им наверняка не понравится. Может все же наденешь выбранное мною платье?

Я не стала спрашивать кому «им», и так было ясно. Я застегнула молнию мастерки до самого горла, и оглядела себя – брюки свободно сидели и ничего не обтягивали, а мастерка скрывала живот и грудь:

– А мне очень даже нравится.

Викки недовольно поджала губы, но спорить больше не стала. Я надела модные кроссовки и начала закручивать еще влажные волосы в низкий пучок. Тут девушка не сдержалась:

– Мама, оставь волосы распущенными.

– Мне так неудобно.

Викки подошла ко мне и быстро распустила мою прическу, нежно расчесывая пряди пальцами:

– Зато красиво. Никогда раньше не видела тебя с длинными волосами. Теперь мы очень похожи.

На меня вмиг нахлынули чувства, и я порывисто обняла Викки:

– Прости, что была плохой матерью.

– Не извиняйся за то, чего не помнишь.

– Наверное мне дали второй шанс... чтобы все исправить.

– Наверное, – протянула Викки отстраняясь. Я заметила в глазах девушки слезы, но она улыбалась: – Ну, все. Хватит женских обнимашек. Пора идти в столовую, а то за нами придут сюда.

Я только кивнула.

Глава 4.

Мы спустились вниз и вошли в большую светлую столовую из которой доносились приятные ароматы – я поняла, что очень проголодалась. Но мой аппетит тут же пропал стояло мне увидеть мужчин. Рэдж и Дарен – мои мужья, застучала в голове тревожная мысль! Я взглянула на них по-новому: надо отдать должное, мужчины были привлекательными, даже слишком. Высокие, сильные, спортивного телосложения – просто образцы мужской красоты. Не знаю сколько им в действительности лет, и не хочу знать, но выглядели они в районе 35-40 человеческих лет.

Викки сразу с порога радостно заявила:

– Я показала Луне её фотографии, и она признала в них себя. Так ведь, мама? – обернулась она ко мне.

– Да, – ответила я тихо.

Мужчины пронзили меня пытливым взглядом, под которым я смутилась, а потом медленно оглядели с ног до головы. Я поняла, что дочь очень хорошо знает своих отцов – то что Альфы видели им не нравилось, мужчины нахмурились. Викки тут же за меня вступилась, беря под руку:

– Луна изменилась, за те полгода, которые её не было дома. Завтра поедим с ней по магазинам, нужно обновить её гардероб.

Альфы согласно кивнули и отодвинули для нас стулья. Мы сели за небольшой круглый стол, который стоял у окна, и я нервно поправила волосы, ощущая на себе два пристальных взгляда. Незнакомая молодая женщина разлила нам красное вино, и я сразу схватилась за свой бокал, чтобы занять руки. Я не любила спиртное, но все же пригубила немного, из вежливости. Вино оказалось терпким и немного горчило, я медленно отставила бокал и тут же услышала:

– Тебе не понравилось вино? Это твоя любимая марка.

Я быстро взглянула на Дарена:

– Я не очень люблю спиртное. По крайне мере сейчас.

– Грета, налей Луне воды.

Передо мной тут же поставили пустой бокал и стали наливать в него воду. Я улыбнулась Грете:

– Спасибо. Давайте я сама.

Я потянулась к графину, рука женщины дрогнула, стекло звякнуло, и вода пролилась на скатерть, а потом мне на колени. Я быстро встала с места, отряхивая воду. Грета буквально отскочила от меня, в её взгляде появился настоящий ужас:

– Простите меня, Луна! Я не специально! Простите, Луна!

– Ничего страшного, – ответила я и взяла со стола салфетку. Я промокнула ткань штанов и улыбнулась испуганной женщине: – Это же всего лишь вода, даже пятна не останется.

Грета смотрела на меня всё с тем же ужасом, как будто я сейчас обернусь драконом и спалю её дотла прямо на этом месте. Похоже я была еще той «стервозой», или Грета просто боится реакции своих Альф. От этих мыслей я снова почувствовала себя гадко. Есть расхотелось от слова «совсем». Я взглянула на мужчин, ощущая на себе их хмурые взгляды – похоже Викки забыла уточнить, что оборотни отлично чувствуют не только запахи, но и эмоции.

Дочь встала со своего места и взяла у Греты кувшин:

– Если Луна говорит, что ничего страшного, значит ничего страшного. Принеси обед, я сама налью воды.

Грету как ветром сдуло, а я благодарно кивнула Викки:

– Пойду переоденусь.

– Я провожу тебя, – тут же вызвался Дарен и поднялся со своего места.

– Спасибо, но я сама найду дорогу до своей комнаты.

Повисла гнетущая тишина, и я сразу осознала – в этом доме с Альфами не спорят. Ни говоря больше не слова я вышла из столовой и пошла наверх, все время ощущая спиной, горящий взгляд Дарена, который молча шел следом. В гардеробной комнате я выбрала другие спортивные штаны и неуверенно посмотрела на мужчину – он выйдет, или мне переодеваться при нем? По лицу Дарена невозможно было понять его мыслей, поэтому я тихо спросила:

– Я могу переодеться одна?

Мужчина прислонился к косяку двери и скрестил на груди руки. Его задумчивый взгляд лениво скользил по моему лицу:

– Ты же сказала, что признала себя Джорджией, нашей женой.

– Да, признала, – ответила я, стараясь удержать раздражение, которое начало закипать во мне. – Но я до сих пор ничего не помню, и вы для меня все ещё остаётесь незнакомцами. Чужими людьми.

– Это легко исправить, – тихо ответил Дарен. Я сразу поняла, как мужчина хочет это исправить, и испугалась, что он захочет все исправлять прямо здесь и сейчас. Похоже эмоции на моем лице были для него как открытая книга: – Ты наша жена, и наша пара. Ты единственная женщина, с которой мы можем быть. А тебя не было рядом долгих полгода, – сказал Дарен и замолчал, чтобы я могла сама додумать продолжение.

И мое воображение понеслось вскачь. Я притормозила его, прикрыла глаза и почти беззвучно прошептала:

– Мне нужно время, чтобы ко всему привыкнуть.

– Боюсь, у тебя не будет этого времени, – ответил он. Я неосознанно шагнула назад, понимая, что Дарен подошел совсем близко, вторгаясь в мое личное пространство. – Если бы мы час назад не ощущали от тебя запаха другого мужчины, ты бы уже лежала в нашей постели.

Я уперлась спиной в стену и распахнула глаза, Дарен как ангел мщения нависал надо мной. Но даже у приговоренного на смерть, есть право последнего слова:

– Я ничего не помню, так же, как и полгода назад. Я была с Роном, потому что...

Мою шею совсем не нежно сжали:

– Никогда больше не произноси его имени. Не смей о нем говорить. Даже думать о нем не смей. Это ясно? – прорычал он. Я только кивнула, боясь даже дышать. Но этого мужчине было мало: – Ясно?

– Ясно.

Ладонь на моей шее расслабилась, и горячие пальцы приласкали кожу:

– Ты наша жена, Джорджия, наша Луна. Не нужно бояться близости. Нам будет очень хорошо вместе, поверь. Уверен твое тело все вспомнит.

Мое тело отказывалось что-либо вспоминать, оно вжалось в стену, пытаясь слиться с ней, или просочиться сквозь неё. Дарен нежно обвел мои скулы горячими пальцами, и я не удержала жалкой просьбы, замечая, как его взгляд загорается страстью:

– Пожалуйста, не надо.

Мне ответили жарким поцелуем, сминая и терзая губы. Я привалилась к стене, чувствуя себе полу придушенной мухой, которая попалась в липкую паутину – какой смысл бороться, это лишь ускорит твою печальную участь. Приняв отсутствие сопротивления за поощрение, Дарен подхватил меня на руки и, не прерывая поцелуя, вынес из гардеробной комнаты. Мужчина сел на кровать и усадил меня к себе на колени, а потом мгновенно расстегнул мастерку и отбросил её на пол. Послышался треск ткани, и моя майка тоже полетела на пол. Обнаженную грудь, которая не поместилась в маленький бра (поэтому я его и не надела), тут же овеял холодный воздух. Я попробовала прикрыться, но не успела – мою грудь обожгла горячая ладонь.

Всё это было слишком! Слишком много для меня. Слишком много шокирующих событий для одного дня. Какой-то безумный день! Я толкнула мужчину в грудь и отвернула голову, прерывая поцелуй:

– Нет, пожалуйста. Не надо. Пусти меня, – взмолилась я.

Он и не подумал отпустить. Дарен ухватил меня за волосы и настойчиво потянул. Мне пришлось запрокинуть голову назад, и шею тут же опалили мужские губы:

– Наконец-то ты рядом. Эти полгода без возможности коснуться тебя были сущим кошмаром. Такая сладкая, такая желанная, – шептал мужчина, кажется даже не замечая моего сопротивления.

Я ухватилась за его ладонь, пытаясь отцепить пальцы от моих волос:

– Пожалуйста, Дарен, пусти. Не надо!

В следующее мгновение меня резко отпустили, и я, не удержав равновесие, начала заваливаться назад. Но мне не дали упасть – Рэдж, который неизвестно как появился в комнате, прижал меня к себе, удерживая над полом, точно я была тряпичная кукла. Его глаза горели яростной страстью:

– Пустить? Нет. Ты наша. И теперь настало время тебе ответить, Джорджия, за все те полгода, которые мы провели в агонии, – озвучил Рэдж мой приговор на ближайшие пару недель и припечатал его жарким поцелуем.

Я попыталась оттолкнуть мужчину, понимая, что это ни к чему не приведет. Но я должна была хоть что-то сделать, хоть как-то выразить свой протест и нежелание. Рэдж углубил поцелуй, буквально насилуя мой рот, и я взмолилась всем богам, чтобы случилось чудо и меня спасли. Чуда не произошло и через пару мгновений я оказалась на кровати, а Рэдж устроился сверху, удерживая мои руки над головой. Его губы стали яростно целовать шею и обнаженную грудь, я зажмурилась, и непрошеные слезы начали резать глаза. Еще утром я проснулась в нежных объятиях Рона, я была спокойна и счастлива. А сейчас не ощущаю ничего кроме ужаса и безысходности.

Горячие пальцы проделали путь по мокрым дорожкам от моих слез и зарылись в волосы. Дарен зашептал, придвигаясь ко мне:

– Нет, Джорджия, не смей. Не терзай ни себя ни нас. Открой глаза, посмотри на меня, – мужчина поцеловал меня в висок, собирая губами соленую влагу. Я распахнула глаза и Дарен тут же заглянул в них, гипнотизируя своим горящим взглядом: – Все хорошо, не надо бояться. Мы никогда не причиним тебе ни зла, ни боли. Ты наша жена, наша Луна. Просто подчинись, это в твоей крови. Как же сильно мы хотим тебя. Позволь показать тебе силу нашей страсти. Позволь нам любить тебя.

– Это не любовь, – прошептала я почти беззвучно, но меня услышали.

С каким-то утробным рыком Рэдж оторвал губы от моей груди, которую до это жарко терзал, и впился в меня яростным взглядом. Такой же яростью пылал и взгляд Дарена. Рэдж прошептал:

– Не смей говорить о любви! Что ты можешь знать о ней?

Я понимала, что возможно, не проживу и пары мгновений, если сейчас же не прикушу язык. Но не прикусила:

– Всё.

Взгляд Рэджа почернел, а его руки с такой силой сжали мои запястья, что те, казалось, затрещали.

– Рэдж, – услышала я тихое предупреждение от Дарена.

Мужчина разжал мои запястья и резко поднялся с кровати:

– Ему не жить.

Ну почему я такая глупая! Почему с первого раза не поняла, что вся сила их гнева обрушится не на меня, а на Рона. Синтия, то есть Джорджия, когда ты уже угомонишься! Ведь от твоей строптивости может пострадать близкий тебе человек. Ни в чем не повинный человек. Человек, который дорог тебе. Человек, которого ты больше никогда не увидишь. Я потянулась за Рэджем и села на кровати, неосознанно прикрывая обнаженную грудь:

– Нет, пожалуйста. Не надо! Прости меня. Он тут не причем. Я больше не буду о нем говорить, обещаю.

– Ты обещала даже не думать о нем, Луна, – напомнил Дарен и сел ближе.

Мужчина откинул мои волосы с груди на спину, обнажая плечи и шею. Его ладонь заскользила по коже. Я прикрыла глаза: я ничего такого не обещала, просто сказала «ясно». Но спорить не стала, не в том я положении, чтобы спорить. Я смущенно взглянула на Дарена, слишком близко он сидел, и слишком откровенными стали мужские прикосновения:

– Я постараюсь, – я перевела встревоженный взгляд на Рэдж, и сразу стушевалась от его пристального внимания: – Я ничего не помню, совсем не знаю вас, и мне сложно. Но я буду стараться, правда. Взамен я ничего не прошу, только немного терпения.

– Как раз терпением мы и не отличаемся, – ответил Рэдж напряженно.

Дарен притронулся к моей шее и повел горячими пальцами вдоль ключиц:

– Ты даже представить себе не можешь, Луна, насколько ты желанна для нас. А полугодовая разлука делает это желание еще и очень болезненным.

Я прикрыла глаза, не желая примеряться с судьбой. Но теперь эта моя реальность и в ней надо как-то жить. Эти двое незнакомых, пугающих меня мужчин, мои мужья, с которыми мне придется провести не одно столетие. И никто не сможет меня спасти от этой участи. Никто и ничто.

Я отвела от груди руки, опуская их на покрывало – мужчины все поняли, слова были не нужны. Дарен медленно потянул меня за шею и уложил на кровать. Мужчина стал нежно, почти невесомо целовать мои закрытые веки, щеки, губы и шею, а его руки скользили по моей груди, выписывая на ней жаркие узоры:

– Нам будет очень хорошо вместе, Луна. Обещаю.

Рэдж потянул за спортивные штаны, снимая их с меня. Неимоверным усилием воли я заставила свое тело лежать спокойно, не протестовать против происходящего. В след за штанами с меня сняли и трусики. Здесь выдержка меня подвела – я прикусила губу и резко сжала бедра. Одно дело принять решение, и совсем другое следовать ему. Горячие руки прошлись от моих лодыжек к бедрам и нежно, но настойчиво их развели.

– Все хорошо, Джорджия. Доверься нам. Не надо бояться, – услышала я тихий голос Дарена.

Мне захотелось его послать, далеко и надолго, но я сдержалась. Пальцы Рэджа тут же коснулись самого сокровенного, и я вся выгнулась, в неосознанном порыве стыда и нежелания. Дарен удержал меня на кровати, и припал к губам в глубоком поцелуе.

Я постаралась отключиться от всего происходящего, и это немного помогло. Я как будто со стороны наблюдала, как ласки мужчин становились более настойчивыми и порывистыми, и вскоре привели к логичному продолжению. Рэдж удержал мои руки у меня над головой, прижимая запястья к кровати, а Дарен шире развел мои бёдра и медленно вошел. Он был большим, очень большим – я прикусила губу и тут же услышал его тихие и настойчивые слова:

– Джорджия, милая моя, расслабься. Я твой муж, хоть ты этого и не помнишь. Я твой Альфа, а ты моя Луна. Доверься мне и подчинись. Я никогда не обижу тебя, не причиню боли. Будь сейчас со мной, – Дарен притронулся к моим закрытым векам, продолжая свое медленно вторжение. – Открой глаза. Будь со мной в нашей страсти.

Я мотнула головой, отказываясь подчиняться. Пусть мое тело принадлежит им, но моя душа принадлежит только мне. Только мне! Толчки стали настойчивее и ко мне неожиданно стало подступать легкое удовольствие. Нет-нет, только не это! Пожалуйста, только не удовольствие! Но мое тело, казалось, жило своей собственной жизнью, оно перестало слушать свою хозяйку и начало зажигаться страстными огнями. Я выгнулась навстречу незнакомому мужчине всем телом с желанием получить разрядку. И тут же забилась в легкой судороге, на что Дарен тихо зарычал и через несколько мгновений жарко излился в меня.

Время остановилось.

Но постепенно страсть начала отступать, и меня тут же накрыло осознанием от произошедшего. Какой стыд! Я получила удовольствие в объятиях мужчины, которого совсем не знаю, не помню. Который...

Моего лица коснулись горячие пальцы, и Дарен зашептал в самые губы:

– Твое тело все помнит, Луна, а значит и ты скоро все вспомнишь, – он нежно поцеловал меня в губы и отстранился.

Рэдж отпустил мои запястья и уже через мгновение лежал рядом. Он принялся нежно поглаживать кожу живота и груди. Я спрятала лицо в сгибе локтя, стараясь хоть так закрыться от того, что только что произошло. Мужчина поцеловал меня в висок и зашептал в волосы:

– Не смей стыдиться своей страсти, Джорджия. Мы вместе уже двадцать лет и не было ни одного дня, чтобы ты не зажигалась в наших объятиях. Это в твоей волчьей крови, в твоей природе. Ты наша пара, наша Луна, по-другому быть не может. Не борись с этим.

Если бы я только могла бороться, я бы боролась! Но как бороться со своим собственным телом? Со своим 38-летним телом оборотня?

Пока я думала об этом Рэдж лег на меня и стремительно вошел. Я задохнулась и выгнулась ему на встречу, тут же ощущая болезненное удовольствие. Рэдж был совсем иным любовником, чем Дарен, он был порывистым и не сдержанным. Мои руки сейчас никто не удерживал, и я вцепилась пальцами в матрац, только бы не обхватить Рэджа за плечи, еще теснее прижимая к себе. Такого позора из-за своей несдержанности я не переживу! Мужчина как будто прочитал мои мысли и накрыл запястья своей ладонью, прижимая к матрасу. Мы почти одновременно пришли к разрядке – я к намеренно-тихой он к бурной.

Рэдж поцеловал меня в плечо и лег рядом. Дарен заботливо укрыл одеялом и лег с другой стороны.

То, что сейчас произошло было не правильным, стыдным и поспешным – я точно знала это. Но мое тело чувствовало что-то другое – оно как будто только что обрело долгожданный дом. Мне не хотелось сейчас разбирать ни в своих мыслях, ни в своих чувствах. Мне хотелось забыться глубоким сном, что я благополучно и сделала, потому что морально измоталась за этот безумный день, который еще даже не закончился.

Дарен убрал прядь волос с лица жены, и она вздохнула, поворачивая голову, но не проснулась. В его душе был мир, а волк внутри на время успокоился, заполучив свою пару. Но только на время, очень короткое время. Дарен посмотрел на Рэджа, который с такой же нежностью взирал на их Луну и тихо сказал:

– Она другая. Не похожа на себя. И не только внешне, внутри тоже изменилась.

Рэдж погладил Джорджию по щеке:

– Да. Раньше Луна была другой. Уже не уверен, что хочу, чтобы она все вспомнила, – грустно усмехнулся мужчинам и взглянул на друга: – Возможно нам дали второй шанс.