Текст книги "Ярый"

Автор книги: Евгения Кобрина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Нет? – Герман приподнял женское лицо, пристально, рассматривая: – Ты знаешь, что это была Эльвира? Это уже не в первый раз? Да?

– Не понимаю о чем ты.

– Ты не умеешь врать, Ксюша, – отрезал он. – Так что даже не начинай.

Она вздохнула, примиряясь с поражением:

– Не в первый, но я не хочу об этом говорить.

– А я хочу знать, что еще вытворила эта мелкая дрянь.

– Не хочу о ней говорить, – стояла на своем Ксения и Герман уступил.

Он обнял её и вздохнул:

– Ладно. Хочешь, поедем домой?

Ксюша усмехнулась:

– Чтобы за нами уже точно закрепилось звание «беглецов»?

Герман усмехнулся в ответ:

– Это да, Тигр не упустит такого шанса.

– Нет, вернемся к остальным. Не хочу, лишних вопросов.

– Ты мой миротворец, – усмехнулся Герман и нежно поцеловал Ксению в губы.

Она ответила на поцелуй, а потом спросила:

– Мне показалось, или ты дрался профессионально?

– Это была не драка, так, игра в одни ворота.

– Научишь меня?

Мужчина нахмурился:

– Что за глупости. Тебе это не к чему.

– Я хочу уметь постоять за себя. Пожалуйста, Герман.

– Не выдумывай, – он нежно погладил женщину по щеке: – Со мной тебе ничего не угрожает.

– Но ты не всегда бываешь рядом, – заметила она.

– Не беспокойся. Влад и Стас тоже сумеют тебя защитить, они профессионалы в этом. Я лично их проверял.

Ксения вздохнула:

– Значит все-таки «охрана», а не «водители».

Он усмехнулся:

– Два в одном.

– Это значит, что я теперь никогда не смогу выходить из дома одна?

Герман заглянул ей в глаза и серьезно сказал:

– Это значит, что ты теперь под моей защитой. Ты теперь со мной. Всегда.

– Всегда, – повторила она за ним и нежно улыбнулась.

Глава 20.

После того как Ксения поправила макияж, они вернулись к остальным, как ни в чем не бывало. Герман оставил Ксюшу подле Николь, а сам отправился на поиски мелкой интриганки. Она обнаружилась возле бара – Герман ухватил Эльвиру за локоть и совсем не нежно потащил за собой. Он открыл дверь подсобки и втолкнул девушку внутрь, закрывая за ними дверь. Та восприняла его действия по-своему и эротично улыбнулась:

– Герман что мы здесь будем делать?

Мужчина наградил Эльвиру холодным взглядом, и улыбка сползла с ее лица.

– Я буду говорить, а ты слушать, – тихо велел Герман. – Я скажу только один раз, а ты запомнишь. Ксения моя женщина, а значит, любое слово или действие по отношению к ней  я воспринимаю на свой личный счет. Если ты еще раз позволишь себе хотя бы недоброжелательный взгляд, в её строну, я приму жесткие ответные меры. И я не сделаю скидку на то, что ты сестра моего друга. Ты меня поняла?

Взгляд Эльвиры испуганно расширились, но девушка попыталась оправдаться:

– Герман, все, что она сказала, это не правда. Я…

Он приблизился к ней и перебил:

– Ты меня поняла?

– Герман, я…

– Поняла?

– Да, – быстро ответила Эльвира.

Герман отступил и холодно заметил:

– Тебе уже пора повзрослеть. Тигр не будет вечно оберегать тебя, и подтирать за тобой дерьмо.

Он развернулся и вышел, закрыв дверь. Эльвира тупо уставилась на неё, хватая ртом воздух. Ей никогда не было так страшно, как сейчас, и девушка не сдержала навернувшихся слез. Она и представить себе не могла, что Герман, лучший друг её брата, может так жестко с ней разговаривать. Эльвира никогда не видела его в ярости, она осознала, что Герман угрожал ей вполне серьезно. Девушка оперлась спиной о стену и не сдержала судорожных рыданий.

Герман остановился возле стойки бара и заказал себе виски, чтобы окончательно успокоиться. До этого он успокаивал Ксению, уверяя её, что все позади, хотя самого еще трясло от гнева. Мужчина прикрыл глаза и устало потер их. Он, наверное, никогда не сможет стереть из памяти ту картину, которая предстала пред ним сегодня. Его нежная, беззащитная Ксюша, стояла лицом к стене, а какой-то урод, прижимался к ней всем телом, пытаясь раздвинуть её ноги. Но Герман видел, что она не сдалась, а пытается дать отпор насильнику. В нем за секунду пронеслась такая лавина эмоций, что мужчина не понял и половину из них –  но на первое место вышла чистая ярость. Ксюша была права, он хотел убить ублюдка, и, возможно, попытался бы сделать это, если бы её не было рядом. Но Ксения была возле него и даже хотела его остановить, осознание этого заставило взять эмоции под контроль – она не должна видеть меня таким. Она не должна меня бояться.

От мыслей Германа отвлек Тимур. Друг присел рядом за стойку бара и усмехнулся:

– Ярый, мне сказали, ты мастерски подправил кому-то нос? Лучше пластического хирурга. Чем тебе не угодил чужой нос, формой или длиной?

Герман принял стакан от бармена и отпил жгучий напиток, даже не взглянув на друга:

– Спроси у своей сестры.

Тигр сразу стал серьезным:

– Где она?

– В подсобке.

– Не понял? Какого лешего она там забыла?

– Это я не понял, какого лешего она творит? – воззрился на Тимура Герман.

Тигр нахмурился:

– Ярый, ты, наконец, скажешь толком что случилось? Или так и будешь изъясняться одними намеками?

– Я скажу тебе, что случилось. Только что я стал свидетелем того, как мою женщину чуть не изнасиловал в безлюдном коридоре какой-то ублюдок. Он пристал к ней по наводке твоей сестры, она сказала ему, что Ксюша хочет быстрый и жесткий секс с незнакомцем. Я подправил ублюдку нос, а твоей сестре мозги. Первый уехал в больницу, вторая рыдает в подсобке, – Герман снова отпил из своего стакана. – Так достаточно понятно?

Тигр гневно выругался и тоже заказал себе спиртное:

– Как Ксения?

– Нормально. Или делает вид, что нормально, – Герман снова отпил виски и усмехнулся. – Просила научить её драться.

Тимур отпил из своего стакана и кивнул:

– У твоей женщины есть характер, – он немного помолчал, а потом спросил: – Как сам?

– Хочется кого-нибудь убить. Вот сижу, решаю кого.

Тигр усмехнулся:

– Какие варианты?

Герман посмотрел на друга:

– А какие тут варианты? Можно придушить твою сестру, но я не связываюсь с малолетними дурами. Можно поехать в больницу и закончить правку носа, но неохота тратить время на придурка. Так что остается только один вариант, ты.

– Согласен, – кивнул Тигр и отпил из стакана. – Будем стреляться или на шпагах?

– Хватит с тебя и обычного мордобоя. А то «на шпагах», тоже мне граф нашелся, – усмехнулся Герман и Тимур усмехнулся вместе с ним.

Они какое-то время молчали, а потом Тигр сказал:

 – Я решу вопрос с Эльвирой. Если надо будет – возьмусь, наконец, за ремень.

Герман посмотрел на друга:

– Поздно спохватился, раньше надо было её пороть. Просто намекни ей, что не станешь в следующий раз защищать её от меня. Думаю, этого будет достаточно.

Тигр кивнул:

– Так и сделаю, – он отставил стакан и встал: – Так во сколько наша мордобойная дуэль?

– Я пришлю тебе секундантов, – улыбнулся Герман и хлопнул друга по плечу.

Тимур ответил ему тем же и ушел на поиски сестры.

Герман отставил пустой стакан и вернулся к остальным, Ксения встретила его обеспокоенным взглядом. Он сел возле неё и ободряюще сжал ладонь.

– Все хорошо? – тихо спросила она.

– Все хорошо, – ответил Герман и включился в общий разговор.

Вечеринка продолжилась, но Ксения больше ни на шаг не отходила от Германа, и мужчина был этому только рад. После двух ночи они засобирались домой, но утянуть с праздника жизни Николь не получилось. Она обняла брата и, пьяно улыбнувшись, сказала:

– Герман, ты езжай отдыхать, ты у нас уже старенький. Но оставь мне Ксюшу, на неё клеятся крутые парни. Может и мне чего перепадет.

– Ника, давай как-нибудь сама, – усмехнулся мужчина и взял Ксению за руку. – Ксюша тебе не супер клей.

– Ревнуешь, да? – улыбнулась Николь.

– Я жадный. Кому как не моей младшей сестре лучше всего об это знать.

Ника рассмеялась и обняла их двоих:

– Ну, тогда летите в свое теплое гнездышко, голубки.

Они отправились домой, а Николь осталась веселиться дальше.

В машине Ксюша уютно устроилась в объятиях Германа, который думал о чем-то своем. Вскоре они были дома. Ксения проверила детей в своей спальне и, закрыв дверь, посмотрела на мужчину. Он улыбнулся:

– Ну что, момент истины: где будешь ночевать в детской или в моей спальне?

Женщина приблизилась к мужчине и обняла его за пояс:

– Где ты, там и я.

Он обнял её и повел в свою спальню, в которой Ксении еще не доводилось бывать. Тут все было ему под стать, стильно и лаконично. Особенно Ксюше понравилась большая кровать, которая стояла у окна. Девушка посмотрела на Германа:

– Впечатляет.

Он усмехнулся:

– Рад, что тебе понравилось, – мужчина подошел ближе и обнял её. – Но для полноты впечатлений тебе надо на неё прилечь.

Герман поднял женщину на руки и уложил на кровать, накрывая своим телом. Она теснее прижалась к нему, обнимая за плечи:

– Да, действительно, очень удобная кровать, – улыбнулась женщина и заметила, как будто раздумывая вслух: – Наверное, стоит переехать в эту спальню. Решено, завтра же перенесу сюда свои вещи.

– Надеюсь, ты не выгонишь из комнаты меня?

– А ты будешь хорошим соседом? Не будешь шуметь после одиннадцати вечера и приглашать в гости кого попало?

Герман сделал притворно серьезное лицо:

– Обещаю, буду паинькой. Я идеальный сосед.

– Ну, тогда оставайся. Так и быть.

Мужчина поцеловал Ксюшу в кончик носа:

– Спасибо. Ты сама доброта.

Глава 21.

Её сердце пропустило удар. Ксюша прижалась к стене, боясь даже дышать. Точно ночной кошмар ожил и стал явью. Эта женщина, та с фото, была здесь – роскошная брюнетка, любовница Артема была здесь в офисе Германа. Что она здесь делает? Почему пришла? Они знакомы с Германом? Мысли крутились точно торнадо, пытаясь найти этому разумное объяснение. Ксения уже сто раз успела пожалеть, что приехала к Герману в офис. Она хотела сделать ему приятный сюрприз. Сюрприз удался, только неприятный и для неё, а не для мужчины.

Ксения прикрыла глаза, когда услышала голос Германа:

– Мы же договорились, что ты не будешь сюда приходить.

– Я была в нетерпении. Хотела тебя видеть.

Ксения сильно закусила щеку, чтобы не закричать. Разумное объяснение сразу нашлось, и оно причинило острую боль – Герман ей изменил. Не может быть! Это какой-то рок: одна и та же женщина и второй небезразличный Ксении мужчина. Брюнетка что, специально это делает? Ксюша не хотела больше слушать их разговор, но у неё не было выбора, она была в тупике коридора. Она была в западне.

 Герман ответил:

– Ты рискуешь.

– Я люблю риск, как, впрочем, и ты, – услышала Ксения голос брюнетки и представила, как та эротично улыбается. – Но не будем отвлекаться, давай о деле. Мне нужна вторая часть денег. Я все сделала, как мы и договорились, он поверил мне и остался доволен нашими встречами. Сказал, что жалеет, что мы не вместе. Сказал, что его жена просто блеклая моль по сравнению со мной.

– Да уж, не сомневаюсь, – холодно ответил Герман.

Нет! Ксения захотела на время потерять слух, чтобы не слышать всего того, что слышала. Или на время потерять логику, чтобы услышанные слова не обретали страшный смысл: Герман заплатил этой женщине, чтобы она соблазнила Артема. Зачем? Обжигающие слезы потекли по щекам. Почему все это происходит с ней? За что? Зачем Герман появился в их жизни? Зачем разрушил её? Что она ему сделала? Что сделал ему Артем? Что ему сделала Кира? Зачем он разрушил их семью?

Было очень больно. Ксения не могла сдержать крика сердца, её любящего сердца, которое вырывали с корнем. Она осознала, что полюбила Германа, а он всего лишь играл с ней, жестоко развлекался по неведомой ей причине. И от этого стало еще больнее.

Герман ответил брюнетке:

– Хорошо, поедем в кабине, я отдам тебе остальную часть денег.

– Мне нравится вести с тобой дела Герман. И не только дела.

Ксения услышала звуки удаляющихся шагов, и тело подвело её. Она сползла по стене и уселась прямо на пол. Её голова упала на согнутые колени.

Почему?

Ответа не было, и Ксюша решила, что ответ и не нужен. Какое ей дело, почему этот мужчина с ней так поступил. Разве если найдется достойное оправдание такой жестокости, Ксении станет легче? Нет, не станет. Можно сидеть здесь и жалеть себя, а можно встать и идти дальше. Она должна встать и идти дальше, должна и не только ради себя. Кирюша – вот её маяк.

Ксения решительно поднялась на ноги и отерла слезы. Она надела солнечные очки, чтобы никто не увидел её боли.

На парковке у здания ждал Стас. Ксения сразу ответила на не заданный вопрос:

– У Германа важная встреча.

– Будете ждать?

– Нет. Это не срочно. Поехали домой.

Они сели в машину и через полчаса были на месте. Ксения быстро вошла в дом и поднялась в их спальню. Нет, больше это не её спальня. Здесь ничего не принадлежит ей. Но не нужно сейчас на этом зацикливаться. Ксюша достала чемодан и стала закидывать в него свои вещи, не беспокоясь, что те помнутся.  Не было ни желания, ни времени, ни сил проявлять щепетильную аккуратность.

Она была поглощена делом, поэтому не заметила, как в спальню вошла Николь. Девушка застыла на месте:

– Ксюша, ты что делаешь?

– А ты что, не видишь, – резко ответила женщина, продолжая бросать в чемодан вещи, как попало.

– Я вижу, – медленно ответила Ника. – А зачем ты это делаешь?

– Мы с Кирой уезжаем.

– Что? – Ксения обернулась на Николь, на лице которой читалось непонимание: – Что значит уезжаете?

Ксения пояснила:

– Очень просто. Пора и честь знать.

Николь нахмурилась:

– Герман знает?

– Узнает, – безразлично пожала плечами Ксения и продолжила собирать чемодан.

Ника сразу поняла, что её сдержанное безразличие, это бравада. Она ближе подступила к Ксении и доверительно спросила:

– Между вами что-то произошло?

Женщина замерла и прикрыла глаза: а что собственно между ними произошло? Он предал её? Обманул? Но ведь нельзя предать того, кого совсем не знаешь. А ведь когда Герман нанимал брюнетку, чтобы та спала с Артемом, Герман Ксюшу совсем не знал, а она не знала его. Значит это не предательство. Тогда что?

Ника притронулась к плечу Ксении:

– Ксюша?

Та распахнула глаза и посмотрела на девушку:

– Между нами ничего нет, Ника. Все закончилось.

– Так не бывает.

– Бывает, Ника, все в жизни бывает. Теперь я точно это знаю.

Ксения наклонилась к чемодану и застегнула его. Ника отступила:

– Ксюша, позвони ему. Вам надо поговорить. Или хочешь, я ему позвоню?

– Я звонить не буду, нам не о чем с ним говорить. А ты как хочешь, мне все равно, – она прошла мимо молчащей Николь.

У самого порога её остановил тихий вопрос:

– А как же Даша?

Ксения зажмурилась. Этот вопрос рвал ей сердце уже полчаса:

– Ника, я…

– Как же Даша, Ксюша? Как же она? С ней тебе тоже не о чем говорить?

Женщина прислонилась лбом к двери:

– Я не смогу, просто не смогу посмотреть ей в глаза.

– Ну, конечно, поэтому проще всего взять и сбежать. Была Ксения, и нет Ксении. Может Даша даже и не заметит её исчезновения.

Женщина тихо прошептала:

– Что мне делать, Ника? – она обернулась к девушке: – Что мне делать?

– Остаться.

– Я не могу остаться.

– Можешь, – шагнула к ней Николь. – Можешь, Ксюша. Ты останешься, поговоришь с Германом, вы все решите. Не надо пороть горячку.

Ксения покачала головой:

– Это только оттянет неизбежное. Я не смогу остаться.

– Почему? – не сдержала эмоций Ника. – Ну почему, Ксюша, что он сделал? Что?

– Он изменил мне, – тихо ответила женщина.

Ника отшатнулась:

– Он не мог.

Ксения прикрыла глаза:

– Может и не мог. Я не знаю. Я уже ничего не знаю. Я запуталась во всей этой лжи.

– Расскажи мне все, вместе мы разберемся, – тихо предложила Николь, подходя к женщине.

– Я… Я сегодня ездила к нему на работу. Герман не знал, что я приеду. Я встретила в коридоре женщину, с которой спал Артем, мой бывший муж. Эта женщина знакома с твоим братом и по её словам я поняла, что они очень близко знакомы. А еще Герман заплатил этой женщине, чтобы она соблазнила Артема.

– Чего?! Ты сума сошла?

– Поверь, в тот момент мне хотелось быть сумасшедшей, а не правой. Но я сама слышала их разговор.

– Ты не так поняла…

– Ника, там сложно было не так понять, – девушка во все глаза смотрела на Ксению, а потом в её взгляде появилось что-то такое, что Ксюшу насторожило: – Ты что-то знаешь.

Николь прикрыла глаза, пряча свои мысли и чувства:

– Только то, что он любит тебя.

– Ника!

– Ксюша, он любит тебя. Любит, понимаешь, – разнервничалась Николь. – Все, что он делает, он… Да, может быть где-то это слишком резко или не правильно, но он любит тебя. Он готов бороться за тебя. Понимаешь?

– Бороться? О чем ты говоришь?

– Ксюша, послушай, – подступила к ней Ника и обхватила за плечи. – Дай ему шанс все объяснить. Пожалуйста, дай ему шанс. Я же вижу, каким мой брат становится рядом с тобой, как светятся его глаза. Герман снова начал жить. Понимаешь, снова начал жить. Он счастлив с тобой. Прошу, дай ему шанс.

Ксения пытливо вгляделась в Николь, она не совсем понимала, о чем та говорит:

– Ты оправдываешь то, что он сделал?

– Нет, конечно, нет. Но Герман просто боролся за тебя, понимаешь, боролся за вас.

Ксения удивилась, неужели она правильно поняла Николь:

– Что значит, боролся за нас? Мы же с ним были едва знакомы. Мы же… – она читала в глазах Ники правду, – Он… нет, не может этого быть.

– Да, Ксюша, он сказал мне, что ты понравилась ему почти сразу, как он с тобой познакомился. Что он проникся к тебе искренними чувствами. Я не оправдываю его методы, не оправдываю того, что он разрушил твою семью. Но я понимаю его мотивы. Я бы тоже на многое пошла ради любви.

Ксения отказывалась в это верить. Герман он… Теперь ей стали понятны его слова и поступки, теперь многое стало на место. Очень многое. Но это не меняло того, что он сделал.

– Нет, Ника, всему есть предел. Прости, я не могу остаться. И дело даже не в том, что твой брат разрушил мою семью, она и так дышала на ладан. Дело не в этом. Просто… просто это выше моих сил, быть с ним, зная правду. Прости, – женщина открыла дверь и вышла. Она обернулась на Николь: – Если бы я могла забрать Дашу с собой, я бы забрала её. Но это невозможно. Мне очень жаль.

Ксения спустила чемодан  на первый этаж, оделась и вынесла его на улицу. Нужно было снова пойти наверх, собрать вещи Кирюши, но у неё не осталось на это ни физических, ни моральных сил. Ксения устало прислонилась к двери: нужно забрать Киру и уезжать, они с Дашей играли за домом. Но пойти и забрать дочь, сил тоже не было. Как она будет смотреть Даше в глаза?

Как будто кто-то там, на небе, сжалился над ней, и Кирюша показалась из-за дома. Женщина подозвала её к себе рукой, девочка подбежала к матери:

– Мама ты плиехала?

– Да, милая, – она присела возле дочери.

– Пойдем, поиглаешь с нами.

Ксения остановила дочь, которая уже тянула её за руку:

– Кирюша, знаешь что? Я решила, что мы с тобой поедим в гости к бабушке и дедушке. Мы ведь давно у них не гостили. Как тебе идея? Здорово, правда?

Кира улыбнулась:

– Плавда! А когда, мы поедем?

– Сейчас, прямо сейчас и поедем.

– Сейчас? Но мы с Дашей иглаем в магазин. Мамочка, давай после иглы поедем, холошо?

Ксения прикрыла глаза, её сердце рвалось на части, и одинокая слеза скатилась по щеке:

– Милая, но надо ехать сейчас. Потом будет поздно. Понимаешь?

– Мама, почему ты глустишь? – её трехлетний ребенок все понимал. Девочка подняла маленькую ладошку и вытерла её слезу. – Не плачь.

Ксения утерла ненужные сейчас слезы и улыбнулась дочери:

– Нет, милая, все хорошо, я не плачу. Но нам пора ехать.

– Ладно, я только Даше скажу, – кивнула Кира, а потом, сообразив что-то, спросила: – Мама, а давай Дашу возьмем с собой к бабашке?

Ксения взяла себя в руки:

– Кирюша, мы не можем её взять.

– Почему?

Как все это объяснить трехлетнему ребенку:

– Ну, ты же знаешь, у бабушки маленькая квартира. Даше негде будет спать. Так что мы не можем взять её с собой, – Кирюша нахмурилась, Ксения знала этот взгляд, ребенка срочно надо было чем-то отвлечь. Она улыбнулась: – Скорее беги наверх и положи в свой рюкзачек с принцессами только самые любимые игрушки. Покажешь их бабушке.

– Мама, но туда все не поместятся, – возразила девочка.

– Милая, мы не можем увезти с собой все твои игрушки. Так что выбери самые-самые любимые. Ладно?

Кирюша неохотно кивнула, но пошла в дом.

Ксения спустила чемодан с крыльца и откатила его в сторону, чтобы он не сразу бросался в глаза. Она хотела избежать ненужных вопросов, если кто-то пройдет мимо. Женщина достала телефон, собираясь вызвать такси, но так и застыла с ним в руках.

К ней шел Герман. Женщина вдруг почувствовала облегчение, сейчас он все ей объяснит, оправдается или просто прикажет остаться – запрет в башне, как Рапунцель. И эта мысль её нисколько не пугала, даже наоборот. Но Ксения приказала себе не быть безвольной тряпкой и чуть вскинула подбородок, встречая его взгляд. Мужчина сразу заметил её чемодан, плохо она тот спрятала, Герман медленно остановился в полутора метрах от нее. На его лицо вмиг набежала тень, мужчина пытливо вгляделся в Ксению и напряженно спросил:

– Уезжаешь?

– Да.

Его глаза прищурились, а кулаки сжались. Нехороший знак – он в ярости.

– Могу узнать причину? – от его тихого вопроса, холод пробежал по телу Ксюши.

– Я решила уехать, так будет лучше, – ответила женщина. Она не хотела клеить разборки, только не здесь и только не сейчас. Эмоции могли её подвести.

Герман резко шагнул к ней:

– Я что, даже не услышу твоих жалких объяснений?

– Я думаю, это ни к чему. Я все решила.

– Ах, ты все решила… Ну, конечно, мы же уже взрослые. Все ясно, – презрительно сказал он. – Ну, да, в защитнике ты же больше не нуждаешься, меня сегодня просветили на этот счет. Значит, и оставаться у тебя нет причин. Можно, наконец, снять ненавистную тобой маску и закончить «игру в любовь». Ну, что же, Ксения, хорошей тебе дороги. Вали с миром  – сказал он и прошел мимо неё.

Ксения во все глаза смотрела на удаляющегося мужчину. Он что сейчас во всем обвинил её? Её! Она, конечно, знала, что лучшая защита, это нападение, а наглость – второе счастье. Но не до такой же степени! Надо было сдержаться, но у Ксюши не получилось:

– Ты охренел?

Герман остановился, и медленно повернулся к ней. Его лицо было не читаемым, но кулаки то сжимались, то разжимались, что свидетельствовало о его гневе:

– Прости? – переспросил Герман, хотя её «охренел» было охренительно слышно.

Ксения шагнула к нему:

– Я спросила, ты, что совсем охренел?

– Перестань ругаться, – резко выговорил он ей.

Он точно охренел!

– Да пошел ты!

– Ксюша, – предупредил он.

– Что, Ксюша? Хочу и буду ругаться. Тебя не спросила! – его взгляд не предвещал ничего хорошего, но женщине было плевать. – Не надо стоять здесь с видом оскорбленного достоинства. Если кто-то сегодня и показал свое истинное лицо, так это ты. А я всегда была с тобой искренней.

– Искренней? – Герман шагнул к ней. – Искренней значит? Почему тогда ты не рассказала мне о разговоре, который у тебя состоялся с Бравским? А, искренняя наша Ксюша?

Женщина не поняла его:

– Что? Ты вообще о чем?

– О чем? Только не надо делать такой удивленный вид. Бравский сегодня сообщил мне, что у тебя был с ним очень интересный разговор в торговом центре. Что, уже забыла?

Теперь Ксения поняла, что Герман имеет в виду и кто такой Бравский. Она чуть сбавила обороты:

– Он просил тебе не говорить. Очень убедительно просил.

– Ты всё равно должна была мне рассказать, – жестко отчеканил он.

Ах так! Ксюша снова вспылила:

– Должна была? А ты ничего  не должен был мне рассказать? Нет?

Теперь настала очередь Германа непонимающе хмуриться:

– Говори яснее.

– Яснее. Хорошо я буду говорить яснее. Я видела вас сегодня в твоем офисе, тебя и секс-брюнетку. Слышала, о чем вы говорили. Я все знаю, Герман, – обвинительно сказала она и добавила: – Так тебе стало яснее? – мужчина, молча, смотрел на её, и под его взглядом Ксения не сдержала своей боли. Она прорвалась наружу в виде соленых слез. Герман сразу шагнул к ней, в порыве утешить, но Ксюша отступила: – Не трогай меня.

– Ксюша, я…

– Ничего не говори! Не смей ничего говорить! Это гадко, слушать нелепые оправдания, когда все очевидно. Я не слушала оправдания Артема, не буду слушать и твои.

Слова о бывшем муже произвели эффект разорвавшийся бомбы. Ярый стал Ярым. Он резко схватил её за плечи и встряхнул:

– Не смей нас сравнивать. Слышишь, не смей!

Ксения впилась в него гневным взглядом:

– Ну почему же, у вас много общего. Например, вам нравится один и тот же тип женщин. Я бы даже сказала одна и та же женщина, одна и та же секс-брюнетка. Только вот не пойму, неужели тебе не противно спать с теми же женщинами, с которыми спал мой бывший? Это как-то странно, ты не находишь?

Он сильно сжал плечи Ксении, а его глаза яростно блеснули:

– Остановись…

– Не хочу. Ты обвинил меня в том, что я была не искренней с тобой. Но я не «играла в любовь», играл только ты, в игру, одному тебе понятную. И я не понимаю зачем. Объясни мне, Герман, зачем? Зачем столько усилий? Зачем такая хитроумная схема? Зачем неразумная трата денег? Зачем все это? Ради чего?

Он молчал, на его лице одна за другой сменялись эмоции. Он, кажется, перестал понимать её слова, но остро чувствовал её боль. Ксюше было больно, очень больно, но Герман не понимал, чем вызвана эта боль. Он ведь хотел как лучше, почему она его обвиняет:

– Я хотел помочь Кире.

– Кире? – Ксения уставилась на него как на восьмое чудо света и медленно выговорила: – Ты хотел помочь моей дочери, посадив её отца в тюрьму?

Теперь уже Герман смотрел на неё, как на чудо света:

– Чего? Ты что несешь?

– Это я что несу? Это ты что несешь! Ты заплатил той женщине, чтобы она переспала с моим мужем, чтобы Артема упрятали в тюрьмы, а мы с дочерью оказались на улице. И ты говоришь, что все это ради Киры?

Герман пару мгновений всматривался в неё, а потом вдруг сделал невозможное – он улыбнулся. Он взял и улыбнулся, мать его, широко и радостно. Ксения потеряла дар речи от такой наглости.

– Ксюша, подслушивать это не твоё. Ты слышала слова, но не поняла их смысл.

Ксения толкнула его в грудь:

– Не поняла их смысл! Не поняла? Там все было предельно ясно. Ты спишь с ней!

На сердце у Германа вдруг стало спокойно и хорошо. Его любимая Ксюша стоит тут, сыплет страшными обвинениями направо и налево, но все что действительно её волнует, это то, что он мог изменить ей с другой женщиной. Она ревнует его, банально ревнует. Как же это приятно. Герман нежно на неё посмотрел:

– Ксюша я не сплю с ней. Я люблю тебя и другие женщины мне не нужны. Зачем, ведь у меня есть ты.

– Больше нет! Больше мы не в месте,– сказала она, а потом осеклась, осознавая услышанное: – Ты что?

– Я люблю тебя, глупая. Повторить еще раз? Люблю тебя.

– Я не глупая, – тихо сказала Ксения, не зная как реагировать на его признание.

Герман воспользовался временным затишьем и обнял смущенную женщину:

– Нет, глупая. Как ты могла подумать, что я могу поступить с тобой так жестоко?

– Но я же слышала…

– Ты слышала, но все не так поняла. Я заплатил ей не за то, чтобы она спала с Артемом, я заплатил ей, что бы она поговорила с бывшим мужем. Чтобы убедила Бравского, что финансовая махинация была её идеей, что она просто хотела по-женски отомстить за развод. Что Артем был только пешкой в её игре, средством к достижению цели. Если Бравский будет думать так, он оставит Артема в покое и у того будет шанс выйти на свободу раньше. Я сделал это, потому что Кира скучает по отцу. Но бывшая жена Бравского увлеклась с убеждениями, у них с Бравским все закончилось в постели. Теперь тебе стал понятнее подслушанный разговор?

Ксения прокрутила в голове услышанное утром и покраснела, как школьница, пойманная за списыванием. Она заглянула Герману в глаза:

– Значит, ты не спал с ней?

– Нет, Ксюша, я никогда с ней не спал.

Женщина спрятала свою голову на мужской груди. Как же хорошо от осознания, что она все поняла не верно. Какое облегчение, что Герман все объяснил. Что он ни в чем не виновен. Что она может и дальше ему верить. Может его любить.

Ксения вздохнула:

– Я глупая.

 Герман усмехнулся:

– Сегодня я не буду с этим спорить.

Ксюша теснее прижалась к мужчине. Как здорово, когда он рядом, и что у неё нет повода от него уходить:

– Герман, я хотела уехать не потому, что больше не нуждаюсь в твоей защите. Я хотела уехать, потому что думала…

– Я понял, Ксюша. Я же не глупый.

– Не глупый. Но зазнайка.

– Ну, что есть, то есть

Ксения заглянула Герману в глаза:

– Герман, я люблю тебя, – просто сказала она то, что было у неё на сердце.

Он хитро улыбнулся:

– Ну, наконец-то, я уж думал, что никогда это не услышу, – а потом нежно добавил: – Люблю тебя.

Они стояли, обнявшись, пока не услышали:

– Мама.

Взрослые обернулись к крыльцу дома, на котором стояли девочки, взявшись за руки.

– Да, милая?

– Мама, я лешила, давай все-таки возьмем Дашу с собой к бабушке. Она будет спать со мной на  клесле.

– Мы поместимся, Ксюша, – кивнула Даша и девочки сошли к ним с крыльца.

Ксения улыбнулась, представляя, как они ютятся на узком раскладном кресле.

– Да, мамочка, мы поместимся. Вот смотри, все наши иглушки поместились в мой люкзак, как ты и хотела. Там две мои иглушки и две Дашины. Я поделилась с ней люкзаком и клеслом поделюсь, – Кирюша протягивала маме рюкзак на инспекцию. – Давай возьмем Дашу с собой. Ладно?

– Пожалуйста, Ксюша, я не буду вам мешать. Правда, – вторила подружке Даша.

– Плавда, мама. Она не будет мешать.

Женщина нежно улыбнулась, она была очень рада, что девочки так сдружились.  Герман заметил:

– Мне кто-нибудь объяснит, о чем идет речь?

– Папа, они собираются поехать к Кириным бабушке и дедушке. Можно я поеду с ними? Можно, папа?

– Можно, Гелман?

Мужчина посмотрел на Ксению:

– Если Ксюша разрешит.

 Та улыбнулась:

– Конечно, – ответила женщина и посмотрела на детей: – Тем более что Герман поедет с нами.

– Гелман? – удивилась Кирюша и посмотрела на мужчину: – А где ты будет спать? С мамой на полу?

– Да, Ксюша, где я буду спать? С тобой на полу? – притворно-серьезно спросил Герман.

Женщина хитро ему улыбнулась и теснее обняла:

– Ну, если ты поместишься. И не будешь мешать. И можно взять с собой только две игрушки.

Даша потянула Киру за руку:

– Пойдем, Кира, не будем мешать им обниматься.

Кирюша согласно кивнула, и девочки снова направились к крыльцу. Кира с любопытством обернулась на взрослых и спросила у подружки:

– Даша, а когда уже будет свадьба и большой торт? Ты говолила сколо.

– Тише, – одернула её Даша и быстро увела в дом.

Ксения удивленно улыбнулась и посмотрела на Германа. Он заметил:

– Без нас, нас женили.

– Похоже на то.

Он привлек её к себе и обнял:

– А, знаешь, я не против свадьбы и особенно не против большого торта. Люблю сладкое.

– Я тоже, – ответила женщина и нежно его поцеловала. – Тоже иногда люблю сладкое.

Эпилог.

Свадьба состоялась скоро. Ника предлагала устроить фееричную пирушку у неё в клубе, но Ксюша настояла на маленьком празднике. Герман её поддержал – присутствовали  только самые близкие люди. Со стороны Ксении были её родители, которые медленно, но верно привыкали к новому выбору дочери. Недавно им пришлось неожиданно принимать в своей маленькой двухкомнатной квартире незваных гостей. Даша очаровала их прямо с порога, как только они открыли дверь девочка, улыбаясь, заявила: