Текст книги "Только не Ты (СИ)"

Автор книги: Евгения Кирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 21

Богданова проходит по коридору, а я невольно провожаю её взглядом. Она разговаривает по телефону и улыбается. Когда Алена не строит из себя королеву класса, она преображается. Вот и сейчас, с виду обычная девчонка в школьной форме, а по факту центр притяжения. Моего так точно.

Она поднимается по лестнице, а я все так же изучаю её со спины. Волосы убраны в высокий хвост, маленький рюкзак, коротенькая юбочка открывает обзор на длинные ноги.

– Челюсть подбери, – Ястребов подходит со спины. Откуда он здесь нарисовался? Да ещё один, без сопровождения.

– У тебя паранойя. Выпей таблетку, – я достаю учебник по химии. Через двадцать минут идти на пересдачу контрольной, которую я пропустил из-за болезни, а я последний раз читал параграф недели две назад. Не то, чтобы это сильно поможет мне, но это лучше, чем разговаривать с Ястребом.

– Забудь про Богданову, понял? – Саша не отстает. Я слышал, что они расстались (весь лицей в курсе, просто я делаю вид, что мне не особо интересно), и даже своими глазами видел, как он катался с Сидоровой за ручку, видимо ожидая от Алены ответной реакции. А она просто встала и ушла, будто ей все равно.

– Как не понять. Ты говоришь довольно чётко.

Мне хочется подразнить его. Я и без выпендрежного мажора прекрасно знаю, что у нас с Богдановой мало общего.

– Ещё раз увижу, как ты смотришь, разобью тебе лицо, – он переходит к угрозами. Нашёл, чем испугать. У меня уже был разрыв связок, перелом руки, сотрясение мозга, не считая ушибов и синяков. И большую часть травм я получил в драка.

– Кажется, кого-то жёстко отшили? – надо остановиться, но я наслаждаюсь процессом. Уже не скрываю своей радости. Ей плевать на него, вот он и бесится.

Ястребов хватает меня за воротник, глаза горят ненавистью. Кто-то не сдержался.

– Давай не здесь. Тут везде камеры, а вот за углом никто не увидит, – посмотрим кто кого. – Или ты один не ходишь?

Он ненавидит меня за то, что я есть. А я его за то, что у него, в отличие от меня, есть шансы быть с Богдановой.

– Пошли, – Ястребов ведется на мою провокацию.

Мы выходим на улицу без курток. Декабрь в этом году морозный, но я не чувствую холода. Иду следом за Сашей ни капельки не напрягаясь.

Стоит только зайти за угол, как в висок прилетает кулак. Ощутимо. Сам виноват. Задумался и отвлёкся. Ястребов довольно улыбается, он замахивается, чтобы нанести новый удар. Но преимущество закончилось, я в своей стихии, ныряю ему под руку и завожу её за спину. Ногой под колено и локтем в спину, и вот уже мажор на холодной земле. Не зря отец водил меня на борьбу в детстве. Вся моя злость вдруг куда-то исчезает. Это ведь все равно ничего не изменит, сколько бы раз я не побеждал Ястребова, в драке, или в спорте.

– Побежишь жаловаться?

– Еще чего. Не думай, что это конец, – Саша, в отличие от меня, становится еще злее.

Я возвращаюсь в лицей, не проверяя идёт Ястребов за мной, или нет.

– Бондарев, тебе нужно особое приглашение? – в холле у расписания стоит завуч. Я поворачиваюсь правым боком, чтобы она не увидела распухший висок. Все таки удар был довольно приличным. – Контрольная сама себя не исправит.

– Я как раз иду, – как хорошо, что я её встретил, как-то я уже и забыл про пересдачу.

А Людмила Кирилловна ни за что не упустит шанс поставить лишнюю двойку.

Я поднимаюсь на третий этаж в сорок восьмой кабинет, и там меня ждёт сюрприз в лице Богдановой. Она, как прилежная ученица, сидит на первой парте, разложив перед собой тетради и ручки.

– Максим, что с лицом? – Алена внимательно смотрит на меня. Можно даже подумать, что волнуется.

– Так заметно?

– У тебя красная и распухшая щека. Ты подрался? – она выдвигает верное предположение. – С Ястребовым? Из-за чего?

– Тебе какая разница? – я иду на последнюю парту, подальше от Богдановой.

– Его отмажут, а тебя нет.

– Тебя волнует?

– Да. Ты помог мне. Я помогу тебе. Вроде бы я брала его, – Алена достаёт какой-то бежевый карандаш и несёт его мне.

– Это что?

– Корректор – замазать красноту, чтобы химичка не увидела.

– Обойдусь.

Я пересаживаюсь к окну, если закрыть рукой будет вообще не видно. Не говоря ни слова, Богданова возвращается на место. Теперь я могу любоваться её прямой спиной сколько угодно.

– Вижу, должники на месте, – химичка заходит в класс. – Богданова, тебе первый вариант, Бондарев – второй.

Она раздаёт нам листочки с заданием. А я старательно подпираю больную щеку ладонью.

– У вас сорок минут.

– Но урок же длится сорок пять – Алена пытается выторговать себе лишние пять минут. Лично мне без разницы, я все равно не особо разбираюсь в химических реакциях.

– Урок – да, а пересдача нет. Время пошло.

Людмила Кирилловна садится за стол, и как цербер бдит за нами. Я утыкаюсь в свой листочек. Первые примеры я ещё пытаюсь как-то решить. А вот дальше – тёмный лес. Я поворачиваюсь к окну и смотрю, как пятый класс гоняет мяч по футбольному полю. У них занятие поинтереснее. Когда-то у меня было такое же беззаботное детство

– Бондарев, время, – химичка зовёт меня. А Богдановой уже нет на месте. Слишком увлёкся футболом.

Я сдаю свой листочек и собираюсь уходить.

– Не густо. Тут даже на тройку не наскрести.

– Как есть, – это было предсказуемо с самого начала.

– Я смотрю, аттестат тебе не особо нужен.

– Это не так, – я разворачиваюсь, чтобы уйти.

– Максим, если тебе не жалко себя, пожалей хотя бы Алениных родителей. Не могут же они прикрывать каждый твой косяк.

– Вы про что? – я торможу, пытаюсь уловить её мысль.

– Я про твоё лицо. И про драку возле лицея. Там тоже стоят камеры. И все ваши походы в ту сторону прекрасно отслеживаются. На ваше счастье директор слишком добрая, жалеет вашу троицу. Если бы я была на её месте…

– Как хорошо, что вы не директор! Только при чем здесь Богдановы я так и не понял.

У химички багровеет лицо, зря сказал, что она не директор. Уже второй враг за день. Людмила Кирилловна не Ястреб, она быстро берет себя в руки.

– В прошлый раз я отменила наказание только потому, что Богдановы купили новый компьютер. Согласись, это слишком дорогое удовольствие покупать новые вещи, чтобы ты мог остаться и учиться здесь дальше, – все это она говорит с неприятной ухмылкой. Я вспоминаю наш прошлый разговор, когда она хотела отправить меня домой, а потом пришла Алена и сказала, что наказание отменено. Так вот в чем дело. У меня стойкое ощущение, что так, как сейчас, меня ещё не унижали. Не знаю, кто бесит больше: химичка, которой доставляет удовольствие показывать, что я не должен быть здесь, или Алена, продлившая моё пребывание в лицее.

– Буду иметь ввиду, – говорю с непроницаемым видом, чтобы не доставить ей лишнее удовольствие своей злостью.

Я выбегаю из кабинета. Если поторопиться, ещё успею догнать Алену. В лицее уже никого нет, а она скорее всего пошла за курткой.

Влетаю в гардеробную и с силой хлопаю дверью.

– Богданова!

– Максим, ты чего?

Она выходит из-за вешалки с курткой в руках, а лицо такое невинное и удивлённое. Я бы мог поверить, что она не при делах, так хорошо изображает простоту. Обида душит изнутри. Как хорошо, когда у тебя богатые родители, и как хреново, что это обычное везение. Мне не повезло, но это не делает Богданову и ей подобных лучше других. Я не просил её помогать, и теперь еще буду должен ее родителям.

– Кто тебя просил? – я кричу на неё.

– Ты про что?

– Про новый компьютер, которым ты выкупила меня.

– А что такого? – Алена заметно расслабляется. Для неё это и в самом деле сущий пустяк. А для меня унижение ниже плинтуса. Прав был Ястреб, такие, как она не для меня.

– Не смей больше так делать. Я все верну твоим родителям.

– Бондарев, успокойся, – она подходит ближе, собирается дотронуться, но в последнюю секунду опускает руки. – Не принимай все близко к сердцу.

– Пошла ты, – может я и не прав, но остановиться уже не получается.

Алена подходит к двери и пытается её открыть, только ничего не выходит.

– Не смешно. Открой немедленно! – она явно спешит убраться подальше от меня.

– Я не закрывал, – подхожу к двери и дёргаю на себя. И правда закрыто. Даже если дернуть посильнее. – А ещё элитная школа. Лучше бы починили замок.

– У меня английский. Я опоздаю. Открывай быстрее.

– Я бы хотел. Только не знаю как.

Я достаю телефон из кармана. Пока я листаю телефонную книгу, связь пропадает. Непруха.

– Здесь не ловит! – Алена нервничает. Это заметно по панике в глазах. Подумаешь, пропустит свой английский.

– Я уже понял. Но куртки висят, значит по-любому кто-то придёт их забирать и откроет нас.

– И когда это будет? – Алена скрещивает руки на груди.

Я пожимаю плечами. От меня теперь мало что зависит. Можно было бы выломать дверь, только за такое по головке не погладить.

– Придурок!

– Не поспоришь, – мне вдруг становится дико смешно. У неё такие огромные глаза, даже в подворотне она выглядела спокойнее.

– Что смешного?

– Ты снова вылупила глаза. Прости, но не могу сдержаться.

Богданова прожигает меня взглядом, а потом кидает рюкзак на пол и садится сверху.

– Папа в любом случае собирался отдать этот комп школе, ты был не при чем. А я просто сказала химичка, чтобы замотивировать не делать тебе выговор. Да и без формы ты был тогда из-за меня. Так что не надумывай слишком много о себе.

– Ладно, извини, я немного перегнул.

– Не немного, – она прижимается головой к стене.

– Хорошо. Ты права.

– Кто ты по знаку зодиака? – Богданова задаёт неожиданный вопрос.

– Козерог.

– Я так и думала. Поэтому ты такой упертый, как баран.

– А ты?

– А я овен.

– Кто бы говорил про баранов, – я сажусь с Аленой рядом. – Ты даже хуже, чем я.

– Ну нет, – она поворачивает ко мне голову, на губах улыбка. Да и в целом она больше не злится. А я уже даже не помню почему накричал на неё.

– Да. И ты все время со мной споришь.

– Потому что это невозможно не спорить с человеком, который не прав.

– А ты типа всегда права?

– Почти.

Мне не хочется ничего говорить. Просто хорошо вот так сидеть рядом, отделившись от остального мира.

– Значит, ты все таки заступалась за меня перед завучем? – я с самого начала и не сомневался.

– Да, – она будто бы даже краснеет. – Я вела себя некрасиво в тот день.

– Я тоже не очень тогда у Золотаревых. Мир?

– Идёт, – Богданова кивает.

Некоторое время мы оба молчим. Каждый думает о своём. Интересно было бы узнать её мысли.

– Болит? – Алена смотрит на мою щеку.

– Не особо. Заживёт.

– Так из-за чего вы подрались?

– Неважно.

Я и сам не знаю почему. Причин так много, начиная с нашей изначальной неприязни и заканчивая самой Богдановой. Ястребов ревнует Алену, даже несмотря на расставание и по ходу рассчитывает, что они ещё помирятся. Хочет ли этого сама Алена?

– Максим, Сашу лучше не трогать.

– Я не боюсь.

– Верю. Он может жестоко отомстить. Я слишком хорошо его знаю.

В груди разливается приятное тепло, словно ей действительно не все равно на меня.

– Нажалуется? Или бросится драться? – что ещё он может сделать.

– Не знаю. От него можно ждать чего угодно.

– А чего это вы здесь сидите? – в открытую дверь просовывается рыжая голова. Мальчишка лет четырнадцати с интересом смотрит на нас.

– Ждём тебя, – я с сожалением встаю. Похоже, наше заточение закончилось. Протягиваю Богдановой руку, чтобы помочь. Она не отказывается.

– Я пришёл, – парень не понимает, что это шутка.

– Спасибо, – Алена благодарит его, а мне почему-то кажется, что меня. – Я побегу, может ещё успею на английский.

Богданова бросает взгляд в мою сторону и выходит из гардеробной.

– Конечно. До завтра.

– Так зачем вы закрылись? – рыжий никак не унимается.

– Много будешь знать, скоро состаришься, – я беру куртку и иду на остановку.

Глава 22

– Спасибо, что согласилась, – Света благодарит меня уже в третий раз. Я медленно плетусь за ней к лицею, где на парковке стоит автобус. – Одной ехать страшно, а с тобой я вообще ничего не боюсь. Как думаешь, физрук будет сильно жестить?

– Скорее всего. Когда он был мягким?

Я уже отвыкла от Светиной болтовни, и, кажется, даже не сильно по ней скучала. Это всё Иляна, она так уговаривала, что было сложно отказаться.

– Богданова, Котлярова, ждём только вас, – физрук стоит у дверей автобуса. – Накинуть вам штрафной круг для скорости?

– Мы уже пришли, не надо нас наказывать, Игорь Борисович, – Света лучезарно улыбается ему и первой поднимается по ступенькам.

Я иду следом за ней. Все уже сидят на местах. Бегло осматриваю собравшихся и вижу, что здесь только баскетбольная команда, Сидорова, Котлярова и я. На секунду задерживаюсь в дверях. Может выйти, пока еще не поздно. Почему-то я думала, что будет целый автобус желающих поехать, как в предыдущие годы. Но, похоже, в этот раз никаких поблажек и развлечений, а значит, и толпы страждущих нет. Только не особо умные, как мы, например. И если про Олю и Свету итак все понятно. Их причины сидят в разных концах автобуса, и оба не сводят с меня глаз. Я еще сильнее натягиваю капюшон куртки, будто это поможет стать невидимой. Что здесь делаю я, очень большой вопрос.

– Богданова, ты всех задерживаешь, – тренер поторапливает сзади.

– Иду, – я обреченно плетусь на свободное место рядом со Светой.

– Нам конец. Не думаю, что в понедельник ты сможешь встать с кровати, – пугаю её в надежде, что мы отправимся домой, пока не поздно.

– Да ладно тебе. Прорвёмся, – она уже увидела свою цель, сидящую в самом конце автобуса. – Я и не знала, что Сидорова тоже поедет. Вот коза, все никак не успокоится.

Я откидываю голову и закрываю глаза.

– Тебе что все равно? – Света никак не понимает намек, что я не хочу продолжать разговор.

– Да.

– Тебе нравится кто-то другой?

– С чего ты это взяла? – я тут же утыкаюсь в окно, рассматривая дома.

– Ну не знаю. С такими, как Ястребов обычно не расстаются.

– Все когда-нибудь происходит впервые.

Я изображаю полную беззаботность и безразличие. Сама того не зная, Котлярова попала в точку.

Я и сама не заметила, как Максим стал частью моей жизни. После нашего разговора в гардеробной, я ловлю себя на мысли, что постоянно ищу его. Мне так спокойнее.

Вот и сейчас поворачиваюсь, чтобы проверить, где он. Макс в наушниках смотрит в окно и не видит моего взгляда, в отличие от Комиссарова. Сашин лучший друг никогда особо не отличался внимательностью, вот и сейчас я делаю вид, что просто рассматриваю автобус.

К спортивной базе подъезжаем через час. В прошлом году мы были здесь же, только теперь её не узнать. Похоже, что кто-то вложился в это место и сейчас здание и спортплощадка выглядят очень даже неплохо. Все новое и такое аккуратное.

Физрук собирает всех на первом этаже в фойе, чтобы сделать инструктаж.

– План такой: заселяетесь по комнатам. Через час собираемся на ужин, в девять отбой. Завтра подъем в шесть утра, в семь завтрак, семь тридцать тренировка в спортзале. Филонить и халявить запрещается. Заниматься будем серьёзно. Кроме нас тут ещё несколько школ, поэтому залы расписаны наперёд. Девочки, вас тоже касается, – тренер смотрит на нашу троицу.

– Я же говорила, – шепчу Котляровой на ухо.

– Да ладно тебе, завтра он забудет про нас.

– Сильно сомневаюсь.

Света берет ключи от комнаты и мы поднимаемся на второй этаж, естественно жить будем втроём, вместе с Олей. Она тоже не очень рада такому соседству, но молчит. Да и других вариантов особо нет.

Комната небольшая, всего три кровати, тумбочки и целый шкаф на троих. Скромно и аскетично, видимо, чтобы не отвлекались от тренировок.

Я быстро раскладываю свои вещи и укладываюсь на кровать с учебником по истории. А девчонки бросаются к зеркалу на шкафу, расталкивая друг друга. Собираются на ужин. Можно подумать там настоящее мероприятие, минимум новогодняя вечеринка.

– Алена, а ты почему не готовишься?

– Я не пойду ужинать. Нет аппетита.

– А как же сбор после ужина? Мне Ястребов написал, встречаемся на первом этаже, – спрашивает Света, подкрашивая правый глаз.

– Почему он написал тебе? – Сидорова осторожно косится в мою сторону. Видно, как ей обидно от того, что Ястреб опять пишет не ей. Несмотря на то, что мы расстались, она пока не может так открыто проявлять свой интерес.

– Оля, мне все равно, забирай, он мне не нужен, – я снова утыкаюсь в учебник.

Только проговорив это вслух, понимаю, что сказала полную глупость. Саша – не вещь, чтобы его отдавать или забирать. Ястребов может быть каким угодно, но в первую очередь он живой человек. Правильно Макс тогда сказал, что я не умею общаться с людьми. А все потому, что я всегда и во всем ставлю себя выше. Я ведь даже не подумала, как ему будет неприятно из-за дурацкого компьютера. Я просто пообещала его химичке. Для родителей эта сумма ничего не решает, а мне не хотелось, чтобы Бондарева наказывали из-за меня. Конечно, потребовалось несколько дней, чтобы уговорить папу купить комп для лицея. Но Максу я не смогла в этом признаться. Между нами установилось что-то вроде шаткого доверия, которое я не хочу терять.

– Правда? – Сидорова с сомнением смотрит на меня. – Что-то я тебе не верю.

– Как хочешь. Приятного аппетита!

Я заново погружаюсь в февральскую революцию.

– Точно не пойдешь? – спрашивает Света.

– Идите уже.

После их ухода желание заниматься сразу же отпадает. А голод, наоборот, даёт о себе знать. Хорошо, что мама положила мне целый пакет с едой. Достаю яблоко и утыкаюсь в телефон. Обычно Света все снимает и выкладывает в сторис. Так и есть. Вот она собирается в поездку, селфи в автобусе, селфи перед зеркалом, ужин (по виду довольно приличный).

На этом репортаж из жизни Котляровой заканчивается. Я обновляю страницу, ничего.

Может зря я не пошла со всеми. Трусишка. Испугалась Максима и Сашу. Просто не ожидала, что поедет так мало народа. Раньше ездила вся параллель, в этот раз только пятнадцать человек.

Я все таки не выдерживаю и решаю прогуляться до первого этажа. Посмотрю и уйду. Заодно смогу увидеть, как дела у Светы с Максом. Ведь она приехала сюда не просто так, а с определёнными намерениями. Чем больше Бондарев игнорирует её, тем сильнее она хочет его заполучить, как игрушку. Я и сама не сильно отличаюсь от Котляровой. Отличалась. Хочется думать, что я стала лучше.

Я иду по коридору, поворачиваю за угол и попадаю прямо в руки к Ястребову. Он будто специально поджидал меня. Саша не теряется и тут же обнимает меня и прижимает к стене.

– Попалась, – он наклоняется ниже и я чувствую его дыхание на щеке.

– Отпусти, Ястребов.

– Я знаю, зачем ты поехала – чтобы помириться.

– Я с тобой не ссорилась, мы расстались, если ты помнишь, – мне жутко дискомфортно от такой близости.

– Тогда почему ты здесь?

– Из-за подруги. Света попросила.

Он явно не собирается меня отпускать. Я пытаюсь вырваться, но Саша держит ещё крепче.

– Ну да, – Ястребов ухмыляется. И почему мне раньше нравились его самоуверенность и наглость? Но это в прошлом, и возврата к нему не будет.

– Представь себе.

Саша хватает меня за лицо, собираясь поцеловать. Только этого мне сейчас и не хватает.

В самый неподходящий момент Бондарев выходит из-за угла и натыкается на довольно однозначную картину. Он с удивлением и какой-то брезгливостью смотрит на меня, а потом разворачивается и молча уходит. Я хочу провалиться под землю, исчезнуть, только чтобы он этого не видел.

Я не виновата, и мы с ним даже не вместе, откуда такое острое чувство вины, смешанное с тревогой? Отталкиваю Ястребова изо всех сил, он наконец поддаётся и делает шаг назад.

– Ты поехала из-за Бондарева? – Саша прищуривает глаза, сканируя моё лицо.

– У тебя слишком буйная фантазия. Не трогай меня больше. Между нами ничего нет.

– Посмотрим, – он упрямо морщится.

– Саша, пожалуйста, переключись уже на кого-то другого. Например, на Олю. Она-то здесь из-за тебя.

– Значит все таки ревнуешь, – Ястребов веселеет на глазах.

– Нет. Если хочешь, мы можем быть просто друзьями.

– Вот значит как, Богданова? Может подумаешь получше?

Саша называл меня по фамилии только в девятом классе, когда я пришла в лицей. Вот и сейчас он явно даёт понять, что не любит, когда что-то идёт не по его сценарию.

– Именно так, – я разворачиваюсь обратно в комнату. И зачем вообще выходила?

Глава 23

В шесть утра встаю вместе с будильником. Девчонки никак не реагируют на мои сборы. Вчера я легла спать пораньше и даже не слышала во сколько они вернулись.

Не спеша принимаю душ, умываюсь и выбираю чтобы надеть. У меня с собой несколько комплектов спортивной одежды, в том числе и прошлогодний, который так и не надела ни разу – чёрные обтягивающие легинсы и короткий ярко-розовый топ. Тогда мне казалось, что я недостаточно худая для него. А теперь, после всех болезней, когда я совершенно случайно сбросила два килограмма он сидит идеально. Поверх топа надеваю олимпийку и рассматриваю себя в зеркале.

В шесть тридцать я пытаюсь разбудить Котлярову и Сидорову. Они даже не пошевелились за все время моих сборов.

– Алена, отстань, ты знаешь во сколько мы пришли?

– Нет.

– В два часа. А сейчас шесть. Я дико хочу спать.

– Котлярова, подъем. Игорь Борисович устроит вам веселую жизнь.

– Он уже и забыл про нас. Дай поспать.

Понимаю, что им действительно пофиг на тренировки и отправляюсь одна на завтрак. Все что могла, я сделала.

Из наших ещё никого нет, только несколько человек из других школ. Беру омлет и сок. Еда довольно вкусная. Вообще мне нравится здесь. Несмотря на скромную комнату, остальное на приличном уровне. Столовая тоже преобразилась в лучшую сторону. Быстро позавтракав, иду в зал, чтобы оглядеться. На двери висит расписание. Наше время с половины восьмого до десяти утра и еще два часа вечером. А это значит, что в промежутке тренер отправит заниматься в тренажёров, а в случае плохого настроения – на улицу.

Пока есть время я сажусь в самый незаметный уголок и начинаю читать учебник, не зря же притащила его сюда. Правда каждую строчку приходится перечитывать по несколько раз, потому что мыслями я в другом месте. Вспоминаю лицо Макса, как он смотрел, когда увидел нас с Сашей. Возможно это только моя фантазия, но я отчётливо увидела в тот момент, что ему не все равно. «Наверное поэтому Света вернулась в два часа ночи, – тут же подсказывает внутренний голос. – ты же поэтому сюда и поехала, чтобы проследить за подругой и Бондаревым».

Пока я оправдываюсь перед самой собой, распахивается дверь и следом за тренером идёт вся наша баскетбольная команда. Парни строятся, как по линеечке. Я могу рассмотреть каждого из своего укрытия. Максим и Саша бодрые, но хмурые, остальные выглядят не так свежо, я бы сказала, будто они сильно не выспались.

– Так. А где остальные? Я же сказал всем соблюдать режим, – тренер смотрит на ребят, не заметить отсутствие трех девчонок довольно сложно.

– Может они уже свалили, – Ястребов, как обычно, вставляет свой комментарий. Не может забыть вчерашний отказ.

– Я здесь, – снимаю олимпийку и выхожу в центр зала.

– А, Богданова, ты опоздала, – говорит физрук.

– Вообще-то нет. Я уже минут десять здесь сижу. Так что, Игорь Борисович, это вы опоздали, – я улыбаюсь тому, что удалось хоть когда-то поддеть физрука, поворачиваю голову, а меня рассматривают двенадцать пар мужских глаз. Я даже не ожидала, что могу привлекать столько внимания. Незаметно смотрю на Бондарева. Он ухмыляется и делает такое лицо, словно я не достойна внимания от слова совсем.

– Чудесно. А где у нас Котлярова и Сидорова?

– Они идут, – я пытаюсь на ходу выдумать что-нибудь правдоподобное. Как назло, ни одной идеи. Я все таки рассчитывала, что у них хватит мозгов хотя бы прийти вовремя. Видимо нет.

– Да? Наверное, что-то очень серьёзное.

– Ага. Кто-то слишком долго гуляет ночами, – Ястребов не унимается. Через них пытается досадить мне.

– Ты что-то знаешь? – тренер переключает внимание на Сашу.

– Нет. Просто предположил.

– Ясно. Начинаем с разминки, – тренер делает вид, что верит. Зря Ястребов сказал это. Видимо, он уже и сам понял, только уже поздно.

Десять кругов, отжимания, приседания, в общем моё самое нелюбимое, но я стискиваю зубы и стараюсь выполнить все. Периодически ищу глазами Максима. Он же, наоборот, совсем не обращает на меня внимания. Я чувствую себя невидимкой.

Через сорок минут тренировки дверь открывается и в зал осторожно вползают Котлярова и Сидорова. Я как раз заканчиваю делать планку, пот течёт градом. А парни выглядят ничего, для них, видимо, это привычная разминка.

– А вот и опоздавшие, – физрук радостно потирает руки. Сейчас оторвется на девчонках. – Начнём с разминки, остальные играют. Ястребов и Бондарев, поделитесь сами.

Ястребов забирает самых сильных игроков. Максим равнодушно смотрит на процесс такого несправедливого деления. Молчит даже тогда, когда ему достаётся самое слабое звено в моем лице.

Сейчас на поле больше игроков, чем положено, но пока Игорь Борисович занят мы играем в свое удовольствие. Я смотрю на девчонок. Физрук заставляет их бегать по трибуне на время, вверх, вниз. Жестоко. Но я предупреждала. Я всего на минуту выпадаю из игру и боковым зрением замечаю, как Ястребов проносится мимо.

– Богданова, проснись, – Макс кричит на меня при всех. – Из-за тебя пропустили. Играть разучилась?

Наконец-то Бондарев удостоил меня вниманием, жаль, что в негативном ключе.

– Не разучилась. И не смей на меня кричать!

– Иди посиди, ты устала.

Первый раз в жизни на меня кто-то поднимает голос при всех. Остальные с любопытством смотрят на нашу перепалку. Я чувствую, как краснеют щеки. Вдруг хочется расплакаться по такой дурацкой причине.

– И не подумаю, – я поворачиваюсь к нему спиной, чтобы вернуться в игру.

– Ты ещё и глухая? Я тебе сказал сделай перерыв, – кажется, Бондарев злится, что я позволяю себе спорить с ним. Нашему шаткому перемирию, видимо пришёл конец.

– Да пошёл ты, – я отвечаю громко и чётко.

– Богданова, Смирнов, Трофимов – на скамейку. Остальные играем по-настоящему.

Тренер прекращает наш спор. Я бросаю последний взгляд на Макса и отправляюсь к девчонкам.

– Это что сейчас было? – Света толкает меня в бок.

– А ты не видела? Этот придурок повысил на меня голос, – я и сама продолжаю кричать.

– Я про другое. Мне показалось на секунду, что между вами что-то есть. Вы, как влюбленная пара, которая выясняет отношения при всех.

– Ерунда. Скажи, Оля, – я ищу поддержки у Сидоровой. Котлярова недоверчиво смотрит на меня. Неужели со стороны мы действительно так выглядели?

– Света, тебе показалось, – Сидорова неожиданно встаёт на мою сторону.

– Ну ладно. Извини, – Света верит. А я выдыхаю. Не хочется ссориться ещё и с Котляровой. – Мне нужно в туалет. Скоро приду.

– Будешь должна, – Оля смотрит уходящей Котляровой в спину.

– Не поняла?

– Все ты поняла, Богданова. Я давно уже заметила, только думала, показалось. Ты же, как собачка смотришь на Бондарева. Признайся. Что будешь делать? Подруга или парень? Сложный выбор, правда? Но мне это выгодно. Пока что. Поэтому я ничего не скажу.

Я смотрю на Сидорову по новому, она вовсе не такая простушка, какой казалась все это время.

– Не знаю, что ты там себе выдумала, – я пытаюсь держать лицо, понимая, что партия проиграна.