Текст книги "Нефертум. Запретная звезда"

Автор книги: Евгения Исмагилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Глава 4. Эйлит

Шипы. Железные, местами ржавые, местами со следами… крови? Да, похоже на то. Эйлит насчитала двадцать штук, растущих из потолочной решетки. Каждый длиной был с ее указательный палец. На поворотах кибитка вздрагивала, и решетка опасно тряслась над головами. Один раз их тряхануло так сильно, что смертельная решетка с лязгом накренилась. Тогда Эйлит решила, что если они сейчас умрут, то это хотя бы случится мгновенно. Не придется страдать.

«Так ты теперь думаешь, да? – с укором ответил голос матери в голове. – Надеешься на быструю смерть вместо того, чтобы бороться, доченька?»

Эйлит сильнее зажмурилась. «Доченька», мать всегда называла ее так в случае провинности. Самое худшее оскорбление из всех. Однако отчасти мать права: нельзя сдаваться, пока сестра жива. Ни за что и никогда.

Ди спала под боком, свернувшись калачиком. Эйлит нежно погладила сестру по голове. Та заворочалась, открыла заспанные глаза и слабо улыбнулась:

– Ты как?

– Бывало и хуже, – Эйлит села. На месте удара кулака ефрейтора вспухла большущая шишка. Кого она обманывает… Куда еще хуже?

– Я очень испугалась, когда он тебя схватил. А потом они заперли нас тут. Я умоляла ее нас отпустить, – Ди тоже приподнялась. – Хотя бы тебя, – девочка всхлипнула. – Но они ни в какую! Я сказала «пожалуйста» тысячу раз, почему они не послушали?

Эйлит с силой сжала зубы. Обняла сестру за горячие плечи и прижала к себе, чтобы самой не заплакать:

– Потому что они обманщики. Все маги обманщики. Папа был прав.

– Как думаешь, папа был сильнее его? – спросила Эйдин, горячо дыша в плечо.

– Конечно сильнее, – на горло давил ком. Не дай Альхор сейчас разреветься.

– Во сколько раз?

– Что?..

– Он сказал, что больше меня раза в три. А папа во сколько раз его сильнее?

– Не знаю, – нахмурилась Эйлит. – Наверное, раз в сто.

Ответ Ди вполне удовлетворил. Она соорудила из соломы подобие гнезда и улеглась, обнимая себя за плечи. Вскоре от безделья она уснула. Что ж, пока они вместе. Пока.

Эйлит же могла думать лишь о доме, оставленном без присмотра. Наверное, куры все передохли. Хотя, может, их навестили соседи с восточного поля, как только узнали о монстре. Или воры, что иногда рыщут ночами в поисках чего-нибудь съестного. Отец говорил, что чаще всего они оказываются беженцами из деревень, разоренных чудовищами, и не стоит их сильно винить. Отец много чего говорил, что оказалось правдой, кажется, он знал куда больше, чем должен был.

Если они с Эйдин как-то связаны с чудовищем, почему их не убили на месте? Про какие камни говорила Ворона? Кому они могут быть нужны? Куда их теперь везли? Так много вопросов, ответы на которые придется искать самостоятельно.

Эйлит постучала в стену и без особой надежды спросила:

– Куда нас везут?

– В Дом пользы, – отозвался знакомый голос. Шакал, черт бы его побрал! – Ворона велела заняться вами лично.

– И что с нами будет?

Ответа не последовало. Больше Эйлит от него ничего не добилась.

Они проезжали мимо туманных деревень, укрытых причесанными соломенными крышами; мимо тощих коз, роющих копытами жесткую степную землю, мимо крестьян с длинными вилами, мимо сложенных в полях стогов, уснувших, как огромные мохнатые чудовища в ожидании осени.

Кибитка прошла сквозь битую каменную арку с расправившим крылья коршуном, как через портал в другой, тревожный, мир. К вечеру Эйлит наконец смогла уснуть, и снились ей пауки с длинными лапами из золота и гранатовыми глазами. Они плели паутину из тонких серебряных нитей на небесах.

***

Дом пользы стоял посреди забытых людьми полей, на которых, как пятна, росли густые дубовые рощи. Сюда вела лишь узкая проселочная дорога с серой песчаной колеей. Эйлит решила, что где-то рядом должна быть деревенька, из которой привозят еду и воду. Дом окружала высокая каменная стена, за которой виднелись лишь башенки внутренних строений, похожие на пики, такие острые, что казалось, они вот-вот проткнут сумеречные облака.

Вскоре кибитка въехала во двор через поднятые ворота и остановилась. Их путь длиной в несколько томительных дней завершился. Неизвестность зависла над ними как чугунный колпак, готовый вот-вот захлопнуться. Все, что им оставалось, – ждать неминуемого, и все, о чем молила Эйлит, – лишь бы не разлучили с Эйдин.

Но и этому не суждено было сбыться.

Кибитка пошатнулась – морок спрыгнул с козел на мокрый песок. Совсем рядом заскрипели кожаные сапоги обходящего кибитку. Эйдин вцепилась в руку мертвой хваткой, не сводя глаз с дверцы.

– Открывай уже, – велел ефрейтор. – Они не кусаются.

– Не бойся, – прошептала Эйлит и погладила сестру по руке. – Я рядом. Я тебя не брошу.

Эйдин поджала губы и неуверенно кивнула. Она была уже достаточно взрослой, чтобы понимать: это всего лишь слова. Маги могут сделать с ними все что угодно.

Дверцу открыл скуластый мужчина в коротком плаще. В наступающих сумерках его лицо казалось совсем серым, а глаза – ввалившимися куда-то внутрь черепа, в ушах и длинном горбатом носу блестели круглые серьги. Куфиец? Метис?

– На выход, – велел он и отошел в сторону. – И без глупостей.

Ди вцепилась в платье и с надеждой посмотрела на Эйлит. «Мы ведь не будем этого делать? Скажи, что не будем!» – безмолвно умоляла она.

– Я сказал на выход, – метис уже терял терпение. – По одной. Сначала младшая. Живо.

– Нет, – пискнула Эйдин и закрыла лицо руками. – Нет!!!

– Скажи сестре, чтобы вылезала, иначе я буду вытаскивать вас сам. Частями, – сказал он тихо, не отрываясь смотря на Эйдин, отчего стало лишь хуже. Ди сжалась в комок, как испуганный котенок.

– Тебе лучше выйти, – Эйлит тихонько потрясла сестру за плечи. – Послушай, нам правда не стоит никого злить…

Ди лишь отмахнулась. Мужчина недовольно покачал головой и достал серебряный свисток в форме птичьей головы. Ах черт! До чего же мерзкий звук! И явно не предвещает ничего хорошего.

– Эйдин, пожалуйста, делай, что он говорит!

Поздно. У кибитки уже показалась узкая морда длиной не меньше руки. На ней поблескивала плотная кожа и мелкая чешуя. Варан! Настоящий гаядский варан! Эйлит только слышала о них, однако сразу поняла, кто перед ней: огромная ящерица из пустыни Шаксын-Чул, способная разорвать человека на части. И этот песчаный людоед в любое мгновение мог броситься на них, так что про вытаскивание по частям мужчина явно не врал.

– Эйдин, – она как следует встряхнула сестру и заговорила так серьезно, как только могла. – Вылезай, быстро!

Завидев варана, Ди побледнела и принялась медленно продвигаться вперед. Варан наблюдал за ними зелеными глазами с вертикальными зрачками. Из пасти то и дело показывался скользкий синеватый язык.

Стоило ногам сестры коснуться земли, как метис тут же схватил ее за кисть. Она не сопротивлялась и повисла на его руках, как кукла.

– Теперь ты, – кивнул он Эйлит. – Он не тронет тебя, пока я не скажу. Так что шевелись.

Ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

Варан беззвучно замер, опираясь на длинные сильные лапы. Он выжидал. Его хвост покоился на земле подобно огромной жирной змее. Таким хвостами они могли душить своих жертв. Отвратительные опасные твари, почти что чудовища.

Метис схватил и Эйлит, больно оцарапав кожу на запястье, и повел к деревянной двери с блестящими заклепками и открытым смотровым окошком, от которого расходился теплый золотистый свет.

Босые ноги Эйлит увязали в раскисшей ледяной грязи, брызги разлетались по икрам. Вытянутые деревянные здания вокруг угрюмо смотрели на них окнами, закрытыми железными решетками. Над дверьми покачивались тусклые масляные фонари, отбрасывая на идеально прямые улицы причудливые тени.

Тишина. Ни птичьих голосов, ни шума ветра, только где-то тоскливо скрипит ржавая цепь.

Хозяйским пинком конвоир открыл дверь башни и втащил их за собой.

***

В башне горел маленький костерок с железным чайником над ним, стоял стол с единственным стулом, а в углу – узкая незастеленная койка. На ней сидел маг-пересвет, с острой мордой и растопыренными ушами. Его голову покрывали иглы, спускающиеся по шее и спине к хвосту, из-за чего он не мог надеть рубахи и ходил обнаженным по пояс. Его крепкий, покрытый жесткой белой шерстью торс мерно вздымался от дыхания. Крохотные глаза с красным отливом, словно воспаленные, не мигая, изучали девочек. Рядом лежал короткий меч с широким клинком. На гарде тускло светился знакомый голубой камень.

«Страж башни, – рассеянно подумала Эйлит. – Сколько здесь магов? Если это тюрьма, должно быть достаточно…»

– Новенькие, – пояснил метис магу. Пересвет даже не шелохнулся, продолжая молча наблюдать за ними. От этого взгляда по коже разбегались мурашки, словно внутри своей маленькой головы маг делал с девочками что-то ужасное. – Я Виглик, смотритель. Это Шип, – представился он.

– Эйлит, – пришлось ей ответить. – Это Эйдин.

Сестра поежилась и отвернулась. Она устала, была голодна, напугана и в кибитке сильно укачивало. Эйлит и сама до сих чувствовала тошноту где-то в горле.

– Не слишком разговорчивая, да? – Виглик добродушно усмехнулся, будто это не он недавно угрожал вытащить их по частям.

– С чужими не болтает, – коротко ответила Эйлит. Где-то здесь был подвох, вот только где?

– Сколько вы ехали?

– Пять дней. Может, больше.

– Прямо из дома забрали? – вдруг спросил он с сочувствием. – Кто вас нашел?

– Ворона, – лгать ему Эйлит не видела смысла. Находясь здесь, они во власти этих тварей. Может быть, удастся разговорить их и узнать что-нибудь полезное.

Лицо Виглика удивленно вытянулось:

– Сама капрал?

– Она самая.

Виглик с уважением хмыкнул. Даже молчаливый Шип, замерший на койке, бросил в их сторону одобрительный взгляд.

– Девочки устали. Дай им чего погорячее, пока эта старая халда33
  Халда – бранное слово, применительное к женщинам (прим.автора)


[Закрыть] не пришла, – велел он Виглику и встал с койки. – Садитесь. Скамья сзади.

Уговаривать не пришлось. Эйлит бессильно рухнула на скамью, прижав к себе Ди. Последняя пара дней вымотала ее окончательно, казалось, что она прямо сейчас уснет. Метис протянул железную солдатскую кружку с бледными ягодами облепихи, плавающими в прозрачном чае. Живот весело заурчал, когда кипящий напиток опалил внутренности до сладостной боли.

– Спасибо, – едва ворочая языком, проговорила Эйлит. Кружка приятно грела пальцы. – Что это за место?

– Что-то вроде приюта, – Шип шумно отхлебнул. Слишком непринужденно, наигранно. Врал? – Вы с ней откуда? Наверное, с юга?

– Хенен, – одними губами произнесла Эйлит. – Недалеко от Мирры.

– Далековато, – маг оперся спиной о стену. – Я сам из Дильхейма. Никогда не бывал на юге. Наверное, там все еще тепло?

– Теплее, чем здесь.

– Ну что ты заладил со своим «тепло», «тепло»?! – рассердился Виглик. – Не нравится здесь торчать, так и вали!

– Я б с радостью, – Шип потер брюхо, – мне год отслужить осталось, потом можно и на вольные хлеба. Тут год за три считается, сам знаешь. Устроюсь хранителем в какой-нибудь храм, послушниц стану мацать, а ты так и будешь торчать здесь со своей гадиной, зад морозить. Красота.

Виглик лишь поджал губы, хотел ответить что-то едкое – как читалось в его глазах, – но не решился, видимо, не захотел спорить при гостьях. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь треском поленьев в костре, вдруг Ди повернула к Эйлит голову, по-совиному моргнула и отчетливо произнесла:

– Мама за нами придет?

– Эйдин… – только и выдохнула она. От утомления у бедняжки помутился рассудок.

– Эйлит, когда она нас заберет?

Виглик рассеянно переводил взгляд с одной на другую и обратно, не зная, что и сказать.

Если бы они бежали быстрее, может, успели бы скрыться в лесу. Если бы Эйлит была быстрее. Если бы…

***

Вскоре вернулся ефрейтор с черной кошкой-магом в белоснежном чепце и фартуке поверх длинного темного платья, с шеи ее свисала золотая восьмиконечная звезда. «Мать-настоятельница», – пояснил шепотом Виглик. Морда у кошки оказалась плоская, словно после удара чем-то большим и тяжелым. Эйлит встретилась с настоятельницей взглядом и тут же опустила ресницы: у морока были голубые, как весенние озера, глаза с игольными зрачками, и смотрели они недобро.

Маг остановилась, обводя комнату взглядом. Воцарилась гнетущая тишина, ни вздохнуть, ни шевельнуться. Все присутствующие почтительно опустили головы, словно боясь встречаться с кошкой глазами. Та стояла, опираясь на трость с крючковатым набалдашником, а за ней замерла тощая девушка с серой и словно прозрачной кожей. Увидев гостей, девушка поджала губы и смяла суконное платье голубоватыми пальцами. Эйлит слабо улыбнулась. Девушка не ответила.

– Ей точно семнадцать? – спросила кошка и не глядя протянула трость девушке. Та поймала ее и прижала к себе, как сокровище.

– Точно, – раздраженно отозвался ефрейтор. – Просто тощая.

Кошка нахмурилась, приглаживая длинный ус. Варан стоял у двери, неподвижно наблюдая за происходящим и изредка пробуя воздух языком. Стоит хоть одной из них дернуться, стоит только шевельнуться…

– Как воробей, – произнесла наконец настоятельница и положила горячие ладони на плечи Эйлит. – А грязи-то сколько нанесла!

Та кивнула, хотя у нее ничего и не спрашивали. Хватка у кошки была жесткая, как капкан. Эйлит попыталась легонько вырваться, но пальцы тут же сдавили плечо с такой силой, что казалось, вот-вот сломают ключицы.

– Сколько лет младшей?

– Восемь. Еще потрудится во славу Нефера.

– Да, время еще есть, – кивнула кошка задумчиво. – Время есть…

– Ворона велит, чтобы о них хорошо позаботились. Очень уж они приглянулись.

– О, я позабочусь.

– Значит, мы закончили? – нетерпеливо спросил ефрейтор, обнажая клыки.

– Закончили. Передавай привет капралу, – кивнула кошка, затем повернулась к девушке. Та, не поднимая глаз, покорно рассталась с тростью и продолжила смотреть в пол. Зрачки у нее были не черные, а призрачно-серые, словно из них ушел весь цвет жизни. Неужели она стала такой здесь?.. – Младшую к остальным, – приказала маг девушке, – старшая твоя.

– Я никуда не пойду без сестры, – твердо произнесла Ди и посмотрела на настоятельницу глазами, полными ненависти. Еще никогда Эйлит не видела такого взгляда. Вот до чего они довели ее добродушную, совершенно безобидную сестру!

Кошка вдруг замахнулась и отвесила девочке звонкую затрещину. Эйдин повалилась на пол, едва успев выставить руки. Из глаз брызнули слезы обиды.

– Не трогайте ее, – рыкнула Эйлит и бросилась вперед, чтобы закрыть сестру от нового монстра. Тут же в ее грудь уперлась жесткая трость. – Не смейте, слышите! Она же ребенок!

– Еще раз? – холодно поинтересовалась она у Ди, не обращая на Эйлит никакого внимания. – Девочка, отвечай, когда я с тобой говорю. Еще раз?

– Не бойся, с ней все будет хорошо, – горячий шепот защекотал ухо. Руки незнакомой девушки вдруг оплели плечи Эйлит, как сорняковый вьюн – мягко, но крепко. – Будешь вмешиваться – сделаешь только хуже.

Эйлит стиснула зубы от досады. Как бы ни претило ей признавать, незнакомка была права.

– Не надо, – хныкнула Ди, вытирая слезы рукавом и поднимаясь на колени. – Я пойду, куда скажете.

– Хорошо. Очень хорошо. На первый раз прощаю, но запомни: я не потерплю всяких выходок. Наказание за неповиновение будет строгим. Ты меня поняла?

– Поняла, – процедила Эйдин и злобно зыркнула на кошку. – Не бейте меня.

– Не нарывайся, – отозвалась настоятельница и удовлетворенно кивнула ежу. Лишь потом соизволила посмотреть на Эйлит. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять – лучше молчать, не то будет хуже. Гораздо хуже, чем можно было представить. – Виглик, убирай свою гадину и давай эту неряху сперва в баню. Не хочу запачкаться.

Вот и все. Хозяин варана снова свистнул, после чего ящерица, бесстрастно за ними наблюдавшая, вернулась в загончик у сторожевой башни. Затем Шип потащил Ди к хибарам. Прежде чем скрыться за зданием, сестра обернулась и встретилась с Эйлит взглядом. В ее глазах застыло дикое, безысходное отчаяние.

***

Девушка повела Эйлит за собой сквозь двор, в котором находилась небольшая часовенка с резными животными по карнизу, ее-то и было видно из-за стен. Позади же стояло каменное двухэтажное строение с высоким парадным крыльцом.

Дом пользы погрузился в густую тихую тьму. Над головой застыли прохладные звезды, а две луны, Ри и Ге, только начали свой небесный путь. Их свет заполнял крохотный двор, и темные силуэты хибар в нем казались спящими чудовищами.

Из-за угла вышла стайка девочек под предводительством еще одного мага, человек двадцать, не больше. Среди них была и ее сестра. Эйлит махнула ей рукой, но та не заметила – плелась, глядя себя под ноги. Устала. Ничего, ее хотя бы накормили. Эйлит же оставалось лишь гадать, что с ней будет дальше.

Девочки завернули за угол. Странно, но среди них не было никого старше Ди.

– Что будет с моей сестрой? – как можно дружелюбней спросила Эйлит. Враги ей здесь не нужны.

– Ничего, – отозвалась девушка равнодушно. – Будет жить и работать здесь, пока разрешают.

Про себя Эйлит спросить не решилась.

– И какая здесь работа?

– В основном шьют для Магистерии.

– Когда я смогу поговорить с сестрой?

– Завтра утром.

– Обещаешь? – Эйлит остановилась, показывая, что без ответа дальше не пойдет.

Девушка скривилась.

– Обещаю, – кисло процедила она, и не оставалось ничего иного, кроме как поверить.

Дальше шагали молча. Иногда встречались взглядами, лицо девушки оставалось презрительно-спокойным, а глаза равнодушными. Лишь однажды на ее губах проскользнула улыбка тайного знания. Зловещая улыбка.

Когда Эйлит зашла в предбанник, ее уже поджидал стул. Волосы… Она сжала зубы и покорно села. Не успела вздрогнуть, как раздался секущий звук, и коса упала на пол. Девушка не обратила на это никакого внимания и быстро защелкала ножницами. Мягкие локоны падали на плечи и соскальзывали на пол. Эйлит молчала, закусив губу. Одна мысль не ей давала покоя: что значили слова капрала?

«Отличный выйдет камушек». Камень, камушек… Ответ был где-то рядом, но все ускользал от нее. Эйлит слишком устала… Да, сон бы ей не помешал.

Когда стрижка была закончена, она невольно прикоснулась к щетине на голове. Ничего страшного. Все могло быть еще хуже.

После Эйлит вымылась в непротопленной бане, поливая себя из медного ковша едва теплой водой. Натираясь мочалкой, нащупала тонкие шрамы вдоль плеч, оставленные клинком Вороны. Они уже успели затянуться и покрыться жесткой корочкой, однако след останется навсегда.

Затем девушка выдала ей просторную рубаху до пят из грубого сукна и чуть великоватые деревянные башмаки.

«В таком виде не побегаешь», – подумала Эйлит невесело. Да и разве она побежит? Бросит сестру и побежит?

– Что теперь?

– Разве не хочешь ужин и в чистую постель? – непринужденно поинтересовалась провожатая.

Эйлит рассеянно кивнула. Неужели кошмар кончился? Что-то она с трудом в это верила.

– Тогда за мной, – поманила ее девушка.

На крыльце уже поджидал Виглик. Над его головой горел масляный фонарь, чуть покачиваясь от сквозняка. Варан замер у его ног, как верная псина. Интересно, как ему удалось так его воспитать?

– Ты чего?

– Жабе нужна твоя помощь.

– А как же она? – девушка недовольно обернулась на Эйлит, которая уже начинала мерзнуть на улице.

– Мы с Шолохом отведем. Настоятельница сказала, что все готово.

Девушка снова с подозрением посмотрела на Эйлит.

– Что? Не доверяешь нам? – улыбнулся Виглик.

– Не знаю, просто… – девушка поежилась и потерла плечи, бросив в сторону Эйлит опасливый взгляд. Словно чудовищем здесь была Эйлит, а не варан. – Ладно, пусть лучше твоя гадина за ней смотрит.

Виглик кивнул и издал три коротких свистка. Шолох возбужденно ударил по земле хвостом и повернул морду к Эйлит.

– Шаг в сторону – и он бросится, – холодно пояснил смотритель. – Поняла?

– Поняла, – выдохнула Эйлит. Вот почему не было ни кандалов, ни веревок. Одного дрессированного гада хватало, чтобы держать в страхе любого.

Бесконечная ночь продолжалась.

***

– Гаядские вараны – самые опасные существа на свете, – рассказывал Виглик легким, чересчур легким голосом. – Живут стаей: один самец и штук двадцать самок. В Куф-Гайде их называют «черная смерть». Они вынюхивают караваны, идущие в Син-Ю или из Син-Ю, и нападают всем скопом. Жрут все, что шевелится.

Эйлит не слушала. Как в тумане она шагала следом мимо каменной стены и темнеющих хибар, а мысли ее были далеко-далеко.

«Хороший из тебя выйдет камушек. Яркий». Что это значит? Что?!

– …Но есть и одиночки. Они куда умнее своих братьев, и их вполне можно воспитать, если не боишься зубов и когтей. Шолох как раз из таких. Рос в неволе, натренирован лучшими. Без моего приказа даже язык не высунет, – в голосе Виглика послышалась теплота. – Вот однажды…

Камень, камушек, яркий камушек… Как на мечах капрала, как в топоре ефрейтора, как на мече Шипа…

– Что со мной сделают? – сиплым от ужаса голосом спросила Эйлит и остановилась в мажущем свете фонаря. Как раз у каменных ступеней часовни. – Камень? Голубой камень?

На мгновение она сама над собой рассмеялась. Камень?.. Как сделать камень из живого человека?

Виглик медленно обернулся, хмурый и удивленный:

– Кто тебе сказал такую глупость? Вибек? – его губы нервно дернулись.

Эйлит не нашла, что ответить. Горло сперло, она едва могла дышать. Гадкий ледяной пот выступил на лбу и спине. Несмотря на пронизывающий ветер, ей стало жарко.

Словно прочитав ее мысли, варан замер рядом и выжидающе взглянул. Из пасти показался раздвоенный язык. Страж чуял ее страх, желание убраться отсюда подальше. Хвост ящера предупреждающе ударил по земле.

– У тебя от голода помутился разум, – ласково отозвался Виглик. – Камень, тоже мне. Совсем того…

– Мы никому ничего не сделали… К нам в дом пришло чудовище. Мы не виноваты в этом!

Виглик тяжело вздохнул и пробормотал что-то вроде: «Ненавижу эту службу».

– Никто не собирается причинять вред тебе или твоей сестре, – продолжил он уже не так уверенно. – Настоятельница все расскажет, обещаю. Идем.

– Почему бы просто не отпустить нас?

– Идем, Эйлит, – в его голосе послышалось раздражение. Рука потянулась к свистку. Варан, чуя скорый сигнал, беспокойно завилял хвостом и издал утробный звук. – Не заставляй меня делать тебе больно.

Лучше бы он сделал ей больно. Лучше бы ударил, от ударов хотя бы знаешь, чего ждать.

Каменное здание часовни возвышалось над ними, как исполинская голова: крыльцо – это приплюснутая морда, лестница – язык, витражи, за которым переливается свет, – глаза, две башенки по бокам – рога. И Эйлит следовало войти внутрь, добровольно отдать свою жизнь, чтобы из нее сделали меч, чтобы убивать монстров.

Дом пользы. Вот почему это место так называлось. О, Альхор Всемогущий, как же она хотела ошибаться!..

На негнущихся ногах Эйлит поднялась по щербатым ступеням, за сотню лет отшлифованным множеством башмаков.

Дверь открыла кошка, тем самым нарушив совершенство рисунка. На ней красовался кожаный мясницкий фартук. Виглик кивнул и легонько толкнул Эйлит вперед.

Врата в кошмар захлопнулись. Бежать было некуда.