Текст книги "Верная (не)верная (СИ)"
Автор книги: Евгения Грозд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
9. Врага можно уважать
Валерия
Оставшись в одиночестве, забилась в угол. Слёзы катились по щекам уже свободней. Ты слабая, глупая и никчёмная. Как могла всё это допустить? Опять. Но присутствие любимого мужчины столь близко выбивало из головы все здравые мысли, ещё сильнее погружая в омут опасности.
Я погублю Макса. Лёша убьёт его. Даже, если произойдёт чудо, и муж пощадит возлюбленного, то уже ОНИ не дадут сохранить мужчине жизнь. Моему проклятому муженку велят его устранить пулей в лоб. Как моих мать и отца.
Нет! Это необходимо предотвратить. Максим должен покинуть дом Гончарова, и как можно скорее.
Завтра… Завтра, прямо с утра найду его и всё скажу, порву эту связь. Связь, что дарила счастье. Как бы больно не было его потерять, но станет в сто крат больнее, если любимого убьют из-за меня. Всё слишком далеко зашло.
Не заметила, как за окнами опустились сумерки и сменились ночью. В душ и спать, но мне очень не хотелось смывать с себя дух любимого мужчины. Следы от его поцелуев, дымку дыхания на теле, вуаль ласк на коже. Включила самую горячую струю, чтобы не растерять тот жар и тепло, подаренное им так щедро. Смывала мыльную пену, касаясь тех мест, где был он. Желание вновь оказаться в его руках заныло в груди до головокружения. Я хочу его, постоянно. Быть с ним. Прижиматься к нему. Дарить себя без остатка. Любить его до беспамятства. Но правда жизни тиском зажала район рёбер, и я осела на дно душевой, вновь утопая в слезах и мешая их соль с водопроводной водой.
Уснуть не могла, ворочаясь в кровати и репетируя свою речь перед Максимом. Внизу услышала какой-то шум: громкие голоса, хлопанье дверей, бег. К чёрту, завтра разберусь. Зарылась в одеяло, настойчиво приказывая себе спать, но в дверь постучали.
– Валерия Дмитриевна? – По голосу узнала Любу.
Без меня, видно, никак? Чёрт! И где Лёшу носит? Ещё с домашними его должна посреди ночи разбираться. Поверх ночнушки натянула халат и открыла дверь.
– Что такое, Люба? – глаза на свет тут же среагировали резью. Служанка стояла на пороге до смерти перепуганная.
– Там Алексей Николаевич вернулся…
Наконец-то, но сейчас встречать его со всеми фанфарами я точно не собираюсь. Дудки.
– Отлично. Спасибо, можешь идти, – кивнула я, намереваясь вновь закрыть дверь.
– Он весь крови, Валерия Дмитриевна, – успела пискнуть она в щель проёма и принялась, похоже, плакать. – И её так много…
В крови?! От этого стало страшно и сердце бешено застучало.
– Где он? – не раздумывая, вышла в коридор.
– В кабинете. Там ещё те двое… Из запрещенных гостей…
Сейчас мне всё равно кто там рядом, я спешила вниз к кабинету. Влетела без стука и вросла в пол. Муж лежал на столе, чудовищно избитый, лицо сплошная гемотома, мускулистое ненавистное мне тело мокрое от испарины, в синюшном-багровом раскрасе и в крови. Куски окровавленной одежды валялись на полу. Возле раненного крутился Борис Иванович и ещё двое, которые были так же зверски избиты, взмыленные и в грязи. Словно эти трое пересекли вражескую территорию фронта. Увидев меня, один из них рявкнул второму:
– Блядь… Убери, девку!
Ещё чего! Паника и страх возродили во мне силу, упёрлась в бугая руками.
– Он – мой муж… Я не уйду! Отвали, козёл! – влепила ему оплеуху и тут же испуганно уставилась в злое и перекошенное яростью лицо. Мужчина гневно зарычал:
– Уйми цацки, курица, пока с корнем не вырвал!
– А ты попробуй! – рявкнула в ответ, в упор глядя на разъярённую гориллу.
Ты ничего мне не сделаешь! Не посмеешь! Иначе, Лёша потом тебя в асфальт закатает! Впервые ощутила гордость за то, кем является мой муж.
– Ты в моём доме! С дороги!
– Вася, пусть останется, – крикнул ему Борис. – Пусти её.
Этот Василий отступил, но я не упустила момента пихнуть его в грудь. Снова рык мне в затылок. С огнём играю, и мне не впервой.
– Давай, Лерочка, поможешь, – зловеще спокойно вещал начальник охраны, орудуя пузырьками и шприцами. – У меня нет таких сильных обезболивающих, так что твоё присутствие Лёхе вместо анастетика.
Глянула на мужа. Отверстие в плече сильно кровило. Инструменты приготовленные Борисом Ивановичем вызывали отвращение.
– Его лучше перевернуть, – глянул на парней.
Когда мужа начали двигать, Алёша жутко застонал, открыл глаза и задёргался. Багрово-красное отверстие в его теле сильней закровоточило, окрашивая собой руки Бориса Иваныча, ветоши и инструменты.
– Лера, успокой его! – приказ начальника охранв, что заметно нервничал.
Успокоить?! Меня сначала нужно успокоить. Сердце стучало запредельно, но я заставила себя собраться.
– Тише, Лёш, потерпи. Сейчас станет лучше, – неумело зашептала я, но увидев, как Борис вонзил скальпель в его плечо с обратной стороны раны, сама чуть не начала орать.
Муж изогнулся от боли и начал дёргаться в моих руках.
– Тихо! Тише, – обняла супруга максимально крепко за мокрое от пота лицо, прижала к себе, утопив голову в коленях. Гладила липкие волосы. Парни блокировали мужчине ноги и руки.
– Держите его крепче! – рыкнул Борис Иваныч, в руках которого сверкнул зажим.
Бог мой! Он залил рану антисептиком и запустил в плоть металл. Крик от чудовищной боли вызвал у меня слёзы паники и жалости. Как это можно терпеть? Возможно ли? Хватит! Какой бы сволочью не был мой муж, но он не заслуживает подобной муки… Никто не заслуживает!
Почему нельзя достать пулю в больнице?! Начальник охраны подобно мяснику рылся зажимом в теле Алексея, сводя несчастного с ума, равно как и меня. Поняла, что сейчас просто начну блевать прямо здесь. Нет же, терпи слабачка!
– Нашёл, – победный вскрик Бориса Ивановича. – Всё, всё, Алёха!
Изъяв пулю и брякнув её в эмалированную миску, тут же снова залил отверстие и зажал кровоток. Лёша обмяк, вырубившись в моих объятиях. Испугавшись, начала искать пульс.
– Нормально всё, – заверил Боря. – Он просто без сознания. Пусть лучше так. Смогу спокойно зашить его.
От вида крови сильно мутило и кружилась голова. Руки ослабли, и я отстранилась от бесчувственного мужа, обняв лоб ладонью.
– Эй, девчонке лучше уйти, – оценивающе смотрел на меня второй бугай. – Бело-зелёная вон вся.
– Лерочка? – Боря сунул мне под нос тампон с нашатырём. Отрезвляет, правда, не надолго. – Егор, уведи её отсюда. В гостиной диван есть. Люба её потом заберёт.
Это Егор осторожно обхватил за талию и медленно повёл из кабинета. Прямо у дверей меня всё же вывернуло наизнанку. Сразу стало легче.
Усадил в гостиной, контрольно проверил, заглянув в лицо. Накрыл пледом, настойчиао укладывая на подушку.
– Ляг. Порядок? Оставайся пока тут. Хорошо?! – кивала, укладываясь горизонтально.
Почему так плохо? Ведь кровь видела не раз в своей жизни. Даже труп держала в руках, но тут… Неженка какая-то!
– С Лёхой всё норм будет, – заверил мужчина, улыбнувшись и слегка хлопнул меня по плечу. – Он – парень-кремень, и через не такое проходил. Не дрейфь. Через пару дней вновь новенького получишь.
Он подмигнул мне и ушёл.
Поджала под себя колени, убаюкивая тошноту. Круговорот в голове не успокаивался. Закрыла веки, пытаясь размеренно дышать, пока не провалилась в сон прямо до самого утра.
Будить меня, видимо, никто не стал, но проснулась от перепуганного голоса Максима. Резко встала.
– У тебя кровь?! Что случилось? – он перепуганно оглядывал меня. Взглянула на кляксы на халате и руках.
– Это не моя, – попыталась успокоить мужчину, но видимо, не с того ракурса. – Лёшу привезли сегодня ночью. В него стреляли. Я помогала Борису Ивановичу. Потом ушла и, похоже, уснула здесь.
Макс ошарашенно поднялся.
– В Алексея Николаевича стреляли?!
Вспомнив вид своего мужа, жалобно пискнула:
– Он сильно избит, пулевое в плече… Я никогда его таким не видела.
Макс судорожно выдохнул.
– Иди к себе, умойся, отдохни, – ласково погладил по щеке. – А я схожу узнаю у Бориса, как он.
Неожиданно представила, как Максим говорит Алексею, что влюблён в меня. Тут же овладела паника. Чем дольше эти двое будут друг от друга, тем лучше.
– Там те, кого нельзя видеть. Тебя не пустят. Лучше побудь пока в стороне. Пожалуйста.
– В стороне? – Макс нахмурился.
– Пожалуйста, ситуация напряжённая, – умоляюще посмотрела на него.
Но субстанция мужчины подобна камню. Макс сцепил губы и кивнул, поддаваясь моей двойной игре.
– Тебе помочь дойти до комнаты? Ты слишком бледная, – смотрит, скорее, сурово, чем заботливо.
– Нет, не беспокойся. Всё хорошо. Я справлюсь, – выдавила лёгкую улыбку, что ничем не подействовала на него.
Максим помог подняться с дивана, а после стремительно ушёл. Его реакция больно резало душу – он обижен, зол, но так лучше для нас обоих. Только мне сейчас известно, каково это толкать от себя человека, которого до безумия любишь, лишь потому что боишься за его жизнь.
Через трое суток я всё же решилась навестить Алёшу. Плечо в бинтах, на ноге тугая повязка. Лицо и тело сплошной синяк и сеть кровоподтёков. При виде всех этих травм, сердце неприятно сжалось. Мне вдруг впервые стало очень жаль его. Сволочь сволочью, но верю, что увечья получены из-за меня и нашей дебильной, но семьи.
– Привет, – проронила я, стоя на пороге его комнаты.
– Привет, – тем же тоном произнёс мужчина, с нежностью глядя на меня. Нет, не ты, не от тебя. – Прости, что перепугал. Издержки моей работы.
Понуро кивнула:
– Как ты себя чувствуешь? – спросила, скорее дежурно, чем заботливо.
– Сильный вывих колена и голени, – он слегка улыбнулся. – Руке досталось сильней… Не чувствую безымянный и мизинец. Возможно, пуля задела нерв либо где-то сдавил тромб, – замолчал, с интересом разглядывая меня.
В глазах отчего-то читалась гордость.
– Боря сказал, что Василию от тебя досталось. Только больше так не надо, ладно? Он мне важен.
– Лёша, – желание знать оказалось сильнее, – это всё из-за нападения на кладбище?
Алексей сцепил зубы, пару секунд молчал, размышляя, а после выдохнул:
– В наш дом заслали врага.
– Паша? – только этого человека я не видела уже несколько дней, и задавалась вопросами.
– Да, – кивнул муж. – Лера, будь осторожна, не ходи никуда одна. У меня в этом мире очень много врагов.
– Я один из них. Забыл? – понуро проронила в ответ, скрестив руки на груди.
– Тебя я держу под боком, – хмуро уронил он. – Но, судя потому, что мне рассказал Егор о той ночи, боюсь мы давно уже не враги друг другу.
– Врага тоже можно уважать, – гордо парировала я, отворачивернувшись и пряча глаза. – Выздоравливай, – и покинула его покои.
В желудке крутило и слегка подташнивало. Время двенадцать дня, а я ещё даже не завтракала. Спустилась к Варе. В кухне, как всегда тепло и уютно. По– домашнему. Я крепко обняла женщину со спины, отдаваясь её заботливым и любящим рукам.
– Лерочка, я уж собралась Любу к тебе заслать. Садись, моя хорошая, сейчас всё подогрею.
Женщина засуетилась у плиты, а я села за стол. Выглянула в окно. День сегодня был погожим и тянуло на прогулку. Так и сделаю. Выйду в сад, вооружусь книгой. Под облепихой моё любимое местечко, о котором садовник Гриша тщательно заботится.
Варвара поставила на стол яичницу с беконом, в соседнюю тарелку нарезала помидоры и сельдерей.
– Приятного аппетита, дорогая, – пожелала повариха и вернклась к своим кухонным делам.
Я благодарно кивнула и принялась за трапезу. Отправила кусок в рот, прожевала. По спине ближе книзу прошла неприятная ломота, которая поднялась к горлу и застряло там колом. Любимое блюдо вдруг стало отвратительным. Через силу сунула в рот ещё кусочек, вдохнула запах. Как же плохо. Отодвинула тарелку и тяжело задышала.
Варвара Петровна обернулась ко мне, с возмущением обнаружив, что завтрак почти не тронут.
– Ты чего это? Ну-ка быстренько всё в рот.
– Не могу. Желудок чего-то. Простите, тёть Варь. Я лучше попозже.
Встала и поплелась в комнату. Лучше прилечь. Но в горизонтальном положении тут же отключилась. Проснулась спустя пару часов. Вроде полегчало.
В окне увидела Максима, дежурившего возле западной калитки, где обычно тихо и безлюдно, и окна выходят сюда только у моей комнаты. Нас не увидят. Возможно, это и есть тот момент, когда мне нужно сделать окончательный шаг.
Решительно оделась и спустилась к нему.
– Привет, – робко улыбнулась, поравнявшись с ним.
Мужская фигура источала печальное свечение. Макс тоже слегка улыбнулся, но тут же напрягся, глядя мне в лицо.
– Тётя Варя сказала, что тебе было плохо с утра, – смотрит с заботой и беспокойством. Вижу, как хочет взять за руку.
Боже, как же ему сейчас это сказать? Как сказать, что всё нужно прекратить?
– Отлегло. Желудок немного болел. Макс, я не первый день ищу в себе силы сказать, – он сглотнул, нервно глядя на меня. – Я тоже люблю тебя, Макс. Это правда, но…
– Только не это чёртово "но", Лер!
Мне показалось, что ему стало тяжело дышать, но спешила успеть озвучить необходимое.
– Я не просто его жена, Максим. Я свидетель, сообщница, вечная пленная. Я много лет с ним и знаю то, что нельзя знать никому. Алексей опасен и просто так не отпустит. Если о нас с тобой станет известно – быть беде…
– Да, плевать, Лера! Я не боюсь твоего мужа!
– Ты можешь серьёзно пострадать и я тоже! – выпалила резко. – Я говорила тебе – мне нельзя любить. Только поэтому был лишь ОДИН раз, на стороне, с незнакомцем. Если бы знала, что этим всё закончится, никогда бы не пришла к тебе. Если и правда любишь, оставь всё! Уйди! Ради меня.
– О чём ты говоришь? – взглянул на меня глазами полными боли. – Всё кончено?!
– Здесь и нечему было начинаться, – кивнула я. Все мои внутренности покрылись коркой льда. – Это правильно, поверь.
– Как ты можешь перечеркнуть нас?!Лера, нет, пожалуйста! – Его контроль полетел к чертям, обхватил за голову, пленя лицо, притянул к себе. – Не убивай наши чувства, не убивай, прошу тебя, – начал целовать. – Мне плевать на себя… Без тебя я всё равно не жилец.
– Нас обоих убьют, пойми же, – не выдержав, выпалила я, дрожа от всех этих эмоций. – Максим, умоляю, я не переживу, если с тобой что-то случится. Пожалуйста!
Он сурово выпрямился, глянул на меня.
– Ты – моя, и мне плевать на твои резонные довода, усекла? Я найду способ быть вместе. Даже, если придётся сымитировать нашу смерть.
– Макс…
– Замолчи… И лучше уйди сейчас! – рявкнул он, сделав несколько стальных шагов назад.
Опешив, болезненно уставилась на него. Может и правда лучше. Покорно кивнула и поспешила прочь, чувствуя спиной его тоскливый, но сердитый взор.
10. Не моя
Алексей
Около недели провалялся в койке. Лицо более менее стало похоже на моё. Нога почти не болела. Тугая повязка хорошо держала голеностоп, и я вполне самостоятельно мог передвигаться. Правда только от постели к ванной и обратно.
Арно и Лигала общались со мной по конференц-связи. Батя рвал и метал, понимая, что старый конкурент набрал нехилую силу на криминальном поприще. Поднявшись из днища, вырастил немаленькую группировку, которая не побоялась угрожать нам. Побег из лагеря Герасимов интерпретировал не иначе, как поблажка для "уважаемого" оппонента. Батя и всё наше осиное гнездо зажужжало в поиске точек воздействия на новообразовавшееся ОПГ.
– У них подпольные игрища. Бойцовских клуб. Ставки, кровь и смерть. Ты оказался прав, – вещал Арно. – Берут всех, кто не боится и хочет драться за звание великого бойца. Естественно, это всё мишура. Выигрываешь бой, получаешь долю зеленых и идёшь дальше. Если Герасим видит в тебе профи подстать своим головорезам, то игра становиться крупнее.
– Он принимает бойца в свою организацию, – задумчиво закончил за него, невольно осознавая, что с данным сценарием однажды уже встречался.
– Верно, но отбор продолжается и внутри группировки, – дополнил Егор. – Он держит бойцов в высокой физической форме, а для этого сохраняет конкуренцию.
– Интересно тогда какая мотивация у бойцов идти до талого? – проронил Вася.
– Ясно какая – выжить, – ответил я, горько усмехнувшись. – Думаешь, узнав сотую долю о банде Герасима, можно просто уйти на своих двоих?
– Нас больше волнует Герасим, – напомнил Вася, – а не проигравшие игроки – они все знают на что идут.
– Увы, не все, – покачал головой Егор. – Я тут глянул в ментовку и нашёл связь. Несколько парней исчезли после клуба Герасима. Родственники заявляли о пропаже, но тютю. А наш Геночка лишь пожал плечиками прокуратуре.
– Герасим – ученая паскуда, – хмуро усмехнулся я. – Там, где надо шито-крыто, не прикапаешься. Он улизнет сразу же, как учует запах жареного. Нам к нему тоже не подступиться, если сам не позволит. Мы в тот раз его еле накрыли, но эта мразь всё равно скрылась, а сейчас…
– Можно внедриться в его клуб? Подставное лицо.
– Неплохая мысль, но стоит ли? Эта наши люди. Да и нет у меня такого на примете, который составит серьёзную конкуренцию бойцовскому клубу.
– Ты – бывший мастер спорта, – настаивал Лигала. – Ты можешь обучить кого-то из наших. Ребята в неплохой физической форме. Чуток поднатаскать. За тобой многие пойдут, Тесак.
Задумчиво смотрел на парней. Мысль неплохая и причём единственная здравая, только сначала нужно залечить свои раны.
– Ладно, всё равно других идей нет. Подыщите подходящих, – кивнул парням. – Займемся этим сразу же как смогу. Сообщите Бате о плане.
И дождавшись принятия команды, отключил связь. Откинул голову на подушку, устремив взгляд на ночное небо. Сегодня оно было волшебно ясным и позволяло досконально рассмотреть каждую звездочку, даже самую тусклую и далёкую. Мысли снова уходили в ту ночь, когда пацаны притащили мою бесчувственную тушку домой. За эти дни я вспомнил лишь крупицы того, что было в кабинете. Чудовищную боль в плече, когда в него запустили сталь металла. Крепкие руки ребят, которые старались удержать моё мечущееся тело, и её. Помню, как прижала головой к коленям, гладила по волосам, шептала срывающимся голосом слова утешения и поддержки. Это первый раз, когда Лера была, действительно, рядом со мной. Не послала, не позлорадствовала, а протянула руку помощи. Я до сих пор благодарю её за это и тихонько ликую, осознав, что всё же небезразличен ей. Поэтому "кровь из носу" необходимо накрыть Герасима и его банду, так как это прямая угроза для меня, значит и для неё.
Начал прямо с утра. Мучаясь и претерпевая боль в ноге, сделал гимнастику, растяжку и массаж. После принял душ и оделся. Спустился в столовую. Сегодня намерен позавтракать со своей семьёй.
– Алёшенька, – всплеснула руками Варвара Петровна. – Ты сегодня с нами? Как себя чувствуешь?
Оглядел столовую и немного расстроился – Лера отсутствовала. А сын Бизона с затычками-наушниками рылся в своём гаджете.
– Сегодня намного лучше, тёть Варь. Снова могу принимать пищу вместе со всеми. Моя супруга ещё не проснулась?
– Проснулась, проснулась. Я её уже позвала. Скоро должна спуститься, – Варвара засуетилась с тарелками и приборами. – Ох, Алёшенька, тебя прям не хватало. Без главы в семье развал полный, – и, в подтверждение своих слов, повариха вырвала из ушей Саши наушники и дала парню звонкий подзатыльник. – Лёшка наконец присоединился к нам, поприветствуй хоть, окаянный!
– Э-эй, теть Варь, больно же, – заканючил Саня, потиряя голову. Перевёл взгляд на меня. – Не президент ведь!
– Всего лишь опекун, в чьём доме ты живешь, ешь и на чьи деньги имеешь гаджеты и тачки, – поправил абсолютно беззлобно.
– Началось в колхозе утро, – угрюмо проворчал парень, уткнувшись носом в свою тарелку.
На пороге столовой появилась Валерия – волосы слегка растрёпаны, спина сутулая, лицо бледное и осунувшееся. Держит ладонь на животе. Что это с ней?
Я скучал, слегка улыбнулся. Жена немного притормозила, глядя на меня, а после прошла к столу, поздоровавшись со всеми. Меня, как всегда, дежурно чмокнула в уголок рта и села чуть поодаль.
– Неважно выглядишь, – скептически осмотрел её. – Что-то болит?
– Да, желудок в последнее время опять дает знать о себе, – кивнула она, принимая тарелку от Варвары.
– Я сообщу твоему врачу, – заботливо улыбнулся ей. Привычная строгость во мне куда-то пропала. – Семён тебя потом отвезёт.
– Хорошо, спасибо, – девушка положила в рот небольшой кусочек ветчины.
– Лёха, я завалил экзамен по "Статике". Этот старый хрен не соглашается на пересдачу, – подал голос брат.
В его глазах прочёл хорошо прорепетированное негодование. Врёт – сто процентов. Хочет деньжат для якобы умасливания препода, а сам благополучно купит себе дури. Знаем, учёные.
– Хорошо, я поговорю с твоим преподователем, – спокойно проронил я.
Младший не успел воспротивиться моему решению, отдав внимание моей супруге. Лера издала мучительный стон и, прикрыв рот ладонью, стремительно выбежала из столовой.
– Похоже, с походом к гастроэнтерологу стоит поспешить, – смотрел на опустевшее место жены и на её тарелку.
Тишина замешательства образовавшаяся после побега Валерии тоже не продлилась долго, а завершилась радостно-таинственным хлопком в ладоши. Всколыхнулся от неожиданности.
– Алексей Николаевич, – как-то просветлев в лице, охнула кухарка, возбуждённо запрыгав на месте. – Да как это я раньше не разгадала, старая? Не гастрит это у неё! У вас, поди, скоро наследник появится! – женщина счастливо улыбалась. – Все признаки на лицо. Радость-то какая…
Сердце рухнуло вниз. Крах собственных надежд, в которые сам же глупо поверил, как малолетний болван.
– Ты чего мелешь, дура?! – в ярости рявкнул на несчастную повариху, громко звякнув вилкой по столешнице. Вскочил изо стола, едва не опрокинув стул, и вылетел следом за Лерой.
Не ощущал ни боли в ноге, ни хромoту, так как под рёбрами ныло в миллион раз мощнее. Это не может быть правдой! Как она могла?! Как посмела?! Ведь я столько сделал для неё?! Обрек себя на одиночество, согласился стать половой тряпкой под её ногами и всё ради тихого блядства за моей спиной?!
Шпингалет просто слетел с косяка. Жена в ванной. Ворвался туда. Девушка испуганно отшатнулась от унитаза, осев на пол.
– Лёша?! Ты чего?! – она искренне не понимает моей агрессии.
Ничего, сейчас поймёшь. Подобрал мерзавку с пола и, крепко держа за локоть, вытолкнул из ванной.
– Кто он? – зарычал не своим голосом.
Валерия попятилась, врезавшись спиной в шкаф.
– Говори, сука, с кем трахаешься!
Со всего маху заехал кулаком в дверцу рядом с её лицом. Угрожающая вмятина на ДСП перепугала жену не на шутку. Лера бросилась к выходу, но успел поймать негодницу за футболку. Ткань затрещала. Девушка взвизгнула, когда отшвырнул её к кровати. Перекрыл собой пути отхода.
– Девственница, да?! А если я проверю? – прошипел севшим голосом, и опустил глаза на упругую грудь. Аппетитное девичье тело проглядывало из ремков разодранной одежды. Повалил жену на простыни.
– Нет, Лёша, не надо… – но я зажал рот сталью своей ладони.
Порванная футболка обнажала пикантные женские изгибы. Она и правда стала очень хороша и желанна. Положил ладонь на её живот. Видел каждую выемку и родинку на женском теле. Ощущал дрожь, стук сердца отдавался в недрах её тела. Бархат кожи пробивал током каждую мою клеточку. Так близко и повержена подо мной. Сладкий аромат страсти заполнил до краёв.
Убрал руку с её рта и пленил изгиб талии с двух сторон. Притянул к себе и впился во впадину между ребрами. Её ладони уперлись в мою голову, тщетно норовили оттолкнуть. Но моя душевная боль и желание сильней. В хлам разорвал футболку, окончательно оголяя холмики грудей. Впился в ареолу, игнорируя удары по голове.
– Нет! Пусти… Лёша! Не трогай меня! – туманом слышу отчаянные крики сквозь слёзы и мольбу опомниться, но не могу остановиться. – Не надо!
Силой раздвинул девушке ноги и упёрся эрекцией в промежность. Плотная ткань нашей одежды не позволяла понять всех прелестей соприкосновения.
Я хочу её! Просто невероятно сильно хочу! Много чёртовых лет желаю это тело. Запретный плод так неумалимо близок и так теперь доступен.
Удар по щеке. Ногти располосовали шею. Боль лишь напомнила о том, что это не акт любви, а акт насилия. Я возродил в себе зверя и убиваю жертву под собой.
Гортаный стон из моей утробы. Сжал горло жены тискам, не позволяя рыпнуться. Уткнулся лбом ей в грудь, переводя ярость на здравомыслие.
– Одевайся, – прорычал я, подняв на неё раскрасневшиеся глаза. – Жду через десять минут в машине. Если не выполнишь, поедешь прямо в таком виде. Клянусь, выволоку хоть за волосы.
Усилием воли оторвал себя от любимой фигурки и стремительно вышел из комнаты.
Под грудиной одновременно и жгло и стучало. Взять её силой – можно. Эта женщина сломала мою жизнь, убила во мне мужчину, топтала чувства день ото дня. Она заслужила пулю в лоб, нож в рёбра, но не надругательство над собой. Растоптать её таким образом я бы мог, но меня не учили унижать слабых. Валерия моя жена, но не моя женщина. И никогда ей не была, не будет и не станет. Смирись.
Нет!
Эта маленькая потаскушка в первую очередь унизила меня! И за это ответит. Я не какой-то осёл, который будет терпеть предательство и блядство у себя под носом. В конце концов, ты обязана мне жизнью и должна считаться со мной. Хотя бы чуть-чуть.
Ждал в машине и удовлетворенно отметил, как супруга пересекла двор и заняла пассажирское сиденье. Дождался, когда пристегнется и завёл двигатель.
– Куда мы едем? – голос Леры нервно сбивался.
Молчал, следя за дорогой. Пусть помучаеться догадками. Выехали с проселочной на трассу, где сильней дал по газам.
– Куда мы? Лёша?
– В больницу, – буркнул, не глядя на жену.
– Я в порядке, – с нажимом повторила она. – Что на тебя нашло? Совсем заигрался в кошки-мышки со своими дружками?!
– Твою мать, Валерия! – яростно рявкнул я, долбанув по рулю. Жена вжалась в спинку сиденья. Увидев перепуганный взор, невольно остыл. – Неужели ты так и не поняла, что с тобой происходит? Господи! – покачал обреченно головой. – Ты хоть и выросла, но в сущности ещё совсем ребёнок.
Я умолк, горестно крутя руль. Лера тоже прикусила язык, сосредоточенно бдя за дорогой. Местность сменилась на городские улицы, и мы въехали в больничный медгородок. Припарковался у выезда и вылез из тачки. Супруга выходить не собиралась, но я настойчиво выволок её на улицу.
– Да, пусти ты меня, придурок! Мне больно! Чего ты взбесился, как собака?!
Резко рванул супругу к себе, удерживая за затылок, и произнёс сиплым пониженным голосом:
– Неужели, до тебя так и не дошло, что ты беременна?! – гневно прорычал ей в лицо, до боли вывернув тонкую руку.
Голубизна глаз стала чересчур яркой и бездонной. Краска сошла с девичьего лица. Валерия не верит, а точнее боиться этой правды из-за того, чьей является женой.
– Это смешно…
– Смешно, если ветром надуло, – рявкнул я и толкнул дальше к приёмному покою женской консультации.
– Лёша, это же бред, – голос перешёл в блеяние.
– Вот и узнаем.
Шесть недель – подтверждающие предательство слова избили похлеще головорезов Герасима. Я не смог ничего произнести на это, кроме нескончаемого вопроса, что за тварь обрюхатила мою жену.
Лера молчала, героически сцепив зубы, пока ехали обратно домой. Она не скажет. Ценой собственной жизни, не признается. Втолкнул супругу в комнату и совершенно искренне поклялся:
– Я найду его… Ты знаешь меня. Он будет молить о смерти, – и повернулся к выходу.
– Я люблю его, – истерический вскрикнула девушка, заставив ошарашенно обернуться. Хотя, лучше бы бежал и поскорей. – Больше жизни люблю!
Валерия метнулась ко мне и вдруг упала в ноги, вцепившись в штанину брюк. Любимое сердцу лицо орошали крупные слёзы, а голос срывался в истерике:
– Я никогда и ни о чем тебя не просила… Но сейчас, умоляю, не трогай его! Я сделаю всё, что ты попросишь. Я навечно с тобой – так было, есть и будет. Лёшенька, прошу тебя… Умоляю… Не трогай его!
– Сколько раз это было? – пробасил я.
Валерия сглотнула, глядя в глаза и мотая головой. Она знает этот взгляд – сейчас мне лучше не врать.
– Дважды…
Я испустил лишь гортанный рык.
– Я умру, если причинишь ему вред, – вновь вскрикнула она, не сдаваясь. – Потому что никогда не прощу себе. Это я подставила его своей глупостью. Если ты убьёшь его, то и для меня всё будет решено. Я не вынесу, если буду знать, что в смерти любимого виновата я. А я виновата!
Ты даже не представляешь насколько больно сделала сейчас, называя эту паскуду "любимым". С трудом вырвался из цепких рук супруги, рванул с её стола ноутбук и вылетел в коридор. Запер комнату на ключ.
– Лёша! – отчаянный крик Леры и удар по двери.
Оглохнув, спешил в свой кабинет. Я должен увидеть этого сукина сына в лицо. Хочу видеть глаза того кобеля, когда наставлю пистолет в его черепушку.
Егор с Васей в шоке смотрели на меня, когда вызвал их к себе. Я мельтешил от стены к стене, вымеряя площадь помещения, которое и так знал закрытыми глазами.
– Проверь её почту, все аккаунты в соцсетях. Особенно для знакомств, – сунул компьютер Василию.
– Это так важно, Лёх? – сочувствующе скривился Арно. – Она же липовая жена, насколько помню.
Когда взглянул на него глазами полными душевной боли, коллега слегка стыдливо отвёл взгляд.
– Найдите ту мразь, что сделала ублюдка моей жене! – рявкнул не своим голосом.
Лигала уже рылся в системе. Я же опрокинул в себя две рюмки коньяка, который ещё больше расквасил меня и захотелось лишь одного – разгромить со слезами весь кабинет и дом.
– Хэштег "Горячий_28", – выдал наконец Вася.
Встал и прильнул к монитору ноута. Взор зелёных глаз, лёгкая улыбка, светлые волосы.
Нет, нет, нет… Ты?! Открыл переписку в конце. Слова о встрече, а после "Спасибо" от неё.
– Она его заблокировала.
Мне и без переписки всё ясно. Схватил аппаратуру и швырнул в стену. Замер, глядя в никуда, но тут словно искра прозрения и коварный план мести сетью захватил мозг.
Просто идеально!
– Мы этого козла мигом спишем, – проронил Вася. – Только скажи, Лёх. Лес везде. Грохнем да схороним по-быстрому. Как всегда.
Нет, убить его слишком гуманно, но можно использовать, если не обоссытся.
– Сообщите Бате. У меня есть человек для бойцовского клуба.
