Текст книги "Сбываются другие мечты"

Автор книги: Евгения Горская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Евгения Горская
Сбываются другие мечты

© Горская Е., 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

* * *

Евгения Горская в очередной раз заставляет нас вцепиться в ее новую книгу как в спасательный круг и сломя голову нестись навстречу новой, увлекательной и парадоксальной, развязке!

Казалось бы, практически невозможно написать книгу, которая держит в напряжении от самого начала и до последней страницы. Чтобы действие только нарастало, чтобы петля сюжета затягивалась все туже, чтобы самые сильные эмоции – любовь и ненависть – били через край, а история на каждом витке совершала головокружительный кульбит, переворачивая все действие с ног на голову, заставляя героев искать спасения там, где спасение, кажется, невозможно. Но Евгении Горской это удалось!..

Ее новый детектив будто бы целиком состоит из неожиданных сюжетных поворотов. И на каждом интрига закручивается все сильнее, а ставки становятся все выше, а в самом конце выясняется, что злодей на самом деле… Впрочем, читайте!

Татьяна Устинова

* * *

Компьютера, который он искал, в квартире не оказалось. Это было так неожиданно, что он не сразу поверил и ещё какое-то время бродил по комнатам, исследуя уже осмотренные места и даже почти не обращая внимания на то, что может оставить следы. Компьютера не нашёл. Он аккуратно запер за собой дверь сделанными не так давно дубликатами ключей и медленно спустился по лестнице. Потерянная информация была страшной, от неё зависело не только его будущее, от неё зависела его жизнь. Ему нужно сделать всё возможное и невозможное, чтобы её уничтожить. Ему просто не позволят остановиться.

Он измучился, гадая, где и у кого смертельная для него информация. Если бы его шантажировали, он бы предпринял ответные действия, включился бы в борьбу, он это умел и любил и предпочёл бы определённость неизвестности.

Ему звонили, ему писали электронные письма, но тот, в чьих руках сейчас была его жизнь, молчал.

Тридцатое сентября, понедельник

Ехать на конференцию Глебу Бородину не хотелось. Он понимал, что надо, докладывать ему было о чём, разработанная фирмой система опережала даже мировые аналоги. И новые знакомства завести необходимо, и в кулуарных разговорах поучаствовать тоже, да и просто развеяться после долгой тяжёлой работы, сменить обстановку, отдохнуть от усталых Катиных глаз.

Ехать надо, а не хотелось, даже думать о командировке было лень, и он старался не думать. Презентацию, правда, подготовил, но доклады и презентации у него всегда получались. Ира заказала билеты, позаботилась о гостинице, вызвала такси. Ехал бы Бородин один, без неё, о такси даже думать не стал бы, добрался бы на электричке, не беспокоясь о пробках. Ира электричек не признавала. Она и в метро никогда не спускалась, хотя при необходимости проехать две-три остановки в подземке куда как проще. Сначала Бородина её барство коробило, потом он привык, стал воспринимать его как данность.

Вообще-то на конференции Ирине делать было уж вовсе нечего, к разработке она никакого отношения не имела, и совместная поездка вызывала только ненужные толки у сослуживцев.

– Глеб, спускайся, машина ждёт, – сообщила Ирина по внутреннему телефону.

Бородин послушно выключил компьютер, внимательно осмотрел кабинет напоследок, проверил, выключен ли свет, и, подхватив дорожную сумку с парой запасного белья, запер дверь.

После долгих дождливых дней солнце светило вовсю, как летом, и напоминало почему-то не осень, а раннюю весну, когда земля и город преображаются на глазах, вместо остатков грязного снега на газонах появляются молодая трава и какие-то жёлтые цветочки, которые всегда вылезают первыми, даже раньше листьев на деревьях. Катя всегда радовалась цветочкам, собирала чахлые букетики и подносила к носу, хотя цветы совсем не пахли.

Ира ждала около новенького «Форда Фокуса» с чёрными шашечками на жёлтом фоне на крыше и номером телефона на боках. Бородину хотелось сесть рядом с водителем, но спутница потянула его за рукав, и он послушно уселся рядом с ней сзади.

– Здравствуйте, – кивнул Глеб молодому кавказцу за рулём, глядя на него в зеркало.

– Едем, едем, – поторопила водителя Ирина. – Господи, Глеб, даже не верится, что мы будем вместе целую неделю! Ты рад?

Он молча кивнул, стараясь не морщиться. Он терпеть не мог прилюдного выражения чувств и постарался отодвинуться, когда Ира осторожно прислонилась лбом к его плечу.

– Красота какая! Ты только посмотри, какое солнце! Глеб, ну посмотри! Чудо просто!

Когда-то её восторженность его умиляла. Тогда он ещё не догадывался, что она умело прячет за ней нешуточные цинизм и жестокость. Впрочем, цинизма и жестокости она при нём никогда не проявляла, и почему он приписывает их Ирине, Бородин сам не понимал. Не так давно она казалась ему ребёнком-несмышлёнышем, не вполне понимающим последствия своих поступков, теперь он был уверен, что она очень расчётлива.

– Ой! – вспомнила Ирина. – Остановите! Притормозите перед переходом!

Бородин опять с трудом заставил себя не поморщиться, всё-таки с водителем следовало вести себя повежливее, «пожалуйста» сказать, что ли.

– Забыла купить сигареты, – объяснила Ирина, выскальзывая из машины.

Место для остановки она выбрала крайне неудачное. Его дом находился в нескольких шагах, и именно в это время Катя проходила здесь по дороге в поликлинику. Конечно, ничего страшного не произойдёт, если жена увидит его с коллегой, но всё-таки встречи этих двух женщин он не хотел и даже боялся.

Ирина подошла к киоску, он посмотрел на переключившийся светофор, а потом на парочку, остановившуюся посреди тротуара. Парочка целовалась. Руки молодого человека закрывали плечи и голову девушки, из-под них виднелись только тёмные кудри, как у его жены.

Солнце скрылось, опять стал накрапывать дождь.

Ирина отошла от киоска, посмотрела на целующихся.

Парень в последний раз наклонился к девушке и исчез в толпе переходивших дорогу людей. Девушка посмотрела ему вслед, тряхнула кудрями, подняла капюшон серой, как у Кати, ветровки, поправила на плече сумку и, не оглядываясь, зашагала в сторону поликлиники. В сторону Катиной работы.

Бородин понимал, что это не жена. Этого не могло быть, потому что не могло быть никогда. К тому же девушка ниже Кати и двигалась иначе.

Его мог обмануть кто угодно, только не Катя. Это он её обманывал.

– Гле-еб, – тихо прошептала Ирина, усаживаясь рядом. – Ты боишься, что нас увидит твоя жена, да?

– Что?! – прошипел он. – При чём тут моя жена?

Она смотрела на него сочувственно и с жалостью и почему-то вызвала у него такое отвращение, что он отвернулся, чтобы её не видеть.

– Пожалуйста, поехали, – попросил он водителя. – Мы можем опоздать.

Солнце скрылось, грязные лужи на асфальте перестали сиять радостным весёлым блеском. Бородин достал телефон, набрал Катю, чего никогда не делал при Ирине. Абонент был недоступен, естественно. Жена всегда отключала телефон, когда вела приём больных.

– Глеб, мимо машины почти никто не проходил. Ты бы первый заметил свою жену. Её не было поблизости.

– Ира, откуда ты знаешь мою жену? – спросил он, не поворачивая головы. – Ты же никогда её не видела.

Она постыдилась признаться, что его жену она видела сотню раз. Пряталась в машине и смотрела, как счастливая парочка Бородиных проводит выходной день. Гуляет в парке, например.

– Я её видела, – вздохнула Ирина. – Она встречала тебя около института.

Такое могло быть, Катя иногда встречала его после работы. Правда, это было давно. Считай, в другой жизни.

Находиться в клинике было легче. Аркадий Львович осматривал больных, выслушивал коллег, просматривал записи историй болезни и на какое-то время забывал, что Ольги больше нет. Потом вспоминал и удивлялся, что все вокруг не замечают – он сам умер вместе с Ольгой. Конечно, коллеги ему сочувствовали, старались не улыбаться в его присутствии, говорили негромко и всем своим видом выражали готовность немедленно услужить. Его прежнего это здорово бы раздражало, но он не был прежним, он стал мёртвым, и ему теперь наплевать на коллег.

Тяжёлых больных в отделении не оказалось, и это было плохо, потому что, отвлекаясь от рутины неотложных дел, он не видел перед собой ничего, кроме мёртвого лица жены. Иногда ему казалось, что, если бы не тайна, которую он знает, и не необходимость что-то делать с этой тайной, он совершил бы самый малодушный в жизни любого мужчины поступок – напился бы снотворного и упокоился рядом с Ольгой.

Жену привезли, когда он выходил из операционной. Он тогда не то чтобы не понял, что женщина на каталке его Ольга, просто не сразу это осознал. Пытался нащупать пульс, как пытался бы нащупать его у любой другой больной, и понимал, что пульса нет и всё бесполезно. Реаниматологи, конечно, пытались что-то предпринять, но все понимали, что сделать ничего нельзя.

Потом какие-то люди из полиции говорили ему, что машину, убившую его жену, нашли брошенной в соседнем дворе, и пытались выяснить, мог ли кто-то намеренно её сбить, а он называл такое предположение бредом.

Ей не просто желали смерти, её убили, и Аркадий Львович знал кто. То есть того, кто сидел за рулём, он не знал, конечно, да ему было всё равно, кто совершил наезд, он знал главное – почему погибла Ольга.

Теперь ему предстояло принять решение.

Здание поликлиники охранялось, но всё равно идти по опустевшему по причине позднего времени коридору было неприятно. Кате вообще было не по себе с тех пор, как она увидела падающую на асфальт Ольгу. Она подбежала к своей медсестре первой и сразу поняла, что травмы едва ли совместимы с жизнью, всё-таки общее медицинское образование у неё есть, хоть она и офтальмолог.

Несколько дней назад Ольга принесла в кабинет ноутбук.

– Я оставлю его ненадолго, – попросила она Катю.

– Оставляй, конечно, – разрешила та.

Ноутбук необходимо вернуть Аркадию Львовичу. Сегодня Катя специально захватила из дома большую сумку, и сейчас она заметно оттягивала её руку.

Выйдя на улицу, Катя постаралась не смотреть на пешеходную зебру, которую не пожелал заметить Ольгин убийца, и всё-таки посмотрела. В тот проклятый день Ольга окликнула её через улицу, махала рукой и спешила к ней, но откуда появилась машина, Катя не видела. В тот момент она не видела ничего, кроме взлетевшего вверх и со стуком упавшего тела.

Работать без Ольги было непривычно и тоскливо. Катя поправила на плече ремень тяжёлой сумки, шагнула с крыльца поликлиники.

– Екатерина Фёдоровна!

Катя повертела головой и не сразу узнала сегодняшнего пациента – Бориса Михайловича Корсакова. Борис Михайлович улыбался ей, стоя у серой машины с букетом белых роз. Розы были хороши, машина тоже. В марках автомобилей Катя не слишком разбиралась, но что иномарка дорогая, понять оказалось нетрудно.

Пациент был занятный, Катя таких за все годы работы в поликлинике не встречала ни разу – редкий в наше время человек со стопроцентным зрением.

– Зрение решил проверить, – объяснил ей в кабинете Борис Михайлович.

– Похвально, – справедливо заметила Катя, а про себя подумала, что жизнь у нас какая-то неправильная, если вполне естественное желание здорового мужика следить за своим здоровьем кажется не вполне нормальным, особенно если учесть, что очереди к ней в кабинет в районной поликлинике впечатляют.

И не лень ему было в очереди сидеть, подумала Катя, глядя на дорогущую иномарку. На бедного он не похож, вполне мог бы в платную клинику сходить.

– Это вам, Екатерина Фёдоровна, – шагнул к ней Корсаков.

Пациент не уступал ни розам, ни машине. Красавец, такому только в сериале сниматься, домохозяйки от экрана не оторвутся.

– Я назначала вам свидание? – зло спросила Катя. Зря она так, парень, кажется, обиделся.

Впрочем, какое ей дело до господина Корсакова? Ей бы со своими проблемами разобраться.

Она бы умерла от счастья, если бы Глеб встретил её после работы с букетом роз.

– Нет, – покачал головой красавец Борис Михайлович. – Я вот… на свой страх и риск.

– Зря, – кинула Катя.

– Ну… Возьмите, не выбрасывать же, – сокрушённо развёл он свободной от роз рукой.

– Борис Михайлович, букет я возьму, не выбрасывать же в самом деле, но… – Катя покосилась на белую пешеходную зебру, на которой уже не было Ольгиной крови. – Я не ищу любовных приключений, это понятно?

– Понятно, – усмехнулся Корсаков, протягивая ей букет. – Я учту. А довезти до дома вас можно?

– А вот довезти до дома можно, – решила Катя. Сумка действительно оттягивала руку.

Пусть везёт, если ему охота.

– Я живу совсем рядом, – сказала она.

– Жаль.

– Вы влюбились в меня с первого взгляда? – усмехнулась Катя, садясь в машину.

– Нет, – признался Корсаков, усаживаясь на водительское сиденье. – Но… заинтересовался.

– Честно, – похвалила она.

К счастью, разговорами Корсаков больше не надоедал, высадил её у подъезда, кивнул на прощанье и уехал.

Вечер выдался чудесный, тёплый, осень опомнилась, начала радовать запоздалым бабьим летом. Таким вечером хорошо бродить где-нибудь по Замоскворечью, раньше они с Глебом часто гуляли по Москве. Потом перестали.

– Катя! – На лавочке с крошечной чихуахуа Чапой сидела Лена из дома напротив. Она всегда гуляла с собачкой, сидя на лавочке. Чапа топтался у её ног, пытаясь забраться к хозяйке на колени.

Катя познакомилась с соседкой случайно. Года два назад Лена, неудачно паркуясь, легко толкнула машину Глеба, при этом испугавшись и расстроившись больше, чем сам хозяин, всегда философски легко относившийся к любым бытовым неурядицам. Потом Лена долго извинялась, встречаясь с Глебом и Катей, и всё пыталась их отблагодарить за то, что не стали вызывать гаишников. Глеб злился, а Катя незаметно с соседкой подружилась. Пожалуй, не будь Ольги, она считала бы Лену ближайшей подругой. Впрочем, Катя никогда не задумывалась над тем, кем ей приходится Ольга. То есть приходилась.

– Привет! – Катя с букетом и ноутбуком в сумке пристроилась рядом с соседкой. Теперь Чапа попытался забраться на колени к ней, и она погладила его по голове.

– Поклонник появился? – кивнула на букет Лена.

– Пациент. В смысле, на приём ко мне сегодня приходил.

– И что у него с глазами?

– Всё в порядке у него с глазами. Всем бы такие.

– А чего тогда приходил?

– Зрение проверить. Делать нечего, вот и пришёл.

– А потом с цветами встретил?

– Угу.

– Слушай, – ахнула Лена. – Он тебя где-нибудь увидел и влюбился! Точно. А на приём пришёл просто так, чтобы повод иметь.

– Точно, – хмыкнула Катя. – Увидел и втюрился. На всю жизнь.

– А что? – Соседка принялась разглядывать Катю, будто впервые увидела. – Он мог встретить тебя в поликлинике. Ну… болел гриппом, например, а ты по коридору шла…

– Кончай, – поморщилась Катя. – Вот глупость-то.

Чапа скулил под ногами, Катя опять его погладила.

– Ничего не глупость. Катя, ты очень красивая, только… запущенная немного.

– Точно, – согласилась та. – Немного запущенная.

Ещё бы ей не быть «запущенной», если они с Глебом давно не ходили гулять. Они даже почти не разговаривали по вечерам.

– Нет, точно. Я понимаю, у тебя горе, мама умерла, но всё-таки… Тебе нужно побольше о себе заботиться. Почему ногти не красишь?

– Лень.

– Лень ей! – Соседка смилостивилась, взяла Чапу на руки. – Ухаживать за собой нужно через лень. Ты ему сказала, что замужем?

– Он не спрашивал.

– Скучно с тобой, – пожаловалась Лена. – Мне бы мужика с цветами и с такой тачкой. Кем он работает, не знаешь?

– Не знаю. Пойду я, – поднялась Катя. – Устала.

Вечер был хорош. В такой не хотелось идти домой, даже если бы там её кто-то ждал. Катю никто не ждал.

Бородин опять позвонил жене, как только самолёт замер на лётном поле, и опять она оказалась недоступна. Ничего странного в этом нет, наоборот, было бы странно, если бы телефон оказался включённым, время приёма больных ещё не кончилось, но почему-то это его неприятно кольнуло.

Он едва успел достать немногие вещи из сумки, сунуть их в шкаф гостиничного номера, как появилась Ирина, по-хозяйски что-то переложила и перевесила.

– В ресторан? – повернулась она к нему, закрывая шкаф.

– Пойдём, – согласился он.

Звонить Кате было рано, за едой удобнее всего убить время, тем более что ресторан находился здесь же, в гостинице.

Когда молоденькая официантка принесла блюда, он понял, как проголодался.

– Гле-еб. – Ирина протянула через стол руку, погладила его по запястью. – Ты рад, что у нас впереди столько времени?

Нужно сказать, что рад, счастлив, ни о чём другом думать не может.

– Я приехал работать, Ирочка. – Бородин осторожно высвободил руку, слегка пожав её пальцы. – Давай думать о деле.

– Не хочу. Я хочу думать о тебе.

Бородин доел мясо, подождал, когда уберут тарелки.

– Ира, мне очень хорошо с тобой, но тебе нужно устраивать свою жизнь. – Ему не хотелось этого говорить, он знал, что причиняет ей боль.

– Не надо об этом. Меня вполне устраивает моя жизнь. – Ирина откинулась на спинку стула. Ей нельзя допускать никаких объяснений. Сейчас у неё есть цель, и она её достигнет. – Погуляем? Пойдём, погода хорошая, город посмотрим.

Погулять по приволжскому городу было бы неплохо, но ему очень хотелось дозвониться Кате.

– Не будем терять время. Народ съезжается, попробуем поймать кого-нибудь в гостинице, – отказался Бородин.

– Ладно, – согласилась она. Ирина всегда с ним соглашалась, она же ему не жена, ей характер показывать опасно, запросто можно остаться без него, Глеба.

Ей очень хотелось стать его женой. Она заговорила об этом только раз, с месяц назад, и то случайно, просто сорвалось с языка. Ничего хорошего из этого не вышло, тогда у его жены только-только умерла мать, Глеб разозлился, объяснил Ирине, что аморально говорить об этом в такой момент, как будто иметь любовную связь на стороне не аморально.

Бородину повезло, в холле гостиницы они встретили питерских коллег, Ирина тактично и незаметно исчезла, оставив его беседовать со знакомыми мужиками. Тактичность её Бородина немного удивила, ему казалось, что этого Ирка лишена начисто. Наверное, он всё-таки к ней несправедлив.

В номере он появился только через час, опять стал звонить Кате, боясь, что в любой момент может появиться Ира. Номер не отвечал, он позвонил на городской и облегчённо вздохнул, услышав наконец голос жены.

– Ты чего телефон не включаешь? – буркнул Бородин.

– Забыла, – вздохнула Катя. – Как добрался?

– Нормально. Как дела у тебя?

– Тоже нормально.

Они не только по телефону, они и дома в последнее время разговаривали точно так же, два-три слова – и весь разговор. Когда-то они говорили часами, он знал всё, что делалось в её поликлинике, а она знала и помнила по рассказам Глеба всех его коллег. Даже подсказывала ему, когда у кого-то намечался день рождения, у Кати была отличная память на даты.

Потом в его жизни появилась Ирина; всё, что касалось работы, он стал обсуждать с ней, и разговоры с Катей потихоньку сошли на нет.

На какое-то время жена вообще перестала его интересовать, выходные стали казаться изнуряюще долгими, а сама Катя тусклой серой мышкой в сравнении с яркой, смешливой и деятельной Ириной. Это длилось недолго, и сейчас он дорого дал бы, чтобы Ирка никогда в его жизни не появлялась.

Но даже тогда он понимал, что никогда не бросит Катю. Ему ничто не мешало уйти от жены, детей у них нет, Катя вполне себя обеспечивает и имеет все шансы найти себе лучшего мужа. Он знал, что не уйдёт. Чтобы жить, чтобы работать, думать о чём-то постороннем, ему необходимо знать, что с Катей всё в порядке, что ей хорошо, а он отлично знал, что без него хорошо ей никогда не будет.

– Ну пока. Завтра телефон не забудь включить, я беспокоюсь.

– Глеб, – неожиданно сказала Катя. – Если ты живёшь со мной из жалости, не надо.

– Что?! – опешил он. – Что на тебя нашло? Ты спятила?

– Я не слепая и не умственно отсталая. Перестань, Глеб, у меня есть глаза, и я всё вижу.

– Что?! Что ты видишь?! – как можно искреннее возмутился он.

– Что я тебе в тягость. Глеб, кончай. Мы с тобой друг друга давно и хорошо знаем, не надо делать вид, что у нас всё отлично.

– Катюха, не выдумывай ерунды, – попросил он. – Я просто устал в последнее время. Если я тебя чем-то обидел, ты меня прости. Только не придумывай ничего. Не дури, а то я работать не смогу. Не будешь?

– Ты меня любишь?

– Я тебя очень люблю, Кать. Пожалуйста, не придумывай ничего.

– Не буду. – Он с облегчением почувствовал, что жена улыбнулась. Он сказал то, что она хотела услышать, даже удивительно, что это у него так хорошо получилось.

Нужно кончать с Иркой, он не может потерять Катю.

Бородин положил телефон на стол, пошёл открывать дверь на раздавшийся стук.

Ирина радостно засмеялась, обняла его, уткнулась ему в грудь. Нужно кончать, опять тоскливо подумал он, но ничего не сказал, и она осталась до утра.

Ужинать не хотелось. Катя заварила травяной чай, подождала, пока немного остынет, отпила, подумала и, вылив остатки в раковину, заварила чаю нормального, крепкого, безо всяких добавок. Посидела, глядя в тёмное окно, и сходила в комнату за лежащими на столе мамиными записями.

Записи не давали ей покоя. Мама была хирургом, работала много и увлечённо. Она и умерла на работе, прямо в ординаторской, ночью, во время дежурства. В то утро ей позвонила из больницы старшая сестра, которую Катя давно знала, она часто заходила к маме, больница находилась совсем рядом. Медсестра говорила, а Катя словно впала в ступор и никак не могла осознать услышанное. Почти сразу в квартире появилась Ольга, видимо, Аркадий Львович сообщил ей о смерти коллеги. Мама и Ольгин муж давно работали в одном отделении. Катя и Ольга зачем-то отправились туда, хотя мамы там уже не было, её отвезли в морг. Очень скоро приехал брат Илюша, они стояли в больничном дворе, разговаривали о похоронах, о поминках, смотрели, как к приёмному отделению подъезжают машины «Скорой помощи». День выдался жаркий, но Катя мёрзла.

Она заплакала, только когда очутилась дома, и Ольга поила её горячим чаем, а приехавший с работы Глеб совал ей в руки рюмку с коньяком.

В компьютер она полезла просто так, мама в последнее время составляла некое подобие родословной, и Катя надеялась найти там что-то новое и интересное.

А нашла совсем другое… отсканированные медицинские записи, заключения, ей, далёкой от хирургии, не полностью понятные, которые почему-то не давали Кате покоя.

Больной умер после операции, такое случается, к сожалению. Смущало только одно, что мама сочла необходимым собрать документы о смерти этого пациента. Одного только Станислава Никифорова двадцати шести лет от роду, больше ничего, касающегося работы, в её компьютере не оказалось. Она вообще старалась дома отвлекаться от работы, так было всегда, сколько Катя себя помнила.

Дома мама рассказывала о больнице только то, что не касалось собственно работы: у кого-то из персонала родился ребёнок, кто-то женился, или развёлся, или вышел на пенсию.

Впрочем, мама давно жила одна – папа умер почти сразу после Катиной свадьбы, Илюша женился и ушёл из дома ещё раньше, и с тех пор многое могло измениться.

Просмотрев в очередной раз бумаги, которые давно распечатала на принтере, Катя в который раз велела себе не морочить над ними голову, подзарядила почти разряженную электронную книгу, мамин подарок на прошлый день рождения, и улеглась с новым женским детективом, скачанным накануне из Интернета за сущие копейки.