Текст книги "Чуть-чуть ребёнок (СИ)"
Автор книги: Евгения Чепенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Расстояние до развилки к подножию гор далось нелегко, но героическими усилиями я таки его преодолела и тихонько свистнула открывшемуся выбору спусков. Жест вышел далеко не женственным и совершенно не изящным. Из домика, где мы с папочкой поселились открывался великолепный, невероятно красивый вид на заснеженные вершины. Красивый и великолепный... но не угрожающий!
Вблизи все оказалось совершенно иначе. Я перепугано уставилась на мелкие разноцветные точки, лихо съезжающие вниз и виртуозно лавирующие друг между друга где-то там жутко высоко. И ладно друг между друга, но там ж еще и елки растут! Я если туда поднимусь, соберу моськой не только все разноцветные теплые преграды, но и все зеленые колючие тоже.
Если верить местной администрации, то вот где-то слева должна быть детская гора. Я огляделась и в самом деле обнаружила более-менее приемлемую по крутости спуска и количеству древесины вершину. Облегченно выдохнув, направилась прямиком к юному поколению. Однако на подходе к цели меня ожидала новая непреодолимая преграда – подъемник.
Последний представлял собой просто изогнутые ручки, за которые шустрая ребятня цеплялась и деловито ползла вверх на своих лыжах и сноубордах. Я немного понаблюдала как дети на вершине виртуозно отпускали эти самые ручки и отъезжали на место произвольного старта. Затем во всех красках представила, как ни разу в жизни не стоявшая на доске я пытаюсь проделать то же самое, падаю следующему за мной в очереди под ноги, и до кучи ломаю себе одну из конечностей. Встречать новый год в гипсе – не самое лучшее времяпрепровождение. Я отошла чуть в сторонку туда, где мало кто скатывался, и потащилась наверх самым простым и древним способом – пешком, причем по дороге меня едва не сшиб какой-то школьник.
Подниматься слишком высоко не стала. Хватит и того, что уже на середине горы сердце в пятки уходило. Сев на снег, я пристегнула плоскую гирю с улыбающимся розовым безобразием к ногам и попыталась подняться. Подняться вышло с первого раза, а вот устоять – с третьего. Первые два я просто врезалась носом в снег.
– Ха-ха! – издевательски изрек все тот же противный школьник, проезжая мимо.
Я состроила двенадцатилетнему шкету вслед убийственную мину и вернулась к насущным проблемам, точнее к очередной насущной проблеме, а именно как переместить гирю на ногах из положения "перпендикулярно спуску" в положение "параллельно спуску". Ничего гениальнее, чем просто попрыгать в голову не пришло.
Вот так собственно с искренним визгом впервые в жизни я проехала пятьдесят метров на сноуборде. Метры кончились довольно быстро, а я оказалась лежащей навзничь. Прямо перед глазами возвышалось чистое нежно-голубое небо.
– Эй, ты живая? – рассмеялся прямо надо мной приятный сиплый голос.
– Да вроде бы, – улыбнулась я. Теперь уже обладателя столь приятного тембра не перепутаю ни с кем. – Ты опять неожиданно. Откуда вообще взялся?
– Вставай, – Тем ухватил меня под руки и поставил на ноги. – Инструктора взять слабо?
– Казань слабо, – обиделась я. – А инструктора не хочу. Хочу сама.
– А-а, – голос Артема звучал серьезно, но я по-прежнему улавливала едва различимые нотки смеха. – Тогда давай сама. Только назад не отклоняйся, а то так и будешь попой снег собирать.
Я обернулась и взглянула снизу вверх в знакомые темные глаза.
– Ты откуда тут?
– Папа твой нас пригласил.
– Семьей?
– Не предупредил?
– Не-а, – я улыбнулась. – Это здорово! С папочкой вдвоем по семейному дико скучно, он ж и в самом деле уверен, что смешные анекдоты рассказывает.
Артем рассмеялся.
– Есть немного. В этом они с моим схожи.
– И кальвадос!
– И кальвадос, – подтвердил мое восклицание Тем.
Наши отцы и в самом деле имели весьма и весьма схожие привычки.
– Гадость.
– Ну, есть немного. Ты едешь?
Только теперь обратила внимание на ноги Артема, закованные так же как и мои. Единственное, доска его явно была личной, не то что у меня.
– Скорее торможу, но в общем и целом да... Еду, – я натянула шапку пониже на уши, скрепя сердце, попрыгала и с новой порцией визга поехала вниз.
Я устало опустилась на мягкое сиденье стула в кафетерии и, скинув пуховик с плеч, уложила голову на стол.
– Все, больше никуда ни ногой.
– Аленка, самообслуживание, – зловеще протянул Тем надо мной.
– Положи на поднос чего-нибудь, будь лапочкой.
– Черный хлеб и воду?
– Ну, если совести совсем нет, то да. Только воду негазированную.
– Капризы?
Я вытащила из-под стола руку и показала Тему кулак. Друг со смехом ушел добывать на нас обоих пропитание.
С той памятной прогулки, когда новый изменившийся Артем сказал мне нечто не слишком приятное, но крайне откровенное, прошло ровно полгода. За это время в наших отношениях многое изменилось. Тем по прежнему жил и учился далеко, практически все наши диалоги носили письменный характер (созванивались мы редко), но теперь я по собственной инициативе мягко требовала говорить мне правду обо всем. Оказалось безумно интересно обсуждать с ним не только общепринятые темы, но и людей, в том числе и себя саму. Артем имел удивительную способность практически с первого взгляда определять истинную сущность человека, видеть его отрицательные и положительные стороны. Во многом благодаря его мнению со стороны, я постаралась как можно сильнее изменить себя и свою жизнь, тем более что счастливой мою прежнюю можно было назвать с большой натяжкой – сплошное разочарование.
Я стянула с макушки шапку и уткнулась лбом в деревянную поверхность стола. Смотреть по сторонам совершенно не хотелось – ничего нового и интересного там не найдется.
– Ха-ха! – протянул надо мной звонкий голос. Я нехотя отлепила голову от столешницы и взглянула на уже знакомого неприятного школьника. Лет двенадцать шкету – не больше. Мальчишка стоял в проходе рядом с моим стулом и мстительно улыбался.
– В Симпсонах был такой же очень умный персонаж. Не помню как звали, – изрекла я и впечатала лоб на место.
– Кататься научись, дура.
Вытащила руку из-под стола, только на этот раз вместо кулака в ход невербального общения пошел средний палец.
– Аленка!
Столь грозный оклик заставил испуганно подскочить. Темные глаза с укоризной рассматривали меня. Я огляделась в поисках мелкого врага. Враг пропал, зато на его месте стоял Артем.
– Он первый начал! – возмутилась я.
Тем опустил поднос с едой на стол.
– Кто?! Вон тот мелкий? С каких пор тебя дети обижают?
– С тех пор как смеются надо мной, что кататься не умею.
– Это вся повинность? – друг сел напротив, а я со вздохом подумала о своем очередном промахе. Опять что-то не так сделала.
– Ален, он же пацан совсем.
– Зато противный!
– Это не важно. Ты старше.
– Я и тебя старше.
Артем улыбнулся и насмешливо взглянул на меня. Водилась за ним весьма отличительная черта – только он мог без труда взглядом высказать свое отношение к человеку, ситуации в целом или в качестве реакции на конкретные высказывания. Сейчас мне в лоб сообщили, что кто тут из нас двоих старше надо бы поспорить.
– Ладно, ладно, – пробубнила я. – Не строй на меня свои красивые глазки. Намек поняла.
– Красивые глазки? – оживился Тем, отвлекаясь от созерцания своей тарелки.
Я пожала плечами и потянула с подноса чайник с чашкой. Горячий фруктовый чай как нельзя пришелся бы сейчас кстати.
– Эй! Я требую конкретики!
– А то ты в зеркало не смотрел? – усердно наливая горячий прекрасно пахнущий напиток, ответила я. Вообще, если честно замечание про глаза вырвалось случайно и сейчас немного смущало, что он так заострил на этом внимание. Не знаю почему, но хотелось замять тему как можно скорее.
– Смотрел. Так что там про красивые?
По-видимому, наши желания не совпадали.
– Красивые. Все. Чего тебе еще?
Тем промолчал, а я уткнулась носом в еду. Смотреть на него после такой грубости было как-то стыдно, но и извиняться не очень хотелось – сам напросился. Так бы мы, наверное, и просидели в тишине, если б меня неожиданно не спас тот самый противный мелкий гад. Проходя мимо нашего столика, шкет по-видимому решил проявить либо героизм, смахивающий на идиотизм, либо идиотизм, отдающий героизмом. Не знаю, который из вариантов вернее, но факт остается фактом, школота гаденько так и не слишком громко пробубнил:
– Дура.
Я повернула голову, уничижительно глядя на бессовестное невоспитанное создание. Невоспитанное создание ответило заносчивым наглым взглядом – что, впрочем, явно соответствовало его характеру. Неожиданно глаза шкета расширились и он, развернувшись на сто восемьдесят, почти бегом поспешил от нас. Дернулся столик, который зацепил бедром, поднявшийся Тем, и я слова проикать не успела как мой не по годам повзрослевший друг удалился следом за мальчишкой, оставив меня наедине с едой и чаем.
В одиночестве я просидела недолго – пару минут от силы. Аккурат рядом со мной возник улыбающийся парнишка с богатой кудрявой шевелюрой.
– У вас не занято? – спросил он.
Я растерянно оглядела помещение и нашла как минимум два свободных столика.
– А вон же свободно.
Парень мельком взглянул в указанном мной направлении.
– Да?
– Ага, – мне в голову почему-то пришло, что таких ребят можно встретить разве что на съемках какого-нибудь фильма. Красивый, обаятельный и надпись неоновая на лбу горит "не болван". Девчонкам нравится должен обязательно... И только тут до меня дошло. Со странным поведением Темки, его глазами, которые я назвала красивыми, с этим школьником совершенно потеряла ощущение реальности. Со мной флиртуют! Я ж красивая!
– А-а-а, – догадливо и радостно протянула я. – Сразу не въехала! Прошу прощения. Не-е, тут занято.
Сказала и только потом сообразила, что именно сказала. Ну Темка и его темные омуты, выбил меня из колеи напрочь. Вот уж и правда дура.
Парень смерил меня оценивающим взглядом, потом улыбнулся.
– Ясно. И надолго занято?
– Надолго, – зачем-то улыбнулась в ответ я. Точно идиотка, своими же силами от такого подарка судьбы отказываюсь. Хотя кто его знает, какой он этот подарок, может и не подарок вовсе. Мало ли я встречала холеных не глупых мордашек в дорогой одежде.
Тем приблизился незаметно и встал рядом с кудрявым, преградившим своим снаряжением проход между столиками. Я завороженно взглянула на своего друга. Лицо его не выражало никаких особых эмоций, но вся поза выглядела немного напряженной. Артему явно мой новый знакомый не понравился, а значит и сомневаться в правильности моего "надолго" больше было нечего. У Артема, в отличие от меня, на людей врожденное чутье.
– Совсем занято.
– Понятно, извините, – кудрявый мирно удалился к свободному месту, указанному мной ранее.
– Давай, – скомандовал Тем, чем привел меня в некоторую растерянность. Но уже мгновение спустя растерянность сменилась удивлением, поскольку из-за спины друга вышел знакомый школьник и, не поднимая головы, покаянно произнес:
– Извините.
Не в силах что-то ответить я кивнула.
– Иди, – отдал новый приказ Тем, и шкет ровным галопом ускакал от страшных врагов подальше.
– Напугал. Я не поняла, что давать.
– Кто это был? – друг сел на свое место и указал кивком в направлении кудрявого.
– Не знаю, – глядя в чашку, пожала плечами я. – Спросил занято или нет.
– Не понравился?
Вместо ответа поморщилась. Понравился, но не больше чем другие приятные на внешность люди, в остальном ничего кроме равнодушия я не испытала.
Артем помолчал, затем к моей радости нашел новую тему для диалога – розовый счастливый череп с серебристым бантиком. Боже благослови автора этого шедевра.
– Аленочка! Здравствуй, – заулыбалась Елена Михайловна с порога.
Я улыбнулась в ответ. Мама Тема мне всегда безумно нравилась, только я ее немного стеснялась или боялась – не знаю, как выразиться точнее. С женщинами, тем более с хорошими, настоящими мамами никогда общаться толком не умела.
– Привет, – махнул мне рукой отец Артема, проходя мимо входа. – Темыч, дверь закрывай шустрее. Холодно.
– Угу, – протянул сын, не спеша исполнить приказ.
– А! – взвизгнула Елена Михайловна и с разворота попыталась отвесить подзатыльник мужу. Муж увернулся и убежал в гостиную, а я застыла в немом ступоре.
– Чай? – спросил Артем и, не дожидаясь какой-либо реакции с моей стороны или со стороны матери, принявшейся усердно расправлять юбку, потянул за руку на кухню, по пути стянув с меня шапку и расстегнув пуховик.
За эти годы совершенно отвыкла от его семьи, от их общения друг с другом.
– А что он ей сделал? – шепотом поинтересовалась я у Тема.
Друг пожал плечами.
– Да ничего такого, ущипнул, наверное. Не видел.
Я села на высокий табурет у стойки мини-бара и оперлась на столешницу.
– Куда ущипнул?
Черные глаза Артема насмешливо взглянули на меня, я покраснела и стала поспешно стягивать пуховик. И надоумило задать дурацкий вопрос – ясно ж куда.
Промокшие насквозь перчатки наотрез отказывались слазить с онемевших пальцев. С досады на свои многочисленные сегодняшние промахи я дернула непослушную шерстяную ткань чуть сильнее – не помогло. Рядом зашумел вскипающий чайник.
– Давай, – Тем оказался совсем близко и осторожно снял с моих рук перчатки, просто вывернув их наизнанку. Я со вздохом подумала о собственной глупости. Угораздило же не сообразить. Перевела взгляд со своих рук на его. Отойти он почему-то не отошел, так и продолжая стоять рядом, и я могла вполне отчетливо разглядеть его пальцы. Длинные, тонкие, красивые... В голове мгновенно родились неуместные мысли. Я поспешно отвела взгляд на столешницу, а затем, неожиданно даже для себя самой, подняла взор на его лицо. Что именно я там хотела увидеть – не знаю, но хотела.
Темные глаза внимательно изучали меня. Тем не испугался, более того он и не пошевелился, кажется. Словно со стороны увидела, как он на мгновение переключил взгляд на мои губы, чуть помедлил, а затем наклонился и почти поцеловал... Почти... Всего несколько миллиметров. Я остро осознавала, что хочу его поцелуя.
Щелчок скипевшего чайника вернул нас обоих на землю.
Артем словно ужаленный отскочил от меня и бегом обогнул стойку. Хлопнули шкафы, он и в самом деле заваривал ароматный напиток, а я растерянная и дезориентированная по-прежнему сидела на месте, не зная ни что делать, ни куда идти, ни что это было вообще. Но более всего не знала, почему он убежал.
– Привет, дочка! – я вздрогнула и застыла на месте от громкого оклика позади себя. Папа приблизился и провел мне ладонью по спине. – У нас сюрприз. Забыл сказать.
– Ага, – невнятно пробормотала я. На деле, конечно, прекрасно осознавала, что дело вовсе не в так называемой забывчивости. Дело-то в том, что папочка как водится обещал дочери сугубо семейный отдых, то бишь вдвоем, но где-то в одном из многочисленных телефонных диалогов одномоментно позабыл о данном обещании и выдал приглашение. Приглашение не проигнорировали, а потому предприимчивый и весьма расчетливый сыграл на дочерней любви, изображая забывчивого и гостеприимного.
– Я прощен?
– Ага, – мне никак не удавалось оторвать взгляд от спины Артема. Он казался не менее напряженным, чем я.
– Обиделась что ли? Младший, помоги мне.
От этого обращения Тем вздрогнул. Папа всегда называл его не иначе как "младший" – не слишком приятное прозвище, а уж в сочетании с ситуацией... Я немедленно прекратила строить из себя идиотку и развернулась к отцу.
– Не обиделась. Но если бы ты пригласил какого-нибудь зануду мне в компанию, вот тогда да. А так все отлично. Чаю вам принести?
Папа заулыбался.
– Чай у нас есть. Я за печеньками пришел.
– Средний верхний шкаф, вторая полка – твои любимые. Слева – шоколадные, справа – ванильные.
– Бесценность.
– Непокупаемая, – закончила я стандартное папочкино обращение ко мне. Он, вообще, близких себе людей отчего-то имел привычку называть немного странноватыми, но в его устах и в самом деле ласково звучащими прозвищами.
Только когда отец ушел, я вновь позволила себе обратить взор на Тема. Он уже успел налить чай и поставить передо мной.
– А твой где?
– Ты грейся, я скоро вернусь, – немного сипло проговорил Артем и спешно удалился с кухни. Я заглянула внутрь кружки. В темной поверхности напитка проступила последняя увиденная мной сейчас картинка: мой друг, нервно теребящий край рукава свитера, и темные обычно насмешливые живые глаза, на этот раз глядящие куда угодно, но только не на меня.
Нет. Вот на этот раз я точно не ошиблась. Он хотел меня поцеловать... На самом деле хотел и поцеловал бы, не спугни его злополучный щелчок. От такого простого и удивительного факта по телу разлилось тепло. Чтоб согреться мне не понадобились ни чай, ни горячая ванна, ни теплый халат, мне всего-навсего понадобилось осознание, что я хотела и хочу этого поцелуя. Очень хочу.
Хлопнула входная дверь, запустив с улицы ледяной пахнущий смолой и морозом воздух. Папа, роняя с толстовки снежинки, зашел в гостиную и скинул на пол возле камина дрова.
– Семья, а семья, – прокричала с кухни Елена Михайловна. – Чего еще на стол надо? Ну-ка быстро оцените!
– Юрик, это она угрожает или правда можно высказываться? – улыбнулся папа, попрыгав на ковре. Снежинки растаяли на нем почти сразу от тепла камина и на пол полетели серебристые капельки воды.
– Нет, это она правда, – Юрий Вячеславович выглянул в дверной проем. – Все отлично!
– А где младший?
Я вздрогнула от отцовского вопроса и едва не выронила гирлянду, паутинкой которой оплетала елку.
– Помог бы с дровами, с елкой. Или он там наверху с девушкой общается? Девушка есть? Свадьба будет? – папочка имел в наличии еще одну замечательную привычку: совершенно серьезно выстраивать вслух цепь вероятных событий. Я со скуки на свидание иду, а он уже прикидывает брачный контракт.
– Девушка? – Юрий Вячеславович озадаченно нахмурился. – Девушка... Лен! А у нас есть девушка? – крикнул он на кухню.
– У нас их много, – прокричала в ответ мама Тема. – Ты о которой?
– С которой свадьба!
– Какая свадьба?
Я зажмурилась и провела пальцами по лбу. Господи благослови наших родителей. Юмористы.
Елена Михайловна зашла в гостиную и поставила на середину стола два долгожданных яблочных пирога. В воздухе уже давно витал аромат свежей выпечки, соблазняя обоих старших мужчин то и дело заглядывать на кухню, проверяя готовность центрального угощения.
– Не знаю никакой свадьбы. Девушек у нас много, единственных и любимых не знаю.
– Единственных? – папочка покачал головой. – И много их может быть?
Тема шутливого диалога начала набивать оскомину, я поморщилась. Было как-то неприятно думать о том, что Артем общается с другими и что, наверняка, и вправду сейчас говорит с одной из них по телефону.
– Ален, сходи узнай куда младший пропал.
Я мысленно пообещала папе страшную месть и, с улыбкой отложив коробку с игрушками, отправилась наверх. Пока проходила через прихожую окончательно расстроилась из-за бессмысленной родительской болтовни, потом, ступив на лестницу, поняла, что уже немного зла. Казалось бы, ну не все ли мне равно? Нет. Не все и не равно. До верхних ступеней я дошла окончательно рассерженная.
Домик был двухместный с четырьмя спальнями, так что количество прибывших гостей как раз уравновесило наше с папой уединение. Поднявшись, я свернула направо и почти бегом влетела в свою комнату. Девушки? Сейчас покажу девушку. Я – куколка и никакие разговоры и диалоги о внутренней составляющей не отнимут у меня то, чем щедро наградила природа.
На ходу стянула свитер и бесформенную футболку, закинув обе вещи в шкаф. Туда же следом отправился и лифчик. На смену всего теплого, скрывающего фигуру великолепия, пришла облегающая белая маечка с розовыми разводами. Я подхватила толстовку, дабы не смущать родителей после того как вернусь вниз, и понеслась в левое крыло, туда, где поселились наши гости.
За дверью Тема стояла полная тишина. Я осторожно постучала.
– Я занят.
Как ни вслушивалась, но определить по приглушенному голосу интонации совершенно не вышло.
– Чем? – как можно мягче проговорила я.
Ответа не последовало, я постучала еще.
На этот раз дверь открыл без слов, и я сходу поняла, что не прогадала с одеждой. Темные глаза на мгновение задержались на уровне моей груди, породив в душе настоящий огненный смерч. Так-то, юноша. Наука проста: не пытайся поцеловать девушку постарше, а вдруг она и вправду захочет, чтоб ты ее поцеловал.
– Там господа стол накрыли. Пошли? – стараясь изображать тотальное дружелюбие, проговорила я.
Тем отвел взгляд куда-то на пол справа от меня и утвердительно кивнул.
– Значит, пошли, – уходить мне совершенно не хотелось. Ну, решился же он один раз, значит не напугаю и во второй.
– Пошли, – еще раз кивком подтвердил Артем и, закрыв дверь своей комнаты, бегом припустил по коридору к лестнице. Я со вздохом разочарования проводила взглядом отважного сайгака и отправилась следом, на ходу натягивая толстовку. Культурному шоку подвергать старшее поколение не стоит. Во-первых, поймают с поличным зачем делаю – шуток потом не оберешься. Во-вторых, подумают еще чего-нибудь обо мне не то – это уже просто неприятно.
К тому моменту как я спустилась вниз, Тем тихонечко был приспособлен продолжать прерванное мной ответственное занятие – украшать елку. Наверняка дело рук Елены Михайловны. Не слишком долго раздумывая, я взялась за помощь. За сегодня, похоже, запугаю парня так, что больше со мной связываться не захочет.
Не имею понятия, что вдруг такое нашло на гордую куклу, которая так часто и много воротила нос от любого проявления внимания к противоположному полу. Я ведь даже со Стасом себя вела так, словно принцесса до конюха спустилась. А тут буквально отлавливаю... Пожала плечами и отбросила глупые размышления подальше. В конце концов, у меня весомый аргумент: не я первая начала.
Стоило мне приблизиться к елке, Тем напрягся, став больше похожим на натянутую струну, готовую вот-вот лопнуть. Не удержавшись от улыбки на такое его поведение, я вынула из коробки серебристый блестящий шар и осторожно одела на колючую лапу. За блестящим последовал матовый и так до тех пор пока вся зеленая красавица не предстала готовой к празднику. За все время совместного труда ни Тем, ни я не проронили ни слова, только изредка ловила его косые взгляды на себе.
Затем был праздничный стол и шампанское в двенадцать, долгие разговоры и поздний отход ко сну. Мгновение смены календарного года пришло и испарилось, а я так и не заглянула напрямую в темные живые глаза. Уже многими часами позже, лежа в своей кровати, с немой горечью и обидой разглядывала потолок, освещенный красным ночником, и думала о превратностях собственной жизни. Как не везло мне в любви, так и не везет, и никуда от этого не деться похоже.
5
Тихо, стараясь не разбудить никого в доме, я спустилась по лестнице на первый этаж. Сон так и не пришел, часы показывали пять утра, и крутиться с бока на бок уже не представлялось возможным. Зато сварить себе кофе и растопить камин было бы весьма замечательно.
Натянула подол розового свитера пониже. Джинсы одевать не хотелось, все равно никто не увидит – тихонечко посижу и пойду обратно, может, появится настроение почитать что, отвлечься. Спустившись, я свернула в гостиную и почти нос к правой ключице столкнулась с теплым вкусно пахнущим Темом. Наконец, исполнилось то, чего добивалась весь вечер. Я задрала голову и испуганно уставилась на свою недавнюю дичь. Темные глаза растерянно смотрели на меня сверху вниз.
Первой мыслью было отступить, однако я быстро отогнала ее и осталась стоять на месте, изображая ступор.
– Привет, – не слишком искренне улыбнулся Артем и сам сделал шаг назад. Я на доли секунды расстроилась, но стоило увидеть как его взгляд, который он попытался увести в сторону, задержался на моих обнаженных ногах, и былая уверенность вернулась к хозяйке.
– Привет. Тоже не спится?
– Да, я просто спустился... Попить... Уже ухожу.
– Куда? Дедом Морозом работать? – рассмеялась я.
– Почему? – не понял Тем.
– Ты обутый и в перчатках.
Мой юный соблазнитель как-то диковато уставился на свои руки и еле различимо нервно хихикнул.
– Тебе показалось. Это все обман, а мы в матрице.
– А-а-а, – понимающе протянула я. – Кофе будешь, Нео?
– Давай.
– Тогда сходи за дровами, раз уж шел.
– Ага, – улыбнулся Тем и ретировался на улицу, а я отправилась на кухню выполнять обещанное. И куда только делать его находчивость? Вот уж никогда б не подумала, что Тем проколется так глупо и очевидно – обутый, на руках перчатки, камин открыт. Значит, не мне одной не спится в столь ранний час. Любопытно, и какова причина его бессонницы?
Пока готовила "Нео" вернулся. Я слышала, как он тихо прикрыл дверь, а затем спустя несколько минут ощутила его присутствие на кухне, именно ощутила, не увидела. Обернуться и выяснить что-либо точнее отчего-то не хватило духу. Вся решительность испарилась разом, словно и не было ее вовсе.
Я разлила кофе. Тем мгновенно оказался прямо за моей спиной, взял свой бокал и так и остался стоять на месте. У меня мурашки пробежали по спине, а дышать стало невозможно. Впрочем, это, как выяснилось, было полбеды. Беда произошла, когда он склонился к моей шее, и горячее дыхание обожгло кожу. Я была готова поклясться, что это самое невероятное и самое эротичное, что кто-либо со мной делал.
Тем вернул кофе на столешницу, положил обе ладони мне на талию, отчего я не только перестала дышать, но и соображать окончательно тоже, и развернул к себе лицом. Я перепугано уставилась снизу вверх в темные напряженные глаза. В жизни так не ждала поцелуя, как сейчас.
Тем склонился ниже, совсем близко...
– Дети, так вкусно пахнет! Вы чего не спите? – сонный голос Елены Михайловны раздался из прихожей. Артем поспешно отскочил от меня, пробормотал нечто невнятное, схватил свой бокал и улетел наверх.
– Сын, – удивленно проговорила ему вдогонку мама. – А вы камин разжечь хотели?
– Мы передумали, – недовольно промямлила я, вместо промолчавшего сайгака. Опять позорно спасся бегством.
Елена Михайловна как-то странно оценивающе меня оглядела, пожала плечами и отправилась обратно к мужу. И вот не спалось же ей раньше. Я со стоном отчаяния взяла свой кофе и как все прочие поплелась в свою комнату – желание смотреть на огонь в камине отшибло напрочь. Поднялась наверх и прикрыла за собой дверь. Бокал сиротливо отправился на тумбочку возле кровати, а я развалилась в позе звезды на прохладной простыне.
Если уж не везет по жизни, так не везет отчаянно. Черт меня дернул думать про Тема как-то иначе. Вспомнились темные глаза, пристально следящие за мной, как он склонился. Кожа до сих пор хранила ощущение прикосновение его ладоней. Я зажмурилась и попыталась отвлечься, да только отвлекаться совершенно не хотелось. Хотелось, чтоб он пришел еще раз, еще раз решился. Он ведь дважды уже пытался, ему просто мешали.
Я распахнула веки и уставилась на белый потолок. Разве так справедливо? Иногда от родителей никакого проку.
Вместо дальнейших размышлений, я вскочила с кровати, бесшумно покинула комнату, прошла по коридору и тихо дважды постучалась к Артему. Была ни была! В конце концов, ничего не теряю. Подумаешь, беда какая, от гордости отрекаюсь. От побитой гордости еще никто не помирал. Вот.
Дверь открылась. Не теряя времени, я шагнула навстречу испуганному парню, потянула его за воротник футболки вниз и, положив одну руку на затылок, поцеловала. Тем не сопротивлялся, не шевелился, более того, мне показалось, он даже дышать перестал. Смутившись такой чудной реакции, я отстранилась. Разве ошибалась, когда думала что там, на кухне..? Нет, вроде. Точно не ошиблась. Тогда почему так странно?
Тем все не двигался, продолжая напряженно смотреть на меня. Окончательно расстроившись и разочаровавшись в своих дедуктивных способностях, я поцеловала его еще раз. Ну мало ли, вдруг на последней отчаянной попытке Кай оттает.
Оттаял.
И ответил.
Не просто ответил, а совершенно восхитительно, с такой страстью, словно готов проглотить меня. Я стояла в его объятиях и тихо ненавидела свой такой оказывается длинный свитер. Ощущать его ладони на своей талии, спине и бедрах было потрясающе, неповторимо и так обжигающе. Я наслаждалась каждым мгновением, каждым его прикосновением.
– Я люблю тебя, – сипло пробормотал Тем мне на ухо. – Очень люблю. Люблю. Люблю.
Он шептал снова и снова, и от каждого "люблю" у меня все тело немело и горело огнем, пока я окончательно не перестала чувствовать себя реальной, живой, настоящей, из плоти и крови. А еще он, кажется, не ждал от меня ответа. Я была благодарна за это, потому как сказать того же бы просто не смогла, я вообще понятия не имела, что чувствую и как назвать свои эмоции – слишком их много и слишком они непривычные.
Тем сжимал объятия все сильнее, я не сопротивлялась. Никогда никто не боялся отпустить меня настолько и мне это нравилось. Кажется, он каким-то чудом уловил мои мысли и немного ослабил хватку, затем и вовсе отпустил. Придерживая мои пальцы, словно я убегу, если он не будет этого делать, захлопнул дверь и потянул меня на кровать. Я почти упала за ним следом на матрас и вот тогда снова получила свои объятия и поцелуи.
За окном давно рассвело, из комнат повыбирались наши родители – я слышала их голоса и смех внизу. Но следовать разумному примеру ни я, ни Тем не собирались. За все утро он так и не сказал больше ни слова, а я и вовсе временно добровольно отказалась от дара речи, наслаждаясь просто близостью. Временно... До тех пор, пока в голову не пришли забавные воспоминания.
– А раньше ты меня туалетной бумагой обматывал, – почему-то шепотом пробормотала я. Говорить вслух пока еще было страшновато, мало ли, вдруг рассеется только-только появившаяся гармония.
Тем наматывал пряди моих волос одну за другой на палец и раскладывал их у себя на груди.
– Полагаешь, у меня был выбор?
– Что? – не поняла я. Приподнять голову с его плеча и взглянуть в лицо было страшно. Слишком вопрос странно прозвучал.
– Если бы я попытался тебя обнять или тем более поцеловать, как хотелось, ты бы меня за дверь выставила. Это как минимум, – он говорил абсолютно серьезно. От такого признания я на мгновение онемела.
– Прости. Я не знала. Думала...
– Что я дико навязчивый ребенок на твою голову.
– Думала, что просто дружим, – закончила я свою фразу. Он сформулировал гораздо точнее и чертовски откровеннее, но подтверждение слышать ему точно не стоит. Что это за самобичевание такое? Ужасало количество боли, проскользнувшее в словах. Я слепая дура, раз никогда не чувствовала и не понимала, что делаю.
– Да, – он ласково провел по моей руке. – Я ж не полный идиот. Думаешь, не понимал, что иначе как мелкого ты меня не воспримешь.
Вместо ответа я тихо вздохнула. Потом приподнялась с его плеча и, развернувшись к нему лицом, поцеловала. Безумно хотелось вытравить горечь из прозвучавших слов, а по хорошему и из воспоминаний.
