Текст книги "Чуть-чуть ребёнок (СИ)"
Автор книги: Евгения Чепенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
1
Я устало опустилась на кровать, размышляя о прошедшем вечере. Совершенно очевидно было с самого начала, что жизнь преподнесет сюрприз в виде неисчерпаемой родительской заботы. Папа искренне верил, будто его присутствие на концерте было жизненно важно для его Алены. Так-то оно так, окажись он простым смертным, но нет. Папочка не относился к числу простых мира сего и я, как единственная и обожаемая дочь, также принадлежала к числу избранных богами, что не способствовало наличию ни друзей, ни веселых праздников, ни мало-мальски нормальных парней.
Подложила под голову подушку и протяжно тяжело вздохнула. Я должна быть счастливой, должна радоваться всему, что имею, должна... Но не могу. Я вообще, как выяснилось еще в детстве, очень много и много кому должна. Отцу, его друзьям, их женам, их детям, своей бабушке, порой я ощущала себя ответственной даже перед прохожими. Такое мироощущение выматывало. Я не могла сказать что-то неверно или поступить глупо, не имела право неразумно оценивать происходящее. Всегда соответствовать образу сдержанной, интеллигентной, талантливой... Проще говоря, я – чопорная, заносчивая, умная, образованная и, как следствие, чертовски одинокая.
И ах, да. Красивая. Этого не отнять. Лестные отзывы о своей внешности я слышала часто. Исчезнувшая когда-то из жизни отца мама наградила меня кукольной мордашкой. Сколько раз видела, как ребята косятся, как флиртуют. Больше всего забавляли замашки сыновей отцовских друзей, такие по хамски-выпендрежные. Взгляни-ка Алена какая у него машина, какая квартира, и как насчет сходить в клуб? Мне всегда хотелось спросить: а ты сам на все это заработал? Своим умом всего добился? Или просто пользуешь то, что дается тебе без труда от рождения.
Но более всего умиляло, когда сопровождая такого героя, я видела заинтересованные взгляды девушек на улице, в университете, в клубе. Как много внимания оказывает противоположный пол богатым мальчикам с красивой машинкой. Как глупо вестись на одежду, хотя может дело не в девушках, дело во мне. Может, это я неверно смотрю на окружающий мир, слишком придирчиво или как-то депрессивно, а на деле все глупее и проще.
Рядом на кровати завибрировал телефон. На экране высветился незнакомый номер. Я поднесла трубку к уху и осторожно ответила:
– Да?
Тоненький женский голосок на том конце гневно пропищал.
– Как ты смеешь отбирать у меня моего парня?!
От неожиданности я икнула и села, потом сообразила в чем дело и кто это такой развеселый на том конце.
– Артем! Я тебя прибью, – грозно проговорила я, злясь не на шутку.
– Ой, да ладно, – рассмеялся мальчишка. – Подумаешь, беда какая!
Я упала обратно на подушки. Как и почему это пятнадцатилетнее недоразумение оказалось в моей жизни, я, честно говоря, не очень понимала. Сын одного из новых замов отца, мы столкнулись случайно в коридоре возле кабинета папочки. Пацан пацаном: детская рваная стрижка, живые темные любопытные глаза и улыбка от уха до уха. Я почему-то когда его увидела, не удержалась от ответной улыбки. А этот ребенок подсел ко мне с видом заправского бабника и деловито так спросил, свободна ли я вечером. От услышанного хамства, сказанного к тому же высоким еще не сломавшимся голосом, я расхохоталась и спросила его, знает ли он сколько мне лет. На что срочно получила ответ, что старовата, конечно, по виду, но возраст особой роли не играет.
С тех пор он так и остался в моей жизни. Звонит, глупо шутит, периодически сообщает, что можно сходить на свидание, получает отказ, не расстраивается, частенько заявляется ко мне с чем-нибудь вкусным на его взгляд – как правило, это здоровая бутылка колы.
– Ты чего, обиделась? – не унимался на мое молчание Артем. – Я ж по-дружески!
– Не обиделась, – вздохнула я. Скорее разнервничалась и устала. Но это еще цветочки. Вот когда он пару раз звонил посреди ночи и пищал нечто похожее в трубку, тогда и вовсе хотелось побиться головой об стену.
– Как дела?
– Нормально, – отвечать или разговаривать совсем не хотелось.
– Опять хандришь?
– Нет, – равнодушно соврала я.
– Ну да. Слышу. Колу хочешь?
– Артем...
– А?
– Я не люблю колу.
– Неважно.
Расцвело знакомое желание побиться лбом обо что-нибудь твердое.
– Я сейчас приеду, – продолжил мой замечательный юный друг.
– Может, не надо, – без надежды на успех попыталась возразить я.
– Надо, – уверенно прервал меня Артем и трубку положил.
Ну вот, минут через сорок явится гость и будет весь вечер травить дурацкие детские и дико пошлые шутки, потом в ночь убежит, оставив после себя на кухне дикий свинарник. За какие грехи мне такое счастье? И ведь я никогда особо с ним не дружила, это он со мной дружит, причем практически принудительно.
В общем, как и предполагала, спустя некоторое время я лежала на кровати, и молча сносила обматывание меня туалетной бумагой. Мумию он делает... Господи, за что такое наказание? Мне ж и так все в жизни не радужно.
Я подняла руку и почесала шею, чем спровоцировала откровенное возмущение:
– Ну, Аленка!
– Ты и правда веришь, что мне весело?
– Нет, весело мне, а ты все равно лежала бы без дела, а так хоть с применением.
Я уныло подумала о том, что кто моего возраста, то есть лет семнадцати, или постарше чуток, быстро бы нашел применение лежащей на кровати мне. И вряд ли это применение хоть как-то способствовало бы исчезновению из дома всего запаса туалетной бумаги, а еще на свидания зовет. Зачем, спрашивается? Мороженым кормить? Нет, знаю, колой поить.
– И с чего ж ты взял, что я лежала бы без дела? – съехидничала я на его очередное откровенное хамство.
– Ну, парней в пределах квартиры я пока не заметил.
Удивленно скосилась на Тема. Надо же, понял о чем речь.
– Да я про ужин, – уже мягче проговорила.
– А-а, – протянул мальчишка. Живые глаза хитро взглянули на меня, он снова улыбнулся своей этой сногсшибательной улыбкой и, я растаяла в ответ, забыв обо всех своих бедах.
Чудак, но обаятельный чудак. Совсем ребенок, правда, иногда мне все же кажется, что он больше играет, нежели на самом деле поступает по-детски. Вот сейчас, когда замечание отпустил по поводу парней в квартире, проскользнуло в нем нечто такое. Впрочем, не важно. Нашла о чем думать. Мальчишка и мальчишка. Конечно, растет, рано или поздно станет по настоящему обаятельным, будет точно так же как и другие девчонкам нравиться. Пусть учится понимать что-то и шутить нормально. На мне, так на мне. Не сахарная, не растаю.
– Вот что – что, а глазки строить ты умеешь, – беспомощно протянула я.
– Да мне мамка тоже самое твердит.
– Правильно твердит, старших надо слушать.
– Да ну? – в очередной раз покорил меня незабвенной наглостью Темка. – Тебя тоже что ли?
– Что ли, – подтвердила я, немного обидевшись на ехидные интонации. – У меня плечо чешется.
– Которое?
– Правое.
Без зазрений совести юный творец мумий принялся чесать мне плечо, еще и ворот у кофты оттянул, чтоб удобнее было. Ему удобнее, а у меня кофточка любимая. Бессовестный ребенок. Я смиренно вздохнула и закрыла глаза.
– Как закончишь, разбуди.
– Не вопрос.
2
Я брела по улице, опустив голову, и размышляла о вечном. О вечном своем умении попадать с парнями не к месту. Стас был первым, кто мне по-настоящему понравился и все же... Все же я умудрилась оказаться не той, с кем ему хотелось бы быть. Впрочем, кого я обманываю? Это было очевидно с самого начала. Девочка эта в кафе смотрела на меня взглядом обманутой влюбленной, я бы, наверное, не обратила внимания, мало ли девчонок ходит или ходило за Стасом. Он красивый, обаятельный, умный. Беда в том блеске в глазах, с которым он рассказывал о "сестренке", о ее проделках, о том какой она ребенок, но порой удивительно умный ребенок.
Мне казалось, что ей лет двенадцать максимум, но как выяснилось, дела обстояли иначе. Относясь к ней как старший, Стас полюбил эту девочку, и вины его в том нет. Она по-настоящему красивая. Через пару лет ему понадобится вся его выдержка: Катя относится к тому типу девушек, которые почти до двадцати лет остаются нераскрытыми в своей сексуальности, она шагнет через этот порог и будет привлекать к себе массу внимания.
Скайп на коммуникаторе пропиликал новым сообщением. Я взглянула на экран и против воли улыбнулась.
"Ты где?" – гласила знакомая наглая надпись.
"Не дома" – быстро набрала я ответ.
Артем писал почти каждый день с тех самых пор, как уехал с родителями. Два года назад его отец в качестве повышения получил руководство новым областным отделением, точнее открытием. Если все сложится удачно, то по идее очень скоро они снова вернуться. Папочка мой на самом деле души не чаял в Юрике, как он ласково величал отца Тема. Как-то эти двое сошлись, понимая друг друга с полуслова и имея практически одинаковую стальную выдержку.
"Это я понял. А где?"
Как понял, вникать не стала, скорее всего просто обратил внимание на тип связи.
"На улице где-то".
"Темно уже. Где именно?"
Я подавила приступ раздражения, подняла взгляд на здание рядом с собой и написала название улицы и номер дома, он в любом случае не отстанет, пока не добьется ответа. Слишком наглый, слишком настырный.
"И что ты там делаешь? Опять хандришь?"
"Скорее философствую" – решила отшутиться я.
"Стас?"
"Иди в пень!"
Проницательность изображает, умник. Можно подумать мне только напоминания не хватало.
"Колу хочешь?"
Не удержалась от смешка. Ну конечно, мальчишкой был, мальчишкой и остался, чудак.
"Я не люблю колу. Пора бы выучить".
"Иди домой. Ты ж всегда лежа хандришь. А на улице опасно".
"Иду" – вообще, он прав. На кой бес шляюсь? Всегда ж разумная была. И правда приключений что ли захотелось неудачных?
Я бегом засеменила на автобусную остановку. На удачу маршрутное такси пришлось прождать не больше пары минут. Я заскочила внутрь газели, оплатила проезд и расположилась подальше от выхода, возле задних дверей: смысла следить за дорогой, дабы не проморгать нужного перекрестка, в любом случае не было никакого – ехать мне до конечной, и там еще пешком минут десять. Не нужно было врать отцу, что задержусь и что меня довезут, стоило согласиться на его водителя. Со своей печалью как-то совсем пренебрегаю чувством самосохранения, что весьма и весьма глупо, а я ведь никогда не поступаю глупо. Я всегда и во всем должна оставаться разумной, реалистичной, сдержанной, рассудительной. Какие еще там эпитеты присущи правильной дочери правильного отца?
Со злостью подумала о том, что выдержку все же теряю. Мысли вновь вернулись к прошлому, к Стасу, к тому, как он назвал меня Катей впервые и я, дурочка, поверила, что это случайность. Понимала, что позволяю себя обмануть, но отступить не могла. Слишком устала от одиночества, слишком неподъемный груз с детства тащила на плечах.
За тяжелыми размышлениями об отце, Стасе и себе не заметила, как газель свернула к остановке. Я не спеша и, признаться, нехотя выбралась на улицу вслед за пожилой женщиной и не удержалась от улыбки, наблюдая как у нее из рук забрал сумки седой мужчина – муж, наверное. Как здорово иметь кого-то, кто тебя ждет. Меня же не ждал никто.
– Привет.
От незнакомого голоса над собой я дернулась и отскочила назад. Увлекшись созерцанием пожилой пары, не заметила как на ходу едва не врезалась в еще одного позднего пассажира.
– Извините, – испугавшись не на шутку, я попыталась спешно обойти парня в темной футболке. Поднимать голову и смотреть ему в лицо не решилась. Помнится, зрительный контакт не нужен, да и на моську мою ведутся слишком сильно, а так под ноги смотрю и не видно меня особо.
Парень рассмеялся. Немного сипловатый голос на мгновение показался родным.
– Ален, ты чего?
Я резко вскинула голову и удивленно взглянула в живые темные глаза. Незнакомец улыбнулся совершенно сумасшедшей по обаянию улыбкой Артема, и я как обычно расплылась в ответной улыбке.
– Ну, ты даешь, – знакомый незнакомый Тем обнял меня за плечо и повел в направлении дома. Теперь он стал выше и исчез тот мальчишеский звонкий голос, который я всегда помнила и который неосознанно воспроизводила в мыслях во время переписки по скайпу. И фигура стала совсем не его, другой. Прежними остались только глаза и улыбка. – Друзей не узнаешь. Обидно, между прочим.
– Прости, – рассеянно промямлила я, все еще под впечатлением от произошедшего, да и от увиденного тоже.
– Да, ладно, – Тем прижал меня к себе и обнял обеими руками, хотя обнял – сильно сказано, скорее потискал как любимую игрушку. – Я ж соскучился. Чего страдаем?
Ну, ясно. Хроническое хамство никуда не делось.
– Ты понимаешь, что за такой вопрос хочется в лоб дать? – уточнила возмущенно я.
– Давай, – засмеялся парень. – Я тебя уже минут десять жду. Чего так долго?
– У водителя спроси!
– Ясно. Мы не в духе.
Я беспомощно застонала. Вернулся друг мой непревзойденный, и я, кажется, снова начну испытывать частое желание побиться головой об стену.
– Чуткий ты!
– Да-а-а, – снова заулыбался Артем, и снова я не устояла от ответной улыбки. Все же, как ни крути, а соскучилась по нему. Последнюю мысль изрекла вслух, а то уж больно дурацким сейчас вышло приветствие. Только Темыч ничего не расслышал, внимательно глядя по сторонам, пока мы переходили трассу.
– Ты как тут оказался?
– Так в гости приехал, а мне не рады, – со смешком, немного скептично изрек Артем. Мы свернули на тротуар к моему дому.
Вместо ответа я толкнула его плечом в бок. Он удивленно на меня взглянул, сощурился и толкнул меня в ответ. Увернуться я не успела, отскочить тоже, так что его легкий удар вышел ощутимым. От возмущения к непроявленной мужской выдержке я двинула Тема кулаком в плечо и едва увернулась от ответного зеркального жеста.
– А ну иди сюда! – грозно заявил он. Вот скажи он это своим прежним голосом, я бы хихикнула, а с новым и правда прозвучало внушительно. Так что, выдав емкое и не очень отважное "ха-ха", остаток пути до дома я проделала бегом, улепетывая от вероятной опасности.
Кто бы мне сказал, что буду себя так вести, ни за что бы не поверила. Безответственно, неприлично, глупо, по– детски... Это надо же. Но в целом мне дико понравилось.
В прихожую я влетела под грохот входной двери и свой собственный писк, когда Тем все же меня отловил, мало отловил, на пол уронил и сверху еще собой придавил. Я сипло проскрипела, изображая задушенную жертву, и продолжила смеяться дальше.
– Трусиха! Дерешься, потом убегаешь?
– Не-ет, – с трудом выдавила я, стараясь успокоиться. Последнее вышло не сразу, но все же вышло. Я закусила нижнюю губу и взглянула на Артема. Темные глаза внимательно изучали меня с какой-то пронзительной нежностью и теплотой. Я тут же напрочь забыла, где нахожусь, и про смех забыла. На меня еще ни разу так не смотрели, в душе перевернулось что-то не то.
Неведомым образом поняла, что Тем уловил перемены в моем восприятии и тоже изменился. Теперь в глубине его глаз почудилось еще и нечто затягивающее, непреодолимое. Я тихо выдохнула, осознав, что в мгновение оказалась не в состоянии не откликнуться на эту глубину. В голову пришла дикая странная и совершенно идиотская мысль: он теплый и тяжелый. Одной рукой он удерживал обе мои кисти, а второй упирался в пол рядом с моим лицом – это я тоже вдруг четко осознала.
На улице хлопнула калитка. Я дернулась и с возгласом "папа" попыталась подскочить. Тем поднялся сам и помог встать мне.
– Есть хочешь? – глядя в пол спросила я, и, не дожидаясь ответа, почти бегом отправилась на кухню. – Сейчас сделаю.
Сбежала, просто сбежала от него, от всей ситуации в целом.
Уже который час я крутилась в кровати с бока на бок не в состоянии уснуть из-за произошедшего. Как мне, вообще, могло в голову прийти такое... Такое! Я же ведь на какую-то секунду восприняла его совсем не как мальчишку и не как друга. С ума сошла? Что он обо мне подумает теперь? То есть вот когда два года назад он обматывал меня туалетной бумагой на моей кровати я ж ни сном, ни духом – просто как братишка младший надоедливый, а тут вдруг столько всего в душе поднялось. Безумие какое-то. Чего изменилось с тех пор? Ничего ровным счетом. Ну, кроме внешности и голоса, в остальном-то Артем остался прежним. Так с какой же радости меня захлестнуло?
Вновь словно воочию увидела темные глаза, затянувшие меня в свои глубины. Со стыдом вспомнила пережитые эмоции. Что он мог увидеть на моем лице? Наверняка же не сумела ничего скрыть. Со страхом принялась прокручивать всю ситуацию заново. Всего несколько секунд жизни, а запомнила их сильнее и ярче чем часы и часы до этого. Я ведь и про Стаса думать забыла из-за Тема. Из-за того всепроникающего тепла, исходящего от его тела.
Уронив меня на пол, он смеялся, но стоило ему остановить взгляд на моем лице, как стал вдруг серьезным. Хотя нет, не серьезным, скорее растерянным и задумчивым, и еще, кажется, немного нежным. Он словно любоваться взялся...
Я резко села в кровати, скинув одеяло. Вот уж сочинила! Или не сочинила? Или я не просто почувствовала нечто ни с того ни с сего, а откликнулась на его поведение? Постаралась чуть сильнее напрячь память.
Тем смотрел прямо мне в глаза, но в какое-то мгновение опустил взгляд ниже. Вот именно тогда я выдохнула, тогда словно утонула в чем-то вязком и затягивающем. Он пристально внимательно изучал мои губы.
Я упала обратно на кровать и запустила обе руки в волосы, убирая растрепавшиеся пряди назад. Или все было наоборот? И это он среагировал на мои эмоции? Или я все-таки насочиняла невесть что и бессонницей маюсь, а на деле и не было ничерта? Тихонечко застонав, я в очередной раз развернулась на бок и обнялась с подушкой. Если девушка решила помучиться, то и рухнувшие небеса не станут для нее достойной причиной этого не делать.
3
– С утром! – проорал мне на ухо чужой сиплый голос. Я застонала, не глядя нащупала рядом с собой на кровати подушку и положила ее себе на лицо. Даже если мне сейчас сам Боженька явится и заорет на ухо "подъем", я не сумею пошевелиться. А тут какой-то тип чужой. Опять папа вместо себя водителя прислал дочь разбудить. Не знаю никакого чужеродного элемента у себя дома и выплывать ради него из небытья тем более не хочу. Только-только наконец уснуть вышло, а тут такой подарочек. Нет, уж. Увольте.
– Аленка! – продолжал докапываться подозрительный тип.
– А-а-а, – хрипло протянула я. Надеюсь, вопросительную интонацию передать вышло.
– Вставай и одевайся, а то я сам тебя одену.
До затуманенного разума, наконец, дошло, чей голос произнес столь вопиюще неприличную фразу. Я сняла подушку и разлепила уставшие и, полагаю, оттого отекшие веки.
– Тем?
– Ты после чая вчера чего пила? Опять меня не помнишь. Второй раз уже не смешно.
– Мне и первый не смешно было, – промямлила я и выбралась из-под одеяла.
Артем засмеялся.
– Что? – не поняла я.
– Розовая пантера? – с улыбкой проговорил он. Опустила взгляд на свои домашние брюки.
– Ну да.
Штаны и впрямь на черном фоне хранили множество изображений маленького розового мультипликационного зверя в различных позах. Под розовую майку подходили в самый раз. Я из чистой вредности выудила из-под кровати пушистые того же цвета тапочки в виде двух очаровательных ежей. Тем хрюкнул.
Вполне ожидаемая реакция. Я гордо задрала нос и прошествовала к выходу в коридор. Полчаса в ванной – и даже не выспавшаяся буду конфеткой. И ничей смех меня не смутит. Раньше такого ничего не носила и папочкиной розовой принцессой никогда не была, просто последнее время в жизни стало дико не хватать нежности яркости и какой-то мягкости. Вот и появились в моем гардеробе немножко детские вещи. Пусть думает, что хочет, главное, что мне нравится.
Тридцать с небольшим минут спустя непревзойденно красивая я зашла обратно в комнату, готовая принимать извинения за столь неприятный смех в адрес своей одежды, и тихо обомлела на пороге от представшего глазам безобразия. Незваный гость вовсе не собирался проводить время, ожидая хозяйку в кресле или на стуле. Ничего подобного! Вместо элементарной скромности и некоей хотя бы минимальной вежливости, нахал развалился в грязных кедах на моей кровати и без зазрений совести копался в моем коммуникаторе.
– Эй! – единственное, что вышло сказать, после первого испуга.
– СМСки не читаю, – не прерывая занятия, ответствовал Тем.
– Радость-то какая!
– Это что? Сарказм?
– Нет, – уже откровенно возмутилась я.
– Ну и ложись тогда рядом.
Артем подвинулся и похлопал рукой по простыне слева от себя. Я растерянно поморгала, затем дошла до своей кровати и легла на указанное место, получилось как раз под боком у Тема. Он и в самом деле не смотрел ничего личного. На экране был открыт текст. Я присмотрелась внимательнее.
"Здесь я, должно быть, позеленел, потому что Вигнер сказал: "Нет, нет, не беспокойтесь! Впрочем, нужно предупредить Вас, что если профессор Рассел заснет – а он несомненно заснет – это не означает, что семинар плох. Он засыпает на всех семинарах. С другой стороны, если профессор Паули кивает головой все время и кажется, что он со всем согласен, не обращайте внимания. Просто у профессора Паули нервный тик".
Я растерянно подняла взгляд на абзац выше, но успела увидеть лишь знакомые фамилии "фон Нейман" и "Эйнштейн" поскольку Тем пролистнул ниже.
– Ты читаешь? – промямлила я.
– У моего батарейка села, а книжка интересная. Хочешь, с начала открою?
Я отрицательно покачала головой.
– Потом сама.
– Как знаешь, – Артем продолжил, а я углубилась в чтение вслед за ним. Сколько мы пролежали вот так не знаю, но спустя какое-то время я начала волноваться очень сильно. Стоит уточнить, что события, не давшие мне заснуть ночью, ни в коем случае не забылись, и в голове по-прежнему крутилась уйма – другая вопросов, а тот, кто мог дать хоть некий намек на ответ, лежал рядом и самозабвенно читал. Не менее остро, чем вчера, я щекой ощущала тепло его тела.
После минутного размышления о разумности всяких действий с моей стороны, я пошевелилась и уложила голову Тему на плечо. Тот на мгновение замер, затем отложил коммуникатор и, приподняв мою голову правой рукой, сменил положение левой так, что я мало оказалась лежащей на его плече, так он к тому же меня еще и обнимал теперь. После чего мой юный друг со спокойной совестью вернулся к прерванному чтению, а я... Я окончательно запуталась. Лучше б не дергалась, ей богу.
Дышать лежа в его объятиях почему-то было невыносимо сложно. Казалось, каждый удар моего сердца отзывается звоном в ушах. Крайне пугающее ощущение. Как до такого докатилась? И, главное, с кем!
– Ты меня зачем разбудил? – решила нагрубить я в качестве сокрытия своего очевидного состояния неуместного волнения.
Тем отвлекся от чтения и покосился на меня.
– Друг на два дня приехал. Соскучился. Погулять хотел. Тоже не помнишь?
– А, – вот теперь в памяти ожил и вчерашний диалог за столом. И то правда, а я опять ведь сочинила бог весть что. Стыдно должно быть за такое отношение. Стыдно стало мгновенно, и я отвела взгляд.
– Гулять. А куда хочешь гулять?
– Не знаю, – Тем пожал свободным плечом. – Куда поведешь. Я тут давно не был.
Сюрприз Алене. Теперь надо придумать куда вести. Нахмурилась, соображая с чего бы начать подобное путешествие.
– Ладненько, – я резво соскочила с кровати. Далось мне это надо отметить нелегко – выбираться из его объятий совершенно не хотелось. – Ты завтракал?
– Да как сказать...
– Тогда первым делом отправимся за едой.
Артем приподнялся на одном локте.
– Вниз?
– Вниз и в город. Готовить не хочу.
Несколько часов спустя мы уже выходили из небольшого кафетерия, приглянувшегося мне богатым выбором чизкейков, и я впервые не просто радовалась обществу парня, но по настоящему ощущала себя свободной, не скованной условностями.
Для начала за кофе совместно составили план действий и распланировали время, а затем... Затем разговор просто и совершенно естественно вдруг начал переходить от одной потрясающей и интересной темы до другой. Казалось, Тем свободно может лавировать между литературой и физикой, мгновенно с истории переключаться на политику, а потом вдруг ни с того, ни с сего рассказать жутко пошлый анекдот, от которого я краснела. Он и в самом деле очень сильно изменился. Общаясь в скайпе письменно, короткими ничего особо не значащими сообщениями, я и представить не могла, что он стал таким.
Тихо мелодично звякнул колокольчик на двери, которую Тем открыл передо мной.
– Спасибо, – в очередной раз смутилась я. И вот это к тому же еще играло не последнюю роль: он все утро открывал и закрывал передо мной двери, усаживал на стул, еще и платил за обоих. Как-то непривычно. Не то чтобы никто раньше такого не делал. Делали и не раз. Просто...Просто я и сама никак не могла понять что не так.
Создавалось впечатление, словно он нарочно именно сегодня хотел в личном диалоге предстать передо мной совсем изменившимся. Снова сочиняю невесть что, но мне и в самом деле так казалось. Слишком не похож он был на себя прежнего, на того мальчишку, с которым я время от времени переписывалась эти месяцы.
Мы шли по аллее в парк. С прошлого лета на прокат желающим начали выдавать спортивный инвентарь – мысль пришлась Тему по вкусу, и следующим пунктом нашего запланированного путешествия стало катание на велосипедах.
В какой-то момент я шла чуть позади и оттого не сразу заметила приближающуюся к нам пару, а не заметить этих двоих было сложно. Олег и Сергей – близнецы, сыновья одного из отцовских знакомых, мои ровесники, оба когда-то по очереди таскали меня на свидания и оба имели одну характерную семейную черту – крайний эгоизм.
Я опустила голову и постаралась проскочить мимо ребят незамеченной, прикрываясь спиной Тема. Стоит ли удивляться, что закон подлости не дремлет никогда, – дешевый фокус мне не удался. Заметили оба.
– Куколка, – практически синхронно воскликнули они. Я выпрямила спину и натянуто улыбнулась.
– Привет, – всегда подозревала, что я скорее очередная игрушка, которую господа братья пытаются разделить, нежели живая душа. Встреча случилась не из приятных.
– Гуляешь? – Олег задал вопрос, внимательно глядя на Тема, так что только интуитивно угадала, что адресат – я.
– Гуляю. Вы куда направляетесь?
– Всегда навстречу приключениям, – с улыбкой ответил Сергей. Сколько знаю, он отличался способностью неопределенно и крайне бессмысленно отвечать на вопросы. Политик выйдет – шикарный. – Отправишься с нами?
Я все с той же натянутой улыбкой отрицательно покачала головой, наскоро пробормотала "пока", взяла Тема за руку и мягко потянула его вперед. Он совсем не возражал против такого моего поведения и ладонь освободить не спешил. Более того, я ощутила как он осторожно в ответ сжал мои пальцы.
– Неудачное знакомство? – наконец серьезно спросил Артем.
– А у меня все знакомства неудачные.
Ответа не последовало. Пару минут мы шли молча, прислушиваясь каждый к своим мыслям и к звукам громыхающего летнего города. Первой нарушить паузу решилась я.
– Что эти двое, что другие... По имени меня не назвать, что-то по настоящему интересное не рассказать, пешком по парку не пройтись, на общее обозрение не не выставить. У манекена в витрине та же функция.
Тем взглянул на меня с мягкой улыбкой.
– Ты не лучше их. Такая же.
Я пораженно уставилась на парня. Меня и раньше обижали, но чтоб вот так – никогда!
– Ты понимаешь, сколько девушек хотели бы иметь возможность получать то же, что получаешь ты? Ален, не смотри так. Просто послушай себя со стороны. Я не хочу обидеть. Ты умная и добрая, очень милая, но такая же избалованная как они.
Избалованная? Я?
Попыталась резко выдернуть свои пальцы из его ладони. Тем удержал.
– Ну вот, обиделась. Нужно было подыграть.
Я перестала сопротивляться и теперь просто с неохотой плелась следом за своим так называемым другом. В душе бурлило безумное количество эмоций, начиная от совершенно очевидной обиды и заканчивая растерянностью и раздражением.
– Ты много обо мне знаешь?
– Побольше этих двоих, – он еще и шутить умудрялся. – Давай посчитаем, что я промолчал. Не стоило мне говорить.
Я рассерженно передернула плечами. Ну, да, как же.
– И с чего ты взял, что я такая же?
– Как-нибудь потом.
Отлично! Теперь меня же еще и отфутболивает.
– Начал – договаривай! – на этот раз удалось-таки освободить свою руку. Теперь я шла рядом, гордо задрав подбородок.
– Ты на всех и вся смотришь свысока, если улыбаешься собеседнику то так, словно снизошла до простого смертного, никогда не посмеешься шутке, если не считаешь ее смешной. Хоть раз, Ален, вспомни, ты улыбнулась ласково мягко по-доброму человеку просто из вежливости? Нет, ты очень вежлива, внимательна к другим, но от каждого твоего жеста веет равнодушием и холодом. В твоей улыбке не бывает тепла. Говоришь, к тебе относятся как к манекену. А что мешает не общаться с теми, кто к тебе так относится? Что мешает найти тех, кто поступает иначе?
Каждое слово раскаленным прутом прожигало сознание. Выпрямив спину, на негнущихся ногах я размеренно шагала вперед заученной идеальной женственной походкой. Тем шел рядом. Я кожей ощущала исходящую от него ласку и заботу. Было совершенно очевидно, что он и не собирался меня обижать. Просто честно сказал то, что думал.
Я избалованная и холодная – вот так меня видит этот нахальный, во многом беспринципный парнишка. Никто и никогда раньше не пробовал выдать мне нечто подобное, даже в самой легкой форме. Он же просто взял и при случае сказал. Вот так... Жестоко. Стало как-то искренне жаль себя. Я ужаснулась возникшим эмоциям.
– Предлагаю пообедать на траве.
– Что? – неожиданная смена темы выбила из колеи не меньше, чем недавнее заявление о том, что я ничем не отличаюсь от сынков папигных знакомых. Повернула голову и оказалась в плену живых темных и безгранично ласковых глаз.
– Ну, если велосипеды на прокат возьмем, то должны где-то на территории парка продавать съедобное, не самим же нам дичь ловить. Ты свежевать умеешь?
– А, – я растерянно улыбнулась, потом сморщилась. – Фу-у!
– Значит готовое.
– Готовое, – кивнула я, окончательно запутавшись в своих мыслях и чувствах.
4
Вышагивая словно Филлипок из старой детской повести, я добралась до выхода из зала проката снаряжения. Ботинки не весили много, но спроектированные гениальным человеческим умом не для ходьбы, изрядно мешали при оной. Простоты передвижениям не придавал и сноуборд размером почти с меня. Никогда не думала, что эта штуковина выдается по росту. Я с сомнением еще раз покосилась на оптимистичное изображение улыбающегося розового черепа с серебристым бантиком на маковке. В здравой памяти ни за что б не взяла доску с таким рисунком сама, но выбирать не приходилось. Со вздохом перехватила плоскую тяжелую фиговину поудобнее и, едва не сбив неуклюжей собой кадку с пихтой у дверей, пошагала к лестнице.
