Текст книги "Всевидящая"

Автор книги: Евгения Чумичева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Чумичева Евгения Анатольевна
Всевидящая

Глава 1. Надежда…

Утро понедельника началось довольно обычно – прозвенел будильник, я налила домовому молока в блюдце и отправилась в душ. Тоня у нас хороший. Правда, бурчит временами. Но я к этому привыкла, а родители вообще его не видят. Знают только, что он есть, что любит молоко и овсяное печенье, и предпочитает тусоваться в моей комнате. Тоня был нашим домовым еще в той, другой квартире. А когда мы стали переезжать, я забрала его с собой. Он вроде как член семьи, а семью не бросают. Меня, во всяком случае, так учили. Как я могла забыть, что сегодня горячей воды не будет? Что ведутся работы по замене труб в разгар зимы? Хотя, конечно, могла. Забыла же. И обогреватели расставленные на каждом шагу мне ни о чем не сказали этим утром. Трубы, видите ли, лопнули от этого мороза.

На мое счастье в ванной проплывала одна из стихийных сущностей. Которая, после моего короткого воздействия, не захотела быть поглощенной и выручила меня, подогрев воду от стадии «очень холодно», до «очень тепло, но не жарко». Когда я вышла из душа родители уже проснулись и пили чай на кухне.

– Ты что, в холодной воде мылась? – недоверчиво посмотрела на меня мама.

Она у меня очень красивая, и для своих сорока выглядит просто сногсшибательно!

Высокая стройная и голубоглазая шатенка продолжает сражать мужчин на повал одним взглядом. Правда, на взглядах все и заканчивается, ибо бдительный папа всегда рядом и постоянно на стороже. Еще бы! Такое сокровище и увести могут! А вообще, у них любовь и взаимопонимание. Чему я очень рада.

– Неа – я довольно улыбнулась. Ну что может быть лучше горячего душа по утрам, когда на улице страшный холод. Взяв чистую чашку, я налила свой любимый зеленый чай. Он полезнее, чем кофе, который я тоже люблю, но стараюсь не употреблять, так как он вреден для зубов – они желтеют.

– Тань, ну что ты так на Надю смотришь? Рогов у нее нет, нимба не наблюдается… – заступился за меня папа. – Нет, значит, нет. И потом, мы сами просили ее рассказывать как можно меньше обо всем… этом.

А папа у меня тоже супер! Не Тейлор Лоутнер, конечно, и уж тем более не Ченинг Татум, и совсем не Орландо Блум, но такой классный! Веселый обаятельный задорный высокий зеленоглазый блондин. Он старше мамы на семь лет.

– Ладно – наконец сдалась мама и, допив чай, начала собираться на работу. У нее это так быстро получается, что я не то чтобы в шоке, я в удивлении – почему ген «собираюсь быстро» не передался и мне. То что у мамы занимает двадцать минут я растягиваю часа на два.

– Надь, а блюдце то пустое – папа сделал глоток кофе и кивнул в сторону оставленного мной Тонькиного угощения.

– Тонька выпил – тут же выпалила я и прикусила себе язык. Родителям ни к чему обо всем знать. И хотя я рассказывала им про нашего домового уже достаточно давно, травмировать маму с папой новыми подробностями – не хотелось. Я вообще избегаю всех этих тем в разговорах людьми, особенно с близкими. Как мне рассказывала моя теперь уже давно умершая бабушка, ее пра-пра-прабабушка была колдуньей. А до нее у нас в роду были и ясновидящие, и люди, способные творить чудеса. Но это было давно, я почти ничего не помню из бабушкиных рассказов. Хотя, безусловно, рада, что я не шизофреник, а сверхъестественное у нашей семьи, так сказать, в крови. Я села за стол, рядом с папой, и взяла с тарелки последний бутерброд с плавленым сыром.

– Надь… – папа серьезно посмотрел на меня, – ты ведь знаешь, что можешь поделиться со мной всем?

– Ага – я кивнула и, откусив большой кусок бутерброда, начала интенсивно пережевывать, лишь бы разговор не продолжился. Мои родители достаточно уверенные в себе люди, а мне этой их уверенности постоянно не достает.

– Хорошо – папа поставил грязную посуду в посудомоечную машину, чмокнул меня в лоб, и отправился на работу следом за мамой. А я полила герань, стоящую на подоконнике кухни, и не спеша высушив голову феном, оделась. Волосы у меня каштановые, почти как у мамы… правда по структуре – сущее наказание. Периодически завиваются, а выпрямлять их – многочасовой геморрой. Стоя в прихожей перед зеркалом я критически оглядела себя с ног до головы. Выгляжу как снеговик, но ничего, зато не замерзну. Больше всего в своей внешности мне нравятся глаза, серые и бездонные колодцы, как часто говорит о них папа.

– Пока, Тонь – я прощаюсь с домовым перед каждым уходом из дома, а он каждый раз делает вид, что не слышит, спит, или занят чем-то очень серьезным, не требующим отлагательств и тому подобное.

Но на самом деле он просто боится, что останется один, что я уйду и не вернусь к нему. А пока я не появилась в его жизни – он был одинок. Конечно, домовые иногда общаются друг с другом, но это не то. Я его семья, а он – часть моей. Взяв свою школьную сумку, достав ключи и закрыв входную дверь, я улыбнулась. Закрывать было вовсе не обязательно. После моего ухода Тонька каждый раз проверяет все замки, боится, что его украдут. И это на полном серьезе. Дорога до школы занимает у меня не больше десяти минут, этот раз не исключение.

* * *

В школьной раздевалке я никого не встретила, на первом этаже сидел охранник, и стояли дежурившие учителя, спокойненько трепались возле кабинета директора. Сегодня эту почетную обязанность несли учителя младших классов, новенькие, я редко их вижу. Дальше – хуже. Между лестничными проемами и на этажах стояли по стойке «смирно» только дежурившие ученики. Все как будто вымерли, а кто не вымер – делали вид, что их и здесь нет. Зомби, не иначе. Смешно, конечно, что я вспомнила про ходячих мертвецов. Я не посещаю кладбищ. Они просто переполнены всем кем только можно, в том числе и душами умерших, не нашедших покоя.

Первым уроком у меня география. Весь вчерашний вечер, с Тонькой на пару, учила два злосчастных параграфа. И выучила. Класс заполнен моими одноклассниками, учителя еще нет, а они все сидят горем прибитые. Спросить «что случилось?» я не могу, ибо являюсь всеобщим изгоем, за одним исключением. Моя подруга и одноклассница – Люба. Правда сейчас она приболела, и ничем не может мне помочь. Люба, как и я, необычная девочка. Пожалуй, даже странная. Она любит растения. Дома у нее круглогодично все цветет и пахнет. Она жизнерадостная и милая. Но в нашей школе нас или боятся или ненавидят (но подозреваю, что тоже боятся). В основном, пожалуй, меня. Я сажусь за первую парту, что рядом с учительским столом и уже несколько дней находится в моем полном распоряжении. Когда другие сидят парами, чувствую, как мне не хватает заболевшей подруги. Прозвенел звонок и в класс вошел наш учитель, с ним директор, а за директором пришагали еще трое.

– Здравствуйте, дети, садитесь – директор и эти трое встали возле доски, висевшей напротив центрального ряда парт, а учитель географии сел за свой стол. В классе царившая до этого тишина сменилась редкими перешептываниями. Мои одноклассницы с восхищением смотрели на незнакомых мужчин, а одноклассники – с явной завистью…

– Доброе утро, – начал свою речь Кирилл Ефимович, директор. – Значится так, в этом году школу вы заканчиваете, самое время определиться с вузом…. – пауза – Со мной представители трёх академий нашего города. Насколько вам, я полагаю, известно, это крупные учебные заведения и, как вы выражаетесь, крутые. В них готовят специалистов высшего уровня для работы в России и за рубежом. Более подробная информация сегодня, после уроков, в актовом зале, где наши гости ответят на ваши вопросы. Как только директор и компания вышли из класса – начался урок. И кого вызвали к доске, чтобы проверить домашнее задание? Правильно, меня. Урок сменялся переменой, перемена – уроком. И это продолжалось вплоть до столпотворения в актовом зале. Девчонки обсуждали что-то друг с другом, ребята над чем-то или над кем-то смеялись, а я стояла одна-одинешенька. Никто даже косых взглядов в мою сторону не кидал.

Все звуки и голоса стихли, когда в актовый зал зашли директор и представители.

Мы расселись по стульям, а Кирилл Ефимович начал представлять нам гостей. И если честно, я пропустила мимо ушей – кого и как зовут.

Первым перед нами выступал высокий пепельный блондин. Одет он, надо сказать, – очень даже. Черный костюм, белая рубашка, черный галстук и черные ботинки, начищенные до блеска.

– Здравствуйте. Рад видеть столько молодых дарований – голос его звучал властно и уверенно, вроде бы как с нотками дружелюбия. Но только «вроде бы как». – Сразу предупреждаю, что я и мои коллеги предлагаем некоторым из вас не высшее образование, а среднее специальное. Но и оно даст вам путевку в жизнь, так как уровень нашей подготовки выше, чем в большинстве вузов, предлагающих вам получить высшее образование… Дальше я не слушала. Все мое внимание было обращено на ангела-хранителя блондина. Вернее на то, что его не было. И лишь через некоторое время мне удалось разглядеть некоторую сущность. Она выглядела странной – не такой как другие. Раньше мне казалось, что они меня не пугают, теперь я передумала. Мне стало страшно. Эта тварь очень меня напугала, и я едва сдержала готовый вырваться из груди крик. Я не слушала, что говорит выступавший, я наблюдала за ним и тварью, находящейся с ним. Мне это казалось невероятным. И никаких идей о возникновении сущности на протяжении всего выступления в мою голову не поступило.

Следом за блондином выступал брюнет. И его существо было прекрасно. Это был не ангел-хранитель, но оно или он или она – располагало к себе, и я невольно ахнула от восхищения.

– Смотрите-ка, наша ненормальная запала на него – девчонки, сидевшие справа от меня, захихикали. Меня нисколько не задело глупое замечание одноклассниц. Я к ним привыкла. И к одноклассницам, и к глупостям, что метают их языки. Не очень-то я старалась сосредоточиться на выступавшем мужчине. Хотя посмотреть было на что, к примеру, на его светлый костюм, и черную рубашку, да и вообще, весь образ брюнета являл полнейший антипод образу блондина. Меня забавляла игра выступавшего гостя, его манерность и обаяние, восхищал голос. Мужчина словно околдовал весь зал, мы слушали его, и слышали. Мы делали это так, будто нам рассказывают самую интересную и захватывающую историю на свете. Последним выступающим был шатен. Серый костюм и неуверенность в голосе сильно отличали его от коллег. В отличие от них, у этого мужчины ангел-хранитель был. Но и сущность присутствовала. Понятия не имею, как они делят одного человека на двоих. Сейчас зима, и темнеет довольно рано, поэтому, когда нас отпустили, на улице уже сильно стемнело. Одевшись, я вышла из школы и зашагала в сторону дома. На моем пути один за другим гасли фонари, но я и без них все прекрасно вижу. И хотя мне ужасно нравятся очки, подозреваю, что носить их мне не придется. Одна вещь по прежнему не выходила из моей головы – кто же эти люди, что выступали сегодня в нашей школе? Они вряд ли обычны, раз с ними уживаются сущности, занимая место ангела-хранителя. Сев на одну из лавочек в пустом детском дворе я решила поговорить со своим гением:

– Аркель, ты со мной? Ни разу я не видела своего ангела, хотя других вижу постоянно, стоит мне только присмотреться. Мы с Аркелем, так зовут моего гения, часто беседуем, я всегда могу выплакаться ему, а он внимательно слушает, хотя и без моих слов знает о происходящих со мной событиях все-все, так как постоянно сопровождает меня, где бы я ни была. «Я всегда с тобой» – ласковый голос ангела сегодня казался мне как никогда прекрасным. Он не то чтобы отвечал словами, хотя конечно именно ими он отвечал. Он пел. И это было прекрасно.

– Может ли сущность быть вместо ангела-хранителя? – мне не терпелось узнать ответ, с которым мой ангел, по обыкновению, медлил. «Да» Да. И все. Вот вам, пожалуйста.

– Аркель, как это происходит? «Ты правда хочешь узнать?»

– Конечно. Правда. Хочу. Узнать – я четко проговорила каждое слово, делая между ними небольшие паузы. «Сейчас не совсем время и место, тебе пора домой» На этом наш скромный диалог закончился. Конечно, со стороны казалось, что какая-то сумасшедшая разговаривает сама с собой. Но какое мне дело до того кто и что подумает?

– Хорошо, Аркель – согласившись с гением, я отправилась домой.

Родители обычно приходят к ужину. Поэтому, зайдя в квартиру и переодевшись, я принялась готовить.

Замариновав куриные крылышки в медовой заливке, и поставив вариться свеклу для салата, я позвала своего домового:

– Тонь, выползай, а? В ответ на мой громкий вопрос прозвучала тишина, и я предприняла новую попытку:

– Тонь, ты есть будешь?

И вновь никакого ответа. Тогда я решила заглянуть в свою комнату – излюбленное место нашего домового. И ахнула. Тоня дрался с другим домовенком.

– Стоп! – я прикрикнула на них и они остановились. – Что здесь происходит? Домовята виновато посмотрели на меня, и гость исчез.

– Тоня, Тоня, ай-яй-яй – я недовольно покачала головой и потопала на кухню – отправить курицу в духовку.

Поставив вариться рис, я села на табуретку и задумалась. О том кто я, зачем я, и что же в конце концов будет? И пусть я отличаюсь от других, но почему у меня почти нет друзей, кроме родителей, Любы и Тоньки? Я ведь ничем не хуже, может даже лучше многих. Я не безголовее, не страшнее, не дурнее, ничем, только почему люди боятся того, чего не понимают? Того, что совсем не похоже на них? Ведь эта непохожесть не делает кого-то лучше или хуже, она делает нас разными, а другой – не значит плохой. Так бы я и просидела окутанная мрачными мыслями, если бы не услышала звонок в дверь. Посмотрев в дверной глазок, я удивилась – никого. Только я прошла на кухню и сняла свеклу с огня, раздался очередной звонок. На этот раз я открыла дверь – снова никого нет. Меня охватила легкая паника.

– Думаете это смешно? – я старалась, чтобы мой голос звучал уверенней, слова эхом отзывались в темноте подъезда. Закрыв дверь на щеколду, я пошла в свою комнату, чтобы поговорить с Тоней.

– Тонь, вот скажи мне, кто балуе…тся… – но домового, которому предназначался вопрос, в моей комнате не оказалось, как и в квартире вообще. Войдя на кухню, я принялась тереть свеклу для салата и размышлять – куда же делся Тонька. Может, обиделся? Я все-таки накричала, даже не разобравшись в чем дело. Как-то это странно….

– Аркель? – позвала я своего гения. «Да» – Боже, его прекрасный голос сводит меня с ума!

– Аркель, скажи, а где Тоня? – я не видела своего ангела-хранителя, поэтому не отрывалась от готовки. «В безопасности» Я напряглась:

– Что значит в безопасности? А я? Тишина.

– Аркель, я в безопасности? – я отставила натертую свеклу в сторону и принялась мешать рис, пока тот не прилип ко дну кастрюли. «Я на это надеюсь»

– Понятно – мрачно пробубнила я, чистя чеснок в салат. – То есть мой домовой дал деру, потому что здесь опасно? – решила уточнить я. Тишина. Меня это молчание потихонечку начинает раздражать…

– Кто звонил в дверь? – может, если задавать более правильные вопросы я получу ответ. «Беда. Она предупредила тебя о своем приходе» Полный улет! Приближения беды, которой испугался Тонька, так испугался, что кинул свою семью, мне только и не хватало. Для полного счастья.

И тут я решилась задать вопрос, который волновал меня уже достаточно долго, но задать который до этого момента я не решалась:

– Аркель, скажи мне, почему я слышу тебя, но не вижу? – я отставила готовый салат, который только и осталось, что заправить майонезом и развернулась к центру кухни. «Так будет лучше»

– Лучше для кого? Кто так решил? «Я так решил»

– Но я хочу знать какой ты! – еще чуть-чуть, и я сорвусь на легкую истерику.

«Хорошо» – голос звучал прекрасно, но в то же время согласие было дано нехотя.

Спустя несколько секунд передо мной появился он. Мой ангел, мой Аркель. Гений оказался прекрасней всех гениев, которых я когда-либо видела. Его золотые волосы красивыми кудрями спадали на мужественные плечи. Глаза цвета ясного неба казались бесподобными, а его крылья? Это не крылья, а чудо какое-то! Он высок, фигура шикарна, и я в полном от него отпаде! Это при том, что моим идеалом всегда были голубоглазые брюнеты, а-ля мачо!

– Ты прекрасен Аркель… – у меня элементарно не хватало словарного запаса, чтобы выразить свое восхищение, а в ответ на мои слова ангел грустно улыбнулся. Но что это была за улыбка! Я готова растаять…. Когда я закончила его разглядывать, то спросила:

– Теперь я всегда буду тебя видеть?

«Нет» – губы ангела не двигались, они застыли все в той же грустной и красивой улыбке, но ответ я слышала очень ясно.

– Почему? – я смотрела в его глаза, испытывая желание навсегда в них утонуть…. «Так будет лучше»

– Для кого? «Для каждого из нас»

– Но сегодня ты все-таки показался мне, почему? На электрической плите что-то заскворчало, обернувшись, я увидела – рис убежал. А когда убрала кастрюлю с плиты, и протерла последнюю, Аркеля не было видно. Думать о том что и как, у меня не получилось – в дверь позвонили и я пошла открывать. Неужели опять чьи-то шуточки? Нет, как оказалось – мама. Я же закрыла дверь на щеколду, и она не смогла ее открыть ключом. Как только мама зашла я чмокнула ее в щеку.

– Привет, мамуль.

– Привет – устало улыбнувшись, мама сняла пальто.

– Надеюсь, ты голодная – заговорчески подмигнула я ей.

– Ммм…. Ты что-то приготовила? – разувшись, мама отправилась мыть руки, а по дороге до ванной принюхивалась к запахам из кухни.

– Ага. Кое-что вкусненькое… – я услышала, как открылась входная дверь. – Папа пришел. Я обернулась и застыла. В коридоре никого. Дверь заперта.

– Влад, ты дома? – крикнула мама из ванной, но ей, естественно никто не ответил – никого не было. Кажется, у меня разыгралось воображение.

И только я пошла в ванную, сказать, что папы то нет, как дверь открылась, и он – на пороге. С букетом цветов (для мамы) и тортом (для всех нас). Как там говорится, де жа вю?

– Пап, я столько всего приготовила! Привет, кстати – забрав торт, я убрала его в холодильник. Во время ужина родители обсуждали свои рабочие моменты. Мама у меня секретарь – референт, а папа бухгалтер. Я единственный ребенок в семье, и мне всегда хотелось, чтобы у меня были братья и сестры. Но так уж получилось, что я одна. Всегда хотела кошку, но у меня аллергия на животных. Да и Тоня был бы не рад соседству кота. Хотя, как знать? Когда я разлила чай по чашкам и разрезала торт, папа обратился ко мне:

– Надь, как у тебя дела?

– Все хорошо – я старалась не смотреть ему в глаза, и главное под благовидным предлогом – торт раскладываю.

– Как в школе? – подключилась к расспросу мама.

– Все в порядке. По географии пятерку получила. К нам сегодня представители из трех вузов приходили. Рассказывали что у них там и как. Надо будет определиться…

Глава 2. Правда…

Этой ночью ангел-хранитель посетил меня, во сне. Мы с ним долго беседовали на тему появления сущности в теле человека.

Оказывается, человек теряет своего гения, если продает душу дьяволу. Заключает сделку с потусторонними силами за своего рода выкуп. К примеру, девочка говорит «Все бы отдала за эту шляпку! Душу бы продала!». И что в итоге? В итоге у девочки появляется та самая шляпка, по которой она так стонала, и которая не сильно ей нужна, так как шкаф шляпками переполнен, или по еще каким причинам…. Суть в том, что восхищения по поводу шляпки девочка больше не испытывает. И тут два пути. Путь первый – девочка говорит злу «да, я служу тебе», получает свою сущность и становится посланником зла на земле. Или есть второй путь – девочка раскаивается о своих словах, которые не воробей, вылетели, не поймаешь, девочка говорит «Нет, я служу Богу!», и терпит дикие муки, в аду…. В случае с номером два, девочка теряет ангела, так как продала душу, и Бог больше о ней не печется. Но и сущности у девочки нет. А ее страдания и пытки от этого еще невыносимей. Переводя теорию с девочкой на трех представителей, бывших днем в нашей школе, можно определить, что: блондин – сущность им овладела, и он окончательно и бесповоротно стал полноценным служителем зла, получив желаемое. Брюнет продал душу, но другому хозяину, потому его сущность так прекрасна и манит к себе, тянет за собой. Шатен же только намеревается заключить сделку. В связи с чем, и имеет обоих представителей потустороннего мира. А когда он сделает свой выбор – пойти на сделку, или нет – останется кто-то один. Или ангел, или сущность.

Скорее всего, представители вузов и людьми-то не было, за исключение того, что выступал в сером костюме. Он пока что человек. В общем, проснулась я с настроением «так себе». И это не удивительно. Попасть в один из этих вузов мечтает каждый школьник. Многие готовы душу продать, лишь бы…. Стоп! Неужели, мероприятие и в самом деле рассчитано на ловлю душ? Все выпускники этих вузов прекрасно устроены в жизни, все у них просто шикарно. Только все они одиночки – никто не встретил свою вторую половинку. И кажется, они без детей. Хотя я могу ошибаться. Так картина становится более понятной. Если я права – демоны собирают армию покорных служителей. Только с какой целью? Захват мира? Как знать…. Я вот тоже хотела учиться в одном из этих вузов. До того как сделала предположение о правде. Заправляя кровать, я думала. О том, что Тони все еще нет. И как я поняла от Аркеля, он не появится, пока Беда не уйдет. А я по своей глубокой душевной наивности своими же руками открыла ей двери. И Тоня пропал, он учуял эту незваную гостью. И сбежал. Спрятался где-то, чтобы переждать. Утренний душ привел меня в чувство. К счастью работы по замене труб благополучно закончились, и все стало как прежде. Интересно, прошла ли вчерашняя школьная апатия? Или нет? В любом случае – позже узнаю. И до этого «позже» осталось совсем чуть-чуть. Когда я вышла из ванной родители уже завтракали вчерашним тортом, а мне при мыслях о царившем вокруг зле есть перехотелось. Но кинув взгляд на торт – я передумала.

Сегодняшний день вернул школьную жизнь в привычное русло. Ребята носились, бегали смеялись, ругались… все как всегда. И только я вышла из раздевалки, как местная элита, по своему обыкновению, не упустила случая позлорадствовать надо мной. Подножка, на которую я попалась, обернулась для меня ссадиной на лбу. Следуя логике вещей, я должна возненавидеть Ильмиру и всю ее свору. Но нет, они вызывают во мне лишь чувство жалости. Гордо поднявшись с пола, под всеобщими взглядами и насмешками, я посмотрела в глаза темноволосой стерве:

– Мне жаль тебя. И всех твоих друзей тоже жаль. Кто-то шептался что я «ненормальная», кто-то ждал, что будет дальше, в числе последних была и Ильмира. Но дальше ничего не было. Переполненная чувством собственного достоинства я развернулась и пошла на урок.

– Лескова, что с лицом? – сидевшая в классе Галина Абрамовна подняла на меня глаза. Наша учительница биологии… довольно молода, ей нет и тридцати, красива, и при взгляде на нее слабо верится, что такая женщина может работать в школе, и тем более биологичкой.

– Поскользнулась. Все в порядке, у меня ничего не болит – заверила я, садясь за парту.

– Надя, у тебя кровь на лице. Бегом к медсестре! – сурово посмотрев на меня, Галина Абрамовна вновь погрузилась в свои бумажки, а я не стала спорить и молча отправилась в школьный медпункт.

Медсестры на месте не оказалось, медпункт без нее, само собой, закрыт. А ждать ее пришлось довольно долго. В класс, с пластырем на лбу, я вернулась только к концу урока.

– Все в порядке? – поинтересовалась Галина Абрамовна, как только я появилась.

– Да – ответив, я села на свое место. Моей сумки не оказалось за партой, как и под ней.

Прозвенел звонок с урока, но никто не спешил расходиться – все ждали, что же я отчебучу. Применив свой дар, я увидела, что моя сумка в нижнем ящике шкафа, что стоит у задней стены кабинета. Туда ее поместила Алена, одна из сторонниц Ильмиры. Светловолосая стерва. Направившись к шкафу, я увидела, что содержимое сумки на месте, открыла ящик и, достав свою сумку, вышла из кабинета. У меня нет стопроцентной гарантии, но мой затылок почувствовал, как у всех одноклассников от удивления рты открылись. Следующим уроком была алгебра. Я не люблю этот предмет, совершенно ничего не смыслю в математике. И даже не представляю как буду сдавать экзамен. Полное отсутствие идей на этот счет. Если еще вчера урок сменялся переменой, а перемена уроком, то уже сегодня мне казалось, что алгебра не закончится никогда. Минуты тянулись мучительно медленно. Как же повезло, что парта, за которой я сижу, находится у окна. Есть куда посмотреть. Правда особо не на что. За окном на землю крупными хлопьями медленно падал снег. Моим глазам открывался высокий непроницаемый забор, и красиво заснеженный яблоневый сад перед ним. Вот и все великолепие. Не знаю с чего вдруг, но меня отчего-то решили вызвать к доске. Видимо давно не смеялись. И только я дошла до нее, прозвенело мое спасение – звонок.

– В другой раз, Лескова – серьезно посмотрев на меня, Оксана Дмитриевна стала заполнять журнал, а я пошла собирать сумку. Сегодня надо мной больше никто не смеялся. Они все перепугались до смерти, и избрали новую политику – решили не замечать меня. А я только рада такому повороту событий. Как оказалось – счастью моему жить оставалось совсем чуть-чуть. На уроке литературы я облажалась. Полагала, что мы проходим одно, а на деле оказалось другое. И почему мои внутренние сенсоры не включаются сами собой? В общем и целом к концу учебного дня я оказалась полностью разбита.

Придя домой, и переодевшись в домашнюю одежду, я принялась писать стихи, люблю их. Так я выражаю чувства и мысли, стихи несут в себе мои эмоции. И я твердо знаю, что чувствую сейчас, несмотря на страшную усталость. Любовь.

 
«Небесный ангел мне явился,
И лик его меня потряс!
Мне кажется, что я влюбилась!
Огонь в душе моей сейчас!
Он так прекрасен, ангел неба!
Аркель, хранитель мой, и я…
Навек теперь люблю тебя!»
 

«Не надо» – услышала я грустный голос своего ангела. Он впервые раз заговорил со мной сам. А я не ответила. Он ничего не добавил. Тогда я легла на кровать и заплакала. И не просто заплакала, а разрыдалась. Надо же влюбиться… и в кого? В ангела….

Не знаю, сколько бы я так провалялась, захлебываясь слезами и соплями, если бы ко мне в комнату не зашел папа:

– Котенок, ты как? – он сел на кровать и погладил меня по голове. Мои всхлипы стали тише.

– Ну, ну, Наденька, что случилось? В школе проблемы? – ласково спросил папа, а я отрицательно покачала головой, все еще всхлипывая.

– А это еще что? – папа недовольно покосился на мой пластырь и слегка дотронулся до него. – Болит? Я вновь отрицательно покачала головой:

– Нет, не болит. Я упала. Но ты не переживай, все в порядке. Просто царапина – заикаясь, выдавила я. Когда папа ушел, я взяла ручку и лист бумаги. Через минуту на нем красовалось новое стихотворение:

 
«Я больше не плачу,
Ты слез не увидишь,
Дотронься до тела,
Ты стоны услышишь.
Так плачет душа,
Разбивается сердце,
И вновь я одна,
 Никуда здесь не деться»
 

Этой ночью мне приснился прекрасный замок. Я ходила по нему, заглядывала в роскошно обставленные комнаты, и все было хорошо, до тех пор, пока я не открыла дверь в подвал. Сырость, полумрак, стоны сотни людей, прикованных к стенам. Сотни, просящие прощения, кающиеся и молящиеся.

Здесь же и один из представителей вуза, посетившего нашу школу. Блондин. Ходит между рядами заключенных и бьет их плетью. Люди гниют заживо, если они, конечно, живы. Проходя возле молодого и красивого парня, надзиратель остановился. Мгновение, и на месте блондина оказался громадный зверь, разрывающий на части тело юноши. Оборотень? Так вот кем являются служащие тьме. Они – нечисть…. Страшный волк посмотрел на меня, и я проснулась, твердо зная, что должна делать, а именно – остановить зло. Родители отправились на работу. А после их ухода я решила прогулять школу. У меня есть дела поважнее. И потом, выпускной класс – самое время прогуливать…. Когда же еще? К встрече с блондином, имени которого не знаю, ибо даже слушать не стала, когда наш директор объявлял гостей, я подготовилась основательно. Расчесала волосы на прямой пробор, подкрутила челку феном и слегка провела по ресницам черной тушью. И самое главное – вместо своей супер-пупер теплой шапки натянула на голову капюшон. Где находится интересующий меня вуз, мне рассказала поисковая система Интернета. Я никогда не посещала тот район, но почти уверена, что распечатанная схема проезда меня выручит. Мне, безусловно, страшно. До этого момента я никогда не боролась со злом в глобальном смысле. Несколько раз ездила помогать в приют для собак, и всегда стараюсь выкидывать мусор в урны, но это и не близко то же самое, что я намереваюсь сейчас сделать. Выйдя на улицу, я глотнула морозный воздух и медленно (чтобы не поскользнуться) зашагала в сторону метро. Не смотря на столь ранний час и ужасный холод людей на улице было много. Все шли по своим делам, и никого не интересовала остановка сил зла. Никого, кроме меня. И почему мне надо больше, чем остальным? А главное – зачем? В метрополитене царила утренняя давка, в остальном – я доехала без происшествий. Когда я добралась до места, моему взору открылось высокое красивое здание, внутрь которого я и направилась. Аура столь великолепного архитектурного творения оказалась насквозь пропитана… негативом. Но внутренний инстинкт подсказывал – это только цветочки, по сравнению с тварями, обитающими внутри. Охраны на месте не оказалось, и поэтому я практически беспрепятственно пробралась к лифтам. Меня несколько отвлекали сущности, но не мешали, хотя и хотели бы. Пент-хаус оказался шикарным. Я конечно раньше не бывала на этажах такого уровня, но уверена что он, если бы и не дал остальным фору, но конкуренцию составил.

Тот, кого я искала, оказался на месте. Сидел за рабочим столом, представлявшим нечто вроде места секретаря. Судя по всему, на этаже блондин не один. Он так – марионетка. Кто же тогда все это затеял? И смогу ли я с ними поговорить? Кто-то же оказался первым…. Когда я вышла из лифта, мужчина поднял на меня глаза, но от своих дел не оторвался.

– Здравствуйте… – я робко начала разговор.

– Здравствуй. Чем могу помочь? – его голос сравним со скрипучей телегой, а выглядел мой собеседник более чем скучающе. В школе он казался приятней.

– Я бы хотела поговорить о поступлении учащихся в ваш вуз. Что для этого нужно сделать? – я старалась держаться как можно уверенней, к счастью, голос не дрожал, хотя внутри меня все тряслось от страха.

– Как минимум получить аттестат о среднем образовании – он оторвался от своих бумажек и вновь посмотрел на меня, теперь уже изучающе.