Текст книги "У Глюкоморья. ЗЕВСограммы"

Автор книги: Евгений Запяткин

Евгений Запяткин
У Глюкоморья. ЗЕВСограммы

© Запяткин Е.В., 2020

© Оформление. Издательство «У Никитских ворот», 2020

* * *

Посвящается глюкоморцам

 
Нам всегда нужно подспорье,
Чтоб дерзать по-ветерански:
Жить охота в Глюкоморье,
А живём мы в Мухосранске.
 
 
У Глюкоморья кот с красоткой
Зверьё задами веселят:
Там русский дух, там пахнет водкой
И морды падают в салат.
 

Русский Омар Хайям

Современная сетевая литература очень быстро выявляет авторов с масштабным дарованием и содержательным творчеством. К их числу читателями отнесён Евгений Запяткин, выступающий под звучным псевдонимом ЗЕВС – Запяткин Евгений Викторович Саратовский.

На счету ЗЕВСа около 60-ти тысяч произведений: рассказов, повестей, стихотворений и миниатюр, называемых им ЗЕВСограммами.

К ёмким четверостишиям известного поэта приковано внимание более 5-ти миллионов 500 тысяч читателей русскоязычной литературы. Именно они называют ЗЕВСа русским Омаром Хайямом, находя в его произведениях стихотворную отточенность, философскую глубину и афористичность высказываний. Многие темы современного автора перекликаются с тем, что беспокоило девять веков назад яркого представителя суфийской поэзии. Рубаи величайшего поэта Востока у нас в России почитаются особо за их глубочайшую мудрость и житейскую многогранность.

Если Омар Хайям большую часть жизни вынужден был скрывать или маскировать в рубаи свои суфийские убеждения (это мистическое направление было легализовано в исламе только на исходе лет великого поэта), то российский ЗЕВС, всецело пользуясь свободой слова, выражает свои мысли предельно открыто и смело. Да ещё сдабривает их своеобычным юмором, тонкой иронией и прочими вещами из арсенала весёлой поэзии. Явись на свет лет на 20 пораньше, ЗЕВС не избежал бы ссылки и отсидки за слишком дерзкие и крамольные изречения.

 
Ныне тех не преследуют, кто
Из народа весь высосал сок.
Раньше деда сажали за то,
Что он вытащить репку не смог.
 

Суфийская поэзия, мастером которой был Омар Хайям, использует особый язык, где слова, помимо обычного значения, имеют иные смысловые параметры и лексические оттенки. Манера письма ЗЕВСа тяготеет к суфийской поэзии, а в ряде случаев выдаёт на-гора более сложные лексические конфигурации:

 
Нам надо всем оправдывать рождение,
Чтоб раньше срока чёрт не уволок:
Свободнее всего у нас падение,
А взлёт всегда имеет потолок.
 

Миниатюры ЗЕВСа воспринимаются не только как гимн радостям жизни, вину (водке, пиву) и красоте, но и как печальное чувство, навеянное краткостью земного бытия:

 
Насладившись жизнью едва,
Понимаешь ты без экстаза:
Жизнь – изделие № 2,
Не используешь больше раза.
 

Переводчики советской эпохи превратили Омара Хайяма в воинствующего атеиста и пламенного революционера, а его суфийские поиски пути к истине, гармонии, красоте и любви преобразовали в богоборческие или эпикурейские декларации. Именно на позициях «непереведённого», то есть настоящего Омара Хайяма стоит русский ЗЕВС:

 
Вся в том возвышенность пути,
Чтоб мысль как молния сверкала:
Нельзя нам истину найти,
Не заглянув на дно бокала.
 

Но ЗЕВС был бы не ЗЕВСом, если бы не «подперчил» своё высказывание словесной вольностью:

 
Бывает, долго пьёшь винцо
И смотришь в вечность гордо –
Откроет истина лицо,
А там такая морда!
 

До нашего времени дошло около двух тысяч четверостиший, авторство которых приписывается Омару Хайяму, хотя, по мнению ряда учёных, подлинными можно признать только 121 рубаи, всё остальное – результат коллективного творчества на протяжении нескольких веков: первая книга восточного мудреца вышла через 50 лет после его смерти, долгое время его четверостишия ходили в народе в устной форме, и с каждым годом их становилось все больше и больше. Кроме того, некоторые малоизвестные поэты опасались открыто высказывать свои мысли и скрывались за именем Омара Хайяма.

Русский ЗЕВС оказался нескромно плодовитым и уже на сегодняшний день содержит в своём арсенале более 50 тысяч ЗЕВСограмм с широчайшим охватом тем и сторон современной жизни. Причём интерес русского поэта простирается далеко за пределы винных возлияний, любовных утех и гедонических потребностей. У ЗЕВСа десятки толкований только такой нестареющей темы, как «назначение поэта и поэзии»: «При творчестве не помнятся грехи / И верен сам творец своей харизме: / Злодеи пишут чуткие стихи / О нежности, любви и гуманизме». Или: «Одна любовь – себе на горе, / Хотя творец от счастья пьян: / Нельзя всю жизнь писать про море – / Пора писать про океан».

По мысли ЗЕВСа, поэт должен воздействовать на душевное состояние читателя, заряжать его чувством оптимизма и верой в лучшее:

 
От ярких слов нам хочется плясать –
Вот так и происходит душ слияние,
Но суть не в том, чтоб звёзды описать,
А в том, чтоб дать всем веру в их сияние.
 

Но и здесь ЗЕВС работает в ироничном ключе, высмеивая стремление пишущих разнообразить только инструментарий, не повышая качество выделки слова и образа: «Чтоб шедевр, товарищ дорогой, / Написать, работай аномально: / Ты писать не пробовал ногой? / Говорят, выходит шедеврально».

Даже в описании природы ЗЕВС отходит от классических приёмов и создаёт живую картину иного плана и содержания:

 
В ночной тиши большую выпив дозу,
Себя для мира чувствуя годней,
Я напишу про русскую берёзу,
Как стал мужчиной в юности под ней.
 

А иногда поэт даёт откровенный совет собратьям по перу, но в этом совете нет назидательности и назойливости:

 
Каждый пишет для души,
Восседая в мягком кресле:
Если можешь – не пиши
И пиши, не можешь если.
 

И предостерегает от заниженности писательской планки:

 
Напиши письмо мне, но без глюков,
Что душа влюблённая зело,
Ты ведь не какой-то Ванька Жуков,
Чтоб писать лишь деду на село.
 

Как и Омар Хайям, ЗЕВС никогда не пресмыкается перед богатством, а преклоняется только перед мудростью, внимательно изучает внутренний мир человека и обнажает порой глубоко запрятанный смысл его бытия: «Уж так на Руси повелось, / Что дух у неё не зачах: / Чем меньше зубов и волос, / Тем мудрости больше в речах». Саму мудрость поэт постоянно сопоставляет с глупостью, чтобы ярче представить их антагонизм:

 
Вся разность Насреддинов и ослов
При зорком взгляде видится моментом:
У мудрости – немного голых слов,
У глупости – орнамент с позументом.
 

Следует особо сказать о показательной экспрессивности и лексической непредсказуемости стиха ЗЕВСа. Его четверостишие, как правило, строится по классическим канонам с использованием перекрёстной рифмы, причём две первые строки чаще всего носят описательный характер, а убойный смысловой удар содержится в двух последних, но более всего – в самой последней строке, а то и замыкающем высказывание слове. Так что до последнего момента читатель не знает, куда повернёт авторская мысль и как будет выражен итоговый смысл изречения. Такая игра слов подвластна только высокоодарённому автору:

 
Излишний интерес к двуликим лицам
Рождает лаву сказочной молвы:
Скорее надо людям, а не птицам,
Чтоб были у орла две головы.
 

Неудержимым порывом к будущему, более прекрасному и радостному, чем настоящее, буквально пронизана поэзия ЗЕВСа с её внутренним свечением, артезианским давлением и оптимистическим выходом наружу:

 
Сегодня хмарь повешена на лица,
Но жизнь всегда не может быть проклятой:
Придёт пора – и будем мы молиться,
Чтоб счастье нам урезали с зарплатой.
 

Активное внимание к миниатюрам ЗЕВСа можно объяснить просто: в них читатель находит многое из того, что сам переживает и ценит, что любит и чему следует. А когда эти ощущения преподносятся в виде афористичной формулы, оживляется душа, кипит разум – и человек с новыми силами штурмует вершины, которые долгие годы мечтал покорить.

Людмила КОНЧАЛОВСКАЯ

100 лет

 
Каждый в образе Христа
Расцветает маем:
Доживёт ли кто до ста,
Мы и не узнаем.
 

Автомобиль

 
Сложна езда в автомобиле,
Но на чеку будь, молодёжь:
Имей терпениум мобиле,
Когда ты в пробку попадёшь.
 

Авторитет

 
У нас авторитетов – просто мрак
Да и угар кабацкий!
Авторитет имеет и дурак,
Но только он дурацкий.
 

Ад

 
В тени божественного сада
В приятном ритме дышит грудь –
Народ перед вратами ада
Спешит пойти в обратный путь.
 

Ад и рай

 
В бликах солнечных вода
Зажурчит кругом весной,
Но без адского труда
Не построишь рай земной.
 
 
Мечтать бы рад
Мудрец и идиот:
Кого ждёт ад,
Тот в рай не попадёт.
 
 
Надежда умерла, как мастодонт,
Пожертвовали грешники мечтами:
Ворота в рай закрыты на ремонт –
Дорога в ад устелена цветами.
 

Адам и Ева

 
Нынче нам до смеха ли,
Ева и Адам?
Он сказал: «Поехали!»,
А она: «Не дам!»
 

Аист

 
Жизнь рождается быстро, хотя
Может выйти не всё зер гут:
Если аист уронит дитя,
То в капусте его найдут.
 

Актёр

 
В действительности всё у нас не так,
Как на экране страсти сплетены:
Актёр в кино бросается под танк,
А в жизни он наделал бы в штаны.
 

Актёры

 
Из творчества часто случается крошево,
Раздрай и осколки, для сердца опасные:
Плохому актёру мешают хорошие –
Хорошим актёрам мешают прекрасные.
 

Алкаш

 
От пылких чувств не скрипнула кровать –
И ангел позабыл, что он хранитель:
Ты не пришёл сегодня ночевать:
Опять, алкаш, попал в медвытрезвитель.
 
 
Поступки нам диктуются эпохой –
Ходить в одежде или голышом:
Ты ляжешь неизвестным выпивохой –
Проснёшься знаменитым алкашом.
 

Алкаши

 
Боль в башке, прострелы в теле
До самой души:
Раньше всех встают с постели
Наши алкаши.
 

Алкоголики

 
Ходить под шафе ох как любит народ!
Он ищет накрытые столики:
Кто рано встаёт, тому Бог подаёт,
А рано встают алкоголики.
 

Алкоголь

 
Несмотря на то, что наша голь
Пьёт дурные жидкости по-русски,
Никогда не пейте алкоголь
Без красивых женщин и закуски!
 

Алмазы

 
Драгоценна та вода,
Что сливают в унитазы:
И в навозе иногда
Попадаются алмазы.
 

Америка

 
Она прессует всех безбожно,
Но нет суда над ней:
Открыть Америку не сложно –
Закрыть её сложней.
 
 
Вся Земля Колумбу страшно рада,
Что теперь у нас весь мир в кармане:
Чтоб открыть Америку, лишь надо
Просто заблудиться в океане.
 

Ангел

 
К сиянью заоблачных трасс
Не взмыла моя эскадрилья.
Я ангелом был только раз:
Когда мне обрезали крылья.
 
 
Что без тени ангел – брешут,
Кто не вышел рылами:
Ангел любит, если чешут
У него под крыльями.
 

Ангелы

 
Ищут пищу птицы обкарнатые
На асфальте голом, на граните ли:
Самые расстрельные пернатые –
Это наши ангелы-хранители.
 

Ангелы и бесы

 
Когда ужасный вид, ты будешь цел:
Сегодня власти в полном мандраже
И не берут уж бесов на прицел –
Охотятся на ангелов уже.
 

Ангелы и черти

 
Как при Иване Калите,
Трясётся дьявол от затей:
Сегодня ангелы и те
Имеют прошлое чертей.
 

Ангелы-хранители

 
Вожди встречают нас в красивых кителях,
Уча обороняться от смертей:
Чтоб не нуждаться в ангелах-хранителях,
Должны мы уничтожить всех чертей.
 

Английский язык

 
Путь к знаниям не всем ещё знаком –
И многие обходятся молчанкой:
Чтоб овладеть английским языком,
Сначала овладейте англичанкой.
 
 
Мне некогда уже играть в лото,
Заглядывать в Ютуб, гулять по Твиттеру:
Я выучил английский бы за то,
Чтоб деньги бросить в морду репетитору.
 

Аполлон

 
Красивый, как осенний клён,
Как просто сказочное что-то,
Я Аполлон, я Аполлон,
А ну меня в болото!
 

Аполлон и Фаберже

 
Готов я дать полмиллиона
И достаю его уже,
Чтоб член был, как у Аполлона,
А яйца, как у Фаберже.
 

Арка

 
Что теперь и в спальне жарко,
И в прихожей нет пути,
Виновата эта арка
Вместе с зодчим, мать ети!
 

Армия

 
Дело чести – бранные слова,
И сильней любой команды мат:
В армии нужна не голова,
А закрытый рот и голый зад.
 

Архитектура

 
Весь мир связали еле видимые нити,
Провозглашённые Эвклидом и Платоном:
Архитектура – это музыка в граните,
Железе, дереве и пластике с бетоном.
 

Афоризмы

 
Творцы на Тигре и на Ниле
Перо держали, как стилет:
Все афоризмы сочинили
До нас за много сотен лет.
 

Баба

 
От трудностей баба не ноет –
Покажет характер и прыть:
Коня на скаку остановит,
А щи не умеет варить.
 

Баба Яга

 
С хмельной дружила пятницей
Передницею слабой,
Яга была развратницей,
Пока не стала Бабой.
 

Бабник

 
На бабнике Всевышний ставит мет у,
Чтоб виделся весь мир с его лицом:
Любовника легко призвать к ответу,
Когда он вдруг становится отцом.
 

Бабы

 
Будь моя возможность, я бы
Запретил чулки и боты:
Привлекательные бабы
Отвлекают от работы.
 

Бабы и мужики

 
Друг на друга зыркают сычами
И жужжат сердито, как жуки,
Бабы с богатырскими плечами,
С толстыми задами мужики.
 

Бабье лето

 
В России лишь бывает счастье это,
Когда народу просто не до сна:
Как только осень, так и бабье лето,
А как зима – мужицкая весна.
 

Бар

 
Ты шёл на штурм великих дел,
Служа своей отчизне,
А кто-то в баре просидел
Не меньше, чем полжизни.
 

Баран

 
От умных спор чрезмерно шумный,
А суть видна на весь экран:
В бараньем стаде самый умный –
Не кто иной, как сам баран.
 

Басня

 
Это хорошо сидеть на кроне
И с поляны слушать голос смут:
Прочитайте басню вы вороне
И лисе – морали не поймут.
 

Беда

 
По ГОСТу или по СанПиНу
Не удаляется беда:
Пингвин, что падает на спину,
Уже не встанет никогда.
 

Бедность

 
Крáя бедствия не видно,
Где уж там бифштекс, рагу!
Мало людям дать мне стыдно,
Ну а много – не могу.
 
 
Бедность жуткая – атас!
Болен всяк, кто обделён.
Я б нырнул и в унитаз,
Если б дали миллион.
 
 
Вред-мечта потонет, как фрегат,
И своей никчёмности не скроешь:
Если ты сегодня не богат,
То и завтра глупо ждать сокровищ.
 
 
Быть бедным вовсе не грешно,
Но это ли не гадство?!
При полной бедности смешно
Духовное богатство.
 

Бедность и богатство

 
Бедность – вот моя нирвана,
А богатство – вражина:
Хоть моя одежда рвана,
Но чиста и глажена.
 

Бедняк и богач

 
Бедняк душевно хвалит рубалёк,
Случалась по которому икота:
Богач лишь упрекает кошелёк,
Что он всё время мелочный какой-то.
 

Беды

 
Судьба людей ломает там и тут –
Немало в жизни стойкости примеров:
Большие беды долго не идут,
А малые не стоят наших нервов.
 

Берлин

 
Мы отвыкли сидеть на завалинках
И не будем сидеть на мели:
Наши деды в фуфайках и валенках
В дождь и в снег до Берлина дошли.
 

Беспамятство

 
Раньше знал я три стишка
И читал со сцены всем:
Снег моя попал башка –
Мёртвым быть я стал совсем.
 

Беспроводная связь

 
Открытия случаются тогда,
Когда повелевает жизнь: «Рули!»
Как только стали резать провода,
Беспроводную связь изобрели.
 

Бессмертие

 
Все дела завершая благие,
На последнем верчусь вираже:
Пусть бессмертными будут другие:
Я и так настрадался уже.
 
 
На судьбоносном вираже
Мы ляжем, крылышки сложив:
При жизни кто-то мёртв уже,
А кто-то после смерти жив.
 
 
То разврат, то клоунада –
Сохрани попробуй честь:
Нет бессмертия, но надо
Жить, как будто оно есть.
 

Бессмысленность

 
И в бессмысленном смысл скрывается,
Сдвинув линию всех границ:
Птицефабрика открывается
Громкой песней про горных птиц.
 

Бетховен

 
Сегодня много в музыке хреновин
И звуков, ужасающих, как склеп:
Когда б увидел всё глухой Бетховен,
То он ещё мгновенно бы ослеп.
 

Бизнес-класс

 
Люди лезут к кассе,
Хоть и нет ума:
В первом бизнес-классе
Двоечников тьма.
 

Бикини

 
Мода на Руси идёт по кругу,
И кипят пристрастия поныне:
Сколько ни корми свою супругу,
Купит всё равно себе бикини.
 

Битьё

 
Бьют нас молотком и булавой,
Чтоб пропали бунт с нуждой и жаждой:
Даже с непокрытой головой
Получить по шапке может каждый.
 

Благодетель

 
Кто жадный, ищет дурака –
За обездоленных радетеля:
Позолочённая рука
Нередко душит благодетеля.
 

Ближние и далёкие

 
На сердце, как кучи булыжные,
Печали и горести строятся:
От нас отдаляются ближние –
Далёкие ближе становятся.
 

Блондинка

 
Живут же женщины с чудинкой –
Нос брюквой, рот кривой:
Есть разница между блондинкой
И светлой головой.
 

Бог

 
Вы не бойтесь ничего,
В благодать и счастье верьте:
Бог спасёт нас от всего,
Кроме старости и смерти.
 
 
Нет в этом мире середин
На чёрно-белой полосе:
Стать Богом может лишь один,
А божьими рабами – все.
 
 
Унесёт ли вдаль нас ветер,
Ярче вспыхнет ли звезда,
Бог предвидит всё на свете –
Изменяет не всегда.
 
 
Когда уже совсем
Окутал душу смог,
Бог помогает всем,
Кто сам себе помог.
 

Бог и дьявол

 
Нам грешить никто не запрещает –
Больше всё греховности клубок:
Праведников дьявол не прощает,
Грешников прощает даже Бог.
 
 
Времена меняют наши взгляды,
Но к концу уже идёт дорога:
Не проси у дьявола пощады,
А моли прощения у Бога.
 

Бог и сатана

 
Я в крамольных идеях тону,
Но покамест не спятил, как бес:
В преисподней прибьёшь сатану,
Ну а Бога не скинешь с небес.
 

Бог и человек

 
Обшарпан и убог
Наш жизненный ковчег:
Тот мир, что создал Бог,
Ухудшил человек.
 

Бог и чёрт

 
Как душевная контузия,
Так идёт идей фатальность:
Для кого-то Бог – иллюзия,
Для кого-то чёрт – реальность.
 

Богатства

 
Нельзя избавиться от гадства,
А от стяжательства – тем паче:
Кому уже даны богатства,
Тот хочет стать ещё богаче.
 

Богатство

 
Не знает даже дьявол, чем помочь,
Когда душа испытывает муку:
Разлуку с милой можно превозмочь –
Нельзя с богатством вынести разлуку.
 
 
Крутиться надобно, как атом,
Чтоб был достаток и успех:
Кто в этой жизни стал богатым,
Тот хочет стать богаче всех.
 

Богатство и бедность

 
Про богатство не ворчи –
Вековая наша боль:
Раздражают богачи,
Успокаивает голь.
 

Богатство и нищета

 
Никто не хочет жизни той,
Где выживает гадство:
Как ни воюйте с нищетой,
А победит богатство.
 

Богатые

 
Не домик, как у нас, у них – домина,
Они живут красивее, чем мы:
На их дровах для дачного камина
Увидеть можно роспись Хохломы.
 

Богатый и бедный

 
Славен титул великих князей –
Жалок вид невеликих мозгов:
У богатого много друзей,
А у бедного мало врагов.
 

Богатырь

 
Бог силы дал расти тебе и мне
В подлунном мире, славном и большом,
И богатырь, сидящий на коне,
Когда-то был худющим малышом.
 

Бокс

 
Для хозяйки всегда отрада
Курица с золотым яйцом,
Ну а в секцию бокса надо
Приходить со своим лицом.
 

Боксёр

 
Пока пора триумфа не настала,
О стену расшибётся много лбов:
Боксёр берёт ступеньки пьедестала
С уродливым лицом и без зубов.
 

Болезни

 
Насколько речи нам полезны,
Мы рассуждаем под клише:
Когда расскажешь про болезни,
Всё как-то легче на душе.
 

Болезни и погода

 
Не умеем мы двух слов связать,
Ну а с виду грамотные вроде:
Если людям нечего сказать,
Говорят о хворях и погоде.
 

Болезнь Альцгеймера

 
Мозги вразброс, постель помята,
И сумрак, как в подвале:
Болезнь Альцгеймера, ребята,
Минует нас едва ли.
 

Болтливость

 
Даётся божья благодать
За смелый шаг, а не пугливость:
Кто не умеет рассуждать,
Тот демонстрирует болтливость.
 

Болтовня и молчание

 
Ваяли нас из рыхлого сырца
Семья, соцсети, улица и школа:
Молчание – коронка мудреца,
А болтовня – стихия балабола.
 

Болтун

 
Душа неподдельным искусством полна –
От сильного чувства кричит:
Нам нравится очень портрет болтуна,
Который хоть здесь-то молчит.
 

Больной

 
Время выпало шальное,
Расчихался хворый век:
Если общество больное –
Болен каждый человек.
 

Больной и врач

 
Испортила жизнь нашу кровь и мочу,
А следствие очень известное:
Больной переходит к другому врачу
Иль в царствие сразу небесное.
 

Больной и здоровый

 
Не гладит нас судьба по волосам –
Показывает кукиш и клыки:
Обидно, если сильно болен сам,
А все кругом здоровы, как быки.
 

Большая медведица

 
Преодолев все гололедицы
И ввысь взлетев от сил избытка,
Я из ковша Большой Медведицы
Тебе дам звёздного напитка.
 

Большое

 
Чтоб над людьми возвыситься душою
И встать под своды мира, как атлант,
Иметь ты должен что-нибудь большое:
Иль голову, иль плечи, иль талант.
 

Борьба

 
Сам Бог велел за жизнь бороться
Хоть в полный рост и хоть ползком:
Дойдёшь в пустыне до колодца,
А он уже забит песком.
 
 
Ты – человек! Не червь, не вошь,
Хотя всегда с огнём играешь:
Пока ты борешься – живёшь,
Бороться бросил – умираешь.
 

Брага

 
Вся душа поражена
Слишком крепкой влагой:
От меня ушла жена
К Кузьмичу за брагой.
 

Брак

 
Клёво жить без драки,
Будто с раком рак:
Во взаимном браке
Гнать не надо брак.
 

Бренность

 
Если ты великан или только лишь гном,
Знаешь бедность избы или роскошь дворца, –
К большинству человечества все мы примкнём
В час, когда остановятся наши сердца.
 

Будённый и горький

 
Картина дня темнее ночи мне:
Радости – ямкой, горести – горкою.
А кто-то, как Будённый на коне,
Возле постели больного Горького.
 

Бутылка

 
Мы ждём спасенья с милкой –
Готовы к аллилуям:
Кто к нам придёт с бутылкой,
Того мы расцелуем.
 
 
В жизни много чуши и муры,
Чем увлечены мы слишком пылко:
Кто-то открывать пошёл миры,
Я тут шкаф открыл, а там бутылка!
 
 
Мы видим на теперешнем этапе
Явление уже с другой подстилкой:
Интеллигент у нас в очках и шляпе,
Рабочий – с кружкой пива и бутылкой.
 
 
Обеспечишь чёс затылку,
Выпивку любя:
Должен лезть не ты в бутылку,
А она – в тебя.
 
 
Жить семья должна, как улей,
Или ложка с вилкой:
Баба – с тряпкой и кастрюлей,
А мужик – с бутылкой.
 
 
Наш народ водяру хлещет из горла,
Лишней фразой и монетой не гремя:
В холодильнике должны быть зеркала,
Чтоб одна бутылка стала четырьмя.
 
 
Уши наши увядали от морали,
Нам показывали задницы красотки:
Мы в компьютерные игры не играли,
А играли мы в бутылку из-под водки.
 
 
Плавя снег душою пылкой,
Бриллиантами гремя,
Я вернусь к тебе с бутылкой
И стаканами двумя.
 
 
Не калякай про грехи
И про то, что любишь милку:
Посвяти жене стихи –
И она возьмёт бутылку.
 

Бухгалтер

 
Нет в этом мире ничего,
На чём бы не стояли пятна:
Плох тот бухгалтер, у кого
Всё на виду и всё понятно.