Текст книги "Мифы Первой мировой"

Автор книги: Евгений Белаш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

§10. Разрушение препятствий перед штурмом возможно только в редких случаях. Кроме ночного времени, можно воспользоваться туманом, снегом, сильным дождем, пылью и тому подобными случаями.

Приказания свыше ждать не приходится, так как, пока оно придет, удобный момент может быть упущен, поэтому ротному командиру необходимо проявить личный почин и послать команду охотников–рабочих, которые, подобравшись скрытно к препятствию, например, к проволочной сети, ложатся на спину, подползают под проволоку и режут ее особыми ножницами, которыми снабжаются штурмовые части. Следует попробовать выдернуть и повалить колья.

Если при штурмовых частях имеются саперы, то они назначаются в помощь пехоте.

§ 11. Не всегда удается устроить проходы в препятствиях перед штурмом, поэтому надо уметь их преодолевать.

Чтобы успешно преодолеть препятствие и при этом понести возможно меньшие потери от неприятельского огня, необходимо появляться перед препятствием скрытно и неожиданно и преодолевать его без шума и стрельбы.

Способы преодоления должны быть настолько просты и усвоены, чтобы всякий рядовой мог самостоятельно преодолеть препятствие, поэтому крайне необходима практика мирного времени.

Преодолевать препятствие следует быстро и широким фронтом, а не толпиться, иначе атакующий понесет большие потери.

Для облегчения преодоления препятствий штурмовые части снабжаются топорами и ножницами.

§ 12. В тех случаях, когда атакующему удалось окопаться или залечь в мертвом пространстве вблизи препятствия, можно воспользоваться для облегчения преодоления его легкими вспомогательными средствами, доставленными скрытно (ночью или по ходам сообщения) к предштурмовой позиции. Такими вспомогательными средствами служат: легкие мостки, плетни, земляные или набитые соломою мешки для забрасывания препятствий.

Во время преодоления препятствия, следует держать гребень укрепления или окопа под пулеметным огнем, а также забрасывать защитников ручными гранатами.

Если штурм не удался, то не следует отходить далеко назад, а залечь и постараться окопаться, чтобы можно было повторять штурмы с возможно близкого расстояния, пока не удастся овладеть позицией противника.

Ворвавшись в укрепление, следует сейчас же приспособить его в свою пользу: заградить выход, занять горжу [тыльную часть укрепления. —Е. Б.], устроить закрытия (траверсы) от флангового огня соседних участков, осмотреть блиндажи, разыскать проводники от фугасов, поставить пулеметы и сделать им закрытия.

Отступающего противника из укрепления преследуют огнем».

Фактически здесь в концентрированном виде излагается многое из последующей тактики штурмовых групп. Тогда почему же русская армия не смогла быстро взять австрийский Перемышль», не самую сильную крепость, и укрепления Восточной Пруссии? Отгадка кроется в самой инструкции – необходимы квалифицированные кадры, надлежащее обучение тактике штурма еще в мирное время и необходимое снаряжение. Как мы увидим в соответствующей главе, Российская империя имела серьезные проблемы по всем трем пунктам. Поэтому русской армии пришлось учиться новым приемам не столько по своим инструкциям, сколько у союзников и у противников. Притом что именно союзники называли закрытую сапу «русской».

Впрочем, британцы еще раньше внимательно наблюдали за боями с японской стороны и также составляли отчеты. Например, полковник Хьюм (Hume), британский атташе в Токио, дал ценную информацию о выкапывании траншей во влажной почве, защите подземных сооружений от газа и минной войне. Многие приемы, как мы видели, отрабатывались на предвоенных учениях в Англии. Но и англичане оказались не готовы к большой войне.

Уже в сражении под Ипром 1914 г. нередко возникали ситуации «слоеного пирога», когда наступающий, перемахнув через линию окопов, бежал дальше, а защитники прятались по блиндажам. При этом штабы теряли оперативную связь с атакующими. Затем обороняющиеся снова занимали стрелковые позиции и отсекали прорвавшихся. Такой «пирог» держался днями и даже неделями. А иногда окруженные на переднем крае даже не подозревали о своей участи. Поэтому стали необходимы «чистильщики окопов», добивавшие спрятавшихся. Например, по данным В. Клембовского, 21 декабря 1915 г. при атаке Гартманвейлерскопфа чистильщики 5–го стрелкового батальона не взяли ни одного пленного, тогда как 21–й батальон соседнего, 153–го полка, где чистильщиков не было, захватил 1300 пленных.

Первый «рейд» во вражеские траншеи на Западном фронте состоялся уже 4 октября 1914 г., когда английский взвод под командованием лейтенанта Беквита Смита атаковал немецкую траншею. Рейды обычно проводились в целях разведки—изучения рельефа, неприятельских заграждений, войск, захвата пленных, подслушивания разговоров… К тому же они поднимали боевой дух солдат. Пехотинцы учились действовать ночью, использовать ножи, дубинки, кастеты, мягкую обувь и более подходящую для траншей одежду, затемняли лица…

Помимо артиллерийского и минометного огня, наилучшим пехотным средством разрушения проволоки считались удлиненные заряды из шеста с привязанными к нему пироксилиновыми шашками или зарядами тола. Также применялись гранаты, топоры с длинными рукоятями, ручные ножницы, более удобные, чем ружейные, гарпуны, подтягивающие полосы заграждений, брезентовые и проволочные мосты, набрасываемые на проволоку.

Еще в августе, по запискам Я. М. Ларионова, использовались передовые пункты, ложные окопы и дополнительные позиции артиллерии, затрудняющие воздушную разведку.

Бои у Немана, ноябрь: « Расстояние между позициями не превышало 600—700 шагов, но приходилось взять систему проволочных заграждений и скрытыя орудия, и пулеметы в долине, и заграждения перед неприятельскими траншеями на горе и почти неприступные окопы с блиндажами, укрепленные кольями и цементированные. Артиллерия и с той, и с другой стороны находилась за горами, под прикрытием, но сначала не работала, чтобы не выдать своего расположения…

Как бы то ни было, но подойти к заграждениям большим колоннам оказалось невозможно и пришлось готовиться к атак и переходу на дно долины к проволочным заграждениям при помощи «сапов», винтообразных, змейкой, окопов по склонам горы, которыя бы привели значительныя наши силы к первому ряду проволочных заграждений».

Внезапная атака оказалась удачной: « В 5 1/2 час. утра один из сибирских стрелковых полков ринулся на приступ. Быстро смяли первыя полуразрушенныя проволочный заграждения, на дне долины захватили тяжелыя орудия и пулеметы, так и не успевшие выстрелить, и бросились на разрушенныя артиллерией заграждения у блиндажей, проникли в превосходный несколько–ярусныя окопы, выбивали оттуда немцев штыками, затем попали в коридоры, соединявшие окопы, взяли штыками превосходные кольцевые блиндажи (вокруг всей горы) и зашли в тыл немецким батареям… Взято совершенно целых 21 тяжелое орудие, причем 15 перевез я сам, 16 пулеметов (многия орудия и пулеметы были заряжены), тысячи снарядов, много пулеметных лент, прожектор, я нашел прибор для пускания ракет в вид большого револьвера, заряжающагося патроном, как наш дробовой, трубы Цейса, много телефонов с микрофонами, перевязочный пункт в окопах с материалами и пр.».

Однако в приказе войскам 4–й армии 1 мая (18 апреля) 1915 г. № 668 отмечалось, что русские войска все еще недостаточно усвоили уроки Русско–японской войны, отраженные в уставах, и опыт первых месяцев мировой войны: « При обороне все еще замечается стремление к сплошной линии окопов. Даже в тех случаях, когда приходилось занимать заранее подготовленные в инженерном отношении позиции, из ряда опорных пунктов, находившихся в самой тесной огневой связи, войска сейчас же, как бы боясь промежутков, начинали соединять опорные пункты длинными окопами, и опять получалась сплошная линия. Между тем такие сплошные линии укреплений в полевой войне крайне невыгодны. Они не усиливают, а ослабляют обороноспособность позиции, так как окопы поглощают много войск, получается тонкая линия и слабые резервы. В случае прорыва в одном месте легко сдает и вся линия. Из сплошной линии окопов почти невозможно встретить удар противника решительной контратакой, так как приходится выбегать из окопов только по устроенным выходам. Совсем иное дело, когда позиция состоит не из сплошных окопов, а из ряда опорных пунктов, находящихся в тесной огневой связи».

И во Франции 20 августа того же года отмечалась недопустимость, чтобы войска первой линии возводили окопы с посторонней помощью, считая земляные работы ниже своего достоинства.

По итогам боев в Шампани осенью 1915 г., наступая волнами пехоты, при подходе к неприятелю рекомендовалось продвигаться вперед постепенными скачками, задерживаясь в удобных складках местности для восстановления в частях порядка.

16 января 1916 г. появилась новая инструкция генерала Жоффра, в которую были внесены следующие дополнения к ранее изданным инструкциям:

1. Наступательная операция должна предусматривать несколько оборонительных полос противника. Не нужно задаваться целями прорыва их всех сразу.

2. Без перемены артиллерийских позиций можно овладеть только первой полосой, после чего вести новую подготовку для овладения второй полосой и т. д.

3. Наступление ведется по принципу: артиллерия разрушает, пехота наводняет.

4. Атака может увенчаться победой, если она ведется при превосходстве материальных и моральных сил наступающего.

Отмечалось, что « нельзя бороться людьми против мертвой материи», пехота « очень быстро истощается в бою», « морально она очень впечатлительна».

В то же время капитан Андре Лафарж (или Лафарг, Laffargue) выпустил брошюру «Пехотная атака в настоящем периоде войны. Впечатления и выводы ротного командира». Еще в августе 1914 г., будучи командиром взвода, он практически без потерь провел его под огнем артиллерии, пользуясь укрытиями и перебежками по одному, хотя рядом почти целиком уничтожались роты.

К 1916 г. германские позиции состояли из двух–трех линий траншей, с заграждениями и колючей проволоки перед каждой. Узлы обороны, где устанавливались укрытые пулеметы и орудия, находились на расстоянии 800—1500 м друг от друга.

Поэтому вместо постепенного овладения укрепленными позициями одна за другой Лафарж предложил прорыв по всему фронту на глубину около 3 км, не давая затем противнику времени задержаться в тыловых траншеях и подготовить оборону.

« Современная атака – это грандиозный, безграничный штурм, начатый мгновенно на всем фронте наступления, ведомый с бешеной настойчивостью прямо перед собой, могущий остановиться лишь тогда, когда последняя неприятельская линия будет сокрушена». Атака не должна быть методической: « Она состоит из одного неудержимого порыва и должна быть закончена в один день, иначе неприятель своей обороной не даст наступлению восторжествовать над своим губительным, всепожирающим огнем. Нельзя понемногу грызть одну за другой устрашающие оборонительные линии – надо решиться и проглотить их сразу». Вторая волна поднималась бы в тот момент, когда первая обрушивалась бы на первую линию окопов.

Артиллерия поддержки должна была: уничтожать заграждения; нейтрализовать или уничтожать защитников траншей; вести контрбатарейную борьбу; отсекать подкрепления; уничтожать обнаружившие себя пулеметы. Полного уничтожения заграждений не требовалось, т. к. это потребовало бы слишком большого количества снарядов – для прохода пехоты хватило бы и 75–мм снарядов. Для поражения укрывшейся пехоты требовались уже «воздушные торпеды». Для уничтожения пулеметов горные пушки размещались бы непосредственно в траншеях. Предварительно артиллерийские офицеры должны были изучить неприятельские позиции, отыскивая места, подходящие для установки пулеметов.

Пехота для повышения эффективности атаки могла начинать выдвижение во время артподготовки, симулировать атаки, открывая огонь из винтовок после прекращения артиллерийского огня, или выкуривать обороняющихся слезоточивым газом.

Особое внимание уделялось изоляции центра обороняемого участка и защите наступающих от флангового огня. Огонь полевой, тяжелой и траншейной артиллерии по минутам сочетался с движением пехоты.

Если расстояние до вражеских траншей было менее 100 м, атакующие должны были быстро ворваться в окопы раньше, чем противник вылез бы из укрытий. Если расстояние было больше, атака шла волнами рот. Впереди – застрельщики из опытных и хладнокровных солдат, хороших стрелков, огнем из винтовок заставляющие обороняющихся укрыться. Эту роль исполнял и сам Лафарж. Позади линии шли офицеры и унтер–офицеры, управляющие боем, а не бегущие впереди всех. После захвата первой траншеи, позади нес солдаты залегали, формировалась новая линия, обстреливающая, а затем атакующая вторую траншею.

Второй эшелон атакующих снабжался пулеметами, легкими орудиями и батареями поддержки. Он выдвигался в момент, когда первый эшелон достигает траншеи. При этом солдаты второго эшелона не должны были ввязываться в схватки первого. Задачей второго эшелона было подготовить позиции для новой атаки, в т. ч. при помощи мешков с песком, и обеспечить огневое превосходство. Огонь предпочтительно было бы вести лучшим стрелкам из укрытий, а не всем солдатам. Пулеметы и легкие орудия как можно быстрее подтягивались к новой позиции, облегчить задачу могли бы автоматические винтовки.

В прорыв вводились кавалерия, орудия, пулеметы и пехота на автомобилях плюс саперы для расчистки местности.

Таким образом, Лафарж предвосхитил многие действия, легшие в основу последующей пехотной тактики. Оставалось «всего лишь» отработать их на практике.

Н. Е. Подорожный отмечал, что для отработки навыков штурмовых действий в тылу сооружались специальные полигоны, воссоздающие участки укрепленных полос, с окопами, бойницами, ходами сообщений, пулеметными и минометными установками, с укрытиями для легкой и замаскированными позициями для тяжелой артиллерии. Пехота обучалась проходить через проволочные заграждения, двигаться по полуразрушенным окопам противника, очищать их от неприятельских частей, действуя гранатой, штыком и лопатой; «переворачивать» окопы противника, приспосабливая их для ведения огня во вражеский тыл; училась взаимодействовать с артиллерией, поддерживать связь по фронту и в глубину. Так, на занятии по захвату пленного (Герасимов) « сперва изучались движение к месту расположения неприятельского поста и способы прикрытия движения. В эту часть занятия входили все виды передвижения: преодоление проволок, прикрытие огнем, занятие исходного положения для захвата пленного. Затем изучался самый захват неприятельского наблюдателя. Когда разведчики в достаточной степени овладевали всем этим, отрабатывалось возвращение с пленным: проход проволочных заграждений, прикрытие отхода, движение к своему расположению, вынос раненых».

Ночью 16 ноября 1915 г. был проведен рейд канадских пехотинцев, когда обычная и траншейная артиллерии взаимодействовали с пехотой. Сами пехотинцы, по данным Стивена Булла, были разделены на две группы, по 70 человек. В каждой группе были выделены: подгруппа из 5 резчиков проволоки, две подгруппы гранатометчиков и блокировщиков – по 7 человек, две прикрывающие подгруппы – по 3 человека в каждой, группа стрелков из 10 человек, «слухачи» поддержки – 13 и резерв – 22. Гранатометчики атаковали противника, а блокирующие группы защищали их от контратак. Одна из групп была обнаружена и вынуждена отступить, но другая выполнила задачу уничтожить беспокоящую пулеметную точку, захватила пленных и успешно отошла под прикрытием артиллерии. Потери канадцев составили всего одного убитым и одного – раненым. Этот рейд послужил прообразом для многих будущих операций.

К 1917 г. взвод британской пехоты состоял из 36 человек, образуя атакующую группу, группу поддержки и резерв. Пулемет Льюиса при поддержке 8 подносчиков боеприпасов и отделения ружейных гранатометов из 9 человек составлял основную огневую мощь взвода. Атакующая группа состояла из 9 гранатометчиков с ручными гранатами. Смешанный резерв с командиром по необходимости усиливал ту или иную группу.

В батальоне группы также делились по задачам. Первые группы – гарнизонные – получали задачу прорваться через позицию противника и закрепиться для отражения контратак противника. Вторые группы – чистильщики – должны были ликвидировать противника в окопах и убежищах и распространиться на флангах захваченного участка немецкой позиции, с тем чтобы установить связь с соседними частями. Третьи группы – блокирующие – предназначались для борьбы с отдельными сильными оборонительными сооружениями, эти группы снабжались огнеметами, дымовыми шашками и усиливались минометами. В зависимости от обстановки блокирующие группы или выдвигались вперед для захвата сооружений, или составляли резерв командира роты.

По описанию капитана Уолдрона, команда гренадеров состояла из передовой шеренги – два стрелка (bayonet man), гранатометчик и командир группы (наблюдатель), и тыльной – по два подносчика гранат и «баррикадира» (barricader). Общая численность, согласно «Notes on grenade warfare», могла меняться от 6 до 16 и более человек. Все члены команды (и взвода) были взаимозаменямы, должны были уметь метать гранаты (сначала учебные, потом боевые) из любых положений – стоя, с колена, лежа, из окопа, через траверсы, а также быстро строить баррикады из мешков с песком и любого другого доступного материала, и т. п. Требовалось не менее 50 % попаданий в стандартную мишень (траншею – ярд шириной и глубиной, 3 ярда длиной), столько же правильных ответов по устройству гранат, их использованию и тактике. Наблюдатель должен был быть экспертом в работе с перископом и давать четкие недвусмысленные указания, чтобы следующая после корректировки граната поражала цель. Чтобы квалифицироваться как гренадер, требовалось не менее 65 %. Эксперт отвечал на вопросы специального курса плюс должен был иметь необходимые, на взгляд комиссии, физические и психические способности. Гренадеры и гренадеры–эксперты (из последних обычно набирались гранатометчики) носили специальный шеврон и получали дополнительную плату.

В боевой траншее стрелки впереди всех пользовались деморализацией противника после взрыва гранат, расчищая дорогу и сообщая об обстановке. Гранатометчик за траверсом, имея обе руки свободными, метал четыре гранаты – в первый участок траншеи, в следующий, за вторым траверсом – дальше всех, снова в первый, но чуть дальше первой гранаты и в колено второго траверса. Командир обычно был за гранатометчиком. Баррикадиры несли мешки, шанцевый инструмент для их заполнения и возможно большее число гранат (гранаты старались нести все члены группы). В коммуникационной траншее, более свободной, гранатометчик метал по гранате в ближний и дальний конец следующего перед стрелками участка. Затем при атаке каждая двойка передвигалась в участок траншеи, занятый предыдущей двойкой (баррикадиры – подносчиками и т. п.). Во избежание потерь в любой момент времени в участке траншеи находились не более трех человек.

Гранатометчики дополнительно вооружались ножом и пистолетом, остальные вешали винтовку за левым плечом. Атака с винтовками для открытой местности при хорошей подготовке была быстрее и «дешевле», тогда как гранаты были полезнее в ближнем бою и в траншеях. В ночной разведке два члена группы имели винтовки со штыками, остальные – только ранцы с гранатами. Двигаться надо было бесшумно и применять гранаты только в экстренном случае. Чтобы не терять направление, солдаты даже связывались друг с другом.

В битве у Амьена, встретив пулеметный огонь, канадские штурмовики залегали, а пулеметчики с помощью разведчиков скрытно выдвигались для огня во фланг, что уменьшало потери. Были случаи уничтожения двух–трех пулеметных гнезд одним–двумя солдатами.

Во французских штурмовых группах солдатам первых волн выдавалось по 150 патронов, ножницы, ручные гранаты и два мешка с землей. Гранатометчики должны быть снабжены мешками для гранат, винтовкой и браунингом, 50 патронами. Чистильщики должны иметь, кроме винтовки, браунинг со значительным количеством патронов и ручные гранаты. Все солдаты должны быть без ранцев, но иметь с собою суточную дачу продовольствия и флягу с водой. На открытой местности штурмовики двигались цепью, стрелки занимали место на флангах, а гранатометчики – в центре. В бою цепь быстро перегруппировывалась для нанесения мощного быстрого удара. По возможности к окопам приближались скрытно и метали гранаты по команде. При зачистке траншей стрелки шли впереди, ведя наблюдение за противником и корректируя огонь гранатометчиков. Гранатометчики уничтожали врага в блиндажах и землянках, за поворотами траншей и в ходах сообщения. Подносчики гранат пополняли боеприпасы и заменяли выбывших из строя гранатометчиков.

К концу 1917 г. в роте из 194 человек 4 унтер–офицера и 28 солдат использовали ручные гранаты, еще 24 – ружейные. В последних сражениях 1918 г. французский взвод пехоты делился на два полувзвода, с двумя ручными пулеметами в каждом, в октябре – на три боевые группы, в свою очередь, делящиеся на команды пулеметчиков и гранатометчиков.

17 октября 1918 г. внезапной атакой французской роты, просочившейся под прикрытием тумана, были захвачены 4 офицера, в том числе командир батальона, 150 рядовых, восемь 77–мм пушек и 25 станковых пулеметов. Французы не потеряли ни одного человека.

Первая немецкая штурмовая группа была создана 2 марта 1915 г. для отработки новой тактики и испытания новых видов оружия, в т. ч. стальных касок – с декабря того же года. Это была группа майора Каслова из 15–го саперного батальона. В августе Каслова сменил капитан Вилли Мартин Эрнст Pop (Rohr). Впервые штурмовики пошли в бой в битве под Верденом 21 февраля 1916 г., и к 1 апреля группа разрослась до батальона.

В мае Верховное командование дало приказ каждой армии откомандировать по два офицера и четыре унтер–офицера в батальон Popa для обучения новой тактике.

В первом эшелоне наступления, или прорывающей волне, шли солдаты, вооруженные винтовками, ручными гранатами, огнеметами и земляными мешками. Винтовки они несли за спиной. Запасные обоймы к винтовке, до 70 патронов, штурмовики несли в матерчатом патронташе, переброшенном через шею.

Волна чистильщиков обеспечивала первую волну с тыла и флангов, уничтожая оставшиеся очаги сопротивления, отводя в тыл пленных и отражая контратаки с флангов. Вторая волна следовала за первой на близкой дистанции (около 50 м), чтобы легче миновать завесу огня противника. Солдаты снабжались большим количеством ручных гранат, огнеметами, подрывными шашками и большими лопатами.

Третья, или подталкивающая волна, усиливала понесшую потери первую волну. Солдаты несли запасы ручных гранат, земляные мешки и щиты.

К концу 1916 г. штурмовые батальоны были сформированы во всех армиях западного фронта. В их составе солдаты служили некоторый промежуток времени, а затем возвращались в свои части. К середине 1917 г. почти в любом пехотном батальоне служили офицеры и унтер–офицеры, прошедшие подготовку в штурмовых батальонах. Тактика оттачивалась в отражении наступления Нивеля, Рижской операции, сражении при Капоретто в Италии и строилась на широком использовании ручных гранат, просачивании мелкими группами при поддержке минометов и пулеметов. Эрнст Юнгер так описывал на собственном примере экипировку штурмовиков: « На груди – два мешка с четырьмя ручными гранатами, слева – капсюль, справа – пороховая трубка, в правом кармане мундира – пистолет 08[Люгера – Е. Б.] в кобуре на длинном ремне, в правом кармане брюк – маузер, в левом кармане мундира – пять лимонок, в левом кармане брюк – светящийся компас и сигнальный свисток, у портупеи – карабинный замок для срыва кольца, кинжал и ножницы для перерезания проволоки… Погоны и «ленту Гибралтара»[отличительный знак дивизии. – Е. Б.] мы сняли, чтобы противник не мог определить нашу принадлежность. В качестве опознавательного знака каждый имел на рукаве белую повязку».

1918 г. стал звездным часом и одновременно лебединой песней германских штурмовиков. Да, они неоднократно прорывали фронт на десятки километров, но не могли обеспечить развитие успеха и несли громадные потери.

А что же было на русском фронте?

После боев 1915 г. было установлено, что оборона, особенно малыми силами на широком фронте, должна строиться не на растягивании «в нитку», а на занятии войсками важнейших узлов сопротивления, эшелонированных в глубину. Промежутки между узлами сопротивления обстреливались бы перекрестным пулеметным и артиллерийским огнем. Тогда стало бы возможным выделить сильные ударные группы и обосновать оборону на контратаках.

К 1916 г., используя французский опыт, в наступлении каждая часть строилась в несколько линий, в затылок. Впереди – редкие цепи разведчиков. С головными ротами двигались команда саперов и 1ренадеры с ручными гранатами. Фронт прорыва корпуса назначался не менее 8 км. По описанию Оберюхтина, при атаке на малом фронте обязательно требовалось глубокое построение пехоты: для пехотной дивизии – 1—1,5 км с двумя полками впереди и двумя – в резерве в 600—800 м; для полка – 0,5—1 км, с двумя батальонами впереди и двумя в затылок в 400—1500 м; для роты – в две линии, до полуторно на дистанции 150—200 м. Глубина исходного плацдарма для полка составляла 300—400 м, по фронту – 1 км. Между щелями – 35—50 м, между батальонами – 100 м. В отличие от французов пехота не располагала собственными огневыми средствами. Атака проводилась волнами, непрерывно и быстро двигающимися вперед. За ними одновременно с головными ротами должны были двигаться резервы в виде непрерывного потока.

Внимательно изучалась система обороны противника: « Вот проходы в наших проволочных заграждениях. Видите, некоторые из них имеют красные черточки? Эти проходы обнаружены немцами и пристреляны. Поэтому мы не пользуемся ими. Вот проходы в наших проволоках, отмеченные зелеными штрихами: они закрыты сверху, в них можно проходить только ползком. В пространстве между нашими проволоками и проволоками немцев вы видите ряд кружков и крестиков желтого цвета. Это подготовленные и естественные укрытия, где можно переждать огонь противника. Кружок обозначает, кроме того, удобный наблюдательный пункт. Теперь смотрите на проволоки противника. Проходы в них обозначены тоже красными черточками, так как немцы хорошо прикрывают их пулеметным огнем. А вот эти стрелки в окопах обозначают действующие пулеметы, пунктирные же стрелки, идущие от них, – примерные сектора обстрела. Обратите внимание: некоторые районы между нашими и немецкими окопами заштрихованы. Здесь обычно наблюдались наиболее сильный перекрестный пулеметный огонь и заградительный огонь минометов».

Итальянские штурмовые отряды, ардити, были образованы в июне 1917 г., но эсплоратори (Esploratori, разведчики) набирались и тренировались еще с 1914 г. 15 июля 1916 г., чтобы поднять моральный дух армии, истощенной кровопролитным противостоянием на реке Изонцо и успехами австрийцев, были введены отличительные знаки «смелых солдат» и официальный армейский термин «ардити». В 1917 г. добавились части, вооруженные ручными пулеметами, обычно также использовались карабины, кинжалы, ручные гранаты, огнеметы и артиллерия поддержки – 37–мм и 65–мм горные орудия.

Любопытно, что, по отзыву Альфреда Этгингера, летом 1918 г. в двух дивизиях американской армии во Франции имелись полки, свыше 40 % солдат в которых ни разу не стреляли из винтовки. Даже в августе–октябре пехотинцы США, передвигаясь на поле боя в колоннах по двое или повзводно, неверно выбирая направление, теряя связь, не умея использовать пулеметы и т. п., нередко попадали под уничтожающий огонь артиллерии и пулеметов и вынуждены были лежать до темноты в традициях августа 1914 г. Роты уменьшались до размеров взвода. Один из батальонов в первом же бою потерял 25 офицеров и 462 рядовых. Одна из пулеметных рот потеряла 57 человек, не сделав ни одного выстрела, другая потеряла 61 человека и израсходовала только 96 патронов.

Однако в ряде случаев удавались тактические импровизации. По рассказу лейтенанта Курта Гессе: « Я никогда не видел так много убитых. Я никогда не видел на войне таких ужасных картин. На том берегу американцы уничтожили в ближнем бою две наши роты целиком. Залегшие в пшенице, они подпустили наши подразделения на 30—50 м, а затем уничтожили их огнем. «Американцы всех убивают!» – таков был крик, ужаса 15 июля, и этот крик еще долго заставлял дрожать наших людей». 26 сентября два полка взяли примерно по пять пленных на каждого вышедшего из строя солдата. Ночью 2 ноября 9–й полк прошел 10 км вглубь вражеских позиций, забирая группы немцев в плен – такова была степень их деморализации к концу войны.

«БОГ СОВРЕМЕННОЙ ВОЙНЫ»

Тем временем постепенно оттачивалась и тактика артиллерии, сначала в небольших операциях с декабря по март 1915 г., затем в более крупных.

Лейтенант Дональд Льюис предложил корректировать огонь тяжелых гаубиц морзянкой по радио с самолетов. 300–ваттные радиостанции позволяли 9,2–дюймовым гаубицам поражать цель с первых трех выстрелов. Направление кодировалось цифрами по циферблату часов, расстояние – буквами. Так, С9 означало 200 ярдов на 9 часов. Появилась и непрерывно совершенствовалась звукометрическая разведка.

В феврале–марте 1915 г. у Перт недостаток тяжелых орудий и снарядов к ним вынуждал пехоту на ряд последовательных атак, артподготовка была слишком продолжительной, с перерывами, и неглубокой. Французы продвинулись на 2—3 км, но резервные корпуса подошли только через несколько дней, и немцы успели оправиться.

В мае, под Артуа, на фронте в 18 км 340 тяжелых французских орудий в течение шести дней производили тщательную, заранее организованную подготовку атаки, обстреливая оборонительные сооружения противника точно наблюдаемым и корректируемым медленным огнем. По слухам, командующий корпусом Петен лично проверял пристрелку каждого орудия. Появился инженерный штурмовой плацдарм из ряда ходов сообщений. 9 мая пехота продвинулась на несколько км. Фронт противника действительно был прорван, но недостаточная ширина прорыва (6 км) не позволила его использовать. Тяжелая артиллерия была еще недостаточно подвижна (хотя 6 мортир установили на грузовики) и дальнобойна, поэтому не могла участвовать в использовании прорыва. В XXXIII корпусе у 24 75–мм орудий разорвало стволы против 4 выбитых немцами. Часть немецких передовых окопов не была поражена. Головные части наступающих должны были обеспечивать самые разные нужды – чистить окопы, охранять пленных и т. п. Прорвавшаяся пехота своевременно не поддерживалась, наталкивалась на новые препятствия, не могла их преодолеть собственными средствами и уничтожалась, а противник успевал подвезти подкрепления и заткнуть брешь.