Текст книги "Если б я был русский царь. Советы Президенту"

Автор книги: Евгений Сатановский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Заметки на полях
О жертвах Судьбы

Два слова о судьбе и исторической роли несчастного (безо всякой иронии) Ходорковского и его собрата по узилищу Лебедева. Человек, который упал с такой высоты, туда, куда волею судеб рухнул, достоин искреннего сочувствия, а его родные – тем более. Любое злорадство по этому поводу – индивидуальное или коллективное, из личной мелочности или стремления угодить властям – неуместно и подло. Во всяком случае, неуместно в русской и еврейской национальных традициях, равно призывавших к милосердию. Человеческая трагедия Михаила Ходорковского огромна, вред, нанесенный российскому бизнесу «делом ЮКОСА», велик и мог неизмеримо возрасти. Сказанное не имеет никакого отношения к объективности постигшей его судьбы. Она была практически неизбежна, причем неизбежна в любом обществе и любой стране. Тешить себя иллюзиями, что этого не произошло бы во Франции или США, – можно. Судьба многих оставивших след в истории финансовых империй, включая Ротшильдов и особенно Рокфеллера с его «Стандарт Ойл», свидетельствует обратное. Констатация этого факта ни в малейшей степени не облегчает личную трагедию его сотоварищи, как и не проясняет, в какой мере приговор, вынесенный ему, объективен.

Проблема не в том, что он был свят и пострадал невинно. Количество «скелетов в шкафу» у любого из предпринимателей такого масштаба в период первоначального накопления капитала более чем достаточно. Проблема в том, что процесс этот вызвал больше вопросов к прокуратуре и суду, чем к обвиняемому. Причем сами эти вопросы возникли именно из-за того, что судили человека такого масштаба: если бы на его месте был человек обычный или значимый, но не столь известный, резонанс был бы минимален. История петербуржского олигарха Михаила Мирилашвили свидетельствует об этом. Те, кто ностальгирует по «эпохе Ельцина», утверждая, что при нем «дело ЮКОСА» было бы невозможно, лукавят. Именно ко второй половине 90-х годов относится дело московского банкира Аркадия Ангелевича, потерявшего крупный бизнес и отбывшего в заключении длительный срок. Отечественная прокуратура и суд были тем, чем являются, задолго до дела Ходорковского, и сегодня в их лице мы имеем то, что имели на протяжении десятилетий, с поправкой на отсутствие партийного контроля и деградацию всей системы в 90-е годы. У правительств Бориса Ельцина до их реформирования не доходили руки: шла приватизация. Запад же игнорировал «мелкие недоработки» в «демократической России». Проблема была, ее никто не скрывал. На нее просто до поры не обращали внимания. Ходорковский схватился с судьбой, и она оказалась сильнее. Он не был ангелом. Его политические эксперименты с поддержкой компартии были опасны для будущего страны и его самого ничуть не меньше, чем для его оппонентов. Он был не только харизматичным лидером корпорации, но и жестким руководителем, привыкшим добиваться поставленных целей любой ценой. Те, кто говорит сегодня, решая собственные проблемы: «Ходорковского в президенты (или в премьер-министры)», вряд ли отдают себе отчет, насколько этот стиль не подходит для управления страной, в которой есть не только активы, но и пассивы в виде большей части ее собственного населения, территории, etc.

Черчилль не случайно говорил: «Есть кризис в каждой возможности и возможность в каждом кризисе». Существует высокая вероятность того, что именно «дело ЮКОСа», в силу его масштабов, в конечном итоге спровоцирует реформу суда и прокуратуры в России, деятельность которых на протяжении многих лет не внушает населению ни доверия, ни оптимизма. В результате власть в России, вне зависимости от того, в чьих руках она окажется в каждый конкретный момент, получит шанс стать не только сильной, но разумной и справедливой. Ходорковскому вряд ли станет от этого легче, но не исключено, что именно в этом его историческая роль.

Глава 7
Надежда и опора

По князю Горчакову у России нет других союзников, кроме армии и флота. Князь был, по большому счету, прав, хотя современные реалии добавили к этой паре еще авиацию и ракетные войска стратегического назначения. Вопрос лишь в том, этот железный занавес на самом деле для страны надежда и опора или, как год за годом намекают злые языки, лишь черная дыра в бюджете. Поскольку в число злых языков в последнее время вошли уже и министр обороны с начальником Генштаба, ясно лишь, что что-то там не то. Масштабы того, что именно «не то», определить со стороны непросто. Для этого необходима профессиональная ревизия масштаба, явно выходящего за планы и прерогативы автора. Возможно, ее в конечном счете кто-нибудь и проведет, например назначенный на рубеже президентств курировать ВПК Рогозин. Возможно, он ее не проведет, поскольку там сам черт сломает ногу, а лишь попытается провести, после чего отчитается об успешном проведении перед высшим руководством страны. Как там было у Чебурашки? «Cтроили мы, строили»… – не обязательно продолжать цитату до ее логического завершения. «Мы строили, строили, но у нас, вследствие объективных обстоятельств ничего не получилось и получиться не могло» – это неправильный ход. Во всяком случае, для политика, который должен принимать тем более уверенный в себе вид, чем хуже дела. В конце концов, они, как правило, хуже не у него самого – если он настоящий политик. Так что не исключено, что руководство страны сделает вид, что ему поверило в любом случае. Что будет мудро и до поры со стороны не так уж и заметно. Пока же скажем то, что в первом приближении видно в отношении Вооруженных сил РФ со стороны. Ну, или почти со стороны.

Силовые ведомства отечественного розлива – армия, полиция и госбезопасность. Подробности известны хорошо, в том числе и общественности. Отношения ГРУ и СВР, полиции (милиции) и ФСБ (КГБ), а также внутриведомственные «разборы полетов» – не суть важны для нас и не являются предметом данной книги. На то и армия, чтобы никто в стране путч не устроил. На то и «безопасники», чтобы путч не устроила сама армия. Завязывание всех их друг на друга в мертвый узел, где никто ни с кем не договорится, – обычная мера безопасности для любого режима. У Арафата было двенадцать спецслужб – мухабаратов. В Иране армию контролирует Корпус стражей исламской революции. Ту же роль в отношении саудовской армии выполняет Национальная гвардия. В СССР у НКВД не случайно имелись войска, которые могли при случае ударить и по армии, – это Берию они после его ареста не смогли спасти, а в случае, когда и если бы товарищ Сталин их спустил с цепи на зарвавшегося маршала… Точечное устранение руководства собственнойармии – залог успешной операции по ликвидации его амбиций, в том числе в отечественных реалиях. Было продемонстрировано неоднократно, и не только в советский период. Любители исторической глазури за последние 20 лет столько наговорили о государе-мученике Николае II и его окружении, что вопрос о том, почему царь-батюшка и верховный главнокомандующий был в воюющей стране молниеносно свергнут, а затем расстрелян, как-то ушел на задний план. Где была его армия, где полиция, где жандармерия, где генералы? Ответ прост: царя не любили и не уважали. И он их не любил, что и продемонстрировал во всю ширь своей не слишком прозорливой души после проигранной кампании в Корее и Северном Китае в Японскую войну. Ох и отлились в 1917-м и стране, и ему самому императорские капризы 1905-го! Впрочем, это к Чурову, который, к сожалению, скорее всего так и останется в памяти неблагодарных потомков лишь главой Центризбиркома, в то время как его менее известные публике исторические изыскания достойны изучения и всяческих похвал.

Троцкий новую армию сколотил буквально из ничего, овладев настроениями не только массы дезертиров, но и большого количества военспецов. Причем в этой армии авторитет его был заслуженно неукоснительным. Соответственно, Сталин, перехватив у него власть над страной, не столько на эту армию опирался, сколько ее перемалывал, как сделал бы на его месте любой умеющий трезво мыслить диктатор. Послевоенная армия, как и просеянные по сто раз спецслужбы, была уже полностью его, хотя и ей он доверял от случая до случая, не забывая фильтровать генералитет. Буденный потому и пережил их всех, что в карьерных играх был демонстративно безопасен, что всячески подчеркивал при всех властях. К концу войны, при всех потерях и разрухе, советский ВПК и Красная армия были готовы к отражению угроз на любом направлении и, добавим, сами могли считаться серьезной угрозой на любом направлении. Отметим при всем том, насколько адекватным стал после войны генералиссимус в своих агрессивных планах. Как отличался его курс в отношении Финляндии до и после войны. Как осторожен был он на Балканах. Как дозированно воевал в Корее. Как отменил удар по Северо-Восточной Анатолии и Хоккайдо, что и спасло сегодняшние Турцию и Японию. Как не пошел на обострение в Южном Прикаспии, несмотря на искушение опереться на готовый плацдарм в Мехабадской республике. То ли опыт, в том числе опыт его сиамского близнеца и главного военного противника – Гитлера, пошедшего на блицкриг на нескольких фронтах, то ли атомная бомба Соединенных Штатов, то ли трезвый расчет прирожденного игрока, с какого-то момента безошибочно научившегося играть только в те игры, где вероятность проигрыша была минимальной…

При этом армия, МВД и тем более Комитет Государственной Безопасности (он же Комиссия Глубинного Бурения из анекдотов и Комкон братьев Стругацких) до самого конца советской власти были опорой государства и ощущали себя таковой. На коротком поводке своих прогрессоров, олицетворяющих наличие у сил добра кулаков, партия, разумеется, держала и стравливала руководство силовых структур, как это делалось в любой стране, вне зависимости от ее государственного строя, но что им причиталось, то они и получали, вне зависимости от того, что оставалось всей остальной стране. ВПК был привилегированной частью промышленности и держал под контролем весь НИОКР. Океанология и атомный проект, исследования космоса и полюсов работали на оборону. Наука, высшее образование и медицина по большей части обеспечивали именно это направление народного хозяйства. Они и развивались именно постольку, поскольку политическое руководство опасалось внешней агрессии и готовилось к ее отражению, периодически переходя в контрнаступление в Африке, Азии и Латинской Америке. Отличие советской системы от системы западной при этом, помимо прочего, было в том, что та сочетала государственные и негосударственные формы работы. В СССР государство имело монополию на все, что того стоило. Как следствие, конверсия в Израиле, США и Европе означала изменение соотношения долей в акционерном капитале и выход части бывших госслужащих на свободный рынок, который и без того был им хорошо известен. Это был плавный постепенный переход, в итоге которого у всех заинтересованных сторон оказался свой набор плюсов, иногда весьма жирных.

Что до конверсии советского образца – ее ход и последствия хорошо известны. Распад технологических цепочек, прямое воровство, потеря уникальных кадров, разбазаривание или устаревание ценного оборудования, имитация частных инициатив, на грани или за гранью криминала – не слишком прочная основа для превращения советской военной промышленности во что-то, способное выпускать конкурентоспособную продукцию за разумную цену, принятую на свободном рынке. Практически то же самое можно сказать об армии в целом. Эта громоздкая, несмотря на все слова о военной реформе, машина готовилась к войне, которую ей, судя по всему, никогда не придется вести. Такой войной должна была стать Третья мировая, под которой понималось масштабное столкновение с США и НАТО или КНР с применением ядерного оружия. Собственно, в настоящий момент Российская армия находится примерно в том же состоянии, в котором находилась Красная армия на пороге Второй мировой войны: готовность к боевым действиям в рамках войны старого типа, которой не будет. Отличием сегодняшнего дня служит отсутствие предвоенного фанфаронства и более или менее трезвое понимание ситуации руководством страны и ее вооруженных сил, как, впрочем, и большей частью населения.

С кем именно придется воевать Российской армии и на каких фронтах, какие типы вооружений и какие воинские подразделения для этих конфликтов будут ей необходимы – такой же вопрос, как и то, как именно эти подразделения следует тренировать и какая именно поддержка будет им нужна в том или ином варианте боевых действий. Проблема в том, что России здесь необходимо анализировать почти исключительно зарубежный опыт, который совсем не обязательно применим к ее собственным будущим конфликтам. Практический опыт ведения боевых действий в арктической зоне вблизи нефтяной и газовой инфраструктуры, расположенной на океаническом шельфе, отсутствует как таковой: ему просто неоткуда взяться. Это же касается боевых действий на Каспии или в Причерноморье, а также возможной войны с применением современной техники в горно-таежных районах Сибири и Дальнего Востока. Речь не о подавлении диверсионно-террористических групп на Северном Кавказе – этот опыт у Российской армии как раз есть, но о возможной полномасштабной войне против таких противников, как Турция, Иран или Китай. Как представляется, распространенное в военно-политическом руководстве страны упование на силы ядерного сдерживания адекватно только на Европейском театре военных действий. Оно, однако, может подвести на других возможных фронтах, в том числе в случае ведения против России ограниченных войн или «войн по доверенности», подобных тем, которые в 2006–2009 гг. вели против Израиля с прилегающих территорий арабские военно-террористические группировки. Использование выступлений против власти местного населения во внутренних районах страны, с информационной, финансовой и организационной поддержкой извне, при политическом и экономическом давлении на страну в целом, не менее серьезная угроза, хотя подавление бунтов и мятежей такого рода относится скорее к прерогативе Министерства внутренних дел, а их предотвращение – к функциям ФСБ.

Гигантские средства, анонсированные перед президентскими выборами 2012 г. для переустройства армии и ВПК руководством страны, могут быть разворованы со скоростью, прямо пропорциональной их величине. Могут уйти в песок, потраченные на проекты, которые не дадут того результата, на который рассчитаны. В любом случае в отсутствие общероссийской ревизии оборудования, технологий и, самое главное, кадров – не только конструкторов, но и квалифицированных исполнителей, эффект от «заваливания деньгами» будет минимален по любому направлению и любой сфере деятельности. Пока военная реформа породила дружную ненависть армии к своему министру и более чем скептическое отношение ко всему прочему руководству страны. Непонимание этого факта, а также причин, из-за которых это произошло, опасней, чем любая внешняя угроза. Не исключено, что главной причиной является то, что армию реформируют без участия самой армии. Впрочем, это же относится к российской науке, медицине и образованию. Назначение на высший пост в министерстве управленца, который не является специалистом, не пользуется авторитетом у собственных подчиненных и не стремится этот авторитет приобрести реальными достижениями, в точном соответствии с характерным для империи фаворитизмом, гибельно для любого дела. Отрасль сопротивляется всем начальственным чудачествам с интенсивностью, которая зависит от наличия в ней профессионалов. Сопротивление отсутствует или перестает быть заметным после того, как число профессионалов приближается к нулю. Это не означает, что реформа проведена успешно или хотя бы просто проведена, но лишь что соответствующее направление окончательно загублено и, не исключено, не подлежит восстановлению. Что вовсе не мешает имитировать наличие загибающейся или вовсе помершей системы среди живых, а также декларировать успехи, которых она добилась под управлением данного конкретного министра, в соответствии с руководящими и направляющими указаниями свыше. Светлейший князь Потемкин был силен в приукрашивании реальности, да и бесхитростное казнокрадство в веке XVIII было распространено не менее, чем в XXI, однако дело свое знал и его достижения перевешивали недостатки. Современность пока дает обратные примеры, хотя по части воровства, вранья и имитации бурной деятельности на муниципальном, областном и федеральном уровнях прошлое у настоящего многому могло бы поучиться.

Вопрос не в том, какие достижения у «оборонки» и армии были вчера, но в том, что стране будет нужно в будущем. При этом технологии и кадры, нужные вчера и ненужные сегодня, могут пригодиться послезавтра. Как сохранить то, что у страны еще есть, – вопрос. Как перестать разгонять профессионалов, в том числе из аналитического и конструкторского сообщества, из соображений экономии или идей приватизации и распродажи зданий, где они сидят, зачастую расположенных в престижных дорогих районах, – вопрос. Как добиться хотя бы того, чтобы новая армейская форма не промерзала насквозь при нулевой температуре, что она исправно делает, сводя на нет работу кутюрье, – вопрос. Соотношение объема работы ВПК для внешних рынков и для собственной армии, сохранение конкуренции между технологическими школами и бесконечное множество других проблем требует не только денег или политических деклараций, но и готовности множества людей к спокойной работе без авралов, с той последовательностью и скоростью, которая для грамотного выполнения этой работы нужна. Кроме того, она требует минимизации бюрократических препон и самоограничений дилетантских требований высшего начальства. Об уважении к специалистам, которые, в отличие от руководящего контингента, незаменимы и на которых все в конечном счете держится, не стоит и говорить. Россия – чемпион мира по унижению и превращению в безработных или врагов системы профессионалов, в том числе высочайшего класса. При этом, если кто-то полагает, что оставшиеся будут защищать высокое начальство от всех тех проблем, которые на его голову могут начать сваливаться в перспективе, ценой собственной жизни и благополучия семей, – он сильно ошибается. Снабжение жильем и восстановление не столь позорных, как обычно, зарплат и пенсий тут проблемы не решают, хотя и это лучше, чем ничего.

Впрочем, несмотря на рассчитанный на таких же идиотов, как его авторы, телевизионный агитпроп, уровень патриотизма населения достаточно высок. К молодежи это относится в полной мере, о чем свидетельствует очередь стремящихся попасть в боевые части, известные не только тяжелой нагрузкой, но отсутствием дедовщины и нормальными условиями службы. Когда и если на низовом уровне начальство не ворует, а офицерский корпус представляет собой то, чем должен быть, а не то, чем в среднем является, вопросы призыва или уклонений от него, как выясняется, в России не стоят. Как не стоят они в Израиле, армия которого – одна из лучших в мире, напоминает помесь стройотряда с университетом и спортбазой, что не мешает этой маленькой стране побеждать в войнах с превосходящими силами противника, сохраняя высокий уровень жизни и построив одну из самых развитых экономик в мире. Стоит напомнить, что военные традиции Израиля имеют чисто российские корни, хотя его тактика и стратегия впитали лучшее из десятилетий плотного сотрудничества с Западом, а также адаптировались к местным условиям. У Израиля армия народная. У США и ряда стран Запада – профессиональная. У Турции, Пакистана и большого числа прочих государств, вооруженные силы которых в советской военной науке сравнивать с отечественными было не принято, – элитарная каста, какой отечественная армия была при Сталине. Россия в этом вопросе пока не определилась, оставаясь «сидеть на заборе». Положение такого рода позволяет избегать принятия неприятных решений или обнародования неприятных истин, его главная проблема в том, что бесконечно так не усидишь и в конечном счете на ту или иную сторону свалиться все равно придется.

Хорошей новостью является то, что открытость современного мира для тех, кто хочет и может видеть и слышать, что происходит за пределами собственных границ, позволяет понять, как устроена такая некогда закрытая для посторонних сфера жизни, как армия и ВПК, в любой стране и попытаться применить лучшее из увиденного к стране собственной. Это отнюдь не означает эффективности закупок «отдельных образцов» иностранных вооружений. С одной стороны, наработанными за десятилетия технологиями никто ни с кем на разовых контрактах делиться не собирается. С другой – отсутствуют профессиональные переговорщики, которые могли бы этого добиться: Россия не Китай и не Индия и нужных для такого дела кадров просто не имеет. С третьей – никто эти западные образцы вооружений с распростертыми объятиями в Российской армии и оборонке не ждет и судьба их, скорее всего, будет «кислой». Конкуренцию никто не отменял, а скопировать без большого желания и тем более умения можно разве что табурет. Вертолетоносец или беспилотник требует либо навыков и базы, которых больше нет, либо интеграции производственных систем, которую никто пока что не предполагает. Воссоздание в стране ДОСААФ в новой комбинации, включающей содействие еще и ВПК, вряд ли поможет решить эту проблему, хотя какое-то число пенсионеров займет и какую-то группу мелких чиновников трудоустроит.

В отношении МВД основной вопрос всех времен и народов – как провести грань между бандитом в погонах и бандитом без погон. Сагра, Кущевка и майор Евсюков – птица-тройка, которая окончательно убедила подавляющие массы населения в том, что закона и порядка в их классическом голливудском понимании в России нет, а есть каморра, ндрангета и якудза в одном флаконе, причем в форме. Реформа МВД по методу ее высочайшего инициатора оказалась сведена к переименованию в полицию с заменой соответствующих ярлыков и лычек, а также открытию в Интернете ресурса, с помощью которого могли бы наиболее безболезненно кануть в Лету идеи граждан о том, каким должно быть наиболее часто общающееся с ними силовое ведомство. В менее снисходительной стране население решило бы, что начальству требуется стационар, прогулки на свежем воздухе и бромистые соединения. В России догадалось: шутит. Или, что не то же самое, прикалывается. Или, что хуже, издевается. Причем за счет бюджета. Действительность, как представляется, много хуже. Оно, начальство, и на самом деле думает, что провело реформу. Оно, скорее всего, полагает, что так их, реформы, и проводят. Причем по всем направлениям одинаковыми методами и с той же самой эффективностью. На самом деле ясно было и ежу, что никакая это не реформа, а ее имитация, причем имитация халтурная, без души. Министр, которого надо было гнать взашей, вне зависимости от его личных качеств, за любой из учиненных его подчиненными в отношении населения кунштюков, остался на месте. Уволенные из числа высоких чинов были не лучше и не хуже прочих. Пострадали они, скорее всего, попав под горячую руку, попытавшись по привычке прикрыть скандал или в рамках ведомственных интриг. МВД осталось, каким было.

В годы борьбы страны за коммунистические идеалы тоже много чего происходило и происшествия, вроде дела московской транспортной милиции на рубеже 80-х, случались в качестве ЧП, но сегодня это практика системы. Настроена она на что угодно, кроме безопасности населения, о чем открыто говорят и в прессе, и в популярных кинокомедиях. Подозрения, что на нижних уровнях ее угнездился мелкий криминал, на средних – средний, а на высших – крупный, все более овладевают массами. Выполнять охранительные функции она не в состоянии. Если уж ей не доверяют так, как не доверяют, то она не годится совершенно никуда. Крышевание проституции, наркоторговли, рэкета и рейдерства не есть исключительно отечественная специфика. Япония, Италия и США в недавнем прошлом давали массу примеров такого рода. Вывод сотрудников за штат с последующей фильтрацией – если необходимо многократный, помог исправить дело в этих странах. Поможет и в России, когда и если начальство осознает, что подросток, забитый насмерть или покалеченный в отделении, хоть милиции, хоть полиции, ему, начальству, может стоить головы. Речь о гаранте конституции, а не о министре, поскольку если власть не может контролировать своих держиморд, то население меняет власть, причем, как неоднократно бывало, когда пахнет жареным, и милиция, и полиция с улиц исчезает первой.

При советской власти МВД окорачивал КГБ. Холодные руки, горячая голова и промытое до стерильного состояния чекистское сердце, в сочетании с традиционной любовью ведомств друг к другу, этому способствовали. На текущий момент борьба с террористическими группировками и реальными, а не вымышленными угрозами, вроде радикальных движений, занимают госбезопасность до умопомрачения. Да и ее система не безгрешна, о чем свидетельствует многое, и в первую очередь дефицит профессиональных кадров, занимающихся «полем», при обилии блатных на хлебных местах. При всем том, что само понятие существования наследственного блата в контрразведке и разведке кажется абсурдом, появление фигур типа Анны Чапман свидетельствует о формировании новой касты: наследственных чекистов. Толку от них, как и от любых «мажоров», для дела, которым они теоретически должны заниматься, немного, но правильная строчка в биографии им обеспечена и карьеру сделать она, мягко говоря, не мешает. Впрочем, будем справедливы: и это тоже не российское изобретение, о чем свидетельствует хотя бы биография лидера партии «Кадима» и бывшего министра Ципи Ливни с ее парой лет в израильском Моссаде. Вопрос не в том, будут ли «дети Лубянки» занимать хлебные места на телевидении, в шоу-бизнесе или Госкомимуществе. Будут. Вопрос в соотношении блатных и профессионалов, а оно, похоже, меняется не в пользу последних. Что касается и ГРУ, и СВР, и, строго говоря, судебной системы и прокуратуры ничуть не в меньшей степени, чем ФСБ.

Опять-таки, население редко сталкивается с налоговиками, таможенниками или сотрудниками УБЭП, но царящая в кругах предпринимателей любого уровня уверенность в том, что многие из них сформировали ОПГ огосударствленного типа, выбивающие бизнес на корню или подминающие его под себя, подтверждается резким снижением численности представителей бизнеса в России. Выжить в условиях многократно возросшего прессинга государственной системы на страну и ее население труднее, чем пережить неорганизованную преступность, характерную для 90-х. Перебор в численности хищников неизбежно подрывает их кормовую базу – это знает любой охотник. Присутствие надзора и силового давления на каждом квадратном сантиметре национального пространства формирует ситуацию, когда главную опасность для обывателя, как для дичи, представляет не уголовный мир, а его симбиоз с правоохранительной системой, включая, повторим, прокуратуру и суды. Именно это с Россией и произошло: перебор с вытеснением охранительных функций функциями охотничьими. Чистая зоология – законы биосферы. Лоренца и Вернадского никто не отменял.

Как точно отметил в «Трех мушкетерах» по поводу описываемой ситуации Дюма-отец, капитан де Тревиль изначально пользовался своими мушкетерами во благо королевству, но затем поставил их на службу себе и своим друзьям. Старая добрая Франция – законодатель мод не только в парфюмерии и виноделии. Как говорили во времена Советского Союза: «Кто что охраняет, тот то и имеет». Силовики оказались последними у приватизационной раздачи. Пока армия воевала в Чечне, а наиболее хваткие из ее генералов приспосабливались к новым обстоятельствам, пускаясь на рискованные авантюры со списанием военного имущества и вооружений, не говоря о прямом растаскивании средств, основные ресурсы были поделены между старыми директорами и новыми кооператорами. Сотрудники советских министерств и банков тоже не остались в стороне. МВД был ближе к земле и зарабатывал лишь на том, что находилось в его ведении: уголовный мир это понял быстро и использовал достаточно эффективно. Прокуратура и суды владели возможностью вынесения приговоров – тоже хлеб. А чем могли заработать на жизнь наследники «железного Феликса», не говоря уже о сохранявшихся в этом корпусе, по большей части, традициях? Разглашение государственных секретов и измена Родине как индустрия гораздо менее выгодны, чем предполагают авторы детективов. На поток их не поставишь. Уровень издержек от того, что глаза закрыты не на девиц легкого поведения, а на террористов, несопоставим ни с каким с результатом. «Норд-Ост» или Беслан не простят в любом случае. Объяснять их халатностью тех, кто недоглядел, можно. Объяснить невозможно. Однако, если все вокруг на чем-то зарабатывают, а ты этого не делаешь, при том, что государство как бросило страну на самотек, так, по большому счету, ею и не занимается, во всяком случае, вопреки всем правильным декларациям, не занимается ее развитием, то что-то делать надо. Жена и дети есть почти у всех – и почему они должны страдать оттого, что у их мужа и отца профессиональный кодекс не совпадает с окружающей действительностью? Именно поэтому генерал Калугин так и остался исключением, но бывшие силовики в качестве губернаторов, глав госкорпораций и на прочих капиталоемких постах стали правилом. Что простым способом ликвидировало опасность создания хунты, которая могла бы захватить всю власть – старого пугала КПСС едва ли не с начала советской власти.