Текст книги "Повелительница снов"

Автор книги: Евгений Гуляковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

Стоило встать, пройти пару кварталов до ближайшего портового кабачка и взять с собой одну из женщин, сидевших там всю ночь в ожидании клиентов. Именно так он и поступил бы – если бы не Ружана…

Она сейчас спокойно спит где-то здесь, совсем рядом, не зная, как много стала для него значить и какую роль сыграла в его решении отправиться к монастырю. Но даже в мыслях об этой прекрасной женщине его не оставляла тревога. Слишком уж странно она себя вела. Не верил он в полную потерю памяти – не верил, и все! Она вела с ним какую-то непонятную и не слишком честную игру. Но от этой примеси недоверия и дополнительной тревоги неосуществимое желание обладать этой гордой и недоступной женщиной становилось только сильнее…

Он представил, как тихо скрипнет дверь и она войдет в его комнату… На ней будет легкая кружевная рубашка голубого цвета, вся переливающаяся искрами лунного огня, ломившегося в его окно. Почему именно голубая? Почему не розовая? Этого он не знал, но рубашка была именно голубой, он увидел ее так ясно, словно Ружана и в самом деле вошла в его комнату.

Замерев, он продолжал следить за ней, не желая мешать этому странному полусну, полуяви. Одна бретелька соскользнула, обнажив плечо Ружаны – такое белое в лунном свете, словно это было плечо мраморной статуи… Боясь шевельнуться, он ждал, пока она медленно приблизится к его кровати, нагнется и, не произнеся ни единого слова, отыщет в темноте его губы…

Аромат незнакомых духов прервал его дыхание, обрушившись на него, подобно горному обвалу. Ее губы оказались почти горькими, словно скрывали в себе некую неведомую ему истину, и внезапный панический страх заставил его непроизвольно стиснуть зубы. Ружана вскрикнула от неожиданной боли и исчезла… Короткий сон прервался. Сергей лежал на своей койке один, вот только никак не мог избавиться от солоноватого привкуса во рту и от душного аромата неведомых духов, словно сон все еще продолжался или часть этого необычного сна каким-то неведомым ему образом превратилась в явь.

Это была ночь странных снов не только для Сергея. Ружана проснулась от резкой боли в прокушенной губе и теперь лежала неподвижно, подавленная страхом. Сон перешел в реальность сам собой, без участия ее воли – и это был очень плохой признак. Старец Иоким долгих два года потратил на то, чтобы научить ее ориентироваться в мире снов, управлять ими и использовать могучую силу виртуальной действительности снов для достижения своих целей в реальной жизни. Но никогда еще эти сны не управляли ее собственным сознанием. Однако именно это произошло сейчас. Она потрогала кровоточащую губу и болезненно поморщилась.

Но даже после всего происшедшего Ружана не желала признаваться себе в том, что этот чужестранец, зачем-то понадобившийся ее учителю, преподобному Персивалю, настолько завладел ее мыслями, что даже сумел прорваться в сон. Теперь придется носить вуаль, пока ранка не заживет, и тщательно следить за своими снами.

Люди, которые иногда, не желая того, случайно попадали в ее наполненные силой сны, всегда пугались и не понимали, что с ними происходит. и

Она должна была предвидеть такую возможность. Она едва не испортила все, чего добилась за последние дни. Надо быть более осторожной, чтобы он не догадался о том, что ждет его в конце пути.

ГЛАВА 12

Сначала за высокими песчаными барханами пустыни исчезли низкие городские стены, затем та же участь постигла колокольни и башни, но почти до самого вечера в раскаленном мареве воздуха плыли над песками скелеты небоскребов, словно хотели навсегда сохранить память о блистательном прошлом этой расы.

Несмотря на все старания Сергея уменьшить размеры каравана, он растянулся на добрую сотню метров. Самодвижущиеся экипажи безнадежно застряли в песке, превратившись в обыкновенные повозки, и теперь их тащили верблюды, и без того перегруженные поклажей. Движение каравана резко замедлилось, как только проторенная дорога исчезла под слоем постоянно передвигавшегося песка. Утешало лишь то, что жара в этой пустыне не была такой невыносимой, как в земных. Видимо, солнце за прошедшие тысячелетия успело остыть, а возможно, это было другое солнце? Сергей давно уже отказался от попыток определить свое местоположение в пространстве и времени. Переход разорвал все логические связи с его собственным миром, и ему оставалось благодарить судьбу за то, что здесь, по крайней мере, жили люди, язык которых ему понятен. А если хорошенько вдуматься во все, что с ним произошло, то эта благодарность должна стать значительно больше. Ведь он получил фактически вторую жизнь – жизнь после смерти. Он не знал, кому обязан этим королевским подарком. Есть вещи, настолько превосходящие человеческое понимание, что их надо принимать такими, какие они есть. Нужно просто жить. Жить достойно, чтобы этот предоставленный ему шанс все начать заново не пропал впустую, чтобы он оставил след в его душе. След, который никогда не сотрется… И кто знает, может быть, там, в конце этой жизни, его ждет новый неизведанный мир…

Первый день пути прошел без происшествий, если не считать появления странного миража. Он возник ближе к вечеру, когда жара уже спала и над песком перестал струиться раскаленный воздух. В это время миражи в пустыне не появляются, тем более на востоке, где солнца давно уже не было и поверхность пустыни погрузилась в вечернюю прохладу. Тем не менее над барханами повисли в воздухе ажурные минареты и резные башенки какого-то строения, похожего на дворец. Странным казалось то, что вокруг не было видно ни одного деревца, и по мере движения каравана фата-моргана не отодвигалась вместе с горизонтом, как это обычно бывает с миражами, а словно бы становилась ближе.

Теперь уже можно было рассмотреть мелкие детали кладки окружавшей строение крепостной стены с высоко расположенными бойницами. А сам дворец приобрел весомость и тяжеловесность. Прослойка прозрачного воздуха между его основанием и поверхностью пустыни становилась все тоньше.

Воины охраны сбивались в кучки и возбужденно обсуждали необычное видение. Наконец капитан решительно повернул своего коня навстречу Сергею.

– Мой господин! Нам следует изменить направление и объехать дворец стороной.

– Почему? Это всего лишь мираж. Объезд займет слишком много времени, мы окончательно потеряем дорогу, и ночь застанет нас в движении.

– Все это верно. Но мои люди говорят – там обитают демоны. Они боятся и не хотят ехать дальше.

– Это их проблемы. Я не изменю маршрута, а каждый, кто решит покинуть караван, хотя бы на одну ночь, лишится всей своей платы. Напомните им о том, что там, – Сергей кивнул в сторону скрывшейся за горизонтом столицы, – опасность гораздо более реальная. Если мы не подготовимся к обороне, возможно, никто из нас не встретит следующий рассвет, и для этого не понадобятся никакие демоны, достаточно будет моранов.

Нехотя, с ворчанием погонщики в конце концов подчинились приказам Сергея, и караван продолжил путь. Казалось, лишь в повозке с плотно занавешенными окнами, где ехала княжна со своим слугой, не проявляли к возникшему на их пути странному препятствию ни малейшего интереса. Сергей решил выяснить причину этого непонятного равнодушия и, подъехав к повозке, постучал в дверцу. Шторка с его стороны раздвинулась ровно настолько, чтобы в окне могло появиться вечно недовольное лицо Жрена.

– Вас не беспокоит перспектива провести ночь в обществе демонов? – осведомился Сергей, не без сарказма наблюдая за Жреном, не удостоившим сказочный дворец взглядом.

– Скажите этим глупцам, что дворец принадлежит княжне и мы собираемся остановиться здесь на ночь. – Сергею показалось, что он ослышался.

– Разве мы находимся в Талоссе?

– Это совсем не обязательно. Княжна может взять с собой все, что ей может понадобиться.

– Странно, что я до сих пор не заметил это строение в ее дорожных сумках!

– Когда княжне что-нибудь нужно, это появляется.

– Очень полезное в дороге качество!

– Не думали же вы, что мы будем спать в ваших вонючих шатрах?

– Не такие уж они вонючие! Для княжны, например, я приобрел совершенно новый! Вас, кажется, очень беспокоили размеры нашего каравана именно из-за дорожных неудобств, связанных с этими шатрами!

Не удостоив его ответом, Жрен задернул штору.

К таинственному строению они подъехали, когда уже начало смеркаться. Внешне здание походило на небольшой дворец, окруженный квадратной стеной. На воротах висел здоровенный замок, и вокруг ничто не говорило о том, что в этом жилище кто-нибудь обитает. Замок основательно заржавел, и, сколько Сергей ни всматривался, он не смог заметить вблизи стены ни единого следа.

Охрана каравана, сбившись в кучу, отстала и остановилась метрах в ста от дворца, предоставив ему право первому исследовать находку. Лишь одна повозка проследовала к самым воротам, и теперь Сергей стоял рядом с ней, с нетерпением ожидая появления княжны. Он начинал кое о чем догадываться и был уверен, что его вопросы не понравятся Ружане. Наконец дверца повозки со скрипом отворилась. Лицо Ружаны, как обычно, скрывала густая вуаль. Не обращая внимания на фыркающую и переминавшуюся возле нее лошадь Сергея, Ружана сняла с шеи большой тяжелый ключ, тоже слегка тронутый ржавчиной, висевший на филигранной золотой цепочке, резко контрастирующей с самим ключом. Вставив ключ в замок, она повернула его, и замок с громким щелчком открылся.

– Извините, княжна. Я должен первым осмотреть здание.

– В этом нет необходимости. Там никого нет.

– Откуда вы это знаете и откуда у вас ключ от ворот?

– Я создала этот ключ, так же как само здание.

– Весьма полезное умение. Может быть, объясните подробнее?

– Вы все равно не поймете.

– Если это так просто, почему бы вам не создать себе сотню—другую воинов для охраны?

– Люди мне неподвластны, к сожалению, иначе вас бы здесь не было. – Она метнула на него взгляд, способный прожечь густую вуаль. Не дав Сергею возможности первому въехать во двор, Ружана гордо проследовала в ворота, уже распахнутые перед ней услужливым Жреном.

После того, как в окнах дворца зажегся огонь, солдаты, преодолев наконец свой страх, спешились внутри небольшого квадратного дворика. От строения до крепостной стены было всего метра три, и Сергей подумал, что тот, кто проектировал это сооружение, совершенно не заботился об обороне. Если дворец подвергнется осаде, нападающим с такого небольшого расстояния будет очень удобно обстреливать окна дворца из луков и забрасывать двор копьями. Придется соорудить первую линию обороны за стенами и вынести ее метров на сто в пустыню. Солдаты, которым очень не хотелось ночевать во дворе замка, были довольны его решением, и Сергей оставил на стенах лишь два десятка отборных воинов, ветеранов, не веривших ни в чертей, ни в джиннов. Остальные под руководством своего капитана занялись совершенно не свойственным им делом – копали стрелковые ячейки для лучников, отрывали ходы сообщений и выставляли замаскированные передовые посты, способные предупредить о неприятеле задолго до его появления.

Покончив с установкой в угловых башнях своих боевых машин, испытать которые в деле ему так и не довелось, Сергей отправился на встречу с княжной, твердо решив на этот раз добиться от нее объяснений. Что-то беспокоило его. Что-то гораздо более важное, чем неожиданное появление дворца в ночной пустыне. Слишком много странных обстоятельств окружало княжну… Что-то здесь не так.

По узкой, извивающейся как змея башенной лестнице он уже поднялся до верхнего этажа, где расположилась княжна, когда путь ему неожиданно преградила фигура, закутанная в знакомый серый плащ, и, хотя факелы на лестнице давали недостаточно света, он сразу же узнал вездесущего Жрена.

– Спешите увидеться с княжной?

Сергею уже порядком надоел этот постоянно возникавший на его пути человек, и он ответил откровенной грубостью:

– А вам какое дело?

– Она не сможет ответить на ваши вопросы. Зато я мог бы удовлетворить ваше любопытство.

– Вот как? Я с удовольствием выслушаю вас. Нам предстоит нелегкая ночь. Если мораны предпримут настоящий штурм, замок не выдержит атаки.

– Пусть вас это не беспокоит. Это не имеет значения. Есть вещи гораздо более важные.

– Какие, например?

– Неудобно разговаривать на лестнице. Пройдемте ко мне. – Жрен распахнул узкую незаметную дверь, ведущую во внутренние апартаменты дворца, и, не дожидаясь согласия Сергея, шагнул внутрь.

Любая информация в той неопределенной и тревожной ситуации, в которой они оказались, была сейчас необходима Сергею. Ему ничего другого не оставалось, как последовать за Жреном.

Видимо, эта часть дворца изначально предназначалась именно для Жрена. Две небольшие комнаты были отделены от остальных помещений современной дверью, не вязавшейся с позолоченными завитушками стен. В комнатах не было ничего лишнего: кровать, стол, бювар с горевшей свечой и письменными принадлежностями и еще какой-то низкий шкаф непонятного назначения. Жрен, усадив своего гостя в кресло около горевшего камина, пояснил:

– В пустыне чертовски холодно по ночам. К утру все покрывается инеем. И вам следует поблагодарить княжну за этот дворец. В шатрах мы все превратились бы за ночь в ледяные сосульки.

– Объясните наконец, откуда взялось это здание и почему у княжны был ключ от его ворот?

– Она вам уже ответила. Ружана умеет управлять своими снами и переносить из них нужные предметы в реальность. – Впервые Жрен назвал княжну по имени, словно хотел подчеркнуть условность ее титула. – Вы все время спрашиваете не о том. Это все мелочи, не имеющие значения.

– А что, по-вашему, имеет значение?

– Многое, мой дорогой гость, очень многое. Увы, истинное значение вещей и событий скрыто от большинства людей. Но, прежде чем начинать серьезный разговор, я надеюсь, вы не откажетесь от чашечки настоящего кофе?

– Настоящего? Здесь не бывает настоящего кофе. Какой-то жалкий суррогат, не имеющий ничего общего с тем напитком, к которому я привык у себя дома.

Жрен усмехнулся, направился к своему пузатому шкафу и извлек из его недр старинную ручную кофемолку.

– Вы правы, уважаемый капитан федеральной безопасности, настоящий кофе приходится доставлять из очень далеких краев. Не многие могут себе это позволить.

Жрен начал вращать ручку своей машинки, и вскоре под ее равномерное поскрипывание комнату наполнил восхитительный, давно забытый Сергеем аромат натуральных кофейных зерен.

Вместе с этим запахом на него обрушились воспоминания, от которых он пытался избавиться все это время, чтобы попусту не травить душу. Словно распахнули окно в его родной мир. Казалось, стоит сделать усилие, прислушаться, и из окна донесется рокот автомобильных моторов и родной московский бензиновый перегар, ворвавшись в форточку, смешается с запахом свежемолотого кофе, как это бывало почти каждое утро в его холостяцкой квартире на Малой Бронной задолго до того, как он очутился в Париже.

Когда наконец в его руках оказалась крохотная чашечка драгоценного напитка, он почувствовал, как слезы невольно наворачиваются на глаза, и ему потребовалось немалое усилие для того, чтобы полностью овладеть собственным голосом, прежде чем задать Жрену очередной вопрос:

– Вы ведь не на кофе меня приглашали? Так, может, перейдем сразу к делу?

– Как хотите, уважаемый капитан, как хотите…

– Да оставьте вы этого «капитана»! Вы прекрасно знаете, что это не титул! И скажите наконец, кто такая Ружана на самом деле!

– Все мы носим определенные маски, как вы только что изволили заметить. Так удобнее жить, проще общаться с людьми. Вы же хотите, чтобы вас принимали за местного, аристократа? Так зачем пытаться заглядывать под чужие маски? Кто знает, что вы там обнаружите…

– Послушайте, Жрен, все эти полунамеки мне уже порядком надоели. Вы как будто собирались приступить к серьезному разговору, но пока что мы только даром теряем время.

– Скажите, Сергей, ведь это было вашим собственным решением покинуть Землю, не так ли? Вы влюбились в княжну и решили последовать за ней к черту на кулички. Это я могу понять. Не понимаю лишь, почему теперь вы не хотите до конца принять все последствия своего собственного решения.

– Я все время предполагал, что вы знаете гораздо больше того, что хотите показать. Значит, моя догадка верна и мое появление в Захране не обошлось без участия княжны?

– А вы все еще сомневаетесь в этом? Ваши взаимоотношения с княжной меня не касаются. Но, столкнувшись с ордосскими посланцами, вы погибли в своем предыдущем мире, и, вместо того чтобы сделать из происшедшего полезные выводы, успокоиться, воспользоваться предоставленными вам благами, вы опять лезете не в свое дело. Зачем вам понадобился монастырь, капитан Радзинский?

Сергей оторопел от его слов. Он никому не говорил своей земной фамилии. Здесь она не имела никакого значения. И если Жрен ее знает, следовательно, спутник княжны имел самую непосредственную связь со всеми событиями, приведшими Сергея в Захран. Впрочем, об этом он мог бы догадаться и раньше, еще тогда, когда уловил в голосе Жрена сарказм при использовании так называемого земного титула. Но он не хотел открывать своему собеседнику озарившую его догадку и потому спросил равнодушным голосом:

– И какие же это блага мне здесь предоставили?

– Ну, возьмите хотя бы возможность безнаказанно посещать императорскую казну и все остальное, что вы можете делать, пока всеми жителями этой страны овладевает временной ступор. И вы можете получить еще больше, гораздо больше. Практически все, что только пожелаете, в качестве обитателя этого мира. Хотите стать князем? Или самим императором? Хотите заполучить эту очаровательную девушку, которая вам так нравится и с которой вы сейчас боитесь даже разговаривать? Все это можно устроить, если вы вернетесь в столицу и перестанете интересоваться делами, которые вас не касаются.

– Но вместе со мной уйдет и войско. Моранов вы уже не боитесь?

– На самом деле они не представляют опасности. Скорее это так, запасной вариант на тот случай, если вы не примете мое предложение. С ними я как-нибудь договорюсь.

– Ну что же… Спасибо за кофе.

Сергей поднялся, окинул взглядом комнату, словно хотел получше ее запомнить, и произнес уже с порога:

– Передавайте привет Ружане, или как ее там. Мне ее будет не хватать. Предыдущий сон получился у нее наиболее удачным.

– Вы мне так и не ответили. Это означает отказ?

– А вы как думаете?

– Вы совершаете большую ошибку.

– И, заметьте, уже не первую. Мне надоели чужие игры. Пора начинать свою собственную.

ГЛАВА 13

Ночь опустилась на пустыню и на притаившийся во мраке, совершенно неуместный среди барханов дворец.

Сергей, лежавший на балконе одной из боковых башен, так и не сумел заснуть. Предательство – с этим он не раз сталкивался на Земле, но не мог примириться с предательством любимой женщины и потому непроизвольно старался всячески оправдать ее.

Она могла не знать о связи своего слуги с ордосами. Или все-таки не могла? Ведь Жрен не простой слуга, он работает у ее отца не один год. И если Жрен так глубоко законспирирован, что об этом никто не догадывался, если потратил на свою конспирацию столько времени и сил, зачем ему понадобилось раскрываться перед Сергеем? Должна быть какая-то очень важная причина, заставившая его пойти на столь необычный шаг.

Разве не проще избавиться от незваного гостя так, как это было сделано на Земле? Во время похода для этого было сколько угодно возможностей… Десятки новых, незнакомых людей сопровождали и охраняли караван, достаточно было одного удачного выстрела из арбалета – не каждый день в эту чертову жару надевал он свою непробиваемую кольчугу.

Сергей не ждал предательства и потому был слишком беспечен. Вот и сейчас он отослал свою личную охрану, оставшись на этом балконе в полном одиночестве, словно нарочно бросал вызов судьбе.

Собственно, так оно и было. Если в предательстве участвует Ружана, ему больше нечего делать в Захране, а каким образом закончится здесь его пребывание, Сергея не беспокоило.

Еще один факт не давал ему покоя – земной кофе, которым его угостил Жрен. Из этого вроде бы незначительного факта следовал очень важный вывод – между Захраном и Землей возможна прямая связь. Больше того, она наверняка существует, и это порождало призрачную надежду на возвращение…

На минуту он представил, как вновь пройдет по мокрому от дождя Арбату, встретится у Лешки со своими старыми друзьями… Нет, это невозможно. Друзья уже справили по нему поминки. А мертвые не возвращаются.

Решив в конце концов, что заснуть все равно не удастся, Сергей вышел во двор и, взобравшись на крепостную стену, стал всматриваться в пустыню. Словно искал там ответы на свои вопросы.

Ночью поверхность песка очень быстро остывала, и из пустыни тянуло холодом. Над Сергеем раскинулось черное полотнище неба, такого же бездонного и холодного, как сама пустыня, усыпанного крупными ледяными звездами, слагавшимися в чужие созвездия.

То, что он узнал во время беседы со Жреном, заставляло его вновь и вновь анализировать ситуацию. Жрен хитер и умен, и то, что он решил сбросить маску именно сейчас, говорило о его полной уверенности в том, что Сергей никому не успеет открыть его тайну… При таком перевесе сил, который предполагался со стороны моранов, предательство сейчас означало бы полную катастрофу.

Из пустыни тянуло не только холодом. Ощущение приближавшейся опасности донеслось до Сергея вместе с конским ржанием.

Сразу три огня вспыхнули в глубине песков, там, где стояли передовые посты каравана.

Мораны начали атаку широким фронтом, охватывая наружную оборонительную линию дворца полукольцом.

У несущихся в темноте всадников было большое преимущество перед оборонявшимися – они отлично знати местность и прекрасно ориентировались в полумраке. Однако у Сергея была возможность лишить их хотя бы этого преимущества. Он сорвал чехол со своей импровизированной прожекторной установки, и вскоре ночь прорезал желтоватый, однако достаточно яркий луч света, мгновенно ослепивший не ожидавших этого моранов. Их яростная атака неожиданно захлебнулась под дружным огнем укрытых в заранее отрытых ячейках лучников, теперь отлично видевших цель.

Но успех этот был недолгим. Слишком большой численный перевес был у нападавших. Откатившись назад, уйдя с линии огня и перестроившись, они вновь бросились в атаку, разбившись на мелкие группы, каждая из которых атаковала теперь собственную цель. После этого, чтобы сохранить хотя бы часть своих солдат, Сергей был вынужден ввести в действие главный сюрприз, который он берег на случай непосредственной опасности для стен дворца.

Пушка, установленная в бойнице угловой башни и заранее заряженная картечью, ударила с таким грохотом, что казалось, рассыплются стены.

Язык оранжевого пламени метнулся навстречу моранам, и картечь одним своим ударом выбила из их рядов не меньше десятка всадников.

Но самым главным эффектом была, конечно, неожиданность. Мораны, незнакомые с огнестрельным оружием, с воплями ужаса вновь откатились назад.

На какое-то время наступило затишье, и Сергей приказал уцелевшим воинам отойти под защиту стены. Он не мог осветить лучом одного прожектора всю зону атаки, и потери оказались гораздо серьезней, чем он предполагал. Больше половины его лучников остались в песках, а их заранее отрытые с такой предусмотрительностью ячейки превратились в могилы.

Следующая атака не заставила себя долго ждать. Мораны не повторяли ошибок, и на этот раз подобрались к стенам дворца скрытно, оставив своих лошадей далеко в пустыне. Наблюдатели на стене не заметили их приближения – не помог даже прожектор, и этот штурм начался совершенно неожиданно.

Заревели рога сразу со всех сторон. Замок оказался полностью окруженным, а атакующие, сгрудившись под самой стеной, стали недосягаемы для обстрела. В ход пошли осадные лестницы, горшки со смолой и кипятком. Чаша весов еще колебалась. У обороняющихся еще был шанс отбить и эту атаку. До рассвета оставалось не больше часа, и, если снова удастся отбросить моранов, атаки прекратятся по крайней мере до следующего вечера. Появится целый день для того, чтобы перестроить оборону и организовать отход каравана. Но этим планам не суждено было сбыться.

По команде Сергея пушку вытащили из башни и стали устанавливать на стене с таким расчетом, чтобы уменьшить угол обстрела. К сожалению, на все четыре стены у него было только одно орудие, требовавшее для своей перезарядки несколько драгоценных минут.

Выстрелы уже не производили на моранов такого ужасающего впечатления, как в первый раз, а урон от стрельбы был небольшим, поскольку тяжелый ствол орудия не удалось наклонить достаточно низко, и под стеной оставалась большая мертвая зона, недосягаемая для картечи.

И в этот переломный момент схватки, когда все еще можно было изменить одной решительной контратакой, Сергей увидел пробиравшегося к нему по гребню стены своего капитана. Кираса на нем была помята, а латы, забрызганные кровью, уже не прикрывали туловища. Этот человек, не знающий страха, сейчас был бледен, и на его лице застыло выражение отчаяния. Он молчал, пока не подобрался к Сергею вплотную, и лишь тогда, убедившись, что его никто, кроме Сергея, не услышит, произнес хриплым шепотом:

– Все кончено, мой господин. Нас предали – кто-то открыл ворота…

Разворот прожектора в сторону ворот полностью убедил Сергея в правоте капитана. Даже чудо теперь не могло спасти дворец. Мораны уже ворвались во двор, и только благодаря тесноте двора его воины еще держались. Еще несколько минут – и здесь начнется кровавый хаос…

Уже на самой границе освещенной зоны Сергей увидел всадницу в пурпурном плаще, на всем скаку удалявшуюся в глубину пустыни. Ни один моран не преследовал ее…

От этой картины ярость и гнев вымели из него остатки благоразумия. «Но почему, почему любое доброе дело так часто вознаграждается предательством? Я же хотел ей помочь! Это из-за нее мы оказались в смертельной ловушке!»

– Соберите всех, кто еще жив, и прорывайтесь в пустыню. Об обороне можете забыть. Кому удастся прорваться – пусть возвращается в столицу.

– А как же вы, мой господин?

– Обо мне тоже забудьте – у меня своя судьба! – Вложив в руки растерявшегося капитана тяжелый кошель с золотом, Сергей произнес: – Если нам когда-нибудь еще доведется встретиться, я не забуду ваше мужество и вашу верность. А теперь поспешите – спасайте всех, кого еще можно спасти. Я отвлеку моранов на себя.

И, последний раз вставив горящий фитиль в запальник орудия, он разметал зарядом картечи груду вражеских тел, слишком плотно стиснутых в узком проходе ворот. Затем забил в ствол полную меру пороха, завершил заряд плотным ершом и поджег в запальнике длинный фитиль. Только на это и хватило его благоразумия. А еще на то, чтобы приказать всем, кто еще находился на стене рядом с ним, немедленно покинуть ее.

Через пару минут еще один всадник несся в пустыню по свежим следам предательницы. И настолько сильна была его ярость, что ни один вражеский клинок так и не сумел преградить ему путь. Трупы моранов устилали проложенную его мечом тропу, ведущую сквозь их порядки.

Вскоре только ветер и ночь остались с ним рядом, и единственная мысль билась в мозгу: «Догнать! Не потерять след!» Он не знал, что сделает, если ему это удастся, до сих пор не знал, сможет ли убить ее. Но по крайней мере он сможет спросить – почему?

Грохот далекого взрыва сообщил ему, что орудие, уничтожившее этой ночью десятки врагов, перестало существовать. А вскоре в том месте, где стоял дворец, вспыхнуло красноватое зарево.

Иногда в темноте сквозь вихри песка, поднятого усиливающимся предрассветным ветром, Сергею казалось, что он видит впереди силуэт всадницы. В такие мгновения он бросал в ночь проклятия и обещания мести, пришпоривал измученного коня, сильнее стискивая рукоятку обнаженного меча, который только что помог ему прорваться сквозь толпу врагов.

Временами песок, уплотненный ветром, бросался ему навстречу точно живое враждебное существо. Казалось, сама пустыня пытается его задержать, призывая к себе на помощь ветер и безмерное чувство усталости, возникшее еще там, на стенах крепости, когда он понял, что все его усилия тщетны.

Утро застало его в седле, в седле спотыкавшейся от изнеможения лошади. У него не было с собой даже фляги с водой, даже плаща. Не было ничего, кроме меча и неослабевающей ярости, уже несколько затуманенной усталостью, но все еще способной двигать его вперед, по следу сбежавшей предательницы, по следу той, которая еще совсем недавно казалась ему самым дорогим человеком на свете. Но уже больше часа он ехал по девственно чистой поверхности барханов. Никаких следов, кроме его собственных. Предрассветный ветер постарался на славу…

Часа через два Сергею стало ясно, что он заблудился. Небосклон, затянутый серой мглой, тучи песчаной пыли, ни одного ориентира. Барханы тянулись во все стороны, одинаковые, как бараны в стаде.

Единственным положительным моментом было лишь то, что жара в местной пустыне никогда не была слишком сильной. К тому же лучи солнца, скрытого за пылевым туманом, с трудом пробивались к земле, освещая все вокруг нереальным красноватым светом, и почти не жгли всадника.

И все же обезвоживание организма уже давало о себе знать. Сергей провел в седле больше шести часов, лошадь едва передвигала ноги, он загнал ее безжалостной ночной погоней и знал, что животное долго не выдержит без воды, впрочем, так же, как и он сам.

Несмотря ни на что, он не жалел о том, что покинул благоустроенную столицу со всеми открывавшимися там для него возможностями. Это была часть чуждого ему мира, в котором он по-прежнему считал себя временным гостем. И если ему суждено умереть от жажды в этой пустыне, его бесславный конец лишь подведет черту под неудавшейся одиссеей. Он хотел помочь своему родному миру, а заодно выяснить причину временных волн, искажавших реальность в мире Захрана. Он не сомневался в том, что отголоски чудовищных изменений во временной структуре Захрана достигли Земли и вызвали там к жизни монстров из далекого прошлого, исказивших и изгадивших его родной мир.

Он был не слишком последователен в своих действиях и решениях. Какой дьявол помутил его разум и заставил гнаться за ночным призраком в глубину смертоносной пустыни? Теперь он жалел об этом, задыхаясь от удушливой пыли, мечтая о глотке воды и все еще видя перед собой ее лицо…

Вот только он никак не мог понять, какой из двух женщин принадлежит это лицо, застрявшее в его памяти, как ядовитая заноза: той, которую он видел во сне, или той, что встретилась ему наяву и предала его?