Текст книги "Красная шапочка (СИ)"

Автор книги: Евгений Томилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Annotation

Весь мир лежит в руинах, его захватила сама Смерть. Но это не остановит Красную Шапочку, ведь кто, сможет выжить и спасти невинных, если не она?

Томилов Евгений Вячеславович

Томилов Евгений Вячеславович

Красная шапочка

Сквозь дыру в стене на опускающееся солнце смотрел человек. Просто стоял, безвольно опустив руки, и смотрел, не пытаясь прищуриться, чтобы хоть как-то защититься от последних, но всё ещё очень ярких лучей. Ему было всё равно, что через несколько секунд он ничего не сможет увидеть.

Тяжёлый свистящий вдох, человек с видимым усилием поднял дрожащую руку. Ещё несколько секунд – пожалуйста! – увидеть, как садится Солнце! Из горла вырвалось глухое рычание, человек помотал головой, что-то невнятно пробормотав. Теперь он знал всё, что надо знать и даже чуть больше, чем требовалось! Неужели такова цена знания?

Один, бесконечно длинный и ослепительно короткий шаг. Незабываемое ощущение полёта, прямо, как в детстве, когда он впервые прыгал с отцом на парашюте.

* * *

Что с ними случилось?! Мама протягивала к ним руки, пытаясь что-то сказать.

– Не бойся, – девочка всхлипнула.

Как так? Они только осмелились выйти наружу, на улицу! А до этого своими глазами видели, как мама и папа отбивались от нескольких мертвецов! Таких страшных, что хотелось вернуться обратно и никогда больше не выходить! Пусть даже работать на кухне, даже жить на самом нижнем уровне, но только в безопасности!

С малых лет им твердили, что нельзя надеяться на лучшее, если тебя, или твоего друга царапнул или укусил мертвец. А одежда родителей теперь изодрана в лоскуты, машина лежит на боку! Мальчик сжал кулаки, твердя себе, что это уже не мама. Чьи-то пальцы содрали полосу кожи от виска и до самых губ. Это уже не мама, а такое же чудовище, в каких превращаются все плохие люди! Значит, мама была нехорошей?!

– Не стой!

Они отшатнулись, когда мама подошла ближе, подволакивая за собой ногу. И Упала, когда кость не выдержала и сломалась окончательно. Девочка взвизгнула, тотчас же испуганно зажав себе рот рукой. Нельзя кричать, нельзя! Если бы кто-нибудь пришёл на помощь! Может, опять убежать в дом и залезть на самый верх?

* * *

Длинный ноготь легко вошёл в выпученный глаз. Мерзкий хлюпающий звук. Дёрнуть на себя, прямо на выломанный из кровати железный штырь!

Вопреки распространённому мнению, с живым мертвецом справиться достаточно легко. Достаточно вырвать глаза, перерезать сухожилия ног. И всё, он будет бессильно корчиться на земле, размахивая руками.

Штырь пробил затылочную кость и застрял. В изящной ручке появился длинный кухонный нож, каким любая хозяйка не раз шинковала капусту. Полоснуть по нелепо вытянутой руке, перерезая сухожилия на запястье – теперь-то уж не схватит! Откатиться в сторону, воткнуть клинок под колено и дёрнуть вправо.

– Что стоите?!

Мальчик и девочка не слышали, замерев, словно статуи. Даже тело, с неприятным звуком упавшее на потрескавшийся асфальт никак не изменило их состояния. Девочка уткнулась другу в плечо, как будто так можно было защититься от мёртвых рук. Новые хозяева мира очень любили медленно отрывать кожу лоскутами, удерживая свою жертву, пока та не сходила с ума от боли.

Несколько ударов по высокой проржавевшей ограде и длинный прут, выполненный в виде копья, упал на дорогу, переломившись примерно посередине. Скинув красный капюшон за спину, девушка подобрала новое оружие. Забралась на полуразрушенный каменный постамент и прыгнула, высоко подняв копьё над головой.

– Теперь точно не выберется, – она подмигнула застывшим детям. – Подъём! Имена, пароли и явки! В смысле, что вы тут делаете? Их сейчас будет ещё больше!

Переломив ударом импровизированного копья позвоночник лежащему телу, девушка присела и заглянула мальчику в глаза.

– Просыпайся! Хочешь защитить сестру, лучше найди себе топор или ещё какое-нибудь подобие оружия. Скажи спасибо, что я сюда зашла, – она помахала рукой. – Ой.

Девушка вытащила из кармана грязных джинсов кусок ткани и тщательно оттёрла с рук вязкую жидкость, брезгливо поджав губы.

– С этими тварями всегда так. Грязные, вонючие... И не поверишь, что когда-то были людьми.

Из тёмного провала дома, что стоял через дорогу, послышалось монотонное бормотание. Что-то упало.

– Да что же им неймётся? Так! Отмерли и побежали за мной! Нет? Хорошо...

Два хлёстких удара раскрытой ладонью повалили детей наземь. Мальчик сразу же вскочил, с кулаками бросившись на девушку.

– Но, но! Стоять! Я тебе жизнь спасаю!

Пропустив кулак сбоку от себя, она легко толкнула мальчика в плечо.

– Ноги в руки и бежим. Это лучшая тактика, проверено на собственном опыте!

Обычно мертвые не бормочут, голосовые связки у них уже разложились. Но если ты услышала бормотание, то бежать надо как можно быстрее и дальше. Потому что все живые люди нового мира лучше всего умеют убивать. И неважно кого, мёртвого или живого. А заражение начинается с расстройства психики. Человеку начинает мерещиться невесть что, он с ужасом осознаёт, что перестаёт себя контролировать. Сначала появляются мысли: «А не убить ли мне вон того?» Начинает раздражать абсолютно всё. По малейшему поводу впадаешь в ярость. И вылечить это невозможно никак. Совсем. Если тебя укусили, царапнули – ты обречена. Через несколько дней твоё сознание погрузится в пучину безумия, и ты будешь бродить среди мёртвых, пока не умрёшь. Тебе не надо будет есть, пить, спать. Тебе не нужна будет человеческая близость – тебе вообще ничего будет не надо. Зато твои рефлексы обострятся, ты станешь сильнее, ловчее и быстрее. Но тебе будет всё равно. Ты будешь просто нерассуждающим биоконструктом, запрограммированным на создание себе подобных. Своеобразная раковая опухоль, неостановимо поражающая здоровые ткани.

– На чердаке можно спрятаться, – девушка неопределённо мотнула головой. – Поторопимся! Надеюсь, вы умеете прыгать.

Утерев сестре слёзы, мальчик потащил её к обшарпанному дому. В укрытие! В высотных домах всегда можно спастись, если хорошо постараться!

– Живее!

Даже с одним заражённым справиться очень нелегко. Что уж говорить о пяти! Подгоняя детей, девушка выглянула в разбитое окно. Конечно! Скоро наступит темнота, мёртвые будут более активны... Это сейчас они могут лишь бродить, находясь в апатии, да пытаться схватить своими прогнившими руками. А с наступлением ночи те, кто ещё не разваливается на ходу, начинают очень быстро бегать.

Теперь у них есть «вожаки» – заражённые. И наступает ночь. Даже остатки военных не рискуют выезжать из своих бункеров в эту пору. Просто скопище мертвецов сравнительно безопасно, от него можно попытаться убежать, но рядом с вожаками они становились похожими на стаю волков, планомерно загоняя свою жертву в ловушку и обрушиваясь на неё из самых неожиданных мест.

К счастью, пролёт, ведущий к чердаку, не обрушился. Всего лишь метровый провал примерно посередине. Только человек или заражённый могут перепрыгнуть. И дверь на месте. Хотя... куда ей деться?

– А почему у тебя красный плащик такой? – девчушка потянула за край плотной красной ткани.

– А потому что я – Красная Шапочка, – девушка присела. – А где ваши родители?

– Съели наших родителей, – неожиданно злобно выпалил мальчик. – И нас съедят. И тебя с твоей красной шапочкой.

– Ну-у-у... Не будь таким пессимистом, – девушка погрозила ему пальцем. – У меня есть волк, и он меня защитит.

– Не вижу никакого волка.

– Увидишь ещё, – Красная Шапочка улыбнулась. – А теперь немного полетаем!

Подхватив девочку под руки, она отошла на несколько шагов назад и прыгнула. Занятия акробатикой в той жизни, до становления Нового Мира, всё ещё не забылись. Короткое мгновение полёта в воздухе... и она мягко приземляется, не выпуская девчонку. Подталкивает её к железной двери и прыгает обратно.

– Только не бойся, ладно?

– Я ничего не боюсь, – мальчик фыркнул, но позволил себя поднять, плотно обвив руки вокруг шеи Шапочки.

– А ты тяжелый!

Вновь разбег. Ухо уловило грохот рассыпавшейся груды обломков у лестницы. Значит, мёртвые уже здесь! Ничего, ещё не вечер, ничего ещё не ясно, как говорилось в старинной песне. Подход к убежищу только один. И в нём нет окон. А заражённые ещё не научились прогрызать бетонные стены.

Вновь полёт в воздухе. Ногу прострелило короткой болью. Надо бы найти новые сапоги, в этих подошва совсем уж истончилась.

– Ты на самом деле Красная Шапочка? – девочка всё также сидела около двери, даже не пытаясь её открыть.

– Естественно! – девушка улыбнулась. – Видишь, какой у меня красивый плащ?

– Ага... – в глазах девочки появился намёк на смех. – А дашь поносить? А волка покажешь? Он тебя не хотел съесть? Только помогал? А написано совсем по-другому...

– Обязательно, как только разберёмся с этими некультурными монстрами.

* * *

Хорошо, что замок не проржавел. И что его хранит? Неизвестно.

Зачем в психбольнице, на чердаке, оборудовать целый мини-бункер? А ведь раньше в нём хранили препараты. Когда она ещё лежала тут, после того, как рассказала маме, что её укусил оборотень.

Сейчас даже смешно вспоминать, но тогда она действительно верила в это и выла на полную луну. В конце концов, когда она начала рычать на соседскую собаку, родители не выдержали и отправились к психотерапевту. Или психологу, она так и не научилась различать эти понятия.

А потом отдельная комната в этом самом здании, мельком услышанные обострившимся слухом отрывки разговоров.

«Театральное поведение... она не нуждается... истерия...»

Сначала ей было интересно. Приходили люди в белых халатах, разговаривали с ней о животных, о людях. Читали сказки. Рассуждали насчёт того, что такое сказка и выдумка, что такое реальность...

Потом её стали заставлять пить какие-то таблетки. Перестали пускать в спортивный зал, где она тренировала свои гимнастические навыки. Потом родители стали приезжать не три раза в неделю, а раз в месяц. Ей казалось, что она никому не нужна, что её забыли. Она кидалась на приходящих к ней врачей, царапала их отросшими удивительно крепкими ногтями.

Она потеряла счёт времени... И когда ей уже начало казаться, что она превращается в настоящего волка, что-то в окружающем мире изменилось. В дверь ворвался один из санитаров и подхватил её, жалкую и слабую, под руки. Схватил могучей ладонью за плечо и потащил за собой. Во второй руке он держал автомат.

Около этой самой двери он впервые воспользовался им, снеся голову шатающемуся врачу. Тому самому, который тогда читал ей «Красную Шапочку».

* * *

– Эй! Ты чего встала? – мрачно вопросил мальчик. – Дверь-то закрой хотя бы.

– Конечно, закрою.

Внутри вместо замочной скважины был здоровенный штурвал. Да и сама дверь толстая, никаким мертвецам не проникнуть.

– Давай, помоги мне, – скрипя, стальное колесо неохотно провернулось два раза и застыло. – Отлично.

– И что, нам тут сидеть до завтра? – мальчик передёрнулся.

Действительно. Сейчас убежище выглядело не лучшим образом. Работала только одна лампа, видимо, генератор опять вышел из строя. Многочисленные сколы на зелёно-белых стенах. Слово в ответ на нерадостные мысли лампа погасла, оставив всех в полной темноте. И опять включилась. Обстановка как раз такая, чтобы испугать маленьких детей.

– Не бойтесь, – Красная Шапочка присела, не обращая внимания, что полы плаща упали в пыль. – Тут нас никто не достанет. А завтра я отведу вас к военным, они точно защитят. Видели бы вы их бункеры! – она всплеснула руками, вновь отколов штырём кусок штукатурки. – А сейчас вам лучше лечь и поспать.

– Эти твои военные не смогли защитить папу и маму, – мрачно проговорил мальчик. – С чего ты взяла. Что они защитят нас?

– Защитят, будь уверен. Моих защитили. Наверное. Подождите, я проверю тут всё.

Она никогда не понимала, почему ей не верили. Крепкие ногти, ловкость... Она видела в темноте намного лучше, чем все они!

Убежище представляло собой две комнаты, соединённые коротким коридорчиком. Первая комната выполняла функции прихожей, отделённой от жилой площади ещё одной дверью. Правда, замок на ней был сломан.

Около сломанной батареи деревянные половицы были темнее, чем остальные. Вот и тёмные потёки на стенах. Даже на потолке, вроде бы, есть несколько. Именно тут она первый раз защитила себя и научилась убивать.

* * *

Когда санитар закрыл за собой дверь, он первым делом предупредил её, чтобы она не смела на него бросаться.

– Я тебя спас исключительно из-за своих симпатий, – он предупреждающе качнул дулом автомата. – Будешь корчить из себя сумасшедшую – пристрелю.

И, видя на её лице непонимание и лёгкий испуг, рассмеялся.

– Да не бойся ты, это я так, от нервов. Ложись пока что спать.

– А что случилось? – голос, после долгого времени рычания и звериного воя стал каким-то неуверенным, дрожащим.

– Да кто его знает.... Говорят, то ли взорвалось что-то на жутко секретном заводе, то ли ещё что-то. Захожу я сегодня в трамвай, а там люди странные какие-то. Сидят все по струнке и зырят перед собой, как неживые. Я захожу, спрашиваю, чего они такие. И тут одна бабка как прыгнет на меня! Я, блин, сначала чуть не выпал из дверей. Схватил её за руку, спрашиваю, что с ней, а у неё одного глаза нет и с руки кожа содрана. Прям до кости! Тут я и думаю, что надо бы отваливать. Окно пробиваю, выпрыгиваю. Чуть ногу себе не сломал... Бегом сюда. А по пути другана встретил. Он ж у меня военный, и глядь, с оружием тащится. Говорит, держи автомат да несколько магазинов, а то фигня какая-то творится. Ну, я сразу же сюда и прибежал. А тут тоже все странные такие же. Администратор, не знаю, как его зовут, вообще с порога на меня кинулся. Я в него стреляю, а он дальше идёт. Думаю, ну его нафиг, в другие палаты заглядывать – вдруг там тоже такое же. Тебя вот взял и всё.

– Вы хотите сказать, там все превратились в оживших мертвецов? – тогда она была девчушкой лет тринадцати. – Я бы сразу унюхала, если бы мёртвые шатались!

– Да не знаю я, – мужчина покачал головой. – Может биологическое оружие какое испытали или ещё чего-нибудь. Завтра я попробую выбраться, посмотреть, что да как.

– Ой! Смотрите!

С дула автомата на пол упала крупная капля крови.

– Вот блин. Где ж меня так угораздило? – мужчина внимательно осмотрел глубокую царапину на предплечье. – Ладно, заживёт ещё, – вытащив из кармана белого халата толстый моток бинта, он наскоро замотал руку. – Пока что так сойдёт. Эй! Кстати, держи вот запасные ключи. Мало ли, что со мной случится, не выберешься же потом.

* * *

Действительно, как она тогда спаслась? Красная Шапочка мотнула головой. Воспоминания о том эпизоде как отрезало.

– А ты как нас нашла? – девочка ворочалась на груде старых тряпок, пытаясь выбрать удобное положение.

– Шла в Домик. К бабушке, хе-хе. Это бункер ближайший так называется, – пояснила девушка, уловив её удивлённый взгляд. – Там как раз требуются такие, как я. Не боящиеся выходить в мир в одиночку и без груды оружия. То ли потеряли что-то, теперь не могут найти, то ли, наоборот, нашли и хотят потерять... Не знаю. Теперь лучше спи, завтра нам, скорее всего, придётся хорошенько побегать.

Хоть этот район и был достаточно спокойным, всё-таки, до входа в бункер километр-два, мёртвые появлялись здесь в достаточном количестве. Естественно, не так, как около Драмтеатра, куда даже военные не рисковали соваться.

Прижав ухо к двери, Шапочка уловила неуверенные шаги. Бормотания не было, значит, обычный мертвяк. Шаги резко прекратились – прыгать они никогда не умели, слишком мышцы сгнили. Она знала, как сейчас мир выглядит снаружи. Тысячи искажённых лиц, уныло смотрящих на мир затянутыми пеленой глазами. Мерный стук шагов, кое-где разрываемый монотонным бормотанием. Где-нибудь в этой толпе отчаянно отбивается одинокий живой, бесцельно тратя патроны, снося мёртвым головы. Но он чувствует, как на его плечи ложатся вымазанные в тёплой слизи руки, чувствует, как чьи-то зубы прокусывают его кожу. Неприятная смерть. Впрочем, никто по-другому не умирает.

Шапочка знала это уже давно. И она когда-нибудь повернётся недостаточно быстро или уснёт в недостаточно надёжном месте. И пополнит собой ряды шатающихся мертвецов.

Говорят, что на другом континенте с ними уже справились и люди живут среди цветущих деревьев, ходят по улице и днём и даже ночью без опаски! Но как переплывёшь океан? Если река, протекающая в каменных объятиях набережной, заполнена окончательно разложившимися трупами, среди которых плавают мёртвые рыбы, то что стало с океаном? Если бы военные захотели бороться, они бы смогли отчистить хотя бы один район от мертвецов, поставить заграждения! Но они предпочитают отсиживаться в своих безопасных, закопанных в землю, металлических убежищах, лишь изредка высовываясь на землю в полностью закрытых танках. Наверняка и отец, работал же в какой-то там жутко военной организации, сидит там и думать не думает про свою дочь.

От обиды, грызущей душу уже десять лет, хотелось выть. Но Шапочка, ещё в первый раз выломав штырь из ограды психбольницы, приказала себе не сметь этого делать. Такие эмоции заставляют тебя смотреть в себя, стать менее внимательной. В конце концов, ты и не заметишь, как потеряешь сознание от укуса. Так глупо и быстро закончить свои дни явно не входит в её планы.

Дети уже уснули. Надо бы и самой прилечь.

В дверь яростно застучали. Чем-то металлическим. Каким образом живой смог ночью проникнуть сюда?!

Прихватив с собой штырь, девушка крутанула колесо двери.

– Быстрее! – ткнув в грудь перепрыгнувшего через провал заражённого, Шапочка резко дёрнула человека на себя.

Не обращая внимания на возмущенный бубнёж, она окончательно спихнула вниз утратившего равновесие врага. И пинком придала спасённому ускорения.

– Двигайся быстрее! – провернув штурвал, она откинулась на стену. – Оу. Ты кто такой?!

– Бу-бу-бу! Бу-бу-бу-бу!

– Сними свою маску, она тебе всё равно не поможет, – Шапочка обвела помещение скептическим взглядом. – Тем более, тут. Эй! Ты меня слышишь вообще?!

– Прошу прощения за столь недостойное поведение, – расстегнув ремешки шлема, гость снял противогаз. – Не нашлось ничего лучше, чем защитить лицо. Ты не представляешь, сколько там этих мертвецов! Во!

В качестве доказательства он продемонстрировал следы зубов на рукаве шинели.

Такой же, как и она, свободный ходок.

– Тебе не жарко, нет? Раздевайся, нужно осмотреть тебя!

– Эм-м... – парню на вид лет двадцать, не больше.

– Не красней, я не нежная девчушка. А если тебя прокусили, бегать от заражённого по тесной комнатке прикажешь? По твоей милости, штырь снаружи лежит...

– Ладно.

Нехотя он расстегнул плотную шинель, и где только взял? На улице жара неимоверная, ей в своих джинсах, толстовке и плащике уже жарко! Вслед за шинелью на пол полетела самая настоящая кольчуга с длинными рукавами. Мелкие кольца, её-то он где взял?

– У меня родители были ролевиками, – заметил он взгляд. – В наследство досталось, понимаешь ли. Это всё, – он кивнул на автомат и противогаз с каской. – С солдата снял. Он реально мёртвый был, не ходячий!

– Мгм, не думала, что мёртвые в нашем мире встречаются лежачие, – пробормотала Красная Шапочка, тыкая пальцем в синяк на спине. – Не дёргайся, кто тебя так приложил?

– Не знаю я. Спасибо, что приютила. Обещаю не лезть, – он дёрнулся, когда ноготь впился ему в спину. – Не злись, это я так.

– Вот так-то, – Шапочка хлопнула его раскрытой ладонью по спине. – Я сражалась одновременно с десятком заражённых, и убежала от них! А чего добился ты?

– Пробежал ночью из соседнего дома сюда, – пробурчал парень.

– Отлично, – девушка дёрнула завязки плаща, позволив ему стечь на пол. – Нет, не прокусили. Есть где-нибудь ещё такая же кольчужка? Хочу себе приобрести...

– Ну, у меня в схроне вроде бы была ещё одна. Но она порвана на животе, не знаю, подойдёт ли тебе, – протянул тот. – Завтра могу тебя провести.

– Не поворачивайся! – вскрикнула Шапочка, схватив парня за подбородок и зафиксировав голову. – Мне надо переодеться, а в другой комнате дети спят. Надеюсь, в Домике будет вода... Учти, повернёшься – вломлю.

– Ладно, ладно, убедила! – парень вскинул руки. – Ты знаешь, сколько я с девушками не общался?

– А мне то что? Я вот тоже никогда с мужским полом не общалась, не испытываю от этого хоть какого-то дискомфорта. М-да. Надо бы взять где-нибудь футболку, – последнее она пробормотала себе под нос.

Жесткая ткань давно нестиранной толстовки основательно натёрла кожу. Вон, даже покраснела! Это в старом мире можно было вымыться в любом доме, а сейчас сантехника осталась только в бункерах, да и то, не во всех она нормальная. Хорошо, что догадалась оставить тут комплект чистой одежды. Но он последний.

Джинсы тёмно-красного цвета, новая, более лёгкая толстовка, доходящая до колен и застёгивающаяся под подбородком. Молнию заклинило на уровне живота. Проклятье! А этот несчастный так и норовит хоть как-то повернуться. Раб инстинктов. Подцепив собачку ногтём большого пальца, она дёрнула вбок. Молния застегнулась нормально. Вытащив из жесткого футляра зеркальце, обернутое несколькими слоями поролона, Шапочка с удовольствием посмотрелась. Волосы тоже не мешает вымыть, висят грязными сосульками, даром, что забраны в хвост.

Одежда должна быть всегда максимально плотной, что невозможно было её прокусить. Это только заражённые обладают такой силой, что на самом деле могут порвать прочные синтетические нити, после смерти тела мышцы теряют свою нечеловеческую силу и порядком подгнивают.

Самодельный пояс с ножнами под кухонный нож удобно устроился на бедре. В маленьком зеркальце отражалась ладная фигурка, когда приходится бегать каждые несколько минут – фигура сама заботится о себе. Шапочка хихикнула. Когда ей было лет десять, по телевизору постоянно крутили передачи диетологов и рекламировали «чудодейственные препараты из самых недр Ада», то есть, с вершин Гималаев и прочих гор. А сейчас любая девушка, если она не сидит, словно презренный трус, в бункере, поневоле будет обладать хорошей фигурой.

При более тщательном поиске за остатками батареи нашлась пара новых сапог. Даже с целыми подошвами! Натянув их, Шапочка завернулась в плащ.

– Можешь поворачиваться.

– Ты ничего такая, – парень кивнул. – Ещё бы не была такой злобной...

– Я не злобная. И я ложусь спать. Но учти, если что, я выкину тебя обратно к милым гостям. Вон, как раз один головой в дверь долбится.

– Не слышу ничего. Я тоже ложусь спать. Но, если что, я ничего не буду делать.

– Не вздумай открывать дверь, кто бы ни стучался, лучше меня буди, понял?

Сон всё не шел. Матрас казался слишком неудобным, одеяло слишком жёстким. Резко выдохнув, Шапочка подскочила. Плевать, всё равно темно. Расстегнула толстовку и скинула её с себя. Разорвала плотно завязанный полиэтиленовый пакет и обтерла полотенцем пот с тела. М-м, блаженство, скорее бы наступила осень. Не жарко, но и не холодно...

В дальнем углу зашевелился спасённый парень. Небось сейчас силится разглядеть что-нибудь, жалкий человечишка. Отвернувшись к стене, Шапочка накрылась плащом и прикрыла глаза.

– Прекрати там возиться, заснуть не даёшь, – она подложила край плаща под бок, всё-таки, ткань матраса слишком груба для её нежной кожи.

* * *

Как она смогла прорваться сквозь орду мертвецов, в которых за ночь превратились все, находящиеся в психбольнице?! Она не помнила, очнулась только на пороге, изо всех сил наваливаясь на дверь, на которую с другой стороны усиленно давили мертвецы.

Провернув ключ в замке, сползла по стальной поверхности на крыльцо. На первом этаже стояли толстые решётки, даже разбив стёкла, мертвецам не выбраться. М-да, на втором тоже. Только на пятом почему-то нет. Особо умный мёртвый решил этим воспользоваться. Упав, он больше не шевелился.

Только сейчас она поняла, что одета только в красное одеяло из тяжёлой ткани. Куда девалась вся её одежда?! Ойкнув, она поскорее закуталась в кусок поплотнее. Хорошо, что никто не видел, а то стыда не оберёшься. Может, у этой девочки найдётся что-нибудь? Осторожно приблизившись к мертвецу, она ткнула в него пальцем. В ответ рука погибшей дёрнулась и пальцы сжались. Проклятье! Взвизгнув, она отскочила. Огляделась в поисках какого-нибудь оружия. О!

Из земли торчал короткий штырь, не дающий машинам втиснуться в зазор между двумя бетонными блоками. Если его раскачать... Час усиленной работы, раскопок ногтями, очень тут пригодившихся. В награду у неё в руках оказалась двухметровая, покрытая землёй и очень тяжёлая палка.

– Хи-хи. Теперь я буду копьеносцем, – она ударила оружием по блокам, счищая неприятную на ощупь землю.

Девочка, упавшая с пятого этажа, явно была мертва. Лужа крови, пропитавшей светлые волосы, широко раскрытые глаза. Переломанные ноги, неестественно искривлённая спина. И при этом она хрипела и пыталась встать!

Осторожно подобравшись к ней, Шапочка закрыла глаза. Она никак не могла заставить себя ударить человека, пусть даже и технически мёртвого. Но, если подумать, это уже просто мёртвое тело! Мертвец!

Не рискнув открыть глаза, она широко размахнулась. И конец штыря опустился на голову девочки. Хрип мгновенно стих, с тихим стуком рука упала на асфальт.

– И мне в это одеваться? – Шапочка брезгливо поморщилась.

Но делать нечего, не ходить же по городу голой? В одном куске ткани... Быстро стащив с девочки джинсы, натянула их на себя. Немного жмут в бёдрах, всё-таки, бывшая владелица года на два младше... Футболка с длинными рукавами и вовсе сначала не хотела надеваться. Голова не проходила. В конце концов, она просто разорвала её по бокам и, надев, связала на талии.

Куда теперь идти? Если интуиция не подводила, эти жуткие мертвецы теперь везде. А вдруг... вдруг, она осталась единственным живым человеком на всей планете? Впрочем...

* * *

– Ещё шаг и тебе конец, – сонно пробормотала Шапочка. – Я вырву твои глаза и пришью их к ладоням.

Оказывается, пока она спала, плащ сбился в ноги. И проклятый человечишка этим воспользовался.

– Я же предупреждала, – уныло проговорила она. – Отвернись и забудь всё, что видел. Были бы мы в старом мире, может, что-нибудь и получилось бы. Но за дверью нас поджидают орды мертвецов, возможно, меня уже сегодня укусят. Так что, советую тебе выкинуть все свои похотливые мыслишки из головы.

– Да я ж ничего! – парень облизнулся, смотря, как Шапочка судорожно надевает толстовку, и излишне резким движением застёгивая под самым горлом.

– Ох! – девушка вскрикнула, прищемив собачкой кожу. – Знаешь, что это за здание? Психбольница. Последний год перед началом Нового Мира я пролежала здесь на третьем этаже. Последние полгода я не выходила из своей палаты и меня пичкали какими-то странными лекарствами, из-за которых мне везде мерещились волки. Ты всё ещё считаешь меня настолько привлекательной? – она затянула завязки плаща и заново застегнула пряжку ремня с ножом.

– В самый раз...

– Солнце уже поднялось, пора выдвигаться. Если не боишься запечься в своём скафандре – одевай его, – девушка открыла дверь в соседнюю комнату.

Дети мирно спали, закутавшись в старое тряпьё и трогательно прижавшись друг к другу. Во что бы то ни стало надо дотащить их до Домика и оставить там. Наверняка дети кого-то из безумцев, считающих, что смогут своими силами преодолеть Океан и оказаться в мире, свободном от мертвецов. Наивные глупцы, никто не способен вырваться из Нового Мира. Шапочка была уверена, что и за Океаном ситуация не лучше. Если не хуже.

– Подъём! – она громко хлопнула в ладоши. – Встаём, умываемся! Вода в углу в бочке! Хотя нет, лучше не умывайтесь, – она недоверчиво посмотрела на ряску, затянувшую поверхность воды.

Если глаза её не обманывали, там даже наблюдалось какое-то шевеление.

– А чего так рано? – мальчик усиленно тёр глаза кулаками. – Мы даже выспаться не успели!

– Неженка, – фыркнула девушка в ответ. – Ты откуда хоть, чудо?

– Оттуда, куда такую, как ты никогда не пустят.

– Хм. Не знаю такого места, куда бы меня не пустили, – Шапочка задумчиво почесала щёку. – Всем нужны люди, не боящиеся хилых ходячих трупов... В особенности, девушки. А ты ведь их боишься? Ну, естественно! О чём я спрашиваю! Ты наверняка родился в бункере. Мгм. На вид тебе лет девять, началось всё лет двенадцать назад. Ну да, ты уже из поколения Нового Мира. И, судя по бледной коже и небольшому росту, родился в бункере. Сидел там в полной безопасности под прицелом окуляров врачей и защитой сотен солдат. Мгм. Судя по вот этой нашивке, ты из Домика-пять. Как тебя так далеко забросило-то? Ладно, это не так уж и важно. Проснулись?! Нам придётся, скорее всего, хорошо побегать!

– А ты одолжишь мне такую железную палку? – спросила девочка. – Ты же с помощью неё этих мертвецов убиваешь, да?

– Тут надо ударить правильно, – воровато оглядевшись, Шапочка подошла к стене.

И вынула из неё приличный кусок. Из ниши за ним тугой свёрток желтоватой ткани. Бросив ткань на пол, она аккуратно положила на пол полиэтиленовый пакет.

Внутри оказалось несколько блестящих металлических толстых палок, лежащих в россыпи прозрачных шариков.

– Чтобы влагу впитывали, – пояснила девушка. – Отличные титановые штуки. Не гнутся, не ломаются. Даже не царапаются об кости. Но, смотри, ими ещё нужно правильно ударить. Ты маленькая, едва достанешь среднестатистическому мертвецу до груди. Запомни, в живот и прочие уязвимые места живого человека такого бить бесполезно. На кишки мёртвому плевать, он всё равно ничего не ест.

– А почему тогда они съели папу? – в глазах девочки появились слёзы.

– Хм. Не видела я там костей. Где его съели?

– Он рядом лежал, когда ты маму убила.

– А! Ну это не съели, так, покусали. Когда мертвец откусывает от живого человека кусочки, он автоматически проглатывает их. И они так в его желудке и кишечнике и болтаются. Некоторые настолько «наедаются», что у них животы распухают от газов гниения. Такому зажигалку в рот засунь и всё. Но на чём я остановилась?

– На том, что я маленького роста.

– Ах, да! Итак. Тебе лучше всего бить по коленям. Вот так размахиваешь, и как можно быстрее бьёшь. Если тебя схватили за руку – бьёшь другой рукой по локтю. Поэтому лучше иметь при себе две палки. Все мертвецы же уже подгнившие, не такие крепкие, как мы. Хороший удар и они утрачивают подвижность. А потом только позвоночник сломать или голову. И будут они вечно лежать, пока их кто-нибудь не сожжёт или не съест. Чаще всего, это их же собратья. Мерзкие существа.

– То есть, надо так? – девочка подобрала два штыря. – Почему они такие тяжелые?

– Не тяжелые они. Пять килограмм всего лишь весят, я специально в Домике взвешивала, – Шапочка пожала плечами. – Помахай ими с моё, такие мышцы будут... Нет! Не так, ты что! Пока ты будешь так красиво размахивать палкой, как мечом, тебя уже несколько раз укусят.