Текст книги "Кровавые свитки (СИ)"
Автор книги: Евгений Гетманенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
Придя в зарождающиеся поселение, Дзирт обнаружил, что уже не только доставили заказанные строительные материалы, но и большая их часть стала высоким забором. Поселенцы серьезно отнеслись к возможности повысить свою безопасность, затруднив проход на территорию городка. Да, такой забор не выдержит серьезного нападения, и перелезть через него возможно, но мелкие банды и воришки понесут серьезные потери, при наличии защитников. Желающие стать на стражу покоя своих близких и соседей выстраивались в очередь, люди устали жить в страже перед угрозой нападения всякого отребья. Слух о том, что какой то нобиль наводит порядок в глухих кварталах заставила вспомнить людей(и не людей) о чувстве гордости и самоуважения.
– Да, похоже, от меня мало что зависит, кроме корректировки курса!– подумал Дзирт, шагая по зарождающемуся поселку ил городку.
Гладиус– имперское, обопщительное, название мечей, в первоначальные эпохи касалась лишь коротких мечей длиннее пехиса (здесь1 пихис примерно равен 50 сантиметрам), но короче градуса (здесь 1 градус равняется 2 пихис или 1 метру), в настоящий момент так называют любой меч, добавляя описание размера и типа. Пример: имперский простой пехотный стальной гладиус длинной 1 пихис и 10 дигитус (1 дигитус равняется ржаному зерну сорта Серебряный септимик)
Примечание: здесь и далее упоминаются меры длин и весов, веденных Уриэлем II 'для унификации размеров оружия, доспехов, емкостей и другого военного имущества', неофициально, причиной такого нововведения стало обилие неточных и своеобразных измерительных единиц, позволяющим торговцам умышленно экономить на материалах и завышать закупочные цены за счет казны. За основу император взял некоторые традиционные с древних времен единицы измерения и перевел их в соответствие с размерами ржаных зерен и их весу и количеству в емкости, равной минимальной единицы веса и объема. Таким образом, в любой части империи стало возможным получение товара в нужных покупателю размерах и количеству. Однако, в торговой среде долго еще бродили бунтарские мысли, что выразилось в нескольких попытках мятежа еще во времена Уриэля II.
Нобиль– обобщенное обращение к представителям знати и состоятельным гражданам, корнями уходит в глубь имперской истории. Нобилитет включает в себя: природную знать (Patricia -патриев, патрициев), жалованную знать (Patricia novum– патрициа новум– дословно новые патриции), почтенные граждане (honestis civibus-хонестус сивибус, торговцы, ученые, потомственные военные, маги, имеющие гражданство империи по праву корня (Patricia radix), т.е не менее трех предков по мужской лини), достойные граждане (honestam cives– хонестам сивес– горожане-ремесленники, горожане– торговцы, ветераны легиона, маги и пр. граждане, имеющие гражданство империи с рождения (Patricia semen) и имеющие заслуги перед империей. Остальные, включая всех жителей провинций, не относящихся к высшей знати, прав называться нобилем не имеют.
Глава15
Купил дом? Сломай его, пока не пришли гости!
Круговорот дел закружил героев с невообразимой скоростью, требовалось решить уйму вопросов: что, из чего и где строить, где взять материал, кого направить на стройку, кого занять другим делом, а кому и камни таскать не доверишь. Были собраны рыболовецкая артель, гончарная, плотницкая, включавшая так же всех бондарей и корзинщиков, кузнечная (в числе поселенцев оказались невостребованные кузнецы и подмастерья, а так же те, кто не поладил с гильдией), прядильно-пошивочная (половина девочек из приюта, несколько старых швей и бездетных вдов) и поварская (все, кто чем то мог помочь в готовке, включая подсобных рабочих), животноводческая (уцелевшие жители и живность из разоренных бандой Острозуба поселений).
Все это только звучит громко, на самом деле, одним не хватало знаний и умений, другим уже здоровья, третьим желания, и всем не хватало материалов и инструментов. Однако, всеобщее помешательство тем и хорошо, что оно всеобщее, весть о наличии документов, разрешающих возвести в предместье столицы новое поселение с правом собрать свой гарнизон, опьянила и притупила критичность мышления. Люди легко согласились сложиться на приобретение необходимых товаров, снаряжение отряда и постройку укреплений.
Но, данная коварной судьбой и бандитами, отсрочка подошла к концу. Ранним утром, когда народ еще не успел разойтись по делам, к 'стенам города' подошел враг!
Банда Хуркум-гро-Груба, носящая грозное название 'клан Каменные топоры', пришла с утра не потому, что старалась встать пораньше, а потому, что, празднуя победу над конкурентами из клана 'Костяные ножи', еще не ложилась. Суровые орки, норды и другие отщепенцы рас, населяющих империю, считали себя истинными воинами, поэтому наличие у 'сопляков' оружия не воспринимали серьезно. Поэтому, когда перед ними оказался высокий забор высотой в 3 гадуса, ворота с подобием надвратной башни и несколькими башенками– площадками по периметру, а так же мужичье со щитами, вооруженное окованными дубинами и копьями, были настолько поражены, что, некоторые, начали трезветь, а самые недоверчивые– прикладываться к бурдюкам с вином.
Одноухий орк не любил неожиданности, так сильно не любил, как может не любить орк, потерявший из за них, сначала, левого уха, а затем и двух пальцев на правой руке. Наличие стен и охраны на месте развлечений были теми самыми неожиданностями, поэтому он без раздумий приказал своим бойцам ломать забор, делать лестницы из любых подручных материалов( разумеется он сказал несколько грубее), но, убить 'етих уб....', гм...., не хороших личностей, имеющих честь происходить от женщин, предпочитающих случайные связи, и различных животных...
Естественным стало разделение, и без того поредевшей немногочисленной банды, на несколько самостоятельно действующих групп. Одни бросились ломать ближайшие хижины, попутно убивая и грабя жильцов, другие пытались сломать ворота, третьи перелезть через забор, четвертые сделать лестницы. Так бы и продолжалось до вечера, если бы это были прежние трущобы, но теперь местные жители ощущали себя хозяевами этой земли, у них был свой нобиль и дружина, поэтому ворам, забравшимся на забор и ломающим ворота, устроили 'теплый прием'. Мальчишки и женщины кидались в них камнями и гнильем, обливали помоями, мужики– трудяги стали бить инструментом, наспех собранная, но не обученная дружина пыталась колоть и дробить своими 'поделками'. Потеряв пять бойцов убитыми и десять ранеными, бандиты отступили.
Хуркум-гро-Груб был взбешен, он не был участником серьезных битв, не штурмовал крепостей, даже варварских, но считал себя великим бойцом, поэтому наглое сопротивление 'помойных крыс' был для него как плевок в душу. Собрав своих бойцов, он распределил из на пятерки, которые должны были самостоятельно подготовить лестницы, по которым они должны забраться на забор, в то время как две группы из десяти бойцов будет охранять выходы, попутно они должны собрать дрова и изготовить факелы, что бы сжечь поселение после разгрома.
План показался всем хорошим, и бандиты с энтузиазмом взялись за дело, очень уж обиделись они на не вежливый прием. Когда Магнус показывал середину дня, лестницы были готовы, а один отряд сделал тяжелый таран.
– Нападаем по моей команде! Дро-Вирр, ты с со своими к с реки! Фунгус, на тебе штурм ворот! Варт, твой отряд с юга, в помощь тебе Хисс и его парни. Пус и Барба на северную сторону! Остальные за мной, к западным воротам! – раздавал на ходу приказы, Хуркум.– Вперед, сжечь крыс, баб не трогать, они на продажу!– закончил инструктаж своего, пестрого от разномастной брони и вооружения, отряда орк. Поселение было взято в кольцо и атаковано одновременно со всех сторон....
Однако, в лагере то же не сидели без дела. Дзирт понимал, что в стычке между вооруженными неумехами и безоружными, у последних значительно меньше шансов победить. Наличие в поселении ветеранов– легионеров не спасет, поскольку из тех уже труха спится, да и конечности не парные, а у противника многие имеют обноски, похожие на доспехи, что может означать наличие умелых бойцов. Поэтому Дзирт приказал насадить все молотки и топоры на длинные древки, превращая их в убогое подобие булав и секир. Так же, каждому поселенцу надлежало привязать к веревке или поясу, любой прочный и увесистый предмет, превратив тем самым в незнакомое для противника оружие– кисть* иметь сделанный из досок или сплетенный из веток шит, изготовлением которых занялись мастера. Не способным драться, было поручено собрать камней и быть готовыми забрасывать противника, как только он попадет на территорию поселения. Стены было решено оборонять до первой крови со стороны поселенцев, дальше все должны были отступить в центр поселения и укрыться за стеной щитов.
Таким образом, когда банда разбойников и дезертиров, пошла на прорыв, то их встречала не кучка стариков и мальчишек, пытающихся везде поспеть и защитить 'стены крепости', а вооруженное поселение, где каждый был готов биться.
Первыми в поселение проникли бандиты, штурмующие южную сторону, это было их единственное достижение, поскольку их забросали камнями и закололи самодельными копьями. Только темно-зеленый аргонианин, вооруженный ржавым пехотным гладиусом успел воспользоваться оружием, ранив двоих 'копейщиков'.
Отряду, защищавшему поселок с реки повезло меньше, рыжий хаджит, возглавлявший атаку, оказался ловким и умелым бойцом. Бандиты под его предводительством перекинули двоих опытных головорезов, а сам предводитель перепрыгнул забор без труда. Их совместная решительная атака позволила перелезть через преграду остальным и практически уничтожить отряд, защищавший стену.
От полного уничтожения поселенцев спасло сразу несколько вещей:
во-первых, к стенам изначально поставили мало людей, распределив их так, что бы они могли помочь друг другу, когда враг смел поселенцев, оказавшихся на месте прорыва, остальные отступили;
во-вторых, овраг и кусты, охватывающие территорию полукругом, задержали северный отряд и обороняющиеся отступили к центру поселения, посчитав, что атакуют только с юга и запада. Спеша на выручку в центр деревни, они наткнулись на западный отряд противника, преследующих, естественно, западный отряд защитников. Бандиты оказались окружены и забиты, превосходящим по численности, противником;
в-третьих, само поселение, являлось нагромождением разнообразных шалашей и землянок вокруг 'усадьбы с привидениями', как следствие, на пути основных сил противника были и землянки, и, уцелевшие после строительства, кусты, и каменная стена ограды усадьбы, которую бандитам пришлось обходить.
Преодолев все препятствия, Каменные топоры, вышли на площадь, в центре которой уже было возведено укрепление из перевернутых телег, бочек, 'рогаток' из кольев, которые легионеры всегда устанавливают на коротких привалах и для блокировки проездов. Все это великолепие, охранялась толпой вооруженных поселян, перед которыми лежали тела нескольких 'топоров'....
Хуркум-гро-Груба давно так не выводили из себя, он потерял людей в стычках с 'Костяными ножами', он потерял часть своей территории и 'подопечных', которые посмели уйти в новое поселение и решились противится его воле! Более того, они подняли оружие на его парней! Взбешенный орк не стал дожидаться, когда соберется его, растянувшееся для грабежа землянок, воинство, и ринулся, увлекая остальных бандитов в атаку на 'навозных червей'.
Атака банды была яростна, результативна и столь же самоубийственна. Первые 'топоры', достигшие линии укреплений, ценой своих жизней разметали хлипкие укрепления, но были исколоты самодельными копьями и забиты молотами. Вторая волна 'топоров' оправдала свое название и развалила строй защитников, не смотря на наличие у тех щитов, но их привычное оружие оказалось бессильно в массовой свалке. Камушки, подковы, перекрученные в шипастые шары гвозди, привязанные к веревкам, проникали через поставленную защиту, наматывали веревки вокруг рук, ног и топорищ. Спутанные по рукам и ногам, 'топоры' сбивались на землю и забивались без жалости.
Когда бандиты осознали, что их разбили, убегать было поздно, остатки банды были загнаны в, подожженный ими же, участок поселения, где и угорели. Главарь, на свою беду, был выведен из битвы в числе первых, получив молотом по колену и тяжелым камнем в висок, когда запрыгнул на перевернутую телегу.
– Почему же на свою беду?– спросит читатель, сей хроники.
Что ж, отвечу.... Дело в том, что, среди выживших были те, кто сегодня потерял своих близких, а так же ветераны, не мало знающих о том, что врага всегда можно успеть добить, но вот узнать о его командирах можно лишь у живого. Дорого обошлось бандиту его живучесть.
Дзирт отстранился от решения вопроса о пленниках, ему хватало своих проблем. Перед ним стаяли более важные вопросы о том, что делать с пожарами, куда девать убитых, как и чем лечить раненых, смогут ли они восстановить поселение, или оно сегодня было уничтожено.
Много, много мыслей было в его голове. Только в книжках и сказках герои бесстрашные, непобедимые и удачливые, только во вранье 'очевидцев', войны и приключения, трупы врагов и друзей проходят красивым фоном, а смерть благородна, героичная и поэтичная. Нет, в жизни это грязь, кровь, боль и потроха под ногами, и еще повезет, если не твои. Жизнь– самое ценное, что есть на земле, а смертные так стремятся ее отнять, или расстаться с ней.....
Эти грустные мысли долго бы роились в голове у Дзирта, однако обстоятельства вынужали действовать, ведь он тот, за кем пошли эти люди.... и прочие, а значит, он должен быть примером для подражания и определять задачи, решение которых необходимо для поселенцев.
– Поселение будет восстановлено, а твари, пославшие очередных бандитов, понесут наказание, суровое наказание!– сказал вслух Дзирт, подводя итог своим размышлениям, не замечая, что рядом сидел одноногий ветеран-норд, одобрительно кивнувший на это головой.
Кисть (здесь у героя проявляется искаженное воспоминание о кистенях)– оружие состоящие из груза(битка) и длинной веревки(кожаного шнурка, пояса, цепочки) один из концов который крепится к грузу, а второй завязывается в петлю, надеваемую на кисть или прикрепляемою к короткой палке.
Глава 16.
Утро, пепел и немного бюрократии.
Ночью Дзирт видел тот же кошмар, что и всегда, та же пустошь, битва монстров, странная дымка тянущаяся, толи к нему от трупов, то ли от него к ним. Зеркало с 'двойником', только сегодня двойник показал не чудный город, а множество миров, или эпох в одном, далеко продвинувшимся в развитии, мире. Он видел орды варваров, похожих на нордов, разоряющих города, несметные полчища орков и уродливых карликов, атакующих крепости людей и меров, видел страшные боевые амулеты и летающих монстров, стирающие, во много раз превосходящие по размерам и численности населения имперскую столицу, города как волна смывает надпись на песке. Он видел забавных человеческих воинов с необычным оружием и такими же необычными стилями, он видел работу тайных убийц. Он все это видел так четко, так подробно, словно был участником всех этих событий, много раз, много жизней, много ...смертей!!! И все это время безумец из зеркала кричал, кричал! Бился в, разделяющие их, стекло, пока оно не треснуло и монстр вновь не убил Дзирта.
С диким криком, Дзирт вскочил и понял, что это был всего лишь сон, дикий и надоевший до тошноты сон! К стати, вскакивая, он что то свалил на пол с диким звоном и грохотом и был плеск воды, и кто то на полу возился и тихим, писклявым голосом матерился на орсиниане (орчьем).
– Странно– подумал Дзирт, освещая свою комнату заклинанием огня, увы, он пока дальше в магии не продвинулся, поскольку не знает других заклинаний и орк его ничему научить не может. На полу, в луже воды, видимо вытекшей из опрокинутого падением ведра и табурета, сидела мокрая, злая и всклокоченная Силиэль!
– Ты чего здесь делаешь?– удивленно спросил Дзирт.
– Купаюсь, судя по всему!– ответила с сарказмом девочка.
– Эм...., без одежды было бы правильнее, наверное!– протянул неуверенно, не до конца отошедший ото сна, Дзирт.
– Дурак! Я тут его ночные соло каждую ночь выслушиваю, придумываю способы унять кошмары, то согреваю, то охлаждаю, то рожу его бесстыжую тряпочкой протираю, а он тут шутит!– взорвалась Силиэль.
– Прошу..., прости! Не надо больше, а! Не надо больше, давай тебе отдельное жилье построим, а? Спокойнее и мне и тебе будет! Я же во сне себя не контролирую!– начал заводиться Дзирт.
– Избавиться, значит, решил! Нет, я тебя вылечу... или придушу, если не получится, но знай– ты от меня никуда не денешься!– гневно выкрикнула Силиэль, буркнув в сторону 'я тебя не брошу....'
– Спасибо, может тогда снимешь свою одежу?– просипел, ошарашенный отповедью, Дзирт.
– Что!? Ты что там удумал!– возмутилась побагровевшая Силиэль.
– Ты мокрая, простудишься!– объяснил парень.
– А, точно, теперь буду ставить ведро за кроватью! Все, я спать, попытаюсь....– сказала девочка. Стянув с себя, промокшую одежду, и, развесив ее сушится, юркнула обратно под бок Дзирта.
–'Какая ты еще маленькая и одновременно взрослая!'– подумал парень, вспоминая блестевшее в отсветах магического огня плоскогрудое тело его.... Вот кто она ему он пока не разобрался, но знал, что самое дорогое существо в этом злом мире....
Утро, не смотря на хорошую погоду и яркое солнышко, было хмурым. Догорело поселение, вокруг пепелища сновали очумевшие от потерь поселенцы, две кучи трупов, требующих упокоения, ввергали в уныние и злобу.
Старики– ветераны уже взяли на себя управление разбуженным, но потерянным стадом. Дети и рыбаки готовились проверять улов, нести его на рынок, ставить ловушки и сети снова. Женщины, глотая слезы, присматривали за малышами и готовили завтрак для выживших. Девочки пытались им помогать, разбирать завалы и пепелища, чинить уцелевшую одежду. Остальные взрослые и мальчишки, принимавшие участие в битве, приступили к разборке укреплений.
– Ничего не трогайте! Не трогайте ничего, все тела, кто еще не снесен в кучи остаются так, как есть, баррикады и оружие так же!– стал кричать Дзирт.
– Эт, как же? А? Господин, как же не убирать то? А покойников как оставлять то без почтения то?– задал мучивший всех вопрос кузнец.
– Я в канцелярию за комиссией и легионерами обращусь, пора эту язву вскрывать, да давить этих крыс!– сказал Дзирт и поток одобрительных возгласов вспугнул пернатых падальщиков даже на другой стороне реки.
– Со всем уважением, вашество, но эти толстые канцелярские свиньи от лени даже не хрюкнут, когда их будут резать! Думаете, им будет до нас дело?– с сомнением спросил один из уцелевших ветеранов.
– Если по знакомству, с верительными грамотами, личными письмами, да золотом и ножиком помахать....– с намеком ответил Дзирт.– Смелее, не может не быть у старых вояк и мастеровых ни друзей, ни родственников, чем больше бумаги соберем и людей привлечем, тем труднее будет отмахнуться!
Оживленный гул толпы, обсуждавшей разумность идеи топы и возможных покровителей, к которым можно было бы обратиться, был прерван новым криком Дзирта.
– Хватит, хватит! По одному ко мне подходите те, кто считает, что у него есть к кому обратиться за поддержкой словом или делом! Кто умеет писать в одну сторону, кто нет– в другую!
Пораженная решительностью и явным опытом своего нобиля толпа послушна разделилась на три кучки и работа закипела. Пришлось да же вытрясти дополнительные средства на закупку дешевых пишущих принадлежностей. Но, спустя пять клипсид* было подготовлено несколько писем-прошений к разным должностным лицам.
Собираясь, Дзирт показал своим кузнецам схематические изображения некоторых, увиденных им во сне, образцов холодного оружия и снаряжения, не стая им задачи их изготовить и уж, тем более, сроков. Однако, любой мастер в душе творец, любой торец в душе ученый, любой ученый в душе ребенок, вот, когда последний взял над ними верх, вот тогда они начали воплощать чертежи в жизнь! То есть, по факту, через несколько секунд после ухода Дзирта, когда пылинка с его плаща еще только начала свой бесконечный полет.
С собой Дзирт взял четверых парней из тех, что были с ним с самого начала, а так же старика-ветерана и молодого рыбака. Уже собираясь отплывать, времени до темноты осталось мало, путники услышали крик.
– Стой, Дзирт, стой, подожди!– размахивая руками, в прибрежные ворота выбежала Силиэль.
– Что случилось?– спросил, напрягшейся, опасаясь нового нападения, парень.
– Да ничего, вот, возьми!– сказала покрывающиеся пятнами смущения девушка, протягивая ему сшитый из длинного широкого отреза синей ткани пояс, на концах которого красовались литые бронзовые шарики с шипами– Сама придумала и сшила, а дядька Торлейф отлил из бронзы и свинец вложил!
– А зачем?– спросил парень.
– Ну, я подумала, а почему кисть должна быть только односторонней и на веревке!? Ведь пояс можно носить открыто, а шарики все будут считать украшением! Первый пояс твой!– защищала сое детище девушка.
– Спасибо, молодец!– похвалил девушку Дзирт и, поцеловав ее в макушку, повязал подарок взамен старого пояса и приказал отчаливать.
За его спиной осталась девушка, мечтательно теребящая пояс, оставленный Дзиртом на берегу.
Пришвартовав лодку у самого близкого из свободных к столичному мосту причалов, Дзирт оставил охранять лодку рыбака-норда, по имени Олаф и парня– редгарда, по кличке Змееныш, прозванного так за обилие шипящих звуков в речи, что было связано с раннем отсутствием большинства передних зубов. Остальная часть отряда двинулась через рынок и жилые кварталы к императорской дороге.
Прейдя, в канцелярию, Дзирт первым делом решил заручится помощью самого главного людского поро.... ,я хотел сказать, добродетелью– жадностью. Проходя стандартную процедуру по досмотру и сдаче оружия, Дзирт вложил между широких ножен остатки, как утверждал учитель Шароз, заначек учителя, прикрывая мешочек рукой.
– Скажите, уважаемый нобиль, не могли бы подсказать бедным провинциалам, к кому можно обратиться за защитой и содействием!– сказал Дзирт, сделавший акцент на слове 'бедным', приподнимая два пальца над мешочком.
– Конечно, конечно, уважаемый нобиль, чем могу помогу, ведь это моя работа!– льстиво ответил офицер, убирая с завидной сноровкой оружие на полку, а мешочек под одежду.– Что у вас стряслось?– сказал он, изображая сочувствие.
– Понимаете, я получил в наследство имение на северо-западной окраине города, чудеснейшее место, речка рядом, воздух, вид на столицу, древний форт. Да вот беда, мало того, что имение разорили и сожгли бродяги, живущие неподалеку, и мне приходится вновь все восстанавливать, так, еще разбойники повадились жечь мои деревни! Дважды, дважды нападали на меня и моих рабочих, сожгли поселение, убили сорок мужчин, семеро из которых заслуженные ветераны легиона!– начал перечислять постигшие его несчастья 'провинциальный дворянин'.
– Что же вы от меня хотите?– пролепетал растерянно стражник, опасаясь необходимости возвращать монетки, приятно греющие, отросшее на не опасной и прибыльной работенке, пузо.
– Представить меня самому достойному и честному из свободных сотрудников канцелярии, что бы мое прошение о посещении комиссией моего разоренного поместья и организации его охраны, до найма или подготовки мной, достаточного отряда. Ну, в самые, в самые кратчайшие сроки!– говорил Дзирт, активно жестикулируя и заламывая руки.
– Понял, понял, я отведу вас к заместителю начальника безопасности складских помещений и торговых мест, он бывший легионер! Уверен, когда он узнает, что поселение ветеранов, а как я понял у вас там живет много ветеранов с семьями, несет потери в стычке с воровским отрепьем, то он непременно примет активнейшее участие в решении этой проблемы!– воскликнул обрадованный сохраненной прибыли служивый. – Да, что бы старика не расстраивать не точными ведениями, советую вам, сегодня же, попробовать сманить на поселение нескольких ветеранов. Недавно были стычки на юге с разбойниками, многие досрочно вышли в отставку и теперь пропивают жалование в заведениях, на вроде, 'Тощего легионера', 'Хромого солдата', в 'Отважном центурионе', наконец!– шепотом подсказал Дзирту офицер.
– Спасибо, Вы нам очень помогли! А не могли бы вы подсказать, как его найти? Я, знаете ли, здесь всего второй раз и пока не ориентируюсь!– сказал парень, продолжая ломать комедию.
– О, как не учтиво с моей стороны! Фокий, Фокий Вас проводит!– сказал офицер, подзывая стражника жестом.– Отведи господина нобиля к Железному Тулию, потом проведешь обратно или в любой другой кабинет.– распорядился офицер, вмиг превратившийся во властного и жесткого руководителя.
– Слушаюсь!– гаркнул, солдат и, почтительными жестами показывая готовность проводить, направился вперед по коридору.
– Железный Тулий, что то мне страшно господин, как бы нас самих не того!– прошептал один из парней.
– Не думаю, что мы не найдем подход к старику, особенно с ветераном в компании!– ответил Дзирт, успокаивая ребят и себя.
Железный Тулий, точнее центурион* Тулий Мак Сестерций, оказался бодрым и подвижным стариком, сухощавого телосложения, с, соответствующим, узким лицом и большим хищно изогнутым носом, аккуратной седой бородой и абсолютно лысой головой.
Узнав 'правдивую' и жалостливую историю о сироте-дворянине, взятым на попечение ветераном, осиротевшем повторно, выросшем в приюте, вернувшимся после его закрытия в 'отчий дом' и увидевшего лишь пепелища, а так же подвергшимся неоднократному нападению бандитами, Тулий решил принять активнейшее участие в судьбе юноши. Все рекомендательные письма и прошения были изучены, нужные лица были вызваны, либо получили соответствующие указания или запросы за подписью старика.
Так же, в случае обнаружения Дзиртом достоверной информации по поводу убийства его опекуна, Тулий обещал посодействовать в проведении расследования.
Выйдя из здания канцелярии, наши герои обнаружили, что сумерки уже готовы превратиться в ночь, на улицах добавилось патрулей и уменьшилось прохожих.
– Господин, я думаю, мне стоит посетить озвученные продажным офицеришкой заведения, что бы попробовать сманить нескольких ветеранов. Вы согласны?– обратился к Дзирту ветеран-имперец, чьего имени парень так и не запомнил.
– Хорошо, рассчитываю на тебя, только не увлекайся! Со ...., со всем.– намекнул Дзирт на воздержанность.
– Бду стараться!– гаркнул старик и поковылял в сторону порта.
Ребята, же, пошли к месту встречи, но лодки на месте не оказалось. Компания была сильно озадачена, ведь был уговор, что их будут ждать.
– Что делать будем, господин?– спросил шестнадцатилетний, тощий редгард по прозвищу Горелый, вращая в растерянности головой, отчего хвост из собственных жестких, сальных волос бил беднягу по лицу.
– Придется идти, не к добру все это... Эх, может просто решили, что мы задержались с ночевкой и вернулись в лагерь? Пошли, ребята, рано пачкать штанишки! Главное, по сторонам смотрите, и все будет тип-топ!– сказал Дзирт, направляясь в сторону поселения, стараясь идти вдоль побережья. Парни, безропотно, последовали за ним, завалы мусора, снующие крысы и другие обитатели помоек и трущоб шуршали по темным углам и пересекали путь наших героев, делая и без того мрачными ночные сумерки.
У самой границы торгового квартала, с разваливающихся от времени складов, на ребят упали тени, заслонив тусклый свет ночных светил. Дзирт и его товарищи заметили странность, но среагировать должным образом не успели, поскольку на них спрыгнули сами хозяева теней, вдавливая в померзшую дорожную жижу.
– Он?– спросила туша, сидящая на спине Дзирта, обдавая зловонием застарелого пота и перегара и поворачивая за волосы его голову на свет факела.
– Он, он, я его рожу хорошо запомнил за эти дни. Стольких парней загубил, скамповский выродок!– сказал, сидящий на корточках, человек с обгорелым лицом.– Кончайте остальных, мы заберем только этого!– распорядился бандит, после чего резко вскочил и пнул Дзирта по голове, отправляя того в беспамятство.
Клипсида– традиционная единица измерения времени в империи, примерно равная земному часу, и принятая повсеместно, поскольку у большинства народов не было аналога, либо он был не достаточно точен. Согласно хроникам, для определения времени в темный период суток, использовался особый прибор – клепсидра, похожий на современные песочные часы, однако вместо песка в него помещалась обычная вода. Подобные устройства применялись также и в дневное время. В публичных заведениях и домах зажиточных горожан следить за течением времени поручалось рабам, в обязанности которых входило объявление вновь наступившего часа, а обозначали время порядковыми числительными – первый час, второй час и т.д. Эта традиция является основой имперского общества и порядка, однако, в большинстве случаев, рабы заменены свободными слугами и стандартными имперскими песочными часами, чьи параметры установлены Уриэлем II и остаются неизменными. Переворачивать часы является почетным занятием, о чем свидетельствует стремление многих современных дворян заслужить честь переворачивать часы во дворце императора, хотя бы в летнем, или дачном, да даже просто в главном здании городской канцелярии.
Мидикль– данное слово– своеобразная шутка императора, пытавшегося придумать слово для нового временного промежутка времени, равного половине клипсиды (mid clipside). Слово прижилось, точно так же, как и квартиклипс (quartam clipside), означающего четверть клипстды, то есть, примерно, пятнадцать минут. Поговаривают, что бюрократы готовы ввести новое понятие 'остаклипсид', но вопрос, что это будет означать, большинство населения, не владеющего древним языком и пользующиеся терминами как привычным явлением не задумываясь, заставляет теряться в догадках.
Центурио́н (лат. centurio – со́тник; в классическую эпоху произносилось: кентурио; др.-греч. κεντυρίων, κεν┐τυρίωνος – 'кентури́он, кентури́онос', церк.-слав. к╓нтурио́нъ) в римской армии – командир центурии; центурионы высшего ранга командовали также более крупными подразделениями (манипула, когорта, вексилляция).
Глава 17
Гостеприимство воров не знает границ, но в своем шалаше лучше!
Пробуждение было не из приятных..., за прошедшее время Дзирт привык к кошмарам, привык к экспериментам Силиэль прекращающей его сны то облив ледяной водой, то заткнув рот чем ни будь, то просто скидывая с кровати...., ну, когда успевала, конечно. Однако, сегодняшняя выходка была перебором, так и убить недолго.
Думая в таком ключе, парень попытался пошевелиться и встать с холодного мокрого пола, что сделать было очень не просто. Болела сильно голова, по ощущениям, его несколько раз по ней сильно ударили, разбив губу и свернув нос, так же болели виски и затылок. Ребра и руки то же подверглись 'массажу'. Встав, Дзирт обнаружил, что не знает этого места, точнее подвала, догадка о том, что новый кошмар о нападении оказался реальным воспоминанием, отразилась болью в душе, ведь его ребята погибли! Гнев готов был затопить его разум, но необходимость в четком плане для мести заставила его успокоиться.
