Текст книги "Чувства"
Автор книги: Евгений Сивков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
Глава 6
Отношение Антона к религии было двойственным, что не удивительно при такой маме и бабушке. То Ефросинья Степановна заставляла внука учить наизусть «Отче наш» и запрещала в пост есть конфеты, то Галина Викторовна давала мальчику подзатыльник всякий раз, когда у него вырывалось «Боже мой!». Бабушка грозила внуку за его действительные и мнимые прегрешения геенной огненной, а мама рассказывала о том, что при бурении сверхглубоких скважин ад обнаружить не удалось и космонавты ни разу не видели ангелов. Одно время Антону снились сны, в которых отважные космонавты отстреливались из лазеров от краснорожих рогатых демонов. Дело кончилось тем, что в пятнадцать лет у мальчика наступил самый настоящий нервный кризис на почве мировоззренческих противоречий: сыпь на шее и груди, бессонница, даже ночное недержание мочи случалось. Школьный психолог после получасовой беседы с Антоном вызвал маму и категорически запретил ей беседовать с мальчиком на экзистенциальные темы. «Проще надо быть, мамочка, – внушал он встревоженной Галине Викторовне. – Психика подростка – материя деликатная. Поэтому непрофессионалам нужно действовать очень осторожно. Мальчику следует прививать самые простые поведенческие стандарты: будь сильным, добрым, справедливым, честным, насколько это вообще возможно. Приключенческие книги и занятия спортом, желательно на открытом воздухе. Вот от этого точно хуже не будет. А с Богом он потом как-нибудь сам разберётся».
Мать постаралась выполнить наказы специалиста. С бабушкой было сложнее, но Галина Викторовна в ультимативной форме потребовала соблюдения моратория: «Или мы прекращаем все разговоры за или против Бога, или мы прекращаем твои визиты к нам». Ефросинья Степановна скрепя сердце согласилась. Она утешалась тем, что успела крестить Антона и снабдила его Библией.
Какое-то время Антон перестал размышлять на подобные темы. Он окончил юридический факультет местного университета и приступил к адвокатской практике. К тому времени, когда в его жизни появилась Даша, Антон уже год специализировался по трудовым спорам. По его настоянию девушка поступила в юридический колледж и стала помогать ему уже более профессионально. Стараясь выявить нарушения прав работников, Антон внедрял на предприятия, с которыми намеревались судиться его клиенты, свою помощницу. Даша устраивалась на работу официанткой, уборщицей или секретаршей и собирала досье на работодателей. Затем эти сведения Антон использовал в суде. Через некоторое время сработало сарафанное радио, и Дашу под разными предлогами перестали брать на работу. Несколько раз девушке угрожали физической расправой. Без помощи Даши Антон стал работать не столь эффективно. Тогда он переключился на клиентов, которые обращались в Страсбург, в Европейский суд по правам человека. Неплохо зная английский язык, Антон скоро набил руку на составлении заявлений в ЕСПЧ. Таким образом, ему удалось выиграть несколько дел. На полученные гонорары он приодел свою помощницу, купил девушке (за два года она сильно вытянулась) два деловых костюма, пару модных туфель и добротные зимние сапоги. Но больше всего Даше пришлось по душе скромное золотое колечко с крошечным бриллиантиком. До сих пор ей никто не дарил драгоценностей.
Однако успехи на адвокатском поприще не пошли Антону на пользу. У молодого человека стремительно развивалась настоящая мания величия, на почве которой он основательно испортил отношения с лидером адвокатского сообщества их города Давидом Моисеевичем Шварцем. Встречаясь с одним серьёзным клиентом, Антон позволил себе неудачную шутку на еврейскую тему. Об этом донесли Шварцу, и через некоторое время был дан ход делу о нарушении адвокатской этики. Методы Антона по внедрению в стан будущих ответчиков «разведчицы» задним числом были признаны неэтичными. Антона исключили из областной коллегии адвокатов, и его дела резко пошли на спад. И в этот непростой для него период молодой адвокат попал под влияние сектантов.
Как он оказался в молельном доме, находившемся в незаметном тихом переулке неподалёку от его офиса, Антон впоследствии вспомнить не мог. Но атмосфера религиозных обрядов подействовала на него умиротворяющее, и он раз за разом стал наведываться в молельню. Там его привечали добрым словом, там он отводил душу в молитвах и песнопениях, обладающих очевидно гипнотическими свойствами. Всё бы ничего, но приобщение Антона к религии странным образом повлияло на его сексуальное поведение. Даша это почувствовала не сразу. Её слегка удивило стремление Антона кусаться. Сначала были лёгкие, игривые захваты зубами нежных складочек на Дашином животике. Потом укусы стали по-настоящему агрессивными и болезненными. Даше даже пришлось пару раз повязывать шарф, чтобы клиенты не были шокированы следами на её шее. Дело кончилось тем, что Даша не вытерпела и во время очередной любовной игры просто скинула с себя Антона.
– Ты что, не понимаешь, мне больно, мне это не нравится!
Антон, стоя на четвереньках, с изумлением смотрел на девушку. За три года совместной жизни она впервые осмелилась ему противоречить. «Валаамова ослица заговорила», – прозвучала в его голове библейская цитата.
С укусами после этого было покончено. Впрочем, Даша пожалела об этом очень скоро. Новые причуды Антона оказались ещё хуже. К анальному сексу девушка так и не привыкла. И здесь уже не помогали ни мольбы, ни слёзы. Антон вошёл во вкус, такой способ удовлетворения сексуальных потребностей настолько ему понравился, что он практически отказался от более традиционных вариантов. Подаренный насильником крем-лубрикант положение исправил не сильно. А потом наступил черёд полноценного садизма. Порки, избиения и противоестественные изнасилования стали еженедельной практикой для Антона. Даша с ужасом ждала уик-энда. Ночи с субботы на воскресенье стали для неё настоящим кошмаром. Однажды, очнувшись ранним воскресным утром, Даша пошла в ванную комнату и не узнала себя в зеркале. Левый глаз заплыл, волосы сбились в колтун, над правым ухом проглядывал здоровенный кровоподтёк.
«Он меня убьёт. Не на той неделе, так на следующей». Через несколько дней Даша ушла от Антона. Её давно звал к себе Паша, но девушка долго не решалась поменять кошмарную, но привычную жизнь на полную неизвестность.
– Как же ей не везёт в этой жизни, бедной девочке! – сокрушённо покачивая головой, произнесла Маргарита Терентьевна, проводя очередной психоэмоциональный срез.
– Что вы! Называть невезением жизнь этой барышни можно, только исходя из романтичных стандартов европейской культуры, – возразил ей Игорь Александрович. – Сравните её судьбу с судьбами десятков миллионов женщин в других частях света! С африканками, которым делают насильственное обрезание, с индийскими вдовами, которые вынуждены бросаться в костры, где сжигают тела их покойных мужей, с китайскими девочками, которых подвергают варварской операции по прекращению роста стопы, с мусульманками, которых забивают до смерти камнями за супружескую измену.
– Но ведь когда это было, – возразила секретарша.
– Кое-где с женщинами так обращаются до сих пор. Многое поменялось на этой планете, неизменным остаётся одно: практически все сообщества на Земле представляют собой диктатуру мужчин. Экономическая дискриминация – женщинам меньше платят за ту же работу. О сексуальной эксплуатации я вообще молчу.
– И что с этим можно поделать?
– С этим можно, как вы изволите говорить, «поделать» много очень питательных и ценных эмоциональных блюд.
– А с мальчиком-то что произошло? Неужели религия на человека может повлиять таким образом? Меня действительно беспокоит, почему человек так сильно изменился, притом под влиянием общности, имеющей хоть какую-то ссылку на Бога.
– Что вы, Маргарита Терентьевна, религия здесь совершенно ни при чём.
Конечно, босс знал, что ответить на любой вопрос.
– Просто в этой молельне пастор использует специальную торсионную установку, которая помогает зомбировать прихожан. А у парня психика с детства неустойчивая – вот так всё и получилось. Впрочем, для нас всё складывается самым благоприятным образом.
Так, ведя время от времени подобные беседы, они продолжали наблюдать за приготовлением блюда. Теперь на сцене появился новый персонаж.
Глава 7
Паша Волков, мелкий предприниматель, владелец нескольких небольших кафе, стал в своё время жертвой разведывательной деятельности Даши. Она, поработав на Пашу три недели, выявила массу нарушений трудового законодательства. Эта информация позволила Антону выиграть дело в суде и добиться восстановления незаконно уволенной кассирши. Но Паша не держал на помощницу адвоката зла. Ему понравилась эта милая, спокойная девушка. После суда он подошёл к Даше и сказал: «Надоест пахать на этого придурка – приходи ко мне. Будешь как сыр в масле кататься, такие девушки работать вообще не должны, ты себе просто цены не знаешь».
Поэтому настрадавшаяся от садистских наклонностей своего первого мужа Даша ни минуты не сомневалась, куда ей сбежать на этот раз. Она пришла в Пашино кафе. Тот, увидев, в каком она состоянии, хотел поехать к Антону и хорошенько с ним разобраться. Даша отговорила его от этой затеи: «У него тормозов нет, не стоит с ним связываться. Зачем нам это, смотреть друг на друга, как в зеркало?» Паша поиграл желваками, но спорить с девушкой не стал.
Следующие два года стали для Даши настоящим отдыхом от треволнений прежних лет. Паша слово своё сдержал. Всё это время Даша не работала. «Занимайся собой и домом», – сказал ей новый муж на ступенях ЗАГСа. На практике это означало следующее: утром она готовила завтрак (чёрный кофе и овсянка на воде), затем сорок минут проводила в ванной, заполненной до краёв душистой пеной. Потом макияж (ещё сорок минут). Поездка по магазинам на такси (два часа, за это время уборщица приводит в порядок квартиру). Обед в престижном кафе. Массаж, тренажёрный зал, маникюр – всё по мере необходимости. Вечером ужин с мужем в ресторане. Сексом Паша её почти не утомлял. Пашино либидо не шло ни в какое сравнение с аппетитами Антона. Ему хватало двух раз в месяц, а причуды у него были самые безобидные: ему нравилось употреблять супругу на капоте своей иномарки. Летом это делалось где-нибудь в укромном уголочке на природе, осенью и зимой – в тёплом гараже. «Понимаешь, Дарёнка, я как бы одновременно занимаюсь любовью со своими самыми любимыми девочками», – немного смущаясь, объяснял жене Паша. Той, впрочем, было всё равно: три минуты сопения и неуклюжих телодвижений – и всё, супружеские обязанности исполнены. Свободна на целых десять дней. Никакого сравнения с тем кошмаром, в который превратил семейный секс Антон.
А ещё Паша свозил её на море. Даше так понравилось в Турции, что она взяла с него слово: поездки такие они будут повторять ежегодно. Но мечтам этим сбыться было не суждено. Паша разорился. Как это произошло, в силу каких причин – Даша так и не поняла. Судя по всему, Паша ввязался в непродуманную аферу, попытался вложить деньги в сомнительную торговую операцию. Он просчитался и в результате лишился всего: у него отняли бизнес, судебные приставы описали имущество, начиная с любимой иномарки и кончая шикарной квартирой. Супруги переехали к Пашиной матери, полубезумной восьмидесятилетней старухе, где ютились в небольшом закутке малогабаритной двухкомнатной квартиры и постоянно натыкались на одну из пяти обитавших здесь кошек.
Паша оказался слабаком, неудачи сломали его. Вместо того чтобы взять себя в руки и организовать новое дело, этот лузер сначала запил, а потом и вовсе подсел на наркотики. Даша попыталась что-то с этим сделать, но быстро поняла, что реабилитация наркоманов – не её призвание. Чтобы чем-то себя занять, она пошла на краткосрочные курсы бухгалтеров. Там она познакомилась с Львом Михайловичем Ившиным, к которому вскоре и ушла от Паши. Что стало с этим бедолагой – она так и не узнала. Видеть человека, с которым она прожила два года, у Даши не было ни малейшего желания.
Так закончился ещё один эпизод в жизни этой барышни. Работа над блюдом шла полным ходом, а Игорь Александрович все о чём-то думал, отматывал события назад, просматривал графики. Порой казалось, что он уже не хочет готовить по этому рецепту. Ему определённо что-то мешало. И это что-то крылось за пределами понимания педантичной секретарши. Иногда она задавала ему вопросы наподобие:
– Вам это не кажется странным, уважаемый Игорь Александрович, что девушка бросила человека, с которым прожила два года, абсолютно без сожаления? Нормальные люди так с собакой обращаться не станут.
Он отвечал, охотно растолковывая психологические тонкости:
– Так то, дорогая Маргарита Терентьевна, нормальные люди – и с собакой. А здесь женщина, жертва зверского сексуального насилия – и с мужчиной. Откуда взяться эмпатии? Барышня вообще не представляет, что такое сопереживание. О ней никто никогда по-настоящему не заботился, поэтому она и не научилась думать о чувствах других людей. Ей недоступны материнские чувства, поскольку мать её жестоко предала, она не выносит мужчин за всю их грубость, примитивность, слабоволие. Самое большее, на что она способна, – терпеть их, если они не причиняют ей слишком сильных страданий. Вычеркнула из жизни второго мужа? Ну и поделом ему.
– То есть ему досталось за весь его пол?
– Этот ещё легко отделался. Расплачиваться придётся следующему. Как его там… Лев Михайлович Ившин, пятидесяти двух лет от роду, предприниматель, почти разведён, двое взрослых детей.
Это означало, что история дала новый виток. Оказывается, в первый раз программа зафиксировала Дашу как раз в тот момент, когда она направлялась к Льву Ившину – новому избраннику и, соответственно, очередному действующему лицу этого марлезонского балета.
Характер Льва Михайловича представлял собой сочетание весьма противоречивых качеств. С одной стороны, он обладал недюжинной деловой хваткой. Свой бизнес – торговлю металлоинструментом и метизами – он вёл успешно. Его уважали партнёры и побаивались конкуренты. Налоговая инспекция к нему серьёзных претензий никогда не имела. Но в семейной жизни он был мягок, как воск. Его супруга Диана не ставила мужа ни в грош и вила из него верёвки. Она была настоящим семейным деспотом, но при этом особым умом не блистала. В один прекрасный день свирепая Диана сделала роковую ошибку. Она выставила мужа за дверь. Просто так. От дурного настроения.
– Пошёл вон, олух! Чтобы духу твоего здесь не было! – проорала она через порог их стопятидесятиметровой квартиры, которая была приобретена супругом в престижной новостройке всего полгода назад. Диана думала, что муж погуляет пару часиков и вернётся к ней с извинениями за её дурное настроение, за то, что она обнаружила сегодня ещё несколько новых морщин на своём лице. «Куда он денется!» – думала мегера, потягивая из чашечки свежесваренный эспрессо. Но тот всё-таки делся. Куда? Это Диана выяснила довольно скоро. Ей позвонила приятельница, служившая в офисе мужниной компании.
– И как ты только терпишь, Дианка? Такой кобелизм спускать нельзя!
– Не поняла. Что я терплю? Какой кобелизм? – поинтересовалась утомлённая отсутствием объекта для нападок стерва.
– Ты чё, не в курсе? Весь офис на ушах стоит. Слушай, твой благоверный принял на работу новую бухгалтершу, молоденькую девчонку. И самое главное – совсем мужик оборзел, даже не скрывает, что она его любовница. А эта хороша, подскунячивает, в жопу ему задувает. Только и слышно: «Лёвушка, Лёвушка». Тьфу ты, прости Господи, придумала тоже имечко, аж тошнит, когда слышу.
– Что-о-о-о?!!! – заорала Диана, швыряя в стену свою любимую кофейную чашечку из севрского фарфора.
– А твой-то тоже хорош, то в щёчку эту сучару чмокнет, то по попке погладит. При всех, представляешь? Каждый день у неё на столе – свежий букет. И с работы уезжают вместе. Ты принюхайся, в салоне её духами должно пахнуть. Он ей купил что-то такое душное, сладенькое. Ну, помнишь, у нас лет пять назад одна дама работала, Алла Филипповна, полная такая брюнетка, так вот, точно такой же парфюм…
Диана, не дослушав собеседницу, бросила трубку и стала лихорадочно собираться. Уже через пятнадцать минут – для Дианы это был рекорд по скорости сборов – она села в такси и назвала водителю адрес Лёвушкиного офиса.
А ещё через полчаса ошарашенная Диана снова сидела в такси (уже другом) и ехала домой. Её щёки украшали несколько полосок кровоточащих царапин. Эти ранения были нанесены Лёвушкиной супруге в честной борьбе. Даша неожиданно даже для себя проявила жёсткий характер. Диана начала истошно вопить на одной ноте, как только вошла в кабинетик, выделенный новой бухгалтерше.
– При живой жене… Ах ты, потаскушка дешёвая, бл…ина обнаглевшая! – Диана, угрожающе размахивая увесистой сумкой «Луи Витон», приближалась к девушке.
Даша была морально готова к чему-то подобному. Лёвушка подробно охарактеризовал ей свою супругу. Решение созрело мгновенно: Даша выскочила из-за стола, сблизилась с соперницей и молча вцепилась ногтями в её ботоксные щёки. Диана тут же заткнулась, сумела как-то оторвать от своего лица Дашины пальцы, развернулась и бросилась вон из комнаты. Но Даша ещё успела влепить смачный пинок в расплывшийся зад Дианы.
– Он теперь мой! А квартира – твоя! – крикнула она вдогонку.
Просмотрев это срез, Игорь Александрович довольно заметил:
– А девушка у нас с характером оказалась. Но всё-таки что-то не так… Не пойму.
Глава 8
Дальнейшие события развивались ещё более бурно. Лёвушка тоже проявил характер. Он не стал разговаривать с женой – ни вживую, ни по телефону, а просто отправил к ней своего юриста, который популярно объяснил Диане, чего ей теперь ждать от жизни. Она получала в своё полное распоряжение роскошную квартиру со всем содержимым. И всё. Никаких прав на доходы от бизнеса у Дианы не было. Лёвушка всё оформил грамотно, и юрист постарался быть очень убедительным. Он невзначай рассказал Диане о недавнем случае из его практики, когда в похожих обстоятельствах жена начала претендовать на бизнес мужа при разводе. В результате её совершенно случайно сбила машина в двух шагах от собственного дома. Множественные переломы и травмы самых различных органов и частей тела. Больницы, лекарства, лечебные процедуры на месяцы вперёд. Виновных обнаружить не удалось. Диана, конечно, была дура, но не до такой степени, чтобы ей отказал инстинкт самосохранения. Она смирилась с потерей мужа и утратой многих материальных благ, которые ей обеспечивал своими доходами супруг. Диана была ровесницей мужа, поэтому шансов заключить новый брак у неё фактически не было. Утешение она нашла в алкоголизме. Когда-то яркая женщина, она вдруг сразу потускнела, махнула рукой на внешность и стала выглядеть гораздо старше своего возраста. Впрочем, Даше и Лёвушке проблемы бывшей были абсолютно безразличны. Им своих хватало.
Парочка поселилась в съёмной двухкомнатной квартире, но Лёвушка немедленно приступил к строительству собственного жилья: он купил участок в элитном клубном посёлке, где собирался за пару лет возвести просторный уютный дом. Одновременно Лёвушка выстраивал и личные отношения. Роли в его новой семье поменялись кардинально. Теперь он, муж (Даша быстро развелась с Пашей и оформила брак с Лёвушкой, который тоже не стал медлить с разводом), был главой семьи. Все решения принимались мужчиной. Именно мужчина был центром выстроенной Лёвушкой семейной вселенной. Даша работала, причём очень много. Она выполняла бухгалтерские обязанности, после рабочего дня мыла в офисе полы (Лёвушка смог рассчитать уборщицу). Дома каждый вечер молодая жена проводила пару часов на кухне: муж составлял меню на неделю, причём супы, салаты и вторые блюда чередовались в строгой последовательности, и пища всегда должна быть свежей, только что приготовленной. Два раза в неделю – посещение тренажёрного зала. А через три месяца после свадьбы Даша поступила на юридический факультет. Лёвушка счёл необходимым получить в одном лице сразу трёх работников: бухгалтера, уборщицу и юрисконсульта.
К этому времени Дашино спокойное безразличие к новому мужу стало постепенно трансформироваться в ненависть. Она была не очень умна, плохо образованна и, если быть до конца откровенным, слегка туповата. А Лёвушка вырос в интеллигентной семье, родители его были страстными театралами и балетоманами, обожали модернистскую литературу. Это наглая Диана, которая была ровесницей Лёвушки, могла послать его по всем известным ей адресам в ответ на предложение прочитать Пруста. А на молодую жену пожилой муж жутко давил своим авторитетом, поэтому несчастной приходилось со слезами на глазах продираться через семиэтажные предложения французского классика.
– Закончишь с Прустом – приобщу тебя к Борхесу, – ласково ворковал Лёвушка, наблюдая за Дашей, которая сидела в кресле с толстенной книгой в руках.
Зато с сексом был полный порядок: Лёвушке он был нужен ещё реже, чем Паше. И он оказался самым нежным и чутким любовником. В первом браке Лёвушка показал себя порядочным человеком: за долгие годы совместной жизни ни разу не изменил Диане (та не отвечала мужу взаимностью и периодически заводила романы на стороне). Поэтому после многолетнего пребывания в одной постели со своей ровесницей, уже на шестом десятке лет, доступ к молодому женскому телу стал для него приятным сюрпризом. Он с тревогой думал о том, что с годами его сексуальные возможности станут ещё меньше. Впрочем, волновался по этому поводу Лёвушка напрасно. Даша уже сейчас была готова полностью отказаться от физической близости с мужчиной. С любым мужчиной. Но супруги подобные темы предпочитали не обсуждать, а потому оба пребывали в заблуждении по поводу сексуальных аппетитов партнёра.
Итак, блюдо было уже на подходе, нужная заказчику эмоция почти созрела. Кульминация приближалась.
Прошло три года семейной жизни Даши и Лёвушки. Пожилой мужчина просто души не чаял в своей жене: тихая, покладистая, услужливая. Готовит очень прилично, бухгалтерию ведёт просто безукоризненно. Ещё не получила диплом юриста, а уже взяла на себя серьёзную часть договорной работы. А ещё у неё чудесная кожа: гладкая, шелковистая. Лёвушка любил, засыпая, чувствовать под рукой Дашину спинку или животик.
Между тем в Дашином характере происходили незаметные постороннему взгляду перемены, которые очень нравились Игорю Александровичу. Её душу постепенно заполняла тупая, чёрная ненависть. Дашу дико раздражало всё на свете: цвет, в который была выкрашена веранда их нового дома; лай соседской собаки; заедающий стеклоподъёмник в автомобиле, который купил для неё Лёвушка; звуки радио из соседнего кабинета; слишком жаркая погода летом и слишком холодная – зимой. Но больше всего ей был ненавистен муж. Последние несколько месяцев она с трудом скрывала отвращение, которое вызывал в ней Лёвушка, ей было противно в нём всё: взгляд, походка, интонации его голоса, его манера водить автомобиль и его поцелуи во время постельной прелюдии. На Лёвушке сконцентрировалась вся ненависть к этому миру, весь негатив, который копился в ней годами. Даша страдала, ведь жизнь устроена так жестоко и несправедливо. За любую самую незначительную радость приходится расплачиваться слишком дорого, отрабатывать по полной.
«Господи, ну за что мне это!» – думала Даша, подавая по утрам супругу завтрак (всё тот же чёрный кофе и овсянка на воде).
Она просто выключала свой разум, здравый смысл, когда оценивала свою семейную жизнь. А ведь больше девяноста процентов женщин подобного происхождения, обладающие такими же внешними данными и таким же скромным интеллектуальным багажом, душу бы продали за такое счастье. Добрый богатый муж, собственный дом, престижное авто, шикарная одежда, отдых за границей не реже двух раз в год. И деликатный секс с пожилым мужчиной… Не смертельно, ведь для удовольствий существуют молодые любовники. Но понятия любви в её жизни вообще не существовало, секс был противен. Даша не рассуждала подобным образом, её переполняли другие эмоции.
Однажды вечером на Дашу снизошло откровение: «Я его ненавижу больше всего в жизни, – думала она, глядя на спящего рядом мужа. – Значит, его нужно просто оттуда вычеркнуть. Вырвать, как листок из книги».
Пора начинать действовать. План в голове вдруг сложился, как цельная картина из отдельных пазлов. Лёвушка доверял ей на сто процентов, он не скрывал от жены самые интимные нюансы своего бизнеса. Многие серьёзные сделки заключались от её имени. Их новый дом, кстати, был оформлен на Дашу, чтобы на него не могла претендовать бывшая жена или взрослые детки, с которыми Лёвушка практически не поддерживал отношений. Договорная работа по всем важным направлениям была под Дашиным контролем, отношения с налоговой инспекцией – тоже. За годы учёбы на юридическом факультете Даша приобрела полезные связи: в нотариате, в прокуратуре, в следственном комитете, и вот теперь можно задействовать весь этот арсенал. Боевые действия против собственного мужа она развернула по всем стратегическим направлениям. А ничего не подозревающий Лёвушка совсем потерял бдительность. Он решил, совмещая приятное с полезным, посетить международную ярмарку производителей металлоинструмента. Проводилось это мероприятие в Швейцарии на одном из модных горнолыжных курортов. Лёвушка обожал скоростной спуск и слалом, а потому после недолгих колебаний заказал билеты в страну часовщиков и банкиров.
– Ну, жена, оставляю тебя на хозяйстве, думаю, справишься, – Лёвушка чмокнул в носик Дашу и отправился в аэропорт.
– Думаю, справлюсь, – вполголоса повторила она, глядя на такси, уносившее её благоверного навстречу его печальной судьбе.
Даша действительно блестяще справилась с Лёвушкиным хозяйством. За те две недели, которые он провёл в Швейцарии, она полностью перевела на себя семейный бизнес, обнулила практически все совместные счета, уволила неблагонадёжных с её точки зрения сотрудников и наняла несколько новых. Даже их внедорожник энергичная злодейка переоформила на себя. Всё это время Дашу переполняла радость, она никогда в жизни не чувствовала себя так комфортно.
Вернувшись в родной город, Лёвушка по пути домой решил заскочить в офис. Несмотря на то что Даша по телефону сообщала ему исключительно приятные новости, где-то в уголке сознания тонкой жилкой на виске билась тревога. Отсутствием интуиции Лёвушка не страдал. Он страдал полным непониманием женской натуры. За что и поплатился. Его просто тормознули на пороге собственного офиса. Незнакомый охранник сообщил обалдевшему Лёвушке, что его пускать сюда не велено. На звонок в приёмную ответил незнакомый женский голос: Даша сменила секретаршу. Финансовый директор компании просто сбрасывал Лёвушкины звонки, не желая разговаривать с потерпевшим полное поражение бывшим хозяином (новая хозяйка добавила ему зарплату).
Это был момент снятия эмоций, к которому кулинары так долго готовились.
Лёвушка в недоумении смотрел на дверь своего дома. Это была другая дверь. Тоже дорогая, надёжная, металлическая – но другая. И его ключ не мог эту дверь открыть. Он нажал на кнопку звонка. Из дома послышались шаги, раздался глухой собачий лай. «Странно, у нас же нет собаки», – удивился Лёвушка.
Дверь распахнулась, на пороге появилась Даша. Она совсем не напоминала ту тихую, спокойную молодую женщину, которую Лёвушка чмокнул перед отъездом в носик. Это была настоящая фурия, воплощение сумасшедшей ярости. В Дашиных глазах горел какой-то странный, инфернальный огонь, тёмные волосы разметались по плечам, щёки пылали. Левой рукой она удерживала за ошейник заходящегося в свирепом лае чёрного добермана. А в правой руке валькирии были любимые Лёвушкины тапочки.
Через мгновение этот пушистый символ домашнего уюта полетел бывшему хозяину дома в лицо. Лёвушка инстинктивно зажмурился, а в следующее мгновение его оглушил дикий вопль, который издала его молодая супруга.
– Пошёл вон, олух, чтобы духу твоего здесь не было! Это – твоё, – Даша показала на тапочки, упавшие под ноги отставному мужу. – А вот это, – фурия через плечо указала большим пальцем на дом за её спиной, – это моё!
Маргарита Терентьевна не успела и моргнуть, как Игорь Александрович скрылся за дверью.
Её вопросы «А вы куда? Зачем?» полетели ему вслед, но цели уже не достигли, и секретарше осталось только пожать плечами и воззриться на экран, где, как она правильно предположила, должна была развернуться картина, дающая ответы на её риторические вопросы.
Почтальон появился на пороге будто бы из ниоткуда, но разгорячённая моментом Даша и обескураженный Лёва даже не обратили на него внимания. В тот момент, когда злополучные тапочки полетели в лицо бывшему хозяину дома, на пороге слегка повеяло озоном. Дверь захлопнулась, и мужчина в форменной одежде позволил себе привлечь внимание к своей скромной персоне щелчком пальцев. Запах озона стал сильнее. Лёва несколько мгновений пребывал в ступоре, потом как пробудился от глубокого сна – медленно шевеля губами и языком, он произнёс:
– Чем могу быть полезен?
– Уже ничем. Всё, на что вы были способны, – это наступить на те же грабли по второму разу. Впрочем, это уже не моё дело. Я не испытываю к вам ни капли сострадания, так что разбирайтесь со своей жизнью сами.
Лёва удивлённо смотрел на собеседника. Его первая мысль была: «Я умер и наказан за грехи, а это такой ангел, который обязан промыть мне мозги по всем моим прежним ошибкам».
Проехавшая по улице машина отвлекла его от этой мысли.
– Нет, кажется, всё-таки я жив. А как же тогда ангел?
Лёва оглянулся по сторонам. На крыльце никого не было.
– Так-так…
Маргарита Терентьевна встретила босса удивлённо поднятыми бровями безукоризненной формы и немного обиженным взглядом. «Как так? Хоть он и босс, но сорваться с места, ни слова ей не сказав, – это же просто безобразие, недопустимое для идеальных рабочих отношений», – говорил её выразительный взгляд.
– Чую, вы ждёте рассказа…
Игорь Александрович налил чашку кофе и уселся в кресло.
– Да! – последовал короткий ответ.
– Тогда слушайте. Когда накал страстей дошёл до своего апогея, я прекрасно понимал, что работаем мы не с тем материалом. Те эмоции, которых я ждал от нашей героини, превратились в нечто грубое, жалкое, банальное. Уж извините, уважаемая Маргарита Терентьевна, но не люблю я тупых, озлобленных на весь свет, неспособных к саморазвитию особей, готовых во всех бедах винить всех и каждого, но только не самих себя. Я понял – мы допустили ошибку. Но было уже поздно. И тогда я решил, что наш Лёвушка и то куда более интересный материал, чем эта глупая Даша. И я всё переиграл. А остальное вы уже видели.
